Все осколки льда
Не растопит ни одна звезда.
Мне страшно никогда так не будет уже.
<...> Изломанная жизнь - бесполезный сюжет.
© Кукрыниксы – Звезда
Прошло ещё недели две или три. Раух время от времени заходил в забегаловку, когда подсаживался к Джайне, когда просто с видом умирающего мученика прятал свои бесстыжие изумрудного цвета глаза в дальнем углу. Когда заказывал сидр по-американски, когда - пиво, но не привычную “Имперý”, а более дешёвый “Хеншель” или вообще - “Юнкерс унд Браун”, сущую отраву по меркам даже местных нищебродов. С шеи барса пропала цепочка, да и сам он стал на вид каким-то потрёпанным, затасканным, нервным и сонным.
Джайну всё это мало волновало. Её вообще никто не волновал и не тревожил - кроме, разве что, случайных дебоширов, которые от всей широкой души получали от неё на орехи, пряники, за всё хорошее и просто так. Курила она всё так же много и всё ту же “Сакуру Лайт”, приберегая остатки блока “Кэмэла” на случай особых событий, а больше - так, побаловаться. “Верблюд”, в отличие от “отравы”, не глушил едкий керосиновый запах, а его крепости не хватало для того, чтобы как следует вдарить по мозгам и ослабить натянутые, как рояльные струны, нервы. Полонез Огинского на них получался, безусловно, идеально, но только он на них и выходил. А у Джайны высокое искусство в список запросов как-то не входило…
Как уже говорилось, жила лисопантера на чердаке. Вот только не на чердаке забегаловки, а на другом, через три дома. Засечь её там было практически нереально. Крыши домов образовывали удобный лабиринт с множеством переходов и ходов, позволяя незаметно перемещаться с одного чердака на другой, с другого - на третий, а оттуда уже - на нужный. И всё это - без ненужного хлопанья прыжковых антигравов.
Однако в этот раз всё пошло несколько по-другому…
— Ты сегодня поздно.- спросил такой знакомый голос от самого входа.- Где гуляла?
Коротким движением лисопантера отскочила в сторону с разворотом, активируя встроенный в руку гранатомёт и направляя его на прислонившегося к косяку Рауха.
— Ах ты ж долбанный ж ты ж нафиг!..- прорычала она, высвечивая своими левым оранжевым и правым сине-зелёным глазами фигуру барса.- Ты что тут вообще забыл?!?! А ну вымётывайся в звезду найух!! [в оригинале - матерная фраза] Я тя ща картечью горючей иначе вышибу! Вар!!
Барс только печально протяжно вздохнул, продолжив вздох грустным болезненным стоном, пожал плечами. Лисопантера убрала гранатомёт, встав в позу - уперев одну руку в бок и отставив ногу чуть в сторону.
— Ла-адно.- снисходительным тоном проговорила она, доставая из кармана пачку сигарет и зажигалку.- Что случилось, хужетатарин… Ты, я смотрю, при револьвере и кортике, даже с погонами. Чуть ли не при полном параде.
— Меня выгнали из дома.- равнодушно и спокойно ответил барс, махнув хвостом. Нет-нет-нет, ничего не произошло - заурядное событие: выставили на улицу.- Хозяйка подняла плату, потребовала деньги вперёд, после чего, припомнив мне, что я - Одарённый, со скандалом вы-ки-ну-ла-вон. Со всеми вещами.
Барс кивнул в сторону “всех вещей”. Которые были уложены в обычную дорожную сумку. Лисопантера, оценив нестяжательство своего гостя, довольно хмыкнула:
— Так, хорошо… А за что ко мне-то?.. И вообще.
— Да как сказать-то…- задумчиво проговорил барс, медленно водя в воздухе хвостом и глядя в потолок.
— Говори как есть - не кати квадратное.- быстро подала мотивацию лиопантера, тряхнув головой и подавшись куда-то внутрь чердачного помещения.- И не стой в дверях, а?! Раз вошёл…
На чердаке, в общем смысле слова, царил разгром. Разнообразный житейский хлам, давно никому не нужные вещи, предметы быта - всё это старательно стаскивалось сюда, превращая “поднебесную” в настоящий склад. А при определённых стараниях - и в огромную квартиру.
Джайна, судя по всему, эти старания приложила. На чердаке было оборудовано вполне себе сносное жильё, больше напоминающее небольшую оружейную мастерскую. Круглое световое окно было загорожено старой ширмой. В глубине помещения покоился раздербаненный старый диван, переиначенный так, чтобы на нём можно было спать. Перед диваном стояло несколько журнальных столиков, скомпонованных в рабочую поверхность, застеленную газетами и тряпками. На этом межвидовом гибриде лежали подшипники в просто огромном количестве - как целые, в меньшинстве, так и разобранные, преимущественно. Шарики от них лежали тут же, в старой непригораемой форме для выпечки. Несомненным украшением стола была керосиновая горелка, резервуары для заправки которой стояли на полу у самых ножек столиков, составленные один на другой.
Это, похоже, был “грязный” стол. Потому что поодаль в сторону от дивана стоял другой, нормальных габаритов, также составленный из нескольких. Первым, что на нём бросалось в глаза, было нечто, выглядящее как помесь автомата с ручным пулемётом - сильно вынесенная вперёд рукоять управления огнём, короткий приклад скелетного типа, словно отодранный от швейцарского “Зиг-Зауэра”, и затёртая между ними лента, патронов эдак на пятьдесят; оружейного уродца украшал кожух-радиатор на стволе и приделанная к этому кожуху одинокая лапа сошки, правая. Вторым обитателем стола был неузнаваемый с первого взгляда итальянский полицейский пистолет-пулемёт “Спектр”. Какой-то умелец перенёс ему спуск на приёмную горловину и удлинил магазин, а на место рукояти воткнул странный разъём. Здесь же валялся и “Винчестер Либератор”, способный выдохнуть в супостата сразу четыре патрона двенадцатого калибра, разорвав его буквально напополам. Наконец, в столешницу был воткнут длинный нож с чернёным лезвием и в отделке “чернь-золото-серебро”: навершие и скрепляющее кольцо - серебряные, вязь по клинку золото.
Раух знал такой нож. Подобный клинок, под названием “Боярин”, раньше был на вооружении рядовой пехоты. С ним удобно было работать в рукопашной и выживать в дикой местности - в частности, им хорошо было разбираться с одичавшими морфами. Потом его поменяли на более дешёвый и практичный вариант.
Наконец, была ещё маленькая этажерка. И она привлекала внимание больше всего. Просто потому, что на ней стояла… Коробка. Обычная картонная коробка от микроволновки, из которой раздавалось электрическое гудение и жужжание. На других полках лежали расстёгнутый планшет с какой-то картой, тёмно-красный кристалл на шнурке, гранаты числом в четыре штуки… Но барса заинтересовала именно коробка.
Правда, что-то ему говорило, что лучше в коробку не заглядывать, и вообще, не трогать её, от греха подальше.
Судя по всему, в свете лисопантера не нуждалась.
— Я надеюсь, ты в темноте хорошо видишь?- спросила Джайна, подходя к журнальным столикам и разворачиваясь лицом к барсу лицом.- Кстати, полегче с хвостом - тут очень пыльно.
— Я заметил…- пробурчал он, смахивая нечаянно хвостом паутину и оборачивая его вокруг пояса.- Не боись, морковку жру - скоро в кролика превращусь.
— Молодец, чо. Поздравляю!
Барс только фыркнул. То ли от пыли, то ли вместо тысячи слов.
— Лучше расскажи, как докатилась до такого убожества....
— Это ты мне расскажи, с чего припёрся ко мне на хату.- подзаведённо отразила Джайна.- У тебя что - никого нету? Дедки, бабки, тётки, родители, сёстры, братья, сватья и другая шелупонь - тысячи их и имя им легион! Звякнул, рявкнул, и приехал, распугал всех как пауков по углам - и живи в свою благодать, а они пусть шипят из подвалов и закоулков. Они возмущаться, а ты их сапогом - под стул, под стул; сидеть, ма-л-ля, паскуды и не высовываться! Н-НА!!!
Чуть подразвернувшись на месте, лисопантера со всей доступной ей дури пнула лежащую на полу консервную банку. Жестянка, получив невиданное доселе ускорение, улетела на другой конец чердака и с печальным грохотом ударилась о стену. Джайна посмотрела вслед предмету, после чего повернула голову к барсу и, довольная как ребёнок, не менее довольно усмехнулась. Мол, вот как надо.
Барс в ответ только кисло улыбнулся. Он восхищения Джи-Ай не разделял.
— Похоже, что ты сосем не из этого мира…- вздохнул Раух, покачав головой и, пройдя следом за лисопантерой, опёрся спиной на какой-то древний платяной шкаф. Лисопантера в ответ шевельнула ушами, тряхнув при этом кисточками на их кончиках:
— Это комплимент или попытка обидеть? Если второе - то я тебя сейчас выкину в окно, придав ускорение антигравом в ботинке. Если первое - то получишь леща и будешь отдирать себя от шкафа.
Джайна взглянула на своего гостя, чуть склонив голову на сторону. Мол, выбирай: большое зло, или чуточку меньшее, красная таблетка или синяя, совой об пень или пнём об сову.
Раух быстро нашёл, чем парировать столь дерзкое заявление:
— Я просто констатирую факт. Лучше скажи: как, по-твоему, такой, как я, мог дослужиться - пусть даже и во внутренних войсках - до “страшного” лейтенанта?
— И как ты мог дослужиться до старлея?- спросила лисопантера, ни капли не попытавшись догадаться.- По-моему, ничего сложного: отпахал по призыву, закончил учёбку, получил погоны - и вуа-ля. Звание у тебя в кармане, служи не горюй.
Барс слушал, скосив губы на сторону, словно сказанное Джайной и реальность не соответствовало реальности. Наконец, дослушав, он слегка огорчённо вздохнул.
— Такой, как я, может дослужиться до старлея - только закончив специальный интернат.- серьёзным тоном неторопливо ответил хвостатый.- Нормалы - да, могут так, как ты говоришь. А такие как я - нет. Максимум ефрейтор, и то…
— У меня такое ощущение, что тебя по жизни чем-то обидели… Уж не случайно ли?- повела лисопантера очередную провокацию. На которую Раух повёлся с некоторым ехидством:
— Ну, с учётом того, что я всё-таки припёрся к тебе - да. Жить мне совершенно негде - лейтенантское жалование у меня на порядок и в два раза ниже обычного, выдаваемого нормалу. А ведь ещё жрать охота…
Лисопантера с задумчивостью - редкое для неё состояние - уселась на диван, раскурив “верблюдину” и уперев руки в колени, сложив пальцы в замок, в которые упёрла подбородок. Барс стоял и осматривался по сторонам, осторожно раскрутив хвост и слегка колыхая им туда-сюда, пугая местных пауков.
Наконец, после нескольких затяжек, выпустив длиннющую струю дыма, который, казалось, валил у неё уже из носа и ушей, Джайна встала и принялась размеренным, почти парадным, шагом, как птица-секретарь, ходить по чердаку маяча перед глазами гостя. Заложив при этом горящую папиросу за ухо - точь-в-точь как та самая птица.
— Старлей внутренних войск, ведущий полуголодное существование, оказывается на улице… И вместо того, чтобы попытаться найти новое жильё, идёт на пыльный чердак, где обитает уже забытый всеми метатель шариков от подшипников и гранатомётчик два в одном, буквально живой танк… Хм!
Взяв из-за уха папиросину весьма странным манером - огоньком в ладонь - Джайна, остановившись на полушаге, сделала ещё одну глубокую затяжку, после чего, запрокинув голову и прикрыв глаза, выпустила струю дыма в воздух.
— … А не с хрена ли, пан офицер? Отсутствие жилья - это таки не слишком убедительный аргумент. В городе хватает не то что дешевейших ночёвок - заброшенного жилья, например под снос. Пару ночей перекантоваться в стиле джентльменов удачи, а там…- лисопантера посмотрела на барса, склонив голову чуть на сторону и вернув папиросу в зубы.- У вас служебного жилья не предусмотрено? Казармы там какие для рядовой солдатни? М?
Барс почесал за ухом, взмахом хвоста подняв небольшое облачко пыли.
— В казармы не пускают - мол, офицер. В городе житья не дают. Мол, Одарённый.
— Короче, ты у нас - ни воинства ни храма… Офицера можно, бал-л-ля!
Джайна зашлась каким-то кислым смехом, в котором было больше жалости и сострадания, чем веселья.
— Падай!- Джи-Ай, махнув рукой с догорающей сигаретиной, указала большим пальцем на диван.- Офицера - можно! Можно посылать на операции по выкуриванию себе подобных из городских кварталов. Можно!- заставлять лезть в огонь и воду! Мёрзнуть с войсками в пустых коробках зданий в ожидании, пока цель покажет себя! Заставлять загонять, как волков за флажки, таких же, как он!!- судя по голосу, лисопантера изрядно разошлась.- Даже уничтожать себе подобных!!! А потом - за шиворот и - ПИНКОМ, ПИНКОМ НА УЛИЦУ!, пошёл отсюда мразь поганая!!!!... А?!- Джайна резко обернулась к барсу, посмотрев на него горящим взглядом. После чего весело рассмеялась - заливисто, по-детски, громко, под ошалевший взгляд Рауха. Он-то во всём этом не видел ничего весёлого. А вот Джи-Ай почему-то хохотала как заведённая.
Терпения барса хватило ненадолго. Придав лицу выражение, настолько постное, что постное масло и Великий Пост занимали против него второе и третье места, он медленно поднёс к виску сложенную пистолетиком руку и начал, присвистывая на манер сирены машины экстренных служб, выводить спираль.
— Ти-ихо ши-ифе-ром шур-ша - е-едет кры-ша не спе-ша. Да по-о доро-о-ге да грун-то-вой, пыль - взмета-а-ая за со-бой...- протянул он тихо, для себя и просто так...
...Короткого движения руки Джайны он не заметил. Лисопантера резко прекратила хохотать, а правую бровь пронзила резкая острая боль. Просторы чердака, в свою очередь, пронзил громкий возглас барса, полный этой самой боли и, наверняка, обиды.
— А я, кажется, предупреждала...- серьёзным и несколько недовольным голосом констатировала факт запуска тяжёлого шарика лисопантера, сложив руки на груди. Барс в ответ, держась за бровь, прошипел что-то неразборчивое - и, кажется, некультурное.
— Блин, ты меня чуть не убила..!- недовольно проговорил он, медленно отнимая руку от брови и рассматривая попавший в него шарик. На котором были следы крови.
— Всего лишь разбила тебе бровь.- пожала плечами Джи-Ай.- Ибо нехер.
— Нехер, нахер... Больно же!- проворчал барс.
— Скажи спасибо, что не в глаз.
— Да вот уж..!- совершенно без малейшего намёка на благодарность и с горькой обидой в голосе ответил Раух, прижимая рукав куртки к кровоточащей брови, зажимая пусть незначительную, но всё-таки рану.
Светящиеся левый оранжевый и правый сине-зелёный глаза это заметили, скорым шагом подойдя к сидящему на диване барсу, нервно постукивающему хвостом и кривящему под рукавом лицо.
— Убери руку.- властно потребовала Джайна, взяв пятнистого за рукав и потянув его руку от лица. Раух, само собой, начал сопротивляться, но хватка Джайны была слишком крепкой, а голос не оставлял места для неподчинения.- Это приказ, старлей. Убери руку я сказала; или побью.
Подействовало. Коротко ойкнув, барс отодрал рукав от раны и осторожно отвёл перехваченную Джайной руку в сторону, опустив её на диван. Навострив уши, лисопантера склонилась над нанесённым её же рукой повреждением, опустившись на колено.
Раух прикосновения ожидал, но не такого. В его понимании, механические руки должны были быть холодными и неаккуратными, грубыми - так как не чувствовали, что делают и как. Оказалось - наоборот. Железо Джайны было не холоднее, чем руки самого Рауха, а той аккуратности, с которой она взялась за раненую бровь, можно было только завидовать. От такого прикосновения - в общем-то, самого обычного - барса буквально передёрнуло. Та нежность, с какой лисопантера изучала рану, была искусственной, и с настоящей нежностью ничего общего не имела - здесь была ближе профессиональная аккуратность хирурга, старающегося не занести с руками какую-нибудь заразу. В общем-то, и на настоящую заботу это мало было похоже…
— Не дёргайся - сейчас будет немного больно…- нараспев проговорила грязно-рыжая, копаясь в кармане.- Да где же эта… А, попалась! Потерпи буквально пару секунд, закрой глаза…
На диване щёлкнуло что-то пластиковое - и, кажется оранжевое; свет глаз Джайны был не лучшим источником освещения. После чего что-то коротко зашипело, и брови коснулся, кажется, ватно-марлевый тампон. А затем, с громким протяжным пшиком, рану пронзила острая боль, словно к ней прикоснулись калёным железом. Раух от такой подлости буквально взвыл, вцепившись когтями в диван и стеганув хвостом, но хватка лисопантеры была воистину железной - ему не церемонясь что-то заложили в пострадавшую от шарика бровь и налепили невесть откуда взявшийся пластырь.
— Вот и всё.- с укором в голосе подвела под всем сделанным черту Джи-Ай, вставая с места и пряча в карман небольших размеров оранжевую коробочку, судя по всему - аптечки. В голосе чувствовались садистские нотки.- А вою было - как от волка на луну… Через два дня сдерёшь пластырь и выбросишь - впрочем, он сам отвалится к тому моменту.
— Ч-что это такое вообще было…- немного дрожащим от шока голосом спросил барс прижимая пластырь к голове тыльной стороной ладони.
— Кровоостанавливающее.- тут же быстро ответила лисопантера, раскуривая очередную сигарету.- И бактерицидное. Ты туда грязи натащил - просто жуть… Когда руки мыл последний раз?
— К тебе пришёл - испачкались.- подражая тону Джайны, отразил выпад барс. Тут же получив колкий взгляд:
— Не приходил бы - были бы чистые.- перевела она мяч на поле Рауха. Тот атаковал через сетку:
— А я не боюсь испачкаться…
— Даже в рýжейной смазке, керосине, машинном масле и пушечном сале?..- короткое движение бровью вверх.
— Ну, у меня работа такая… Можно, кстати, на пулемёт взглянуть?
— Нормально, да - я его пустила домой, а он на пулемёты глазеет.- наигранной интонацией, словно бы обидевшись.- Конечно можно. Только это не пулемёт…
— А что же тогда?- спросил Раух частично себе под нос, подходя к столу и всматриваясь в одноногого уродца.- Стой, дай сам угадаю. Подвижный ствол, гайка на кожухе, прорезь рукоятки взведения зат-во-ра… Схема Геллера?
— Угадал.- кивнула лисопантера, прикрыв глаза.- Только одну деталь не углядел…
— Рассыпная лента с хвостовиком заряжания.- барс интереса ради взял весьма увесистую железяку в руки, чуть подкинул, взвешивая.- Тяжёлый, гад… Так, а где прицел?
— А мне он нужен?
“Действительно...”- пробурчал Раух, кладя слегка дефектное оружие обратно. “С такими-то глазищами...”
— И откуда у тебя такое богатство?- спросил он, наконец, очевидное. Правда, и ответ получил очевидный:
— Не твоё кошачье дело, пан офицер. Это сейчас последнее, что должно тебя волновать как человека, потерявшего дом.
— Человека?- чуть удивлённо переспросил барс, вскинув брови.
— Если ты не заметил, я всех людьми называю.
Раух напряг память, но так и не смог вспомнить, проскакивало ли это слово - “люди - в речи Джайны. Вроде, не проскакивало. Впрочем, это сейчас занимало его в самую последнюю очередь.
— Просто такой большой арсенал, и столь серьёзный, нереально получить легальным путём.
— Да ну?! Ты хоть знаешь размеры моего арсенала-то?- усмехнулась Джайна, глядя на облокотившегося на стол барса, подёргивающего хвостом.
— Конечно же нет… Ты мне его и не показывала.
— В нём “всего лишь” пистолет-пулемёт, автомат, два моих наручных гранатомёта да двенадцать “шпрангбомб” - вон, на этажерке лежат. И нож ещё.
Раух оценивающе кивнул. Арсенал, действительно, был небольшим. Но внушительным. Вот только:
— А что такое “шпрангбомба”?
— Граната ручная, подскакивающая.- пояснила лисопантера, помогая себе жестикуляцией.- Кидаешь её, она падает, подпрыгивает и взрывается где-то на высоте груди. Всё, что в животе - в фарш, и ноги осколками все иссечёт.
— Фаршированные окорочка и пирожки с ливером.- заключил барс, вертя похожую на крупный плод инжира гранату в руке.- Что тут ещё сказать, фрукт ещё тот.
— Содрано с советской ВОГ-четвертьсотой. Та тоже перед взрывом подскакивает на высоту твоего пуза.
— Готов поспорить, что ручные гранаты у тебя не от хорошей жизни, так как бомбы к гранатомёту - закончились, а достать...
— Раух, не тащи круглое. И не кати квадратное. А лучше всего - ложись спать, ты спросонья несёшь отборнейший бред... Если что - я на лестнице, покурю пока...
Когда Раух утром покидал чердак, он застал Джайну сидящей на чердачной лестнице, прислонившуюся головой к перилам и спящую крепким сном.
Естественно, что на следующий день барс пришёл снова, и гораздо позже.
На этот раз его встретили более благосклонно - за гудящим примусом, за разборкой подшипников на шарики. Источник снарядов грудой лежал на столе, завёрнутый по одному в промасленную бумагу, обвязанную снаружи проволокой. Весь технологический процесс сводился к перерезанию проволоки ножом, раздиранию бумажки и вышибанию у подшипника потрохов, после чего кольца сваливались в жестянку из-под керосина, а шарики вытряхивались из сепаратора в кювету, бывшую в девичестве формой для выпечки. Судя по грохоту, шариков там было уже чуть больше, чем до фига.
Джайна, сидящая на диване и ковыряющая подшипники, среди всего этого казалась форменной ведьмой. Для полного сходства ей не хватало только булькающего котла, всяких мелких колдовских причиндалов и старого платья с чёрной широкополой шляпой-колпаком. Подобие ингредиентов на столе уже было…
Первый же вопрос - с места и в лоб:
— Раух, что у тебя в сумке?
— А где она.- тут же перетянул на себя одеяло разговора барс, входя в убежище лисопантеры и, перешагивая по скрипящим половицам, подходя поближе к тому месту, где стоял диван.
— В шкафу.- Джайна, расковыряв очередной подшипник, указала ножом на уже знакомый барсу в качестве опоры платяной шкаф.- Вешай вещи туда, раз пришёл - керосин с маслом люто воняют, а испачкаться в них - как два пальца о плац.
— Широкий, однако, жест…- наполовину под нос, наполовину себе заключил Раух, открывая шкаф и отмечая, что сумка была поставлена туда, всё-таки, аккуратно, а в самом шкафу имелся некоторый запас вешалок, позволяющий разместить там не только форменную куртку, и даже не одну.
Кроме сумки барса, в шкафу базировались ещё старый драный разгрузочный жилет, каска и солдатский “сундук со сказками” - военный походный рюкзак-вьюк, похожий на здоровенный чемодан, с кучей отделений, больших и малых, застёгиваемых и нет.
— Интересный рюкзак…- отметил барс.- И много в него влезает?
— Достаточно...- ответила Джайна бодрым голосом, гася примус и раскуривая сигарету. На этот раз, судя по дыму, свою любимую “Сакуру”.- … и ещё немного, чтобы поубивать к хренам полторы сотни человек в полной выкладке.
Барс только хмыкнул, развешивая по плечикам куртку, ремень и кобуру.
— Я вот всё хотел спросить… Кстати, возьми.- барс подошёл к инсталляции из журнальных столиков и поставил на него три предмета, которые с первого взгляда определялись с трудом, а со второго оказались гранатами калибра сорок миллиметров.- Почему именно автомат Геллера?
Лисопантера с постнейшим выражением на лице посмотрела на поставленные гранаты, посте чего подняла глаза на Рауха. На её лице было написано что-то типа “Ты что, идиот?!”, а взгляд колол больнее шпаги. На секунду лисопантера скривила лицо, словно её угостили лимонами, после чего спросила с нескрываемым презрением:
— Ты больной?
— А?- барс сделал вид, что плохо расслышал, однако Джайна, оказывается, не договорила:
— Или издеваешься?
— В смысле?
— Нахрена ты гранаты-то припёр?!
— А что, разве, не тот калибр? Вроде, сороковки…
— Бал-л-ляд-дь!!- лисопантера со звоном хлопнула себя по лбу, подобрав чёлку и с коротким смешком покачав головой.- Раух. Мне - не нужны - боеприпасы. Я их воспроизвожу. Любые, в любом количестве. На вот тебе, яичко к празднику. Осколочная!
На глазах барса лисопантера взяла себя за предплечье, чуть подальше отмеченного золотым кольцом запястья, и резко дёрнула его на себя. Послышался металлический звон, после чего на стол выпал какой-то предмет, покатившийся куда-то в непредсказуемом направлении. Укатиться ему не дали - “оно” было схвачено и поставлено рядом с трофейными снарядами.
— Вот, полюбуйся сам.
Барсу только и оставалось, что с любопытством рассматривать новый для него тип снарядов. Граната была тяжёленькой, кругленькой и, действительно, напоминала яйцо с плоским носиком в небольшом “стакане” с торчащим из него коротким “пеньком”.
— И таких…
— Да, сколько угодно.
— … Кажется, теперь я понял…- протянул барс, переводя взгляд поочерёдно то на гранату, то на лежащее на другом столе оружие.- … под что такие переделки. Хитро придумано, нечего сказать.
— Если ты пришёл сюда для того, чтобы обсуждать мою хитрость - окно там; ты знаешь, что делать… И вообще - мог бы взять моё личное дело, там про меня всё сказано.
Джайна посмотрела на барса, тот прочитал в её глазах что-то типа “сам дурак” - но на свой счёт не принял, а просто уселся рядом на диван. Отцепил кинжал, вынул его из ножен - ножны положил на стол, вместо них взял промасленную бумагу от подшипника, аккуратно провёл ей по клинку. Оценивающе посмотрел на блеск лезвия в бледном лунном свете, едва попадающем на чердак через закрытое ширмой окно. Зачем-то провёл себе костяшкой большого пальца по шее, сверху вниз.
— У тебя всё лицо в саже.- несколько неожиданно сказал он, повернувшись к Джайне и указав на неё пальцем.- Ты сейчас очень похожа на тигра.
Лисопантера покосилась на него правым - сине-зелёным - глазом. После чего, помедлив пару секунд, словно подбирая ответ, выдала:
— … Отлично, дальше что?
— Ну, как... - барс положил кинжал на стол.- Вытереться хотя бы, там, стереть чем-нибудь…
— Керосином - ага, конечно… Духи “Аи - девяносто пять: смотри, не кури”?!
Раух фыркнул, усмехнувшись не самой смешной, но явно не знакомой ему шутке.
— Что начальство?
— Всей дружной толпой укатило в Рокию, именем Генштаба… Во-всяком случае - так говорят.- барс развёл руками, мол, ничего не знаю.- Ничего хорошего это, в любом случае, не несёт - опять на кого-то полетят шишки, снова будут закручивать гайки...
— А солдату-то, тащем-то, наплевать - лишь бы прапора в лесу задрал медведь.- процитировала лисопантера строчку из какой-то песни.- Когда хоть вернутся-то?
— А чёрт их знает… Это у нас тут - тишь да гладь, а у них там вечно - кого-то ловят, кого-то хватают…
— Слушай, я вот чего не пойму. Объясни мне.- Джайна хлопнула по коленке рукой и, встав с дивана, подошла к ширме, на край которой опереться и соизволила, взявшись за её верхний угол.- Ты у нас - Одарённый. Так? Так… Служишь в армии. Которая отлавливает Одарённых и пакует их по резервациям… Хорошо. А где логика?!
Барс в ответ только тяжело вздохнул. Кажется, вопрос попал ему по больному месту.
— Тебе это действительно так интересно?- спросил он, глядя куда-то в потолок. По чердаку поплыл запах раскуриваемой “Сакуры Лайт”.
— Мне это, в первую очередь, не понятно. То есть, одни морфы, по сути, закапывают других, чтобы те… Собственно - в чём противоречие?
— Понимаешь…- Раух кашлянул - едкий дым действовал на него не слишком благотворно.- Нам с самого-самого внушили - внушают - что мы - незваные гости. Выродки, отщепенцы. Причём опасные для общества.
— Хорошо.- перебила лисопантера барса.- Допустим. Допустим!- Джайна резко развернулась к дивану лицом, закрыв глаза и подняв руки, словно сдаваясь в плен, загнув при этом все пальцы, кроме среднего и указательного, расставленными буквой “V”.- Допустим, вы выродки и отщепенцы.- оставшиеся пальцы тоже были загнуты. Лисопантера сжала руки в кулаки, но следом быстро сложила их на груди.- Допустим, вас натаскали на то, чтобы - вы сами же! - вбили себе в головы…- Джи-Ай постучала костяшкой пальца себе по голове под ухом, подприкрыв глаз.- Что вы опасны для всех…
Разведя руками, лисопантера, приоткрыв глаза, с косым лицом кисло и плаксиво засмеялась, с какими-то прикашливающими нотками, Словно всё творящееся вокруг было ей противно, и не нашло другого выхода. Воспользовавшись моментом, Раух подошёл к Джайне на расстояние вытянутой руки - которую и вытянул, положив ей на плечо, заглянув при этом ей в светящиеся глаза - сначала сине-зелёный правый, затем и в оранжевый левый. Несколько снизу.
— Джайна…- произнёс он голосом, совершенно спокойным. Услышав своё имя, лисопантера резко прекратила строить из себя непонимающее реалии бренного бытия существо, и даже заметно напряглась.- Ложись спать. Ты спросонья несёшь отборнейший бред.
Подкрепляя свои слова, барс чуть покачал головой. Джайна словами отвечать не стала, склонив голову на сторону и шевельнув ушами. Затем - на другую, снова тряхнув кисточками на кончиках ушей.
— … Хорошо. Диван твой.- выплюнув на пол папиросу, лисопантера сделала шаг вперёд-в сторону, намереваясь обойти журнальностольного кадавра по дальней от мебели стороне.- Я покурить.
— Знаю я твоё покурить.- решительно ответил барс, схватив её за плечо обратно и почуяв, что там есть что-то ещё, похожее то ли на защитную вставку, то ли на подплечник, поддерживающий “псевдо-горку” в презентабельном виде.- Тут ещё мебель есть?
От неожиданной грубости лисопантера, щёлкнув наручной механикой, полуразвернулась к Рауху, готовая отвесить ему увесистого леща, однако вопрос её остановил и немного вверг в задумчивость.
Чтобы припомнить планировку чердака, ей хватило и пятнадцати секунд.
— Есть.- кивнула она.- И даже, кажется, не сломанный…
… И потекли дни. Одинаковые, мутные, тяжёлые - как Лондонский смог, знаменитый “Гороховый суп”.
Диван в глубинах чердака действительно нашёлся - его извлекли на белый свет, и у Рауха появился свой уголок, вполне законный и пригодный для обитания. Вопрос о жилье теперь у него не стоял столь явно, на ближайшее время можно было им не задаваться.
Барс и не задавался. Он просто приходил, вешал вещи в шкаф и отсыпался на своей территории, после чего уходил снова. Иногда исчезал на два дня, на три, чем вызывал у Джайны отнюдь не скрытое неудовольствие. Сама лисопантера, казалось, ничего не делала - ковыряла шарикоподшипники, наращивая запасы метательных-в-лоб снарядов. Куда при этом девался избыток шариков и куда исчезали кольца и сепараторы - было, откровенно говоря, непонятно… Нередко Раух заставал лисопантеру за тренировками - та выделывала какие-то непонятные приёмы и штуки с ножом, закручивала сама с собой какой-то странный танец, находящийся на грани пластики, брейка, капоэйры и фристайла - и не имеющий с ними ничего общего. Заставал он её и за силовыми упражнениями, и за какими-то единобрствами. Несколько раз даже видел её, легко и непринуждённо упражняющуюся с трёхпудовой гирей, которую она обхаживала как обычный детский мячик…
Часто - почти каждый день - они сидели и разговаривали о всякой мелочи и ерунде. Раух, как сорока на хвосте, приносил с собой вести из города, которые и обсуждались под сигаретный дым и гудение примуса. С подачи Джайны, барс выучился играть в домино, время стало убивать проще - теперь чердак сотрясал ещё и грохот костей от забивания “козла”, перемешивающийся от азартных возгласов, звона подскакивающих от удара по столу подшипников и восклицаний: “Рыба!!” Иногда рубились и в карты, причём колода, которая оказалась заныкана в закромах лисопантеры, отличалась довольно откровенным изображением как мастей, так и номинала - от двойки до туза. И, пускай, игра была известна только одна - “Пьяница” - это никому и ничем не мешало…
… Кажется, “два старых бандеровца” - как окрестил Раух себя и Джайну - начали привыкать друг к другу…
… Рассматривая в свете заходящего солнца лежавший на этажерке кристалл, барс никак не ожидал, что реакция лисопантеры будет столь бурной.
Как не ожидал он и того, что носящая бессменно тяжеленные сапожищи с броневыми накладками на голенище Джи-Ай может ходить настолько бесшумно.
Потому что подзатыльник прилетел ему от всей души и со всего размаху - совершенно неожиданно. И оказался тяжко оглушительным - настолько, что в голове старлея всё разом помутилось и перемешалось, кристалл выпал из рук, а промеж ушей со стороны затылка словно дёрнули струну бас-гитары; настолько гулко металл приложил его по черепу.
— Засранец!- недовольно прошипела лисопантера, подхватывая летящий к полу кристалл и отоваривая с полуразворота своего квартиранта костяшками пальцев в живот. Следом такой же удар пришёлся ему по нижней челюсти, а увесистый щелбан так и вовсе заставил сесть на пол, до крови поранив переносицу.- Не учили не брать чужое?!
Получивший своё законное барс, держась за пораненный нос, только и смог выдать что: “Да нельзя же так...”,- смешанное с болезненным тихим воем и зубовным скрипом.
— Джайна, какого чёрта!!..- прогудел он, вставая с пола и отнимая руку от лица. Которое, естественно, было всё в крови.- Ты б хоть предупреждала!..
— Ты б хоть разрешения спрашивал сначала!!- рявкнула на него Джи-Ай, пряча кристалл в карман.- Я его!- А он, руки загребущие!! Ты хоть знаешь, ЧТО это за такое?!!!
Барс отрицательно покачал головой, зажимая рану на носу.
— Тогда по что взял!!!... У-у-ух, убить бы тебя на месте!!!
Прорычав что-то невразумительное, лисопантера, погрозив куда-то кулаком, с тяжёлым вздохом махнула рукой. Следом половицы жалобно заскрипели от богатырского удара по ним сапогом.... Кажется, Раух увидел проскочившую вдаль “дорожку” направленной ударной волны. Впрочем, ему самому было далеко не до разгадывания манёвров лисопантеры. Кружась и пошатываясь, словно контуженный, закрывая кровоточащее лицо ладонью, он с некоторым трудом нашёл дорогу до дивана, умудрившись проскочить мимо журнальных столиков, и буквально упал на сиденье, несколько раз тряхнув головой, разгоняя оккупировавшие голову туман и звон.
Вполне ожидаемо он услышал рядом шаги и звук какой-то открываемой пластиковой коробки.
— Запрокинь голову. И убери руку от лица… И не сетуй, что больно - сам виноват.- раздалось рядом голосом Джайны. Не совсем довольным - и в уже знакомой добровольно-принудительной интонации, не подчиниться которой было нереально.
Собственно, барс это и сделал. Кровь, правда, не сильно захотела отпускать плотно прижатую ладонь, из-за чего пришлось разразиться шипением пополам с мелкими проклятьями. И буквально тут же - узреть над собой свет разноцветных глаз, левого оранжевого и правого сине-зелёного.
— Понесло тебя, блин, куда не положено… Вот на кой чёрт. На кой!..- проворчала она, осматривая рану и раздвигая её края уже знакомым тёплым прикосновением.- Терпи, сейчас будет больно.
Что-то коротко звякнуло, после чего - раны коснулось что-то металлическое; и да, стало действительно больно, из-за чего Раух заскрипел зубами, прогудев что-то невнятное.
— Тебе что сказано?.. Соизволь не противиться. Иначе в медпункте тупо заклюют.
Барс и не противился, скрипя зубами и молотя хвостом по дивану, в который впился когтями как утопающий в соломинку. Ворошение раны какой-то железякой закончилось, следом по ней прошлось что-то мягкое, смоченное какой-то кусачей жидкостью. Следом за чем…
— А-а-а-А-АХТЫЖТВОЮЙОП-ПНУТУЮМАТЬ!!!!!- раздалось на весь чердак гласом Рауха, который, опосля шипения какого-то баллончика пулей вскочил со своего места, накрыв морду сложенными домиком ладонями, треснулся со всего размаху о журнальный столик коленями и с воем рухнул на диван набок, прикрывая разукрашенную Джайной физиономию. Под самый потолок потянулся болезненный вой, смешанный с чернючими проклятьями - в числе которых лисопантера узнала и несколько ей совершенно новых и незнакомых. Наверняка они оказались занесены в её разговорник с русского на матерный и обратно, потому что такой концентрации ненависти в её личном словарном запасе не наблюдалось. Заодно - Джи-Ай услышала много нового и о себе, где слова “девица лёгкого поведения” и “самка собаки”, бывшие в оригинале матерными выражениями, были самыми мягкими из слов.
… Н-да-а-а-а-а, познания Рауха в деле обкладывания оппонента словесными кирпичами и метания этих же кирпичей кому-нибудь в голову были зело изрядно богаты…
Всё это весьма гармонично переплеталось с рычанием, гудением и воем.
Поначалу, у лисопантеры сии словесные потоки и возлияния не вызывали ничего, кроме профессиональной оценки, периодического хмыканья и оценивающей же ухмылки на одну сторону лица. Затем всё это перешло в снисходительную улыбку и мелкое утвердительное кивание. И, наконец, в мелкий фыркающий смех, как бы утверждающий, что всё это пора бы заканчивать, но лучше пусть продолжается.
Когда реакция Джайны перешла в довольную усмешку, заметно в голос, Рауха уже заметно попустило, и он занял более-менее вертикальное положение, убрав с лица защитный “домик” и глядя на лисопантеру горящими, как угли, глазами, способными, казалось, сжечь всякого, на кого только посмотрят.
— Бал-ля, да ты бессердечная!- жестокая!- самодовольная!- чёрствая!- ВЕДЬМА!!!- выдал он, наконец, тяжело дыша после своих упражнений в красноречии.- В тебе нет - ни капли человеческого, и тебе на всех плевать… Пф-ф-ф!...
Тяжело выдохнув, Раух согнулся пополам, подперев голову руками, опёртыми на колени и сопя носом. Кажется, его опустошило больше, чем забытый на плите чайник, из которого испарилась вся вода, а со стенок на дно насыпалась накипь… Джайна, прекратив насмехаться, спокойно подошла к дивану и уселась рядом с барсом, достав кристалл из кармана и принявшись рассматривать его в металлической ладони.
— Раух… Чтоб ты знал… Я искренне не люблю, когда трогают мои вещи.
— Ты б хоть предупреждала!..- болезненно выдал из себя барс, выпрямившись и хлопнув рукой по дивану.- Подлетела, как летучая мышь, избила, да ещё всё лицо - как огнём обожгла… Что это ВООБЩЕ такое было?!
— То же, что и в прошлый раз…- спокойно ответила Джи-Ай, пожав плечами.- Просто на лице слишком много мелких нервов, вот и…
— Спасибо, утешила…- ядовито отозвался Раух, фыркнув и сложив руки на груди.
— Не за что, всегда пожалуйста.
Барс, прикрыв глаза, откинулся назад, запрокинув голову и уперев руки в диван.
— Нет, ты ОЧЕНЬ жестокая…
— Как знать…- лисопантера пожала плечами.- В конце-концов, я не вы, Одарённые, которых шпыняют все и вся, а вы даже не отвечаете.
Барс в ответ выдал что-то, похожее на звук сжатого воздуха, стравливаемого из баллона, находящегося под давлением.
— Я же просил…
— Раух, это проблема. Вы скрываетесь от неё, откладываете, обходите…- Джайна вздохнула.- Но рано или поздно… Она же вылезет на поверхность. Найдётся кто-то, кто сможет организовать ядро. Боевую группу. Найдёт единомышленников, заразит идеей. И тогда…
Взгляд лисопантеры, казалось, притянул к себе глаза барса. И в этом взгляде он увидел кровь, ужас, страх - панический страх, парализующий, заставляющий искать укрытие, забиться в щель и не высовываться.
— Просто ты не видел настоящей “гражданки” - когда все против всех, стена на стену, каждый сам за себя…- полушёпотом проговорила Джайна, отводя взор куда-то вниз и в сторону.- Не дай бог…
В голосе Джи-Ай проскочил испуг и, кажется, послышалась истеричная дрожь - за которой, по закону жанра, должны были последовать потоки слёз.
Не последовали.
— Джай… Знаешь… Ты такая…- слегка мечтательно проговорил Раух, вызвав на себя взор светящихся глаз.- Настолько другая, что я тебя не понимаю.
— Наверное, это к лучшему.- спокойно ответила лисопантера.- Что ты понимаешь не всё… Нет - не не всё, а многое. Есть… Целая масса вещей… Которые - тебе лучше не знать в принципе.
— Например?..
— Например - настоящая война…
Барс только покачал головой. Видимо, было что-то, что, по его мнению, было много хуже.
— Кстати, можешь сказать, что в твоём кристалле такого, что его нельзя брать?- попытался перевести он стрелки с войсковой тематики. Как ни странно, но ему это удалось - во всяком случае, указанный предмет повис в руке лисопантеры на шнурке, блеснув в слабом свете… Чёрным? Как ни странно - да: на гранях тёмного кроваво-красного камня сверкали тёмные блики, словно внутри сидел кто-то, кому свет был неприятен, если не ненавистен.
— Могу.- кивнула Джайна, смотря на игру света и чёрных пятен.- Его называют “Чёрное сердце”, иногда - “Сердце Фенриса”. Наша семейная реликвия. По преданию, в нём - души всех его прошлых владельцев, поэтому он передаётся по наследству, это раз; он способен оживить своего хозяина, даже порванного на части как грелка Тузиком, это два; и взамен - он требует крови, хозяйской или чужой, это три…- лисопантера как-то странно вздохнула, словно её все эти предания и сказы в высшей степени достали.- А ещё, говорят, что если его разбить - хозяин может тупо помереть…
В воздухе повисла тяжёлая пауза. Барс загипнотизировано смотрел на блуждающие по кристаллу тёмные пятна.
— … Знаешь, брехня всё это.- наконец, закончила Джи-Ай.- Но иногда - в какую только брехню не поверишь…
— Это связано с твоим железом?..- спросил Раух, оторвавшись от камня. Тут же получив в лоб ответом:
— Да. С ним.- Джайна убрала кристалл в карман.- Понимаешь, когда на тебя падает тридцать тонн ревущего металла, окатывает целой волной едкого горючего, под напором, а потом всё вокруг вот так взрывается… Когда тебя выковыривают буквально по кускам, разрывая сталь на куски, потому что от адового жара она сплавилась между собой… И ты - понимаешь, что всё это происходит именно с тобой, что ты буквально пять минут назад должен был превратиться в, прости меня, в мозговую кость с мясом…
Говорила обо всём это Джайна как-то довольно спокойно. Словно всё это было не с ней. Как будто в аварию попала не она - а кто-то другой, а ей досталась участь наблюдать за всем этим.
— А потом ты просыпаешься, и обнаруживаешь, что начиная от чуть выше локтя и до пальцев у тебя сталь, внутри чугуний, а на грудь припаяли железку, превратив в консервную банку.- лисопантера кисло усмехнулась.- Ну не анекдот ли?!
Джайна пожала плечами, выражая свою общую реакцию на описанные события. Судя же по реакции лица барса, он эту историю анекдотом не считал.
—... Я закурю, можно?..- спросила Джи-Ай, доставая из кармана несколько помятую пачку своих любимых. Барс в ответ только кивнул - мол, чего уж там, закуривай.
Под потолок потянулся едкий дым, которому могла позавидовать любая химзащита. Вместе с дымом в воздухе повисло молчание, такое же тяжёлое и плотное - как туман. Каждый сидел и думал о своём...
Прошло ещё несколько дней. Каждый из которых был похож на неделю - настолько тяжёлыми и удушливыми они были; как смог над большим городом.
Кажется, в этом смоге на чердаке что-то незаметно поменялось. Барс и Джи-Ай, кажется, потеряли друг друга из виду: он приходил и забивался в свой угол, она занималась какими-то своими делами и не трогала его. В воздухе чувствовалось какое-то нездоровое напряжение и явственно витал запах какой-то отравы, разъедающей даже не тело - саму душу растворяющей в собственном соку.
Дни потихоньку складывались в недели. Ядовитый туман бытия травил своей духотой. Джайна его, кажется, не замечала.
А вот Рауха, кажется, отрава сразила в самое сердце... Впрочем, противоядия он, кажется, и не искал. Кумар, в котором он пребывал, ему словно доставлял какое-то особое, извращённое, наркотическое удовольствие, накрывал своим дурманом. Депрессивная муть, выворачивающая наизнанку душу, рвущая сердце ржавой колючей проволокой, накрывала сладкой волной, цепко держала в своих острых тонких когтистых пальцах, не выпускала из своих длинных загнутых зубов; терзала, словно орёл Прометея, вновь и вновь возвращаясь, чтобы делать своё чёрное дело.
Впрочем, не сказать, что и у Джайны на душе всё было хорошо. Каждое отсутствие барса наводило на неё тоску, лишающую воли, парализующую, затягивающую в своё болото словно смола или клей. Почему-то всё, за что лисопантера ни думала взяться, буквально валилось из рук - вызывало отвращение с самого начала, и, даже толком не получив развития, бросалось на пол-пути. В голове постоянно роилась какая-то ерунда и муть, всё мешалось в кучу, в кашу, сталкивалось, рассыпалось и вновь собиралось обратно.
Правда, в отличие от Рауха, она искала способ выйти из этого состояния. Вот только всё сводилось к двум вещам: упражнениям с ножом и лежанию на диване. От второго становилось только хуже, но зато это было отличным способом убить время, а первое помогало облегчить душевные терзания, но удовольствия не приносило.
В один из таких дней барс и пришёл, слегка пошатываясь и чем-то напоминая пьяного. Слегка мутный взор говорил - что не "напоминая", и даже не слегка...
Джайна в это время без энтузиазма, но с упорством отрабатывала на старой диванной подушке какой-то приём с ножом.
Первое, что он сделал - это, по традиции, повесил в шкаф куртку и амуницию...
... Как Джайна заметила, револьвер в кобуре был другой. Вместо тяжёлого "Кольта Анаконды" там красовался куда более компактный ОЦ-38, коротконосый "Тапир". Исчез с пояса кинжал. Да и сама кобура была какая-то другая, даже по качеству выделки - не говоря уж о том, что образца она была совсем не военного.
— Кончен бал... Погасли свечи.- в голос произнёс он, роясь в карманах одежды и зачем-то растрепав свою короткую шевелюру. Выйдя из-за двери шкафа, барс подошёл к кадавру из журнальных столиков и положил на него какой-то лист бумаги.
— Привет от Шилы.- объявил он бросившей своё занятие Джайне, обернувшейся на барса и навострившей уши.- Начальство вернулось...
Сказано это было таким тоном, словно Рауха чем-то обидели, и он был без пяти минут в истерике. То есть - очень взволнованно это было сказано, и достаточно торжественно. Словно намечалось какое-то сверхзначимое событие, способное перевернуть все основы мироздания.
Реакция лисопантеры была на удивление скупой. Сначала она коротко посмотрела на лежащий на столе лист. Затем перевела взгляд на барса, выдернула нож из диванной подушки, и, несколько раз высокохудожественно сменив его хват, словно желая продемонстрировать ловкость своих пальцев, взяла оружие так, будто собиралась заколоть Рауха или, оказавшись вдруг у него за спиной, перерезать ему глотку.
... И могла бы. С неё станется...
Но Раух был у неё в числе тех, кого трогать до поры не следовало...
— Это - рапорт об увольнении...- совершенно спокойно проговорила она, шевельнув ушами как бабочка крыльями, указав свободной рукой на лист и оправляя второй свою "почти горку". Барс утвердительно кивнул, прикрыв глаза:
— Это рапорт об увольнении.
Лисопантера тоже кивнула, навострив уши, и как-то странно посмотрела на Рауха, склонив голову на бок и чуточку вниз.
— Та-а-ак...- протянула она, убирая нож в ножны.- И что ж такое случилось..?- лисопантера обошла стол и, взяв бумагу в руки, плюхнулась на жалобно заскрипевший диван, изучая документ.- Что ты, преданный сотрудник и служащий силовых структур, ценный кадр - вдруг написал рапорт?- вопрос прозвучал с ехидцей и подвохом. Рассмотрев лист, Джи-Ай убрала его от лица, обратив взор на Рауха и отправив рапорт на стол.- И вообще - с хрена ли?
Вместо ответа барс открыл свой планшет и выложил на стол две мини-рации с зарядником, коробку с патронами к револьверу и, наконец, пухлый свёрток сложенной во много раз карты, судя по всему - карты города, судя по всему - копии, снятой со штабного оригинала. Судя по некоторым другим признакам, на этом листе формата А0 был план атаки на город. На этот город.
— Вот, полюбуйся, что я спёр у них...- карта хлопнула о стол, подняв пылищу.
— Что-то, я смотрю, у них там настолько демократия...- Джайна, скосив лицо, почесала за ухом.-... что аж анархия. И что это за документ такой?
— План облавы.- коротко ответил барс.- На этот город. На этот сектор - на наш…
— И именно поэтому…- с разъясняющей интонацией в словах, Джайна указала ладонью на пятнистого, передавая ему слово.
— В том числе и поэтому. К плану идёт приказ, в котором сказано, что тех, кто будет сопротивляться…
— … Разрешается уничтожать на месте.- хором закончили оба.
— Знакомая история…- протянула лисопантера, махнув рукой.
— Там есть и другой пункт. В городе разрешено применять тяжёлое вооружение..
— О-о-о!- Джи-Ай многозначительно нацелила указательный палец в потолок.- А вот это - уже - понаехали. Что, пол-города за просто так отдать под снос?! Ни фига себе…
— Вот тебе и ни фига себе.- подвёл итог Раух.- Короче, надо уходить отсюда, и как можно скорее.
Однако слова барса, кажется, прозвучали в пустоту: лисопантера уже разворачивала карту, сдвигая со стола всё ненужное, и, кажется, уже даже начинала её читать, водя пальцем по сетке координат, отмечая отдельные значки, дела какие-то пометки в уме и проговаривая что-то вслух.
— Когда примерно начнётся операция… А, стоп. Тут же всё написано! Через две недели?!- Джи-Ай прищурилась на надпись, словно целясь в неё.- Хо-о-ха-ха-ха-ха!!!! Три дня - и я их на запчасти без ключа разберу! Х-ха!!!
Лисопантера от души приложила по карте кулаком, как печать на документ поставила. Чем вызвала на лице Рауха заметное смущение.
— Эм… Джи-Ай… Это, как бы…
— Ну, чего поплыл? Давай уже, бодрячком!- лисопантера подошла к барсу, обошла его со спины и довольно сильно похлопала по плечу.- Когда ещё выпадет такой шанс устроить пострелушки. Испытаем мой пулемёт, покидаемся гранатами в супостатов, взорвём что-нибудь... - голос Джайны, буквально выписывающей вокруг бывшего старлея круги, напоминал голос змея-искусителя и буквально полыхал каким-то милитари-садистским азартом.- Ну же!..
— Джайна…- наконец, со вздохом выдал барс через всё это.- Ты меня за моё признание - не прибьёшь?..
— Что такое в чём дело?- ответно спросила Джи-Ай весьма бодрым и заведённым голосом, раскладывая по карте письменные принадлежности из своего планшета.- Хочешь сказать мне что-то обидное? Говори прямо сейчас, не кати квадратное - пока я в настроении…
— В общем, это…- Раух, преодолевая нерешительность, приблизился к журнальным столикам, на которых уже было устроено что-то типа мини-штаба.- Я бы не хотел, чтобы тебе из-за досталось лишнего…
— Насколько лишнего?- Джи-Ай, кажется, и не думала отрываться от карты, ведя ей одной понятную линию чем-то вроде маркера-цветовыделителя.
— Я же, теперь, как бы не военный больше… И, в общем, таких, как я…- Раух замолк - то ли задумался, то ли слова искал. И, наконец, нашёл.- … уничтожают в первую очередь.
— Ой не пой!- Джайна широко махнула рукой в сторону барса с голосом, полным презрения ко всему вообще. Словно не её военные искали уже столько времени, и не у неё под крышей жил, фактически, дезертир.- Я вообще иду за дезертира и предателя, и если уж кому тут подписан смертный приговор…
— Ты мне нравишься.- коротко и уверенно, ровным твёрдым голосом выдал, наконец, барс.
И, кажется, это подействовало. Лисопантера резко прекратила заниматься картой и, навострив уши, подняла взгляд на Рауха.
— Да. Ты - мне нравишься.- повторил он, смотря прямо в светящиеся глаза, левый оранжевый и правый сине-зелёный.- И если ты хочешь уходить…
— Если ты собрался тут остаться…- спокойным голосом на пол-дыхании ответила Джайна, перебив барса.- То лучше, чем я, тебе в этом - никто не поможет. Хочешь лечь здесь, защищая этот город?
Вопрос прозвучал достаточно твёрдо и жёстко. Ответом стал лишь длинный кивок.
— Тогда я тоже останусь здесь. Они хотят войны?- будет им война…- Джи-Ай кивнула, прикрыв глаза. Можно было не сомневаться: уж кто-кто, а она с войной была не на “вы”, и даже не на “ты” - а на “я”.
Раух как-то кисло улыбнулся, кивнув в ответ. Кажется, Джайна его поняла - хотя он сам, откровенно говоря, так и не понял, из-за чего вдруг лисопантера так завелась, а ему так резко полегчало...
Дата добавления: 2015-09-12; просмотров: 38 | Поможем написать вашу работу | Нарушение авторских прав |
| <== предыдущая лекция | | | следующая лекция ==> |
| Путь в предатели | | | Міждисциплінарні зв’язки. |