История любви и постоянного разногласия в жизненных убеждениях между двумя братьями.
Автор: Stella Amilb
«Не судите, да не судимы будете, ибо каким судом судите, таким будете судимы; и какою мерою мерите, такою и вам будут мерить». Евангелие от Матфея (гл. 7, ст. 1-2)
Глава I. Встреча.
Глава II. Осквернение.
Глава III. Знамение.
Глава IV. Признание.
Глава V. Самосуд.
Глава VI. Позор.
Глава VII. Сожаление.
Глава VIII. Потеря.
Глава I.
Встреча.
Стоя во дворе маленького района, города Бейрута, я и мой брат подошли к старенькому дому, где мы провели почти всё своё детство.
- Ты готов? – спросил меня брат.
- Так спрашиваешь, как будто мы в обрыв прыгнуть должны.
- Мы уже десять лет их не видели, и сейчас нас разделяет лишь эта деревянная дверь.
- Тогда стучись уже, я устал стоять за дверью и ожидать, пока ты приготовишься.
- Да, ты прав… Стучусь. Ты готов?
- Аааа, ради Аллаха! Стучи или дай я уже постучу, Мабрур!
В эту минуту дверь приоткрылась, и мы увидели молодую девушку. Она внимательно смотрела на нас и слегка улыбнувшись, спросила:
- Мабрур? Микдад?
- Янаби, это ты? – спросил я, вглядываясь в милое лицо юной девушки.
- МашаАллах, какими вы стали! – выкрикнула девушка и обняла нас со всей силы.
От радости мы с братом обняли её одновременно, сжимая друг друга как можно сильнее.
- Дочка, кто там пришёл? – раздался женский голос из-за двери.
- Мама, мои братья прилетели!- радостно кричала сестра.
- Что? Где они? – спрашивала женщина, выходя к нам на встречу из кухни.
Подойдя ближе, мама нашей двоюродной сестры Янаби, крепко обняла нас.
- Как вы выросли. Какими красавцами стали. МашаАллах! Проходите, дядя весь день только вас и ждёт.
Толкая нас в спину, тётя Лея проводила нас в зал. В небольшом зале стоял небольшой стол, но от количества еды он просто ломился. Из-за стола встал наш дядя, а также другие родственники. Подходя ко всем и, пожимая им руки, мы обнимали родственников.
- Ооо, вы только посмотрите, как они выросли, – говорил дядя гостям. - Совсем взрослыми мужчинами стали. А мы вас тут ждём с женой, что же вы не сказали, что прилетели? Я ждал звонка, чтобы встретить вас.
- Спасибо дядя, но мы решили не тревожить Вас и сами добрались, – сказал Мабрур.
- Давайте я отнесу ваши вещи в комнату, а вы идите к столу.
- Нет-нет. Мы сами всё отнесём, умоемся и сядем с Вами.
- Хорошо. Жду вас.
Сказав это, дядя похлопал меня и брата по плечу и направился к столу.
Сестра махнула нам рукой, и мы пошли за ней. Зайдя в небольшую комнату, где стоял шкаф, столик с ноутбуком и две кровати, брат поставил сумки на пол и начал гладить рукою постель.
- Всё так же осталось. Дядя ничего не изменил в этой комнате, даже наши покрывала, – сказал Мабрур и присел на кровать.
- Да… Я так скучал по этому дому. Всё наше детство, считай, тут прошло.
Сев напротив брата, я взял со стола рамку с фотографией.
- Что там? – спросил Мабрур.
- Я и ты в детстве. А мы ничего такие были, – сказал я, протянув брату рамку с фото.
Сестра, стоя у входа, смотрела на нас и улыбалась.
- Ну что? Идёмте к столу? – спросила она.
- Иди сюда, Янаби, я тебя совсем маленькой помню. Тебе уже сколько?
- Шестнадцать мне. Когда вы улетели с родителями в Абу-Даби, мне было шесть лет всего лишь.
- Ты хоть помнишь нас?
- Только такими как на этом фото. Сейчас для меня вы взрослые мужчины.
- Я тебя тоже запомнил маленькой.
Я обнял свою сестру и увидел, как мой брат встал с места и, выходя из комнаты, сказал:
- Я пойду, умоюсь и к столу. Ты тоже, Микдад, умойся и подходи.
Сказав это, брат ушёл.
- Он такой серьёзный, – не прекращая улыбаться, говорила сестра.
- Да. Он таким и был. Сейчас совсем правильным и соблюдающим стал.
- А ты?
- Я так… Молюсь и веселюсь одновременно.
- Я тоже. Не все могут как наш брат. Молодец он.
- Это да. Ну что? Пошли, послушаем долгую речь от нашего дяди.
- Ха-ха, да-да. Он как обычно любит говорить долго и с любовью.
Посмеявшись, мы поднялись с места и направились к столу. Брат сидел возле нашего двоюродного брата и о чем-то говорил с ним. Я хотел пройти к ним, как резко меня схватил дядя и, потянув к себе, рассказывал остальным сидящим родственникам о том, как он помнит, что мы ещё детьми бегали по этому дому и игрались с его старшим сыном.
- Совсем ещё детьми были тогда, я помню даже, как ты уронил в унитаз мои часы и пытался их быстро вытащить, чтобы я не увидел и не сказал твоему отцу, – рассказывал родственникам дядя, смеясь и прижимая меня к себе.
- Это Мабрур был, – сказал я, дяде.
- А ты кто?
- Я - Микдад, младший, а Мабрур - старший. Это он часы уронил.
- Ииифф, Ясер Арафат. До сих пор я вас не могу различить. Я всегда Зайнаб говорил, зачем ты так пацанов назвала? Мало того внешне похожи были ещё и имена похожие, – рассказав это, дядя повернулся к сидящему рядом его другу Махмуду и ударив его по плечу, сказал: - Видишь Махмуд, какие у меня племянники? Какие войны выросли. Они тут детьми жили, когда моя сестра замуж вышла, у мужа с делами не заладилось, они часто пацанов нам оставляли. В этом доме мальчики, считай, росли и вот, муж моей сестры нашёл своё будущее в Абу-Даби. Открыл там туристическое агентство, заработали хороших денег и спустя десять лет, наконец-то, они летят к нам. Когда сестра прилетит с Саидом? - спросил дядя, повернув голову ко мне.
- Через месяц они будут тут.
- Как мы с женой скучали по вам.
- Мы также, дядя. Всегда Вас вспоминали. Как Янаби выросла, совсем взрослой девушкой стала.
- Да… - сказав своё грустное «да», дядя взял в руки пульт, и сделал звук телевизора как можно громче.
По всему дому были слышны звоны бокалов, громкие разговоры мужчин, звонкий смех женщин, а так же музыка, которая доносилась до окраин нашего района.
Время пролетело так быстро, что мы даже не заметили, как стемнело. Выйдя с братом во двор, мы решили пройтись, по знакомым нам улицам.
- Только посмотри, ахи, ничего не изменилось. Тот же двор, те же стены, – говорил я, идя вперёд и внимательно рассматривая невысокие дома.
- Да, родина есть родина. Сколько бы чужие земли ни давали нам радости и богатства, это не заменит те чувства, которые ты ощущаешь, даже от бедной, но родной земли.
- Посмотри, там парни в беседке сидят, – сказал я Мабруру и пошёл вперёд.
- Микдад, не иди. Завтра днём посмотрим, кто тут есть, сейчас вернёмся, уже поздно.
- Нет, это по любому наши друзья будут. Пожалуйста, ахи, давай подойдём к ним, – говорил я, смотря милыми глазами на брата.
- Ненавижу, когда ты такое лицо делаешь.
- Какое?
- Умирающего верблюда.
- Аха-ха, а ты часто видел умирающих верблюдов? – смеясь, спрашивал я и направлялся к беседке.
- Нет, но когда один раз увидел, сразу узнал в нём родную душу. Я даже всплакнул.
- Ты бессердечный, Мабрур! – ответил я брату и схватившийся за край беседки, запрыгнул внутрь.
Сидящие на скамейке два парня, один из которых курил сигарету, замолчали и внимательно смотрели на нас.
- Я так и знал… - сказал я себе под нос, узнав в парнях, своих двух лучших друзей детства Бурхана и Давуда. - Что смотрите? Уже не узнаёте своих друзей?
Внимательно и в недоумении смотря на нас, один из парней поднялся и спросил:
- Знакомы?
- У тебя есть шрам на спине? – не переставая улыбаться, спросил я.
- Есть…
- Ну и кто тебя, так?
- Тебе то что, я не понял? – недовольно сказал Давуд, подходя ко мне ближе.
- Ну? Давай иди ближе.
Сидящий рядом парень, потушив сигарету об скамейку, начал растягивать улыбку на всё лицо. Встав с места, он толкнул друга и сказал:
- Блин, Микдад, ты что ли, ахи?
Я улыбнулся, своему другу детства Бурхану и резко схватив его, обнял со всей силы. Стоящий рядом, и ничего не понимающий Давуд, крутил головой по сторонам, смотря то на меня, то на моего брата и спросил:
- Это.. То есть, это вы? Маткур и Микрур?
- Что ты несёшь блин? Мабрур и Микдад это - два брата, друзья наши, – сказал Давуду Бурхану и подошёл к моему брату.
- Так на кого ты тут шёл так грозно, а? – спросил я Давуда и, схватив его за шею, повалил на землю.
Пока мы там боролись и смеялись, Бурхан, пожав руку Мабрура, спрашивал его о том, как давно мы прилетели и на какое время мы тут.
- Мы только сегодня утром вернулись. Микдад не вытерпел до завтра и решил сегодня же вас найти.
- Ваши родители тоже тут?
- Нет, они через месяц прилетят.
- Я очень рад видеть вас. Мы всегда вспоминали вас, скучали…
- Мы, так же, брат мой, – сказал Мабрур и, похлопав Бурхана по плечу, повернулся ко мне и Давуду, - Микдад, я пойду домой, некрасиво перед дядей, а ты ещё пару минут тут побудь и возвращайся.
- Хорошо, ахи.
- Микдад, когда мне отвечаешь, да и вообще старшим, будь добр стоять, а не лёжа на земле разговаривать, – сказал Мабрур, нахмурив брови.
Переглянувшись с Давудом, мы поднялись с земли и, отряхивая штаны, я извинился перед братом. Бурхан посмотрел на меня и, улыбнувшись, потянул руку к заднему карману штанов, вытаскивая пачку сигарет. Увидев это, я моментально схватил его за руку и засунул упаковку обратно в карман.
- Ас-саляму Алейкум, братья, – сказал нам Мабрур и ушёл.
- Ва алейкума Ас-салям, – хором ответили мы.
Дождавшись пока брат ушёл, я повернулся к Бурхану и, убирая руку от его кармана, сказал:
- Не кури при моём брате.
- Ну ничего себе, ладно, больше не буду.
- Не стоит, Мабрур соблюдающий и не любит такие вещи, тем более он старше нас.
- Мик, он старше тебя всего лишь на двадцать минут….
- Этого достаточно, чтобы я уже слушал и уважал каждое его слово.
- Блин, как же я рад видеть тебя тут, ахииииии, – довольно выкрикнул Давуд и крепко обнял меня и Бурхана.
- Так рад, что уже грозно шёл на меня, да?
- Ну прости, да и нечего было мне лопатку ножом пробивать.
- Какие планы на завтра? – спросил меня Бурхан.
- Я ещё не знаю.
- Тогда узнай и приходи днём сюда, пойдем, погуляем.
- Я только рад буду.
- Хочешь, я тебе анекдот расскажу? – спросил меня Давуд, сделав счастливое лицо.
- Ммм, конечно.
- Слушай. Идёт как-то еврей с работы домой…
В эту минуту, пока Давуд рассказывал свой анекдот, я заметил на руке Бурхана, завязанную ленточку на которой изображён флаг Палестины.
- Что это? – резко перебив Давуда, спросил я друга.
- Ленточка. Ничего особенного, - пытаясь уйти от ответа, сказал Бурхан.
- Зачем тебе, Ливанцу, носить Палестинский флаг? - снова поинтересовался я.
- Да это так, говорю же, забыл просто снять.
- А зачем надевал?
- Гхэм-гхэм, – недовольно откашлялся Давуд, – ничего, что я как бы анекдот рассказывал?
- Прости, ахи, что там дальше? - извинился я, внимательно рассматривая ленточку Бурхана.
- Идёт он и видит три двери перед ним. На первой написано… Чёрт, Мирхир, куда ты смотришь?
- Так и написано? – спросил удивлённо Бурхан.
- Нет, это я ему говорю, я рассказываю, а он всё на твой браслет смотрит.
- Я-Микдад, запомни уже моё имя!
- Оно сложное для меня, вообще сидите сами, не буду больше рассказывать.
- Прости, я просто задумался. Всё, продолжай, я внимательно слушаю.
- Ладно, – перебил нас Бурхан, – я был сегодня на поддержке братьев-палестинцев, оттуда и остался этот браслет.
- Что это ещё за поддержка? – удивлённо, спросил я друга.
- Долго рассказывать. Да и ни к чему это сейчас, – ответил, улыбаясь мне Бурхан.
Давуд сидел, опираясь головой об руку, и явно был недоволен нашим общением.
- Ну ладно, хорошо. Но мне было бы интересно….
- Ай Аллаааааааах, вот вы грузите, а! – не выдержав, выкрикнул Давуд. – Он просто состоит в движении, которое борется против всех неверных, вот и сегодня очередной их съезд был. Собрание неудачников я бы сказал.
- Чего? – ничего не поняв, переспросил я. – Какое ещё движение неверных?
- Почему это неудачников? Сам ты неудачник! ИншаАллах скоро тут все восстанут и поймут, что наше терпение лопнуло, – переходя на грубый тон, говорил Бурхан.
- Братья, о чём вы говорите?
- Какое терпение? Кого ты тут соберёшь? Мы мирный народ, ты и твоя команда из пару человек, ничего в Ливане не изменят. Страдаешь ерундой полной, – продолжал Давуд.
- Ерундой? А о слове «интернет» ты слышал? Нам не составит труда агитировать народ по интернету и заставить братьев наших, оторвать свой зад и пойти бороться за свою веру.
- А что с нашей верой? – всё пытался я, как-то остановить злые выкрики ребят.
- Бороться за веру? Против кого ты борешься? Против Европы? Против Америки? Против стран, которые в тысячи раз нас сильнее? Которым стоит щёлкнуть пальцем, и ты и твои братья полетят к шайтану в гости?
- Пусть щёлкнут!
- Вот щёлкнут и посмотрим тогда, что ты скажешь, агитатор фигов.
- Знаешь что, ты блин! – недовольно, выкрикнул Бурхан.
- Эй! Прекратите! Успокойтесь, пожалуйста, вы вообще о чём? Что-то случилось? К чему эти агитации? Для чего ты народ собрать хочешь? – спросил я друга, крепко схватив его за руку.
- Ты что, Мик, не с нашей планеты? Новости не смотришь? – нервно куря сигарету, спрашивал Бурхан.
- Я же тебе сказал, мой брат соблюдающий. Мы даже телевизор не смотрим. Новости тем более.
- Ладно, завтра уже тебе всё покажу и думаю, ты поймёшь сам, о чём мы тут спорили.
- Короче, ребята, завтра позвоните. Я пойду уже, а то влетит от родителей, – пожав нам руки и попрощавшись, Давуд встал с места и ушёл.
Я и Бурхан тоже вышли из беседки и отправились по домам. По дороге Бурхан рассказывал, что устроился работать в строительной фирме у отца. Сам зарабатывает и уже крепко стоит на ногах. Я тоже рассказал, что мой отец директор большой туристической фирмы в Эмиратах и, что он подарил мне автосалон в нашем городе. Где я теперь работаю и зарабатываю собственные деньги. Так, беседуя и лучше узнав, всё друг о друге, мы дошли до наших домов и попрощались.
Зайдя домой, я заметил, что свет везде был выключен кроме нашей спальни. Пройдя в свою комнату, я увидел, как мой брат складывал наши вещи в шкаф.
- Где все? – спросил я Мабрура.
- Родные спят. Гости ушли. Ну, а как твои друзья?
- Мои? Они и твои, Мабрур. Домой пошли, сказали, завтра все встретимся, погуляем. Ты пойдёшь с нами?
- Нет. Я хочу в мечеть сходить. Потом на рынок, надо купить в дом как можно больше еды. Сам видишь, дядя с тётей, не так уж и богато живут. Надо помочь им во всём.
- Ты прав, ахи. Пошли на крышу сядем, – сказал я Мабруру.
- Как в детстве? – улыбнулся брат.
- Именно.
Переглянувшись, мы тихо вышли из комнаты и, выйдя во двор, полезли на дерево. Я залез первым и, протянув руку брату, помог ему взобраться наверх. Перелезая через ветки, мы залезли на крышу нашего дома. Сев друг возле друга и скрестив под собой ноги, мы любовались видом нашего двора.
- Каждую ночь тут сидели, помнишь? – спросил я брата.
- Конечно помню... Или когда тётя нас поругает, мы обижались и сразу сюда лезли.
- Да-да. А ещё когда у нас были важные тайны, мы тоже сюда с тобой залазили и обсуждали всё.
- Это да. Хорошо тут… Город не изменился, родные тоже. Хвала Аллаху, брат, мы с тобой счастливые люди. Надо ценить такой дар. Родители здоровы, мы здоровы, родные все здоровы, все можем увидеться и нам всегда есть что вспомнить и самое главное, что все воспоминания вызывают только улыбку.
- Да, ты прав.
- Ну что? Пошли, помолимся и спать?
- Да, пошли.
Спустившись вниз, мы тихо зашли в комнату и после совершения молитвы улеглись спать.
Наутро, я открыл глаза и видел, как брат толкает меня, ударяя постоянно пальцем по носу.
- Микдад, Микдад, вставай. Вставай, время молитвы.
- Я не выспался.
- Это уже твои проблемы. Вставай и иди, умойся.
Лениво поднявшись с постели, я прошёл к ванне. Открыв кран и ударяя себя по лицу струей прохладной воды, я снова услышал стук в дверь и крик брата.
- Микдад! Быстрее давай!
- Да иду блин! Хватит крушить всё, – ответил я недовольно брату.
- Это ты мне в таком тоне отвечаешь?
- Можно я умоюсь?
- Умойся и выходи.
Умывшись, я открыл дверь и направился в комнату, как вдруг меня за ухо схватил брат и потянул к себе.
- Ещё раз ты мне в таком тоне ответишь, Микдад, я тебе оторву твоё ухо, которое даже Азана не слышит.
- Ай, ну больно, отпусти.
- Ты меня понял?
- Понял, пусти.
Выкрутив мне ухо, брат отпустил его и зашёл в комнату. Помолившись, мы прошли на кухню, где уже стояла и готовила наша младшая сестра Янаби.
- Доброе утро, помолились? – спросила сестра.
- Да, – сказал брат и недовольно посмотрел на меня.
Я, ничего не говоря, подошёл к чайнику и начал наливать кипяток в стакан.
- Оставь, Микдад. Я сейчас накрою вам, – сказал сестра, отбирая у меня чайник.
Повернувшись к брату, я спросил его:
- Мабрур, мне можно пойти погулять?
- С кем?
- С Бурханом и Давудом, я вчера рассказывал тебе.
- Я останусь дома, а ты, если хочешь, иди.
Посмотрев на сестру, я сел за стол и ждал, пока нас накормят. Позавтракав, я поблагодарил всех и вышел на улицу. Пройдя пару метров, я остановился под окнами своего друга детства. Посмотрев на окно, я подошёл ближе и тихо постучал по стеклу. Через пару минут, штору отдёрнул Бурхан и выглянул в окно.
- Микдад, ты что ли?
- Нет, Хайфа Вахби блин.
- Аха-ха-ха. Заходи, не стой там.
Зайдя в дом, я прошёл на кухню, где был включён телевизор, а на столе стояли сладости.
- Ничего не ставь и не беспокойся, я только что поел, – сказал я Бурхану, увидев, что он тут же достал стаканы.
- Всё равно перекусим у меня. Кстати надо будет за Давудом зайти, чтобы он не обиделся, что мы его не позвали с собой гулять. Мик, я вчера у тебя забыл спросить, у тебя девушка есть? Жениться не собираешься?
- Если честно, то нет. Не до этого как-то. Но дядя хочет нам тут невесток подыскать, посмотрим, кого он нам предложит. А ты?
- Я подожду пока, как раз прилетят твои родители, и приду к вам. Я на вашей сестре хочу жениться.
- На Янаби, что ли?
- Ну да.
- ИншаАллах, женишься. Вот так порадовал ты меня. Мы, получается, породнимся с тобой.
- ИншаАллах. Только пока никому ничего не говори.
- Конечно. А Янаби знает?
- Нет, ей тоже пока не говори. То, что она мне нравится, тут все это знают. Так что, она несильно удивится, узнав это. Дядя ваш тоже знает, думаю, он готов будет к тому, что мы придём за ней.
- Я рад всё это слышать, ещё и на свадьбе лучшего друга и двоюродной сестры одновременно погуляем. Лучше и не придумаешь.
В эту минуту в окно опять постучали.
- Что за привычка? Все стучат мне в окно, как будто у меня нет двери, – возмутился Бурхан и отдёрнул штору.
За окном стоял со счастливым лицом Давуд и, улыбнувшись во все тридцать два зуба, которые украшали стальные брекеты, махал Бурхану рукой. Ничего не сказав, Бурхан скривил лицо и задёрнул штору обратно.
- Ты чего? – удивлённо, спросил я друга.
- Да ладно, пусть стоит. Ещё и лыбится свой челюстью кривой.
- Ха-ха, да ну брось.
Тут на кухню зашёл Давуд.
- Очень мило с твоей стороны, Бурхан. Спасибо.
- Не за что, - иронично ответил Бурхан, приблизив к губам стакан с чаем.
- Кстати, я знакомых ребят с района встретил, они за тебя плохо говорили, считают тебя глупым националистом, – сказал Давуд, взяв печенье со стола.
- Мне плевать на их мнение. Посмотрим потом, кто кого.
- Почему они так? Может, уже и меня посвятите в ваши интересы тут? – спросил я Бурхана.
- Ну так.. это же Бейрут. В нашем районе, кошка не успеет произнести «мяу», как собаки укажут след и будут громко лаять. Слухи и сплетни тут ходят быстро. Пошли, я тебе покажу, что я хочу и за что, меня тут не любят - сказала Бурхан и, поставив стакан на стол, вышел из кухни.
Подождав пока Бурхан, переоденется, мы все вышли во двор. Сев в его машину, мы сделали громче звук и сидя на заднем сидении с Давудом, подпевали во весь голос, разрывая свои голосовые связки. Доехав до какого-то незнакомого мне района, где стояли очень старые дома, Бурхан вышел и попросил подождать его пять минут в машине.
- Бывал уже тут? – спросил я Давуда.
- Нет. Я тоже первый раз. Мне интересно знать, в какую секту он попал.
- Думаешь, ему просто мозг пудрят?
- А как это ещё назвать? Подумай сам, что он и пару человек могут сделать? Это наверно какая-то банда недалёких ребят, собирает себе шестёрок. Вот и он в это попал.
- Тогда мы должны вытянуть его оттуда.
- Сейчас посмотрим, что он нам тут покажет и решим.
- Хорошо.
Тут я увидел, как Бурхан исчез из моего виду. Напротив нас, в паре шагов от машины, стояли два крупных парня и о чём-то разговаривали. Внимательно наблюдая за ними, я заметил, что у одного из них из-за ремня штанов виднелась рукоятка оружия.
- Эй, Давуд, – позвал я друга, ударив его по бедру.
- Что такое? Я хочу поймать волну, где крутят клубную музыку, – говорил Давуд, клацая кнопки магнитолы.
- Оставь ты это. Иди ближе к окну, посмотри.
- Аллах! – выкрикнул Давуд.
- Что такое?
- Лысый мужик!
- Блин, ты издеваешься?
- Но я больше ничего не вижу шокирующего…
- Посмотри на штаны этого лысого.
- Типа немодные?
- Типа там пушка торчит!
- Где ты там пушку видишь?
Схватив Давуда за подбородок, я потянул его и ударил лицом по стеклу.
- Приглядись, у него, из-за ремня, виден пистолет!
Прищурив свои глаза, Давуд внимательно всматривался в штаны парня. Я также замер и следил за ним. В эту минуту по крыше автомобиля резко ударили рукой. От грохота мы с Давудом подпрыгнули и, закричав, отскочили назад от окна. В окно машины просунул голову Бурхан и, смеясь, спросил нас:
- Вы чего? Что с вашими лицами?
- Ты нормальный? Зачем так бить? Я уже было подумал, небо упало на нас, – сказал Давуд, открывая дверь и выходя из машины.
- Ладно, не сыте. Идёмте за мной.
Переглянувшись с Давудом, мы пошли за Бурханом. Спускаясь в какой-то подвал, возле заброшенного дома, мы зашли в комнату, где сидело немало мужчин.
- Это что ещё? Подпольное казино?
- Не неси бред, Давуд, это то, где мы все собираемся и выясняем, что и как нам делать.
- Ты о Миркуре подумал? – продолжал Давуд.
- Я – Микдад, блин!
- Тихо вы, садитесь сюда, – сказал Бурхан, указав нам на красный потёртый диван.
Присев и оглядываясь по сторонам, Давуд улыбнулся какому-то бородатому парню и помахал ему рукой. Мужчина сделал недовольное лицо и злобно посмотрел на Давуда.
- О, Аллах Милостивый. Куда он нас привёл? - перепугано спрашивал Давуд, сверкая брекетами.
- Ты лучше так не улыбайся всем подряд, не всем приятно твоя улыбка с брекетами.
- Куда Бурхан ушёл? Я себя тут не в своей тарелке чувствую.
- Он идёт.
К нам снова подошёл Бурхан, держа в руке какие-то бумаги, и сказал:
- Ну вот. Смотрите, где я нахожусь постоянно и за что, меня не любят.
- Ещё бы понять, что это, – сказал недовольно Давуд и посмотрел снова на лицо, злого бородатого мужика.
- Это место, где собираются люди, чтобы хоть как то помочь нашим братьям.
- В смысле? Это благотворительный центр? – спросил я.
- Нет же. Я не об этой помощи говорю. Мы собираем людей, которые поднимут восстания.
- Чего? Аха-ха-ха, – рассмеялся я в голос.
- Ты что смеёшься?
- Какие блин восстания? Ты что исторических фильмов пересмотрел?
- Да, скоро выйдет фильм «13 Ливанцев». Кассовые сборы переплюнут «300 спартанцев» - иронично сказал Давуд, прикрывая рукою свой рот.
- Да идите вы. Вы знаете, что эти кяфиры (неверные) тут уже живут как у себя дома? У нас тут целые кварталы есть, где живут одни христиане, – сказал недовольно Бурхан, размахивая стопкой листов.
- Ну и что? Они всегда тут жили, - с иронией ответил я.
- И тебя это не смущает?
- Почему меня это должно смущать?
- Хотя бы потому, что они кяфиры и они не мусульмане!
- Ради Аллаха. Бурхан, что с тобой? С каких пор тебя волнуют люди иной веры? Мы всю жизнь живём с ними под одним небом и вдруг сейчас, вы тут открыли секту и хотите сделать какое-то восстание? Против кого? Против мирных жителей Бейрута? Лишь только потому, что они иной веры? Бурхан, брат, я, конечно, всё мог принять, но это...
- Вот как? Хорошо... – недовольно сказал Бурхан и швырнул мне на колени газету.
Попросив меня открыть одну из её страниц, я иронично посмотрел на друга и, пролистав страницы, открыл в указанном месте.
- Ну и? - спросил я, посмотрев на друга.
- Нет, вы внимательнее посмотрит. Что там нарисовано?
- Ну, какой-то Араб, – сказал я.
- Это называется - карикатура. Будь добр прочти имя этого Араба.
- Мухаммад? - с удивлением прочёл я.
- Именно. Пророк наш, Мухаммад. А вот тебе комиксы, полистай. Там посмешнее картинки есть, – сказал Бурхан и протянул, какой-то журнал Давуду. - А вот эти листки, я распечатал из интернета, одного из сайтов, где сидят эти кяфиры.
Взяв из рук Бурхана пару листиков, я увидел непристойные картинки.
- Мои глаза да не видели бы этого! Что это за гадость? - недовольно выкрикнул я.
- Ну, так прочти, там написано, что это.
Давуд потянулся ко мне и, схватив листочки, прочёл вслух:
- Рассказ о том, как Мухаммад встретил Аллаха и они…
- А’узу биллях!!! Что это за дрянь?! - не выдержав, закричал я. - Сожги, блин, это! Да покарает их Аллах за такое! Твари! Безбожники! – продолжал кричать я, прибывая в состоянии ужаса.
- Аллааааа…. Как же это?- находясь в растерянности, спрашивал Давуд. - Фу. Зачем ты вообще такое распечатал, ахи? Как ты спать после этого можешь? Это настоящее осквернение наших религиозных чувств. Чтобы тот, кто это нарисовал, испытал ту же обиду, что и я сейчас. Кяфиры!
- И после всего, вы спрашиваете, зачем мы хотим бороться с ними? У них нет ничего святого. Кяфирам, среди нас не место.
- Я согласен, но есть одно но, – говорил я, с отвращением убрав взгляд от рисунков.
- Какое? - с интересом, спросил Бурхан.
- Причём тут люди, которые не имеют к этому… к этой низости отношения? Я уверен не все же они такие, у нас в Бейруте ни один христианин себе такого не позволит, я это точно знаю.
- Позволит, это уже открыто публикуют в газетах. До нас не доходит, конечно, но мусульмане, живущие там, среди христиан, видят это и это видят их дети. Мы не должны сидеть тут и делать вид, что не знаем, чем занимаются эти кяфиры. Если они обижают наших на своих землях, то мы обидим их на своих.
- Я даже не знаю, что и сказать. Это всё так мерзко. Но наш город спокойный и мирный, не хотелось бы сеять тут панику, – говорил Давуд.
- Не панику, брат мой, а страх. Просто припугнём этих кяфиров. Чтобы знали, что не стоит осквернять то, что для нас свято.
- Да, ты прав, – сказал я, посмотрев на Давуда.
- Не знаю… Вы ребята как хотите, а я не буду в этом участвовать, – сказал Давуд и, отложив рисунки, встал с места.
- Почему это? – спросил Бурхан.
- Да потому что, если ты хочешь воспитать свинью, тем, что будешь вести себя так же как она, то чем ты отличаешься от этой же свиньи?
- Не так же. Я никогда не опущусь до того, чтобы оскорблять чувства людей. Неважно, какой они веры. Только, бойтесь тех, кто не уважает свою религию и призывает мир, уничтожать чужую. Мы не должны этого позволить, надо делать митинги, собирать людей, показать всеми силами, что нам не плевать на их бесчеловечное отношение к нам и нашей вере.
- Допустим. Хорошо. Что ты предлагаешь? – спросил Давуд.
- Пока просто зарегистрируйтесь в социальной сети и распространяйте по интернету информацию о том, что в таком-то районе, во столько-то часов, будет проходить акция протеста. Люди будут требовать, чтобы на западе прекратили унижать и осквернять нашу религию.
- И это всё?
- Пока да.
- Ну хорошо, если так, то на это я согласен. Тогда я поеду сейчас домой, мне маме помочь надо, а вечером уже займусь всем этим, – сказал Давуд и, попрощавшись с нами, ушёл.
Посидев ещё немного в этом, странном месте и выслушав страшные рассказы от моего друга, мы встали с места и решили вернуться домой. Свернув в трубочку пару листков, с непристойными картинками, я взял их с собой. Сев в машину, мы поехали домой. Проезжая мимо рынка, я попросил Бурхана остановиться.
- Давай пройдёмся, я куплю немного фруктов для дома.
Припарковавшись и выйдя из машины, мы пошли вдоль рынка, внимательно рассматривая фрукты. Остановившись у ящика с яблоками, Бурхан ударил меня по плечу и спросил:
- Мик, это не Мабрур и Янаби?
Развернувшись и посмотрев на мужчину с девушкой, я тут же узнал брата и сестру. От удивления я выкрикнул:
- Мабрур, что вы тут делаете?!
- О, Ас-саляму Алейкум братья. Вот, Янаби мне показывает, чего не хватает дома, а я покупаю. А вы? - с улыбкой, спросил Мабрур.
- Ва алейкума Ас-салям. Я тоже с Бурханом решил зайти сюда и купить, что-нибудь домой.
- Не стоит, мы уже всё взяли, – сказал брат.
Бурхан пытался поймать взгляд моей сестры, но Янаби опускала глаза вниз и отворачивалась.
- Ладно тогда… Мы тоже пойдём домой, – ответил я брату и посмотрел на Бурхана.
- Да, верно, садитесь, я вас всех отвезу, я на машине - радостно сказал Бурхан, всё еще пытаясь выловить взгляд Янаби.
- Нет, спасибо ахи, мы ещё походим с сестрой. Удачного вам дня, – сказал Мабрур и, кивнув сестре, ушёл вместе с ней.
- Какой же он у тебя другой, а. Ты и твой брат как два разных человека, – говорил мне Бурхан, провожая их взглядом.
- Да. У него тяжёлый характер, всё хочет решать сам, всё должно быть правильно, всё будет так, как решит он.
Пока я говорил это Бурхану, меня слегка оттолкнул в сторону продавец яблок. Чтобы я не мешал стоящей девушке выбирать фрукты.
- Отойдите, пожалуйста, ребят, не загораживайте товар.
- Да-да, – сказал я и взглянул на девушку.
В эти пару секунд, время словно замерло. Я увидел девушку, которая была полностью закрыта чёрной тканью. На ней было длинное чёрное платье и красиво завязанный платок, вокруг которого шла чёрная, слегка прозрачная вуаль, закрывающая полностью её лицо, кроме больших, красиво накрашенных, глаз. Буквально за пару секунд я успел поймать её взгляд и увидеть, как она быстро убрала его в сторону. Меня словно поразила стрела Амура. Я уже ничего не соображал и, позабыв о правилах этикета, пялился на загадочную девушку, которая выбирала себе фрукты.
- Мик, ты понимаешь это? Мик? Микдад блин, ты слышал, что я сказал? - возмутился Бурхан, ударив меня по плечу.
- Прости.. Что? Что ты говорил? – спросил я растерянно друга, всё не находя сила оторвать взгляд от девушки.
- Я тут с тобой три часа разговариваю, а ты по сторонам смотришь?
- Прости, я просто… - на секунду я развернулся к Бурхану, но обернувшись, девушки уже не было. Быстро пытаясь увидеть, где же она, я начал крутить головой по сторонам.
- Ау? Да куда ты смотришь блин?
Наконец-то увидев, чёрный силуэт этой девушки, который передвигался по рынку подобно грациозной пантере, я, ничего не ответив другу, пошёл за ней.
- Эй? Ты куда? Микдад, блин, куда ты идёшь? Нам в другую сторону, машина там.
Девушка поняла, что я направился за ней и, ускорив свой шаг, забежала за угол дома. Пытаясь догнать её, я побежал по рынку. Бурхан бежал за мной и мы свернули за тот же угол, но нам навстречу вышли двое каких-то мужчин. Внимательно посмотрев на нас, они обернулись и посмотрели на быстро уходящую девушку. Подождав пока она скрылась из виду, мужчины ещё раз на нас недовольно посмотрели и ушли.
- Кто она? Зачем ты побежал за ней? – спросил удивлённо Бурхан.
- Я не знаю. Ты увидел её лицо, ахи?
- Лицо? Мне показалось, что она вся закрыта была.
- Да... Ты бы видел…. Какие глаза у неё были.
- Ооо, приди в себя, ахи. У нас девушки тут так не ходят слишком закрыто, наверно натворила делов, вот и скрывается так. Поехали уже домой.
Посмотрев ещё немного вдаль, где исчез силуэт девушки, я развернулся и пошёл за Бурханом. Спустя полчаса, я уже был дома. Тётя как всегда наготовила много вкусной еды и звала меня поесть. Отнеся листочки с комиксами в спальню и спрятав их в свой шкафчик, я умылся и, пройдя на кухню, сел за стол вместе с дядей. Пока дядя смотрел футбол и постоянно что-то кричал телевизору, я вырисовывал ложкой круги в тарелке.
- Как они играют? Что за кривоногие слушай. Иии, Ясера Арафт, годы идут, а футбол как был ужасным, так и остался. А ты что ложкой водишь? Мать не учила, что с едой не играют? Давай кушай.
- Спасибо, дядя. Но… Можно я немного полежу, живот болит что-то.
- Иияя, живот болит - пароход! Иди-иди, полежи.
- Простите, что? - переспросил я, совсем не понимая речь дяди.
- Ничего, иди, отдохни говорю, – сказал дядя и, схватив пульт, сделал громче звук на телевизоре.
Обычно, то, что говорил дядя никто и никогда не понимал, но привыкнуть к его не понятной речи нам не удавалось. Кивнув головой, я встал с места и направился в комнату. Вынув из шкафа свою футболку и надев её, я услышал доносящиеся из коридора голоса. Выглянув из-за двери, я увидел, как Мабрур нес большие кульки на кухню, а Янаби, почти с такими же двумя кульками, зашла к себе в комнату. 
- Сестра, – позвал её я.
- Ты уже дома, ахи? А мы только вернулись, столько всего купили. Какой же золотой Мабрур, – сказала Янаби, растягивая улыбку до ушей.
- Да, спасибо. Знаешь, я тоже ничего такой.
- Ха-ха, ну что ты такое говоришь, ахи, ты у меня тоже самый-самый лучший, – говорила Янаби, крепко обняв меня.
- А что в кульках?
- Мабрур купил разной одежды нашим родителям. Смотри, что он мне взял, – сестра вытащила небольшую коробочку из кулька и открыла её.
В ней лежали аккуратно сложенные ткани.
- Какие красивые ткани, но для чего они? - спросил я, гладя рукой разноцветные материал.
- Это платки. Мабрур специально нашёл там девушку, она завязывает изумительно красивым образом платки. Попросил, чтобы мне завязали. Знаешь, как это было красиво? Я теперь только их носить и буду. Ещё Мабрур сказал, что любой закрытый наряд, который мне понравится, он купит мне, даже если он будет осыпан драгоценными камнями.
Я удивлённо смотрел на свою сестру, которая явно светилась от счастья. Улыбнувшись ей, я погладил её по голове и сказал:
- Ну хорошо. Надень сегодня это всё, я тоже на тебя посмотрю.
- Обязательно, ахи, – ответила мне Янаби и, схватив свои вещи, побежала в комнату.
- О, Микдадооооууу, уже дома брат, – говорил радостный Мабрур, заходя в комнату.
- Да, погулял и вернулся… Как у вас день прошёл? Вижу, балуешь сестру?
- О да. Как же не побаловать её, когда она такими глазами на всё смотрит. Я получил огромное удовольствие, покупать ей всё то, на что она с таким желанием приобрести, смотрела.
Я смотрел на довольного брата, который всё это рассказывал и одновременно переодевался.
- Почему меня не позвал? - поинтересовался я.
- В смысле?
- Что в смысле? Я спрашиваю, почему меня с вами не позвал. Я думал, вы только еды накупите и домой. А ты прошёлся с ней по всему городу. Почему мне не сказал?
- Но ты же со своим Бурханом вечно. Я знаю, как ты любишь быть с друзьями, вот и не стал тебя дёргать.
Ничего не ответив брату, я развернулся и вышел из комнаты.
- Эй! Микдад, зайди сюда на минуту, - выкрикнул Мабрур.
- Я в туалет.
- Зайди, я кое-что сказать хочу.
- Я в туалет, Мабрур, – крикнул я брату и закрылся в ванной.
Глава II.
Осквернение.
Бейрут погрузился в темноту. Ночью в городе по-особенному хорошо, небо будто танцует в своём синем наряде, которое словно украшено миллионами страз. Лёжа на крыше дома и вдыхая прохладный ветер, я любовался красотой звёздного неба. Брат с дядей, сидя на диване, смотрели телевизор.
- Опять эти сериалы, для чего их снимают? – возмущался дядя, переключая каналы.
- Вы Микдада не видели? - спросил дядю, Мабрур.
- Как обычно с друзьями бегает наверно.
- Я пойду, поищу его.
- Иди-иди. Ищи это финик.
С удивлением взглянув на дядю, Мабрур встал с места и зашёл на кухню, где стоя к нему спиной, сестра мыла посуду. Подойдя к ней и поцеловав её голову, уткнувшись носом в волосы сестры, брат спросил её:
- Микдада не видела?
- Он вроде во двор вышел, наверно с Бурханом как всегда.
- Мне кажется, он обиделся на меня.
- Это ещё за что?
- Что не позвали его с собой за покупками.
- Чтобы он потом, ругал нас, зачем мы ему не дали с другом побыть?
- Я тоже так подумал… Ладно, пойду, поищу его.
- Мабрур… - произнесла Янаби, закрывая кран с водой.
- Да сестра?
- Я сейчас одену то, что мы купили сегодня.
- Конечно, одень, а я как раз позову Микдада, придём и посмотрим.
- Ага, – сказала, расплываясь в улыбке Янаби.
Выйдя во двор, Мабрур посмотрел по сторонам. Немного ещё постояв во дворе, он подошёл к дереву и, взобравшись на него, залез на крышу дома.
- Какие тут ночи красивые, да? – спросил меня Мабрур, медленно подходя ко мне.
- Да. Красивые… – ответил я, поднимаясь с места.
- Лежи, я тоже рядом лягу. Давно не смотрел так на небо.
- Ну, хорошо.
- Ахи... Не обижайся на меня.
- Я не обижен.
- Я вижу, что обиделся, что я не знаю характер своего брата?
- Я не обижен, Мабрур.
- Хорошо, меня обмани, но сердце моё не обманешь.
- А что твоё сердце?
- Мы с тобой вместе росли, под сердцем нашей матери. Как мы не способны обмануть её чувства, так и чувства друг друга нам не обхитрить. Когда нам больно - мама плачет, а почему? Потому что её сердцем чувствует нас. Так и я тебя чувствую. Мы с тобой одно целое, ахи.
- А ты что, никогда не грустишь? Не обижаешься? Почему я не чувствую?
- Нет. Когда моё сердце загрустит, ты тоже это почувствуешь.
Улыбнувшись брату, я больше ничего не сказал. Мы лежали молча и смотрели на небо. Через некоторое время, мы услышали крик дяди:
- Мабрур! Микдад! Где эти два финика, блин! Найду вас, хуже будет! Мабрур! Микдад!
Переглянувшись с братом, мы подскочили с места и тихонько направились к краю крыши. Услышав, что кто-то из соседей вышел во двор и тоже начал кричать, мы тихо спустились по дереву вниз. Увидев, как уже трое мужчин, выкрикивали наши имена и, ругаясь о чём-то с дядей, искали нас, я и Мабрур незаметно для всех, проскочили домой и побежали в спальню.
- Что делать? – спросил я брата.
- Ложись спать. Быстро.
Выключив свет и надев пижамы, мы улеглись в постель и сделали вид, что уже давно спим. Спустя пару минут, мимо нашей комнаты пробежал дядя. Одевая олимпийку и идя обратно, он остановился и заглянул к нам в спальню.
- Вот Ясер Арафат, а. Спят оказывается, а я уже пол Бейрута поднять хотел. Ну что за дети, а.
Сказав это, дядя ушёл и что-то говорил людям на улице.
- Пронесло. Сколько это мы лежали там? - засмеявшись, спросил я брата.
- Наверно долго, раз дядя уже искать нас пошёл.
- Спокойной ночи, ахи.
- Праведных снов, ахи.
Наутро, медленно открыв глаза, я увидел перед собой брата, который толкал меня в плечо.
- Вставай же! Просыпайся, Микдад. Опять Азан не слышишь!
- Но я не выспался, ахи.
- Вставай я тебе сказал! – крикнул брат и отдёрнул с меня одеяло. - Богу как-то всё равно, выспался ты или нет. Вставай!
Поднявшись с места и умывшись, я с братом помолился и пошёл на кухню.
- Сестрёнка, чай нальёшь мне?
- Конечно, Микдад.
Взглянув на Янаби, я не узнал её. Она была по непривычному, красиво одета.
- МашаАллах! Какой красивый хиджаб на тебе. Какая ты красивая. Почему раньше так не одевалась?
- Не знаю, – засмущалась сестра.
На кухню вошёл брат. Увидев сестру он развёл руки в стороны и, подойдя к Янаби, поцеловал её в лоб.
- МашаАллах. И послал Аллах красоту на землю, и красотой земли стала женщина.
- Ой, ну Мабрур, ну что ты меня смущаешь, – сказала сестра и покраснела.
- Я смущаю? Я сказал то, что увидели мои глаза. А если с утра, после прекрасной молитвы, ты ещё и увидишь прекрасную девушку, то этот день будет хорошим.
В этот момент у меня зазвонил телефон. Вынув из кармана мобильный, я ответил:
- Алло?
- Мик, ты дома?
- Бурхан, ты? Да, я дома, заходи, покушай с нами.
- Спасибо, я уже ел. Ты зарегистрировался в интернете?
- Оууу, я забыл, ахи.
- Ты чем занят был? Ладно, выходи быстрее, у меня есть кое- что.
- Что?
- Выходи, я покажу.
Отключив телефон, я быстро перекусил и выбежал во двор. Выбегающий за мной брат, крикнул мне:
- Ахи, ты куда?
- Я погуляю с друзьями и вернусь.
- Ох, Микдад, ну хорошо. Не задерживайся.
Добежав до дома Бурхана, я увидел как он и Давуд шли мне навстречу.
- Мархаба, парни - поздоровался я.
- Мархаба, – ответили они.
- Я тут новый анекдот узнал. Рассказать? – спросил, довольный Давуд.
- Нет. Я тут кое-что поинтереснее достал, – сказал Бурхан и начал открывать свой рюкзачок.
- Короче, умирает как-то один еврей и говорит…
- Вы обалдеете, – перебил Бурхан, Давуда.
- Нет, он не это сказал. Он сказал…
В эту минуту Бурхан вынул из рюкзака пистолет.
- Аллах Милостивый…
- Еврей так сказал? – удивлённо спросил Бурхан, сжимая в руке пушку.
- Нет... Еврей не так сказал... Откуда у тебя это?
- Нравится? Вчера ребята дали, я взял три штуки. Себе и вам.
- Зачем они нам? – перепугано спросил я.
- Пистолет лишним не бывает. Идёмте, постреляем в поле где-нибудь.
- Подождите… Зачем в поле стрелять? Бурхан! Ты зачем это взял? – говорил недовольно я, толкая друга в плечо.
- Мик, да успокойся, обычное оружие.
- Я вижу, что не золотое. Только его опасность это не уменьшает. Ты хочешь, чтобы нас посадили?
- Нас не посадят, идёмте.
Переглянувшись с Давудом, мы молча пошли за Бурханом. Шли долго. Пока мы ходили, Бурхан дал нам в руки пистолеты и рассказывал, как сам впервые увидев оружие, как обрадовался и ходил с друзьями стрелять по банкам. Дойдя до какого-то района, Бурхан запрыгнул на стену рухнувшего дома и, забравшись подальше, спрятался за разваленной стеной с трещинами.
- Садитесь. Подождём тут, – сказал Бурхан, прикурив сигарету.
- А чего ждём? – спросил я.
- Увидишь, - сказал Бурхан и вытащил из рюкзака три арафатки (платки), – обвяжите головы так, чтобы одни глаза было видно.
- Вау, давай, – сказал Давуд и тут же начал обматывать себя.
- Это ещё зачем? Бурхан! Для чего лица прятать?
- А ты хочешь, чтобы все видели?
- Видели что?
- Твою рожу с пистолетом в руках.
Недовольно посмотрев на друга, а потом на весёло, обматывающего голову Давуда, я взял арафатку и тоже замотал свою голову и лицо, оставив лишь прорезь для глаз.
- Блин, Давуд, ты зачем майку снимаешь? – скорчив лицо, спросил Бурхан.
- Так же круто будет. Я себя чуваком из «Аль-Каиды» чувствую.
- Где ты видел голых, страшных с кривыми зубами чуваков в «Аль-Каиде»?
- Меньше завидуй.
- Одень майку, не позорь нас.
- Нет, я хочу голым быть. Я сейчас на груди полоски нарисую.
- Ха-ха-ха - не выдержав, засмеялся я.
- Ты что смеёшься? - возмутился Бурхан.
- Прости. Ха-ха-ха, – говорил я, смотря на глисто-подобное тело, своего полураздетого друга.
- Вы издеваетесь? Давуд, оденься или я тебе ногу прострелю! - выкрикнул Бурхан, наводя пистолет на друга.
- Только рискни!
В эту минуту, за стеной, по дороге шли три парня и о чём-то разговаривали. Бурхан резко замолчал и, махнув нам рукой, пригнулся просунув пистоль в узенькую щель между стенами, за которыми мы сидели.
- Ты что, спятил? Убери немедленно оружие, – сказал я Бурхану, дёрнув его за плечо.
- Это кяфиры!
- Ты рехнулся?! Бурхан, я не позволю тебе в людей стрелять!
- Если ты меня будешь так дёргать, я могу их случайно убить. А так я стрельну лишь по асфальту.
- Зачем стрелять по асфальту? Тормози приятель, мы так не договаривались, – сказал Давуд, стянув с себя платок, – ты говорил о митингах и провокациях, но о том, что придётся в людей стрелять, и речи не было.
- Речи и так нет, можете не стрелять. Это я делаю исключительно по собственному желанию.
- Бурхан, ахи, не делай этого. Ты поднимешь лишний шум, а если нас ещё и заметят, то мы все попадём…
- Ладно, уходите.
- А ты?
- Я тут буду. Для меня дело чести хоть одного, но покалечить из этих тварей, – сказал Бурхан и, прищурившись, смотрел на стоящих парней.
Поднявшись с места, мы с Давудом решили выхватить у Бурхана пистолет. Увидев, как он прицелился, чтобы выстрелить, я подбежал и дёрнул его за руку. Раздался выстрел. За стеной прозвучал неприятный крик парня.
- Чёрт! Микдад, ты больной? Какого чёрта ты дёрнул меня! - закричал Бурхан, убирая пистолет.
Давуд выглянул из-за стены и увидел, как двое парней отбежали, а третий упал. Внимательно наблюдая за парнями, Давуд поднялся с места и подбежал к нам.
- Я не хотел, чтобы ты стрельнул, вот и дёрнул! – говорил я.
- Дёрнул? Я мог в башку попасть ему! Если я попал, то мне теперь конец, из-за тебя блин!
- Я лишь, как лучше хотел, – сказал я, смотря на перепуганного друга.
- Валим отсюда. Он не мёртв, ты в живот попал ему, пацан брюхо держит. Быстрее, уматываем! - выкрикнул Давуд и, кинув пистолет Бурхану, рванул вперёд.
Закинув пистолеты в рюкзак, Бурхан набросил его на плечо, и мы побежали оттуда не оглядываясь. Перепрыгивая через крыши гаражей, мы вышли к рынку. Пробегая по узким дорогам базара, Бурхан обернулся и крикнул Давуду:
- Завяжи платок, не открывайте лица пока не добежим до дома.
Выслушав Бурхана, мы повернули головы вперёд и увидели, как нам на встречу бежали полицейские. От неожиданности, мы все резко затормозили и чуть ли не падая, развернулись и побежали обратно. Вперёд нас вырвался, непонятно откуда бежавший парень, с женской сумкой в руках и так же с закрытым лицом. Посмотрев на него, а потом на своих друзей, я повернул голову назад и видел, злых полицейских которые, догоняя нас, что-то кричали нам в след.
- Аллах-Аллах, прости, я не хотел, я не виноват, это всё Бурхан козёл! Прости меня Аллах! – орал, уже чуть ли не плача Давуд.
- Ах ты… За козла ещё ответишь глиста.
- Я тебя подставлю Бурхан, если нас схватят, я всё на тебя валю.
- Красавец! Моли Аллаха, чтобы нас поймали, если мы сможем скрыться, знай, я тебя изуродую.
Убегая и слушая эту предсмертную речь Давуда и Бурхана, я повернул голову в сторону и, смотря на бегущего возле меня парня с сумкой, подставил ему подножку. От удара об мою ногу, я и парень упали и покатились вперёд. Давуд и Бурхан, остановились, но увидев, что полиция совсем рядом, они убежали.
- А ну вставай! Вставай, давай! – кричали полицейские, заламывая руки парню и отбирая у него сумку.
- Как Вы? Всё в порядке? – спросил один из сотрудников, помогая мне встать с земли.
- Да… Спасибо, – сказал я.
- Хорошо, что Вы побежали за ним и помогли нам его задержать.
- Не за что…
- Ну давай, не болей.
- И Вам мира… - сказал я, смотря на уходящих полицейских вместе с вором.
Вдохнув как можно больше воздуха и выдохнув, я прошёл к рынку и, подойдя к продавцу, дал ему деньги за воду. Приспустив платок с полностью вспотевшего лица, я открыл бутылку и прямо с горлышка начал пить воду.
- Нынче жарко в Бейруте, не напьёшься, – сказал мне, улыбающийся торговец.
- И не говорите. Перед смертью не надышишься, а после спасения не напьёшься, – сказал я и сев на камень, закрыл своё лицо тканью.
В эту минуту к продавцу подошли две девушки и выбирали у него сливы. Немного посидев и успокоившись, я поднялся с места и ушёл. Тут же вспомнив, что оставил бутылку с водой у прилавка, я обернулся, чтобы взять её, как столкнулся лицом к лицу с девушками. Опять та же картина, те же глаза, тот же взгляд. Замерев на месте, я смотрел, как большеглазая девушка убрала свой взгляд в сторону, а рядом стоящая подруга, посмотрев на меня, так же отвернулась. Смотря, как они уходят, я очнулся и, схватив бутылку, направился за ними. Девушки шли быстро и постоянно что-то шептали друг другу на ухо. Идя по неизвестному мне кварталу, я наблюдал за ними. Вдруг из-за угла меня кто-то дернул и потащил за стену дома.
- Ты куда убежал блин? – спросил меня Бурхан.
- Вы тут? Это вы куда убежали? Бросили меня там!
- Не бросили, я был с рюкзаком, а там пушки, если бы увидели, мы бы попали.
- Полицейские вора поймали и бежали за ним, а не за нами. Я и подставил ему подножку, думая, что пока они его ловят, мы убежим, но сам же споткнулся.
- Главное теперь всё нормально, – сказал Давуд.
- А ты сюда иди, шакал трусливый – сказав это, Бурхан заехал кулаком в живот Давуда.
Пока парни дрались и выясняли отношения, я выглянул во двор, чтобы пойти за девушками, но я снова упустил её. Зайдя обратно к дерущимся парням, я разнял их и крикнул:
- Угомонитесь! Бурхан, давай договоримся, что это был в первый и последний раз.
- Я бы не попал ему в живот, если ты бы не дёрнул мне руку.
- Бурхан! Верни оружие тем, у кого взял его. Мы согласились помогать тебе, согласны на митинги и агитации. Но не калечить людей, в чём был виноват тот парень? Ни в чём. Пообещай, что ты вернёшь оружие.
- Макир прав….
- Я-Микдад, блин!
- Хорошо, я отдам это тем, у кого взял, – сказал недовольно Бурхан.
- Вот и хорошо. Договорились. Я домой.
- Тебя подвезти? – спросил Бурхан, посмотрев на свои часы.
- Нет, я хочу пройтись немного.
Выйдя из-за дома, я направился к себе. По дороге я увидел двух мальчишек играющих в футбол. Во время игры, мяч отскочил и покатился в мою сторону. Мальчик, приблизительно лет семи, подбежал, чтобы взять мячик.
- А ну-ка стой, – сказал я парню, – Подойди сюда.
Мальчик подошёл и внимательно посмотрел на меня. На его шее была золотая цепь, на которой висел золотой крестик. Присев напротив мальчика, я взял его крестик в руки и спросил его:
- Что это?
- Крестик.
- Я вижу. Тебе он зачем?
- Меня крестили пару дней назад. Мой крёстный подарил.
- Ты был мусульманином?
- Нет. Я - христианин, просто крестили поздно.
Посмотрев недовольно на мальчика, я зажал крест в кулаке и дёрнул его вниз. Цепь оборвалась.
- Вы что, дядя? Вы же порвали мою цепочку, – говорил мальчик, наполняя глаза слезами.
- Я тебя от идолопоклонства спасаю малыш, подрастёшь, спасибо скажешь.
- Отдайте, дядя, пожалуйста. Это мне крёстный подарил, отдайте пожалуйста, дядя.
Смотря, как мальчик вот-вот уже заплачет, я взмахнул рукой и сделал вид, что выкинул цепочку. Уронив с рук мячик, мальчик разревелся и побежал искать свой крестик. Я же, стоя с недовольным лицом, сунул руку в карман, куда спрятал цепочку с крестом и направился домой.
Глава III.
Знамение.
Зайдя домой, я увидел, как в комнате сидели дети, а по центру сидел мой брат и рассказывал им Арабские притчи. Посмотрев на всё это, я улыбнулся и пошёл на кухню.
- Микдад, вернулся? Где ты был так долго? – спросила, подбежавшая ко мне сестра.
- Да так… Гулял.
- Ты такой запачканный, что-то случилось?
- Всё хорошо, Янаби. Сделай мне поесть.
- Конечно, братик, – ответила мне сестра и побежала к холодильнику.
Сев на стул и смотря, как сестра быстро доставала соусы из холодильника, я сунул руку в карман и, взяв в руки крестик, внимательно смотрел на него. Протерев его большим пальцем, я поднялся с места и, подойдя к умывальнику, открыл под ним шкафчик, где находился мусорник.
- Кстати, мне сегодня Мабрур бусы купил, – сказала довольно сестра.
- Носи на здоровье, родная. Если не против, я пойду, полежу.
- Конечно, Микдад, как будет всё готово, я позову тебя.
- Хорошо сестрёнка, – сказал я и, выбросив крестик в урну, вышел из кухни.
Пройдя к себе в комнату и раздевшись, я лёг на кровать и прокручивал весь сегодняшний день в голове.
Мабрур тем временем, провёл детей по домам и зашёл на кухню.
- Микдад не пришёл ещё?
- Пришёл, попросил кушать и заснул.
- Весь день проводит с друзьями, конечно. Потом приходит и без сил засыпает.
Янаби улыбнулась брату и, догрызая яблоко, открыла шкафчик, чтобы выбросить его в мусорник. Выкинув огрызок, Янаби заметила какой-то блеск. Нагнувшись к урне, она вытянула оттуда золотую цепочку с крестом.
- Ой! Аллах-Аллах! Что это брат мой?
- Что там? Покажи.
- Прямо с мусором лежало. Посмотри, это же крест - удивлённо говорила Янаби, протягивая Мабрур золотой крестик с цепочкой.
- Как странно, откуда у нас в доме такое?
- Я не знаю. Ещё и в мусорнике. Может это знак?
- Знак чего? Странно. Ладно, я потом узнаю, как это сюда попало, а пока пойду помолюсь.
Мабрур вышел из кухни и направился в спальню. Спустя пару часов, я услышал, как брат произносит моё имя и будит меня.
- Проснись, ахи. Проснись, - говорил Мабрур, толкая меня в плечо.
- Маб? Что такое? – спросил я, протирая руками глаза.
- Хочу узнать, как погулял?
- Устал очень, даже не заметил, как уснул.
- А крестик, ты где взял?
- Какой ещё крестик? – сделав удивлённое лицо, спросил я брата.
- Вот этот, – ответил Мабрур, протянув ко мне руку с крестом и цепочкой.
- Я не знаю…
- Может знаешь?
- Нет…
- Если ты начинаешь врать родному человеку, то это первая степень к становлению ничтожным существом.
- Почему ты не веришь мне?
- Я тебе уже говорил, ахи. Меня ты обманешь, но не моё сердце.
- Хорошо. Это я принёс.
Повесив голову, а потом снова посмотрев на меня, Мабрур со всей силы заехал ладонью мне по лицу.
- Это за то, что обманул меня. Откуда у тебя крест?
- Я не помню… - испуганно ответил я, прижимая рукою лицо.
Снова недовольно на меня посмотрев, брат влепил мне пощёчину.
- Да прекрати, мне больно! - выкрикнул я, пытаясь отсесть от Мабрура подальше.
- Откуда он у тебя?!
- Нашёл! Домой когда шёл, увидел на земле лежит, я и поднял.
- Зачем тебе поднимать крест?
- Я поднял не крест, а золото.
- Ты такой неимущий? Не удержался перед видом золота?
- Просто увидел и взял, я не знаю.
- Почему тогда выбросил? Зачем ты кинул это в урну?
- Затем, что там…
- Что там?
Немного успокоившись и убрав руку от лица, я ответил:
- На крестике изображен человек, это же идол, ахи.
Брат посмотрел на меня как на идиота и снова ударил меня по лицу.
- Кто тут изображён, Микдад?
- Это… Пророк Иса.
- Верно. Повтори ещё раз, кто это?
- Пророк Иса.
- С каких пор изображения пророка можно кидать в мусорник?!
- Но их нельзя изображать! Это харам! За это мы понесём…
- Заткнись! Я не спросил, можно это изображать или нет! То, что запрещено, я и без тебя знаю. Я тебя спрашиваю, с каких пор можно кидать в ведро с отходами то, что для кого-то является святым? То где ты понимаешь, что изображён святой человек. Кто тебя научил такому свинскому отношению к религиозным чувствам других людей?
- Успокойся, ахи. Меня не учили, я просто…
Видя в полном гневе лицо брата и наполненные злобой его глаза, я решил больше ничего не говорить и замолчал.
- Что с тобой, Микдад? Откуда такое невежество в твоём сердце? Ты перестал бояться Аллаха? Или может, ты считаешь, что Иисус не Его посланник? Да, мы не признаём изображения, мы не признаём все эти их взгляды к религии, но никто не давал нам права осквернять это. Никто не давал права унижать лики святых. Ты хочешь в этот дом беду навести?
- Нет…
- Тогда иди и верни это туда, где взял.
- Хорошо… Я верну, только разреши кое-что показать тебе, - спросил я, медленно вставая с кровати.
- Что?
Я подошёл к своему шкафчику и вытащил оттуда листочки с комиксами о нашем Пророке.
- На, посмотри, - сказал я, протянув брату листки с карикатурой.
Пролистав пару страниц, брат покраснел. Было видно, что злости Мабрура не было придела.
- Откуда у тебя эта гадость? - сжимая зубы, с трудом произнёс брат.
- Это не имеет значения, я хочу…
Брат резко встал с места и впритык подошёл ко мне. Нахмурив брови, он повторил:
- Откуда у тебя эта гадость?
- Мне друг дал…
- Бурхан?
- Маб, какая разница? Это нарисовали христиане, они по всему интернету издеваются над нашими религиозными чувствами, а ты меня за какой-то крестик ругаешь?
Смотря на меня с полным отвращением, брат выбежал в коридор. Ничего не понимая, я побежал за ним. Мабрур вышел во двор и направился к беседке, где сидел Бурхан и Давуд. Залетев в беседку и подойдя к Бурхану, брат посмотрел на него и со всей силы ударил его по лицу.
- Собака! – выкрикнул Мабрур.
- О, Аллах, помилуй! Что ты такое говоришь ахи, что случилось? – спросил испуганный Давуд, пытаясь оттянуть Мабрура от Бурхана.
- Совсем ума лишился?! Безбожник!
- Ты что, ахи? Что случилось? – в полном непонимании, продолжал спрашивать Давуд.
Бурхан молчал и прижимал пальцами нижнюю губу, из которой пошла кровь.
- Сам свернул с пути истинного и пытаешься брата моего за собой повести?
- Я не понимаю о чём ты, Мабрур, – сказал Бурхан, оттолкнув Давуда в сторону.
- Не понимаешь? Как ты жить можешь, рассматривая пошлость на религиозных картинках? Как ты спать можешь, зная, что распространяешь гадость, недопустимую в религиозном понимании? Знаешь что делают с такими как ты, Бурхан? Знаешь что тебе грозит по Исламу, за распространение пошлости на тему Пророка и Бога.
- В чём мой грех? Я лишь хочу показать людям, что нельзя позволять издеваться над нами. Я лишь, наоборот, хочу остановить это всё. За что ты кричишь на меня?!
- Остановить? Чтобы остановить, надо идти к тем, кто это выставляет на публику, и просить заблокировать это. Не послушают, есть суд. В суде твои чувства поймут, и будут разбираться с этим. Но распечатывать и распространять это… Что ты дальше намерен делать? Может, будешь сам рисовать комиксы о Христе или Моисее и подобно тем свиньям, распространишь на их сайтах это? – сказав это, Мабрур замолчал. Постояв в тишине ещё пару минут, Мабрур швырнул листки с комиксами прямо в лицо Бурхану. Развернувшись и, недовольно взглянув на меня, брат ушёл и выкрикнул:
- Если ты мусульманин, то сожги это!
Смотря на уходящего брата, я собрал рассыпанные листки с земли и, подойдя к Бурхану, сказал:
- Бурхан… Это я виноват… Прости меня… - говорил я, садясь напротив друга.
- Ничего… - ответил Бурхан, не смотря на меня и вытирая кровь на губе.
- Что случилось? Из-за чего такой шум? Я надеюсь, ты не сказал, что мы в людей стреляли? – спросил Давуд.
- Нет кончено, иначе бы он меня убил. Я сегодня крест содрал с шеи парнишки и выкинул его в мусорник. Не знаю как, но Мабрур увидел крест и целый допрос мне устроил, отругал за это. Когда я захотел оправдать свои действия, я показал ему эти картинки… И вот… Он совсем взорвался и выбежал сюда.
- Правильно сделал, что содрал. Твой брат не прав. Сидеть и игнорировать? А может ещё помолиться за ошибки тех дебилов, что это рисовали? Я не согласен с Мабруром, так и передай, – сказав это, Бурхан встал с места и, не попрощавшись, ушел, забрав комиксы с собой.
- Мда… Ну и ночка… Говорил я Бурхану, что хорошим это всё не кончится…
- Что мне делать, Давуд?
- Сейчас идти спать, а завтра уже решим, что к чему.
Посмотрев на Давуда, я встал с места и направился домой.
На следующий день, я проснулся от того, что Мабрур со всей силы зажал мои щеки рукой, и крутил моей голову из стороны в сторону.
- Проснись! Вставай Микдад!
- Что? Что случилось?
- Зачем каждое утро спрашиваешь? Азан случился!!! Поднимайся! – крикнул брат и вышел из комнаты.
Встав с места, умывшись и помолившись, я прошёл на кухню. За столом сидел брат и сестра. Они, молча, пили чай и ничего не говорили. Сев рядом с ними, я спросил Янаби:
- А родители где?
- Они уже на работе.
- Ясно…
- Мик, мы сегодня по магазинам пойдём, ты пойдёшь с нами? – спросила меня сестра, пытаясь развеять напряжённую обстановку.
- Я сейчас к друзьям зайду, а потом…
- Нет! – резко прервал меня Мабрур.
- Прости ахи?
- Не зайдёшь к друзьям.
- Почему это?
- Я запрещаю тебе видеться с ними.
- Перестань Мабрур. Ты не можешь так делать…. Это же мои друзья.
- А я твой кто?
- Брат.
- Тебе этого мало?
- Тогда скажи кто я тебе? Может я тебе сосед, раз ты вечно мне указываешь всё?
- Ты мой брат и поэтому, я тебе добра желаю.
- Запретив общаться мне с друзьями?
- Бурхан плохо на тебя влияет. Я не хочу, чтобы ты с ним разговаривал. Ясно?
- Я десять лет ждал встречи с ним.
Дата добавления: 2015-09-11; просмотров: 78 | Поможем написать вашу работу | Нарушение авторских прав |
| <== предыдущая лекция | | | следующая лекция ==> |
| Виды конструкций | | | Структура духов ручной работы |