— Что еще тебе нужно?
— Прояснить пару моментов.
— Мы уже все выяснили, — решительно ответил юноша, направляясь к выходу из Большого зала.
— А, по-моему, нет, — возразил собеседник, хватая его за руку.
— Не смей ко мне прикасаться, — прошипел блондин, вырываясь из захвата.
— Стой, я с тобой разговариваю.
— Да мне плевать. Мне есть, чем заняться, вместо того, чтобы выслушивать от тебя всякий бред.
— Нравится тебе или нет, но между мной и им кое-что было, и даже если ты не придаешь этому значения, он все равно будет об этом помнить.
— Это всего лишь секс на одну ночь, — холодно парировал блондин, в глубине души снова ощущая боль.
— Это было больше, чем просто секс, и ты это знаешь, — продолжал настаивать Нотт.
— Мне все равно, что ты думаешь. Он не любит тебя и твоим больше никогда не будет.
— Я его не искал. Он сам пришел ко мне. Одно это должно было дать тебе понять, что ты больше не единственный в его сердце.
В возникшей тишине Драко про себя считал до десяти, стараясь успокоиться. Он понимал, что Нотт специально провоцирует его, но даже сама мысль о том, что его Гарри может испытывать какие-либо чувства к этому отвратительному, чванливому, мерзкому куску дерьма, заставляла болеть сердце.
«Это безумие», — подумал Драко, вспоминая своего Гарри (оставшегося в своей спальне с Блейзом и другим Малфоем), в которого он был безумно и страстно влюблен, и которому он никогда-никогда не позволит уйти, чтобы еще раз оказаться в объятиях этого психа.
— Что, Малфой, онемел? Правда глаза колет? — удовлетворенно заключил Нотт.
— Почему ты так упорно стремишься встать между нами? Почему не оставишь нас в покое? — спросил Драко, вспоминая слова Дамблдора, к которому он только что заходил, чтобы рассказать о том, что случилось с чужим Поттером. Директор предположил, что для чего-то было, видимо, нужно, чтобы Поттер ушел, а Малфой остался.
Теодор, казалось, ждал этого вопроса: — Потому что я хочу получить то, что было мне обещано.
— Ничего из того, что было сказано тебе той ночью, не было правдой. Как ты не понимаешь: Гарри был не в себе!
— Конечно, не в себе, он ведь был во мне. И поверь, ему это очень даже нравилось.
Драко вздрогнул, но сдержался, убеждая себя, что перед ним взрослый человек, а не ребенок, у которого отняли игрушку, и сказал: — Мне очень жаль, что Гарри использовал тебя, чтобы спустить пар. И он был не прав, обещая тебе что-то, чего никогда бы не сделал, потому что он любит меня, а ты был лишь средством забыть на несколько часов о том, что его беспокоило.
— Побереги свое сочувствие для себя, Малфой, потому что ты прекрасно знаешь, что он легко променял три года отношений с тобой на ночь здорового секса со мной. Ты можешь, думать, что он сделал это в расстроенных чувствах, но мне так не показалось, когда он стонал под моими ласками, и двигался во мне, стремясь к наслаждению. Даже если ты не хочешь признавать это, но рано или поздно все повторится. Гарри — эгоист до мозга костей, сначала он думает о себе, а потом обо всем остальном. Вы слишком разные, чтобы быть вместе. И знай, что когда в следующий раз он бросит тебя, я буду рядом, я приму его и больше не отпущу, — в бешенстве выпалил Нотт, к концу фразы сорвавшись на крик, и не добавив больше ни слова, выскочил из Большого зала, оставив блондина, переваривать услышанное.
— Куда это ты собрался? — спросила мадам Помфри, глядя на поднявшегося со своей кровати Гарри.
— К профессору Снейпу, — ответил тот, не обращая внимания на укоризненный взгляд медсестры.
— Ты еще не выздоровел, тебе нельзя напрягаться.
— Я чувствую себя прекрасно. Я обещаю, что если почувствую себя плохо, сразу же вернусь сюда.
— Мне совсем не нравится Ваша безответственность, мистер Поттер. У Вас травма головы, и спина тоже не пришла в норму, а Вы уже готовы лететь незнамо куда неизвестно зачем, — сухо проговорила женщина.
— Мадам Помфри, Вы всегда называете меня на Вы, когда сердитесь.
Медсестра скрестила руки на груди: — А Вы бы предпочли обращение на ты?
— Я бы предпочел, чтобы Вы не сердились. Все в порядке. Я не ушел бы отсюда, будь это не так.
Взгляд Поппи красноречиво говорил о том, что она думает по поводу состояния здоровья своего строптивого пациента.
— Остается только надеяться, что сюда ты все же не вернешься в ближайшем будущем, потому что в противном случае тебе придется горько пожалеть о том, что не послушался меня и раньше времени поднялся с кровати. И в моей власти будет заставить тебя пить самые противные зелья, в качестве расплаты за непослушание, — с этими словами медсестра развернулась и скрылась в своем кабинете.
Гарри осталось только пожелать, чтобы головная боль и боли в спине, нещадно донимавшие его, прошли как можно скорее.
— Кто там? — спросил профессор Снейп, услышав стук в дверь.
— Это я, профессор, — ответил Гарри.
— Поттер, какого тролля тебя сюда принесло? Я думал, что ты еще в больничном крыле, — спросил зельевар, после секундного замешательства распахивая дверь.
— Мадам Помфри отпустила меня, — солгал гриффиндорец.
— Ну да, представляю, — фыркнул Снейп, пропуская его в кабинет. — Чем обязан?
— Когда мы отправимся? — без предисловия спросил Гарри.
— Куда?
— Не лгите, профессор. Я знаю, что Вы нашли то место, где заключен Сайфер Малфой.
— Но как… Ты был там!
— А для чего же еще мне нужна мантия-невидимка?
— Маленький ублюдок! Как ты умудрился оказаться в кабинете директора, если на ногах не стоял?
— Секрет. Да и не об этом сейчас речь. Ответьте мне, когда мы пойдем за ним?
— Тебя это не касается. Это наша с Дамблдором проблема. Слишком опасно было бы брать еще и тебя.
— Я думал, что Вы поняли, профессор: с Вами или без Вас, но в Азкабан я попаду.
— Поттер, в Азкабане есть множество вещей, которые тебе лучше не видеть. Это зрелище не для подростков.
— Ради Мерлина! Волдеморт тоже не самая приятная в общении персона, однако мне пришлось пройти через это, поэтому перестаньте держать меня за малолетнего идиота, которого нужно защищать ото всех жизненных невзгод. Мои розовые очки давно разбились, — парировал Гарри, которому пришлось опереться на стол, чтобы не упасть.
Снейп помолчал, глядя на него, а потом спросил: — И как ты собираешься участвовать, если на ногах не стоишь?
— Не волнуйтесь, я буду в порядке.
— Не думаю. Мы идем сегодня ночью, — лаконично бросил Снейп.
— Значит, я буду готов к сегодняшней ночи.
— Ой, пожалуйста! — вздохнул слизеринский декан. — Посмотри на себя!
— Я единственный могу войти незамеченным дементорами. Я — анимаг, они просто не заметят меня. Если Сириус смог сбежать оттуда, то я смогу проникнуть туда.
— Хоть дементоры и подчиняются снова Министерству, но они все равно остаются опасными существами, поэтому я не могу позволить тебе…
— Я пойду!
— Гиппогриф тебя задери, Поттер! Одно дело противостоять десятку этих тварей, и совеем другое сунуться туда, где их сотни!
— Я бы сказал, что в тот раз их было больше десятка. Но не важно, потому что мой Патронус достаточно силен, чтобы справиться хоть с тысячей, — уверенно заявил Гарри, чувствуя, что способен перевернуть весь мир, только ради того, чтобы увидеть свет в глазах Драко, когда он встретится со своим отцом.
— И как ты думаешь вытащить его оттуда? Ты трансформируешься, но он наверняка слишком слаб, чтобы использовать любое даже самое слабое заклинание, будь то даже простейшие Чары невидимости.
— Найду способ с вашей помощью.
— Ты слишком слаб для этого. Трансформация отнимет у тебя львиную долю энергии, а в твоем состоянии — это слишком большой риск, — снова попробовал отговорить его зельевар.
— Я смогу распределить силы.
Снейп глубоко вздохнул, понимая, что переубедить гриффиндорца не получится. Он медленно опустился на диван, скрестил руки на груди и, пристально глядя в глаза юноше, произнес: — Вы все слышали, Альбус. Что решим?
Директор школы материализовался из-за спины слизеринского декана и обратился к гриффиндорцу, который совсем не выглядел удивленным: — Возможно, это единственное решение. Гарри сможет обойти дементоров, но нельзя забывать про колдомедиков, которые ставят эксперименты над людьми в том отделении и отвечают за сохранность своих пациентов-пленников. В Азкабане нельзя аппарировать, поэтому Гарри возьмет с собой портключ, настроенный на Хогвартс, и перенесет Сайфера сюда, где мы о нем позаботимся должным образом.
Снейп молча кивнул, вынужденный признать, что в их ситуации это единственно возможный вариант. В тот раз когда они с Дамблдором отправились в Азкабан, чтобы навести справки, они не смогли пройти даже первый уровень защиты, не говоря уже о том, чтобы узнать хоть что-то о пациенте, который даже не значился в списках заключенных в Министерстве Магии.
— Профессор, как Вы думаете, он все еще в здравом уме? — спросил Гарри.
— Я могу только надеяться, Гарри. Сайфер много лет находится в отделении, где ставят весьма жестокие эксперименты над заключенными. Поэтому-то мы и должны забрать его оттуда как можно скорее.
— Что мы будем делать, если он не в себе? Если он не узнает нас?
— Я не знаю, Гарри, я не знаю. Давай будем решать проблемы по мере их поступления, — со вздохом ответил Дамблдор, наколдовывая карту подземелий Азкабана и начиная объяснять своему любимому студенту, как добраться до секретного отделения тюрьмы.
— Что он тебе сказал? — закричал Гарри, выслушав рассказ Драко о его разговоре с Ноттом. — Вот ублюдок! Как, гиппогриф меня задери, меня угораздило связаться с этим придурком? — спросил он сам себя, глядя на своего парня, который сидел напротив и грустно вздыхал.
— Да, плохи дела, — заключил Блейз и обратился к Драко из другой реальности. — В твоем мире он такой же урод? Тогда представляю, что он может выкинуть у вас, когда обнаружит, что ты и Гарри теперь вместе.
Все на мгновение замолчали, а потом троих из четверых пронзила одна и та же мысль, которую озвучил Поттер: — Так вот почему он ушел, а ты остался!
— Да нет, ребята, не может быть. Теодор в моем мире, конечно, не подарок, но и не такой псих, как здесь. Он не осмелится причинить Гарри вред…, — попытался возразить блондин, но замолчал, поняв, что его слова не могут убедить даже его самого.
— Ты не понимаешь? То, что случилось сейчас со мной, ясно доказывает, что Нотт в вашем мире любыми способами попытается разлучить вас, как это делает здесь наш Теодор. Они оба на все готовы, чтобы заполучить желаемое, — пояснил ему здешний Малфой. — Он прямо дал понять, что не откажется просто так от Гарри, что он его хочет и приложит все усилия, чтобы заполучить.
— Не могу поверить. Тео, конечно, слизеринец, но я не думаю, что он захочет причинить мне вред.
— Тебе, конечно, нет, — многозначительно прокомментировал Поттер.
— Я поверить не могу, что он может оказаться таким сумасшедшим, — продолжал настаивать Драко.
— Между любовью безоговорочной и любовью собственнической очень тонкая грань. Но при этом одна наполняет счастьем, а другая ведет к разрушению, — добавил местный Малфой. — К тому же не забывай, что вы расстались несколько месяцев назад, и у него было время подумать, как вернуть тебя. А сейчас, когда он узнает, что у него появился соперник, он удвоит усилия.
Теперь, похоже, и до Драко-гостя дошло, что Нотт может стать серьезной опасностью для его Гарри.
— И что же он может сделать, по-вашему? — испуганно спросил он.
Остальные юноши встревожено молчали.
— Гарри, тебе все понятно? — спросил Дамблдор, заканчивая пичкать гриффиндорца все новой и новой информацией.
— Да, профессор. Я думаю, что самой сложной частью будет избежать встречи с колдомедиками.
— Думаю, не надо объяснять, как активировать портал, — спросил Снейп, протягивая ему зачарованный галеон.
Юноша кивнул.
— Очень важно активировать портал только когда ты останешься наедине с Сайфером, — продолжал инструктировать его зельевар. — Мы не можем позволить им разоблачить нас. К сожалению, времени было очень мало, а перемещение в Азкабан и обратно слишком затруднительно. Поэтому директор смог сделать только стационарный портал, то есть тебе придется оставить его там в камере. Постарайся оставить где-нибудь в углу, чтобы не сразу нашли.
— Я понял.
— Заклинание двойника, изобретенное директором, продержится пару дней, после чего с клоном случится сердечный приступ, и он умрет. Это позволит нам уничтожить все возможные улики и бросить все силы на лечение Сайфера.
— На всякий случай портал настроен на перемещение в оба конца, поэтому обязательно проверь перед перемещением оттуда, что он закрыт, и за вами никто не увяжется.
Гарри в очередной раз кивнул и спросил: — Думаете, Люциус Малфой поверит в смерть близнеца?
— Зная его, я скажу, что вряд ли, но если учитывать, сколько лет Сайфер провел в заключении, то все возможно, — ответил Дамблдор.
— Во сколько пойдем? — Гарри глянул на часы на руке, которые показывали семь вечера.
— Около половины десятого. В это время там не должно быть колдомедиков кроме дежурных, — пояснил Снейп.
— Гарри, тебе вовсе не обязательно идти туда, — попробовал еще раз переубедить его Дамблдор, глядя на гриффиндорца поверх очков-половинок.
— Это не может оказаться хуже, чем лицезреть Волдеморта во всей красе, — ответил Гарри.
— Поверь, подземелья Азкабана — сами по себе достаточно устрашающее зрелище, — добавил Снейп.
— Я на все готов ради Драко, профессор, — обернулся к нему Поттер.
— Я знаю, но ты не обязан.
Гарри послал Снейпу вежливую улыбку, словно приглашал того на прогулку, а не в одно из самых ужасающих мест магической Великобритании, а потом сказал: — Может, пойдем на ужин.
Двое мужчин и юноша направились в Большой зал, который уже заполнялся студентами.
Гриффиндорцы разразились приветственными криками при виде своего кумира, а Гермиона вскочила со скамьи и кинулась Гарри в объятия.
— Гарри, как же ты меня напугал… какой ужас! Не смей больше так делать! Ой, Гарри, как хорошо, что ты снова с нами! — сияя, тараторила она.
— Ой, — простонал брюнет, без сил опускаясь на лавку. — Герм, хватит. Ты меня уболтала. Я в порядке, но если ты будешь так меня трясти, то мне точно придется вернуться в больничное крыло, — слабо улыбнулся он.
— Гарри, я подумала… Я … А как Драко? — наконец спросила девушка.
— Спит, — ободряюще улыбнулся ей Гарри.
— Все еще…
— Да, но я думаю, что он скоро проснется. Скажи Блейзу, чтобы не волновался.
— Хорошо, а то он ужасно беспокоится.
— Представляю.
— А ты как?
Гарри нахмурился на мгновение, а потом сменил тему: — Давай присядем, а то мы привлекаем слишком много внимания.
Девушка кивнула, интуитивно почувствовала, что его беспокоит что-то еще, но решила спросить об этом чуть позже.
Ужин пролетел незаметно. Рон и Симус со скоростью света унеслись на тренировку по квиддичу, которым Гарри было категорически запрещено заниматься. Невилл тоже попрощался, пробормотав что-то о домашнем задании по зельям.
За столом красно-золотых остались только Гермиона и Гарри, наслаждавшиеся последними кусками пирога с морковью.
— Ты объяснишь мне, что случилось, или я должна догадаться сама? — ласково спросила девушка.
— Ничего, Герм, просто немного устал.
— Это смешно, если не сказать комично, то, что ты пытаешься соврать мне, Гарри. Я слишком давно и хорошо тебя знаю, чтобы не заметить, что тебя что-то беспокоит. Поэтому доедай спокойно свой пирог, а потом расскажи мне, что происходит.
Брюнет улыбнулся. За семь лет ему ни разу не удалось что-либо скрыть от своей проницательной подруги.
— Можно? — раздался вежливый голос за спиной.
— Конечно, — ответил гриффиндорец, приглашающе взмахнув рукой. — Я как раз собирался кое-что рассказать.
— Гарри, если ты хочешь поговорить с Гермионой наедине — нет проблем, — произнёс Блейз.
— Не волнуйся, он скоро очнется, — улыбнулся своему собеседнику Гарри.
— Ты уверен? — спросил слизеринец, даже не стараясь скрыть свою тревогу.
— Он, конечно, немного помят, но скоро придет в норму.
— Что случилось, Гарри? Что вы с ним делали в той аудитории, и какого гоблина он не приходит в себя?
— После происшествия в том классе мы оказались в другом Хогвартсе, и Драко познакомился со своим настоящим отцом. Потом мы с ним…эээ… скажем так, выяснили кое-что о нас двоих. А потом здешний Люциус попытался задушить меня, и мне пришлось вернуться.
— О, Мерлин! — Гермиона в испуге прижала руку ко рту.
— Я жив и здоров, Герм, как видишь. Снейп явился как никогда вовремя.
— Но почему Драко не вернулся с тобой?
— Я думаю, он должен понять что-то еще. Сам, — объяснил гриффиндорец и, слегка покраснев, добавил: — Что до меня, то я в себе уверен.
— Гарри, но если все в порядке, и Драко скоро очнется, то что тогда тебя беспокоит? — спросила Гермиона.
— Этим вечером мы идем за его отцом.
— ЧТО?? Ты хочешь выступить против Люциуса? Но ты сейчас не в том состоянии!... — еле выговорил ошеломленный Блейз.
— Не за этим Малфоем, а за Сайфером, — пояснил Гарри, лишив обоих своих собеседников дара речи. — Мы выяснили, где он находится. Только я надеюсь, что еще не слишком поздно.
— Шутишь?
— Герм, о таких вещах не шутят.
— Но где он? И как вы это выяснили? — дрожащим голосом спросил слизеринец.
— В Азкабане. Снейп выяснил, что его держат в отделении для умалишенных.
— Поверить не могу, что Люциус держал его там почти восемнадцать лет.
— Что тебя удивляет? Мы говорим о Люциусе Малфое, — спросил Поттер, с трудом сдерживая стон боли.
— Но как ты пойдешь? Ты еще болен.
— Все будет в порядке. Только я смогу проникнуть в Азкабан. Я же анимаг, дементоры меня не почувствуют. Я помогу Дамблдору и Снейпу забрать его оттуда и вернусь. Никакого геройства, Герм, я обещаю.
— Это слишком опасно, Гарри. Прошу тебя, не ходи туда, — в глазах гриффиндорки плескался ужас.
— Я не могу отказаться, Герм. Да даже если бы и мог, не сделал бы. Я слишком сильно люблю его, чтобы лишить возможности обрести настоящего отца, быть любимым им так, как он того заслуживает.
— Но… — открыла было рот Гермиона, но Блейз мягко остановил ее, взяв за руку.
— Когда отправляетесь? — спросил он.
— Через два часа.
— Мы чем-то можем помочь?
— Нет. Ох, только бы боль отпустила, — вздохнул Гарри.
— Почему ты не выпьешь обезболивающее зелье? — спросила Гермиона.
— Потому что я уже принял пару зелий — от головной боли и от боли в спине, а мадам Помфри предписала только покой.
— Пару?!! Гарри, ты с ума сошел?! Ты же не знаешь, как действуют эти два зелья вместе. Их нельзя смешивать. И больше никаких анальгетиков принимать тоже нельзя, — закричал Блейз. — Головокружение, тошнота, нарушение координации движений, учащенное сердцебиение, а иногда и потеря сознания — и это далеко не все возможные последствия.
— Мы должны предупредить Дамблдора, — вскочила Гермиона.
— Нет, он запретит мне участвовать, — вскинулся Гарри.
— Но тебе нужно удалить эти зелья из организма. Это же очень опасно. А отправляться в Азкабан, рискуя свалиться там без сознания в самый ответственный момент, — это полное безрассудство, — поддержал подругу Блейз.
— Не преувеличивайте, я не ощущаю никакого недомогания, — возразил Гарри, убеждая скорее самого себя, так как уже почувствовал первые признаки отравления: у него кружилась голова, и выступила холодная испарина.
— Иди в туалет. Тебе нужно выпить воды и вызвать рвоту, пока зелья еще не подействовали.
— Чтооо? Ты же не всерьез, Блейз?
— Давай, поднимайся, — настаивал Забини и, схватив гриффиндорца за руку, он потянул его к ближайшему туалету, где заставил нагнуться над раковиной и засунуть два пальца в рот, освобождая желудок от ужина и остатков зелий.
Несмотря на то, что Гарри сделал все, что приказал Блейз, и даже сунул голову под струю холодной воды, он чувствовал, что недомогание не отступает, а наоборот усиливается.
Дата добавления: 2015-09-11; просмотров: 70 | Поможем написать вашу работу | Нарушение авторских прав |