Было раннее утро субботы, 8 августа 1987 года, наша интернациональная команда из двадцати человек выехала из Амстердама в Польшу в трех арендованных фургонах. У нас было официальное приглашение от Польского парламента и Баптисткой церкви из Вроцлава. Оба эти приглашения были необходимы, потому что Польша все еще оставалась труднодоступной для въезда советской страной. Москва нервно смотрела на лидера «Солидарности» Пеха Валенсу, который был вовлечен в жестокую борьбу с генералом Войцехом Ярузельским, лидером советской Польши.
На немецко-польской границе нам пришлось стоять четыре часа. Было понятно, что система прохождения создана для того, чтобы запугать людей, переезжающих границу. У польских пограничников были автоматы, а у немецких - овчарки на поводках.
Пройдя таможню, мы ехали еще 6 часов до пункта нашего назначения, Яроцина. В общей сложности мы ехали сутки. Это было утомительно, особенно для двух наших мальчиков, Аарона и Бенджамина.
Магда, наша полячка-организатор, которую мы нашли через кого-то в Швеции, должна была присоединиться к нам в Яроцине. В этой деревне проходил самый большой рок-фестиваль Восточной Европы.
Я видел по телевизору на ВВС в Голландии документальный фильм про польскую молодежь. Фильм показывал плач их сердец и отсутствие надежды, передаваемые через их музыку. Во время программы у главного гитариста и вокалиста группы под названием «Москва» взяли интервью. (Название не было продиктовано просоветскими взглядами, а наоборот - было циничным.)
Пауэл, этот гитарист, взволновано говорил о своем желании видеть справедливость и свободу, и о том, как
музыка отражает это желание. Во время просмотра этой передачи я почувствовал, как Бог обращался к моему сердцу, говоря, что я должен поехать в Польшу и принять участие в фестивале.
Когда мы приехали, нас переполняло чувство ожидания. Это небольшое село было заполнено тысячами молодых людей со всей Восточной Европы и даже из Советского Союза. Бросалось в глаза то, что католические священники ходят рука об руку с молодыми людьми, среди которых было много хард- рокеров, тяжелых металлистов и панков. В то время Римско-католическая церковь, к которой принадлежало 97%, т.е. 38 миллионов населения Польши, была убежищем от отчаяния, святилищем свободы и антиправительственной силой во время десятилетий борьбы с коммунистическим контролем.
По приезду нас пригласили присоединиться к службе, которая посвящена умершим рок-звездам. Было видно, что священник делал это каждый год; служба была посвящена памяти Джона Леннона, Элвиса и других. Процессия состояла из людей, несущих символику с написанными на ней именами умерших рок- звезд.
Большая готическая церковь, бывшая местом проведения службы, была битком набита молодыми людьми. В тот вечер нас пригласили играть и показать постановку на ступеньках церкви. Мы играли с переносным генератором для около 500 человек. Наши песни перевели на польский язык, и мы показывали их на экране над нами.
После нашего выступления мы попросили людей присесть, чтобы показать постановку. Она длилась семнадцать минут и изображала падение человека, то, как Иисус пришел в мир, как Он был распят и воскрес из мертвых. Это было ясное повествование с польским переводом. После окончания я вышел с Магдой - нашим переводчиком - проповедовать о том, что сделал Иисус и как Он хочет познакомиться с каждым лично.
Я пригласил тех, кто был готов принять такое решение, выйти вперед и склонить колени вместе со мной. Сотни молодых поляков вышли вперед, многие со слезами на глазах, и отдали свои жизни Иисусу. Во время молитвы я посмотрел и увидел, как люди берутся за руки и начинают прославлять Бога. Это было абсолютно спонтанно - невероятное переживание.
На следующий день мы получили приглашение выступить на самом фестивале. Там было две сцены: главная - примерно для 15 000 человек и вторая - для 2000. Нам сказали, что мы будем играть на второй сцене. С радостью мы привезли нашу аппаратуру и начали настраиваться. Как раз перед началом выступления кому-то на сцене позвонили и сообщили, что «No Longer Music» (NLM, некоторые звали нас именно так) нельзя играть.
Когда я услышал это, то запротестовал.
«Но мы уже настроились, и люди уже ждут нашего выступления», - сказал я.
«Нет, вам запрещено играть, - ответили нам. - Иностранным командам нельзя выступать на фестивале - по указанию правительства».
Кто-то, услышав этот разговор, подсказал мне: «Ты что-то должен сказать толпе». Поэтому я вышел на сцену.
«Нам только что запретили выступать, - объявил я, - но если вы хотите услышать нас, мы будем выступать сегодня вечером перед католической церковью». Из-за того, что нам запретили выступать, все вдруг захотели увидеть и услышать нас, и сотни людей ушли с фестиваля, чтобы попасть на наш концерт.
Во время нашего выступления тем вечером я заметил в толпе того гитариста из группы «Москва», дававшего интервью в документальном фильме канала ББС, который я смотрел в Амстердаме. Ему понравилась наша музыка, и я молился, чтобы он остался посмотреть и спектакль. Он остался, и я был рад, что он сидел по центру и мог видеть все происходящее.
После спектакля я снова попросил тех, кто был готов сделать Иисуса Господом их жизни, выйти вперед и склонить колени.
Сотни хлынули вперед. Я глянул вперед, и у меня перехватило дыхание. Б толпе был Пауэл и бас-гитарист из его же группы, Дарэк Малежонек. Они тоже склонили колени. Я подошел к ним и сказал: «Я видел тебя в документальном фильме ВВС в Голландии. Я уважаю ваше желание видеть справедливость и свободу - то, как вы хотите изменить Польшу».
Я сделал паузу и продолжил: «Музыка никогда не изменит мир. Только Бог может сделать это. Вы должны отдать свои сердца Иисусу. С Богом вы можете помочь изменить Польшу!»
После этого известный гитарист одной из популярных музыкальных групп Польши склонил колени вместе со мной, с гитарой за спиной, и отдал свою жизнь Иисусу Христу. Молодой парень, которого я видел по телевизору, тронувший меня криком своего сердца, только что принял Божью любовь.
На следующий день я и Пауэл встретились на основном фестивале и говорили о том, что значило его решение и чего это будет ему стоить. Он познакомил меня с остальными членами группы. Везде, где мы были, молодые люди выкрикивали его имя и хотели поговорить с ним. Я был изумлен, увидев его влияние в этой стране. Я познакомил его с польскими христианами, которые могли научить его, и он пригласил нас приехать как-нибудь в Варшаву поиграть.
По окончании фестиваля мы поехали во Вроцлав, чтобы поработать там с небольшой баптисткой церковью в трущобах центра города. Это был наихудший район, который я видел за пределами Азии. Мое сердце сжалось при виде детей, живущих в таких угнетающих, безобразных и безвыходных условиях. Нам сказали, что все алкоголики и преступники города жили в этом районе. Люди были очень бедными. Нам пришлось вывезти наши фургоны за пределы района и поставить их на охраняемую стоянку. «В противном случае ничто не будет в безопасности», - сказал нам один поляк.
В такие моменты я поражался тому, какую жену дал мне Бог - Джоди никогда не жаловалась и не боялась. Мы жили в квартире в самом гетто. В нашей двери было шесть замков. Я лежал в квартире и молился о защите для Джоди, Аарона и Бенджамина.
Меня пригласили проповедовать в воскресенье в одной небольшой церкви, и я решил пойти прогуляться и помолиться о том, о чем я буду проповедовать, пока Джоди, дети и остальные члены команды пошли на экскурсию.
Идя и молясь, я решил зайти в какое-то кафе, выпить чашечку кофе и почитать Библию. Это было нелегко сделать в Польше, но по внешнему виду одного заведения, я подумал, что там могут подавать кофе. Было около 11 часов утра, а дым уже висел над столиками голубым туманом. Я заметил, что несколько человек валялись без сознания, сложив свои головы на стол, а другие со стеклянными глазами уставились в свои напитки. Те, кто были в сознании, запрокидывали свои головы, нервно глотая прозрачную крепкую жидкость, которая, как я догадался, была водкой.
Я увидел, что это не кофейня, поэтому начал продвигаться к выходу. Вдруг меня схватил полусумасшедший пьяный человек и вытаращил на меня глаза. Он был в странном, похожем на гипноз состоянии. Его лицо было красным, голова - недавно бритая, а его телосложение напоминало пожарную машину.
«Пожалуйста, отпустите меня», - твердо произнес я, напрасно пытаясь пробраться к выходу. Куда бы я ни ступал, он преграждал мне путь. Затем он схватил мои руки своими большими распухшими руками и начал их выкручивать. Я почувствовал острую боль.
«Иисус, - взмолился я, - Ты должен вывести меня отсюда».
Стараясь выглядеть решительным, я освободился и двинулся к двери, а тот человек - следом за мной. И прямо как в вестернах, меня выкинули на улицу и захлопнули за мной дверь.
Я поднялся, отряхнулся и подумал: «Возможно, мне следует отказаться от кофе».
Тем временем остальная команда покинула гетто и поехала в другой район Вроцлава. Как только они вышли из машины, огромный скинхед, со шрамом на щеке, подошел к Брайану и попытался вырвать сережку из его уха. Эдвин, парень из нашей команды, вмешался, и скинхед боднул его своей головой. Все это произошло на глазах у Джоди и детей.
В тот вечер в маленькой баптисткой церкви я говорил о том, как Бог хочет поощрить нас смотреть на Его величие, а не на свои ограничения. После этого я разговаривал с разными людьми в церкви. Я заметил небритого сорокалетнего человека, одетого в лохмотья, он стоял в конце зала. Я подошел к нему и поприветствовал его пожатием руки. Казалось, его тронуло мое внимание к нему.
«Спасибо, что вы были здесь сегодня», - сказал он через переводчика.
«Хорошо, расскажи мне о себе», - попросил я.
«Вам будет это неинтересно, - сказал он, - я простой, обычный человек».
Когда я услышал это, то внутри меня вспыхнул огонь, и я почувствовал то, что и Бог испытывал к этому человеку.
«Разве ты не знаешь, - сказал я, - что Бог хочет использовать простых людей, чтобы изменить мир?» Если кому-то было известно об этом, так это мне. Встреча с этим человеком помогла мне понять до конца Божье отношение к нашим дарам. В 1 Коринфянам 1:26-31 я прочитал следующее:
Посмотрите, братия, кто вы, призванные: не много из вас мудрых по плоти, не много сильных, не много благородных. По Бог избрал немудрое мира, чтобы посрамить мудрых; и немощное мира избрал Бог, чтобы посрамить сильное; и незнатное мира, и уничиженное, и ничего не значащее избрал Бог, чтобы упразднить значащее для того, чтобы никакая плоть не хвалилась пред Богом. От Него и вы во Христе Иисусе, Который сделался для нас премудростью от Бога, праведностью и освящением и искуплением, чтобы было, как написано: хвалящийся хвались Господом.
Я выделил, что Бог хочет использовать «немудрое мира, чтобы посрамить мудрых». В Деяниях 4:13 сказано: Видя смелость Петра и Иоанна и, приметив, что они люди некнижные и простые, они удивлялись, между тем узнавали их, что они были с Иисусом.
Славу Богу воздает то, когда Он использует нас так, как мы и не думали. Я увидел в Библии, что Бог делал пастухов царями, и рыбаки изменяли мир. Я обнаружил, что слишком часто смотрю на свои обстоятельства, дары или способности и говорю себе: «Хорошо, Бог может использовать меня в этих пределах». Но Богу воздают славу такие слова человека: «Я знаю Дэвида Пирса. Он никогда бы не сделал это. Наверное, через него действует Бог». Я верю, что Бог говорит сегодня: «Отдай Мне свое неодаренное сердце, жаждущее Меня. Это все, что нужно». Часто наши настоящие дары ограничивают Бога, потому что мы полагаемся на
них, а не на Бога.
Проведя пару дней во Вроцлаве, наша команда поехала в польский реабилитационный центр за городом. Видеть зеленую траву было куда приятнее, чем серость и однообразие Ворцлава. Наша польская переводчица договорилась о том, чтобы мы посетили мирской реабилитационный центр для наркозависимых людей, возглавляемый бывшими зависимыми. Начальники применяли строгую дисциплину и давление, чтобы заставить пациентов избавиться от зависимости. Нашу команду из двадцати человек приняли скептически, и мы почувствовали реальное противостояние со стороны сотрудников нашему пребыванию там. Видя негостеприимный прием, я созвал всю свою команду и сказал: «Нам нужно усиленно молиться о том, чтобы Бог открыл сердца этих людей для нас».
Мы настроили нашу звуковую систему и свет в конференц-зале центра и приготовились давать полный концерт и представление. Чтобы выразить свою признательность, они закололи ягненка и приготовили его на открытом огне. Под звездами я говорил с одним из лидеров центра. Ранее он был наркозависимым. По телосложению напоминал быка. Он сказал мне, что не может поверить в Бога, что был жестоким и не может чувствовать любовь.
Я попытался рассказать, как Иисус любит его, что Бог хочет заполнить его душевную пустоту. Во время нашего разговора я почувствовал сильнейшее присутствие Святого Духа. Казалось, будто мы купались в мощной силе любви. Это произошло не потому, что мы что-то сделали, это просто случилось, и мы оба могли это чувствовать. Этот грузный грубый человек начал плакать. Слезы катились по его щекам. Он больше не мог отрицать Божье присутствие, и мы вместе помолились.
Он знал, что жизнь никогда не будет прежней. Прежде чем покинуть центр, мы провели много подобных бесед. Это было незабываемое время; особая связь появилась между нами, и много слез было пролито с обеих сторон. Мы выросли в рамках разных идеологий, но имели абсолютно одинаковые нужды. Нам всем нужна была любовь, Божья любовь в наших жизнях.
Потом мы поехали в Яроцин, Польша. Правительство позволило проводить этот фестиваль, потому что на нем праздновали паломничество к Черной Мадонне на Ясной Горе. Миллионы поляков совершали туда свое ежегодное путешествие. Говорили, что эта икона Черной Мадонны спасла Польшу в битве и обладала силой исцеления. Находясь там, люди проявляли разные формы политического протеста против советского правительства.
В Яроцине было много туристов, живущих в палатках, и в одной определенной части лагеря разместилась известная группа хиппи. Это была большая территория, где молодые люди вместе жили, слушали музыку, курили гашиш и посещали Черную Мадонну. Довольно странное зрелище.
Священник того округа был известен как священник-хиппи. Он собирал толпы людей на поле, и в своих служениях смешивал католицизм, нью-эйдж и оккультные практики. Когда мы приехали туда, я почувствовал, что должен попросить его покровительства, и спросил его, можем ли мы провести концерт на открытом поле. Мое решение просить о покровительстве священника исходило из опыта работы в районе Красных фонарей в Амстердаме несколькими годами ранее. Наша команда по вечерам ходила на одну из самых опасных улиц, проповедовала и приглашала людей в наше кафе. Однажды вечером, пока мы ставили наше небольшое представление с гробом, возле нас поднялся мятеж, так как проститутки, стоявшие на другой стороне канала, начали кричать на нас. Не успел я прийти в себя, как был окружен вышибалами, нанятыми для того, чтобы следить за округой. Все они были профессиональными кик-боксерами и не знали пощады.
Апекс, один из хозяев той улицы, толкнуп меня, и его парни окружили меня. Остальная часть команды просто испарилась, кроме Джоди, которая напрасно пыталась урезонить Алекса.
«Замолчи! Я здесь начальник!» - сказал он Джоди.
«Позволь мне объяснить!» - попросил я.
«Заткнись! Я здесь начальник!» - повторил он.
Мы с Джоди все поняли, забрали гроб и вернулись в свое кафе. Меня всего трясло от пережитого, но я знал о желании Бога, чтобы мы вернулись. У Джоди было такое же чувство, но она не хотела, чтоб я возвращался туда, потому что со мной могло произойти нечто ужасное - меня могли и убить. Поэтому наша небольшая группка молилась и взывала к Богу о том, чтобы Он явил нам Свое решение нашей дилеммы.
Когда мы молились, я четко ощутил, как Бог говорил мне: «Вернись обратно и попроси у Алекса разрешения». Я попросил команду подождать и один пошел туда, где предположительно мог находиться Алекс. Он был там, и, сидя перед одним из борделей, разговаривал с одной из девушек.
«Привет, Алекс, - сказал я так спокойно, как только мог. Он удивился, увидев меня, да еще и одного. - Я хотел бы кое о чем тебя попросить».
Его помощник вытаращился на меня. «Ладно, что еще?» - сказал он нетерпеливо.
«Можно попросить у тебя разрешения вернуться сюда завтра вечером и провести уличную встречу на мосту?» - сказал я.
После нашей минутной перестрелки глазами, он ответил резко: «Конечно, давай. В конце концов, я здесь
главный». Затем он поднял голову, смотря, не пойдет ли дождь.
На следующий вечер мы вернулись: пели и молились на том мосту, и в этот раз никто не мешал нам, даже полиция (такие парни как Алекс часто разбираются и с полицией.)
Итак, я подумал, что, став под покровительство священника, как я это сделал с Алексом, у нас все получится. Священник-хиппи, как и Алекс, сказал: «Конечно, вы можете провести концерт», - и разрешил нам выбрать лучшее место на поле, где был естественный склон. Это было великолепное место для проведения концерта. По крайней мере до тех пор, пока не пошел дождь. Мы поставили два наших микроавтобуса рядом друг с другом и натянули между ними брезент. Около 1000 молодых людей собралось под проливным дождем.
После концерта и постановки я проповедовал. Они услышали о том, что нам необходимо родиться свыше, о том, как Иисус умер на кресте, но воскрес из мертвых. Как Он занял наше место, и нам нужно покаяться в наших грехах. Я максимально усложнил призыв к покаянию. Я сказал: «Если ты готов отдать свое сердце Иисусу и сделать Его царем своей жизни, выходи вперед прямо сейчас!»
Море молодых людей моментально хлынуло вперед. На протяжении следующих четырех часов наша команда и группа польской баптистской молодежи, приехавшая с нами из Вроцлава, молились со многими молодыми людьми о принятии Христа как Спасителя.
Священник-хиппи был глубоко тронут тем, что произошло с его паствой. «Пожалуйста, возвращайтесь снова,
- сказал он. - Потому что, когда вы здесь, ощущается реальное Божье присутствие и Его любовь!» Мы обнялись, и я сказал, что мы с радостью вернемся. Оживленные, но совершенно истощенные, мы начали наш тридцатишестичасовой путь обратно.
Запрещенная группа больше не была запрещенной!
Дата добавления: 2015-09-09; просмотров: 59 | Поможем написать вашу работу | Нарушение авторских прав |