Главная страница | Контакты | Случайная страница Автомобили Астрономия Биология География Дом и сад Другие языки Другое Информатика История Культура Литература Логика Математика Медицина Металлургия Механика Образование Охрана труда Педагогика Политика Право Психология Религия Риторика Социология Спорт Строительство Технология Туризм Физика Философия Финансы Химия Черчение Экология Экономика Электроника

Глава 3 Там, где кончается понимание

В 1931 г. в статье «О формально неразрешимых предло­жениях Principia Mathematica и родственных систем» Курт Гедель сформулировал теорему о неполноте: «Если система Z непротиворечива, то в ней существует такое положение А, что ни само А, ни его отрицание не могут быть доказаны средствами Z».

Гедель показал, что в достаточно богатых формальных системах имеются неразрешимые предложения, т. е. та­кие предложения, которые в их рамках недоказуемы и неопровергаемы. Это положение означает утверждение принципиальной невозможности полной формализации научного знания.

Если экстраполировать теорему Геделя за пределы математики, то можно получить обобщение, которое ока­жется практически весьма ценным, скажем, в той обла­сти, которая изучает человеческую психику и поведение.

Данное обобщение можно сформулировать как теоре­му неполноты системы. Здесь имеется в виду любая сис­тема вообще, которая может быть и языковой, и ситуа­тивной, и поведенческой.

Обратившись к философскому словарю, мы найдем следующее определение: «Система (греч. systema — «со­ставленное из частей, соединенное») — совокупность элементов, находящихся в отношениях и связях между собой и образующих определенную целостность и един­ство».

Само по себе понятие это довольно загадочно и имеет длительную историю. Уже в античности был сформули­рован тезис о том, что целое больше суммы его частей. Такая целостность является неотъемлемым свойством системы. Что же касается основных свойств системы, то они характеризуются следующими особенностями.

1. Уже указанная целостность — свойства целого прин­ципиально несводимы к сумме свойств составляющих его элементов. (Например, мелодия есть нечто боль­шее, чем простая сумма нот.)

2. Структурность — поведение системы обусловлено не столько особенностями ее отдельных элементов, сколько свойствами ее структуры. (Все та же мелодия.)

3. Взаимозависимость системы и среды — система фор­мирует и проявляет свои свойства в процессе взаимо­действия со средой. (Ухо слышащего является вне­шней средой по отношению к мелодии).

4. Иерархичность — каждый компонент системы может рассматриваться в свою очередь как система (напри­мер, музыкальная фраза), а исследуемая в данном слу­чае система (мелодия) сама является элементом более широкой системы (звуковой организации вообще.)

5. Множественность описаний — в силу принципиаль­ной сложности каждой системы ее адекватное позна­ние требует построения множества различных моде­лей, каждая из которых описывает лишь определен­ный аспект системы. (Музыкальное произведение можно описать с точки зрения физики, математики, теории композиции и т. д.)

Теорема неполноты системы формируется из двух последних свойств и определяется следующим образом: «Никакая система не может быть исчерпывающе описа­на теми средствами, которыми располагает данная сис­тема. Средства любой системы всегда ограничены, и не­возможно произвести качественные изменения внутри этой системы, используя возможности самой данной си­стемы».

Отсюда возникают неизбежные следствия, которые вполне закономерно порождают новые понятия, заклю­ченные в последующих следствиях.

¨ Первое следствие: произвести качественное измене­ние в системе можно, только выйдя за пределы этой системы. Иными словами, система не может изме­ниться сама по себе. Но систему можно изменить из­вне.

¨ Второе следствие: выход за пределы определенной системы подразумевает построение некой метасисте­мы, т. е. такой, которая включала бы данную систему в качестве составного звена.

¨ Третье следствие: исчерпывающее описание данной системы возможно только языком метасистемы или — метаязыком.

В теореме неполноты системы я не случайно на пер­вое место ставлю понятие описания, а уже потом понятие изменения. Такой подход мне мыслится наиболее обосно­ванным, особенно если еще раз возвратиться к определе­нию реальности. Реальность — это, прежде всего, описа­ние. И с помощью слов я конструирую некий мир, некую реальность, полностью адекватную самой себе.

Однако на этом этапе возникает сложность иного по­рядка — проблема понимания, или взаимопонимания, которая, предположим, является центральной в психоте­рапии. Если последнюю рассматривать как систему, то вполне допустимо, что данная проблема не может быть разрешена средствами одной только психотерапии. Для этого нам необходимо сделать следующий шаг и выйти за пределы этой системы, чтобы переместиться в метасистему, которую в данном случае уместно обозначить как метапсихотерапию. Такой метасистемой является язык.