Роберт Лоуренс Стайн
Зверёк с востока
Ужастики – 43
«Р.Л. Стайн «Зверёк с востока»»: ООО «Росмэн‑Издат»; М.; 2001
Перевод с английского А. И. Жигалова
Оригинал: Robert Stine, “The Beast from the East”
Аннотация
Джингер и её братья-близнецы Нат и Пат заблудились в лесу. Страшно? Ни капельки! Чему-то же Джингер должна была научиться в том дурацком скаутском лагере, где она провела целый месяц прошлым летом! Но всё-таки этот лес какой-то странный. Трава оранжевая. Кусты пурпурные. А деревья высотой с небоскрёб. В довершение всего Джингер с братьями повстречалась со здешними «зверушками» – огромным существами, покрытыми пушистым синеватым мехом. Они хотят сыграть с незнакомцами в игру. Тот, кто выиграет, останется в живых. Тот, кто проиграет, того съедят…
Роберт Лоуренс Стайн
Зверёк с востока
Когда я была совсем маленькая, мама, укладывая меня спать, шептала:
— Спокойной ночи, Джингер. Спи спокойно, и чтоб не кусали тебя клопы...
Я не знала, кто такие клопы. Я их рисовала в воображении такими жирными, красными жучками с паучьими ножками, шустро бегающими по простыне. От одной мысли о них все тело у меня зудело и чесалось.
После того как мама, поцеловав меня в лоб, уходила к себе, в спальню входил папа и пел мне нежно-нежно. Каждый раз одну и ту же песенку — «Медвежата на пикнике».
Уж и не знаю, почему он решил, что это лучшая колыбельная на свете. Там поется о ком-то, кто пошел в лес и встретил там сотни и сотни медвежат. От этой папиной песенки у меня мурашки по коже бегали. Что эти медвежата ели на своем пикнике? Детей?
После того как папа уходил, поцеловав меня в лоб, я полночи чесалась и тряслась от страха, а другую половину меня мучили кошмары с клопами и медвежатами.
Еще пару лет назад я боялась ходить в лес. Сейчас мне двенадцать, и я больше не боюсь ходить в лес. Вернее, не боялась до нашей последней поездки этим летом. Вот когда я узнала, что в лесу встречаются создания пострашнее клопов и медвежат!
Впрочем, лучше, пожалуй, начать с самого начала.
Первое воспоминание, связанное с этим нашим семейным походом, это папа, ругающий моих братишек. У меня их два, Пат и Нат. Им по десять лет. Вы уже, наверное, догадались, что они близнецы. Повезло мне, да?
Пат и Нат не просто близнецы, они двойняшки. Буквально как две капли воды похожи один на другого.
Они коротенькие, да еще худющие — кожа да кости. У обоих круглые физиономии и большие карие глаза. Волосы каштановые, и носят они их на один манер: делают пробор посередине. На обоих мешковатые выцветшие джинсы и чёрно-красные майки для скейтинга с какими-то невразумительными надписями.
Есть только один способ отличить Пата от Ната: спросить их самих!
Наш поход начался замечательным летним днем. Воздух был свежий, наполненный сосновым духом. Мы шли по лесу, и под ногами хрустели веточки и прошлогодние листья.
Папа возглавлял шествие. Он нес палатку в огромном рюкзаке. За ним топала мама. Она тоже тащила дай бог сколько всякой амуниции.
Тропинка вилась по травянистой поляне. Солнышко светило мне в лицо. Рюкзак оттягивал плечи. Я шла и думала, как далеко в глубь леса собираются забраться папа с мамой.
Пат и Нат шли за мной. Папа время от времени оборачивался и ругал их. На Пата и Ната вечно приходится орать. Иначе они не слышат. Они слышат только друг дружку.
Чего папа ругался? Перво-наперво, Нат все время исчезал. Он страшно любит лазать по деревьям. Стоит ему завидеть дерево, как он тут же кидается к нему. Я думаю, он наполовину шимпанзе. И я ему об этом все время талдычу. Тогда он яростно чешет грудь и издает обезьяньи вопли. Ему кажется это забавным.
Словом, идем мы себе по лесу, и стоит нам обернуться, как Нат обязательно оказывается на каком-нибудь дереве. Понятно, из-за этого идем мы не очень быстро. Вот папа и ругал его.
А потом папа стал ругать Пата. Все из-за этой электронной игры.
— Я же говорил тебе не брать эту штуку с собой! — кипел папа.
Папа у нас большой, могучий, прямо медведь. И голос у него, будто он в бочку гудит. Только что в том толку? Пат и Нат все равно его не слышат.
Пат ногами перебирает, а сам, уткнувшись в свою коробочку, знай только на кнопки жмет.
— Ты зачем пошел в лесной поход? — спрашивает его папа. — Сидел бы дома и играл. Убери ее, Пат, и лучше проверь маршрут.
— Не могу, пап, — отвечает Пат. — Я сейчас выйти не могу. Я на шестом уровне! Я до такого уровня еще ни разу не доходил!
— А вон бурундучок, — показывает пальцем мама. Она гид по животной и растительной жизни. Что бы там ни ползало, бегало или летало — она тут же показывает.
— А где Нат? — спрашивает папа, оглядываясь кругом.
— Я здесь, пап, — орет Нат.
Я прикрыла глаза ладонью и увидела его на высоченной ветке громадного дуба.
— Спускайся немедленно, — кричит папа. — Эта ветка тебя не выдержит!
— Ура! — яростно вопит Пат, тыча пальцем в свою игру. — Я вышел на седьмой уровень!
— Смотрите! Два зайчонка. Вон, вон, в траве!
— Пойдемте-ка лучше, — призываю всех я. — Здесь очень уж печет.
Мне хотелось побыстрее выбраться с поляны и очутиться в спасительной лесной прохладе.
— У нас только у Джингер есть в голове здравый смысл, — замечает папа.
— Джингер показушница, — сказал Нат, слезая с дуба.
Итак, мы шли по лесу. Сколько мы шли, не скажу. Было так красиво! И так мирно. Солнечные лучи пробивались сквозь ветви деревьев, бросая блики на землю.
Иду я и напеваю песенку про медвежат в лесу. И чего это она у меня в голове всплыла, сама не знаю. Папа не пел мне ее уже столько лет.
Мы остановились поесть у чистого ручейка.
— Отличное место для стоянки, — сказала мама. — Палатку можно поставить прямо на берегу.
Мама и папа стали распаковываться и ставить палатку. Я им помогала. Пат и Нат бросали камешки в речушку. Потом они принялись бороться, пытаясь спихнуть друг друга в воду.
— Отведи их в лес, — наставлял меня папа. — И постарайся потерять их, ясно?
Он, конечно, шутил. Откуда ему было знать, что Пат, Нат и я скоро действительно потеряемся — да так, что мало будет надежды вернуться.
— Что ты собираешься делать? — пристал ко мне Нат.
Он нашел подходящую ветку и приспособил ее под походный шест. Пат все время подбивал его ногой, чтоб Нат спотыкался.
Сначала мы шли вдоль ручья. У берега кишмя кишела рыбья мелюзга. А теперь мы пробирались без всякой тропинки по лесной чаще — по сплошным дебрям из деревьев, кустов и камней.
— В прятки! В прятки! — объявил Пат и хлопнул Ната. — Ты водишь!
Нат хлопнул его.
— Ты водишь!
— Ты водишь!
— Нет, ты водишь!
— Нет, ты!
Шлепки становились все сильнее.
— Я вода! — крикнула я, чтоб они, чего доброго, не поубивали друг дружку. — Ну, прячьтесь, только не очень далеко.
Я прижалась лицом к стволу, закрыла глаза и начала считать до ста. Было слышно, как мальчишки продираются сквозь заросли.
После тридцати я стала считать десятками. Нельзя же давать им столько времени.
— Я иду искать! Кто не спрятался, я не виновата, — крикнула я.
Пата я нашла через пару минут. Он спрятался за большим холмиком белого песка. Он был уверен, что хорошо спрятался. Только я углядела его каштановую голову поверх песчаной гряды.
Я подобралась к нему и осалила.
Ната найти оказалось труднее. Он, как и следовало предположить, забрался на дерево. Сидел на самой макушке, прижавшись к ветке. Снизу его и не разглядишь. Я его ни за что не нашла б, если бы он не плюнул на меня.
— А ну-ка спускайся, гад ползучий! — разозлилась я и показала ему кулак. — Чтоб тебе! Давай слезай. Да поживей!
А он хихикает и глазищи свои на меня уставил.
— Попал? — спрашивает.
Я не ответила. Я подождала, пока он спустится на землю. И прямо в физиономию ему кинула пригоршню сухих листьев. Он долго еще отплёвывался и откашливался.
Вот вам показательная игра в прятки представителей семейства Уолдов.
Потом мы гоняли по лесу белку. Бедняга долго оглядывалась, словно не веря, что мы гонимся за ней. Наконец ей надоела эта игра, и она укрылась на вершине сосны.
Я огляделась вокруг. Деревья здесь росли чуть ли не вплотную. Кроны их переплелись и не давали солнцу пробиться вниз. Здесь было прохладно и царил полумрак, будто стояла ночь.
— Пошли назад, — говорю я. — Папа с мамой, наверное, уже беспокоятся.
На сей раз мальчики не спорили.
— А куда идти? — спрашивает Нат.
Я внимательно огляделась кругом.
— Уф... вон туда, — показала я, по сути дела, наугад. Хотя на девяносто девять процентов я была уверена.
— Это точно? — спросил Пат, взглянув на меня с подозрением.
Я видела, что он немного обеспокоен. В отличие от нас с Натом, он не был любителем прогулок на свежем воздухе.
— Уверена на все сто, — успокоила я его.
Я шла впереди. Они за мной. Оба обзавелись палками. Прошли мы несколько минут, и они, как всегда, затеяли потасовку.
Но я внимания на них не обращала. Честно говоря, мне было не до них. Я и сама что-то забеспокоилась. Не было у меня уверенности, что мы правильно идем. А если совсем честно, то у меня было такое ощущение, что идем мы в противоположную сторону.
— Эй, смотрите, вон ручей! — с облегчением закричала я.
У меня как камень с души свалился. Никуда мы не потерялись. Я выбрала правильное направление.
Теперь всего-то ничего. Надо идти вдоль ручья к нашему лагерю. Я снова стала напевать. Мальчишки побросали палки в ручей. Мы все вприпрыжку помчались по заросшему травой бережку.
— Ой! — завопила я.
Моя левая нога провалилась. Я чуть не шлёпнулась в глубокий ил. С трудом я извлекла свой походный ботинок. Я была мокрой и грязной по самую лодыжку.
А Пат и Нат решили, что это страшно смешно.
Они запрыгали от радости, хлопая друг дружку по ладошкам.
Я рыкнула на них. Но что с ними поделаешь? Уж такие они уродились. Вечные дети.
Мы что есть силы припустили по берегу, а оттуда через лесок, где росли деревья с белыми стволами и растопыренными ветками, на полянку.
— Папа! Мама! — закричала я, довольная тем, что мы наконец добрались. — Мы вернулись!
И остановилась как вкопанная, так что мальчишки наткнулись на меня.
Я внимательно разглядывала полянку.
— Мам? Пап?
Их не было.
— Они нас бросили! — Пат как угорелый носился по полянке.
— Разуй глаза, Пат! — остановил его Нат, помахав рукой у того перед глазами. — Это же не то место, простофиля.
— Нат прав, — поддержала я его, оглядываясь вокруг.
Никаких следов нашего присутствия. Ни следов ног, ни палатки. Это была совсем другая полянка.
— Я считал, что ты знаешь дорогу, Джингер, — заныл Пат. — Тебя же учили этому в лагере скаутов.
Прошлым летом родители заставили меня провести целых две недели в лагере «Научись ориентироваться на природе». В первый же день я съела ядовитый плющ и больше не слушала советов инструкторов.
А теперь об этом пожалела.
— Надо было оставлять знаки по пути, чтобы можно было вернуться, — заметила я.
— Что теперь об этом говорить, — захныкал Нат. Он поднял длинную кривую палку и тыкал ею мне в лицо.
— Отдай! — приказала я.
Нат протянул мне палку.
Ладонь пожелтела от ее сока с горьковатым запахом.
— Оля-ля! — воскликнула я, вытирая руки о джинсы. Но желтые пятна не сходили.
«Странно, — подумала я. — Что бы это такое было?»
Мне стало не по себе оттого, что этот сок попал мне на кожу.
— Давайте пойдем по ручью, — предложила я. — Мама с папой где-то недалеко.
Я сказала это как можно спокойнее, но сама при этом занервничала. Если честно, то я понятия не имела, где мы.
Мы вернулись на берег. Солнце стало склоняться к западу. Оно светило мне в спину.
Пат и Нат стали бросать камешки в воду, а через пару минут — друг в друга. Я старалась не обращать на них внимание. Спасибо, хоть в меня не кидают.
Мы пошли по берегу. Становилось прохладней. Вода потемнела и сделалась свинцовой. Из воды время от времени выпрыгивали серебристо-голубые рыбы. Высокие деревья тянули к нам голые острые ветки. Меня начал охватывать страх. Нат и Пат присмирели и перестали бузить.
— Что-то я не помню этих кустов у нашей стоянки, — с беспокойством заметил Пат. Он указал на плотное, приземистое растение со странными синими листьями, напоминающими открытые зонтики, будто насаженные друг на друга. — Ты уверена, что мы идем правильно?
На самом деле сейчас я была уверена, что мы идем не туда. Я тоже не помнила этих странных кустов.
А потом с той стороны кустов послышался шум.
— Может, там мама и папа? — воскликнул Пат.
Мы дружно бросились через кустарник и выскочили на полянку.
Я огляделась. Ничего себе полянка. Тут можно было раскинуть целую сотню палаток.
Сердце у меня бешено заколотилось в груди.
Трава у нас под ногами была какого-то ржавого цвета. Она доходила мне по щиколотки. Справа росла фиолетовая капуста гигантских размеров.
— Вот это клевое местечко! — заорал Нат. — Здесь все такое большое!
По мне ничего клевого в этой поляне не было. У меня от нее мурашки по коже забегали.
Со всех сторон нас окружали какие-то непонятные деревья. Ветви у них росли под прямым углом к стволам, напоминая лестницы, устремленные вверх. Вверх и вверх. Прямо под облака. Таких высоких деревьев мне не доводилось видеть. И еще таких идеально приспособленных для лазания.
Ветви покрывал красный мох. С ползучих растений, обвивающих стволы, свисали желтые тыквы, которые покачивались в воздухе.
Да где же это мы? Это же какие-то джунгли, а не лес. Почему здесь такие странные деревья и растения? У меня под ложечкой засосало. Где же наша полянка? Где мама и папа?
Нат помчался к ближайшему дереву.
— Сейчас заберусь, — на бегу крикнул он.
— Не вздумай, — испугалась я и, бросившись наперерез, схватила его за руку, которой он успел ухватиться за ветку. Красный мох как наждак поскреб меня по ладони, и тут же ладонь в том месте, где я коснулась мха, стала красной. Теперь у меня ладонь разрисована желтым и красным. Надо же!
Да что же здесь происходит?
Но не успела я показать братьям свою разрисованную ладонь, как дерево начало трястись.
— Ой, ой! Берегись! — успела крикнуть я.
Маленький мохнатый зверек прыгнул с ветки
и приземлился у моих ног. Ничего подобного я в жизни не видела. Размером он был с бурундука, весь с головы до кончика хвоста коричневый или бурый, кроме белого пятна вокруг одного глаза. У него был пушистый хвост и большие, как лопухи, уши, совсем как у кролика. Из пасти выступали два передних резца, как у бобра. Плоский носик все время двигался. Он уставился на меня своими серыми глазенками, в которых застыл страх. А потом стремглав кинулся прочь.
Что это было? — опешил Пат.
Я пожала плечами, а про себя подумала: «Какие еще странные существа обитают в этих краях?»
— Что-то мне не по себе, — признался Пат и придвинулся поближе ко мне.
Я и сама перепугалась. Но я же старше него. И я сказала ему, что все в порядке и бояться нечего.
А потом я посмотрела вниз.
— Нат! Пат! — закричала я. — Смотрите!
Мой грязный ботинок стоял в отпечатке ноги в три раза больше моей. Куда там в три — в десять! У какого же зверя может быть такая лапища? У медведя? Гигантской гориллы?
И вдруг земля затряслась.
— Вы слышите? — спросила я братьев.
— Это папа, — завопил Пат.
Какой папа! Под этим парнем земля трясется!
Издали послышались трубный рев и вой. А потом настоящий рык. Листва и ветки громко зашелестели. Мы все трое раскрыли рты и уставились на огромного зверя, продиравшегося сквозь деревья. Он был невероятно огромный. Настолько, что головой касался средних ветвей.
Длинная шея заканчивалась узкой вытянутой головой. Глаза его ярко сверкали. Огромный косматый хвост тяжело волочился по земле.
В жизни ничего подобного не видела!
Зверь вступил на дальний край поляны. Я затаила дыхание, когда он стал приближаться. Он уже был настолько близко, что я отчетливо видела его вытянутую морду. Ноздри у него раздувались: он принюхивался.
Мы с братьями, дрожа, прижались друг к другу.
Чудовище открыло пасть. Из фиолетовых десен выступали два ряда острых желтых зубов. Один длинный, изогнутый клык доходил ему до подбородка.
Я присела, прижав к себе мальчиков.
Зверь двигался кругами. Он настороженно нюхал воздух и двигал мохнатыми вытянутыми ушами.
Почуял нас? Кого он ищет?
Голова у меня совсем не варила. Я не могла ни думать, ни пошевелиться.
Зверь повернул свою безобразную голову. И уставился на меня.
Он увидел меня.
Я уставилась на животное. Схватив братьев за майки, я подталкивала их за кочаны гигантской капусты.
Чудище так и стояло на другом конце поляны, принюхиваясь. Оно переступало с ноги на ногу, и, казалось, земля сотрясалась каждый раз, когда он бил по ней ногой. Я чувствовала, что Ната и Пата от страха лихорадит.
Наконец чудище отвернулось от нас.
— Уф! — облегченно выдохнула я. — Он нас не увидел. — Прикусив нижнюю губу, я прижала к себе братьев.
«Аррр», — проревел зверь. Он опустился на все четыре лапы, приник головой к земле и пополз, громко сопя.
Я не сказала Нату и Пату, о чем подумала. Зверь не увидел нас, но он мог нас почувствовать.
Хвост у него так и ходил туда-сюда. Он колотил им по деревьям. На землю сыпались тыквы.
Чудовище выползло на середину поляны. Еще ближе. Я замерла. Я сжала кулаки так, что ногти впились в ладони.
Ну же, чудище, молила я, вали к себе в лес.
Он снова стал принюхиваться, а потом развернулся и пополз в нашу сторону.
Я с трудом проглотила комок в горле. Во рту пересохло.
Хвост чудища коснулся кочана капусты неподалёку от нас.
— Ложись! — скомандовала я, и мы все трое распластались на земле.
Чудовище остановилось в нескольких шагах от нас. Хвост его задел мою руку. Шерсть на нем была грубая и жесткая. Я резко отдернула руку. Почувствовало ли оно нас? Была ли я для него маленьким зверьком, которого он мог схватить и тискать, как тискают мои братья нашу собаку?
Зверь встал на задние лапы и снова принюхался. Он непомерной громадой возвышался над капустной грядкой. Как минимум, метра три! Когтистой лапой он почесал себя по шерсти, и все, что удалось выудить оттуда, отправил в пасть. Пасть при этом открылась, и на морде появилось довольное выражение. Чудовище оглядело поляну.
«О, только не гляди вниз, — взмолилась я. — Чтоб не увидеть нас».
Я напряглась. Чудовище взревело и облизало длинным языком свой клык. Потом заковыляло обратно к деревьям.
Я издала вздох облегчения.
— Пожалуй, подождем несколько минут, — сказала я братьям. Досчитала до двухсот и выползла из-за огромного кочана.
И тут я почувствовала, как снова задрожала земля.
— О, только не это, — чуть не зарыдала я.
Огромная синяя голова чудовища закачалась среди деревьев.
Мы поспешили снова спрятаться среди капустных кочанов.
— Надо бы сматываться отсюда, — прошептала я. — Если оно шныряет туда-сюда, рано или поздно оно найдет нас.
Я подняла с земли упавшую тыкву.
— Я брошу эту тыкву. Чудовище повернет голову, чтобы посмотреть, в чем дело, а мы побежим в другую сторону.
— А если оно заметит нас? И погонится за нами? — спросил Нат. Ему явно не нравился мой план.
Нат и Пат беспокойно переглянулись.
— Вот-вот. А что, если оно бегает быстрее нас?
— Да нет же, — отвечала я.
Я, конечно, блефовала, но они-то этого не знали.
Я выглянула поверх кочана. Тварь стояла, как никогда, близко. Она принюхивалась, и ее розовый хоботок так весь и извивался как змея.
Я взглянула на тыкву и отвела руку, готовясь бросить ее.
— Постой! — прошептал Пат.
Рука у меня так и застыла. На поляну вышло еще одно чудище. И еще. И еще.
Я так и обомлела: они выходили на поляну одно за другим.
Бежать было некуда. Огромные синие твари паслись на поляне, рыком и ревом приветствуя друг друга. Складки голой кожи у одного из них на подбородке так и заходили, когда он проревел низким утробным ревом.
— Ты только посмотри, — пробормотал Нат. — Их здесь, как минимум, пара дюжин.
На поляну выскочило существо, ростом не больше метра. Синяя шерсть у него была значительно ярче.
Этот зверь-ребенок приник своим розовым дыхалом к самой земле и стал принюхиваться. К его морде приклеились куски грязи и сухие листья.
— Вид у него голодный, — проговорил Пат.
— Шшш, — зашипела я.
Потом зверь поднял морду и бросил взгляд в нашу сторону. Вид у него был явно голодный. Но чем он питается?
Я затаила дыхание.
Тут он схватил пастью тыкву с земли и целиком проглотил. Желтый сок брызнул у него из пасти и потек по косматой груди.
Он питается овощами! Я возликовала. Хороший знак.
«Может, они и правда вегетарианцы, — подумала я. — Может, они не едят мясо».
Я знала, что большинство диких животных питается одним видом пищи. Либо они плотоядны и едят мясо, либо питаются растительной пищей — овощами, фруктами. За исключением медведей, подумала я вдруг. Медведи-то всеядны.
Крупное животное подскочило к маленькому, резко поставило его на ноги и начало что-то выговаривать ему, а потом подталкивать в сторону леса.
Животное с голыми складками кожи под подбородком выступило на середину поляны.
«Грруф!» — хрипло выкрикнуло оно и повело мохнатой лапой круговым движением. Так оно крутило лапой и без умолку трещало.
Остальные в знак согласия закивали и что-то забубнили. Они как будто разговаривали. И говорили на языке, одним им понятном.
Наконец животное со складками пробормотало что-то в последний раз. И все разом повернули к лесу, опустились на все четыре лапы и молча поползли между деревьями. Слышался только треск и хруст ломаемых веток.
Через несколько секунд поляна опустела.
Я снова вздохнула с облегчением.
— Что они здесь делали? — заговорил Пат.
Нат утер пот со лба.
— Они вели себя так, словно искали что-то, — ответил он. — Охотились.
У меня сердце в пятки ушло. Они охотились за нами. И их столько собралось. А теперь они разошлись во все стороны.
«Нам не спастись, — подумала я. — Они все равно загонят нас. И что тогда?»
He торопясь, я встала на ноги и внимательно огляделась.
Гудение и ворчание этих чудовищ стихло, но земля еще гудела от их топота.
По поляне пронесся холодный ветерок — тыквы на деревьях застучали друг о друга, а из леса донеслась странная музыка. Мне стало не по себе от этих звуков.
— Давайте-ка поскорее выбираться отсюда, — заторопил нас Нат.
— Подожди, — остановила я его, схватив за руку. — Эти зверюги где-то поблизости. Они нас могут увидеть или услышать.
— Нет, я больше здесь торчать не хочу. Лучше дуну отсюда что есть силы. Вы как хотите, а я бегу.
— Я с тобой, — вскочил на ноги Пат. — Только вот в какую сторону?
— Поскольку мы заблудились и не знаем, куда идти, то лучше не торопиться и побыть здесь, — сказала я. — Мама и папа будут искать нас. Это же и дураку ясно.
— А что, если не будут? Если они тоже попали в переделку? — спросил Нат.
— Но папа умеет выживать в лесу, — твердо за-явила я, — а мы нет.
Ах, почему я ничему не научилась в этом лагере скаутов?
— Я тоже умею, — заныл Пат. — Я о себе позаботиться смогу. Правда, Нат? Пошли!
Кому он говорит? Пат никогда не любил лес. Но он упрямый. Если уж ему что в голову втемяшится, его никакая сила не заставит отказаться от задуманного. А Нат всегда ему подпевает. И что тут поделаешь? Близнецы!
— Джингер, ты идешь? — как с ножом к горлу пристал Пат.
— Вы совсем рехнулись, — сказала я им. — Надо оставаться на месте, здесь. Такое правило, помните?
Мама и папа всегда учили нас: заблудились — оставайтесь там, где есть.
— Но нас трое, — не сдавался Пат. — Поэтому это нам надо искать их.
— Но не они же потерялись! — уговаривала я братьев.
— По мне, так лучше идти, — повторил Пат. — Чем дальше от этих чудовищ, тем лучше!
— Ну ладно, пойдем, — сдалась я. — Хоть будем вместе.
Я и сейчас считаю, что они были не правы. Но не могла же я позволить им уйти без меня. А что, если с ними случится что-нибудь ужасное? Да и оставаться одной в этом жутком лесу — нет уж, спасибо!
Я повернулась и пошла было за ними, как вдруг заметила что-то движущееся в высокой траве.
— Это... это... они? — заикаясь, спросил Нат. — Они возвращаются?
Я в ужасе всматривалась в гущу травы.
— Бежим! — завопил вдруг Пат и припустил через поляну.
Из травы выскочила белка.
— Пат, стой! — закричал Нат.
— Это белка! — подхватила я.
Но он нас не слышал. Мы с Натом кинулись вслед за Патом.
Я не заметила под ногами толстого, извивающегося корня, споткнулась о него и со всего маху грохнула на землю, не соображая, что к чему.
Нат опустился на колени рядом, схватил меня за руку и помог подняться.
Я посмотрела вперед. Пат уже скрылся в лесу. Его нигде не было видно.
— Надо догнать его, — испугалась я. Поднявшись, я отряхнула грязь с колен.
Земля снова загудела.
— О боже, — простонал Нат.
Гигантские звери возвращались. Круто повернувшись, я насчитала четырех сзади, трех слева и пятерых справа. Потом я перестала считать: их было видимо-невидимо.
Самый большой, тот, что со складками, поднял косматую лапу высоко в воздух. Он указывал на нас. Остальные загудели в явном возбуждении.
— Они гонятся за нами! — в отчаянии закричала я.
— Джингер, — прошептал Нат.
Глаза у него расширились от ужаса. Я схватила его за руку и крепко держала ее.
Звери подступали все ближе, образуя круг. Бежать было некуда.
— Мы в ловушке, — прошептала я.
Звери заворчали.
Сквозь гудение их голосов я вновь услышала жутковатую музыку стукающихся одна о другую тыкв.
Нат прижался ко мне.
— Они поймали нас, — зашептал он. — Как ты думаешь, они сцапали Пата?
Что я могла ответить? Я и слова-то вымолвить не могла.
Силы оставили меня, и все вдруг стало мне безразлично. Полину бежали струйки пота, заливая глаза. Я хотела утереть пот со лба, но не могла пошевелить ни ногой, ни рукой. От страха я остолбенела.
Зверь с голыми складками снова выступил вперед. Он остановился буквально у меня перед носом. Я медленно подняла глаза. Сначала уставилась на его мохнатый живот, потом на широкую грудь (в его шерсти сновали шустрые насекомые) и наконец на его морду. Он смотрел на меня сверху вниз своими зеленоватыми глазищами. Затем открыл пасть. Я в полном отчаянии рассматривала его изогнутый клык, обломанный на конце.
«Нетушки, — подумала я, — такой клык не для того, чтобы лопать фрукты и овощи!»
Зверюга вытянулся во весь свой гигантский рост и поднял косматую лапищу над моей головой. Одно движение — и от меня мокрого места не останется.
Нат прижался ко мне еще крепче. Я слышала, как бьется его сердце. А может, это колотилось мое собственное?
Звери все что-то разом загудели и стали раскачиваться.
Я зажмурилась и почувствовала удар по плечу — такой сильный, что чуть не грохнулась.
— Тебе водить! — прогудел зверь.
Чего-чего? У меня даже челюсть отпала от изумления.
— Тебе водить, — повторил зверь.
Я повернулась к Нату. У того от удивления глаза вылезли на лоб.
— Он... он говорит! — заикаясь, произнес Нат. — На нашем языке.
Зверь осклабился.
— Я говорю на многих языках, — прогудел он. — У нас универсальный лингвоадаптер.
— О, — только охнул Нат.
Мы тупо переглянулись.
Существо снова что-то проворчало и шагнуло еще ближе ко мне.
— Ты что, не слышала? Тебе водить!
Зверь пристально посмотрел на меня своими глазами-льдинками и от нетерпения топнул ногой.
— Что вы имеете в виду? — удивилась я.
— Ты же Зверек с востока? — хмыкнул он.
— Да о чем это вы? Никакой я не зверек. Я девочка! Джингер Уолд.
— А я Флег. — Он ударил себя в грудь и махнул лапой на стоящего рядом одноглазого зверя. — А это Спорк, — сообщил он.
Спорк что-то пробурчал. А я уставилась в его пустую глазницу. От носа Спорка тянулся длинный черный шрам.
Итак, нет одного глаза и есть глубокий шрам.
Этот зверюга, видать, отчаянный драчун. Хотелось надеяться, что дерется он не с людьми. Оно и понятно: если Спорк победитель, то не хотела бы я видеть побежденного.
Нат с изумлением глазел на Спорка.
— А... а это мой братик Нат, — поспешила представить я брата.
В ответ Спорк что-то опять прогудел.
— Вы не видели наших маму и папу? — спросила я Флега. — Видите ли, мы отправились в поход, но потерялись и теперь вот пытаемся разыскать дорогу. И найти родителей. Поэтому нам лучше бы идти...
— Где другие? — Флег беспокойно стал оглядывать поляну. — Где?
— В том-то и беда, — вмешался Нат. — Мы никак их найти не можем.
Флег глухо заворчал.
— Если вы не можете их найти, они не играют.
— Верно, такое правило, — поддакнул Спорк. И почесал грудь, где в шерсти кишели паразиты.
— А теперь давайте начинать, — повелительно произнес Флег. — Уже и так поздно. Тебе водить.
Мы с Натом переглянулись. Уж очень все это странно выглядело. Что он хотел сказать: они не играют? И почему все время твердит, что мне водить? Они хотят играть в салки или во что-то еще?
Стоявшие кругом звери принялись топать ногами, отчего весь лес стал сотрясаться.
— Играть... играть... — дружно скандировали они.
— Во что играть-то? — спросила я. — Что это за игра такая?
Спорк изобразил нечто вроде улыбки на своей розовой безобразной морде.
— Это лучшая из игр, — прогудел он. — Но вы слишком медлительны, чтобы победить в ней.
Спорк потер лапы и облизнул кончики зубов.
— Вы должны убегать. — Он заворчал. — Да, да, бегите, пока я не сосчитаю до трех.
— Постойте, — запротестовала я. — А что, если мы не хотим играть?
— Вы обязаны играть, — объяснил Флег. — Читайте надпись.
Он указал на доску, прикрепленную к тыквенному дереву. Там было написано: «Идет игра».
Флег пристально смотрел на меня. Глаза его угрожающе сощурились. Влажные ноздри задвигались. Он осклабился, но это была не очень дружелюбная улыбка.
— «Идет игра», — прочитал Нат дрожащим голосом.
— Но вы должны объяснить нам, как играть, — твердо заявила я. — Как же можно играть, не зная правил?
Спорк угрожающе загудел и сделал шаг в мою сторону. Он подступил так близко, что я почувствовала запах его шерсти. От этой вони голова шла кругом!
Флег лапой отодвинул Спорка обратно.
— Игра хорошая, — уверял нас Флег. — Очень возбуждающая.
— Гм...
Глаза у него превратились в две щелочки.
— Потому что это игра на выживание, — пояснил он и широко осклабился.
Игра на выживание? Этого еще не хватало! Увольте меня от такой игры. Не хочу и не буду!
— Играем, пока солнце не сядет за Окраинную иву, — торжественно провозгласил Флег.
— Это что еще за Окраинная ива? — спросил Нат.
— И где она? — хотела выяснить я.
— На опушке леса, — пояснил Флег. И махнул рукой на деревья.
— На какой опушке? Где? Как мы узнаем, какое дерево? — расспрашивала я.
Флег со Спорком переглянулись и оскалились, а в горле у каждого как-то подозрительно булькнуло. Чтоб мне провалиться, они смеялись. И все окружающие нас звери тоже смеялись. Смех у них был какой-то отвратительный. Глумливый гогот, вот что это было.
— Мы не можем играть, пока ничего толком не узнаем об игре! — крикнула я.
Смех прекратился.
Спорк яростно скреб шерсть на груди.
— Все очень просто. Если ты водишь, то как только солнце село, ты проиграла, — сказал он мне.
Остальные заворчали в знак согласия.
— А что бывает с проигравшими? — спросила я дрожащим голосом.
— Мы их пощипываем, — ответил Флег.
— Простите, не поняла. Вы их пощипываете?
— Ну да, пощипываем до обеденного времени. А потом съедаем.
И все эти твари, что окружали нас, разразились громким гоготом. От противных булькающих звуков меня чуть не вывернуло наизнанку.
— Что тут смешного? — пронзительно крикнул Нат.
Флег посмотрел на нас, сузив глаза.
— Это наша любимая игра.
— Ну так мне ваша игра не нравится. — Нат чихнул.
— Не будем мы играть в вашу игру, — поддержала его я. — Не будем, и все тут.
У Спорка загорелись глаза.
— Вы хотите сказать, что сдаетесь? Сдаетесь? — Он жадно облизнулся.
— Нет! — завопила я. Мы с Натом аж подпрыгнули. — Мы будем играть, но по правилам. Вы должны сказать нам правила игры. Все до последнего.
Солнце скрылось за облаком, и поляна накрылась тенью. Я поежилась. Собирались они напасть на нас, потому что мы отказались играть?
— Тень-на-плетень! — вдруг рявкнул Спорк.
— Тень-на-плетень — ясный Божий день, — подхватил Флег.
Это еще что?
— В чем дело? — потребовала я объяснения.
Облако медленно уплывало.
— Некогда объяснять, — ответил Флег и махнул лапой остальным. — Пошли, тайм-аут и так затянулся.
— Это нечестно, — запротестовал Нат. — Ну, пожалуйста. Мы должны знать правила.
— Ну ладно, — прорычал Флег, собравшийся уже идти. — Глиб — вы должны всегда нападать с востока.
Подняв ладонь к глазам, я обозрела поляну. Восток. Север. Юг. Запад. Я мысленно нарисовала карту. Восток справа, запад слева. Но где восток здесь, в этом лесу? Ах, какая жалость, что я ничего не слушала в этом скаутском лагере.
— Пру — коричневые квадраты, квадраты Свободного ленча.
— То есть для отдыха? Это квадраты безопасности? — спросила я. Второе правило пришлось мне по душе. Может, удастся отыскать такой коричневый квадрат и переждать там до захода солнца.
Флег фыркнул.
— Нет, квадраты Свободного ленча означают, что всякий вправе вас слопать! — Он глянул на меня сверху вниз. — Правило Зи — чтобы участвовать в игре, нужно быть не меньше метра.
Я посмотрела на чудовищ: они-то все как на подбор под три метра. С правилами Флега все ясно.
— Что ж, спасибо за объяснения, — поблагодарила я, покачав головой. — Но мы на самом деле не можем играть в эту игру. Нам надо найти наших родителей и...
— Вы должны играть, — заревел Флег. — Тебе водить! Ты Зверек с востока. Играй — или сдавайся!
— Солнце скоро сядет, — добавил Спорк, облизывая клык.
— До захода солнца вы должны быть за Окраинной ивой, — сказал Флег. — И тогда Зверек с востока проиграл.
Спорк издал булькающий звук, который у них означал смех.
— О, вы будете превкусные проигравшие. Скажем, в кисло-сладком соусе. А впрочем, пожалуй, вам подойдет побольше специй.
Все твари так и зашлись от хохота, забулькав и задыхаясь. Слова Спорка они поняли как замечательную шутку.
Флег повернулся к лесу. Потом, чуть помешкав, сказал, осклабившись:
— Ну что ж, удачи.
— Удачи! — подхватил Спорк. Сунув коготь в пустую глазницу и поковыряв в ней, он повернулся и неуклюже потопал за Флегом.
За ними стали разворачиваться остальные животные. Земля тряслась от их мощного шествия. Вскоре поляна опять была пуста.
Я посмотрела на Ната.
Какая же это и фа?! Зверюги рыскают по лесам в поисках потерявшихся детей. А потом они...
— Что нам делать? — заплакал Нат. — Может, они уже слопали Пата. Нашли его в коричневом квадрате Свободного ленча.
— И маму с папой, — подхватила я.
Он тяжело вздохнул.
— Но должно же где-то здесь быть безопасное место, — сказала я. — Типа нашего крыльца: мы всегда можем передохнуть там, когда играем дома в салки.
Нат нервно сглотнул.
— О каком безопасном месте можно говорить
здесь?
Я пожала плечами:
— Не знаю.
— Можно было бы попросить тайм-аут, — высказал предположение Нат. — Ты же всегда разрешаешь брать тайм-аут, когда мы играем.
— Разве можно сравнивать? Здесь речь идет о наших жизнях, — напомнила я ему.
Листья на деревьях над нами зашелестели. Пролетевший ветерок заставил засвистеть тыквы.
Раздался низкий рев. Потом смех зверя — отвратительный придыхающий булькающий звук. Потом хруст веток. Закачались кусты. До нас доносилось угрожающее рычание.
— Видно, пора начинать игру, — дернулся Нат. — Уж больно голодный у них рев.
— Да как же мы будем играть? — воскликнула я. — У нас же нет никаких шансов выиграть. Их слишком много. А мы даже знать не знаем, где эта Окраинная ива находится.
— Ну так что? — решительно проговорил Нат. — У нас ни малейшего шанса, так ведь?
Листья у нас над головой зашумели. Ветка закачалась. Бух! Я вскрикнула и отпрянула.
Что-то маленькое и бурое свалилось сверху мне прямо под ноги.
Маленький бурый зверек. Мы таких уже встречали здесь. Он потерся о мои ноги и издал что-то вроде мурлыканья.
— Хоть эти малышки не такие злыдни, — проговорил Нат и нагнулся погладить зверька.
Тот зашипел, обнажив четыре ряда маленьких, острых зубов.
— Ай! — Нат поспешно отдернул руку и отшатнулся.
Зверек юркнул в кусты. Нат тихо присвистнул.
— Ну и дела! — пробормотал он. — Что это за леса такие? Неужели здесь нет нормальных животных?
— Шшшш! — приложила я палец к губам. — Послушай.
— Ничего не слышу, — недовольно пробормотал Нат.
— То-то и оно, — кивнула я.
Гудение, ворчание, придушенный булькающий смех — все смолкло. В лесу было тихо. По-настоящему тихо.
— Вот наш шанс! — обрадовалась я. — Теперь самое время драпать. — Я схватила Ната за руку.
— Стоп! — крикнул он. — А куда бежать?
Я осмотрелась.
— Обратно к ручью, — решила я. — Попробуем пойти по нему назад к маме и папе. Вдруг мы услышим их голоса у воды.
— Идет, — согласился Нат.
Мы побежали по поляне, углубились в лес и стали продираться сквозь чащобу. Я вглядывалась в глубь леса.
— Сюда! — Я указала налево.
— Почему? — спросил Нат.
— Потому что потому, — нетерпеливо оборвала я его. — Да потому, что я вижу просвет в деревьях. Это значит, что там лес редеет. А у ручья деревьев совсем мало, забыл разве?
Я поспешила дальше. Наг за мной. Некоторое время мы бежали молча. Деревья действительно редели. Скоро мы уже торопливо шли через сплошной кустарник.
— Вон! — остановилась я. Нат чуть не врезался в меня. — Вон впереди, видишь?
— Ручей, — воскликнул он. — Дай пять! — И хлопнул меня по ладони свой пятерней.
Мы взбудоражено неслись вперед и на берег выскочили почти одновременно.
— Теперь куда? — спросил Нат.
— Давай снова держаться левее, — предложила я. — Когда мы выходили, солнце било нам в глаза. Так что теперь оно должно светить нам в спину.
«Все правильно, — думала я. — Так мы действительно возвращаемся на нашу стоянку. Теперь нам надо идти и идти вдоль берега, пока не наткнемся на нашу полянку, где нас ждут родители».
— Пригнись, — велела я Нату, — и старайся двигаться как можно тише. На всякий случай. Вдруг звери идут за нами. И не забывай посматривать вокруг. Вдруг увидишь Пата, — добавила я.
Я не имела ни малейшего представления, где Пат, — в лесу он или нет. Но где-то же он есть. Может, прячется поблизости и дрожит от страха.
Мысль о том, как дрожит от страха Пат, прибавила мне храбрости. Если мы возьмем себя в руки, мы и Пату поможем.
Почти припав к земле, мы с Натом бросились бежать вдоль ручья, пробираясь сквозь кусты-зонтики, которыми поросли берега.
На воде кругами ходила серебристо-голубая рыбина. Заглядевшись на нее, я споткнулась и инстинктивно ухватилась за лист зонтичного куста, чтобы удержаться. Лист больно резанул меня по ладони. На пальцах остался синий сок.
Вот те на! Был желтый цвет. Потом красный. Теперь вот синий.
— Джингер! Беги сюда! — прервал мои размышления крик Ната.
Я со всех ног бросилась к нему. Нат показывал рукой на землю. Я опустила глаза, заранее боясь того, что мне придется увидеть.
— След! — радостно воскликнула я.
Ботинок Ната точь-в-точь укладывался в след.
След и нога Ната были одного размера.
— Пат! — в один голос воскликнули мы.
— Он был здесь! — радостно завопил Нат.
— Верно! — подхватила я. — Пат сам нашел дорогу к ручью.
— Может, он уже добрался до стоянки, — возбуждённо говорил Нат. — Мы можем идти по его следам.
С каждым шагом я все с большей уверенностью рисовала себе картину, как мама, папа и Пат с улыбками встретят нас с Натом, когда мы наконец доберемся до лагеря.
Следы Пата сначала шли вдоль берега, а затем резко свернули в лес. Мы шли по его следам и вскоре очутились на узкой тропинке. Деревья здесь стояли плотнее друг к другу.
Солнца теперь видно не было. Воздух стал сырой и прохладный. Послышалось знакомое рычание. Прямо сзади.
— Звери! — вскрикнула я. — Бежим!
Я подтолкнула Ната вперед. Мы что есть духу неслись по тропинке. Она сворачивала направо, затем снова налево. Теперь уже я запуталась и не могла понять, в какую сторону мы бежим.
Ветки деревьев хлестали нас по лицу. Я старалась успевать раздвигать их. Деревья качались и тряслись над нашими головами. Тыквы так и сыпались на землю.
Что-то теплое и влажное схватило меня за руку. Я дернула рукой, чтобы освободиться, и почувствовала на руке ещё одно влажное прикосновение. Ползучие растения. Толстые лианы. Одни обвивали ветви деревьев и свободно свисали до самой земли. Другие отходили ростками от основного ствола. Они переплетались, образуя крепкую сеть между деревьями.
Эти лианы тянулись и поперек тропы. Нам с Натом приходилось прыгать, и уворачиваться, и пригибаться на бегу. Это было нелегко. Я слышала тяжелое дыхание Ната. У меня кололо в боку. Я дышала с трудом, хватая ртом воздух. Так и тянуло остановиться и отдохнуть, но тут было не до отдыха. Земля гудела, по лесу носилось эхо, усиливая топот животных.
Они приближались. Они охотились на нас.
— Берегись! — успел крикнуть Нат.
Я увидела путаницу из лиан, преграждающую нам путь.
Наг прыгнул и перескочил поверх сети. Я собралась и тоже прыгнула как можно выше, но оказалось — недостаточно высоко. Лианы обвили мои ноги, и я полетела на землю.
Лианы потолще, желтого цвета, сомкнулись вокруг ног с еще большей силой.
— Нат, — завопила я, — на помощь!
— Я попался! — раздался его крик. Голос у него был приглушенный. — Помоги, Джингер!
Как я могла ему помочь? Лианы сплетались все крепче и прочнее. Еще одна обвилась вокруг моей талии.
Я посмотрела вниз. Что там поблескивает? Глаза?
— Глаза! — заорала я.
Но какие глаза у растений? И тут только до меня дошло, на что я смотрю. Никакие это не лианы. Это змеи.
Я завопила что было сил.
— Джингер! — кричал впереди меня Нат. — Это не растения. Это змеи!
— Сама вижу! — откликнулась я, сглатывая слезы.
Змея с пояса скользнула на мою правую руку. Толстая чешуя царапала кожу. Я набрала воздуха и попыталась схватить змею левой рукой. Она была теплой. Я дернула что было сил, пытаясь оторвать ее от себя. Куда там. Она еще крепче обвилась вокруг руки, уставившись на меня своими ледяными глазками. Что-то скользнуло у меня по бедру. Я скосила глаза вниз: еще одна змея.
По лбу бежали струйки пота.
— Джингер, помоги! — взывал Нат. — Они лезут по мне.
— И по мне! — заикаясь, сообщила я и взглянула на брата. Он вертелся в разные стороны, пытаясь освободиться от змей.
Змея у меня на бедре приподняла голову и гипнотизировала меня своим пронзительным взглядом. Змея на правой руке сжала свои кольца, так что у меня онемели пальцы. Она зашипела. Шипение было долгое и низкое. В нем было все.
— Они сейчас нападут! — раздался приглушенный шепот Ната.
Я не ответила. Я почувствовала, как острый язычок лизнул меня в шею. Холодный-прехолодный.
У них язычки холоднюшие. И шероховатые. Я закрыла глаза и затаила дыхание.
Только не кусайся. Ради бога, только не кусайся, молилась я.
Глухое рычание огласило кустарник.
«Грруфф!»
Из кустов выскочил Флег и уставился на меня и Ната. У него даже челюсть отвисла.
Я с трудом перевела дыхание. Я видела, что у Флега глаза полезли на лоб, когда он увидел змей. Я задрожала всем телом, уставившись на него в ужасе. Двуглазые змеи? К добру ли это?
— Мои поздравления! Двуглазые змеи! Это надо же, — прорычал Флег и покачал своей плоской головой. — А еще говорили, что никогда не играли в эту игру!
Змеи сжали свои кольца еще крепче.
Я смотрела на Флега.
— О чем это вы? — еле выговорила я.
— Двадцать очков — вот о чем я. — Огромное животное ухмыльнулось. — Да, с вами надо держать ушки на макушке, а то вам, видно, палец в рот не клади — живо обыграете!
— Да какое тут обыграть! — выдавила я. — Я уже продохнуть не могу. Лучше сгоните этих змеюк проклятых!
Флег снова ухмыльнулся.
— Сгоните! — прогудел он со своим придушенным смехом. Голые складки у него под подбородком так и заходили ходуном. — Вот так здорово!
— Да мы не шутим, — взмолился Нат. — Сгоните их с нас!
Флег явно удивился.
— Это как же? — с искренним изумлением переспросил он. — Они же могут вас укусить.
— Мы и сами знаем! — крикнула я. — Помогите, ради бога!
Змеи уже лизали мне щеку своими язычками. От ужаса у меня засосало под ложечкой.
Флег опять ухмыльнулся.
— Если они укусят вас, вы заработаете Тройной шипун, — объяснил он. — Шестьдесят очков.
Очки за укус. Вот так игра!
— Да плевать на очки! — заорала я. — Сгоните их побыстрее!
Флег пожал плечами:
— Ну как хотите.
Он подступил ко мне, поддел своим когтем змею, что обвилась вокруг руки.
— Чтобы сделать это аккуратно, надо иметь когти, — с некоторой гордостью объяснил он. И поводил когтем по змее.
Я почувствовала, как та сразу ослабила хватку.
— Они щекотки боятся, — продолжал объяснять Флег. Он подцепил ослабевшую змею и отбросил в кусты. Потом пощекотал когтем следующую, ту, что обвилась вокруг моей ноги. Затем подошёл к Нату и повторил ту же операцию: щекотал змей и высвобождал брата от их хватки.
Разделавшись со змеями, Флег заковылял в сторону леса. Я вскочила на ноги и растерла руки и ноги. Все тело гудело и чесалось. Теперь эти змеи будут сниться мне по ночам!
Флег выглянул из-за дерева.
— А ты ведь могла меня осалить, — окликнул он меня. — Вот было бы хуже некуда! — Он осклабился, повернулся и скрылся среди деревьев.
Я так и стояла с открытым ртом. Я смотрела ему вслед и ушам не верила.
— Осалить! — воскликнул Нат. — Наконец-то я все понял. Это как в салки. Правила проще простого, Джингер. — Он посмотрел на меня. — Надо дотронуться до какого-нибудь животного — и ты больше не вода. Не Зверек с востока.
Нат сорвался с места, чтобы догнать Флега.
— Постой, Нат!
Я бросилась за ним и наступила на что-то твёрдое. Послышался хруст. И снова хруст. Я посмотрела вниз.
— Нет! Стоп! — завопила я. Под ногами я разглядела оранжевый камень. Я подняла его и бросила вдогонку Нату. — Эй, Нат! Стой!
Так, пальцы, прикоснувшись к камню, стали оранжевыми. Брошенный мною камень ударился о ствол дерева, и Нат остановился.
— Ты зачем бросила? — закричал он.
— Чтобы остановить тебя.
— Послушай, Джингер, — стал втолковывать мне Нат. — Тебе надо осалить одного из животных. Это единственный способ выйти сухими из воды. Выиграть и остаться в живых.
— Я не уверена, — сказала я как можно спокойнее.
Нат хмуро посмотрел на меня.
— Да в чем дело, Джингер? Это же типа салок.
— К сожалению, не совсем так. Не совсем типа салок. Вернее, совсем не типа тех игр, в которые мы привыкли играть.
И я показала ему на землю у себя под ногами. Нат подошел ближе. У него даже дыхание перехватило.
— Что это? — прошептал он.
— Кости, — пробормотала я. — Груда костей животных.
Мы смотрели с Натом не отрываясь. Кости, гладкие и чистые, холодно поблескивали на солнце.
— А еще ничего не заметил? — спросила я. — Видишь, трава под костями коричневая. И коричневый клочок земли в форме квадрата.
— Коричневый квадрат Свободного ленча? — Нат проглотил комок в горле. — Звери здесь всех едят, — пробормотал он. — Всех кого ни попадя.
Я выпрямилась и скрестила руки на груди.
— Как видишь, Нат, это не типа салок, — с некоторой торжественностью заявила я, сама не в силах оторвать взгляд от груды костей. — Это игра не на жизнь, а на смерть. Она смертельно опасна.
— Это если мы проиграем, — сопротивлялся Нат. — Джингер, мы должны снова увидеть Олега. Он нам помог.
— Ну и что из того?
— А то, что мы можем заставить его помочь нам еще раз.
— Как мы это можем, скажи, пожалуйста?
Нат усмехнулся.
— Проще простого. Мы проведем его. Притворимся, что нам нужна помощь. Сделаем вид, что на тебя опять напали змеи или что-нибудь в этом роде.
— Ну ладно, — согласилась я скорее для виду. Больше ни разу в жизни не допущу, чтобы Флег подходил ко мне близко.
Нат схватил меня за руку.
— Это сработает. Вот увидишь. Позовешь на помощь. Флег где-то ошивается поблизости. Ты вскочишь и осалишь его. Проще пареной репы. — Нат прищелкнул пальцами.
Я покачала головой.
— Забудь об этом. Я хочу снова найти ручей и выбраться отсюда во что бы то ни стало.
— Ну почему ты такая упрямая? — закричал в негодовании Нат.
— Да потому что мне водить! — еще громче закричала я. — Это меня съедят!
— Но... мы можем и выиграть, — запинаясь, пробормотал Нат.
Я несколько раз глубоко вздохнула, чтобы унять панический страх.
— Ну ладно, — выговорила я наконец. — Согласна. Я попробую. Только с чего начать?
Нат просиял.
— Начнем с того, что я залезу на дерево, — заявил он. — Сверху я смогу разглядеть, где укрываются звери.
Я посмотрела на высокие деревья с густой листвой. А сама подумала: ведь все, что нам надо, это осалить одного зверя. Любого.
— Ладно, давай, — кивнула я Нату. — Только долго там не задерживайся.
Нат оглядел лес в поисках наиболее подходящего дерева.
— Пожалуй, вот это, — наконец выбрал он.
Дерево было высоченное. По бокам выступали
десятки крепких на вид веток. В центре каждого сука было нечто вроде утолщения или крепкого узла. Ветви золотились мелкой листвой. Все дерево на первый взгляд казалось достаточно крепким, чтоб выдержать Ната.
Нат поставил ногу на нижний сук, ухватился за верхние и подтянулся. Лез медленно, осторожно.
— Что-то видно? — с беспокойством спросила я.
— Вижу какое-то странное гнездо, — крикнул он сверху. — С большими яйцами.
— А звери? Ты их видишь?
— Пока нет, — откликнулся Нат, поднимаясь все выше. Через несколько секунд он скрылся из вида.
— Нат! Ты слышишь меня? — Я сложила ладони рупором у рта и кричала. — Нат! Ты где? Ответь мне!
Я обежала дерево со всех сторон, глядя вверх сквозь листву. И гут я увидела его, почти на самой вершине.
Нат поднимался очень аккуратно. С одной ветки он осторожно перебирался на другую, повыше. Вершина дерева угрожающе покачивалась.
Я затаила дыхание. Может, это была не самая удачная мысль. Если только представить, что мне самой придется карабкаться вверх, чтобы спасти Ната.
Ствол раскачивался. Туда-сюда. Туда-сюда. Сначала тихо так. Потом быстрее. Маленькие кусочки коры посыпались сверху и по спирали, кружась, падали вниз. Толстые ветви рассекали воздух вперёд-назад, вперед-назад. Каждая ветвь вдруг стала гнуться посередине. В тех самых узлах.
Я не отрывала глаз от них. Что-то они мне напоминали. Что-то очень знакомое. Руки, вдруг осенило меня. Эти расширения-узлы были как локти. А ветви — как большие руки, тянущиеся...
Я закрыла и открыла глаза. Мне это мерещится? Ветви тянулись. Действительно тянулись. За Натом.
— Нат! — завопила я.
Я видела, как высоко-высоко он схватился за не очень крепкую на вид ветку
— Нат! — Я как угорелая носилась вокруг де-рева, стуча кулаком по стволу. — Нат! Спускайся, — вопила я что было силы. — Спускайся скорее! Дерево живое!
Нат смотрел на меня с самой вершины дерева.
— Ты чего? — крикнул он.
— Спускайся! — драла я глотку. — Ветви...
Но было поздно.
Верхние ветки схватили брата и крепко прижали его руки к бокам. Я видела, как он растерялся от неожиданности и застыл.
Другие ветки, словно плети, секли его по всему телу.
— Джингер! — издал он вопль отчаяния. — Помоги!
Что я могла поделать? Я с ужасом наблюдала, как две ветви, что пониже, потянулись за На гом, а верхние передали им его словно с рук на руки.
«Этого быть не может, — говорила я себе. — Этого просто не может быть. Это уму непостижимо!»
Ногами брат яростно колотил по стволу.
— Отпусти! Отпусти!
А ветви хлестали и хлестали его. Одни крепко держали, другие пороли его почем зря. Потом передавали Ната вниз, с яруса на ярус, к центру дерева. Там ветви были самые толстые. Там руки дерева были самые сильные.
Нат кричал изо всех сил. Он колотил ногами. Тогда ветви обхватили его ноги, и каждая яростно хлестала его. Даже самые тоненькие, если не могли дотянуться, пытались хотя бы ударить его, как прутом.
Я в бессилии наблюдала, как самые толстые ветви-руки толкают Ната в центр дерева, в дупло.
Нат исчез.
— Помоги! — донесся до меня его голос. — Джингер! Оно заглатывает меня!
Надо было что-то делать. Как-то спасать брата. Вырвать его из лап живого дерева. Но как? Мы только что избавились от змей. Надо попробовать спастись и от ветвей. Вот если...
Идея! Меня прямо осенило! Ах, если бы это подействовало.
«Ведь если дерево живое, у него должны быть и чувства, — размышляла я. — А раз у него есть чувства, оно, вероятно, боится щекотки — как змеи!»
— Помоги, Джингер! — Крик Ната становился все тише.
Времени у меня немного, я понимала это.
Когда я подошла вплотную к дереву, нижняя ветка согнулась и хлестнула меня. Я отпрыгнула и обежала дерево, проскочив под большой веткой, готовой мне врезать.
Я приникла к стволу и стала поглаживать грубую кору. Я щекотала ствол сначала одной рукой, потом обеими. Почудилось мне или дрожь действительно пробежала по стволу?
«Пожалуйста, — умоляла я. — Пожалуйста, отпусти моего брата».
— Нат! — звала я. — Нат! Ты меня слышишь?
Молчание.
— Нат! Нат!
Никакого ответа.
Я не сдавалась. Продолжала щекотать все сильнее.
Ствол начал покачиваться. Ветки затряслись и плавно опустились вниз. Они опали мне на голову и прикрыли руки, а я все гладила и щекотала кору. Ветки раскачивались, сотрясались. Ствол изгибался.
«Ура, — говорила я себе. — Действует! Еще как действует. Оно и вправду боится щекотки! Я заставлю это дерево умереть от смеха!»
Я щекотала сильнее и сильнее. Дерево прямо извивалось у меня под руками.
Я взглянула вверх. Сквозь листву показались ботинки Ната. Затем ноги. Руки. Лицо.
Ветви ходили ходуном. Тряслись, раскачивались и дрожали.
Нат постепенно освобождался из крепких объятий ветвей. Он опускался с ветки на ветку. В конце концов его умение лазать по деревьям сослужило ему хорошую службу.
— Быстрей! — крикнула я ему. — Я больше не могу! Прыгай!
Нат оттолкнулся от ствола и полетел вниз.
— Опля! — воскликнул он, приземлившись на все четыре конечности. — Вот и я. Молодец, Джингер!
Я схватила его за руку, и мы пулей выскочили из-под дерева.
— Я видел зверей, — сообщил Нат, вытаскивая из волос веточки и листики.
Я прикусила губу. За этой яростной борьбой с живым деревом я совсем забыла о том, что мы играем в смертельную игру.
— Я разглядел троих, — продолжал Нат. — Флега, Спорка и еще одного, с расплющенным хвостом. Вон там. — И он указал вправо.
— Что они делают?
— Прячутся за большим валуном. К ним легко подобраться.
— Ага, — закатила я глаза. — Проще пареной репы.
— Но ты действительно можешь это сделать, Джингер. — Нат пристально посмотрел мне в глаза. — Ты же сама знаешь, что это тебе по силам.
Нат шел впереди. Мы медленно пробирались по лесу, направляясь к большому камню.
Небо затянуло тучами, и воздух стал прохлад-нее. Время близилось к вечеру. Скоро солнце сядет за Окраинной ивой.
Я надеялась, что время у меня еще есть.
— Вон этот камень! — прошептал Нат.
На небольшой полянке среди деревьев, в самом ее центре, высилась серая скала. За ней вполне могла находиться дюжина зверей.
Сердце у меня учащенно билось.
— Я буду там, — сказал Нат и нырнул за кочан капусты. Я следом за ним. Столкнуться носом к носу с животными я была еще не готова.
Я нагнулась и подтянула шнурки, чтобы как-то унять урчание в животе.
— Попробуй подкрасться к ним, — шептал Нат.
— Пойдем со мной, — взмолилась я.
Нат покачал головой.
— Если мы пойдем вдвоем, наделаем шуму. Одной надежнее.
Он был, конечно, прав. Я понимала. Кроме того, уговаривала я себя, все выеденного яйца не стоит: взять да и подкрасться. Звери гам, за камнем, не имеют ни малейшего представления, что я могу к ним подобраться. А всего-то и дел — осалить одного из них.
Я вдруг вся задрожала от возбуждения. Конечно, я могу это.
И на этом игра закончится. Мы спасены.
Я набрала побольше воздуха.
— Кто не спрятался, я не виновата, — пробормотала я и поползла к скале. Оглянувшись, я увидела Ната, выглянувшего из-за кочана. Он тянул вверх два пальца в знак поддержки.
Еще несколько шагов — и я у камня. Я затаила дыхание. Пальцы у меня прямо дрожали от возбуждения. Я прыгнула за камень.
— Ага, — закричала я, — тебе водить!
— Что такое?
Рука моя сделала выпад в пустоту. Там никого не было! Ни одного зверя. Только по земле были рассыпаны тыквы.
Я заморгала от удивления и обежала скалу. Никого. Звери ушли.
— Нат! — заорала я. — Нат! Брат подбежал к камню.
— В чем дело?
— А ни в чем. Их нет, — говорю я. — Что теперь?
— Вот это да, — фыркнул Нат. — Я не виноват. Я смотрела на него, и такая меня взяла досада,
что и сказать невозможно. А кроме досады — страх.
Подул ветер. Я подняла голову. Небо начало розоветь. Солнце садилось. Меня охватило отчаяние.
— Все безнадежно, — проговорила я. Нат покачал головой.
— Знаешь, что нам надо?
— Что? — спросила я.
— Нам нужен новый план.
Хоть стой, хоть падай. Ну и шутник у нас Нат! А он прислонился спиной к камню и морщит лоб.
— Что это за камень такой? — спрашивает он.
— Потрясающе, — только и нашлась я, что сказать.
А Нат продолжал разглядывать этот камень.
— На нем что-то растет, — говорит.
— Только, бога ради, ничего не трогай, — предупреждаю его.
Но разве можно Нату говорить «нельзя»? Он тут же это сделает! И теперь Нат сунул палец в первую попавшуюся дырку. Огромная скала задрожала. Сверху появилась трещина и побежала вниз. Нат только палец успел отдернуть.
— Что там такое? — в ужасе закричала я.
А из камня как рванет облако серой пыли.
Ба-бах!
Мы с Натом присели, зажав уши. Словно тысячу шутих рвануло одновременно. Опять как рванет! И снова целое облако серого дыма. Я уже Ната не видела сквозь этот дым. А он такой едкий. Меня душит кашель. Глаза жжет. Дым заполнил всю полянку и начал подниматься к вершинам деревьев. Потом потихоньку стал оседать.
И тут я увидела Флега. Он стоял на краю полянки. У него из-за спины выглядывал Спорк, ковыряя когтем в пустой глазнице.
За ними появилось третье животное, потом четвёртое. И все на нас с Натом уставились.
— Ты дотронулся до Карательного камня! — взревел Флег.
Нат подошел ко мне поближе.
— Подумаешь!
Флег кивнул зверюге со сплющенным хвостом.
— Хватай его, Глиб.
Морда у Глиба вытянулась. Глаза на лоб вылезли. Он сделал шаг и схватил Ната за руку.
— Эй, подождите! Да подождите же! — заорала я. — Нат ведь не знал, что за прикосновение к этому камню карают!
Дата добавления: 2015-09-12; просмотров: 31 | Поможем написать вашу работу | Нарушение авторских прав |
| <== предыдущая лекция | | | следующая лекция ==> |
| Организационно-правовая форма предприятия и его структура | | | Types of computer |