БЕЗЗУБИК ПРОСЫПАЕТСЯ

Как Иккинг и подозревал, Беззубик не обратил на него ни малейшего внимания.

«НИКУДА я не гожусь, — хмуро подумал Иккинг. — Даже орать толком не умею».

— А НУ ОТПУСТИ МОЮ БОРОДУ И ОТВАЛИ ОТ МЕНЯ ГНУСНАЯ РЕПТИЛИЯ! — заорал Стоик Обширный.

Беззубик послушно отвалился и шлепнулся на пол.

— Видишь? — сказал Стоик. — Вот как надо обращаться с драконами.

В комнату, шлепая лапами, вползли Головотяп и Крючкозуб — охотничьи драконы Стоика. Беззубик замер. Драконы обошли его кругом, злобно посверкивая желтыми глазами. Каждый из них был ростом с леопарда, и они обрадовались прибытию новичка, как пара гигантских боевых котов радуются появлению маленького беззащитного котенка.

— Приветствуем тебя, огнедышащий брат, — прошипел Головотяп, обнюхивая сидящего на полу незнакомца.

— Терпение, мой друг, — угрожающе промурлыкал Крючкозуб. — Вoт останемся одни — и тогда окажем нашему новому приятелю достойную встречу. — Он слегка наподдал Беззубика лапой. Коготь величиной с кухонный нож полоснул Беззубика по спине. Дракончик взвыл, прыгнул на Иккинга и в мгновение ока забрался ему под рубашку. И секунды не прошло, как из воротника рубашки торчал только зеленоватый хвост.

— КРЮЧКОЗУБ! — взревел Стоик

— Коготь соскользнул, — посетовал Крючкозуб.

— А НУ БРЫСЬ ОТСЮДА А ТО Я ИЗ ВАС СУМКИ СОШЬЮ! — завопил Стоик, и Головотяп с Крючкозубом неторопливо уползли, бормоча себе под нос самые страшные драконьи ругательства.

— ВОТ как надо обращаться с драконами, — повторил Стоик.

Затем могучий Вождь с не характерной для него тревожностью всмотрелся в выглядывающего из-под Иккинговой рубашки Беззубика.

— Сынок, — спросил Стоик, надеясь, что ошибся. — Этот дракон — твой?

— Да, папа, — признался Иккинг.

— Но он очень… как бы это сказать… МАЛЕНЬКИЙ, что ли, — медленно произнес Стоик.

Стоик Обширный не отличался наблюдательностью, но даже он не мог не заметить, что дракончик и впрямь был на удивление мал.

— …и у него совсем нет зубов.

Наступило неловкое молчание.

На помощь Иккингу пришел Рыбьеног.

— Этот дракон — необычной породы, — пояснил он. — Уникальный и… крайне свирепый вид под названием Беззубый Дрём, дальний родственник Ужасного Чудовища, но во много раз превосходящий его в жестокости. Они необычайно редки, почти вымерли.

— Правда? — Стоик с сомнением оглядел Беззубого Дрёма. — А на первый взгляд похож на Простого Садового.

— Простите, Вождь, но при всем уважении к вам, Вождь, — возразил Рыбьеног, — вы ОШИБАЕТЕСЬ. Неопытному глазу (равно как и своим жертвам) этот дракон кажется как две капли воды похожим на Простого Садового. Но, всмотревшись внимательно, вы разглядите характерные черты Беззубого Дрёма, — Рыбьеног ткнул пальцем в бородавку на носу у Беззубика. — Эти черты и отличают его от обычных пород.

— Клянусь Тором, ты прав! — согласился Стоик.

— Кроме того, это не совсем обычный Беззубый Дрём. — Рыбьенога понесло. — Этот дракон — КОРОЛЕВСКОМ КРОВИ!

— О, нет! — воскликнул потрясенный Стоик. Он был ужасным снобом.

— Да, — торжественно подтвердил Рыбьеног. — Вашему сыну посчастливилось похитить отпрыска самого Короля Скалозуба, пресмыкающегося владыки Обрыва Дикого Дракона. На заре жизни Королевские Дрёмы бывают очень малы, но затем вырастают до ВПЕЧАТЛЯЮЩИХ, я бы даже сказал, ГАРГАНТЮАНСКИХ размеров.

— Ну, прямо как ты, Иккинг, — оглушительно расхохотался Стоик и взъерошил сыну волосы.

В животе у Стоика послышался глухой рокот, похожий на гул далекого землетрясения.

— Пора перекусить. Приберитесь тут, ребятишки, ладно?

Стоик Обширный удалился, радуясь восстановленной вере в сына.

— Спасибо, Рыбьеног, — поблагодарил друга Иккинг. — На тебя прям вдохновение нашло.

— Не совсем, — сказал Рыбьеног, — Просто у меня перед тобой должок за ту драку с Сопляком.

— Рано или поздно папа всё равно узнает правду, — мрачно вздохнул Иккинг.

— Не обязательно, — возразил Рыбьеног. — Посмотрел бы ты на себя со стороны, когда говорил тут с этим Беззубым Дрёмом. Зрелище было НЕВЕРОЯТНОЕ, ФАНТАСТИЧЕСКОЕ! Я ничего подобного в жизни не видел! Ты его в два счета выдрессируешь!

— Говорить-то я с ним говорил, — вздохнул Иккинг, — только он меня не слушал,

***

В тот вечер, ложась спать, Иккинг побоялся оставлять Беззубика у камина вместе с Головотяпом и Крючкозубом.

— Можно, я возьму его с собой? — спросил он у отца.

— Дракон — рабочая скотина, — ответил Стоик Обширный. — Будешь с ним цацкаться — у него вся свирепость пропадет.

— Но если я оставлю его у очага, Головотяп его убьет.

Головотяп утвердительно хрюкнул.

— С превеликим удовольствием, — прошипел он.

— Ерунда, — прогудел Стоик. Он не говорил по-драконьи и поэтому не понял последних слов Головотяпа. — Головотяпчику просто хочется поиграть. Юным драконам полезно немного порезвиться. Это учит их постоять за себя. — И он ласково потрепал своего дракона по рогам.

Крючкозуб выпустил когти, длинные, как складные ножи, и побарабанил ими по каминной полке.

Иккинг сделал вид, что желает Беззубику доброй ночи, а сам потихоньку спрятал дракончика под рубашкой и вынес в спальню.

— Сиди тихо, как мышка. Ни звука, — сурово приказал он Беззубику, забравшись в кровать, и дракончик с готовностью кивнул.

По правде сказать, всю ночь дракон довольно громко храпел, но Иккинг этого не замечал. Почти всю зиму на острове Олух мальчишки проводят на разных стадиях замерзания — от «озяб немножко» до «продрог до костей». Те, кто укрываются несколькими одеялами, считаются хлюпиками, поэтому обычно Иккинг ворочался без сна пару часов и только потом, стуча зубами, с трудом засыпал.

Но сейчас Иккинг вытянул ноги вдоль Беззубиковой спины и с наслаждением почувствовал, как от маленького дракончика. исходят волны тепла. Эти волны медленно прокатились по его, Иккинга, ногам, согрели озябший живот и сердце, добрались даже до головы, которая толком не оттаивала уже почти шесть месяцев. Даже уши радостно запылали. В ту ночь Иккинг спал так крепко, что разбудить его смог бы только храп шести здоровенных настоящих Морских Драконов.