Главная страница | Контакты | Случайная страница Автомобили Астрономия Биология География Дом и сад Другие языки Другое Информатика История Культура Литература Логика Математика Медицина Металлургия Механика Образование Охрана труда Педагогика Политика Право Психология Религия Риторика Социология Спорт Строительство Технология Туризм Физика Философия Финансы Химия Черчение Экология Экономика Электроника

Критика идеи базовых эмоций с позиций социального конструктивизма.

28. Периферическая теория эмоций Джеймса-Ланге и её экспериментальные проверки. Теория Кеннона-Барда.

По его мнению, важнейший аспект эмоции — это то, что делает человек под ее влиянием. Если нам страшно, мы убегаем; если мы переживаем горе, мы плачем. Общепринятым было считать, что поведение вызвано эмоциями. Джеймс перевернул все с ног на голову и заявил, что причинная связь в дейст­вительности обратная: мы боимся как рез потому, что мы убегаем.Фактически, эта теория провозглашает, что субъектив­ное переживание эмоции - это не больше и не меньше, чем осознание те­лесных изменений, возникающих под воздействием определенного стимула. Эти телесные изменения могут заклю­чаться в мышечных движениях (бег) или висцеральных реакциях (учащен­ное сердцебиение); хотя надо отметить, что более поздние модификации теории Джеймса—Ланге делали акцент на вис­церальных реакциях и на обуславли­вающем их функционировании вегета­тивной нервной системы.

Уолтер Кэннон пришел к заключению, что теория Джеймса-Ланге не является убедительной. Он разработал концепции гомеостаза и отве­та «борьба или бегство» и показал, что физиологическое возбуждение может происходить без переживания какой-либо эмоции (например, при энергичном выполнении физических упражнений). Кроме того, Кэннон утверждал, что висцеральные изменения настолько медленные, что не могут предшествовать сознательному переживанию эмоций. Наконец, он утверждал, что люди, переживающие абсолютно разные эмоции, например, страх, радость или гнев, проявляют почти одинаковые паттерны автоном­ного возбуждения.

Теория Кэннона-Барда утверждает, что эмоция происхо­дит тогда, когда таламус посылает сигналы одновременно в кору (порож­дая сознательное переживание эмоции) и в автономную нервную систему (порождая висцеральное возбуждение).

Рассуждения Кеннона подтверждают и результаты ряда ранних исследований, в ходе которых испытуемым дела­ли инъекцию адреналина, вызывающе­го активацию симпатической регуля­ции со всеми вытекающими из этого последствиями — покраснением, сердце­биением, тремором, потением рук. В со­ответствии с теорией Джеймса—Ланге, это должно было стать стимулом, вы­зывающим интенсивное переживание страха и злости. Но в действительности участники эксперимента не испытыва­ли этих эмоций. Некоторые лишь от­мечали соответствующие физические симптомы. Другие говорили, что они чувствовали себя «как если бы» испы­тывали страх или злость, но что это не было реальным переживанием (Маrа-nоn, 1924; Landis and Hunt, 1932). Оче­видно, что висцеральных реакций, вы­званных введением адреналина, самих по себе недостаточно для возникнове­ния эмоционального переживания.

Однако результаты более поздних исследований показали, что активность вегетативной нервной системы, возмож­но, и не столь широка и диффузна, как на том настаивал Кеннон. Экспериментальным путем было обнаружено, что паттерны вегетативных реакций, сопро­вождающие эмоции страха и злости, от­четливо различаются между собой.

29. Теория атрибуции возбуждения С. Шехтера и Дж. Сингера и её экспериментальные проверки.

В каж­дом случае эмоциональная реакция на ситуацию зависит от когнитивной ин­терпретации, которая, в свою очередь, зависит от того, что мы видим, что зна­ем, чего ожидаем. В основных положениях тео­рии, предложенной Стэнли Шехтером и Джеромом Сингером, подчеркивается роль как когнитивных факторов, так и физиологической обратной связи в объяснении эмоций. В соот­ветствии с теорией атрибуции возбу­ждения Шехтера и Сингера (иногда ее называют когнитивной теорией воз­буждения), различные стимулы могут привести к общему возбуждению веге­тативной нервной системы, но это воз­буждение — лишь первичное основание эмоционального переживания. Это со­стояние недифференцированной актива­ции приобретает форму специфического эмоционального переживания только по­сле когнитивной оценки и осмысления. В со­ответствии с теорией атрибуции возбу­ждения эмоциональное переживание появляется не вследствие активизации нервной системы как таковой, а скорее в результате интерпретации человеком этого состояния в контексте ситуации, как сам человек ее понимает.

Неверная атрибуция возбуждения. Чтобы проверить свою основную ги­потезу, Шехтер и Сингер провели счи­тающийся сейчас классическим экспе­римент, в ходе которого испытуемые ощущали возбуждение, но не знали вы­зывавшую его причину. Им вводили ве­щество, которое, как они полагали, бы­ло витаминной добавкой, но в действи­тельности это был раствор адреналина. Некоторым испытуемым сообщалось о реальном воздействии этого вещества, другим давалась ложная информация.

Им говорили о том, что могут иметь место побочные эффекты, типа онеме­ния или покалывания. После введения препарата испытуемые располагались в комнате, ожидая того, что, как они счи­тали, будет проверкой зрения.

Фактически, основной эксперимент осуществлялся как раз в этой комнате ожидания: к испытуемому подсаживал­ся подставной участник, которого пред­ставляли как второго испытуемого, а экспериментатор наблюдал за происхо­дящим через одностороннее окно. В ря­де случаев у испытуемого пытались вы­звать злость: подставной испытуемый был угрюм, раздражителен и в кон­це концов устраивал в комнате скандал. В другом случае ситуация благоприят­ствовала эйфорическому состоянию: подставной испытуемый вел себя легко­мысленно и был полон энтузиазма; он бросал в окно бумажные самолетики, крутил хула-хуп, пытался поиграть с настоящим испытуемым в баскетбол тут же сделанным из бумаги шариком. После пребывания в этой комнате ис­пытуемых просили описать свое эмо­циональное состояние (Schachter and Singer, 1962).

Авторы полагали, что те испытуе­мые, которые получили правдивую ин­формацию относительно физиологиче­ских последствий инъекции, будут менее эмоционально реагировать на происхо­дящее, чем те, кто не знал о этом эф­фекте. Проинформированные испытуе­мые, считали исследователи, будут (и совершенно обоснованно) приписывать тремор и покраснение воздействию вве­денного препарата, а не внешней ситуа­ции. И наоборот, ничего не знающие о растворе адреналина участники экспе­римента должны будут решить, что их внутренние реакции вызваны какой-то внешней причиной, а именно припод­нятым настроением либо, напротив, уг­рюмостью и раздражительностью своего запарника. Благодаря этой внешней ат­рибуции их эмоциональное состояние будет вполне соответствовать контексту окружения — эйфорическому либо раз­дражающему. Результаты исследования в общем и целом подтвердили эту гипотезу. Дезинформированные испытуе­мые, попавшие в эйфорические усло­вия, испытывали более выраженную радость, чем их коллеги, знавшие об эффекте инъекции препарата, и были более готовы к тому, чтобы присоеди­ниться к сумасбродным действиям на­парника. В ситуации стимулирования злости результаты были сходными.