В очередной раз приступ боли разбудил ее. Были тихие слова и руки, которые поднесли к ее губам две таблетки, а затем прохладную воду, чтобы она смогла запить их. Понемногу огненная боль отпустила ее ребра, а затем и остальную часть ее тела, где новые синяки уже дали знать о себе.
Когда напряжение ушло, она открыла глаза и увидела Оливера, который сидел рядом с ней, с крайне обеспокоенным выражением лица. Она медленно протянула руку, чтобы попытаться дотронуться до его челюсти, но у нее не получилось это сделать. Он наклонился, встретив ее руку на полпути, и она улыбнулась, слегка проведя ногтями по щетине – так же, как когда они лежали под завалом в его кабинете. – Мне было страшно, - слова сорвались с ее губ прежде, чем она успела подумать, но теперь она не могла взять их обратно.
Когда он сдвинул брови, она знала, что он не до конца понимал, о чем она говорит, и она облизала губы прежде, чем она начала все сначала. – Я пришла в себя, когда мы лежали под завалом. Ты был… без сознания и истекал кровью, и я не могла сдвинуть тебя. Я не могла дышать, и я не знала – придет ли кто-то на помощь. Но в основном, я испугалась, что могу потерять тебя.
Он молчал, когда он погладил большим пальцем ее щеку, глядя на нее так пристально, как будто он мог видеть ее насквозь. Было легкое давление, когда он склонился в ее прикосновение и повернул голову, коснувшись губами ее раскрытой ладони, и она вспомнила, как чуть раньше он несколько раз поцеловал ее в голову.
Теперь она чувствовала, что не могла дышать по совсем иной причине. – Оливер… что происходит?
Его рука обхватила ее руку, потянув ее вниз между ними. – Я не знаю, но… Я не думаю, что могу остановить это, - она слышала и видела столько всего в нем именно в тот момент. Надежда, чувство вины и облегчение - все смешалось с тяжелой неопределенностью, когда он пытался найти оправдание, чтобы использовать этот шанс.
- Я не хочу, чтобы это останавливалось, - ответила она, когда их глаза встретились, и его плечи поникли вперед, как будто признавая поражение. Она крепче сжала их переплетенные руки, пока он не смотрел на нее полностью открытый, обнажив свою душу, чтобы она поступила с ней так, как ей заблагорассудится.
Лекарства начинали тянуть ее в сон, но она не могла оставить его в таком состоянии. Она потянула его за руку, и когда он начал ложиться, она откинула руку и посмотрела на него, надеясь, что он поймет. – Отдохни, - просто сказала она.
Он лежал на боку и сдвинулся вниз, пока его голова не оказалась чуть выше ее груди. – Ты не причинишь мне боль, - прошептала она, проведя пальцами по волосам. На мгновение он напрягся, потому что ее слова не имели отношения к данному конкретному моменту. – Ты не причинишь мне боль, - повторила она, продолжая поглаживать его голову, пока его мышцы не расслабились напротив нее.
Обернув одну руку вокруг нее, он потянул себя на один уровень с ней, нежно накрыв ладонью ее ребра, как будто одно его прикосновение могло исцелить ее раны. Она развернула бедра и ноги в его сторону, не обращая внимания, когда он слегка напрягся рядом с ней. Его дыхание было тихим, и последнее, что она помнила – она поцеловала его волосы, когда он уснул.
Когда она проснулась несколько часов спустя, она обнаружила, что Оливер все еще крепко спал рядом с ней. Она знала, что поступила правильно, позволив ему отдохнуть вместо того, чтобы вести разговор, в предмете которого она даже не была уверена.
Она продолжала лежать там, пока ее мочевой пузырь не начал протестовать, и когда она немного сдвинулась, при этом не задохнувшись от боли, она решила предпринять попытку добраться до ванной комнаты.
Выбраться из объятий Оливера оказалось очень трудно, и она ожидала, что он проснется, но после того, как она отодвинула его голову и сняла его руку со своей талии, он просто перевернулся на спину и тихо захрапел.
Поход в ванную причинил боль, но это было приятное чувство, чтобы наконец встать и двигаться. У нее оказалось больше синяков, чем она ожидала, и она чувствовала себя немного неустойчивой, но она все-таки сделала это без каких-либо проблем.
Отражение в зеркале вызвало стон, и она сразу поняла, что нуждается в душе. Она потеряла счет времени, когда стояла под горячими струями, позволяя воде отыскать каждый порез и царапину на ее теле. Она оставила повязку на бедре, но знала, что ее придется сменить, когда она выйдет. Она радовалась легкому жжению, и горячая вода немного облегчила боль в ее мышцах. Вымыть волосы одной рукой оказалось непростой задачей, потому что она не могла поднять свою левую руку из-за ребер. Внезапно ей в голову пришли яркие образы, как Оливер помогает ей вымыть голову, и ей пришлось закусить губу, чтобы сдержать непроизвольную реакцию на свои собственные мысли.
Когда она вылезла из душа, она была чистой, но усталой и шаткой. Завернувшись в огромное полотенце, она с сожалением оставила заимствованную футболку на прилавке, но она не могла надеть ее снова, потому что она пахла дымом, как и ее волосы.
Оливер не двигался, когда она пересекла комнату и проскользнула в шкаф. У нее в руках уже была пижама, когда ее пальцы слегка коснулись одной из его рубашек, невольно заставив ее улыбнуться.
Рационально подумав, что не стоит одевать ничего на ее травмированную ногу, и ни одна из ее рубашек не была достаточно длинной, она положила пижаму назад и надела чистое белье прежде, чем расстегнуть пуговицы и стянуть рубашку с вешалки, просунув руки в рукава, пока она не успела передумать.
Она как раз закончила менять повязку на ноге и собрала волосы, когда послышался тихий стук в главную дверь. Фелисити, хромая вышла из шкафа, наблюдая, как Мойра Куин спокойно вошла в комнату.
У нее пересохло во рту, и она замерла на полпути между кроватью и дверью, где Мойра тихо закрыла ее за собой. Фелисити бросила взгляд в сторону Оливера, но он все еще мирно спал, что на самом деле немного беспокоило ее, так как его ниндзя-чувства, казалось, притупились как никогда.
Плотно сжав руки в слишком длинных рукавах, она стиснула зубы и мысленно отругала себя за то, что надела рубашку Оливера, пока она ковыляла к Мойре.
- Миссис Куин…
- Как ты, дорогая? Как Оливер? Простите, что я не получила возможность поговорить с вами раньше, но вы оба, казалось, нуждались в отдыхе, - ее голос был добрый и нежный, и прежде всего, полностью искренний. Там не было и следа от железной леди, которую она привыкла видеть в зале заседаний или противостоящей людям, подобным Изабель Рошев. Не было и следа от женщины, которая сказала ей переночевать в зеленой комнате, сейчас Мойра говорила просто как мать, которая беспокоилась о своем сыне.
- Я… я в порядке. Оливер спит… думаю, он чувствует себя хуже, чем готов признать, но он всегда такой – пытается делать вид, что его ничего не беспокоит, хотя на самом деле… - Она замолчала, когда поняла, с кем она говорила.
- Ты хорошо знаешь моего сына. Может быть, лучше, чем кто-либо, - это было наблюдение, которое застало Фелисити врасплох.
- Мне нравится думать, что это так.
Взгляд Мойры вернулся к кровати, и затем смягчился. – Я приходила раньше, но вы оба спали. Фелисити почувствовала, как еще щеки покраснели при мысли о том, что она видела. – Он доверяет тебе.
Сделанное заявление заставило ее сердце остановиться в груди, когда Мойра посмотрела на нее. – Ты видишь настоящего Оливера. Того, которого иногда даже я вижу с трудом. Он нуждается в тебе так сильно, - ее рука накрыла руку Фелисити, и она улыбнулась ей.
- Я тоже нуждаюсь в нем, - призналась она тихо. – Я ненавижу, что люди не видят, как он изменился, не видят то добро, которое он делает. Он столько сделал для компании и… - ей хотелось говорить обо всем том добре, которое Оливер сделал для города в другом костюме, но она не могла, и она поспешила продолжить. – Я очень сожалею, что он пострадал по моей вине. Если бы с ним что-то случилось… Я не думаю, что я могла бы жить сама с собой, - она опустила глаза, чтобы скрыть слезы, которые она не могла контролировать.
- Это не твоя вина. Это по вине того сумасшедшего. Поверь тому, кто знает кое-что о том, как нести ответственность за чужие поступки.
Желудок Фелисити свернулся, когда она поняла, что заставила Мойру вспомнить о Предприятии и всем, что было связано с ним.
- О, Боже, я… я не хотела… - но она была остановлена, когда Мойра подняла руку.
- Пожалуйста, Фелисити… я могу называть тебя так? – Фелисити просто кивнула в знак согласия. – Я давно примирилась с теми демонами. По крайней мере, ровно настолько, что я могу с этим жить. Но я скажу тебе, что нет никакого смысла обременять себя или окружающих напрасным чувством вины. И я думаю, что мой сын сказал бы тебе то же самое.
- Он уже сказал, - выдавила она, справившись с нахлынувшими эмоциями.
- Потому что он любит тебя.
Фелисити распахнула глаза от ее слов.
- И ты любишь его.
Ее первой реакцией было промолчать или отрицать, но все, что она могла сделать – это кивнуть головой. – Да, - прошептала она.
- Я видела вас двоих в офисе, и я подслушала разговор детектива Лэнса с мистером Дигглом. Ты знала, что в пакете бомба, и ты побежала к Оливеру, чтобы спасти его. Он закрыл тебя своим телом, когда стол и часть стены обрушились на вас, - она скользнула рукой вниз, пока она не поняла, что она сжимала пальцы Фелисити в своих собственных, - Мне очень жаль, что я сомневалась в ваших отношениях. Что бы я не думала, очевидно, это что-то очень особенное, и я обещаю не вмешиваться в любом случае.
Фелисити могла только смотреть на Мойру, полностью потрясенная тем, что она только что сказала. Мойра сжалилась над ней, еще раз сжав ее руку и затем отступив к двери. – Спокойной ночи, - сказала она и вышла, оставив Фелисити стоять посреди комнаты, осмысляя то, что только что произошло.
Прошло несколько минут прежде, чем она смогла заставить свои онемевшие ноги двигаться. Пошатываясь как слепая, она побрела обратно к кровати, в то время как слова Мойры продолжали звучать у нее в голове.
«Он любит тебя. Ты любишь его».
И знание того, что она согласилась, а затем получила благословение его матери, оставило ее с ощущением полной нереальности произошедшего. К тому времени, когда она наткнулась на край матраца, она совершенно не могла думать, и просто забралась на кровать. Два дня назад одна мысль о том, что она окажется в его кровати, привела бы ее в полной ступор.
Она была так потеряна в собственных мыслях, что потребовалось слишком много времени, чтобы понять, что Оливер проснулся и смотрел на нее.
Она как раз положила голову на подушку и повернулась направо, пытаясь немного ослабить напряжение в ребрах, когда она увидела его.
- О! Ты проснулся, - сказала она выше и громче, чем собиралась.
Он смотрел на нее с выражением, которое она не видела никогда прежде, и ее желудок перевернулся. – Как давно ты не спишь? – спросила она, время, казалось, остановилось прежде, чем он ответил.
- Достаточно давно, - его голос был глубоким и серьезным, и теперь ее желудок перевернулся совсем по другой причине.
- Как ты себя чувствуешь? – спросила она, закусив губу и вздрогнув, поняв, насколько очевидной она была. Его глаза сузились, и она знала, что он видел ее насквозь.
- Почему ты бежала к бомбе? – его глаза блестели от гнева, и его челюсть напряглась так сильно, что она видела, как подергиваются мышцы. Больше всего ей хотелось протянуть руку и коснуться его, пока он не расслабится.
Она знала, что он был расстроен тем, что она рисковала своей жизнью. Расстроен, что она поставила его безопасность выше своей собственной. Она знала вину, которую он нес за всех, кто погиб по его вине или вместо него, и она никогда не собиралась добавлять себя к этому бремени.
- Я бежала не к бомбе, - возразила она, увидев, как он открыл рот и его глаза вспыхнули в знак протеста, но она приложила палец к его губам, чтобы заставить его замолчать.
- Я бежала к тебе.
Его глаза закрылись от ее слов, и она почувствовала, как весь воздух покинул его легкие.
- Фелисити… - ее имя звучало, как будто это был целый мир для него. – Ты не можешь просто…
- Что? Рисковать своей жизнью ради твоей? Почему нет? Ты все время делаешь это, - на этот раз он выглядел действительно расстроенным, но она не остановилась. – Оливер, у меня не было времени, чтобы думать об этом. Я увидела записку и поняла, что в пакете, который я только что оставила у тебя на столе, была бомба, и я просто среагировала. Неужели, ты думаешь, что я бы побежала в другую сторону? Разве ты бы поступил так?
- Нет! Конечно, нет, но…
- Но что? Разве моя жизнь более ценна, чем твоя? Или чем жизнь Дига? Только потому, что ты владеешь луком и стрелами и имеешь некоторые очень впечатляющие навыки, не означает, что ты сверхчеловек. Если бы та бомба взорвалась, когда ты сидел там… Ты был бы мертв. Так что не говори, что ты хочешь, чтобы я извинилась за то, что спасла тебя, - ее пульс колотился в ушах, и она боролась с желанием сесть и увеличить расстояние между ними. Но он не двигался, так что она тоже не собиралась отступать.
Его глаза встретились с ее. – Ты не можешь получить травму из-за меня. Ты не должна пострадать. Я не могу… - он запнулся на полуслове, когда он посмотрел в сторону, и она сократила расстояние между ними, проведя своей рукой по его щеке.
- Как ты думаешь, что я чувствую сейчас, зная, что эта бомба никогда не оказалась бы там, если бы не я? Нейт послал ее тебе из-за меня. Наши кабинеты разрушены, нанесен ущерб в тысячи долларов, и все из-за меня. Не все происходящее твоя вина, Оливер Куин. И если бы ты серьезно пострадал или… - она остановилась, потому что она не могла закончить эту фразу. – Я тоже не смогла бы, хорошо?
- И раз уж мы говорим на эту тему, это ты использовал свое тело в качестве живого щита, чтобы защитить меня от стола и стены, которые обрушились на нас. Ты успел подумать об этом прежде, чем ты это сделал?
- У меня не было времени думать. Я просто… - он остановился и посмотрел на нее, когда он понял, что собирался сказать то же самое, что только что сказала она.
- Ты просто отреагировал, - закончила она за него с легкой улыбкой.
Он тяжело вздохнул, проведя рукой по ее лбу и затем вниз по щеке, пока его пальцы не скользнули ей за ухо. – Это опасно.
Она сразу поняла, что он говорил о них и тех последствиях, которые это решение повлечет за собой.
- Я знаю.
- Мы можем поставить все под угрозу, - но его пальцы продолжали выводить круги на затылке, заставляя небольшие электрические разряды пробегать по ее позвоночнику.
- Я знаю.
- Я могу потерять тебя, - он звучал настолько потерянным и таким одиноким, что она просто хотела обернуть свои руки вокруг него и никуда не отпускать.
- Никогда, - выдохнула она, решимость в ее голосе заставила его на мгновение закрыть глаза.
Прежде чем, она успела потерять самообладание, она сделала единственное, что имело смысл – она наклонилась и прижалась губами к его губам.
Его губы были прохладными и немного сухими, и она знала, что застала его врасплох, потому что на мгновение он замер, но быстро пришел в себя, и достаточно скоро его рука спустилась на ее шею, притянув ее ближе, когда он изменил угол, чтобы углубить поцелуй.
Она застонала в него, когда его губы двигались над ее, в то время как тепловые и электрические разряды, пробегающие по ее телу, заставили ее онеметь, в то время как ее мир сузился до границ этого поцелуя.
Ее пальцы зарылись в короткие волосы на затылке и потянули, вызвав низкий рык, который раздался из его горла, когда его язык проследил линию ее губ, и она послушно открыла их. Когда их языки соприкоснулись, она выгнулась в него и сразу же пожалела об этом, задыхаясь от боли, когда огненные тиски сжались вокруг ребер, и у нее перехватило дыхание.
Оливер гладил ее по голове, пока боль не исчезла, а затем нарочно откинулся на спину, дав ей понять, что время для поцелуев закончилось. Со вздохом, он потянул ее вниз, пока она не отдыхала у него на груди, и она прижалась к нему со слегка разочарованным вздохом.
Его пальцы играли с воротником рубашки, которую она взяла взаймы, и на секунду она почувствовала, что ее щеки пылали. – Футболка пахла дымом, и я действительно не хотела надевать штаны поверх моих стежков… - Она замолчала, когда один из пальцев скользнул под тонкую ткань, лаская ямочку в основании ее горла, а потом стал подниматься вверх по шее, пока он не достиг ее подбородка.
- Все нормально, - пробормотал он. – На тебе она выглядит лучше, в любом случае.
У нее в голове промелькнули все возможные способы, как мужчина может носить эту рубашку, и она была уверена, что он был не прав с такой оценкой, но она не стала спорить с ним прямо тогда.
Она прижалась горячими губами чуть ниже его татуировки в форме звезды, и улыбнулась напротив его кожи, когда его рука сжалась на ее бедре, и он произнес ее имя так низко, словно это было предупреждение.
- Разве мне не позволено сделать это сейчас? Есть какие-то правила? – поддразнила она, восхищаясь раздраженным ворчанием, которое раздалось в груди.
- Нет никаких правил, - выдавил он. – Но я хотел бы, чтобы твои ребра зажили прежде, чем я решу, что мы можем двигаться дальше.
Расплавленное тепло разлилось по ее центру, и она знала, что было слышно, как она сглотнула.
- О… - выдохнула она и быстро подчинилась, положив свою голову так, что ее губы не касались его.
Они лежали в тишине, она слушала размеренное биение его сердца под своим ухом и решила, что именно так она хочет засыпать каждую ночь. Ее пальцы выводили бессмысленные узоры у него на груди, не избегая шрамов, в то время как его рука снова и снова гладила ее по волосам.
- Сколько ты слышал? – спросила она, наконец, набравшись достаточно мужества, чтобы задать вопрос, в ответе на который она была почти уверена.
Его пальцы замерли всего на секунду, а затем возобновили свое движение. – Весь разговор, - признался он.
- Хорошо, - тихо сказала она, радуясь, что он не мог увидеть коварную усмешку, которая появилась на ее лице в тот момент. Она повернула голову и потянулась вверх, насколько позволили ее ребра, поместив медленный влажный поцелуй на его нижней челюсти, слегка прикусив его кожу прежде, чем нежно провести по ней языком.
- Я думал, мы договорились об этом, - сказал он сквозь зубы, и она могла услышать, что его сердце бьется быстрее, когда она положила голову обратно вниз с довольной улыбкой.
- Мы договорились, но потом ты сказал мне, что слышал все. Так что я собираюсь делать это всякий раз, когда я захочу, и к черту правила!
- Ты же знаешь, двое могут играть в эту игру, - его голос был гладким как стекло, и дрожь от предвкушения и необходимости в нем, пробежала по ней.
- Я очень на это рассчитываю, - парировала она.
- Спи. Завтра будет долгий день.
- Хорошо, - согласилась она и улыбнулась, когда почувствовала, что он нежно поцеловал ее в волосы.
Дата добавления: 2015-09-12; просмотров: 11 | Поможем написать вашу работу | Нарушение авторских прав |