Студопедия  
Главная страница | Контакты | Случайная страница

АвтомобилиАстрономияБиологияГеографияДом и садДругие языкиДругоеИнформатика
ИсторияКультураЛитератураЛогикаМатематикаМедицинаМеталлургияМеханика
ОбразованиеОхрана трудаПедагогикаПолитикаПравоПсихологияРелигияРиторика
СоциологияСпортСтроительствоТехнологияТуризмФизикаФилософияФинансы
ХимияЧерчениеЭкологияЭкономикаЭлектроника

Глава 28.

Когда сны, наконец, пришли к ней, этой был не Нейт, в которого она стреляла снова и снова. С тех пор, как она проснулась в самолете, надежно защищенная в объятиях Оливера, она сделала все, что могла, чтобы не думать о том, что произошло в номере мотеля. Но когда она, наконец, закрыла глаза, чтобы отдохнуть, ее подсознание напомнило о себе.

Ужасные изображения преследовали ее. Она снова была на той кровати, снова смотрела вверх, только на этот раз вместо Нейта, это были члены ее семьи и друзья, и каждый раз она не останавливалась до тех пор, пока она не убивала кого-то из них.

Она могла чувствовать вес пистолета в своей руке, слышала свист пули на выходе из пистолета, чувствовала резкий запах крови и пороха в воздухе. Неважно, как сильно она боролась с собой, она по-прежнему нажимала на курок каждый раз.

Словно она оказалась пойманной в ловушке своего собственного тела, не в состоянии контролировать свои действия, они повторялись снова и снова, но на этот раз в главной роли были ее родители. Сперва всегда ее мать, с широко распахнутыми от ужаса голубыми глазами, так похожими на глаза Нейта. Ее отец протягивал свои руки, как если бы он мог хоть как-то остановить ее. Они не угрожали ей, не заносили нож над ее сердцем, но она по-прежнему была вынуждена наблюдать, как она убивает их.

Ее собственные крики эхом раздавались в голове, но почему-то ей казалось, что она не издала ни звука. Она знала, что она была в номере мотеля, но все остальное, за пределами персонажей сна было серым и размытым, как будто детали остального пространства не имели значения. Образы ее родителей растаяли, им на смену пришел Диг.

Она боролась так сильно, как только она могла, качая головой и при этом выкрикивая «Нет!» до тех пор, пока ее горло не начинало гореть. Происходящее во сне казалось слишком реальным. Какой-то далекой частью своего разума она знала – это просто не могло произойти, но казалось ничто из этого не имело разницы. Ее сердце сжалось, желудок перевернулся, когда она смотрела на Дига. Он твердо стоял перед ней, его глаза не выдавали никаких эмоций, когда она смотрела, как он падает снова и снова.

Когда Диг стал прозрачным и размытым по краям, она знала, кто будет следующим. Все ее тело онемело, но она все равно наблюдала, как ее руки подняли пистолет на Оливера.

Он был единственным, кто заговорил с ней. Его лицо исказилось от ужасного неверия. – Фелисити, почему? Я доверял тебе, - взмолился он, не понимая, почему она хотела причинить ему боль. – Я любил тебя! Не делай этого!

Но каждый раз она нажимала на курок, звук выстрела был заглушен ее собственным криком.

Оливер попятился назад, прижав руки к груди, откуда сочилась кровь, окрасившая его пальцы. Его рот был приоткрыт. – Ты убийца!

Его лицо искажалось, как в фильме ужасов – превращаясь то в лицо Нейта, то в его собственное.

Она проснулась, выкрикивая его имя, яростно моргая, когда она попыталась сориентироваться в темном помещении. Долгое время она не была уверена, что проснулась. Она снова лежала в постели, глядя на Оливера, зависшего над ней. Она была уверена, что вот-вот поднимает руку, и ей снова придется наблюдать, как он погибает от ее собственной руки.

Его губы шевелились, глаза были полностью сосредоточены на ней, и словно она погрузилась в огромный вакуум, последние следы ее ночных кошмаров рассеялись, и она поняла, что она находиться в постели Оливера, и что он жив и здоров.

- Фелисити! Ты в безопасности! Это был просто плохой сон, - сказал он, очевидно, уже не в первый раз. Он держал ее запястья, прижав их к ее талии, когда он оседлал ее бедра. Рубашка, которую она носила, сбилась на талии, демонстрируя отсутствие нижнего белья, когда она в шоке уставилась на него.

Он был жив. Она не убила его. Это был всего лишь сон.

- О боже! Оливер... я... – слезы струились по ее щекам, стекая за уши, пока они не исчезали в ее волосах. – Я же убила тебя! Я убила всех вас! – она задохнулась, все еще не в состоянии видеть искаженное мукой лицо матери, когда она лежала и умирала.

Его хватка на ее запястьях была сильной, на не причиняла боль, и она задалась вопросом, если она брыкалась во сне. Он отпустил одну ее руку, затем другую, потянув руки вверх, чтобы взять ее лицо в свои ладони, пока его пальцы делали все возможное, чтобы перекрыть поток ее слез.

- Ты не убила меня, я прямо здесь. Это был кошмар, - его голос был удивительно спокойным, и она крепко закрыла глаза, позволив словам окружить ее, но это было ошибкой. Она была немедленно атакована не только образами из своих кошмаров, но и реальными воспоминаниями. Брызги крови Монро на лице Нейта, когда он спокойно сказал ей, что он умрет, его безумный, невидящий взгляд, когда он занес нож над ее сердцем, готовый без колебаний вонзиться в ее плоть, если бы она не выстрелила в него. Все вернулось к ней – выражение полной неожиданности на лице Нейта, когда он выронил нож и упал на спину, как будто не думая, что она была способна на это.

Она отчаянно замотала головой из стороны в сторону, стремясь отчетливо увидеть Оливера, но ничего не получилось. Ее видение было настолько размыто слезами, которые казалось отказывались остановиться, что это было все равно, что попытаться рассмотреть его через толстое стекло. В приглушенном свете все еще темной комнаты, она различила его очертания, но без деталей. – Я это сделала! Я убила своих родителей! Я наблюдала, как моя мать умирает у меня на глазах, и Диг! Я убила Дига и потом… - она сделала паузу, едва в состоянии говорить от рыданий, который стремились вырваться на свободу, - Там был ты, и я не смогла остановиться. Я стреляла в тебя Оливера. Я стреляла в тебя так же, как я стреляла в Нейта. Ты назвал меня убийцей, и ты был прав!

Чувствуя себя окончательно разбитой, она лишь смутно догадалась о том, что Оливер переместил их обоих, прижав ее к своей груди. Он повернулся и сел, привалившись к изголовью кровати, потянув ее к себе на колени. Его руки обвились вокруг нее почти мучительно, когда он крепко прижал ее к себе.

Стыд, чувство вины и страх затопили ее, когда она продолжала тонуть в них. Впервые она честно взглянула на то, что она сделала, и это пугало ее больше, чем все, что она когда-либо испытывала. Теперь она знала, что она могла сделать, на что была способна, и это давило на нее, оставив ее с чувством, что все это делало ее человеком, от которого она хотела избавиться. Все, что осталось – это шелуха и оболочки, пустые и полые, наполненные скорее вакуумом, нежели веществом.

Насилие никогда не было ее методом, она всегда пыталась найти выход из ситуации с помощью слов или просто уйти в сторону. Тренировки с Дигом представляли собой скорее попытки защитить себя или же просто освободиться, чем попытки нанести какой-то реальный ущерб.

Она знала, что несла определенную ответственность за то, что делал Оливер. Она давала ему информацию, говорила ему куда идти, это она создала технологии, которые позволяли ему выслеживать и останавливать тех, против кого они были направлены, и иногда это заканчивалось тем, что кому-то причиняли вред, и кто-то даже погибал. Но она никогда не была напрямую тем человеком, руки которого были покрыты кровью. В этом было отличие, которое она остро почувствовала сейчас, наполняя ее душу болью и отказываясь отпустить ее.

Как она должна была двигаться дальше, зная, что она сделала? Она бы не убила человека. Своего двоюродного брата. Члена своей семьи. Если бы она могла сделать это…

Глубокая дрожь сотрясла все ее тело, и Оливер только прижал ее ближе, его рука поглаживала ее волосы, успокаивая ее, когда он шептал слова утешения, которые она не могла услышать. Она не заслуживала его поддержки. Она сделала что-то страшное, что-то непростительное.

Ее грудь стала тяжелой, вдохи слишком неглубокими, и она попыталась освободиться из его хватки. – Нет! Нет! Отпусти меня! Я ужасный человек, Оливер. Я убила его! Я убила его, и я могу убить тебя или Дига, или всех, кого я люблю… и я не могу…

Его руки ослабли, вызвав приступ необъяснимой душевной боли, но она воспользовалась возможностью, и выбралась из кровати, спотыкаясь на ходу, одной рукой прикрыв рот, чтобы попытаться заглушить рыдания, которые она казалось не могла остановить, другой оттолкнув с лица спутанные волосы.

Она была всего в пяти футах от постели прежде, чем она замерла, не зная, что делать дальше. Ее разум был переполнен картинками и мыслями. Воспоминания о том, как она стреляет в Нейта, хаотично сменились изображением Оливера, смотрящего на нее сверху вниз со слезами на глазах, когда он понял, что она не умерла. Они оставили ее смущенной и испуганной. Ее сердце так сильно билось против ребер, что в какой-то момент ей показалось, что они могут не выдержать, и она обнаружила, что прижала кулак к груди, словно она могла остановить то, что происходило.

Неяркий свет зажегся у нее за спиной, и она резко обернулась, вздрогнув при виде Оливера, сидящего на крою кровати, сдвинув брови вместе и выглядя взволнованным больше, чем она когда-либо видела его.

Когда он поднялся на ноги, она испустила судорожный полувсхлип-полустон и попятилась, выставив вперед руку, чтобы держать его на расстоянии. – Нет! Я просто причиню тебе вред. Мне нужно уехать, - ее слова были наполнены страхом, и казались немного безумными даже ей самой, но это было единственное, что имело смысл прямо тогда. – Мне нужно идти. Я… - не говоря ни слова, она повернулась в другую сторону и направилась в гардероб.

Она должна была знать, что он не отпустит ее просто так, но в ее голове господствовала одна мысль – выбраться оттуда, уйти, сделать все, что ей придется сделать, чтобы сохранить его в безопасности. Когда он поймал ее за талию, крепко обвив ее рукой, она начала отбиваться, размахивая кулаками и пинаясь ногами до тех пор, пока он не схватил ее за оба запястья, крепко прижав их к груди.

Когда он буквально окружил ее сзади, и она не могла двигаться, ее дыхание стало совершенно отчаянным, пока она не начала видеть звезды, и у нее не было достаточно воздуха, чтобы закричать, выражая больше протестов.

- Фелисити, ты должна успокоиться или ты навредишь себе, - решительно сказал он.

- Отпусти меня. Ты должен отпустить меня, - сейчас ее голос был жалким, слабым и задыхающимся, и она ослабла в его руках, больше не в состоянии чувствовать под собой собственные ноги.

- Я никогда не отпущу тебя, - убежденность, с которой он говорил, прожигала ее насквозь, заставляя ее сердце сжаться, и она покачала головой, потому что физически она не могла слышать это.

Она открыла рот, чтобы возразить ему, чтобы еще раз повторить то, что она уже сказала, но все что пришло в голову, был небольшой всхлип.

- Ты считаешь, что я убийца? – спросил он, его голос на октаву ниже, чем она когда-либо слышала его раньше.

Она сразу же покачала головой. – Нет, - успела ахнуть она

- Я убивал людей, чтобы спасти тебя, Фелисити, чтобы спасти Тею, чтобы спасти Диггла, чтобы спасти себя. Я убивал ради мести и ради правосудия, ради милосердия, а иногда просто потому, что у меня не было другого выбора. Но я никогда не убивал, потому что я хотел этого или потому что мне это нравилось. Вот, что значит быть убийцей. То, что ты сделала, было самообороной. Это была твоя жизнь или его. Точка. И доля секунды, чтобы принять решение, которое тебе пришлось выбрать. Никто никогда не будет винить тебя за это, и уж точно не я.

- Но…

- Нет! – она чувствовала силу одного слово, когда оно раздалось в его груди и отдалось во всем ее теле. – Ты – это по-прежнему ты. Да, в конце концов ты забрала чью-то жизнь, но у тебя не было выбора. Ты не плохой человек. Ты все та же замечательная женщина, которая тысячу раз спасала мою жизнь.

Повисла долгая пауза, во время которой она пыталась понять то, что он говорил ей.

- Он дал тебе выбор?

- Нет, - слезы капали с кончика ее носа, замачивая предплечья Оливера. Она смотрела им вслед, как они скользят по его коже одна за другой, пока их не стало так много, что ей пришлось зажмурить глаза и перестать смотреть.

- Расскажи мне, что произошло.

Она ахнула и попыталась развернуться, но он продолжал удерживать ее на месте, и ее пульс снова подскочил.

- Скажи мне.

Ей потребовалось две попытки, чтобы заставить себя произнести слова. – Я пыталась поговорить с ним. Я пыталась отговорить его. Но он сказал, что должен убить меня, а потом себя ради нее, чтобы все закончилось и Дженни, наконец, обрела покой, - Оливер вздрогнул, и она бессознательно прижалась ближе к нему, - Ему было все равно, и именно тогда я наверняка поняла, что он собирался с делать. И…

- Что ты сделала? – ласково спросил он.

- Я… - она судорожно сглотнула, когда она вспомнила. – Я сказала ему, что у него ничего не получится, что я буду сражаться. Так я и сделала. Я побежала и начала бороться…

Внезапно он отпустил ее запястья, повернув ее так, что она оказалась лицом к нему, он снова вытер ее мокрое лицо, а потом наклонил ее подбородок, пока она не встретилась с ним взглядом. – Почему ты боролась?

Его взгляд был наполнен такой яростью, которой она не видела никогда раньше, и она могла буквально ощутить, что он слегка вибрировал от напряжения, когда он смотрел на нее сверху вниз. – Почему ты боролась, Фелисити?

Он сказал это так, словно это был самый важный вопрос, который он мог когда-либо задать ей.

Время повисло между ними, они не дышали, не моргали, и именно тогда ответ вырвался из ее горла громче и убедительнее, чем она предполагала.

- Потому что я не хотела умирать!

Его губы врезались в нее так быстро и так отчаянно, что они даже не успели выстроиться должным образом, но похоже, его это не волновало. Поцелуй был болезненным и почти животным, но он разжигал внутри нее огонь, которого ей так не хватало, и она приветствовала его.

Словно лопнула жвачка, она вдруг осознала все. Ее слух, словно вернулся к ней, и она услышала собственное сбившееся дыхание и низкий стон Оливера. Она ощутила тепло его кожи под своими пальцами, и электрические разряды, пробежавшие по ее коже, когда он коснулся ее.

Его руки были повсюду – в ее волосах, на затылке, сжимая ее бедра, а затем вдруг оказались под майкой, лаская ее спину, когда его горячий язык продолжал ласкать ее. Каждое новое прикосновение все больше и больше возвращало ее.

Все ужасные мысли и образы, которые преследовали ее, улетучились, и ее последние слова эхом звучали у нее в голове. Она хотела жить. Она выбрала жизнь. И ей было просто необходимо почувствовать себя живой здесь и сейчас.

Словно кто-то переключил выключатель внутри нее, и у нее появилась новая цель. Она нуждалась в Оливере. Она нуждалась в том, чтобы он доказал ей, что она была еще жива, что часть ее не умерла, когда она убила Нейта, и ей нужны были доказательства того, что Оливер был жив.

Слепая необходимость почти поглотила ее. Она хотела его, всего его. Вокруг себя, внутри себя, касающегося каждой своей части и заставившего ее почувствовать все.

Она отстранилась от его губ, слегка прикусив его челюсть, и затем горло, когда ее руки потянулись к его груди, растопырив пальцы, чтобы она могла почувствовать сразу так много его, как только это было возможно.

Тихое хныканье и ее сбившееся дыхание были единственными звуками, на которые она была способна, когда его ладонь легла на ее грудную клетку и двинулась на север, накрыв ее груди, когда она привстала на цыпочки. Взрыв белого, раскаленного электричества выстрелил прямо в ее центр, и ее ногти впились в его грудные мышцы от ощущения.

Ее губы прильнули к его горлу, когда он ущипнул и потянул ее сосок, его голова откинулась в сторону, чтобы открыть ей лучший доступ, и его низкий стон вызвал прилив энергии.

- Боже, Оливер… ты мне нужен, - выдохнула она напротив его кожи, вскинув здоровую руку вверх, чтобы обернуть ее вокруг его затылка и притянуть его еще ближе. – Я нуждаюсь в тебе, пожалуйста, - другая рука устремилась за пояс его брюк, лаская его твердую длину.

Он прошипел ее имя сквозь зубы, его бедра ринулись навстречу, когда она слегка погладила его. Это было за гранью отчаяния, за пределами разумного. Она хотела, чтобы он снял с нее рубашку, чтобы он отнес ее на кровать, или взял ее прямо здесь на полу или на диване – место не имело значения. Все, что имело значение – это насколько живой он заставил ее чувствовать себя.

- Оливер, пожалуйста, - умоляла она, чувствуя прилив крови к своему центру, заставивший ее приподнять одну ногу и обернуть ее вокруг его бедра, она должна была воспользоваться любой возможностью почувствовать его.

Когда его рука легла на ее запястье, остановив ее движения, она подумала, что он был слишком близко, и она улыбнулась, глядя на него сквозь полуопущенные ресницы. Его глаза были плотно закрыты, челюсти стиснуты, когда он переместил ее руки на свою грудь.

- Фелисити, - сказал он слегка низко и резко, заставив ее сердце биться еще быстрее. – Мы не можем. Не так. Не сейчас.

Она едва слышала, что он сказал, качая головой. – Ты не можешь говорить серьезно. Ты хочешь этого так же, как и я, я знаю, что хочешь. Я почувствовала это, - сказала она, позволив своему голосу упасть чуть ниже. Она попыталась высвободить свою руку из его, но он крепко прижал ее обратно, чтобы он мог лучше посмотреть на нее.

- Нет. Ты слишком расстроена, это неправильно.

Она замерла, словно на нее только что вылили ведро холодной воды, и в шоке посмотрела на него, опустившись на пятки. – Нет, ты… Ты нужен мне. Мне нужно почувствовать что-то хорошее!

Сдвинув брови вместе так, что они казалось образовывали одну линию, он склонился над ней. – Это неправильно, только не так.

Волна гнева настигла ее в одно мгновение, стремительно разливаясь по ее венам и заставляя ее попробовать освободиться из его захвата, - Так что, он забрал у меня и это? – выплюнула она, и Оливер вздрогнул. – Он в моей голове, и я не могу выкинуть его оттуда, но на несколько минут я смогла забыть. Я просто хочу забыть и почувствовать что-то еще, но ты отказываешься сделать это для меня?

- Фелисити… - его мягкий тон только еще больше разозлил ее.

- Мне просто нужно, чтобы ты трахнул меня! – взорвалась она, ее грудь вздымалась, дыхание вышло из-под контроля.

Его рука вцепилась в ее плечо, избегая ее травмы, когда его потемневшие глаза уставились на нее. – И именно поэтому я не стану этого делать!

Она повернулась, пытаясь уйти, но это лишь вызвало вспышку огненной боли, пронесшуюся вниз по руке.

- Я не позволю, чтобы наш первый раз стал таким. Я думал, что потерял тебя, Фелисити. Я увидел тебя на той кровати, и я думал, что ты мертва! Я подумал, что в очередной раз я пришел слишком поздно, что мои неудачи привели к гибели еще одного человека, которого я люблю. Я провел неделю, ожидая, что каждый телефонный звонок окажется тем, который сообщит мне, что они нашли твое тело! И я все еще не уверен, верю ли я в то, что ты здесь прямо сейчас, - он не пытался скрыть от нее ничего – каждая унция боли и тоски, которую он испытал, была выставлена напоказ, чтобы она могла увидеть то, через что ему пришлось пройти, - Поэтому я не позволю этому монстру испортить что-нибудь еще, и если мы сделаем это прямо сейчас, ты будешь сожалеть об этом всю оставшуюся жизнь, точно так же, как и я.

Они стояли, молча глядя друг на друга через пропасть, которую создал Нейт, их сердца громыхали в груди, каждый вдох давался с трудом. Когда его слова дошли до нее, она почувствовала, словно кто-то ударил ее в живот. Весь воздух разом покинул ее легкие, и она рухнула вперед, заботливые руки подхватили ее, когда чувство вины, смущение и гнев боролись внутри нее.

- О боже, Оливер… - пробормотала она напротив него. – Мне так жаль, так жаль.

У него было только несколько секунд, чтобы утешительно провести рукой по ее волосам прежде, чем ее желудок перевернулся, и желчь поднялась к горлу так стремительно, что она не успела сказать ни слова прежде, чем она метнулась в сторону ванной комнаты.

Она чувствовала, что он идет за ней, но не обернулась, когда она толкнула дверь в ванную и затем дверь в меньшую комнату, где располагался туалет. Мраморный пол был холодным под ее коленями, когда она упала, одной рукой ухватившись за стену прежде, чем руки Оливера обвились вокруг ее талии.

Ее пустой желудок свернулся, вызывая болезненные рвотные спазмы, сотрясающие все ее тело, когда она попыталась избавиться от еды, которой не было в ее организме. В любом случае, Оливер собрал ее волосы с одной стороны, и она положила щеку на прохладное сиденье, пока ее не отпустило.

Она вздрогнула, как только ее липкая кожа остыла, тошнота, наконец, отступила, сменившись слабой дрожью. Волосы упали ей на лицо, когда Оливер отпустил их, широкой ладонью выводя успокаивающие круги у нее на спине.

Когда он заговорил, его слова эхом разнеслись в маленьком пространстве, показавшись гораздо громче, чем они были на самом деле. Или, может быть, дело было в том, что именно он сказал.

- Я люблю тебя.

Она была уверена, что ее сердце остановилось. Двигаясь медленно, в случае, если она услышала его неправильно, она подняла голову и повернулась, пока ее колени не оказались прижаты к его ноге.

Он сидел спиной к стене, одной рукой опираясь на свою согнутую ногу, в то время как другая покоилась на ее талии. Но его глаза сказали все, что ей нужно было знать. Он сказал это, и он имел в виду каждое слово.

- Я люблю тебя, - ответила она, ее голос гораздо яснее, чем она ожидала.

- Хорошо, - это был лишь малейший трепет его губ, но она не могла бороться с улыбкой, которая озарила ее лицо.

Он ответил, потянувшись к ней и притянув ее к себе на колени. Она не только не сопротивлялась, но и с легкостью прижалась к нему, чтобы ощутить тепло его кожи. Они молчали, в то время как его пальцы пробегали по ее волосам. Она выводила невидимые узоры на его груди, и наконец, усмехнулась, осознав, что они все еще находились на полу перед унитазом.

- Вы такой романтик, мистер Куин, - сказала она прежде, чем она поняла, что делает. Это была первая "нормальная" вещь, которую она сказала с тех пор, как ее похитили.

Когда его руки замерли на долю секунды, она знала, что он тоже понял это. – В этом и была моя цель, - ответил он.

Фелисити отстранилась и с удивлением посмотрела на него. – Не могу поверить, что ты только что сочинил удачный каламбур.

- Кажется да, - сказал он, но она услышала нотки легкости в его голосе, и у нее на глаза навернулись слезы, когда она положила голову обратно вниз и уткнулась лицом в его шею.

Его губы скользнули по ее лбу, а затем его рука, обхватила щеку, и он наклонился, чтобы поцеловать ее. Она отвернула голову в последнюю секунду, и вместо поцелуя его щетина коснулась ее челюсти.

- Эй, - мягко позвал он, снова запрокинув ее подбородок для второй попытки.

- Оливер, меня едва не вырвало, позволь мне хотя бы почистить зубы, - запротестовала она.

Он вздохнул и опустил руку на ее живот. – Технически тебя не могло вырвать, потому что ты еще ничего не ела, - был лишь малейший намек на упрек в его голосе.

- Я опускала свою голову в унитаз. Мне нужно почистить зубы.

С небольшим фырканьем, он просунул под нее руки и поднялся на ноги одним плавным движением, не дав ей шанса подняться самостоятельно.

- Знаешь, я могу ходить.

- Я знаю, - сказал он, шагнув туда, где располагались раковины.

Он опустил ее вниз, осторожно, позволив ее телу сползти по своему собственному, при этом потянув вниз футболку, но волна тепла пробежала вверх по ее спине, когда он задел ее голые бедра. Она опустила руки на его талию, вспомнив, как неистово она хотела его чуть раньше. Теперь, когда слепое желание успокоилось, она знала, что он был прав. В тот момент ей двигала не любовь и даже не страсть. Ей не хотелось, чтобы их первый раз, стал попыткой прогнать призраков – они оба заслужили гораздо больше.

Она быстро поцеловала его в грудь и повернулась, уже потянувшись, чтобы открыть ящик, в котором она держала зубную щетку, когда ее взгляд остановился на зеркале, и она увидела себя впервые с тех пор, как она уехала из мотеля.

Сначала она не видела ничего, кроме своего слишком бледного лица, темных кругов под глазами и своих аномально бесцветных губ. От дешевой косметики, которую она была вынуждена использовать, не осталось и следа, за исключением нескольких пятен подводки для глаз, которая размылась и растеклась под воздействием большого количества слез.

Когда она впитала в себя весь образ, она не могла оторвать взгляд от своих волос. Темные локоны были единственным, что она могла видеть. Все в комнате, словно исчезло, и осталось только это. Она больше не могла видеть Оливера у себя за спиной или раковину прямо перед ней. Ее волосы были не того цвета, и она срочно нуждалась в том, чтобы исправить это.

Его рука, которая легла ей на плечо и развернула ее назад, когда он резко произнес ее имя, заставила ее подпрыгнуть, а затем быстро моргнуть. – Фелисити! Что не так?

Ее сердце билось в три раза быстрее, когда паника начала вихрем подниматься в груди. Она закрыла глаза и заставила себя сделать несколько долгих мучительно-размеренных вдохов. Она не хотела делать это еще раз, но ее нервы внезапно снова оказались на пределе, и она знала, что не понадобится много времени, чтобы довести ее до края.

- Мои волосы. Мне нужно перекрасить мои волосы.

Он резко втянул воздух, и она почувствовала, как его руки парят по обе стороны от ее головы, он хотел коснуться ее волос, но не был уверен – должен ли он сделать это.

- Ладно, мы запишем тебя к парикмахеру в ближайшее время. Я уверен, что Тея сможет…

- Нет. Сейчас. Мне нужно перекрасить их прямо сейчас, - она быстро оборвала его, не в силах объяснить, почему она не могла подождать.

Он колебался, и она открыла глаза, чтобы поймать его взгляд – более неуверенный, чем она когда-либо видела его раньше.

- Сейчас три утра… я не…

От паники у нее перехватило дыхание, и она сжала руку на своем горле, когда хриплый шум вырвался наружу против ее собственной воли. Нарастающая истерика заставила ее грудь гореть, в то время, как остальное ее тело покрылось холодным потом. – Оливер… мне нужно исправить это. Я больше так не могу. Мне нужно избавиться от них.

Она повернулась в его объятиях и положила руки на прилавок, глядя на волосы, которые выглядели так неправильно. Хотя она не была в сознании и не могла помнить, как Нейт красил их, каким-то образом она чувствовала руки Нейта в своих волосах… и это заставило ее содрогнуться от отвращения.

- Ладно, пошли. Ты не останешься здесь, - объявил он, взяв ее за запястье и потянув ее прочь от зеркала.

Она проследовала за ним в спальню, обратно к кровати, где смятые простыни валялись комком у изножья кровати. Он помог ей сесть на матрас, а затем взял свой телефон и начал набирать сообщение.

- Возможно, Диг сможет отправить кого-то из прислуги, - сказал он, не поднимая головы, - Мы что-нибудь придумаем, - когда он поднял глаза, решимость на его лице напомнила ей выражение, которое было там всякий раз, когда он собирался идти на миссию.

Она протянула руку, переплетя свои пальцы с его, и ее губы расплылись в улыбке благодарности.

Не прошло и тридцати секунд после того, как Оливер отправил смс, когда раздался тихий стук в дверь.

- Войдите, - позвал он, дверь распахнулась, и в комнату вошел Диггл.

Его взгляд был направлен прямо на Фелисити, осмотрев ее с ног до головы, как будто он должен был убедиться, что она была там, цела и невредима. Множество эмоций переполнили ее грудь, и срочная необходимость перекрасить волосы была ненадолго забыта, когда она отпустила руку Оливера и пересекла комнату так быстро, как только могла, чтобы встретить его на полпути.

Диг распахнул руки, когда она подошла, одарив его водянистой улыбкой, и нырнула в его медвежьи объятия.

- Трудная ночь, девочка? – спросил он, крепко прижимая ее к себе.

Она только кивнула, не в состоянии говорить из-за комка в горле, думая о том, мог ли он слышать ее дикие крики. Наверняка, ее слышал весь дом.

- Это никогда не уйдет полностью, но со временем будет лучше. Я обещаю.

- Обещаешь? – пробормотала она напротив его рубашки.

- Я когда-нибудь врал тебе?

- Никогда, - сразу же ответила она.

- Тогда, поверь мне. Ты пройдешь через это. Ты не одна.

- Я никогда не была одна.

Она почувствовала, как его дыхание обожгло ее лоб, а она все смотрела наверх, сквозь размытые от слез глаза, чтобы увидеть, как он пытается скрыть свои эмоции и сдержаться.

- Нет, ты никогда не была одна, - прошептал он в ее волосы прежде, чем обнять ее еще на одну минуту, а затем ослабил хватку, чтобы она могла сделать шаг назад.

Диг посмотрел на Оливера, который вышел вперед, чтобы присоединиться к ним прежде, чем снова повернуться к ней. – Я сделал несколько звонков из самолета, подумал, что ты захочешь позаботиться об этом, как можно скорее, - сказал он, протянув руку и мягко потянув прядь ее волос, - Краска должна быть под раковиной.

Когда она изумленно уставилась на Дига, Оливер обернул руку вокруг ее плеч, резко потянув ее в свою сторону. – Спасибо, - просто сказал он, но она услышала гораздо более глубокое послание в его тоне.

Диг только пожал плечами в ответ, но все они знали, как много значила его забота.

- Что-нибудь еще? – тихо спросил он, и она поспешно покачала головой. – Хорошо, тогда выспитесь сегодня как следует. Вы оба, - сказал он, многозначительно посмотрев на Оливера прежде, чем он покинул комнату.

Когда дверь захлопнулась, Оливер повернулся, снова притянув ее к себе. – Я бы не прошел через это без него, - признался он, и она с трудом выдохнула сквозь плотно сжатые губы, потому что она верила в это. Она не хотела даже думать о том, что Дигу пришлось сделать, чтобы удержать Оливера от полного безумия.

- Давай, сделаем это и вернем тебя в кровать, как велел Диггл, - он одарил ее ухмылкой, и она не могла удержаться от улыбки в ответ.

Все было прекрасно, пока они не оказались в ванной, и она снова не поймала свое отражение.

Оливер проследил за ее взглядом и взял ее под локоть, пока не усадил ее на бортик ванной. – Посиди здесь, я найду краску, ладно?

Она наблюдала, как он открыл два шкафа прежде, чем он нашел то, о чем говорил Диггл. Оливер вытащил пластиковую сумку и начал доставать краску для волос, коробка за коробкой. Там было не меньше десятка, различных марок и оттенков светлой краски.

Обеими руками прикрыв рот, она в шоке смотрела на различные упаковки, выстроившиеся на прилавке.

Оливер выглядел таким же удивленным, как и она, прошло немного времени прежде, чем он отбросил пакет подальше и опустился перед ней на колени. – Какой из них?

Его пальцы выводили маленькие круги на ее обнаженном колене, пока она рассматривала свои варианты.

Прошли годы с тех пор, как она красила волосы краской из упаковки. Походы в салон стали одним из немногих личных приоритетов, которые она соблюдала с тех пор, как она стала работать на Оливера. Тем не менее, когда она еще училась в колледже, она конечно же красила волосы сама. Однако, коробки с краской напомнили ей ту самую, которую Нейт оставил в ее комнате, и холодная волна страха прокатилась по ее спине.

- Неважно, - быстро ответила она, отведя взгляд. – Любой.

- Ладно.

Она ожидала, что он просто возьмет ближайшую коробку, но вместо этого он встал перед ними, подняв одну коробку, а затем другую прежде, чем поставить ее на место и выбрать третью. Непрошенные слезы навернулись на глаза, когда она поняла, что он пытался найти ту краску, которая больше подходила ей.

Когда он выбрал одну коробку и отложил ее в сторону, он собрал все остальные и положил их обратно в шкаф, с глаз долой.

- Тебе нужна помощь или…

Она встала и подошла к нему, дрожащей рукой взяв у него краску. Он подобрал оттенок идеально – это было почти точное совпадение. Она знала, что будет трудно охватить все самой, но этого было бы достаточно, если бы она смогла смотреть на себя без лишних напоминаний о том, что произошло. Будет много других вещей, с которыми ей предстоит справиться – в этом она была уверена.

Слегка поморщившись, она попробовала поднять левую руку, чтобы посмотреть, сможет ли она дотянуться до головы, но ей пришлось остановиться, когда локоть изогнулся под углом 90 градусов, вскрикнув от боли.

Оливер опустил ее руку и тут же забрал у нее коробку. – Просто дай мне одну секунду.

Минуту спустя он прикатил кресло от своего стола. – Садись, - приказал он, не дожидаясь, когда она последует его указаниям прежде, чем он торопливо разорвал коробку.

Почти 10 минут она сидела в кресле, скрестив ноги по-турецки, вертя в руках подол слишком большой рубашки и отслеживая уже зажившие порезы на предплечье, пока он внимательно читал инструкцию не менее пяти раз.

- Здесь написано, что сначала нужно нанести краску на кожу и подождать 24 часа, чтобы исключить аллергическую реакцию, - он был поражен, словно, он каким-то образом подвел ее, и ее сердце щемило из-за него, потому что она знала, что он был готов сделать все, что было в его силах, лишь бы она могла почувствовать себя лучше.

- Мы можем пропустить эту часть, все в порядке, - заверила она его, и когда он наклонился вперед, его плечи расслабились, показав ей, как взволнован он был тем, что не сможет исправить это немедленно.

- Ты не должен этого делать, - начала она, - Вероятно, я смогу справиться одной рукой,- ее вина из-за того, что она так сильно полагалась на него, вырвалась на поверхность.

Он обернулся с флаконом в каждой руке, готовый смешать два раствора, глядя на нее без какой бы то ни было маски. – Я могу сделать это. Если ты этого хочешь.

Она кивнула, и он вернулся к работе. Ему понадобилось почти вдвое больше времени, чем это заняло бы у нее, но она не проронила ни слова. Он проделал замечательную работу, лишь при необходимости получая эпизодические указания от нее. Запахи химических веществ вернули ее к воспоминаниям о том, как очнувшись в мотеле, она поняла, что сделал Нейт. Она заставила себя держать глаза открытыми, наблюдая, как Оливер двигался вокруг нее. Его присутствие было постоянным напоминанием о том, что она больше не была там, что она уже выбралась.

Он был нежен, тщательно подготовив ее волосы и нанеся краску, убедившись, что каждая прядь была смазана должным образом. Его внимание было полностью сосредоточено на процессе, и она невольно задалась вопросом – нуждался ли он в этом так же сильно, как и она. Он не уклонялся от прикосновения к ее волосам и не избегал ее взгляда, но на его лице читался явный шок, когда он впервые увидел ее светло-коричневый пряди вместо привычных золотистых.

Когда флакончик был пуст, он стащил с себя слишком узкие перчатки и окинул ее оценивающим взглядом, нервно поджав губы.

Он откашлялся и снова взял инструкцию. – Здесь сказано подождать 20 минут.

- Волосы уже были окрашены, так что нам не придется ждать так долго, - сказала она ему, и он кивнул.

Никто из них не заговорил, пока он убирался. Ее глаза становились все тяжелее, пока она ждала, даже не сознавая, когда она начала засыпать.

Когда Оливер тихо позвал ее по имени, она рванулась в вертикальное положение, широко распахнув глаза и глядя вокруг, пока она не увидела его, склонившегося над ней. – Эй, все нормально, это просто я.

Она крепко вцепилась в его руку, ожидая, пока ее сердце не вернется в нормальный ритм. – Прости, я…

Свободной рукой он погладил ее по щеке. – Не нужно извиняться.

Он помог ей встать, держа ее, когда она едва заметно покачнулась, тяжелая усталость тянула ее вниз.

- Я так устала, - тихо сказала она, заставив его выдохнуть с сожалением, без сомнения, думая о том, что они должны были подождать прежде, чем браться за ее прическу.

- Ты можешь помочь мне вымыть их? – спросила она, кивнув в сторону гигантского душа, не сразу заметив, как его руки крепко сжались на ее талии.

Ее щеки вспыхнули, когда ее ум догнал ее рот, но он не позволил ей чувствовать себя неловко. – Давай просто побыстрее покончим с этим, ладно? – вместе с ней он направился к душу и потянулся, чтобы включить его.

Ее пальцы нащупали пуговицы на рубашке, но, похоже, не хотели слушаться. Руки Оливера накрыли ее собственные, а затем расстегнули каждую пуговицу, пока рубашка не оказалась распахнутой.

Она освободила свою здоровую руку в первую очередь, и позволила левому рукаву медленно соскользнуть вниз, пока она не стояла перед ним совершенно голая.

Рубашка упала на пол у ее ног, и он поспешил опустить глаза. Ее дыхание стало поверхностным когда он подошел еще ближе, пока они не оказались прижаты друг к другу, и она вздохнула от контакта.

Оливер приподнял ее лицо своими руками, с улыбкой глядя на нее сверху вниз. – Ты великолепна, и мы обязательно сделаем это, Фелисити Смоук, - заявил он, мгновенно вызвав вспышку тепла в ее животе. – Но сначала ты как следует отдохнешь.

Прежде, чем она успела ответить, он наклонился для поцелуя, и она просто подняла руку вверх как раз вовремя, чтобы положить палец на его губы. – Я все еще не чистила зубы, - напомнила она ему.

- Мне все равно, - возразил он, на секунду его глаза сверкнули опасным огоньком, и когда ее рука опустилась вниз, он привил нежный поцелуй, который заставил ее хотеть большего.

Тяжело сглотнув, она повернулась и взялась за ручку двери, ведущей в душ, пытаясь сохранить все свои мысли скрытыми, когда она услышала у себя за спиной характерный звук падающих на пол штанов Оливера.

- Вероятно, я выгляжу, как мокрая кошка, - быстро сказала она. Ее волосы, покрытые краской, были зачесаны назад, кожа выглядела бледной, слишком исхудавшее тело просто не могло выглядеть привлекательно.

Когда она открыла дверь, он был прямо там, наклонившись, чтобы поцеловать ее в плечо, заставляя ее дрожать. – Мокрые кошки мои любимые.

Она шагнула внутрь, слегка покачав головой, ее предательские мысли постоянно нашептывали ей, что она должна развернуться, потому что он был голым и в душе всего лишь в нескольких дюймах от нее.

Когда она сделала это, он, в свою очередь, вскинул брови, как будто он был удивлен, что она ждала так долго, но она встретила его взгляд, изобразив его действия чуть раньше, когда он не стесняясь разглядывал ее.

Ее глаза тут же вернулись обратно к нему, во рту внезапно пересохло. – Мне действительно нужно как следует отдохнуть, и лучше в ближайшее время, - выпалила она.

Оливер усмехнулся и шагнул ближе, оттесняя ее назад, пока теплые струи не стекали по ее бокам. Она наблюдала, как его глаза изменились от светло-голубого до темно-синего оттенка. – Я согласен.

После этого они почти не говорили. Он позаботился о том, чтобы держать ее перевязанную руку как можно дальше от воды. Вода струилась у нее над головой, и пока его сильные пальцы смывали остатки краски, она чувствовала что становится все более и более сонной.

Ее глаза уже давно закрылись, и она упала вперед, позволив себе прислониться к нему, когда он направил ее в одну, а затем в другую сторону, смывая физические следы пережитых ею испытаний. Тихие слезы струились по щекам, смешиваясь с каплями воды, когда он мыл ее, бережно заботясь о ссадинах и синяках, которые омрачили ее тело. Опустившись на колени, чтобы дотянуться до ее голеней, он вдруг испустил порывистый вздох и обнял ее, прижавшись головой к ее животу.

Фелисити тихо вздохнула от удивления прежде, чем она опустила руки к его голове и нежно провела пальцами по его мокрым волосам, а затем спустилась к напряженным мышцам его шеи. Она надеялась, что в какой-то момент он сможет поделиться тем, что произошло, пока ее не было. Она не знала, была ли она готова услышать это прямо тогда, если бы он был готов поделиться с ней, но в один прекрасный день они будут готовы.

Его губы скользнули по ее коже, а затем он встал, пробежав руками вверх по ее телу, оставив за собой маленькие искорки тепла. Гул одобрения вырвался из ее груди, и она сонно покачнулась, наслаждаясь тем, что его большой палец выводил круговой узор на ее бедре.

- Дай мне минуту, и мы выберемся отсюда, - сказал он тихо.

Она наблюдала за тем, как он вымылся, сжав свои пальцы в ладонь, чтобы удержаться от попытки помочь ему.

Достаточно скоро он закончил и выключил воду. Он протянул руку, помогая ей выбраться из душа, и как только они оказались снаружи, он потянулся и схватил полотенце.

Он убедился, что как следует вытер ее, укутав ее полотенцем прежде, чем он вытерся сам, и они снова оказались перед зеркалом, только на этот раз Фелисити смогла посмотреть на себя.

Дрожащей рукой, она потянулась, чтобы коснуться вновь окрашенных локонов. Хотя волосы все еще были мокрыми, она могла сказать, цвет был близок к привычному ей. Оттенок совпадал не идеально, но определенно достаточно хорошо.

- Спасибо, - одними губами проговорила она, не в силах отвести взгляд от его глаз в отражении. Оливер просто прижался ближе и обнял ее за талию, уткнувшись головой в ее шею, крепче чем обычно, и его колючая щетина заставила ее извиваться.

Они стояли так долгое время прежде, чем он распрямился и снова посмотрел на нее в зеркале. – Пойдем, тебе нужно вернуться в постель.

Сначала он потянул ее к шкафу, стянув с вешалки еще одну из своих рубашек.

В очередной раз она позволила ему надеть ее на себя и застегнуть пуговицы, и это напомнило ей, как она помогала ему надеть маску каждый раз, когда он отправлялся на миссию. Рубашка была своего рода панцирем, который не мог блокировать все атаки, но все же дал ей больше спокойствия, чем ничего.

Когда он надел трусы боксеры он посмотрел на нее с мягким выражением. – Лучше? – спросил он, по инерции проведя рукой по ее голове, когда он остановился перед ней.

- Лучше, - подтвердила она, прильнув в его прикосновение с тихим вздохом.

Его пальцы пробежали по забинтованной руке. – Болит?

Она покачала головой. – Не так сильно.

Он захватил ее за кончики пальцев и потянул за собой прочь из гардероба. Она стояла спиной, когда он поправил простыни, а затем немедленно забралась в кровать. Как только Оливер оказался рядом с ней, она положила голову на его грудь, прямо поверх его татуировки, слушая сильное биение его сердца.

Одна его рука обернулась вокруг ее спины, другая надежно легла на бедро, заставляя ее чувствовать себя в безопасности и в тепле.

- Что делать, если кошмары вернуться? – спросила она срывающимся голосом.

Он крепче прижал ее к себе и поцеловал в лоб. – Тогда мы избавимся от них.

Его невысказанное "вместе" было единственной причиной, по которой она закрыла глаза и, наконец, снова заснула.




Дата добавления: 2015-09-12; просмотров: 14 | Поможем написать вашу работу | Нарушение авторских прав

Глава 12. | Глава 13. | Глава 14. | Глава 15. | Глава 16. | Глава 17. | Глава 18. | Глава 19. | Глава 20. | Глава 26. |


lektsii.net - Лекции.Нет - 2014-2024 год. (0.04 сек.) Все материалы представленные на сайте исключительно с целью ознакомления читателями и не преследуют коммерческих целей или нарушение авторских прав