Эдипова фаза в развитии девочки активизирует у матери эдиповы конфликты, которые — в их позитивном варианте — описывает Мертенс (Mertens, 1994) во внутреннем монологе матери:
«Скоро он (отец) совершенно поддастся ее (дочери) соблазнительности... и я стану для него меньше значить. Но, с другой стороны, я ее люблю за то, как женственно и соблазнительно она уже теперь его обхаживает. Мне страшно, что когда-нибудь она завладеет им одна».
Нередко девочка вступает в эдипов лабиринт с тяжелым грузом напряженности по отношению к матери, еще со времени инивидуации. Если опыт этой фазы (кого-то одновременно ненавидеть и в душе любить) не привел к преимущественно хорошим объектным и я-репрезентациям, то ненависть к эдипальной сопернице вызывает сильный страх и с самого начала подавляется.
На примере вышеописанного случая с выросшей без отца пациенткой видно, что за ненавистью к матери нередко кроется неудавшееся отстранение от нее, когда от тоски по каким-то исключительным отношениям и от страха перед ними можно защититься только с помощью жесткого отталкивания.
Если, как в случае с описанной пациенткой, у матери партнера нет или отношения пары неудовлетворительны, то матери трудно смириться с любовью отца к дочери — и прежде всего если сама она ребенком из-за своей преданности матери переживала эдипово сближение с отцом, испытывая чувство вины и страха.
Фрайди (Friday, 1977) упрекает матерей в том, что они внушают дочерям ложный сверх-идеализированный образ материнской любви и при этом принижают значение мужчины и женской сексуальности для идентичности женщины. Это действует на дочь как запрет на собственную сексуальность, при том, что сама мать занимается тем, что запрещено. И это оказывается отъявленной ложью, особенно если мать уверяет дочь, что они с ней подруги, которые все друг другу должны рассказывать.
Наряду с матерями, скрывающими собственную сексуальность, Фрайди описывает матерей, которые теряют после родов всякий сексуальный интерес и как раз после рождения дочери уходят в мир без мужчин. Отрыв от такой матери вызывает у девочки особенно сильное чувство вины — ей страшно внутренне отмежевываться от матери, поскольку она чувствует ее разочарование и печаль.
Независимо от всех личных осложнений между матерью и дочерью, нужно все же сказать, что приятие сексуальных отношений между мужчиной и женщиной, в которых ребенок не может участвовать, — это трудная задача.
Поэтому в выводах Фрайди есть определенная амбивалентность.
Требуя от матери, чтобы та защищала свою сексуальность и транслировала дочери то разочарование эдиповой фазы, о котором она сама смутно помнит, Фрайди в то же время сожалеет о том, что мать исключает дочь из своей генитальной сексуальности.
Сон одной из пациенток показывает ее колебания между эдиповыми желаниями и вызванным ими страхом разрыва:
«Она на приеме в доме своих родителей. После долгой разлуки встречает своего мужа. Вспышка чувств. Он говорит: «Пошли наверх». Когда они входят в ее комнату, она думает: «Если мы это сделаем, все об этом узнают». Они ложатся в постель и спят вместе, когда входит ее мать. Муж предлагает ей продолжать». Пациентке очень неловко рассказывать мне этот сон, особенно потому, что она чувствует, что очень ко мне привязалась. Я обсуждаю содержащиеся в сновидении импульсы к сепарации и навязчивость матери.
На этом сеансе пациентка признается, как она боится впускать между нами что-то постороннее и особенно сексуальные контакты с мужчиной. Она не хочет спать со своим мужем, потому что думает, будто или обязана мне об этом потом рассказать, чего ей не хочется, или меня отстранить, чего ей тоже не хочется.
Лакснесс (Laxness, 1933), исландский писатель, очень наглядно описывает отчуждение, которое может возникнуть между матерью и дочерью из-за сексуальности матери.
«Когда мать отходит от постели дочери, чтобы пойти к мужчине, малютка вдруг понимает, что уже не лежит на руках у матери. Она жила в блаженном заблуждении, будто облик и жесты, слова и поступки одной из множества женщин мира не только были ее матерью, но были ее матерью и больше ничем...
Но теперь дитя осознает, что эта женщина не только была матерью малютки Салки, но вела свою, отдельную жизнь, пока малютка Салка спала... Этой ночью Салка Валка потеряла мать» (S.63).
Огден (Ogden, 1987) развивает интересную концепцию относительно переходных эдиповых отношений. Согласно этой концепции, маленькая девочка влюбляется в мать, еще не вполне отделенную от Я девочки, а мать, бессознательно отождествляясь со своим собственным отцом, предоставляет себя в качестве эдипового переходного объекта. Поэтому она может сказать девочке: «Если б я была мужчиной, я бы в тебя влюбилась...» (цит. по Mertens, 1994, S.88).
Следовательно, дело в том, чтобы мать смогла приспособиться к дочери на эдиповой фазе и помогла ее развитию от диадических отношений к отношениям с отдельным, не подчиненным детскому всемогуществу, эдиповым отцом. В дальнейшем это помогало бы и дочери увидеть в матери на эдиповой фазе личность с собственными, от ребенка независимыми, интересами и отказаться — пусть с обидой и возмущением — от веры в то, что она сама, дочь, обладает ключом к удовольствиям матери.
Лишь после того как эдипово разочарование переработано, дочь сможет отказаться от реактивного обесценивания матери в роли сексуальной женщины и не считать несовместимыми материнство и женскую сексуальность.
Дата добавления: 2015-09-12; просмотров: 59 | Поможем написать вашу работу | Нарушение авторских прав |
| <== предыдущая лекция | | | следующая лекция ==> |
| ОБ ЭТОМ НЕ ГОВОРЯТ» — СЕКСУАЛЬНЫЕ ТЕМЫ В ОТНОШЕНИЯХ МАТЕРИ И ДОЧЕРИ | | | ДВЕ ЖЕНЩИНЫ ИЛИ НАВСЕГДА МАТЬ И ДОЧЬ» — ВЗГЛЯД НА ПОДРОСТКОВОЕ РАЗВИТИЕ |