Главная страница | Контакты | Случайная страница Автомобили Астрономия Биология География Дом и сад Другие языки Другое Информатика История Культура Литература Логика Математика Медицина Металлургия Механика Образование Охрана труда Педагогика Политика Право Психология Религия Риторика Социология Спорт Строительство Технология Туризм Физика Философия Финансы Химия Черчение Экология Экономика Электроника

ЗА ПОКРОВОМ

ФИЛЬМ-ЛАУРЕАТ Ричарда Вильямса

Сценарий Идриса Шаха

по мотивам истории Дж. Д. Руми из

Коньи, основан на первоначаль­ном

рассказе X. М. Санаи из Газны

НАБЛЮДЕНИЯ ЗА ПОКРОВОМ

Члены Комиссии ученых всего мира пристально сле­дят за изумительным зрелищем: идет прямая трансля­ция по телевидению с помощью камер, снабженных чрезвычайно мощными увеличительными объективами.

На экране перед нами простирается панорама се­роватой, бороздчатой поверхности, и взгляд через пространство упирается в твердое тело, то здесь, то там, испещренное трещинами, прихотливо изогну­тыми, порою затененными густою тенью. Ничто не движется, ничто не растет в этом свободном про­странстве. Грубая шероховатость этого зрелища буд­то склоняет нас к мысли о пустотелой безмолвной массе, эпидермисе, как у личинки или толстокожего животного, чья бугристость, как бы существует с незапамятных времен.

Мы слышим голос комментатора из Америки, описывающий ситуацию, в которой осуществляется этот документальный отчет:

"С сотворения мира человек последовательно и неустанно исследовал свою среду, стремился шагнуть за порог познания, посылая свои исследовательские аппараты все дальше и дальше в открытый космос..."

Теперь слышен голос Председателя Комиссии из Великобритании. По мере того, как чередуются изоб­ражения объекта, меняются углы обзора, чтобы дать нам, по возможности, предельно-полный вид устра­шающей, безмолвной массы:

"Здесь мы рассматриваем... э-э-э... топографию внешнего покрытия, как бы эпидермиса... э-э-э... боль­шей части некоей массы, характерными особеннос­тями которой являются..."

А вот мы слышим фактический отчет по лабора­торным исследованиям астрофизика, приводящего фрагменты результатов своих исследований:

"...Микроскопические срезы этого материала, не­сомненно, органического происхождения свидетель­ствуют о наличии клеточной структуры, имеющей удивительное сходство с кожной тканью".

Слышны звуки, соответствующие работе лабора­тории. Астрофизик продолжает:

"Нанося на этот срез жидкость фон Глауберна..."

Его прерывают, поскольку это демократическая дискуссия.

Теперь явно слышны возражения немецкого уче­ного:

"Жидкость Фон Глауберна? Позвольте заметить, что этот метод сочли абсолютно случайным еще в начале тысяча девятьсот шестьдесят третьего года, после чего его заменил дерматологический анализ Кауффера и Блакманна. Так что он безнадежно устарел".

Председатель, как и все хорошие председатели, направляет дискуссию в другое русло, чтобы подклю­чить еще одного конструктивного ученого:

"Э-э-э... да нет, безусловно. Однако для подтвер­ждения дополнительными фактами... э-э-э..-чтобы прийти к окончательным выводам, с нашей стороны будет осмотрительно и, в самом деле, уместно по­просить профессора Маркарджи привести нам неко­торые данные на основании опыта работы с этим материалом в Индии".

Доктор Маркарджи говорит оживленно и по делу:

"Могу безусловно констатировать, что этот мате­риал никак не может быть убедительно классифици­рован путем привычного отнесения к какой-либо категории. Все сотрудники, занятые в объединенном проекте в Калькутте и Бенаресе, весьма объективны в своей субъективности, поскольку обучались для этого по интенсивной программе индуцированной нирва­ны. Следует также сказать.."

Но время бежит быстро, и режиссер программы включает бесстрастный голос американского Эксперта по космическому пространству, чтобы привести еще одно мнение:

"Недавно мы обнаружили, что датировка этого материала с помощью радиоуглеродного анализа дает результат определения его возраста в один-два-три года в относительном масштабе времени с расчетной ошибкой плюс-минус шесть целых ноль десятых. Предел прочности при растяжении прямо пропор­ционален основной массе, а температура разруше­ния демонстрирует низкий уровень термостойкости. Поскольку этот материал не перемалывается и не раскатывается, национальное управление по аэронав­тике и исследованию космического пространства счи­тает, что покрывать им головные части ракет нецеле­сообразно. И потому он рассекречен".

Теперь слышны результаты работ радиоастронома:

"Мы определенно установили, что источник рас­пространения радиоволн не квази-звездный, но, ис­пользуя наш двухкамерный трансмиттер, нам удалось зафиксировать явно различимое рассеяние, стало быть, этот материал можно было бы использовать в каче­стве селективного отражателя в случае, если веще­ство с такими свойствами понадобилось бы для, в высшей степени, специализированной работы на сле­дующем этапе".

Немецкий ученый, мнением которого вновь поинтересовались, замечает:

"Но Кауффер и Блакманн последовательно пока­зали, что клеточные дифференциации могут быть бо­лее точно продемонстрированы путем дифференци­ального распределения высоких излучений электромагнитного поля и спектроскопического мик­роанализа".

Председатель чувствует, что пришло время элеган­тно закончить программу:

"Ну, хорошо, э-э-э...я думаю, что теперь можно с полным основанием прийти к заключению, что, не­смотря на то, что мы ничего не знаем о картине в целом, все данные подводят нас к мысли: специфи­ческий материал, о котором идет речь, не будучи ста­тичным и, по-видимому, обладая необыкновенной сопротивляемостью процессу изучения, а также некоторой волокнистостью, несомненно раскроет свои тайны в соответствующее время и, конечно же, зай­мет надлежащее место в имеющемся порядке вещей...".

Камера начинает удаляться от объекта, американ­ский комментатор произносит свою последнюю, ог­лушительную фразу:

"...И, в конце концов, отступит перед извечным поиском человека".

Пока в кадре проплывают имена участников пере­дачи, камера, очевидно, удалилась настолько, что впер­вые стал обозрим весь объект целиком, а не только по­крытие его поверхности. Это большой африканский слон.

Но девиз Института сравнительной дерматологии, становясь все шире и шире, теперь почти закрывает изображение, и мы читаем:

ЧАСТИ БОЛЬШЕ, ЧЕМ ЦЕЛОЕ

--------------------------------------------------------

НИЗКИЙ ПОКЛОН ВОРУ

Джунайд из Багдада однажды проходил мимо эша­фота, где собирались принародно повесить вора.

Джунайд поклонился преступнику.

Кто-то спросил его:

- Зачем вы это сделали?

Джунайд сказал:

- Я поклонился его целеустремленности. За свою цель он отдал жизнь.

* * *

Покажи человеку слишком много верблюжьих ко­стей или показывай ему эти кости слишком часто, и он не узнает живого верблюда, когда встретится с ним.

(Мирза Ахсан из Тебрпза)

центр управления, земля

Не открывай никому своих тайн в этом центре управления на Земле.

Мы тщательно исследовали его. Никого не нашли мы, кому можно доверить тайну.

(Анвар-и-Сухайли)

КРИТИК

Некоторые ученики одного суфия неустанно воз­носили ему хвалу.

Однажды все вместе они обступили жилище дер­виша, который раскритиковал этого суфия.

Они сказали ему:

"Ты напал на нашего учителя и оклеветал его! Мы требуем, чтобы ты отказался от своих слов!".

Тот отвечал им:

"Как пусты и избиты суждения незрелых! Воз­вращайтесь к своему мастеру и пусть он объяснит вам, почему Ариф Яхья выступает против него, ибо вам следовало сделать это прежде, чем вы пришли сюда, распалив друг друга, подобно волкам в стае, чья цель - разрушение".

Ученики ушли. Дождавшись подходящего случая, они обратились к Си Мандубу, своему наставнику, и тот ответил им:

"Ариф Яхья противостоит мне, чтобы отвадитьотменя поверхностных людей. Таким образом, мы ра­ботаем с ним вместе, что и позволяет мне спокойно заниматься своим делом".

* * *

Всегда шахта больше, чем алмаз.

Поговорка

МЕСТНЫЕ МАТЕРИАЛЫ

Ибн Асвад посетил Теккию шейха Халима Унвани в Сирии и был изрядно впечатлен масштабом и воз­вышенной атмосферой этого места, количеством слуг и множеством учеников.

Но самого шейха Халима он не застал и направил­ся в Северную Африку, где шейх проживал уже не­сколько лет, распространяя там Учение.

Прибыв в Марокко, Ибн Асвад обнаружил, что шейх живет в небольшом домике, а рядом сооружен простой навес для упражнений. Очень скромно оде­тый, шейх обучал всего нескольких учеников.

Асвад был сбит с толку. Он отвел в сторону Мустафу Махджуба, ближайшего соратника шейха, и за­шептал ему:

"Почему шейх не привез с собой людей и богат­ства из Алеппо и Дамаска, чтобы дать понять этим африканцам, что он значительный человек? Почему он не переправит сюда группы учеников с Востока, ковры и мастеров, и не построит подобающий зал для аудиенций?".

Махджуб рассмеялся и сказал:

"Наше золото отличается от их золота, да и наш язык звучит иначе, чем их язык. Разве ты не видишь, что наш шейх разговаривает и одевается как местные жители? То, что растет здесь на полях, то из чего здесь строят дома, исходит из материалов этой местности".

* * *

Лучше ссориться с другом, чем поддерживать врагов.

Поговорка

НЕОБЫЧНОЕ СТАНОВИТСЯ ЗАУРЯДНЫМ

Ученый спросил великого мудреца Афзала из Алек­сандрии:

- Что вы можете рассказать об Алиме Азими, вашем учителе, которому вы приписываете сформи­ровавшие вас качества?

Афзал ответил:

- Его поэзия опьяняла меня, его любовь к челове­честву вдохновляла меня, его жертвенное служение возвышало меня.

Ученый сказал;

- Да, такой человек мог бы усовершенствовать даже ангела.

Афзал продолжал:

- Эти качества Алима - хорошая рекомендация для вас. Что же касается свойств, которые проявлял Алим, чтобы помочь человеку выйти за пределы обыч­ного, то они следующие:

"Хазрат Алим Азими раздражал меня, что заста­вило меня изучать свое раздражение и установить его источник. Алим Азими сердил меня, чтобы я почув­ствовал свой гнев и преобразовал его. Алим Азими делал себя объектом для нападок, чтобы люди могли увидеть низость его недоброжелателей и не присое­динялись к ним. Он показывал нам необычные вещи, чтобы необычное стало для нас заурядным, и можно было осознать, чем все это является на самом деле".

* * *

Не вырывши колодца, не кради минарет

Поговорка

НЕВИДИМОЕ СЛУЖЕНИЕ

Аджнаби имел обыкновение раздавать книги, го­воря каждый раз:

- Я уже прочел ее. Может, вам она понравится? Он также предлагал людям еду, со словами:

- Я не голоден, не хотите ли отведать?

Его спутник Хуссейни однажды сказал ему:

- Вы совсем не даете людям возможности по­стичь, что вы для них делаете. Им кажется, они полу­чают от вас то, что самому вам уже не нужно, и потому они не ценят этого.

Аджнаби сказал:

- Но я и не жду от них благодарности. Больше того, я не хочу, чтобы они ценили это. Я хочу, чтобы они получали пользу, а не поклонялись.

Хуссейни сообщает:

"Таким же образом Аджнаби передавал и свое учение. Никто из его учеников никогда не знал, чему они учатся. Аджнаби вовлекал их в учебу способом, который не позволял им ценить ее. Обычно они ду­мали, что участвуют в какой-то совершенно пустяко­вой деятельности".

"Аджнаби любил повторять: "Часть учебы, кото­рую люди ценят, - это именно та часть, которая не приносит им никакой пользы, подобно сладостям - масса удовольствия, но не заменит еды".

* * *

Не будет вреда тому, кто знает, на что способен.

Поговорка

ИЗГНАННЫЙ

Анвар из Бадахшана был сбит с толку, когда при посещении Алеппо обнаружил, что представителем Мауляны Бахауддина является человек, которого Мауляна изгнал из своего присутствия несколько лет тому назад.

Возвратясь в Бухару, Анвар спросил Мауляну, как может человек, навлекший на себя гнев учителя, под­няться до такого высокого положения?

Мауляна сказал:

"Ветер переносит свободные семена туда, где они прорастут, если для этого есть возможность. Посто­роннему наблюдателю действие ветра может казать­ся враждебным по отношению к семенам. Но в чем же тогда функция ветра, если не в том, чтобы обес­печивать семена движущей силой, в которой они нуждаются?".

* * *

Если ты завистлив, ты - пленник.

Если жаден, тебя не наполнить.

Поговорка

ЧЕТЫРЕ ОБЩИНЫ

Странствующий суфийский мастер подошел к группе людей, они, изо всех сил ухватившись за ве­ревку, тянули из реки крокодила. Увидев, что реп­тилия еще жива и может кого-нибудь убить, если они втащат ее на берег, суфий перерезал натянутую веревку.

Люди схватили суфия и избили его, выкрикивая:

"Подумать только, а еще разоделся суфием. Вре­дитель, да еще и лицемер! Настоящие суфии делают только добро".

Прошло время, и суфий' повстречался с группой дервишей, полагавших, что с помощью действия они достигнут "сущности". Он же сказал им, что их "сущ­ность" могла бы проявиться, но с помощью недея­ния. И они прогнали его.

Затем он попал в школу искателей, которые зани­мались созерцанием. Осознав, что им необходима деятельность, он сказал:

"Сущность" проявляется через действие".

Они последовали его указанию, пока один из дер­вишей не навестил своего друга, после чего, возвратясь, объявил всем:

"Этот человек - обманщик и отступник. Прежде он учил, что "сущность проявляется через недеяние", за что и был изгнан. Теперь он проповедует противо­положный довод".

Таким образом, и эти искатели выгнали суфийского мастера.

Он нашел еще одну группу людей и сказал им:

"Сущность" иногда проявляется в результате дей­ствия, а иногда в результате недеяния".

Ему ответили:

'Если бы вы просто призывали нас к действию, когда действие необходимо, мы бы так и делали. И если бы вы удерживали нас от действия, когда необ­ходимо недеяние, мы бы так и поступали, В действи­тельности же вы только запутываете нас и мешаете сосредоточиться на чем-то одном. Давайте нам по одному правилу на каждый случай".

Пришлось ему расстаться и с ними.

Таковы были первые четыре общины, с которыми он работал. Ходят слухи, что сейчас он живет в пятой общине.

* * *

Никакой хирург не исправит изъяны языка.

Поговорка

доброта

Настало время, когда из-за чрезмерного зла

Ни жизнь твоя, ни имущество более

не в безопасности.

О ком можно хорошо подумать, когда считается,

Что если тебе не сделали ничего плохого -

это и есть доброта?

(Анвар-и-Сухайли)

НАКОПЛЕННЫЕ МОЛЬБЫ

В одном месте находилась гробница, и люди по обычаю приходили к ней и молились об удаче.

Посетители всегда оставляли дервишу, заботивше­муся об этом месте, небольшие подношения для поддержания гробницы и помощи нуждающимся.

Так продолжалось много лет, и люди уже забыли, откуда повелась эта традиция. И вот однажды туда пришел действительно нуждающийся человек.

Но он ни о чем не просил.

Сразу же по его прибытии, к нему приблизился некий милосердный незнакомец и сказал:

"Я дал обет передать все свои деньги первому, кого встречу на этом месте".

Сказав так, он вручил свое состояние, все до ко­пейки, этому истинно нуждающемуся.

Один из учеников дервиша попросил учителя объяс­нить внутренний смысл произошедшего.

Дервиш, будучи мудрецом, сказал:

- Накопленные мольбы ждали нуждавшегося че­ловека, который ни о чем не просит. Как только та­кой человек явился, включилось правильное намере­ние, и молитвы смогли дать подлинный результат.

- Но ведь люди верят, что именно гробница при­носит счастье, - возразил посторонний человек, ус­лышавший разговор дервиша с учеником.

- Она приносит счастье тем, кто его заслуживает, - ответил дервиш. - Недостойные приписывают свою удачу факту посещения гробницы. Но значение, ко­торое люди приписывают событию, порой отличает­ся от его изначального смысла.

МНЕНИЕ И ФАКТ

Великого учителя, знавшего путь к мудрости, по­сетила группа искателей.

Они застали его во дворе в окружении учеников, в самом разгаре веселого пиршества.

Кто-то из посетителей сказал:

"Как отвратительно! Так не ведут себя, каков бы ни был повод".

Другие сказали:

"А нам это кажется превосходным! Такое учение нам нравится и мы не прочь присоединиться к нему".

Другие говорили;

"Тут что-то не так. Нужно хорошенько разобраться в этом странном явлении".

Остальные говорили между собой:

"Возможно, все это и не лишено мудрости, но нужно ли выяснять это - вот в чем вопрос!"

Всех этих людей учитель отослал прочь.

И эти люди в беседах, а также в писаниях распро­страняли свои мнения об увиденном. Даже те, кто прямо не упоминал об этом, переживали увиденное столь остро, что их чувства выплескивались в их раз­говорах и даже в поступках.

Прошло время, и некоторые члены этой группы вновь проделали тот же путь. Они навестили учителя.

Еще от ворот было заметно, как он и его ученики благопристойно сидят во дворе, глубоко погружен­ные в созерцание.

"Вот это другое дело, - сказали некоторые из по­сетителей, - видно он внял нашим речам".

"Потрясающе! - сказали другие, - в прошлый раз он, конечно же, только испытывал нас".

"Слишком все это уныло, - сказали третьи, - по­стные-то лица мы могли бы найти и в другом месте".

Подобным образом выражалось еще много раз­личных мнений, и вслух, и молча.

Мудрец, когда миновало время, отведенное для размышлений, удалил всех посетителей.

Прошло много времени, и вот лишь некоторые из тех людей снова пришли к мудрецу, чтобы он рас­толковал им обе пережитые ими ситуации.

Они остановились у ворот и заглянули во двор. Учитель сидел один, не пируя и не медитируя. Его прежних учеников нигде не было видно.

"Я уже распустил своих учеников, так как задача выполнена, и сейчас вы можете услышать всю исто­рию целиком, - сказал он.

- Когда вы пришли сюда в первый раз, у меня была группа слишком серьезных учеников. Я приме­нял исправительные меры. Когда вы пришли во вто­рой раз, они слишком развеселились, и я опять зани­мался исправлением.

Если человек работает, он не всегда объясняет свои действия случайным посетителям, какими бы заин­тересованными они себя ни мнили. Если действие находится в стадии развития, значение имеет только правильное выполнение самого действия. При этом внешняя оценка не так уж и важна. То, что люди могут вообразить о чем-то, больше характеризует их самих, чем саму ситуацию".

* * *

ржавчина

Водой ржавчину не смоешь.

(Анвар-и-Сухайли)

ПОЛНЫЙ ЦИКЛ

Вот как Оди Одам сподобился сидеть у стоп муд­реца, дервиша Рахима.

Однажды он стряхнул с себя сон, первые лучи сол­нца отразились в его глазах, и он подумал: "Теперь самое время и мне чего-нибудь добиться ".

Он огляделся вокруг, будто ища подсказки в окру­жавших его предметах, и тут взгляд его упал на книгу в углу комнаты. Эта книга лежала здесь уже много лет, с тех пор как его покойный отец положил ее туда, но прежде Оди не обращал на нее особого внимания.

"Ну что ж, можно начать и с книги, - подумал он, - ведь недаром же ученые люди говорят: "Лучше сделать что-нибудь, чем вообще ничего не делать".

Он взял книгу и понёс ее в близлежащий город. На базаре к нему подошел какой-то человек и ска­зал: "Что особенного в этой книге, и во что ты ее оцениваешь?"

"Во что оцениваю? - воскликнул Оди Одам. - Это книга моего отца и, конечно же, она обладает величайшей ценностью. Ты сам разве не дорожишь суждениями собственного отца?"

"Разумеется", - сказал человек, и отдал Оди за книгу все деньги, которые у него с собой были.

Следующий, кого Оди встретил, был человек, си­девший на улице возле горки птичьих перьев. Неза­долго до этого он ощипал и продал курицу, остав­шись с перьями. "Что особенного в этих перьях, и во что ты их оцениваешь?" - спросил Оди.

Человек же этот, не будучи перегружен честностью, сказал: "Ты можешь купить их за все деньги, которые у тебя есть. Что же касается особенностей этих перьев, то об этом я не могу распространяться". Сказал он так потому, что по закону тех мест купец не имел права хвалить свой товар, прибегая к заведомой лжи.

Оди отдал ему все, что имел, и забрал перья, поду­мав: "Если они обладают какой-то таинственной ценно­стью, то наверняка есть и способ раскрыть эту тайну. Важнее всего обладание вещью, а не сведения о ней".

Он также вспомнил известную заповедь: "Инфор­мация может не привести к обладанию, но облада­ние может привести к информации".

А затем Оди повстречал одного симпатичного ду­рака. Дурак сказал:

"Ах, если бы только у меня были перья, вроде этих! Быть может тогда я смог бы стать птицей. Но я беден".

"Ты что-нибудь знаешь о таинственных свойствах перьев?" - спросил Оди.

"Не знаю", - сказал дурак, и это была правда.

"В таком случае, - сказал Оди, - если они станут твоими, у тебя не будет передо мной никакого преиму­щества. Что ты можешь мне дать за них, приятель?"

"Как насчет этой книги? - спросил дурень. - Один человек запустил в меня ею за то, что я дони­мал его".

Тут Оди увидел, что это книга его отца.

Он взял ее в обмен на перья, но так как сам не умел читать, понес ее к дервишу Рахиму.

Дервиш Рахим сказал:

"Эта книга называется: "Никогда не увлекайся обменом одного на другое. Если же увлечешься, у тебя остается один шанс из миллиона получить еще раз возможность сделать свой первый реальный шаг".

* * *

Обреченный стать мудрым, пренебрегает собой.

Только невежды доверяют своим суждениям.

Поговорка

БЕЗУМЦЫ

"Люди этого мира - безумны", - сказал Аджнаби. Он пообещал своим ученикам доказать это утвер­ждение.

В тот же вечер Аджнаби пригласил к себе в гости одного богатого человека, чтобы вместе с ним разго­веться. Человек этот пришел, и они съели немного сухого хлеба и по одному финику: другой еды в доме Аджнаби не было.

Вернувшись домой, богач послал суфию в подарок кошелек с десятью тысячами динаров. Аджнаби ото­слал его назад, сопроводив запиской: "Хлеб можно съесть, а от золота какая польза? Люди только вооб­ражают, будто оно для чего-то годится".

Затем он позвал нуждавшегося человека, наказав ему отправиться к дому богача и попросить у него десять тысяч динаров. Когда человек вернулся, Адж­наби спросил: "Что он тебе сказал?" Нуждающийся ответил:

"Он сказал, что ничего мне не даст".

Тогда Аджнаби обратился к своим ученикам:

"Люди этого мира, несомненно, безумны. Они пола­гают, что золото столь же ценно, как хлеб, и даже обме­нивают одно на другое. Когда же им встречается чест­ный и нуждающийся человек, они воображают, что в их собственных интересах отказать ему в помощи. Если они считают себя нормальными, то поспешим же все стать теми, кого они называют безумцами".

* * *

Кто научил меня хоть одной букве, сделал меня своим рабом.

Поговорка

ГРУППА СУФИЕВ

Группа суфиев, посланная своим наставником в местность, где им надлежало жить и работать, посе­лилась в одном доме.

Чтобы не привлекать нежелательного внимания, только Главный Представитель, кто был у них за стар­шего, учил публично. Остальные члены общины, для посторонних глаз, приняли на себя обязанности слуг в доме.

Когда Представитель умер, члены этой общины, согласно указаниям от их первоначального наставни­ка, перераспределили свои роли, явив себя продвину­тыми мистиками.

Но жители той местности не только отвергли их, как подражателей, но к тому же и говорили: "Какой стыд! Вы только посмотрите, как они захватили и поделили между собой наследие Великого Учителя. Ведь эти жалкие холопы теперь даже стали вести себя, будто они и впрямь суфии".

* * *

Язык - наилучшее средство разгладить нахмурен­ный лоб.

(Анвар-и-Сухайли)

САЛИК НА ДОРОГЕ В КАНДАХАР

Салик по дороге на Кандахар повстречал группу людей. Одет Салик был в одежду дубильщика кожи, а среди встретившихся ему людей находился человек, одетый в суфийскую мантию, и остальные относи­лись к нему с большим почтением.

Салик спросил его: "Ты кто?"

"Я - суфий", - ответил человек.

Салик тут же выхватил громадный нож и двинул­ся к человеку, а тот отпрянул, явно испуганный. "Ты что трясешься?" - спросил Салик.

"Боюсь, ты убьешь меня", - пролепетал человек.

"Если я сохраню тебе жизнь, отдашь мне свои деньги?" - спросил Салик.

"Конечно, отдам", - ответил тот.

Тогда Салик, обратясь к остальным, сказал:

"Этот человек никакой не суфий. Он боится смерти и готов отдать деньги, лишь бы сохранить себе жизнь. Суфий - тот, кем не управляют страх или желание".

* * *

Местом своего обитания сделай человечество.

(Харири)

ОТСУТСТВУЮЩИЙ

Суфийскому мастеру Халкави бросили вызов: вой­дет ли он в присутствие некоего царя, чтобы прямо с порога заявить что-нибудь предосудительное, что-то такое неуважительное к королевской особе, что мог­ло бы стоить Халкави жизни.

Халкави без колебаний принял вызов. Как только его ввели в тронный зал, царь, отли­чавшийся вздорным характером, сказал:

"Поскольку тебя считают самым умным, повеле­ваю тебе, для моего увеселения, сказать что-нибудь, такое, чего никто из присутствующих не посмел бы". Без малейшей запинки суфий тут же произнес:

"Я не нахожусь в Вашем присутствии".

* * *

От начала начал...

Так уж повелось от начала начал, со времен Адама до эпохи царей:

От могущественных - прощение, от бедных - грехи.

(Анвар-и-Сухайли)

ТРИ СУФИЙСКИХ МАСТЕРА

Суфийский мудрец сидел однажды в окружении своих последователей, когда некий посетитель, при­выкший к придворному этикету, вошел и стал вос­хвалять учителя. Ученики внимательно слушали, пока пришелец расточал комплименты.

Тем временем, в собрание вошел второй мудрец, послушал некоторое время, и затем обрушился с ос­корблениями на первого мастера.

Посетитель в полном замешательстве удалился, в то время как первый мастер продолжал невозмути­мо сидеть на своем месте, пока второй мудрец также не ушел.

Через некоторое время третий суфийский мастер вошел в собрание, и тут один из учеников знаком попросил разрешения задать вопрос.

"На вопрос ответит третий мастер", - сказал пер­вый мудрец.

Тогда ученик спросил: "Почему наш учитель под­вергся поношениям со стороны второго мастера, ведь оба они занимают одинаково высокое поло­жение, и наш учитель не заслужил таких оскорблений".

Третий мастер сказал: "Человек этого мира, на­ходясь здесь, наполнил атмосферу лживыми компли­ментами. Их эффект был настолько низменным, хотя сами комплименты таковыми и не казались, что не­обходимо было противопоставить им нечто столь же низкое, чтобы очистить от них атмосферу".

* * *

Смерть

Если это хороший человек, смерть будет для него избавлением.

Если он плохой, она избавит от него других.

(Анвар-и-Сухайли)

ТАЙНОЕ ЗНАНИЕ

Халифа (Представитель) одного суфийского учи­теля допускал к выполнению мистических упражне­ний чуть ли не каждого встречного. Многие, узнавая об этом, с неодобрением замечали: "Разве сами суфии не твердят постоянно, что упражнениями можно заниматься лишь тем, кто способен извлечь из них пользу, иначе это не суфизм?"

Халифа на это отвечал:

"Говорят также, что: "Прибыль и убытки подсчи­тывают в конце базарного дня, а не в начале". И продолжал набирать в ученики всех подряд.

Каждый день он опрашивал своих последовате­лей, насколько они серьезны и искренни. Все они клялись в серьезности и искренности своих намере­ний. Но он ловил их на том, как часто их слова расходятся с делами.

И тогда он перестал с ними разговаривать, объя­вив перед этим: "Я делаю из вас грешников, когда побуждаю утверждать что-либо, и вы утверждаете это вопреки правде". Тогда многие с отвращением поки­нули его, говоря: "Мы не какие-нибудь лицемеры!", - хотя именно лицемерами они и были.

Он стал критиковать тех, кто остался с ним, и все больше и больше учеников отдалялись от него.

Затем он притворился сумасшедшим, и его поки­нули почти все, кто еще оставался. Причем самые великодушные говорили: "Бедняга, он был бы совер­шенством, если бы не лишился рассудка".

И вот наступил день, когда с ним осталось только шестеро учеников.

Один из них сказал:

"Я полагаю, что с тобой остались, наконец, те, кто выдержал испытание, и будет обучаться у само­го мастера?"

"Нет, - ответил Представитель, - к сожалению, настоящие ученики лишь некоторые из оставшихся. Остальные настолько одержимы поисками тайного знания, и на самом деле настолько своекорыстны, что готовы пойти на что угодно и претерпеть любые испытания. Прежде чем я представлю нашему мас­теру окончательный подбор кандидатов, мне придет­ся изгнать их или побудить их самих изгнать себя".

* * *

ветви

Сухие ветви не кажутся привлекательными, но для повара они - средство разжечь огонь.

(Анвар-и-Сухайли)

Провизия и жизнь

Они участвуют в приготовлении пищи и устанав­ливают продолжительность нашей жизни.

Больше и дальше этого усилия не будут продук­тивными.

(Анвар-и-Сухайли)

ТОЛПА

Один суфий как-то сказал своим последователям:

"А теперь мы приступим к практике сжигания предметов, связанных с нашей учебой, к ниспровер­жению принципов, которые все считают основой на­шего вероучения, и займемся дервишескими упраж­нениями в местах, непривычных для этих занятий".

Многие из его последователей, решив, что это ис­пытание их веры, повиновались. Некоторые даже сказали:

"Как это возвышенно, учиться отказу от внешне­го, ведь это, несомненное средство сосредоточить вни­мание на сути".

После этого прошло несколько лет, и в городе, где находилась община, началась великая смута. Кто-то пришел к ним и сказал:

"Только что вышел указ, объявляющий нашу дея­тельность незаконной. Дервишей сажают в тюрьмы, толпы людей и полиция громят наши центры. Мы не в силах уберечь свое имущество".

"Не бойтесь, - сказал суфий ученикам, - ибо наш час настал!"

И когда, несколько минут спустя, явилась толпа, подстрекаемая правившим этой страной деспотом, она, не останавливаясь, пронеслась мимо в поисках жертв. В этом суфийском центре им нечего было делать, они увидели, что суфий и его люди методично разбирают здание и бросают в костер все, что там находится. Ведя себя подобно толпе, община выжила, а ее члены благополучно ушли целыми и невредимыми.

Они стали единственными из всех суфийских уче­ников, в той стране которые выжили.

БЫТЬ НЕВИДИМЫМ

Известного суфия спросили: "Что значит быть не­видимым?".

Он сказал:

"Я отвечу, когда представится возможность продемонстрировать это".

Спустя какое-то время, суфий и человек, задавший этот вопрос, были остановлены конным отрядом солдат.

Солдаты сказали:

"Нам приказано брать под стражу всех дервишей, потому что царь нашей страны объявил, что они не исполняют его веления и своими речами возмущают внутренний покой других граждан".

"Приказы надо выполнять - это ваш долг", - сказал суфий.

"А сами-то вы разве не суфий?" - спросили солдаты.

"Испытайте нас", - сказал суфий. Тогда офицер достал какую-то суфийскую книгу и спросил: "Что это такое?".

Суфий взглянул на название книги и сказал:

"Это то самое, что я сожгу у тебя на глазах, так как сам ты до сих пор не сделал этого".

С этими словами он поджег книгу и солдаты, удовлетворенные, ускакали прочь.

Тогда товарищ суфия спросил:

"Какова была цель этого действия?".

"Сделать нас невидимыми, - ответил суфий, - ибо для человека этого мира "быть видимым" озна­чает, что ты выглядишь подобно чему-то или кому-то, кого, как он ожидает, ты должен напоминать. Если ты выглядишь иначе, твоя истинная природа становится для него невидимой".

АХМАД ЯСАВИ

Когда Ясави начал обучать, то вскоре был окружен потенциальными учениками и людьми самого разно­го толка. Все они слушали его беседы, но все настой­чивее требовали, чтобы он ввел для них регулярную программу обучения.

Ясави сказал им, что намерен построить специ­альное здание, Теккию, где можно было бы выпол­нять упражнения наподобие тех, что выполнялись по всему Туркестану.

Под его руководством несколько сотен людей шесть месяцев работали над сооружением этого здания. Когда работы были закончены, Ясави сказал:

"Все, кто хочет пройти обучение в стенах этого здания, встаньте, пожалуйста, справа. Те же, кто не хочет этого, встаньте вон там, слева".

Когда образовалось две группы, Ясави сказал:

"Я распускаю тех, кто стоит справа: я ничего не могу сделать для вас, поэтому возвращайтесь туда, откуда пришли.

Остальные могут стать моими учениками. Их пер­вым заданием будет снести Теккию".

Отвергнутые ученики были весьма разочарованы и стали распускать слух, что Ясави сошел с ума. Но именно такая разборчивость этого Божьего безумца и дала начало Учению Мастеров".

* * *

Пробный камень знает, что есть золото.

(Гулистан)

ПАР ИЗ КОТЕЛКА ИХТИАРИ

Перед самым отправлением в Индию, шейх Абу-Али аль-Ихтиари посетил всех суфийских шейхов Багдада и обратился к ним с просьбой:

"Если издалека придут люди в поисках Пути, го­ворите им, что не знаете меня; или окажите им гос­теприимство, подобающее путешественникам, или избавьтесь от них, поскольку я воодушевил их на по­иски только для определенной цели".

Затем он отправился в Индию, где стал выступать с лекциями о Пути к Знанию.

Люди спрашивали его, откуда он, и Ихтиари не­изменно отвечал:

"Из Багдада, Центра Святости".

Вскоре по одному и по двое с караванами, и все­ми известными способами и путями индийцы стали наводнять город Багдад.

На все их расспросы суфии отвечали:

"Нет, мы не знаем шейха Ихтиари", или: "Да, до нас доходили слухи о нем".

Джафар Зикария присутствовал при том, как пос­ле посещения индийской делегации Абдулкадир Мустафа заметил:

"Как приятно помогать шейху Ихтиари, являя свое "незнание" его!"

Кто-то из посетителей сказал;

"Все мы знаем Его Присутствие Ихтиари. Как же можно помогать его работе, являя свое "незнание" его?"

Шейх Мустафа ответил:

"Эти люди - просто "пар из котелка шейха Их­тиари". Они испарились из жаркого, которое он готовит, и воображают, что могут измениться, отпра­вившись на поиски в другие места".

"Если мы скажем, что знаем Ихтиари, они воз­вратятся и станут докучать ему, потому как получили доказательство, что он пользуется уважением в своем родном городе. Услышав же, что мы "не знаем его", они оставят его в покое, либо, убедившись в его "бесполезности", либо из-за того, что найдут себе кого-то другого, кому можно докучать. В любом случае Их­тиари будет избавлен от них".

ПУТЕШЕСТВИЕ

Ихтиари сообщает:

"Однажды я сидел в кругу шейха Аббаса Ансари, когда вошел некий молодой человек и попросил о помощи. "Я отправляюсь в путешествие, - сказал он, - и буду признателен, если вы дадите мне реко­мендации к суфиям Персии".

Шейх поинтересовался, каким маршрутом моло­дой человек собирается следовать, а затем сказал:

"Сожалею, но не могу тебе дать никаких рекоменда­ций". Опечаленный посетитель покинул дом шейха.

Как только он вышел за порог, шейх стал дикто­вать письма своим представителям в Персии, кото­рые жили по пути следования юноши.

Я хотел спросить о причине его необычного пове­дения, но этикет встречи не позволял этого сделать.

Спустя несколько вечеров, мы снова собрались вместе, и после сессии размышлений, шейх Аббас обратился ко всем нам:

"Если бы я предложил тому молодому человеку по­сетить некоторых наших друзей и заверил в том, что они примут его, он не смог бы ничему у них научиться, так как в этом случае его ум утратил бы решимость бороться и в результате, он не извлек бы пользы из этих встреч. К тому же это и усилило бы его ожидания, что стало бы дополнительным препятствием к пониманию".

Я спросил:

"Не получится ли так, что в результате он посчи­тает себя недостойным и вовсе откажется от мысли о путешествии".

"Если его поведение будет таким - это знак того, что в любом случае ему не хватает необходимой ре­шимости, и путешествие это ничего не даст ему".

Тогда я спросил:

"А что если он подумает, что вы просто не заин­тересованы в его благе, поскольку отказали ему в по­мощи?".

Шейх ответил:

"Если ему так легко обратиться против меня, то он тем более не способен учиться. В этом случае он подобен собаке, у которой отнимают кость и она го­това цапнуть всякого посягнувшего, не вникая в мо­тивы его действия".

"Разве плохо, когда человек чувствует благодарность по отношению к тому, кто помогает ему?" - спро­сил я.

"Чувство благодарности к другому имеет свои пре­делы. Излишнее упование на помощь другого челове­ка приводит к тому, что уповающий начинает пре­небрегать собой и кончает тем, что противостоит благодетелю. Именно по этой причине некоторые люди становятся противниками тех, кем они прежде восхищались. Они им слишком много задолжали".

* * *

Разлуки и встречи

Разлука лучше несчастливой встречи.

(Анвар-и-Сухайли)

Не пытайся за один день протащить на себе груз целого года.

Поговорка

Терпение - это одежда, которой нет износу.

(Ахлак-и-Мохсини)

Я НЕ ЗНАЮ

Назинда, странствующий бухарский дервиш, ког­да к нему обращались с вопросами, часто отвечал:

"Не знаю".

Эта его особенность стала темой для спора в Ал­лахабаде. В обсуждении приняли участие те, кто ут­верждал, что учитель не должен признавать свое не­вежество относительно любого вопроса, те, кто считал, что невежественна как раз такая точка зре­ния, и это не подлежит обсуждению, а также те, кто по этому вопросу придерживался различных иных точек зрения.

Все доводы были представлены на суд индусского пандита Рам Лала, который сказал;

"Когда он говорит "я не знаю", возможно, он имеет в виду, что этого не знает никто. Он также может иметь в виду, что именно вы этого не знаете, и в этот момент показывает вам ваше собственное "я". Он может, также, указывать на то, что ему не нужно "знать", потому что в вопросе или ответе кроется заблуждение".

Кто-то спросил: "Почему бы ему не выразить эта более определенно?"

Пандит ответил: "Поступив так, он перестал бы провоцировать размышления и обсуждения".

* * *

В каждой кости есть костный мозг, а в каждой рубашке - человек.

(Саади)

КАК КАШМИР ПОЛУЧИЛ СВОЕ НАЗВАНИЕ

Легенда гласит, что место, называемое сейчас Каш­миром, прежде было известно как Белуристан, Земля Кристалла. Некий пандит, имя которого теперь по­забыто, был духовным учителем той страны, и люди стекались отовсюду посещая его, выполняя его упражнения и изучая его мудрость.

И вот однажды потомок Пророка, человек боль­шого знания, которого в тех краях называли Мир, прибыл навестить пандита. Он пару раз побеседовал с учителем, а затем отправился в расположенную неподалеку долину. Пандит сказал: "Он попытается вытеснить меня, но вряд ли ему это удастся, ибо свя­тилище наше известно на Востоке и на Западе в те­чение многих веков". И он стал ждать, что будет делать Мир.

Но Мир, далекий от мысли создавать новое святили­ще, открыл ярмарку с качелями и павильоном брачных знакомств, гадалками и всякого рода развлечениями. Польстившись на эту приманку, последователи панди­та, сделали ярмарку Мира местом своих ночных встреч, вследствие чего даршан (собрание) пандита пустел, цветы на его алтаре увядали и не заменялись свежими.

В конце концов, пандит в сопровождении немно­гих оставшихся последователей поднялся на холм, где находилось жилище Мира, и бросил ему вызов, сказав:

"Обманом ты увел моих людей. Больше того, пре­небрегая даже тем, чтобы внушать им хорошее пове­дение и благие мысли, ты завез в нашу страну разно­видность узаконенного и безрассудного пренебрежения духовными ценностями, что повергает нас в ужас".

Мир ответил:

"А ты не смог дать своим людям ни развлечений, ни привязать их к своей личности. Уже само твое выражение "мои люди" говорит не в твою пользу.

Если бы ты пленил их умы, они отнеслись бы ко мне и моей деятельности, как ко злу, но ты не сделал этого - вот единственное чего ты добился. Однако если бы ты давал "твоим людям" что-либо кроме развлечений, которые ты называешь упражнениями, они бы не так легко прельстились моими развлечени­ями. Ведь, в конце концов, твои развлечения бесплатные, мои же стоят денег".

"Всё не так! - сказал пандит. - Просто люди слабы, и ты сыграл на их слабости".

"Если они слабы, - ответил Мир, - а ты не мо­жешь сделать их сильнее, то всякая вещь, и любой человек могут "сыграть на их слабости". Почему же ты не стал силой для слабых, вместо того, чтобы оста­ваться игрушкой для легковерных?"

Именно в этот момент пандит, совершенно выби­тый из душевного равновесия этим непривычным для себя опытом, выкрикнул проклятье; "Каш-Мир!", так звучали в местном произношении слова "Кадж-Мир", Кривой Мир или Искривленный Вождь.

"Если это кривизна, - сказал Мир, - тогда я хо­тел бы, и это уже вопрос чести, чтобы и страна эта называлась отныне не Белуристан, но Кашмир, "Стра­на окольных путей".

* * *

Узнавай об осах от тех, кого они жалили.

Поговорка

ПУТЬ, КОТОРЫЙ КАЖЕТСЯ ВЕДУЩИМ К НИКЧЕМНОСТИ…

Вот что сообщают о Хазрате (Бахауддине Накшбанде):

Хотя в течение многих лет его считали воплоще­нием степенности и светской обходительности, а так­же реставратором первоначальной школы суфизма, часто в присутствии своих близких и влиятельных соратников он вел себя, как шут.

В течение десятилетий, он брал с них клятвы хра­нить это в тайне, а также получил от каждого из них заверенное их личной подписью заявление, что он, Бахауддин, склонен к эксцентричному поведению.

Они же снова и снова говорили ему: "Хазрат, хотя мы никому об этом не расскажем, нам все же не понятна ваша странность, В таком случае, зачем вы собираете об этом свидетельства, удостоверенные нашими подписями, ведь в один прекрасный день это может стать достоянием гласности и сыграет не в вашу пользу?"

Он никогда не отвечал на эти вопросы, пока однаж­ды, на склоне лет, испытывая давление своих влиятель­ных и высокопоставленных последователей, которые настаивали на собственном толковании его весомости, он стал вести себя самым неожиданным образом.

Некоторым же из его наиболее ревностных и наибо­лее поверхностных последователей было приказано ос­тавить его. "Боже, он сходит с ума! - говорили они. - Подумать только, что в течение стольких лет он был образцом поведения и примером для всего мира..."

Тогда Бахауддин предъявил документы, которые по­казывали, что таким он был всегда, и что именно его последователи пытались заставить его соответствовать их собственным представлениям о человеке учения. В своей книге "Рисалат" (Письма) он говорит:

"Очень важной для суфия является способность быть дураком, оставаясь суфием. Он должен быть способен выглядеть идиотом, потому что когда доктринеры мо­нополизируют роль человека учения, должны остаться люди, среди которых существует подлинное учение. Обратите внимание на одну опасность: противодей­ствие по отношению к суфиям для них не опасно, потому что всегда найдутся те, кто будет думать, что противодействие вызвано завистью, и потому продол­жат свои попытки следовать по Пути. Но едва только ученым удастся убедить людей в том, что суфии не заслуживают серьезного отношения и не содержат никакой ценности, люди перестанут прислушиваться к суфиям, ведь если в чем и проступает человеческая слабость, так это в том, что человек не хочет, чтобы считали, будто он увлечен пустозвонством. Так пусть же дорога, которая с точки зрения доктринера и фа­натика кажется никчемной, остается открытой".

* * *

Небеса

Для клюшки Высочайшего Разума Небесная сфера - самый мелкий из шаров.

(Ахлак-и-Мохсини)

Птица и вода

Птица, никогда не знавшая о пресной воде,

Год за годом наполняет клюв водой соленой.

(Анвар-и-Сухайли)

АНВАР

"Я находился в присутствии Анвара Афифи, - пишет Ифтихари, - когда объявили о приходе посетителя.

Вошедший спросил, можно ли сделать так, чтобы ему удалось одно торговое предприятие?

Афифи обратился ко мне: "Расскажи ему о своем опыте".

Я сказал: "Когда я впервые пришел в это место, то попросил Хазрата Анвара Афифи сделать так, чтобы мои дети стали послушными и исполняли мои жела­ния. Вернувшись домой, я убедился, что мои дети стали образцом послушания. Я велел им осваивать профессии, которые выбрал для них, и они покорно следовали моим повелениям.

Но в течение шести лет, после того, как они стали заниматься этими профессиями, каждого постигало какое-то несчастье: кто-то обнищал, кто-то себя обес­честил, а кто-то и умер.

Я возвратился сюда после того, как несколько лет сам пытался уладить свои дела. Сейчас меня приняли в караван Анвара Афифи. Теперь единственное, что я всегда прошу у него, это: "Дайте мне то, что мне необходимо, и позвольте мне делать то, что я могу".

"Какая чушь! - воскликнул посетитель. - Я обра­тился за помощью, а вместо помощи меня пригла­шают присоединиться к нищим".

Анвар сказал:

"Увы, несмотря на все наше гостеприимство, тако­го приглашения мы не готовы тебе сделать. Ты пришел за помощью, но в наших силах предложить тебе лишь информацию. Помощь, которую ты желаешь, не может быть предложена в нашей жалкой лавчонке. Нищий может дать только то, что ему позволяют давать другие".

КАЧЕСТВА

Кхидр повстречал однажды благочестивого чело­века и спросил его:

"Чем я могу помочь тебе?"

Человек сказал:

"Мне ничего не надо, но если встретишь на своем пути моих учеников, помоги им".

"Как я узнаю их?" - спросил Кхидр.

"По именам, которые я назову", - ответил благо­честивый человек.

"Мы, существа невидимого мира, узнаём людей не по именам, но по их качествам", - сказал Кхидр.

Благочестивый человек сказал: "Нет ничего про­ще, я могу перечислить качества трех моих учеников. Первый - щедр, второй - воздержан, третий - вла­деет собой".

Кхидр пообещал исполнить просьбу, сказав при этом: "Помогать таким людям - мой долг, ибо к тому обязывает моя принадлежность к невидимому правительству".

Вскоре после этого, Кхидр заметил на дороге челове­ка, который сам, почти не имея денег, на глазах у Кхидра отдал последнюю монету одной достойной женщи­не. Однако Кхидр прошел мимо и не помог ему. Затем Кхидр остановился, чтобы послушать, как какой-то че­ловек проповедовал людям воздержание и молил Бога о помощи в его трудах. Кхидр и ему ничем не помог. Наконец Кхидр повстречал третьего человека, который прыгал от радости, поскольку остался жив, хотя был жестоко искалечен. Кхидр не подошел и к нему.

Возвратясь из путешествия вокруг света, Кхидр снова повстречался с благочестивым человеком, и тот спросил его:

"Ну что, встретил ты моих учеников? Ты помог им? "

Кхидр ответил:

"Хотя я обязан был помочь всем достойным лю­дям, попадавшимся на моем пути, но так и не встре­тил трех достойных, о которых ты говорил мне".

"А можешь ли ты описать кого-нибудь, кому ты не в силах был помочь?" - спросил благочестивый.

И Кхидр рассказал ему о трех встречных.

"Но это же те самые, о которых я говорил тебе!" - воскликнул благочестивый.

"Если они делали то, чему ты научил их, - сказал Кхидр, - то, может быть, ты и благочестив, но, к сожалению, сбился с пути.

Первый человек, отдавая свои последние деньги, получал удовольствие от своего поступка, чем тут же и вознаградил себя за это: где тут щедрость? Второй человек кое в чем был воздержан - но алчен к обра­щению других и получению божественной милости; от алчности такого рода он не воздерживался. Тре­тий человек кое над чем обрел власть, но только не над собой".

* * *

Люди

Именно люди составляют семью Бога.

(Пророк Мухаммад)

АНВАР АББАСИ

Анвар Аббаси снискал славу благодаря своей по­эзии и игре на ситаре. Почти каждый вечер люди собирались в его доме послушать игру хозяина. Когда музыкальные выступления Анвара заканчивались, не­которые оставались послушать его беседы о восточ­ной философии (хикмат-и-машрикиййа).

Те, кто посещал Аббаси, считали его образцом тончайшего поведения, а также человеком, безупреч­ная учтивость которого, представляла собой пример для изучения.

Но когда его приглашали в другие дома, он вел себя совсем иначе. То в одном, то в другом доме он раздражал именитых гостей. Сам он являлся в гости с опозданием, прерывал ученые беседы, в любом об­ществе оспаривал мнение, по крайней мере, одного из присутствующих.

Однажды он объявил, что его обучающая миссия выполнена, и что отныне он порывает с теми, кто желал у него учиться. Затем он покинул страну, и больше его не видели.

Все, кто был озадачен его поведением, пришли к Фирозу Андаки - ярому давнишнему оппоненту Аббаси, и попросили его просветить их.

Фироз сказал: "Вы хотите услышать критику на Аббаси, но должен сказать, что только недавно мне открылось, каким великим человеком он был. Я считаю его своим учителем и поведаю вам кое-что о величии его учения, передаваемого посред­ством личного примера и демонстрации, что на­ходится за пределами нашего обычного уровня понимания.

Аббаси так мало заботился о своей репутации, что пустил ее на топливо для поддержания пламени сво­его учения. Когда он затевал споры, девять из десяти говорили: "Как это грубо!" Десятый же говорил: "Он делает очевидной всю нелепость спора".

Вместо того чтобы укреплять свою славу и уваже­ние среди людей, он предпочел укреплять истинное учение ради блага тех, кто способен принять это уче­ние".

* * *

Бедное, жадное существо, куда бы он ни бежал,

Он гонится за пищей, а смерть гонится за ним.

(Саади)

Возможно, ты и сумеешь проглотить кость,

протолкнув ее через горло,

Но если она попадет в желудок, то разорвет тебя изнутри.

(Гулистан)

Учеба без практики, все равно, что соты без меда.

(Анвар-и-Сухайли)

ЗАЩИТА

Рассказывают, что некто сказал Сахлу:

"Многих, вполне достойных людей задевают твои слова и поступки. Говорят, это происходит из-за того, что ты не идешь с ними на компромисс, а в результа­те развитию понимания Суфийского Пути наносится вред. Не мог бы ты, если такая просьба уместна, пояснить этот вопрос?"

Сахл сказал:

"Единственное, как могут Люди Пути защитить Путь и учеников от ущербных мыслителей и разру­шительных элементов - это сделаться неприемле­мыми для таких людей. Хищный зверь отойдет от тебя, если ты ему не нравишься, так что необходи­мо внушить ему отвращение к себе, коль скоро нет способа защититься от него как-то иначе. Таким об­разом, когда люди говорят: "Ты так и не смог объяснить мне свои поступки", - это может означать следующее: "Будучи для меня непонятным, ради соб­ственного спокойствия ты сделал все, чтобы я избе­гал тебя".

* * *

Пусть кое-кто восхищается фальшивым золотом,

На монетном дворе подделку все равно обнаружат.

(Руми)

АРИСТОКРАТ

Имам Юсуф из Самарканда рассказывает:

"Я изучал свидетельства о чудесах и репутации Хашимитского Рода, и мне подумалось, не может же быть простым совпадением или абсолютной выдум­кой тот факт, что к этому роду принадлежит так много духовно возвышенных людей.

В итоге я решил встретиться с Сейидом Нури Шах-и-Хуссейни, который жил в великолепном дворце, в окружении всевозможной роскоши, и отправился к нему.

Он принял меня в свою компанию, но когда бы я ни заводил разговор о том, что он, согласно своему наследию, должен являться хранителем знания внут­реннего руководства, он тут же менял тему.

В конце концов, я сказал ему:

"О, повелитель Принцев! Ваша репутация и при­тягательность основана на широко известном факте Вашего происхождения из Рода Избранных. Почему же в таком случае вы избегаете говорить об этом?"

Тогда он сказал:

"Ты выследил меня по моим следам. Должны ли мы по-прежнему обсуждать эти "следы на снегу или на песке", или ты здесь, чтобы учиться?"

Я был поражен этой мыслью и тут же осознал, что он прав, и что все досужие рассуждения об этой науке слишком поверхностны. Тогда, осмелев, я за­дал другой, ставивший меня в тупик, вопрос:

"Как может духовный мастер жить в такой рос­коши, ведь это не вяжется с традицией?"

Он спросил меня:

"Ты когда-нибудь замечал, чтобы я пользовался преимуществами своего окружения?"

"Нет, не замечал", - ответил я.

"В таком случае, - продолжал он, - я открою секрет, и ты будешь хранить его до моей смерти. Можно укрываться двумя способами: прятаться в тай­ном месте или жить в атмосфере, которая защищает тем, что она тебе не соответствует".

* * *

Долг - это ножницы дружбы.

Человек может перерезать себе горло собственным языком.

Клетка без птицы - барахло.

(Саади)

Невезучий

Считай себя невезучим лишь в том случае, если ты пошел в гробовщики, а люди перестали умирать.

Поговорка

ПЕЧАЛЬ И РАДОСТЬ

Сказали дервишескому мастеру:

"Ты делаешь себя посмешищем для посторонних наблюдателей. Твоих друзей это печалит, и это дос­тавляет радость твоим противникам, после чего им легко убедить других, что ты ничтожество".

Он ответил:

"О, друзья, рожденные для счастья! Вы увидели половину, а думаете, что увидели целое. Попытаюсь в последний раз объяснить вам. Я выгляжу глупцом для тех, кого хочу разочаровать. Если бы мои друзья были настоящими друзьями, они искали бы этому именно такое объяснение, а не испытывали печаль. Принося радость своим противникам, я даю им возможность осознать, что их радость струится не в том русле и основана на поверхностной оценке".

* * *

Дух - зеркало, тело - ржавчина.

(Диван-и-Шамси Табриз)

Хоть тресни, а черный ворон белым соколом не стянет.

(Анвар-и-Сухайли)

МАГ

Жил был человек, который много путешествовал по свету и учился везде, где только сохранилось под­линное обучение.

Он вел такой уединенный образ жизни, что мне­ния о том, кто же он на самом деле, разделились: или он благочестивый и достойный человек, или, возмож­но, маг, алхимик, а то и астролог, последователь ка­ких-нибудь предосудительных учений.

В конце концов, его дом стали осаждать люди двух категорий: те, кто хотели бы получить его благосло­вение, окажись он человеком духовного учения, и те, кто хотел бы заручиться его поддержкой в том или ином мирском начинании, если окажется, что он мастер тайных наук.

В конце концов, за этим человеком, а звали его Абдулвахид, сын Асвада, установилась репутация мага и чародея. После чего люди, воображавшие себя искренними и достойными, отвернулись от него. Те же, кто надеялся получить пользу от его магического искусства, продолжали добиваться его расположения.

Но как только последователям магии и любите­лям талисманов и амулетов удавалось встретиться с ним, он быстро отвращал их от себя. Обычно он убеж­дал их в том, что только притворяется магом. Этим приемом ему удавалось избавиться от них быстрее и надежнее, чем как-либо иначе.

И вот, к его обычной репутации мага прибавилась еще одна, распространяемая разочарованными иска­телями, - слава шарлатана, каковым и стали его счи­тать даже в этом сомнительном искусстве.

На самом деле, человек этот был суфием. Тех, кто отличался пылкой верой, он заставлял сомневаться в их искренности, потому что такие люди искренни только на поверхности. В основе их чувств лежит самообман, и помогать им гораздо сложнее, чем тем, кто не лелеет таких предубеждений в свою пользу. Вера подобных верующих сильнее их искренности.

Благотворное влияние Ибн Асвада и результаты его работы живы и по сей день. Но из-за методов его конспирации и самозащиты, лишь немногие из суфиев сегодня могут открыто сказать, в каком долгу находится каждый живущий в мире человек у Абдулвахида, сына Асвада.

* * *

Страшен дым и без огня.

Поговорка

Благоприятная возможность бесценна, а время - меч.

(Саади)

С любовью связать свободного человека -­

Лучше, чем освободить тысячу рабов.

(Омар Хайям)

ГРАММАТИКА

Некий ученый, к тому же известный грамматик, явился с визитом к одному суфийскому наставнику.

Он был весьма удивлен, обнаружив, что суфий не читает лекций, не заманивает учеников лестью или искусной системой доказательств истинности своих поступков.

Улучив момент, он спросил суфия:

"Почему вы не учите последовательно? Вам же должны быть известны как простые основы вашей науки, так и более сложные ее аспекты. Мы, ученые, по крайней мере, учитываем невежество начинаю­щих и ведем их ступень за ступенью от простых азов к более глубокому знанию".

"Я могу ответить вам с помощью иллюстрации, если вы согласны пройти краткий курс обучения под моим руководством и воздержаться от любых вопро­сов", - ответил суфий.

Помня, что суфий слыл чудотворцем, и страстно желая получить знание, ученый согласился.

Тогда суфий сказал: "Вы ведь грамматик? Ну что же, отныне каждый день собирайте вокруг себя мес­тных кошек и собак, и преподавайте им самые на­чальные и простые основы грамматики".

Полагая, что это испытание, или что это путь к сотворению чуда, ученый поступил, как было велено.

Несколько месяцев спустя, суфий вызвал ученого и спросил: "Ну что ваши кошки и собаки, научились они грамматике?"

"Нет, - ответил ученый, - они ничего не воспри­няли".

"Почему вы думаете, что они ни чему не научились?" - спросил суфий.

"Потому что они не умеют разговаривать и не понимают человеческую речь. Сначала они должны научиться этому, если такое вообще возможно".

Ну вот, вы и получили ответ на свой первона­чальный вопрос", - сказал суфийский мастер.

* * *

Старый дурак хуже молодого,

Потому что молодой может еще поумнеть.

(Зохайр)

Совпадение

Мудрец сказал:

Власть судьбы неоспорима,

Но ни в коем случае не отказывайся от своих соб­ственных намерений.

Ибо если твои планы согласуются с Высшей Во­лей, сердце твое преисполнится свершениями.

(Анвар-и-Сухайли)

РАЗОЧАРОВАННЫЙ

Один суфий как-то раз столкнулся с монахом, разочарованно покидавшим зал аудиенций Мауляны Бахауддина Накшбанда.

Монах сказал:

"Не связывайся с этим человеком - кроме пустя­ков он ни на что не способен. Чтобы испить его муд­рости, я проделал путь из Китая, а он предлагает мне детские сказки!"

Когда суфий вошел в присутствие учителя» Мауляна, будто в ответ на его мысли, сказал:

"Есть тысяча классических произведений, и все они написаны, чтобы проиллюстрировать дюжину истин. Есть дюжина сказок, которые содержат все эти исти­ны. Если бы многие не требовали видимого количе­ства, а искали того, в чем они нуждаются, одной пер­вой буквы одного слова из одной единственной детской сказки было бы достаточно, чтобы обучить человека.

Именно из-за того, что ученик столь низкого ка­чества, учителю приходится повторять, расширять и увеличивать в размере то, что иначе ученик не заме­тил бы вовсе'.

* * *

Если здравый смысл покинул голову, назови ее хво­стом.

(Руми)

УБЕЖДЕННОСТЬ

Талала Назафа приняли при дворе Кордовы с боль­шими почестями. Его доброе имя было известно в Кордове уже много лет: придворные и эмиры букваль­но состязались друг с другом, расточая ему похвалы.

Но тут какой-то ученый обратился к нему с вопросом:

"Я прочел ваши книги. Позвольте узнать, почему в них так много внимания уделяется глупцам, и так мало - мудрым людям?".

Талал ответил:

"В большинстве случаев, мои книги у