|
Читайте также: |
Понимание феодализма в историографии XVIII в. Термин «феодализм» стал широко употребляться в исторической науке с начала XVIII в. Произошел он от латинского слова feodum — феод, которым в средние века во многих странах Западной Европы обозначалось наследственное «условное» земельное держание, получаемое вассалом от сеньора на условии выполнения какой-либо (обычно военной) службы.
Историки эпохи Просвещения впервые стали рассматривать феодализм как строй, господствовавший в средневековой Европе, трактуя его только как политическую или правовую систему. Главными чертами феодализма некоторые из них считали политическую раздробленность и как следствие ее — господство в средние века папской теократии. Другие, в частности Монтескье и Мабли (во Франции), определяли феодализм как систему феодов и феодальной иерархии.
Историки-просветители относились к феодализму, как и к средневековому периоду, в целом отрицательно.
Понимание феодализма в историографии первой половины XIX в. Историки первой половины XIX в. в определении сущности феодализма недалеко ушли от историков эпохи Просвещения, хотя в отличие от них оценивали феодализм как положительное историческое явление: реакционные романтики — потому, что видели в нем свой политический идеал, либерально-буржуазные — потому, что в рамках феодального строя зародились, выросли в борьбе с дворянством предшественники современной им буржуазии в лице «третьего сословия». И те и другие в большинстве своем также понимали феодализм как систему политической раздробленности или господства вассально-ленных отношений. Французский буржуазно-либеральный историк Ф. Гизо дал на этой основе определение феодализма, надолго затем укоренившееся в буржуазной медиевистике. Основными чертами феодализма он считал: 1) условный характер земельной собственности, 2) соединение земельной собственности с верховной властью, 3) иерархическую структуру класса феодальных землевладельцев.
Формула Гизо правильно характеризовала социальные отношения, существовавшие внутри господствующего класса феодалов, но страдала односторонностью и неполнотой, так как не затрагивала основы социальной структуры феодального строя — отношений между феодалами и крестьянами. Акцентируя внимание на второстепенных, хотя и наиболее бросающихся в глаза, его чертах, историки начала XIX в. видели в феодализме специфическое западноевропейское явление. Наиболее передовые из буржуазных ученых (О. Тьерри, Ж. Мишле — во Франции, К. Ф. Шлоссер, В. Циммерман — в Германии, Т. Н. Грановский — в России) в конкретной характеристике феодального строя подчеркивали его эксплуататорский характер по отношению к крестьянству.
Понимание феодализма К. Марксом и Ф. Энгельсом. Основоположники марксизма впервые выдвинули материалистическое понимание феодализма как особой социально-экономической формации, существовавшей на протяжении столетий у многих народов мира. Они проанализировали основные экономические и социальные черты этого строя, пути его возникновения, развития и гибели в Западной Европе.
В своих работах («Немецкая идеология», «Манифест Коммунистической партии», «Капитал», «Анти-Дюринг» и др.) К. Маркс и Ф. Энгельс дали глубокую характеристику феодального способа производства (см. введение). Научная теория феодализма и ее важнейшая составная часть — учение о феодальной ренте — позднее были развиты и обогащены в трудах В. И. Ленина («К характеристике экономического романтизма», «Развитие капитализма в России», «Аграрный вопрос в России к концу XIX века», «О государстве» и др.). Вместе с тем, характеризуя феодальный строй в целом, К. Маркс и Ф. Энгельс отмечали значительную, хотя и не определяющую роль в его структуре политического фактора (связь крупного землевладения с политической властью) и личностных связей как между крестьянами и феодалами, так и внутри класса феодалов, в виде вассально-ленной системы.
Эволюция понимания феодализма в буржуазной медиевистике второй половины XIX в. Со второй половины XIX в. буржуазные ученые также - неоднократно пытались дать более глубокие, соответствующие, по их мнению, новому уровню развития науки, определения феодализма. Эти поиски отражали также возросший интерес буржуазной исторической науки к экономической и социальной проблематике в условиях быстроразвивающегося капитализма.
Такую тенденцию обнаружили уже немецкие буржуазно-либеральные историки 40—70-х годов Г. Л. Маурер, Г. Вайц, П. Рот, О. Гирке и др. Правда, все они в своих попытках определения феодализма были также близки к Гизо. Но именно они впервые на богатом конкретном материале показали, что политико-правовые признаки феодализма имеют своим основанием крупную земельную собственность. Поэтому Г. Маурер, например, связывал развитой феодализм с вотчинным строем, Г. Вайц и П. Рот, хотя и понимали процесс феодализации как утверждение бенефициальной, позднее военно-ленной системы, также видели его материальную основу в утере свободными общинниками своей земли и свободы.
Еще дальше в этом направлении пошли многие историки-позитивисты, полагавшие, что на развитие общества наряду с факторами духовными и политико-правовыми воздействуют и материальные: географическая среда, движение народонаселения, экономические отношения. Последним позитивистские ученые, особенно примыкавшие к так называемому историко-экономическому направлению, придавали нередко весьма значительное, а в некоторых конкретных исследованиях иногда даже первостепенное значение. Они ближе, чем все их предшественники, подошли к социально-экономической трактовке феодализма.
Феодализм в трактовке «классической вотчинной теории» второй половины XIX в. Эта теория широко распространилась в европейской медиевистике в последней трети XIX в. Ее создатели и последователи — К. Инама-Штернегг, К. Лампрехт, К. Бюхер и многие другие — в Германии; Н.-Д. Фюстель де Куланж, Э. Глас-сон, А. Сэ и другие — во Франции; Т. Роджерс, У. Кеннингем, Ф. Сибом и другие — в Англии; М. М. Ковалевский, П. Г. Виноградов, Н. И. Кареев, Д. М. Петрушевский, А. Н. Савин и другие — в России — при всех различиях во взглядах сходились в одном. Все они считали, что экономический фундамент феодального строя и его основную ячейку составляла крупная вотчина, основанная на барщинном труде зависимых крестьян, сидевших на помещичьей земле, в которой господствовало натуральное хозяйство. Тем самым они характеризовали феодализм не только политико-юридическими, но и социально-экономическими признаками.
Однако сторонники «классической вотчинной теории» пытались совместить это новое понимание феодализма с традиционным, политико-юридическим, что достигалось разными способами. Чаще всего историки этого толка (например, Н.-Д. Фюстель де Куланж, Э. Глассон, П. Виолле, А. Сэ, Т. Роджерс, Ф. Сибом и многие другие ученые) отличали феодализм «в собственном смысле слова» от его экономических предпосылок. Первый они определяли как вас-сально-ленную систему; вотчинный же, или сеньориальный (в Англии — манориальный), строй, крестьянско-сеньориальные отношения, а также натуральное хозяйство они выводили за рамки собственно феодализма, рассматривая его в качестве экономического фона последнего, развивавшегося параллельно этому политико-правовому строю.
Другие ученые историко-экономического направления включали социально-экономические признаки в характеристику феодализма, но трактовали этот строй как совокупность равноправных факторов: политического, социального, экономического, — не отводя определяющего места ни одному из них. Так смотрели на феодализм К. Лампрехт, М. М. Ковалевский, П. Г. Виноградов, Н. И. Кареев и некоторые другие. Формулировку Гизо они относили только к политической стороне феодализма; социально-экономическую же сторону они видели в господстве натурального хозяйства и вотчинного строя. Дальнейшим развитием этой концепции феодализма стала в конце XIX — начале XX в. теория «двух феодализмов» — «политического» и «социального» (ее придерживались Д. М. Петрушевский, А. Н. Савин, американский медиевист Дж. Б. Адаме и некоторые другие). Таким образом, историки-позитивисты не признавали определяющей роли социально-экономической основы феодального строя — господствующих отношений собственности; объясняя возникновение этого строя, они отдавали предпочтение роли государства или социально-психологическому фактору. Наиболее распространенным и среди сторонников вотчинной теории был взгляд, согласно которому главным источником возникновения феодального строя явилась не эволюция отношений собственности и социальной структуры общества, а необходимость для стоящего над обществом, как они считали, государства организовать военные силы страны в условиях натурального хозяйства. Для этого государство вынуждено было создать военно-ленную систему, обеспечив ее функционирование с помощью вотчинного строя. В такой трактовке и сам вотчинный строй выступал в идеализиро-- ванном виде: вотчина рисовалась как орган классовой гармонии между связанными якобы общими экономическими и политическими интересами феодалами и крестьянами. При этом сторонники классической вотчинной теории игнорировали главное социальное назначение вотчины — организацию эксплуатации крестьянства, — выдвигая на первый план ее чисто хозяйственные функции. При этом вотчине необоснованно приписывалась роль единственного носителя и организатора технического и социального прогресса в феодальном обществе, особенно в раннее средневековье.
Понимание феодализма как системы личных связей. В 80-е годы XIX в. традиционная политико-юридическая трактовка феодализма была модифицирована французским историком Ж. Флак-ком, предложившим понимать феодализм как систему личных связей. Абсолютизируя роль этих связей в феодальном обществе, Флакк считал, что источником его возникновения и подлинной его основой были не поземельные, а личные отношения «верности» и «покровительства» между сеньорами и вассалами. Эти личные отношения, по мнению Флакка, возникали вне всякой связи с земельными пожалованиями, но в силу присущих людям потребностей в защите и чувства любви к близким — семье, товарищам, сеньору и ненависти к чужакам.
На рубеже XIX и XX вв. начался пересмотр классической вотчинной теории, связанный с наметившимся в то время кризисом позитивистской историографии. Этот кризис проявился в отрицании закономерностей исторической действительности и т. д. В плане общеметодологическом он отражал также неприятие буржуазными учеными марксистского понимания истории.
Выражением кризиса буржуазной исторической мысли было появление в медиевистике так называемого критического направления. Оно возникло в Германии, но затем распространилось в других европейских странах. Его представители, открыто выступая против исторического материализма, обвиняли историков-позитивистов в «пособничестве» материализму и марксизму и требовали пересмотра выдвинутых позитивистами представлений и концепций. Основатель «критического направления» в Германии Г. фон Белов, а позднее один из виднейших его представителей — австрийский медиевист А. Допш (1868—1953) считали феодализм «системой управления», главную, характерную черту которой они видели в «отчуждении верховной власти» представителям «местных властей», т. е. в политической раздробленности. Эта феодальная система управления не связывалась ими ни с какими экономическими предпосылками: ни с вотчинным строем, ни с натуральным хозяйством. Господство последних в средние века они вообще отрицали. А. Допш, идя еще дальше, вообще считал вотчину предприятием «капиталистического типа». По его теории выходило, что в средние века «феодализм» как политическая система сочетался с «вотчинным капитализмом» в качестве экономической основы общества. В 20-е годы к этой точке зрения присоединился Д. М. Петрушевский, отказавшись от теории «двух феодализмов».
Дальнейшее развитие комплексного понимания феодализма. В первые десятилетия XX в. лишь немногие западные медиевисты сохраняли традиции более сложного и многостороннего подхода к феодализму. Так, известный бельгийский медиевист Анри Пиренн (1862—1935) продолжал придерживаться концепции, близкой к теории «двух феодализмов», и критиковал с этих позиций Допша. Не принимал чисто политического понимания феодализма и выдающийся французский медиевист Марк Блок (1886— 1944). Еще в 20-е годы он решительно выступил против концепции А. Допша. В своих работах 30 — начала 40-х годов М. Блок провозгласил требование комплексного изучения и понимания феодализма как целостного социального типа, определяемого условиями существования этого общества и соответствующей им духовной атмосферы. Главные признаки этого строя он видел в подчинении крестьян их господам, в наличии феодов, жалуемых за службу, в господстве отношений повиновения и покровительства внутри военного класса в виде вассалитета, в распылении политической власти, порождавшем анархию, которая лишь постепенно ослабевала по мере усиления государства во второй период феодализма (XI—XIII вв.). Важным элементом экономической структуры феодализма М. Блок считал сеньорию и порожденные ею крестьянско-сеньориальные отношения. Однако, по его мнению, вотчина существовала задолго до возникновения в Западной Европе феодализма «в собственном смысле слова», т. е. вассально-ленного права, и на определенном этапе выпала из системы феодальных отношений, которые, как полагал историк, просуществовали только до конца XIII в. Иными словами, он, по сути дела, возвращался к теории «двух феодализмов» — экономического и политико-правового. Отводя столь большую роль в определении феодального строя крестьянско-сеньориальным отношениям, М. Блок в то же время отрицал их определяющее для всей структуры общества значение. Решающий фактор в его складывании и развитии М. Блок видел в системе личных связей, в которой усматривал отражение социально-психологических мотивов и представлений, порожденных примитивностью жизненного уклада, быта и мышления эпохи раннего средневековья. Считая главным средоточием феодальной системы области, входившие в империю Каролингов, он допускал, что подобные системы могли существовать и в других странах как Европы, так и иных частей света. Взгляды М. Блока на феодализм оказали очень большое влияние на современную зарубежную медиевистику.
Понимание феодализма в немарксистской медиевистике в период после второй мировой войны. В современной немарксистской медиевистике нет единого понимания сущности феодализма. Значительное число ученых придерживается традиционной политикю-юридической трактовки этого термина. Часть из них смотрит на феодализм крайне узко, как на вассально-ленную систему или даже только специфическую военную организацию, возникновение и функционирование которой объясняется исключительно потребностями военной защиты и не связано с развитием вотчины и даже государства. Наиболее типичны в этом плане взгляды Ф. Гансхофа (Бельгия), Ф. Стентона (Англия), К. Стефенсона, Р. С. Хойта, К. В. Холлистера (США). Феодализм они считают специфически западноевропейским явлением. Другая группа историков, видящих в феодализме политико-правовой институт, хотя также считает вассально-ленные связи главной характерной чертой феодального общества, однако трактует феодализм в духе «критического направления», как форму государства. По мнению этих ученых, такая форма управления возникала в разное время у разных народов в результате военного завоевания или захвата власти узкой общественной группой в переходные периоды распада старых политических и экономических систем.
Феодализм, таким образом, рассматривается как временное средство оздоровления прогнившей системы, функционирующее до тех пор, пока не сложится новая, более совершенная система, не как закономерный и прогрессивный этап в развитии общества, а лишь как случайный результат политического развития. Наиболее отчетливо эта концепция выразилась в сборнике статей американских медиевистов «Феодализм в истории», изданном в 1956 г. под редакцией Р. Кулборна. Близки к ней и многие западногерманские историки, которые, однако, вносят в нее свои коррективы. Так, Г. Миттайс видит в феодализме «ленное государство», основанное на «ленном праве», социально никак не обусловленное и складывающееся там, где возникает потребность «политически организовать» обширное пространство при отсутствии развитых экономических связей. Разделяющий эту точку зрения О. Бруннер особенно настойчиво подчеркивает, что могущество господствующего класса в «ленном государстве» целиком вытекало из политических функций его представителей и никак не было связано с их богатством, в том числе земельным. Сторонники такой государственно-правовой концепции феодализма допускают существование последнего не только в Западной Европе, но и в других регионах мира и даже пытаются рассматривать его в сравнительно историческом или типологическом плане.
Наряду с разными вариантами политико-юридической трактовки феодализма в современной немарксистской историографии существует и все более распространяется широкое, комплексное его понимание. Такое понимание продолжают развивать последователи М. Блока, историки школы так называемой «новой истории», вышедшей из школы «Анналов» во Франции и Бельгии (например, Р. Бутрюш, Ш. Перрен, Ж. Дюби, Р. Фоссье и др.), а также представители близких к ней направлений «новой социальной истории» — в Италии, Англии, ФРГ, США. Все они придают большое значение крупному землевладению, сеньории и крестьянско-сеньо-риальным отношениям в функционировании феодализма как единой системы. Это дает им возможность вести плодотворные исследования, в том числе и сравнительно-исторического, типологического характера в области аграрной и социальной истории средневековья. Некоторые из них считают феодализм «универсальным строем», фазой общественного развития если не всех, то многих народов. Вместе с тем феодальный строй предстает в их работах более многогранным и многомерным, в том числе раскрываются мировосприятие, социальная роль и место человека в эпоху средневековья. Но при всем том ученые этой школы, как и М. Блок, отрывают во времени процесс складывания феодализма как ленной системы от формирования сеньориального строя, которое уводят в седую древность. Некоторые из них, например Р. Бутрюш, вообще разделяют понятия «феодализм» (под которым понимают вас-сально-ленную систему) и «сеньориальный режим», как это делали в свое время сторонники теории «двух феодализмов». Такого взгляда придерживаются даже многие ученые, специально занимающиеся экономической, в частности аграрной, историей средневековья; например, М. Постан и его школа в Англии различают феодализм как политическую структуру и сеньориальный строй (по-английски «манориализм») как его экономическую основу. Известный французский историк Ж. Дюби, видя, как и М. Блок, в феодализме целостную систему экономических, социальных, политических, идейных и ментальных (социально-психологических) структур, подчеркивает наличие в феодальном обществе постоянных враждебных отношений между феодалами и крестьянством. Однако определяющей основой господства в этом обществе класса феодалов он считает не столько их экономическое могущество — сосредоточение в их руках крупной земельной собственности, сколько их политические функции, переданные им государством в процессе отчуждения государственного суверенитета. Только эти политические права и выросшие на их основе идеи и представления о личной верности и покровительстве, считает Дюби, формируют социальную и экономическую структуру феодального общества — крупное землевладение и сеньориальный строй. Таким образом, Ж. Дюби в конечном счете также тяготеет к трактовке феодализма как результата определенной политической системы. При этом он выдвигает на первый план значение личных связей в происхождении «сеньориализма». Такое понимание сущности феодализма ярко отразила выдвинутая в последние годы Ж. Дюби, Р. Фоссье, Тубером теория «феодальной революции», широко распространившаяся во Франции и Италии. Ее сторонники считают, что рабовладельческий строй продолжал сохраняться в Западной Европе, несмотря на германские завоевания, до конца IX — начала X в. В это время произошла «феодальная революция», главным двигателем которой было отчуждение государством политической власти в пользу военных слуг и должностных лиц короля.
Средоточием власти этих новых правителей стали замки, в короткий срок покрывшие всю Западную Европу. Опираясь на свою мощь, их владельцы стали подчинять себе окрестное население, превращать его в своих зависимых людей и эксплуатировать их. «Революцию», таким образом, произвели представители власти, ставшие феодалами, подчинившие себе крестьян и создавшие в IX—X вв. новый, феодальный, строй. Эта теория справедливо подчеркивает роль королевских пожалований широких политических, административных, судебных и налоговых прав слугам и приближенным короля в становлении феодальной собственности и сеньориального режима. Вместе с тем ее слабыми сторонами являются: положение об исключительно политических истоках феодализма, а также полное отрицание спонтанного процесса генезиса этого строя в ходе постепенного разорения масс свободного крестьянства и концентрации земельной собственности в руках крупных землевладельцев.
При всем видимом многообразии взглядов на природу и сущность феодализма, бытующих в современной западной немарксистской историографии, ей свойственны и некоторые общие черты. Это прежде всего то, что она не признает определяющую роль экономической и социальной основы феодального строя. В противовес этому подчеркивается большое, а в конечном счете решающее значение политической и правовой структуры феодального общества, а также специфического социально-психологического настроя людей средневековья, их тяготения к системе «личностных», договорных связей (внутри класса феодалов, а также между феодалами и крестьянами), которые и определяют якобы всю экономическую, социальную и политическую жизнь общества при этом строе.
Дата добавления: 2015-01-30; просмотров: 91 | Поможем написать вашу работу | Нарушение авторских прав |