Читайте также:
|
— Харрион мертв.
«Может, и так… а нет, так скоро умрет».
— То же относится и к дочери. В случае смерти брата наследницей Кархолда становится леди Элис, вступившая нынче в брак с Сигорном, магнаром теннов.
— С грязным одичалым, с убийцей. — Криган сжал кулаки. Его кожаные перчатки были подбиты мехом, как и помятый плащ, на черном верхнем камзоле белел солнечный диск Карстарков. — Ты сам одичалый наполовину, Сноу, а другая половина у тебя волчья. Ублюдок, зачатый изменником. Уложить благородную девицу в постель с дикарем… Ты у нее, небось, первым был? Убить меня хочешь, ну так убей и будь проклят. Старки одной крови с Карстарками.
— Я Сноу.
— Бастард.
— Этого не отрицаю.
— Пусть он только сунется в Кархолд, магнар твой. Башку ему отрубим, засунем в нужник и будем в хлебало ссать.
— У Сигорна под началом две сотни теннов, и приедет он туда с леди Элис. Двое ваших людей уже присягнули ей и подтвердили, что ваш отец стакнулся с Рамси Сноу. Сдав замок, вы спасете жизнь вашим родичам в Кархолде. Женщин леди Элис помилует, мужчинам разрешит надеть черное.
Криган потряс головой, звеня льдинками в волосах.
— Никогда в жизни.
Джон охотно поднес бы его голову Элис и магнару в качестве свадебного подарка, но Ночной Дозор не принимает участия в раздорах внутри государства — он и так уже слишком много сделал для Станниса. Обезглавишь этого дурака — люди скажут, что командующий Дозором убивает северян и раздает одичалым их земли. Освободишь — Криган будет всячески вредить Элис и ее мужу. Джон все бы отдал за совет отца или дяди, но лорд Эддард мертв, а Бенджен пропал в морозной глуши за Стеной. «Ничего ты не знаешь, Джон Сноу».
— Никогда — долгий срок. Завтра или через год вы, возможно, будете думать иначе. Король Станнис, вернувшись сюда, непременно казнит вас, если вы к тому времени не наденете черный плащ. Плащ Ночного Дозора очищает человека от всех совершенных им преступлений. — «Даже такого, как ты». — А теперь прошу извинить, мне пора на свадебный пир.
После пронизывающего холода камеры Джон чуть не задохнулся в жарком подвале, где пахло дымом, жареным мясом и горячим вином.
— За короля Станниса и его жену королеву Селису, Светоч Севера! — провозгласил сир Акселл Флорент, когда Джон занял место за высоким столом. — Да славится наш Спаситель, Владыка Света! Одна страна, один бог, один король!
— Одна страна, один бог, один король! — подхватили люди королевы.
Джон выпил вместе со всеми. Неизвестно, получит ли Элис хоть какую-то радость от своего брака, но отпраздновать все-таки надо.
Стюарды начали разносить первое блюдо — луковый суп с козлятиной и морковкой. Еда не совсем королевская, зато вкусная, питательная и живот согревает. Оуэн Олух взялся за скрипку, вольные люди подыгрывали ему на дудках и барабанах, тех самых, что сопровождали наступление Манса на Стену — сейчас они звучали гораздо приятнее. К супу подавали ржаной хлеб, только из печи, соль и масло можно было брать на столах. Соли у них вдоволь, сказал Боуэн Мурш, а вот масло выйдет еще до конца луны.
Старые Флинт и Норри сидели под самым помостом. Со Станнисом они из-за преклонного возраста не пошли, послали вместо себя сыновей и внуков, но на свадьбу в Черный Замок явились и кормилиц с собой привели. Таких здоровенных грудей, как у сорокалетней Норри, Джон еще не видал, но у четырнадцатилетней и плоской, как мальчик, Флинт молока тоже в избытке. С ними малыш, которого Вель называет пока уродцем, уж точно с голоду не умрет.
Джон был благодарен почтенным старцам, но ни на грош не верил, что они только ради этого слезли со своих гор. С Флинтом пришли пятеро воинов, с Норри двенадцать — в шкурах, в коже с заклепками, суровые, как зима. У одних длинные бороды, у других боевые шрамы, у третьих и то, и другое; все они поклоняются богам Севера, тем же, что и вольный народ за Стеной, однако за неведомого красного бога пьют как ни в чем не бывало.
Ладно, пусть их. Если б они отказались пить, было бы куда хуже. Ни один из двух старцев вино из чаши не вылил, что опять-таки хорошо. Может, они просто не хотят терять попусту славное южное винцо, у них в горах такое не часто отведаешь.
Между двумя переменами сир Акселл пригласил королеву на танец. Рыцари тоже начали приглашать дам. Сир Брюс протанцевал сначала с принцессой Ширен, потом с ее матушкой; сир Нарберт прошелся поочередно со всеми фрейлинами Селисы.
Кавалеров было втрое больше, чем дам, и даже скромным служаночкам довелось поплясать с благородными рыцарями. Несколько черных братьев тоже вспомнили навыки, привитые им в родных замках до отправки на Стену. Старый пройдоха Ульмер из Королевского леса в танцах показал такое же мастерство, как в стрельбе из лука, и уж конечно, не преминул попотчевать своих дам историями о Братстве Королевского леса: о Саймоне Тойне, Пузатом Бене и Венде Белой Лани, выжигавшей свое клеймо на задах знатных пленников. Атлас, сама грация, танцевал со служанками, но к благородным леди не приближался — и правильно. Джону не нравилось, как посматривают на его стюарда некоторые рыцари, особенно сир Патрек с Королевской Горы. Этот так и ждет повода, чтобы пустить кому-нибудь кровь.
Когда Оуэн Олух пошел в пляс с Пестряком, трапезную огласили раскаты хохота.
— У вас в Черном Замке часто бывают танцы? — улыбнулась леди Элис.
— Каждый раз, как играем свадьбу, миледи.
— Могли бы пригласить меня — этого требует простая учтивость. Тем более что мы с вами уже танцевали.
— В самом деле? — поддразнил Джон.
— Когда были детьми. — Она бросила в него хлебным шариком. — Будто сами не знаете.
— Миледи полагается танцевать со своим мужем.
— Боюсь, танцор из моего магнара неважный. Если танцевать не хотите, налейте мне по крайней мере вина.
Джон сделал знак стюарду.
— Итак, я теперь замужняя женщина. Жена одичалого с маленьким одичалым войском.
— Одичалые называют себя вольным народом, но тенны — отдельное, древнее племя. — Об этом ему рассказала Игритт. — Живут они на северной оконечности Клыков Мороза, в укромной долине, окруженной горными пиками, и на протяжении тысячелетий ведут меновой торг с великанами. Это делает их особенными.
— Однако похожи они все-таки больше на нас, чем на великанов.
— Верно. У теннов свои законы и свои лорды. — «Значит, и кланяться им не в новинку». — Они добывают медь и олово для выплавки бронзы и не ходят в набеги за оружием и доспехами, а сами куют их. Это смелый и гордый народ. Манс-Разбойник трижды побеждал старого магнара в единоборстве, прежде чем тот согласился признать его Королем за Стеной.
— Новый же изгнан с горных высот в мою спальню, — усмехнулась новобрачная. — Сама виновата — не сумела в шесть лет очаровать вашего брата Робба, как наказывал мне отец.
«С тех пор прошло почти десять лет — будем молиться, чтобы ты очаровала своего мужа в шестнадцать».
— Как обстоит у вас в Кархолде со съестными припасами?
— Плоховато, — вздохнула Элис. — Отец увел на юг почти всех мужчин — урожай пришлось убирать женщинам, подросткам, старикам и калекам. Много зерна так и осталось на полях, и осенние дожди вбили его в грязь, а теперь вот и снег пошел. Зима будет тяжелая — мало кто из стариков и детей переживет ее.
Каждый северянин знает, что такое зима.
— Бабкой моего отца с материнской стороны была Флинт из горного клана, — стал рассказывать Джон. — Эти Флинты называют себя Первыми и говорят, что все прочие Флинты произошли от младших сыновей, покинувших горы в поисках пропитания, жен и земель. Жизнь в горах всегда была трудной. Когда выпадает снег и припасы скудеют, молодежь уходит служить в зимние городки разных замков, а старики объявляют всем, что идут на охоту. Если их и находят потом, то лишь по весне.
— В Кархолде почти то же самое.
— Когда ваши запасы совсем истощатся, миледи, посылайте своих стариков сюда, к нам. Дав присягу, они умрут по крайней мере не в одиночку и не на снегу, греясь одними воспоминаниями. И мальчишек тоже присылайте, коли у вас есть лишние.
— Хорошо. — Элис прикоснулась к его руке. — Кархолд помнит.
От нарезанного ломтями лося пахло вовсе не так противно, как опасался Джон. Одну порцию он отправил Кожаному в башню Хардина, туда же отнесли три больших блюда тушеных овощей для Вун-Вуна. Молодчина Хобб. Третьего дня повар жаловался, что пришел в Ночной Дозор убивать одичалых, а не стряпать на них. «И в свадебных пирах я ничего не смыслю, милорд. Черные братья не женятся, так и в клятве сказано, чтоб ей».
Клидас тронул за локоть Джона, запивавшего жаркое подогретым вином.
— Птица, — сказал он, передавая лорду-командующему пергамент. Письмо запечатано твердым черным воском: Восточный Дозор. Послание за своего неграмотного командира писал мейстер Хармун, но диктовал явно сам Пайк.
«Море успокоилось, и одиннадцать кораблей с утренним приливом вышли в Суровый Дом: три браавосца, четыре лиссенийца, четыре наших. Два лиссенийца еле держатся на плаву — потопим больше, чем спасем, но воля ваша. Флотилия взяла двадцать воронов, мейстер Хармун будет слать донесения. Пайк идет на „Когте“, Сизарь на „Черном дрозде“, сир Глендон оставлен командовать Восточным Дозором».
— Черные крылья, черные вести? — спросила Элис.
— Напротив, этой вести я долго ждал. — Беспокоил Джона только конец письма. Глендон Хьюэтт — сильный человек и опытный воин, но он ближайший друг Аллисера Торне и с Яносом Слинтом тоже водился, хоть и недолго. Джону еще помнилось, как Хьюэтт вытащил его из постели и двинул сапогом в ребра: он бы его за старшего не оставил.
Следующей подали щуку. Пока из нее вынимали кости, леди Элис все-таки потащила магнара танцевать. Было ясно, что Сигорн делает это впервые, но он уже порядком набрался и не имел ничего против.
— Северная дева и воин-одичалый, связанные Владыкой Света. — Сир Акселл Флорент сел на освобожденное Элис место. — Ее величество одобряет этот союз — мне как близкому родичу известны все ее мысли. Король Станнис тоже одобрит.
«Если Русе Болтон не насадил его голову на копье».
— Не все, увы, придерживаются того же мнения. — Волосы у сира Акселла росли не только на подбородке, но из ушей и ноздрей. — Сир Патрек полагает, что стал бы лучшим мужем для леди Элис, — отправившись на Север, он потерял свои земли.
— Многие в этом чертоге потеряли гораздо больше, многие самую жизнь отдали за эту страну. Сиру Патреку еще посчастливилось.
— Король сказал бы то же самое, будь он здесь, — улыбнулся сир Акселл, — но хоть как-то обеспечить его верных рыцарей все же следует. Они уплатили немалую цену за свою преданность. И одичалые тоже нуждаются в крепких узах, которые связали бы их с королевством. Этот брак хорош для почина, но королева и принцессу одичалых хотела бы выдать замуж.
Джон уже устал объяснять, что Вель не принцесса.
— В настойчивости вам не откажешь, сир Акселл.
— За такой приз стоит побороться, милорд. Я слышал, она совсем молода и на вид приятна. Высокая грудь, округлые бедра — создана, чтобы рожать здоровых детей.
— И кто же будет отцом — сир Патрек? А может быть, вы?
— Лучшего жениха не найдете. В жилах Флорентов течет кровь старых королей Гарденеров. Леди Мелисандра совершит обряд, как и в этот раз.
— Не хватает только невесты.
— Этому горю помочь легко. — Из-за фальшивой улыбки могло показаться, что у сира Акселла сильно болит живот. — Вы отправили ее в один из своих замков, лорд Сноу? В Серый Дозор, в Сумеречную Башню, в Бочонок с другими женщинами? — Он придвинулся ближе. — Говорят, будто вы приберегаете ее для себя, так мне это все равно, лишь бы ребенка в животе не было. Сыновей она родит от меня, но если вы малость ее объездили… мы оба светские люди, не так ли?
— Мне искренне жаль королеву, если вы и впрямь ее десница, сир Акселл.
— Значит, это правда, — побагровел Флорент. — Вы хотите оставить ее себе. Бастард желает занять высокое место лорда-отца.
«Бастард отказался от высокого места… что до Вель, то бастарду стоило лишь попросить».
— Прошу прощения, сир, мне нужно подышать воздухом. Что это? Рог?
Другие тоже слышали. Музыка и смех затихли мгновенно, танцоры замерли, даже Призрак наставил уши.
— Что это такое?
— Боевой рог, ваше величество, — ответил королеве сир Нарберт.
Трепещущая рука Селисы порхнула к горлу.
— Нас атакуют?
— Нет, ваше величество, — успокоил ее Ульмер из Королевского леса. — Это часовые трубят со Стены.
Один раз. Разведчики возвращаются. Не успел Джон подумать об этом, рог затрубил опять.
— Два раза, — пробормотал Малли.
Черные братья, северяне, вольный народ, тенны и люди королевы застыли, прислушиваясь. Сердце отсчитало пять ударов… десять… двадцать. Потом Оуэн Олух прыснул, и Джон перевел дух.
— Два сигнала. Одичалые, — объявил он.
Вель привела Тормунда.
Дата добавления: 2015-09-11; просмотров: 80 | Поможем написать вашу работу | Нарушение авторских прав |