|
Читайте также: |
— У меня появился преследователь.
Ханна даже прекратила зевать, настолько она была удивлена.
— Мало того что у тебя есть Мерлин, самый симпатичный парень в колледже, так теперь еще и собственный преследователь. Что за несправедливость?
— Это не смешно, — возразила я, мечтая о том, чтобы отец Нэт сбавлял скорость на лежачих полицейских: моя голова билась о крышу машины на каждой колдобине. — И это не парень. Это девушка. Я видела ее из автобуса, на улице, в кафе, и она приходила в мой дом, якобы чтобы продать украшения.
Я порылась в сумке и показала кулон Нэт и Ханне.
Нэт покрутила его в руках и затем посмотрела на свет.
— Прикольный. Из чего он?
— Мне кажется, это морское стекло, — проворчала я. — Изумрудное, как и ее глаза. Может, он и прикольный, но я думаю, что это предупреждение.
— Что это за морское стекло?
— Простое стекло, которое долгое время находилось в море, пока все острые грани не сточились и оно не стало непрозрачным.
Ханна бросила взгляд на часы.
— И о чем она тебя предупреждает? Ты уверена, что проснулась как следует? Сейчас только полседьмого утра.
Я понизила голос, чтобы отец Нэт не услышал.
— Мне кажется, что она использовала какую-то магию, так что теперь всегда знает, где я нахожусь.
Хохот был таким громким, что я зажала уши.
— Ты просто бесподобна! — выдохнула Ханна.
Я уставилась в окно, закусив губу.
— Она везде, куда бы я ни пошла. Наблюдает, подслушивает, и она даже знает, где я живу.
— Ты что, действительно веришь в подобную мистику?
— Я бы не называла это так, — ответила я обескураженно. — Но с ней определенно что-то не то. В тот день, в автобусе… что-то промелькнуло между нами, и с тех пор я больше не чувствовала себя, как прежде.
Они обе странно посмотрели на меня.
— Ну и… почему ты купила кулон? — спросила Ханна.
— Я не делала этого. Его купила мама.
— И что мама о ней сказала?
— Что она очень милая, одаренная и умеет убеждать. Но вот что странно. Когда мама пошла за деньгами, она… эта девушка… исчезла, ничего не взяв.
Ханна покачала головой.
— Я просто не понимаю. Какая-то неизвестная девушка приходит к тебе домой, чтобы оставить в подарок роскошный кулон.
— Мне не кажется, что это подарок, — пробормотала я.
— Приехали, девочки, — объявил папа Нэт, подъехав к большим воротам парка. Я в предвкушении разглядывала скопление автомобилей и фургонов на газоне, отмечая, что большая часть ларьков уже расставлена. Это была самая крупная в округе багажная распродажа и ярмарка ремесел. Мы втроем могли ходить по ней часами, выискивая что-нибудь интересное. Все это стоило раннего подъема. Мы были в таком восторге, что прямо-таки вывалились из машины, а Нэт взвизгнула, чуть не вляпавшись в коровью лепешку.
Ханна бегом направилась к ближайшему столу и тут же схватила приземистый горшок, украшенный сине-белым цветочным орнаментом.
— Он выглядит достаточно старым, — с видом знатока изрекла она. — Возможно, времен короля Эдуарда. Симпатично будет смотреться в качестве кашпо для домашних цветов. Куплю маме.
— Это ночной горшок, — прыснула Нэт мне в ухо. — Для малой нужды. Не говори ей, пока не вернемся домой.
Мы прогуливались по ярмарке, и мое настроение постепенно стало улучшаться. Трава была мокрой от росы, и джинсы быстро промокли и отяжелели, а парусиновые кеды стали влажными. Ханне было не легче. Она осторожно прокладывала себе путь через поле в одном сарафане и с босыми ногами, трава колола ей кожу. Нэт была самой благоразумной из нас, поскольку надела флуоресцентные зелено-розовые резиновые сапоги с черными колготками и джинсовыми шортами. Утренний туман рассеялся, небо было на удивление чистым, и мы сняли куртки. Никто из нас не позаботился о завтраке заранее, а в воздухе, между тем, разносился запах кофе и горячей выпечки. Ноги сами понесли меня к киоску с едой, но меня тут же остановили две пары рук:
— Нам пока рано думать об отдыхе, а то упустим все интересные вещи!
Они были правы: через десять минут активных поисков я заметила фетровую шляпу в узкую полоску, которая точно понравится Мерлину, и платье в стиле пятидесятых, с широкой юбкой в розах. Я знала, что это не настоящий винтаж, и смогла сбить цену с восьми фунтов до пяти. Нэт ястребом кинулась на чучело кошки (она собирает их) и расшитую стеклярусом вечернюю сумочку в стиле двадцатых годов, которая обошлась ей в добрые пятнадцать фунтов. С завтраком больше нельзя было медлить. Все места были заняты, и мы разместились прямо на траве, потягивая горячий кофе с сахарными пончиками, такими сладкими, что от них начинали болеть зубы.
Было просто замечательно сидеть рядом с Нэт и Ханой под ранним солнцем, поглядывая, как увеличивается толпа. Это никогда не отпугивало нас, а наоборот, превращало шоппинг в приключение. Мы с удовольствием наблюдали за людьми. Нэт то и дело вздыхала об Адаме, друге Мерлина, в которого была безнадежно влюблена. Когда Ханна встала, чтобы выкинуть мусор, я наклонилась к Нэт.
— Почему ты не используешь силу своей мысли, чтобы увлечь его? — прошептала я.
Ее глаза расширились от удивления.
— Ты все-таки интересуешься всеми этими волшебными штучками?
— Нет, не волшебными, — попыталась объяснить я, — это просто положительная энергия, которая помогает. На это способен каждый, но у некоторых есть преимущество.
— Как это?
— Ну… твоя душа должна быть полностью открытой, и если ты чего-то очень хочешь, я думаю, что ты можешь как-то… материализовать это.
— Звучит как простой любовный заговор, — поддразнила Нэт. — Вот как ты околдовала Мерлина?
Я поджала губы и отказалась отвечать. Вернулась Ханна и вопросительно посмотрела на нас, но я постучала пальцем по носу и заявила, что это была очень личная шутка. Она скривилась, но не очень расстроилась. Я сорвала несколько ромашек и стала разбрасывать вокруг лепестки.
— Ханна, ты знакома с Мерлином дольше всех, — непринужденно начала я. — У него было много девушек?
— Как ни странно, нет, — протянула та. — Хотя множество девушек пытались увлечь его, но он был настолько поглощен своим делом. Мне кажется, он берег себя для тебя.
Я встала, пытаясь скрыть удовольствие, и сделала вид, что стряхиваю крошки с джинсов. А потом я увидела ее, невозмутимую, как всегда, раскладывающую украшения на ветхом деревянном столике и ухмыляющуюся мне. Кусок пончика застрял у меня в горле, меня тут же замутило, пластиковый стакан выпал из рук.
— Она здесь, — прорычала я. — С меня хватит! Поговорю с ней начистоту.
Не дожидаясь ответа подруг, я направилась к прилавку, не сводя глаз с девушки. Какой-то мужчина грубо задел меня, и я отвлеклась. Всего лишь на секунду, но девушка словно испарилась. На ее месте стояла женщина в возрасте, и она была чем-то раздражена.
— А куда делась девушка? — спросила я.
— Никогда раньше ее не видела, — проворчала она. — Попросила меня приглядеть за ее добром, а мне бы хоть за своим уследить.
Что-то мелькнуло в моем поле зрения. Не более чем тень, исчезающая в толпе, но я знала, что это та самая девушка, и мне нужно было догнать ее. Но повсюду было множество людей, и мне приходилось силой прокладывать себе дорогу. Я продвигалась медленно и неловко, в то время как она была легкой, как паутинка, как пушинка, танцующая в воздухе, улетающий воздушный шар, балерина в пируэте. Каждый раз, когда я теряла ее из виду, что-то обнаруживало ее присутствие: отблеск сережки, волос или просто улыбка, когда она оборачивалась — я практически слышала ее смех.
Благоразумнее было бы остановиться и вернуться к подругам, но я не могла этого сделать, и девушка это знала. Продираться сквозь толпу было все труднее, и я уже не так волновалась, когда наступала на чью-нибудь ногу или задевала кого-то локтем. Я даже толкнула один столик, и все книги и тарелки упали с него на траву. Разгневанные крики позади не заставили меня остановиться. В одном месте людей было поменьше, и я увидела, что иду по асфальту, а это означало, что я почти уже на парковке. Я прибавила шагу и, когда достигла края поля, наконец вдохнула полной грудью. Несколько мгновений я смотрела в небо, пытаясь отдышаться, растерянная из-за резкой смены обстановки. Я огляделась по сторонам, но никого не увидела — как будто девушка растворилась в воздухе. Она не могла быть настоящей. То, как она двигалась, ее скорость и способность исчезать прямо на глазах свидетельствовали об обратном.
Я вздрогнула от неожиданного звука. Кто-то громко откашлялся. Я медленно обернулась и словно приросла к месту. Девушка стояла в каких-то полутора метрах от меня, наполняя канистру из уличной колонки. Я замерла. Она была живой, из плоти и крови, а не плодом моего воображения. Я пристально наблюдала за ней с полминуты, и наконец она подняла голову и стала смотреть на меня, не мигая.
Я пришла в себя и приблизилась к ней, держа в вытянутой руке злополучный кулон.
— Мне кажется, это твое.
— Неужели? — шутливо спросила она. — Но я ничего не теряла.
— Ты приходила в мой дом, но забыла взять деньги за кулон.
Ее большие глаза чуть прищурились.
— Мы что, разговаривали?
Это было глупо. Я запиналась, как ребенок, оправдывающийся перед взрослым.
— Я не… нет, мы не разговаривали. Тебе открыла мама, и общалась ты с ней.
Вода переполнила канистру и полилась ей на ноги, но она не выключила колонку.
— В таком случае почему ты думаешь, что это была я?
— Прилавок… — продолжала лепетать я. — Я узнала кулон на твоем прилавке с украшениями.
Ее губы изогнулись в легкой улыбке.
— Но у меня нет ничего похожего.
Я покраснела как рак.
— Ну… мама описала, как ты выглядишь, а потом я увидела тебя здесь, мне осталось сложить два и два и вот…
— Ты следила за мной, — подытожила она.
Это просто какое-то безумие. Теперь из нас двоих я выглядела как преследовательница. И по ее тону невозможно было понять, действительно он резкий или нет.
— Так это не твой? — спросила я.
— Дай взглянуть.
Ее пальцы коснулись моих, и между нами как будто прошел электрический разряд. Я отступила, сердце бешено забилось, но девушка осталась абсолютно спокойной. Она нахмурилась и бросила кулон мне.
— Я не уверена.
Было очевидно, что дальнейший разговор бессмыслен, но я отказывалась возвращаться к Ханне и Нэт побежденной. Стараясь, чтобы мой голос не дрожал, я решительно повернулась к ней.
— Ты была на прошлой неделе на Хилсайд-стрит?
Девушка наконец выключила колонку, скинула балетки и стала грациозно вытирать ступни о траву.
— Я не помню.
— Но ты должна помнить!
Она пожала плечами.
— А в чем, собственно, проблема? Просто оставила бы этот кулон.
— Я не хочу оставлять его себе, — вспылила я и снова попыталась сунуть его ей, но она уклонилась.
Я возмущенно посмотрела на нее, и тут вдруг она смягчилась и тихо захихикала. Поначалу, опешив, я тоже засмеялась, внезапно поняв, насколько нелепо я должна была выглядеть, накидываясь на нее со странными обвинениями.
— Прости, мы неудачно начали знакомство, — извинилась я. — Я просто не хотела, чтобы ты потеряла деньги, вот и все.
— Тебе понравился кулон?
— Он милый, — признала я.
Она склонила голову набок и посмотрела на меня из-под полуопущенных ресниц.
— Тогда оставила бы его себе, Кэти.
— Ты знаешь, как меня зовут?
Казалось, она все еще смеется.
— Я многое о тебе знаю.
Я нахмурилась.
— Но я ничего о тебе не знаю.
Она приблизилась, так что я могла почувствовать ее дыхание на своем лице.
Ее рот приоткрылся, и губы слегка зашевелились. Она говорила беззвучно, но я слышала ее. Она повторяла одну и ту же фразу, и я не могла отвести от нее взгляд.
Я очнулась, когда чья-то рука легла мне на плечо.
— Кэти, — выдохнула Нэт. — Мы повсюду искали тебя.
Тут подбежала Ханна.
— Почему ты ушла?
Они смотрели то на меня, то на девушку. Она улыбнулась, подмигнула и по-дружески подтолкнула меня.
— Все в порядке? — спросила Ханна.
Я кивнула и, уцепившись за них, направилась обратно к прилавкам. Я оглянулась только раз и увидела, что девушка тоже смотрит на меня, стоя на том же месте. Я тряхнула головой, чтобы прийти в себя, потому что воображение совсем взбунтовалось. Но как я ни старалась забыть ее голос, он эхом звучал у меня в ушах, повторяя снова и снова: «Я твой самый страшный ночной кошмар».
Новое кафе на центральной улице было оформлено в неаполитанском стиле — розовые, кофейные и клубничные тона. На стенах висели гигантские фотографии кофейных зерен и красивых смеющихся людей с голливудскими улыбками, сидящих в мягких кожаных креслах с огромными чашками в руках. Мы с Ханной и Нэт решили сходить в него перед первой студенческой выставкой по итогам года. Я нервничала из-за своей работы, и это отвлекало меня от мыслей о настоящей проблеме.
Ханна потягивала банановый коктейль, задумчиво морща лоб.
— Мы ведь как три мушкетера, помните? Один за всех и все за одного! Что тебя беспокоит?
Нэт виновато уткнулась в морковный торт и с полным ртом пробубнила:
— Что-то с Мерлином?
— Нет, у нас с ним все замечательно.
— С мамой?
— И с ней все в порядке, — ответила я, собирая пальцем просыпанный на стол перец и складывая из его частичек узоры.
— Ты странно тихая всю неделю, — не отставала Ханна.
Я по очереди взглянула в их лица. Они были правы, мне нужно освободиться от этой ноши.
— Послушайте, я знаю, что это выглядит глупо, но та девушка, которую вы видели на ярмарке…
— А, твоя преследовательница, — подмигнула мне Нэт.
— Дело в том, что она сказала мне кое-что, и я не могу выкинуть это из головы.
Теперь две пары глаз выжидательно смотрели на меня, так что у меня во рту пересохло и в животе будто запорхали бабочки. Я сделала вид, что увлеченно дую на кофе в своей чашке.
— Ничего особенного…
— Ну, давай уже, выкладывай, — настаивала Нэт. Она скорчила глупую рожицу, заставившую меня улыбнуться.
Чтобы не смотреть на обеих подруг, я старательно изучала шестиугольные плитки пола. Затем закусила губу, понадежнее устроилась в кресле и глубоко вздохнула:
— Она сказала, что она мой самый страшный ночной кошмар.
Молчание, казалось, продлится вечность.
В конце концов его нарушила Ханна.
— Вот прямо так? Взяла и сказала: «Я твой самый страшный ночной кошмар»?
Я поежилась. Было просто ужасно вот так оправдываться.
— Она назвала меня Кэти, я спросила, откуда она знает мое имя, а она ответила, что многое обо мне знает, и еще сказала…
— Я твой худший кошмар, — прервала меня Нэт. — Ты абсолютно уверена, что она сказала именно это?
— Вначале я подумала, что это все мое воображение, — защищалась я, — но теперь я не уверена. Ее губы шевелились, но она как будто не говорила…
— Так она не говорила? — отозвалась Ханна.
Я сжала кулаки под столом и постаралась ответить как можно более ровным голосом.
— Я не уверена. Все как-то непонятно.
Вновь наступила неуютная тишина, и я уже начала раскаиваться в том, что доверилась им.
— Почему ты сразу не сказала? — спросила Нэт.
— Мне казалось, что все это неправда, — пробормотала я.
— Но ведь это ты преследовала ее в тот день, — заметила Ханна примирительно. — Она за тобой не приходила.
— Она хотела, чтобы я так сделала, — ответила я, зная, как странно это звучит, потому что и сама ничего не понимала. — Я имею в виду, что я пошла за ней, потому что она оставила кулон у меня дома.
Нэт отпила из своего стакана и нервно облизнула губы.
— Такие слова не произносят, находясь в здравом рассудке, — насмешливо заявила она. — Была ли она вообще в своем уме?
— Абсолютно, — проворчала я, чувствуя, как на меня волной накатывает прежнее сомнение. — И ты, конечно, права. Я была подавлена в тот день, возможно, даже немного взвинчена.
Нэт зевнула.
— Было бы глупо расстраиваться из-за такого. Какой вред может причинить обычная девушка?
Я не ответила и посмотрела на пол. Там поблескивал новенький пенни. Мне вспомнился детский стишок: «Увидишь пенни, подними, и тебе будет везти весь день». Но я постеснялась ползать по полу, чтобы его подобрать.
— Сейчас лучшее время в нашей жизни, — напомнила мне Ханна. — Не стоит принимать ничто настолько всерьез.
Я изобразила бесцветную улыбку.
— Ладно, я постараюсь не заморачиваться. Ты права. Какой вред может причинить обычная девушка?
Мы допили свои напитки и вышли из кафе, втроем пытаясь спрятаться от дождя под одним зонтом. Меня дождь никогда не пугал, но вот Ханна боялась, что от влажности ее уложенные волосы начнут завиваться, и жалась ближе к центру зонта, периодически сталкивая меня с тротуара. Небо потемнело, и вдалеке загремел гром, поэтому мы пошли быстрее.
— Она снится мне, — рассеянно объявила я, как будто мы не прерывали разговора.
Ханна взвизгнула, угодив в лужу.
— Не думай об этой… как бишь ее… жутковатой девчонке с кошачьими глазами. Возможно, она уже позабыла о тебе и предпочла погоняться за какой-нибудь звездой.
Только я хотела ответить, как дождь усилился.
Через несколько секунд ливень застучал по тротуару, водопадом зашумел по канавкам и решеткам. Мы пустились бегом и влетели в колледж запыхавшиеся, стряхивая капли с одежды и волос.
— Спасибо, что пришли, — шепнула я. — Мне не хотелось быть одной.
Большинство студентов были с родителями, которые стояли рядом с ними, светясь от гордости. Мысли о маме отозвались острой болью, но со мной были Нэт и Ханна.
Выставка должна была повысить престиж факультета искусств и дизайна, и в местной газете собирались сделать репортаж.
Нэт и Ханна были не менее творчески одаренными людьми, но относились к моим работам так, будто те были самыми лучшими на свете. Они подошли к моему стенду и стали восхищаться моими вышивками и аппликациями, а также раскрашенной вручную тканью, на которой я изобразила узор в виде листьев.
Я заметила Мерлина, возвышающегося над толпой, и выжидала момент, чтобы подойти к нему и поговорить. Подумав о том, что теперь он в какой-то мере принадлежит мне, я почувствовала прилив гордости.
Дальше все происходило, как при замедленной съемке. Через стеклянные двери вошла мама Мерлина, и она была не одна. Ее рука покровительственно лежала на плече девушки. Я видела ее только со спины, но смогла заметить восхищенное лицо Мерлина, и у меня внутри все сжалось от ревности. Мне хотелось уверенно подойти и прервать их разговор, но что-то удержало меня, и я осталась стоять на месте, разглядывая ее. У нее были прямые волосы, почти того же рыжего оттенка, что и мои, и одета она была в пиджак из мятого вельвета, похожий на мой, сшитый своими руками. Они были почти одинаковы по стилю, вплоть до подрубленных вручную краев. Я не слышала ни слова из того, что мне в тот момент говорили, и кто-то помахал рукой у меня перед лицом.
— Извините, кажется, я слишком задумалась.
— Она всегда витает где-то в космосе, когда видит Мерлина, — пошутила Нэт.
Я попыталась вести себя как ни в чем не бывало.
— Совсем нет. Ни один парень не встанет между нами, ведь так?
— Тебе высказали немало милых комплиментов, — сообщила мне Ханна. — Одна дама заявила, что не видела такой искусной вышивки с той поры, как была маленькой девочкой.
— Правда? Да, это действительно комплимент, особенно если ей лет сто.
— Тогда настоящие леди знали, как надо вышивать, — придуривалась Нэт. — А еще, как играть на фортепьяно, ходить со стопкой книг на голове и шелестеть нижними юбками.
Девушка явно флиртовала. Она действительно вышла на охоту, одной рукой кокетливо покручивая блестящий локон. Вот черт. Я только что сказала Ханне и Нэт, что они для меня всегда будут важнее любого мужчины, но сейчас Мерлина практически съедали живьем. Нужно было немедленно что-то сделать с этим.
— Я должна подойти и поздороваться с Мерлином. Большое вам спасибо за поддержку.
Ханна закатила глаза.
— Значит, ты бросаешь нас?
— Конечно же нет. Просто я обещала.
Нэт нежно взяла меня за руку.
— Мы не будем стоять на пути у настоящей любви. Иди к нему.
Они подтолкнули меня в сторону, где был Мерлин, и я произнесла про себя что-то вроде мольбы, чтобы он не пренебрег мною. Моя молитва была услышана. Он заметил меня до того, как я подошла, и протянул ко мне руки. Я оказалась в сильных объятиях, которые объясняли все: вот где мое место, Мерлин — мой молодой человек. Он провел ладонью по моей щеке и поцеловал прямо при всех.
Я даже приподнялась на цыпочки и начала шептать какую-то чушь ему на ухо, что выглядело довольно жалко, но я ничего не могла с собой поделать.
Можно было и не оборачиваться, чтобы увидеть лицо девушки: я чувствовала, как ее взгляд прожигает меня, даже ощущала острую боль между лопаток.
Я продолжала стоять спиной к ней, как полный сноб, взяв Мерлина за руку и глядя на него тем особенным взглядом, который означал «пойдем куда-нибудь только вдвоем». Он понял намек и распрощался со всеми. Мы были уже у двери, когда он встряхнул головой, как будто позабыл что-то, и развернулся на гладком полу.
— Кэти, я такой невоспитанный. Я забыл тебя представить. Познакомься, это Женевьева Парадиз, новая мамина протеже. Она поступает в колледж на следующей неделе.
Кровь застучала у меня в висках, и в ушах зашумело, как будто рядом прошел скорый поезд. Зеленоглазая девушка. Ее голос эхом разошелся по залу, отразился от сводчатого потолка и ударил меня прямо в сердце.
Дата добавления: 2015-09-10; просмотров: 97 | Поможем написать вашу работу | Нарушение авторских прав |