"Горячая тема" может привлечь внимание издателя. Но отдельной проблемой является поддержание высокой температуры, и здесь появляется путеводительная нить. Я использую слово "нить", потому что это то, что помогает потерявшемуся автору найти правильную дорогу, так же, как обычная хлопчатобумажная нитка, протягиваемая от дерева к дереву, помогает найти дорогу в заколдованном лесу. Путеводительная нить – некая объединяющая идея, определенная мысленная линия, которая тянется сквозь целую роман, и на которую вешаются, как бусинки, отдельные события фабулы. Количество таких нитей ограничено, вот список встречаемых наиболее часто:
· любовь,
· выживание,
· вина,
· жадность,
· жажда славы,
· месть,
· справедливость,
· искупление вины,
· власть,
· свобода,
· познание себя,
· тщеславие.
Какова путеводительная нить сказки о Джоне и волшебной фасоли? Это зависит от рассказчика, но с уверенностью можно сказать, что жадность. Большинство повестей содержит несколько путеводительных нитей, которые в такой ситуации должны сплетаться между собой, т.е. изящно соединяться друг с другом.
Может, проще всего будет показать это сплетение нитей на примере какой-то конкретной истории. Вот она, авторства американского писателя Леонарда Михаэльса.
Рука.
Я ударил сына. Злость моя была сильна. Как справедливость. Потом я обнаружил, что рука онемела.
– Слушай, я должен тебе объяснить определенные сложные вещи, – сказал я сыну.
Я говорил, полон внимания и заботы, в основном об отцах. Он спросил, не хочу ли я, чтобы он меня простил.
– Да, – сказал я.
– Нет, – ответил он.
Как в игре "кто кого".
Здесь мы имеем классическую, хотя и короткую, фабулу. Хотя эта история не является совершенно самостоятельной (она входит в состав сборника подобных новелл), показывает от начала до конца процесс определенного изменения, которое при ближайшем рассмотрении содержит в себе все восемь пунктов дуги. Стазис, первый импульс – удар по ребенку, цель – стремление к самооправданию, неожиданность, которой является онемение руки, решающий выбор – просьба о прощении, кульминационный пункт – отказ в прощении, поворот – перемена ролей: отец из доминирующего становится доминируемым, развязка.
Предмет повествования определить легко: сначала отец бьет ребенка, а потом между ними происходит разговор. Если же говорить о путеводительных нитях, то возможны разные интерпретации. По-моему, это могут быть чувство вины, и власть.
Теза
На третьем и самом важном уровне различения, мы имеем тезу. Это она гарантирует книге внимание издателя, и облегчает публикацию. Читатель может распознать тезу, либо нет – и в зависимости от этого будут развиваться дискуссии и споры о книге, если она будет напечатана. Из всех трех тематических уровней произведения, именно о тезе чаще всего забывают писатели.
Чем она является? Проще всего ее можно определить, как "то, что автор жаждет сказать на тему путеводительной нити, и что можно определить одной фразой".
Импульсом для написания книги есть длящийся одно мгновение всеобъемлющий образ жизни. (Ангус Вилсон)
Говорят, что Винстон Черчиль, будучи однажды в ресторане, отослал обратно на кухню пудинг, со словами: "Прошу забрать этот пудинг – в нем нет темы". Привередливый читатель может то же самое сказать о повести, в которой нет тезы. Всеобъемлющий образ жизни необязательно должен быть сразу глубоким, но он не должен быть слишком запутанным. Пудинг, который состоит из риса, а частично из ревеня с ягодами, слишком запутан. Кроме того, большинство из нас не ищет ни в повестях, ни в пудинге глубины. Мы ищем то, что понятно.
Присмотримся к нашему определению тезы.
То, что автор – это значит ТЫ (не общество, не достигнутая тобой мудрость, не традиция) жаждет сказать на тему путеводительной нити – например, что ты можешь сказать о жадности? (А что Леонард Михаелс говорит о власти и чувстве вины?)
И что можно определить одной фразой – если то, что ты хочешь сказать, требует долгих и сложных объяснений, может быть, стоит посвятить своей тезе еще немного внимания. Не исключено, что это окажется трудным делом, и что придется пару месяцев думать об этом (знаю, знаю, естественно, что ты думаешь все время); может, только в момент окончания своей повести ты поймешь, чем является ее теза. Очень много книг, в принципе, имеют характер обширной дискуссии между отдельными частями авторского "я". Части эти могут в конце концов остаться при своем мнении, либо объединиться, но так или иначе, должен появиться какой-то вывод.
Роман – спор, выраженный с помощью литературного воображения. (Анжела Картер)
Ни в коем случае не пренебрегай этим вопросом. Если "пришпилишь" свою тезу, либо создашь что-то вроде "вдохновенного послания", это без сомнения оплатится. Четко сформулированная теза может придать соответствующую остроту всей книге. Роман может быть действительно спором, но она не должна стать хаотическим скандалом.
Независимо от того, насколько сложную историю ты рассказываешь, ее всегда можно подъитожить одной фразой (правда, в некоторых случаях она будет достаточно длинной), не боясь, что такая манипуляция приведет к исчезновению ее многомерности. Кажется, Энштейн сказал, что тот, кто не может объяснить свою работу восьмилетнему ребенку, является шарлатаном.
Быть может, те, кто говорит об ограниченном количестве фабул, имеют в виду именно тезу. Но речь не идет о том, чтобы твоя теза была оригинальной или глубокой; речь идет о том, как ты ее представишь. Вот несколько охотно используемых, надвременных тез:
Преступление не окупается
Любовь преодолеет всё
Победитель забирает всё
Добро всегда побеждает
Нет ничего худшего, чем ненависть брошенной женщины
Правда всегда выходит на свет
Теза (а в определенной степени и путеводительная нить) не вписана в скелет данной истории, и проявляется только в самом процессе повествования. И здесь выходит на сцену личность автора: даже самая простая история, при сохранении более менее той самой восьмипунктовой дуги, может быть представлена в самом разном свете – чтобы в этом убедиться, достаточно прочитать репортажи с одного и того же события в нескольких газетах. Два журналиста, с разными взглядами и убеждениями, представят два совершенно разных взгляда, совершенно не искажая при этом фактов.
Теза зависит не только от способа повествования, но так же и от интерпретации читателя. Поэтому смысл данной истории всегда будет предметом открытой дискуссии – за что особенно благодарны должны быть критики, потому что в противном случае большинство из них потеряло бы работу. Каков, например, смысл истории, рассказанной Леонардом Михаэлсом? Что чувство вины, которое превращается в самооправдание, может повернуться против виновного? Что внешняя беззащитность в конце концов побеждает? Если читатель поймет данное повествование иначе, чем автор, это не так важно; важно, чтобы сам автор понимал смысл своих поступков. Благодаря этому его работа, даже если не добьется огромного успеха, будет убедительной.
Не каждый роман обладает хорошо распознаваемой тезой. Так может быть потому, что автору не удалось передать тезу способом, понятным для читателя, или сама теза с самого начала была непонятной. Такого рода книжки, как скверного качества "фаст фуд": на первый взгляд вкусно, но в реальности мало полезно. Они так же могут оставить после себя чувство неудовлетворения, причем не из-за недостаточно большого объема, а потому, что их поверхностная привлекательность не кроет в себе никакого конкретного содержания. Спрос на литературную дрянь ширится так же, как спрос на дрянь гастрономическую, потому что на обоих можно заработать неплохие деньги. Независимо от того, какой вид писательства тебя привлекает, не сопротивляйся. Пытаясь "на силу" втиснуть смысл в свои произведения, ты не будешь натуральным. Даже дрянь по-своему монолитна.
Сообщение тезы относится к задачам фабулы. Главная причина неудач повестей – это их неоднородность. Правда, первая попавшаяся цепочка событий, единственным смыслом которых является усиление драматизма повествования, может с горем пополам исполнять функцию фабулы, но такая фабула не имеет шансов пережить того, кто ее придумал.
Дата добавления: 2015-09-10; просмотров: 88 | Поможем написать вашу работу | Нарушение авторских прав |