Блистательная карьера калифорнийского банкира тоже объясняется прежде всего не деловыми способностями, хотя они, несомненно, имели место, а рядом обстоятельств, удивительно счастливо сложившихся для него.
Первой из наиболее удачных финансовых операций молодого Джаннини была... женитьба. В 20-летнем возрасте, став компаньоном отчима по комиссионной фирме, он получил доступ в гостиные богатых негоциантов Сан-Франциско, где и высмотрел вскоре себе невесту — дочь известнейшего в городе банкира Джозефа Кунео. Именно деньги тестя позволили Джаннини открыть в начале века собственную контору, названную им «Бэнк оф Итали» и через некоторое время получившую наименование всеамериканского банка.
Вряд ли можно объяснить деловыми способностями начинавшего банкира то, что его обошло стороной страшное стихийное бедствие, обрушившееся на Сан-Франциско в 1906 году. Сильное землетрясение уничтожило тогда значительную часть домов. В городе возник пожар, который продолжался несколько дней. Среди разрушенных или сгоревших домов были все финансовые учреждения города. Уцелело неизвестно как лишь небольшое трехэтажное, вычурной архитектуры здание на одной из окраинных улочек, где размещался «Бэнк оф Итали». Часть жителей города получила у Джаннини небольшие ссуды для восстановления своих жилищ. Но главным капиталом, который он на этом деле заработал, было безотчетное доверие к его учреждению. Жители Сан-Франциско, известные суеверностью, с тех пор твердо верили, что самый незыблемый банк — банк Джаннини, уцелевший даже во время пожара и землетрясения.
Вместе с тем молодой калифорниец продемонстрировал и незаурядную деловую изворотливость и ловкость, выступив на американской банковской ниве в качестве своего рода первооткрывателя. И эти его открытия помогли ему выжить в борьбе с конкурентами, сколотить одну из крупнейших финансово-промышленных империй в Соединенных Штатах.
Важнейшим из таких открытий было то, что он, создав небольшой банк, впервые в Америке решил обслуживать не только компании и фирмы, но и мелких вкладчиков. До него ни один американский банкир не имел дела с отдельными американцами. Они финансировали лишь крупные компании.
Джаннини начал свою деятельность как мелкий хищник-ростовщик. Вместе с семьей он жил в районе Сан-Франциско, значительную часть населения которого составляли бедные итальянские эмигранты. Давая соплеменникам деньги взаймы под большие проценты, он делал выгодный бизнес.
Дело его росло, но мелкому вкладчику Джаннини никогда не изменял. Это открытие принесло Джаннини первые миллионы.
Таким образом, то, что его биографы стремятся выдать за проявление трогательной любви к ближнему, представляло собой трезвый коммерческий расчет.
Другим принципом Амедео Джаннини было правило — «оставайся в тени». Не случайно его имя и поныне так мало известно широкой публике. Со страниц американских газет и иллюстрированных журналов не сходят улыбающиеся, холеные физиономии денежных тузов — Рокфеллеров, Дюпонов, Фордов и проч. Но если бы мы захотели проиллюстрировать этот очерк изображением нынешних хозяев джанниниевского бизнеса, то, перерыв десятки американских изданий, с трудом нашли две-три их фотографии, что, конечно, нельзя объяснить только женским кокетством миссис Джаннини-Гофман.
Хитрый калифорниец предпочитал действовать в тени, вдали от посторонних глаз. Нет, не скромность руководила им. Просто он правильно рассудил, что грязные делишки и нечистоплотные махинации удобнее и безопаснее делать за кулисами, не привлекая особого внимания и не вызывая шума. Плетя свою паутину вдали от дневного света, Джаннини сумел исподволь, незаметно опутать ею множество банков, предприятий и целые отрасли промышленности.
И, наконец, еще одно открытие Амедео Джаннини. Пожалуй, именно он первым в Америке понял, сколь важно захватить ключевые позиции в государственном аппарате и поставить их себе на службу. То, что сейчас правило, тогда было действительно открытием.
Еще в те времена, когда старый Морган высокомерно третировал даже самого президента Соединенных Штатов, когда Рокфеллер часами держал у себя в приемной министров, а затем отправлял их восвояси, так и не соблаговолив принять, когда Форд разглагольствовал о том, что государственная власть лишь мешает ему делать бизнес, связывая его инициативу, Амедео Джаннини, не жалея денег, рассаживал на высокие посты своих людей и, посадив, использовал их в собственных интересах.
Чем не открытие? Во всяком случае, оно принесло Джаннини значительно больше долларов, чем все выдающиеся открытия американских ученых XX века, вместе взятые, принесли их авторам.
Личным адвокатом семейства был Г. Макаду — зять президента Вильсона и претендент на пост президента от демократической партии. И конечно, в годы президентства Вильсона банк Джаннини пользовался, что называется, «режимом наибольшего благоприятствования». Именно этому банку правительство поручило выгодные финансовые операции, именно ему оказывало особое доверие.
В течение многих лет на посту губернатора штата Калифорния всегда находился человек, выбранный Амедео Джаннини. О том, как это использовалось им, свидетельствует такой пример. В начале 20-х годов Джаннини упорно стремился создать во всех городах американского Запада отделения своего банка. Однако конкуренты, опираясь на различные статьи законодательства США, препятствовали ему. Тогда Амедео Джаннини прибегнул к испытанному приему. В 1926 году предстояли выборы нового губернатора штата Калифорния. Джаннини энергично вмешался в дело. На предвыборную кампанию были затрачены крупные суммы. Губернатором стал его протеже. И в первую же неделю новый губернатор дал разрешение учредить в различных городах 136 новых отделений банка Джаннини. В результате этой финансово-политической операции этот банк буквально за одну ночь превратился в третье по величине финансовое учреждение страны.
Уже в первые десятилетия нынешнего века республиканская партия США пользовалась особым доверием воротил большого бизнеса. В ее кассу поступали щедрые пожертвования крупнейших корпораций. Амедео Джаннини, человек изворотливый и хитрый, вовремя сообразил, какую выгоду он может извлечь, сделав ставку на демократов. Он был одним из первых толстосумов, чьим карманом широко воспользовалось руководство демократической партии. Именно поддержка, оказанная Джаннини сначала администрацией Вильсона, а в последующие годы Рузвельта, Трумэна, Кеннеди и Джонсона, дала его финансовым учреждениям возможность выстоять в той жестокой конкурентной борьбе, которую калифорнийскому финансисту пришлось на протяжении многих лет вести с банками Уолл-Стрита.
Один из членов правительства Рузвельта, Джесс Джоунс, в вышедшей не так давно книге приводит текст письма, полученного им в 1944 году от калифорнийского магната. «Я хочу сказать вам, Джесс, — писал Джаннини (обратите внимание на фамильярный стиль обращения с министром.— В. 3.), что я, акционеры и члены правления чувствуем себя сильно обязанными вам за те достижения, которые мы имеем теперь. Если бы не ваша вера в наш банк, мы, я уверен в этом, оказались бы вытесненными со сцены, а наша банковская система попала бы под контроль тех самых людей, которые захватили большую часть бизнеса в стране».
Не следует думать, что Амедео Джаннини в борьбе с Уолл-Стритскими волками, на которых он намекает в письме к рузвельтовскому министру, играл роль беспомощной овечки. Почувствовав под ногами почву, опираясь на финансовую империю, сколоченную в Калифорнии, Джаннини сам замахнулся на владения Уолл-Стрита. В конце 20-х годов он, втихомолку скупив акции двух крупных нью-йоркских банков, сливает их в один «Бауэри Ист-Ривер нешнл бэнк», посадив во главе этого банка своего младшего брата Атилио Генри Джаннини. Одновременно калифорнийский туз прибирает к рукам целый ряд крупных промышленных компаний на востоке страны. В тот период он открыто провозглашает своей главной жизненной задачей создание всеамериканской и даже всемирной банковской системы во главе с собой. Ни больше, ни меньше!
Уолл-Стритские зубры не на шутку встревожились в связи с наскоками калифорнийского горлохвата. В печать просочились сведения в тайной встрече, состоявшейся между Джоном Пирпонтом Морганом-младшим и Амедео Джаннини. Последний был вызван в резиденцию грозы всех американских предпринимателей. Воротила в категорической форме предложил Джаннини прекратить операции на восточном побережье. Несколько оробевший калифорниец стал приводить доводы, подтверждавшие его право заниматься бизнесом в этом районе страны.
В ответ он услыхал: «Правы вы или нет, вы должны делать то, что вам говорят здесь. Возможно, то, что вы утверждаете, и имеет определенные основания. Но все же, если вы не будете следовать моим приказам, вас раздавят». Откровенно, не правда ли?
Престарелый Морган не бросался словами, и Джаннини почувствовал это очень скоро. Невидимая петля затянулась на его шее, и он потерял все позиции, приобретенные на восточном побережье. Затем по приказу Моргана крупнейшие корпорации изъяли свои вклады из банков, принадлежавших Джаннини, что в условиях начавшегося кризиса 30-х годов поставило калифорнийца в положение крайне тяжелое, разметав, словно домик из кубиков, претенциозные планы на создание всеамериканской банковской системы.
Амедео Джаннини вновь сосредоточил свои действия на Западе страны. Но и там ожесточившиеся конкуренты не оставляли его в покое до самой смерти. Под их нажимом вашингтонская администрация во времена президентства республиканца Эйзенхауэра издала несколько рескриптов, которые на основании так называемого антимонополистического законодательства предписывали Джаннини разбить свои банки на более мелкие. При этом в роли борцов против монополий выступали не кто-нибудь, а самые могущественные банки Уолл-Стрита, которые тем самым наносили удар по опасному конкуренту.
Правда, семейство Джаннини, упорное, цепкое, опирающееся на огромные капиталы и поддержку богатейших калифорнийских предпринимателей, не подставляет правую щеку, получив по левой. Оно тоже наносит удары по соперникам, причем нередко чувствительные. Считая невыгодным продолжать, как говорят калифорнийцы, «складывать все яйца в одну корзину», джанниниевское семейство решило посадить своего человека и в руководство республиканской партии. С этой целью в 1946 году по личному выбору Амедео Джаннини одного из служащих «Бэнк оф Америка», никому тогда еще не известного Ричарда Никсона направили в Вашингтон в качестве члена конгресса США.
Человеком, впервые выдвинувшим Никсона на политическую арену, был один из ближайших помощников Джаннини — банкир Герман Перри. Призывая в 1946 году предпринимателей Калифорнии финансировать предвыборную кампанию начинавшего политикана, Перри, как свидетельствует о том печать США, цинично заявил: «Поддержите его, и наш парень Дик станет президентом США в 1956 или 1960 году».
«Наш парень Дик» — это значит парень Бэнк оф Америка». Кстати, любопытная и многозначительная деталь: все годы, когда «их парень» пребывал в Вашингтоне, занимая пост вице-президента страны, его собственная деловая контора находилась в Сан-Франциско, и не где-нибудь, а в самом здании «Бэнк оф Америка». Как свидетельствует телефонная книга Сан-Франциско, контора Никсона занимает в этом здании комнаты под номерами 607, 608 и 609.
Как видите, Амедео Джаннини в 1946 году, запуская на политическую орбиту «своего парня» Ричарда Никсона, смотрел далеко и рассчитывал на многое. Ставкой Джаннини был Белый дом. И не его вина, что игры этой семейству Джаннини до конца довести не удалось. В 1960 году Диксон, выступивший после 8-летнего пребывания на посту вице-президента в правительстве Эйзенхауэра противником Д. Кеннеди на президентских выборах, был отвергнут избирателями. Народ США справедливо увидел в нем верного слугу монополий, поборника «холодной войны», ярого реакционера, для которого интересы «Бэнк оф Америка» бесконечно важнее, чем интересы страны.
Однако джанниниевское семейство не собиралось убирать из колоды эту битую карту, на которую за два десятка лет оно истратило немалые деньги. В 1962 году кандидатура Никсона выдвигается на пост губернатора Калифорнии. Снова конфуз, и снова джанниниевские деньги удерживают Никсона на поверхности. Сейчас он рассматривается как один из претендентов на президентский пост в ходе выборов 1968 года.
Но независимо от провалов незадачливого Дика «Бэнк оф Америка» все-таки не прогадал. И деньги, истраченные на организацию политической карьеры Никсона, он возместил сторицей. Не случайно близкий к Морганам — злейшим врагам и конкурентам Джаннини — финансист Эванс заявил, что группа Джаннини «сконцентрировала в настоящее время большую экономическую мощь в руках небольшой группы людей, чем, очевидно, это когда-либо имело место в экономической жизни Соединенных Штатов».
И, наконец, еще один, известный немногим, секрет быстрого обогащения хозяев «Бэнк оф Америка». Казалось бы, что может быть общего между шуршанием банкнот и звуком перебираемых четок, воплями биржевых маклеров и католическими песнопениями. Оказывается, общее есть — и немало. Банковские тайны прячутся обычно за семью печатями в бронированных подвалах, под электронными замками многотонных сейфов. Но есть тайна, которую владельцы «Бэнк оф Америка» хранят особенно ревниво и тщательно. И все же многие весьма компетентные специалисты убеждены, что один из секретов финансовой мощи семейства Джаннини — теснейшая связь его с иезуитами.
Иезуиты невероятно богаты, в их распоряжении находятся огромные ценности, исчисляемые миллиардами долларов. Но не только деньги являются их капиталом. Обширная организация, раскинувшая щупальца по всему миру, строжайшая дисциплина, широкие связи делают иезуитский орден силой реальной и могущественной. Имеются основания считать, что именно иезуиты были одной из пружин, которые помогли ревностному католику итальянцу Амедео Джаннини превратить «Бэнк оф Америка» в крупнейший банк капиталистического мира. А в настоящее время этот банк — один из главных финансовых центров иезуитского ордена.
В мире капитала совмещается, казалось бы, несовместимое. И дело не только в последователях Игнатия Лойолы, прикрывающих свои тонзуры фетровой шляпой дельца, но и в чисто иезуитской подмене религиозных догм бессовестностью менял. Одним словом, союз монахов и банкиров увеличивает и могущество финансистов, и богатства иезуитов.
«Женщина беззащитная, слабая...»
Джанниниевский банк — своеобразный стержень, вокруг которого объединилась одна из самых богатых и могущественных групп американских миллионеров. Капиталы калифорнийских банков в середине 60-х годов составляют огромную сумму — 30 миллиардов долларов, из которых 20 миллиардов приходится на банки Сан-Франциско и 10 на финансистов в Лос-Анджелесе. На вершине финансовой пирамиды Калифорнии находится «Бэнк оф Америка», капиталы которого превышают 15 миллиардов долларов.
Конечно, калифорнийская группировка американских предпринимателей не является чем-то монолитным и единым. Так же как на Уолл-Стрите, в Чикаго, Кливленде, Далласе, здесь идет ожесточенная грызня за каждую долларовую кость. Грызутся хозяева концернов и банков, схватываются между собой представители богатейших семейств, прорывается наружу глухая вражда и внутри самих этих семей. За примерами ходить недалеко.
Еще в 1936 году старый Джаннини сделал своего сына Лоуренса Марио президентом главного банка семейной империи. Когда в 1949 году Амедео Джаннини отправился к праотцам, ему наследовали сын и дочь Клэр — по мужу Гофман. Но, умирая, Амедео Джаннини распорядился таким образом, что первые роли в семейном бизнесе отвел не сыну, а дочери. С юных лет отец приучал Клэр к бизнесу. За большие деньги он откупил место маклера на нью-йоркской бирже, дав возможность дочери изучать все тонкости плетения финансовой паутины. Юная леди оказалась особой, достойной своего отца. Изворотливая, лицемерная, бессердечно жестокая, она по его поручению осуществляла операции, за которые взялся бы далеко не всякий делец-мужчина. Так или иначе, но старый банкир, сравнив деловую хватку сына и дочери, счел за благо, разделив между ними ответственность по руководству семейным бизнесом, первое место отвести дочери.
Глубоко уязвленный, Лоуренс Марио Джаннини начал упорную борьбу с родной сестрой. Трудно сказать, чем закончилась бы эта борьба, если бы спустя три года после смерти отца, в возрасте 57 лет, Марио Джаннини внезапно не умер. Оказавшись с тех пор во главе огромного бизнеса, перешагнувшая ныне уже за 60, предпринимательница руководит им твердой рукой.
После смерти отца и сына Джаннини кое-кто счел, что Клэр Джаннини-Гофман можно сбросить со счетов. Некоторые специалисты поспешили объявить, что она остается во главе банка, так сказать, по традиции, из уважения калифорнийских банкиров к имени ее отца. Наивность такой точки зрения очевидна. В чем, в чем, а в сентиментальности банкиров упрекнуть нельзя.
События, последовавшие вскоре, подтвердили это со всей наглядностью. Один из приближенных Амедео Джаннини — Ф. Белграно, занимавший пост директора «Бэнк оф Америка» и руководителя джанниниевской «Трансамерика корпорейшн», вскоре после смерти патрона отказался признавать главенство его дочери, объявив, что Амедео и Марио Джаннини желали видеть во главе их бизнеса его — Ф. Белграно. Всеведущий «Форчун» поспешил раструбить, что в калифорнийской группе «появился новый Джаннини».
Пустив в ход интригу и подкуп, нажим и угрозы, миссис Гофман выставила Белграно за дверь джанниниевского банка. На этом схватка не кончилась. Сподвижник основателя империи, поддержанный некоторыми своими коллегами, создал новый банк и попытался перехватить позиции у «Бэнк оф Америка». В результате продолжавшейся несколько лет ожесточенной войны джанниниевская группировка, руководимая дочерью Амедео, буквально раздавила соперников, безжалостно доведя их до разорения.
Несмотря на разговоры об уменьшения могущества семейства, контроль над «Бэнк оф Америка» по-прежнему остается в руках наследников Амедео Джаннини — его дочери и внуков, а внутренние междоусобицы отступают на задний план перед необходимостью противостоять нажиму могущественных конкурентов с Уолл-Стрита. Именно этот фактор объединяет конкурирующие группировки Калифорнии и позволяет говорить о них как о едином калифорнийском объединении предпринимателей США.
Упоминая о том, что семейство Джаннини контролирует «империю», созданную старым Амедео, мы вовсе не имеем в виду, что мадам Гофман лично вникает во все тонкости этого сложного хозяйства. За семейством — общее руководство и контроль. А для управления большим и запутанным хозяйством — 902 отделениями банка, расположенными во всех штатах, 44 заграничными филиалами — привлечены наилучшие специалисты, искушенные во всех хитростях современного бизнеса.
Иерархию таких управляющих возглавляет Рудольф Арвид Петерсон, 62-летний делец, которому семейство Джаннини поручило пост президента «Бэнк оф Америка». В руках этого атлетически сложенного человека, который восседает в штаб-квартире «Бэнк оф Америка» в кабинете, отделанном дорогими сортами дерева, сосредоточено множество нитей руководства.
Швед по национальности, Петерсон в детстве вместе с теткой попал в Америку, куда его родственница устремилась в поисках счастья Молодым человеком, по окончании коммерческого факультета Калифорнийского университета, он начал карьеру банковского клерка, и на его долю выпал счастливый случай, который и предопределил его взлет однажды в связи с болезнью своего непосредственного шефа Петерсону пришлось докладывать какое-то дело самому Амедео Джаннини Престарелому банкиру приглянулся пышущий здоровьем, невозмутимый клерк, и он стал поручать ему особые задания Сверстник Марио Джаннини, Петерсон сумел вскоре стать приятелем наследного принца «империи», его собутыльником и наперсником
Это в немалой степени помогло карьере предприимчивого бизнесмена, хотя и не было единственным секретом его успеха. Не будучи, как Марио, наследником огромного капитала, он упорно трудился на банковской ниве, постигая все тонкости финансовых махинаций. Продвигаясь со ступеньки на ступеньку иерархической лестницы «Бэнк оф Америка», Петерсон превратился в одного из опытных и осведомленных дельцов Сан-Франциско
Помогла Петерсону и такая штука, как железный кулак, упрятанный в бархатную перчатку. Не ведающий жалости, не знающий сомнений, когда речь идет о выгодной сделке, Петерсон всегда остается невозмутимым, сохраняя на лице добродушную улыбку. Его сослуживцы рассказывают о таком случае. Как-то Петерсон «нацелился» на один самостоятельный банк В течение нескольких месяцев он исподволь прибирал к рукам его финансовые позиции. А затем, когда счел, что плод созрел, пригласил к себе незадачливых руководителей банка и обратился к ним с речью. О нет, он не сказал им, что они у него в руках и потому должны капитулировать. «Я ни в коем случае не хочу уничтожить ваше предприятие и изгнать вас из него. Ни в коем случае,— заявил им Петерсон — Я просто хочу получить в вашем предприятии небольшой пай, ну, что-нибудь вроде 80—90% акций. Надеюсь, у вас нет возражений?» Не правда ли, все очень интеллигентно?!
После смерти Марио Джаннини Петерсон покинул «Бэнк оф Америка», став президентом другого банка. Однако прошло шесть лет, и мадам Гофман, ценя деловую хватку протеже ее папаши, предложила ему вернуться обратно, стать вице-президентом «Бэнк оф Америка». Затем, убедившись в изворотливости и лояльности этого дельца, она вручила Петерсону высшую исполнительную власть.
Нити, которыми джанниниевское семейство опутало финансы и промышленность юго-запада Соединенных Штатов, тщательно замаскированы и часто невидимы невооруженным глазом. Кстати говоря, это то, что восстановила в семейных традициях дочь основателя династии. Ее отец избегал дневного света и рекламы своих богатств до поры до времени, пока не укрепил своих позиций и не счел, что может предстать перед миром банкиров и предпринимателей во всем великолепии своих миллиардов. Это ему обошлось недешево, и в конце жизни он начал отступать под напором могущественных конкурентов.
Дочь учла ошибки родителя и ведет свои дела с чисто женским коварством. Памятуя, очевидно, истину, что сила женщины в ее слабости, Клэр Джаннини-Гофман всячески приуменьшает степень своего влияния в финансово-промышленной империи, созданной Амедео Джаннини. Помните чеховскую чиновницу Щукину: «Я женщина беззащитная, слабая...»? И многие поддались на эту удочку. Сплошь и рядом можно встретить утверждения, что Джаннини, дескать, больше не Джаннини, и банк не их, а неизвестно чей, и в промышленных корпорациях Калифорнии влияние их будто бы номинально.
Между тем, распутывая сложнейший клубок, в который сплелись банки и корпорации Калифорнии, то и дело натыкаешься на нити, ведущие практически от любой монополистической группы этого района к «Бэнк оф Америка» и в конечном счете к семейству Джаннини.
Один из излюбленных приемов семейства — система личной унии. В директоратах многих могущественных банков и компаний, на первый взгляд совершенно независимых, восседают доверенные лица джанниниевского семейства. К примеру, обширное объединение крупнейших универмагов «Лаки сторз», в которое входит множество больших универсальных магазинов, считается самостоятельным. Но его директор В. Ферроджаро — старый друг, наперсник и соотечественник Амедео Джаннини, связанный с его банком по сей день. Он же является президентом крупной лесной монополии «Джорджиа пасифик корпорейшн», одним из директоров концерна «Кайзер» и др.
Сподвижник старого Джаннини, близкий к этому семейству Нейл Питри занимает директорские посты в крупнейшем военном концерне «Дуглас эйркрафт», страховой компании «Пасифик мьючуэл лайф иншуренс», влиятельном банке «Инвестмент компани оф Америка» и ряде других. Старинный приятель и собутыльник Амедео Джаннини П. Хейл возглавляет крупный торговый трест «Бродвей-Хейл сторз» и еще с полдюжины компаний с миллионными оборотами.
Этот список нетрудно расширить. Фамилии полутора — двух десятков предпринимателей, связанных на протяжении многих лет с семейством Джаннини и по сей день безоговорочно признающих руководство дочери своего покойного патрона, мы встречаем в составе директоратов многих и многих банков и корпораций, господствующих в одном из наиболее развитых экономических районов Соединенных Штатов — на юго-западном побережье страны.
Истинная дочь своего отца, властная и корыстолюбивая настолько, что даже собственного мужа на пушечный выстрел не подпускает к делам, Клэр Джаннини-Гофман — в центре огромного, многомиллиардного, бизнеса.
«Империя Джаннини»
В настоящее время «империя Джаннини» включает в свой состав свыше шестисот банков. В центре этой «империи», как мы уже говорили, находится самый крупный в Америке сан-францисский «Бэнк оф Америка». Через систему банков семейство Джаннини контролирует промышленность пяти штатов Дальнего Запада — Калифорнии, Аризоны, Невады, Орегона и Вашингтона.
«Бэнк оф Америка» тесно связан с новым центром тяжелой промышленности на западном побережье. Тем самым этот банк с его огромными кредитными возможностями стал силой, способной проникнуть во многие отрасли обрабатывающей промышленности страны. Помимо этого, «Бэнк оф Америка» — ведущий финансовый центр для ряда важных предприятий, о которых статистические данные не публикуются. Сюда относятся строительные предприятия, принадлежащие монополиям сельскохозяйственные кооперативы, предприятия по производству готового платья в Лос-Анджелесе. О системе участия банка во многих фирмах и концернах выше уже говорилось.
Конечно, такой делец, как Амедео Джаннини, не мог оставить без внимания военный бизнес. Если посмотреть список компаний, получающих.наибольшее количество военных заказов от правительства США, то мы увидим, что в первую десятку этих компаний входит и джанниниевская «Дуглас эйркрафт компани». Основанная видным авиаконструктором Дугласом, она находилась в ряду заурядных промышленных фирм, пока, попав в руки представителей большого бизнеса, не переключилась на военное производство.
Своим процветанием «Дуглас эйркрафт компани» обязана хитроумной операции, осуществленной во время второй мировой войны Джаннини и его агентурой в Вашингтоне. Они добились решения о безвозмездной передаче авиационных заводов в Лонг-Бич, Оклахома-Сити и Чикаго в собственность компании «Дуглас эйркрафт». Это мотивировалось тем, что в момент, когда необходимо срочно наладить выпуск большого количества самолетов, частный капитал в лице Джаннини с этим справится лучше.
Получив многомиллионный подарок, сделанный правительством США за счет американских налогоплательщиков, Джаннини развернул лихорадочную деятельность. Прибыли, заприходованные им только от этой компании, превысили за годы войны четверть миллиарда долларов. Обороты компании «Дуглас эйркрафт» поднялись в годы войны в Корее со 130 миллионов долларов в 1950 году почти до 900 миллионов в Г953 году. Еще больше увеличились военные барыши компании в последние годы. В настоящее время большую часть продукции «Дуглас эйркрафт компани» составляют ракеты и управляемые снаряды.
Немалая часть военных барышей достается хозяевам «Бэнк оф Америка» от соучастия в военном бизнесе военного концерна «Локхид эйркрафт», кайзеровских и многих других компаний.
Естественно, что среди тех, чей голос особенно громко звучит в хоре поджигателей войны, кто особенно яростно противится даже малейшему намеку на ослабление международной напряженности, фигурирует и большинство лидеров калифорнийской финансовой группировки, возглавляемой «Бэнк оф Америка».
«Империя Джаннини» распространяется не только на область промышленности и финансов. Одна из ее характерных особенностей заключается в том, что она извлекает миллиардные прибыли и из сельскохозяйственного производства. В течение нескольких десятилетий джанниниевские банки планомерно и беспощадно разоряют сотни тысяч американских фермеров, захватывая их земли.
Делается это так. Фермеры, оказавшись в стесненном положении — а бывает это очень часто, когда на рынке складывается невыгодная обстановка или по каким-либо причинам имеет место неурожай, — вынуждены обращаться за ссудами в местный банк. Калифорнийские банки входят в основном в орбиту «Бэнк оф Америка». Таким образом, фермеры просят ссуды у владельцев этого банка.
Ссуда, как правило, предоставляется. Но, во-первых, под очень высокий процент, а во-вторых, берущий ее фермер дает обязательство в случае неуплаты вовремя долга и процентов по нему передать банку всю свою собственность.
Этого Джаннини мало. Сельское хозяйство Калифорнии они опутали и другой сетью. Семейством захвачено все дело скупки у мелких фермеров их продукции, доставки ее в города, переработки и продажи городским покупателям.
Агенты Джаннини имеют возможность беззастенчиво обирать фермеров, предлагая им за их продукцию крайне низкие цены. А надо учесть, что одним из основных видов сельскохозяйственной продукции Калифорнии являются скоропортящиеся фрукты и цитрусы, которые невозможно долго хранить. И вот фермер оказывается перед такой дилеммой: либо ему нужно отдавать продукцию своего тяжкого труда по любой цене, какую ему соблаговолят предложить джанниниевские перекупщики, либо рисковать потерей всего урожая.
Имея в руках такой рычаг, банкиры разоряют сотни тысяч фермеров. Они скупают их продукцию по таким ценам, которые практически никогда не дают фермерам возможности выбраться из долговой трясины. Погружаясь в нее все глубже и глубже, фермеры в конце концов теряют все свое имущество. Им приходится покидать насиженные места, а их клочки земли переходят во владение банка Джаннини.
В результате многолетнего функционирования этой чудовищной паутины, в центре которой находится паук-кровосос «Бэнк оф Америка», большая часть сельскохозяйственных площадей Калифорнии перешла в руки его владельцев.
Захватив богатейшие и плодороднейшие плантации, Амедео Джаннини создал компанию «Калифорниа лэндс инкорпорейтед». В настоящее время это самая крупная во всем капиталистическом мире компания по производству сельскохозяйственных продуктов. Ей принадлежат 600 тысяч акров обрабатываемых земель, на которых созданы продуктивные крупнокапиталистические хозяйства, сотни апельсиновых, мандариновых и лимонных плантаций, заводы и фабрики по переработке овощей и фруктов, консервные заводы, разветвленная торговая сеть.
Но Джаннини не ограничиваются тем, что уже имеют. Как утверждают люди, близко знавшие старого Джаннини, он поставил перед собой цель вытеснить из сельского хозяйства Калифорнии всех мелких и средних фермеров и объединить все сельскохозяйственное производство этого штата, одного из основных поставщиков сельскохозяйственной продукции США.
И в условиях капиталистической Америки такая идея отнюдь не пустопорожняя фантазия. «Бэнк оф Америка» держит фермерские закладные на многие тысячи ферм общей площадью более чем миллион акров. Специалисты считают, что переход этих огромных земельных угодий в руки джанниниевского банка — лишь вопрос времени.
В этом смысле «империя Джаннини» не исключение. Многие американские банки и промышленные корпорации все глубже внедряются в сельское хозяйство страны, разоряя миллионы фермеров и на их костях создавая крупнокапиталистическое хозяйство. «Бэнк оф Америка» и его хозяева — наиболее яркий пример этой деятельности монополий.
Не чужды Джаннини культуры. Дело в том, что «Бэнк оф Америка» — один из хозяев значительной части американской кинопромышленности. Находящийся на западном побережье Соединенных Штатов Голливуд — его вотчина, а всемирно известные голливудские кинозвезды оприходованы в бухгалтерских книгах «Бэнк оф Америка» наряду с прочими активами этого финансового учреждения.
По мере роста богатства и влияния семейства Джаннини растут и его аппетиты. Джаннини уже тесно в Соединенных Штатах. Подчинив себе экономическую жизнь Дальнего Запада, калифорнийские банкиры рвутся за пределы страны. Их манят перспективы приумножить свои богатства за счет эксплуатации народов других государств.
Характерной особенностью «Бэнк оф Америка» является то, что, пожалуй, он единственный из финансовых учреждений молодых группировок располагает обширной сетью отделений за рубежом. Только в первое послевоенное десятилетие его прибыли от операций за границей увеличились в 10 раз. Особое внимание хозяев банка привлекли после войны страны Дальнего Востока. Филиалы «Бэнк оф Америка» открылись в Японии, на Филиппинах, в Таиланде.
В Америке лишь немногим известно, что основная часть средств, направленных империализмом США на финансирование клики Чан Кай-ши, поступила из сан-францисского «Бэнк оф Америка».
На сей раз чутье подвело биржевого волка. Финансируя Чан Кай-ши, Джаннини надеялся сделать материковый Китай своей вотчиной. Но Чан Кай-ши был вышвырнут из Китая. Однако калифорнийским банкирам до смерти не хочется признавать, что их денежки плакали. Они все еще надеются. Именно поэтому их политический ставленник Ричард Никсон был одним из главных организаторов и руководителей так называемого «китайского лобби» — политической группировки в Вашингтоне, которая настаивает вопреки всякому здравому смыслу на гальванизации политического трупа Чан Кай-ши. В этом смысле наследники старого Амедео продолжают политику своего отца.
Дата добавления: 2015-09-12; просмотров: 47 | Поможем написать вашу работу | Нарушение авторских прав |