Следующая неделя показалась вечностью. Каждый день мы разговаривали с Жаном. И каждый раз нам хотелось опуститься на опушку леса, но он просил подождать еще немного. Не было необходимости держаться все время возле него, и поэтому мы совершали долгие экспедиции. Мы выявили три пояса, которые были заселены трехногими.
Три пояса озер и каналов охватывали площадь, подобную нашему Средиземному морю. Озера не выходили за границу марсианских тропиков, лишь некоторые их них мы видели в таких же широтах, где на Земле был бы умеренный климат. А далее не было и признака влаги, только полярные области покрывала тонкая снеговая шапка.
Трехногов было не более, чем семь миллионов на всей планете. Большинство из них жило под землей. А очень небольшая часть жила в каменных строениях, стиль которых напоминал романский. Такие строения, а они, очевидно, являлись следами минувшей культуры, стояли небольшими группами. Это были своеобразные города, казалось, составленные из маленьких и больших церквей романской архитектуры. Большинство из них превратилось в руины — это свидетельствовало об упадке культуры трехногов, начавшемся много веков назад. Семь или восемь этих городов были так же заселены, как Париж при Людовике XIV или Лондон во времена Кромвеля, а теперь в них оставалось только несколько сот жителей. Промышленность же была разрушена почти полностью.
Они изготавливали машины, которые слегка походили на наши. Это были механизмы, предназначенные для обработки почвы и транспортировки. Их оставалось немного, и ездили они не на колесах, а, казалось, ползали, и очень быстро. Были у трехногов и аппараты для полетов. У них существовала связь, напоминающая нашу телеграфную, и машины непонятного назначения, которые работали на незнакомом нам виде энергии. Про нас уже знали всюду. Нас разглядывали с помощью инструментов, похожих на бинокли и, очевидно, изготовленных по такому же принципу. Когда мы пролетали над городами, на улицах собирались толпы. Трехноги вылезали и из-под земли. Было ясно, что они очень заинтересованы.
Впоследствии мы видели остатки культуры, подобной той, что была у нас на земле в XIX веке. Казалось, что после остановки фабрик и заводов, пришла в упадок и наука.
Что до животных, то очень немногие превышали размерами наших быков. Площадь, заселенная трехногами, занимала совсем маленькую часть поверхности Марса — чуть больше одной десятой и не распространялась далее, как на половину расстояния между экватором и полюсами.
Площадь, занятая плоскими звероподобными созданиями, была куда больше и простиралась дальше на юг и на север. Будущее было за ними. То ли трехноги отступали, будучи побежденными в борьбе разных видов, то ли они не могли жить в других частях планеты, то ли вследствие упадка — неизвестно. Для нас было важно разрешить этот вопрос. Было совершенно очевидно, что царство звероподобных было моложе мира трехногов.
— Будущее за ними, — сказал Антуан, когда мы однажды пролетали над различными краями. — Они завоюют планету! — Они и без войны заняли две трети ее… Но есть еще светящиеся воздушные создания…
— Да, мой друг, но они настолько непонятны, что я не могу представить себе их будущее, тем более считаю, что они выше нас по развитию.
— Неужели и правда выше? Может быть, они просто более утонченные, лишенные жестокости, но на самом деле еще на низкой стадии развития?
— Возможно, но, смотря на строение этих светящихся созданий, я думаю, что их жизнь — жизнь высшего порядка.
— Ты уверен? Бесспорно, что свободные электроны имеют больший диапазон движения и скорости большие, чем движения клеток, но именно поэтому я считаю, клетка — выше!
— Не совсем удачное доказательство. А вообще-то в нашем споре нет оснований. Мы можем положиться лишь на интуицию, но ее, к сожалению, недостаточно.
На одиннадцатый день мы увидели Жана на опушке, а вокруг не было видно ни одного трехнога. Жан жадно искал нас глазами. Увидев, сообщил:
— Я на воле!
Быстро забились наши сердца. Жан продолжал:
— Как видите, они держатся в отдалении. Кроме того, я убедился, что если б они имели враждебные намерения, то все равно ничего не смогли бы сделать нашему кораблю. Оружие у них не опасное, а орудия не пробьют стенки из алюминита, и сильных взрывчатых веществ у лих нет. Они часто это повторяли, и в этом нет сомнения.
В то время, как Жан сигнализировал нам это, звездолет опускался на опушку. Мы коснулись почвы, и… Жан снова был с нами!
Пропало гнетущее напряжение последних недель. От радости и волнения несколько минут мы не могли ничего сказать, опьяненные встречей. Наконец Антуан спросил:
— Так ты считаешь, что они и в самом деле не страшны?
— Их суть гораздо лучше человеческой. Главное у них доброжелательность и самоотречение.
— А почему самоотречение?
— Они сами знают, что их общество вымирает. Это у них какая-то врожденная убежденность, а вместе с тем и упаднические традиции, поэтому наш визит их очень интересует и, вместе с тем, если я правильно понял, дает им некоторую надежду.
Звездолет неподвижно стоял на опушке. Постепенно трехноги стали выходить и останавливаться неподалеку. Один из них подошел ближе и помахал правой рукой.
— Он приветствует нас, — пояснил Жан и ответил трехногу таким же движением.
— Что будем теперь делать? — спросил Антуан.
— Дайте мне чашку кофе, — сказал наш товарищ, весело смеясь. — Очень тяжело было без него!
Я быстро нагрел воду, а Жан, тем временем, продолжал:
— Если согласны, то я каждый день буду возвращаться к ним на два–три часа, чтобы закрепить наши взаимоотношения. А вы тем временем будете исследовать планету. Сколько удивительного вы, наверное, узнали без меня!
— Да, мы нашли города трехногов. А скажи, почему некоторые из них живут под землей, а другие на поверхности?
— Я думаю, что это две разные расы. Они не воюют друг с другом, и между ними нет вражды, да и живут они обособленно. Однако и под землей есть настоящие города и селения.
Города наземные почти в руинах. В тех городах, где могло жить 300–400 тысяч трехногов, теперь не более 10 тысяч. Подземные города не очень заселены и они более позднего происхождения. В том городе, где я был, не более 2 тысяч жителей и весь он уместился бы на ладони… Ой, скорее кофе. О, божественный аромат! Мы пользуемся величайшим достижением минувших веков! Что может быть лучше этого! — воскликнул Жан, допивая кофе. — Ничто столь явно не вызывает нежных воспоминаний о Земле, как этот напиток!
— Как ты думаешь, долго мы можем оставаться здесь? — спросил я.
— Что до запасов энергии, то мы найдем тут все. Мы легко можем пополнить запасы нашего кислорода. Остается дело за питанием. Еда трехногов для нас не подходит.
— А в их питании есть азот? Или гидроуглеродные соединения?
— Есть питание с азотом, — объяснил Жан, — но с какими-то примесями. Если их убрать, то мы можем сделать какой-нибудь съедобный суррогат… А в такой форме эта еда, хоть и не вредная, но и не питательная. И чтобы привыкнуть к ней, понадобиться не один год.
Снова эйфория охватила нас, уже второй раз после возвращения Жана. В звездных безднах, в безбрежных просторах летели наши думы к родной Земле.
— И все-таки, — забасил Жан, — мне очень приятно будет увидеть своих родных.
Каждый вечер подымали мы глаза на Землю, сияющую маленькой звездочкой. Доведется ли нам снова увидеть ее, нам, незаметным пловцам в океане Вселенной?
Мы ни о чем не жалели, и тоска по родной Земле не могла убить исследовательской жажды. Придет время, когда целые флотилии полетят с планеты на планету!
Люди — это маленькие создания… Но какие создания!
Дата добавления: 2015-09-10; просмотров: 26 | Поможем написать вашу работу | Нарушение авторских прав |