Главная страница | Контакты | Случайная страница Автомобили Астрономия Биология География Дом и сад Другие языки Другое Информатика История Культура Литература Логика Математика Медицина Металлургия Механика Образование Охрана труда Педагогика Политика Право Психология Религия Риторика Социология Спорт Строительство Технология Туризм Физика Философия Финансы Химия Черчение Экология Экономика Электроника

Моя болезнь

Впервые в своей жизни я серьезно заболела. Болезнь развива­лась в течение двух лет. У меня были все симптомы ревматизма. Суставы потеряли гибкость и болели. Увеличиваясь в размере, они становились мягкими на ощупь. Но, тем не менее, темпера­туры не было. Первый год болезни я провела практически на но­гах. Мы думали, что у меня ревматизм, так же считали и доктора, а мне становилось все хуже и хуже. Я обращалась к самым извест­ным специалистам штата, но никто из них не смог определить, в чем же заключалась физиологическая причина моей болезни. Я проходила всевозможные рентгеновские исследования, флюроскопию, анализы крови, анализы кожи, полное обследование всего организма то в одной клинике, то в другой — и все безре­зультатно. Болезнь неуклонно прогрессировала.

В 1950 году, вскоре после рождественских праздников, мой доктор направил меня к другому врачу в Хот Спрингс для лече­ния горячими ваннами. Этот врач, наконец, поставил диагноз моей болезни, прекратил лечение ваннами и отправил меня до­мой. К тому времени я чувствовала, что надежды оставалось все меньше, и мой лечащий врач посоветовал мне поехать в Майос. Он сделал необходимые приготовления, чтобы я смогла лететь туда самолетом, поскольку была не в состоянии поехать на авто­мобиле или в карете скорой помощи.

После нескольких дней обследования врачи позвали мою сест­ру в холл и сказали ей такие слова: «Мы ничем не сможем помочь вашей сестре. Можете в любое время забрать ее домой». На конси­лиум по поводу моей болезни были собраны двадцать пять лучших специалистов по кожным болезням, и никто из них не смог пред­ложить никакого лечения. Для меня это был тяжелый удар. Я по­няла, что смерть для меня была всего лишь вопросом времени.

Диагноз, поставленный врачами в Майосе, был «склеродер­мия», что означает притягивание верхнего слоя кожи к кости и как результат этого — прекращение кровообращения в месте при­тягивания. Мне делали уколы и массажи с кокосовым маслом, пытаясь хоть каким-то образом облегчить мои страдания. Мое со­стояние неуклонно ухудшалось. Когда опухоль на ногах и руках спадала, кожа притягивалась к кости, и в тех местах, где это про­исходило, она начинала чесаться и темнеть. Однако кожные по­кровы оставались чистыми, без эрозий. Мое тело становилось все более неподвижным и в некоторых местах омертвелым. Болезнь так же затронула и желудок, и я практически ничего не могла есть.

До и после приема пищи мне приходилось пользоваться кисло­родными масками. Частыми стали невыносимые приступы уду­шья, после которых я становилась еще более слабой и изможден­ной. Кожа на щеках и подбородке притянулась к костям, и одна половина моего лица стала неправильной формы. Я почти не мог­ла открыть рот, чтобы выпить воды или съесть что-нибудь. Аппе­тита не было. Я могла есть только мягкую пищу и пить жидкость.

Волосы на бровях и голове начали выпадать. Кожа настолько сильно притягивалась к костям, что мешала крови нормально циркулировать, и я не ощущала ни жары, ни холода. Часами я ле­жала в глубоком сне без движения. Медсестра часто подходила на цыпочках к моей постели, чтобы послушать: дышу ли я.

Абсолютно невыносимыми для меня были соприкосновения кожи с одеждой и постельным бельем. В течение пяти месяцев единствен­ной одеждой на мне была мужская жилетка. Я не могла двигать паль­цами. Я не могла поднять голову. Когда меня поднимали и ставили на пол, я стояла в полусогнутом положении. Чтобы усадить меня на стул, нужно было сверху нажать на мое плечо. Гортань почти закрылась, и я знала, что моя болезнь находится на последней стадии. Кожа по все­му телу приобретала очень темный оттенок, а мой рассудок начинал мутнеть. Я не могла ни говорить, ни думать ясно. Я жила как в тумане. Доктора сказали моей семье, что мне оставалось жить всего несколь­ко дней. Я весила тридцать восемь с половиной килограммов.

После того, как мы вернулись из поездки в Майос, мой доктор сказал, что мне нет необходимости оставаться в больнице. Он также сказал моей сестре, что я не проживу долго, и чтобы она по­старалась сделать все возможное и позаботиться обо мне в до­машних условиях. Нам повезло, и мне выделили медсестру для проведения лечения и наблюдения за мной дома. Каждый день для осмотра к нам приходил доктор.