Джеймс пришел на завтрак в Большой Зал немного разбитый неспокойным сном. По привычке кинул взгляд на стол Слизерина — ему махнула Ксения, и отсалютовал вилкой Малфой.
Гриффиндорец плюхнулся на скамью, решая, что бы он хотел съесть, а из головы не выходили его ночные гости, которых не было уже давно. Наверное, из-за того, что он почти не спал, а если и спал, то без сновидений.
Джеймс остановил свой выбор на тостах с джемом и принялся их поглощать, надеясь аппетитом заглушить неприятный осадок ото сна. Ему очень хотелось забыть слезы на глазах лани, потому что это было самое ужасное зрелище после того, что случилось с отцом на кладбище.
— Джеймс, ты в порядке?— рядом села Лили. Гриффиндорец отметил, что на ее щеках уже давно не было румянца, а глаза — эти изумительные глаза, в которых всегда было так много радости жизни — походили на бездонные омуты тоски.
— Да, все хорошо,— кивнул он, чуть улыбаясь сестре, чтобы подбодрить.
— У тебя галстук не завязан,— она потянулась к нему и стала завязывать аккуратный узелок на его шее. Ее пальцы были холодными, что сразу напомнило о Ксении, об их молчаливом уединении в Выручай-комнате, где он ненадолго почувствовал себя счастливым. Счастливым, несмотря ни на что. Наверное, именно так чувствовал себя отец с мамой. Словно существуют только они вдвоем. И больше ничего и никого.
— Джеймс, что с твоим лицом?
— А что?— юноша поспешно нахмурился под насмешливо-подозрительным взглядом сестры.
— Да ничего, просто у тебя сейчас было такое выражение, словно ты увидел ангела,— пожала она плечами, оглядываясь, чтобы понять, отчего лицо брата стало таким… счастливым?
— Ну, я же сижу с тобой,— отшутился Джеймс, приобнимая сестру за плечи.— Как спала?
Лили вдруг вздрогнула и чуть не выронила ложку, которую только взяла со стола:
— Нормально,— протянула она, пряча глаза.
— Врешь, и даже забыла покраснеть,— упрекнул ее Джеймс, но настаивать не стал. Дожевал тост и уже решил приняться за пудинг, как рядом, по привычке, уселся Малфой.
— Поттер, ты, я смотрю, привык завтракать до обеда?
— Не смотри на меня, иначе я подавлюсь,— фыркнул Джеймс, отправляя в рот полную ложку. Он проводил взглядом сестру, которая поспешно, не глядя в сторону брата и его приятеля, поднялась, подхватила сумку и поспешила из Зала.
— Ты идешь на занятия или опять будешь репетировать роль унылого призрака?
— Завидуй молча,— Джеймс оттолкнул от себя тарелку и нагнулся за рюкзаком.— Признайся: тебе просто надоело одному выглядеть идиотом у Флитвика.
— Нет, просто соскучился по твоему котлу, рыгающему ошметки зелья,— ответил Малфой, пока они поднимались по лестнице.— Ладно, встретимся на Чарах.
Джеймс кивнул и поплелся на Историю Магии, предвкушая целый урок покоя и легкой дремы под шелест голоса Биннза. Он с удовольствием уселся за свою парту — все-таки даже парта, на которой дремлешь уже седьмой год, становится родной. Кинул рюкзак и только тут понял — Ксения.
— Привет,— она мягко ему улыбнулась (как он раньше мог считать ее улыбку холодной?!) и села рядом, достав перо и пергаменты. Потом повернулась в его сторону, все еще улыбаясь.— Как ты?
— Уже лучше,— Джеймс взял ее ладонь — холодная.— Я скучал.
— Я тоже.
Гриффиндорец сжал ее руку.
В класс вплыл профессор-призрак, студенты затихли, и заскрипели перья. Джеймс по привычке лег на парту, но руку Ксении не выпустил. Наверное, ей было неудобно писать, не придерживая пергамент, но она ничего не сказала. А он медленно перебирал ее пальцы под столом, гадая, согреются ли они когда-нибудь. Ему на миг показалось, что они опять одни, что вокруг никого нет. Он хотел побыть с ней наедине — даже просто побыть, посидеть рядом, чувствуя ее рядом.
Вчера, когда они с Лили вернулись в школу, то Джеймс почти весь день провел с Малфоем в потайном коридоре на втором этаже, где они распили бутылку припасенного Огневиски. Лишь однажды нарушили тишину, когда разлили по наколдованным бокалам янтарную жидкость. «Прощай, мама», прошептал Джеймс, и они выпили. Потом просто сидели, каждый думал о своем. И разошлись после полуночи. Поэтому гриффиндорец лишь мимолетом видел вчера Ксению.
Зато сегодня у них был целый урок. Джеймс легко чертил пальцем линии на ее ладони, блаженно улыбаясь в парту.
— Я рада, что ты улыбаешься,— прошептала она, отрываясь от пергамента. Золотистые волосы упали ей на лицо, и она их убрала свободной рукой.— Вчера мне показалось, что ты уже не сможешь никогда улыбаться.
— Я тоже так думал,— ответил Джеймс, положив ее руку себе на колено и накрывая сверху своей ладонью.
— Как Лили?
Джеймс неопределенно пожал плечами, что у него получилось плохо, так как он все еще лежал на парте, не желая нарушать такой приятной позы и атмосферы резким движением.
— Ты не знаешь, у них со Скорпиусом ничего не произошло?
— В смысле?— Ксения подняла светлые брови, уставившись на гриффиндорца.
— Ну, мне кажется, что они поссорились, потому что Лили как-то косо на него смотрит и, мне кажется, даже избегает,— заметил Джеймс, с удовольствием чувствуя, что рука девушки на его колене начинает согреваться.
— Джеймс, по-моему, она сейчас со всеми такая,— Ксения провела по его носу пером. Он недовольно дернулся, а она тихо рассмеялась.
— Да, наверное,— не совсем уверенно согласился гриффиндорец. Он бы и рад отмахнуться от мыслей о сестре хотя бы сейчас, но не мог. Потому что никак не выкинешь из памяти тот день и то место, и ее страшный крик «мама!», и рыдания, и безразличие, сменившееся бурной деятельностью. Джеймс беспокоился — ведь у него была Ксения, с ней ему становилось легче, а у Лили здесь не было никого близкого, кроме брата. Конечно, есть Роза, с которой сестра всегда была близка, но сейчас они почему-то мало общались... Лили будто от всех отгородилась, оставшись наедине со своим горем. Она перестала ходить в библиотеку, заниматься с младшекусниками, просто болтать с кузинами, сплетничать, наконец! Она же девочка...
Джеймс ощутил горячую ладонь Ксении, сосредоточился на ее лице и скрипе пера — и неожиданно, даже для себя самого, задремал.
Ему приснился берег озера, и полная луна, и склон. Там сидел большой черный пес с усталыми, грустными синими глазами. Он смотрел не на Джеймса, как это обычно случалось, а куда-то в сторону. Джеймс повернулся и увидел то, что привлекло взгляд собаки. Под знакомым деревом стояла сестра. Лили впервые появилась в подобном сне. И была она испуганной и такой жутко беззащитной, что Джеймсу хотелось броситься к ней, но он не мог. Зато какая-то фигура в темной мантии и в маске приближалась — очень быстро — к сестре.
Но Лили его не боялась. Человек подошел к ней и заслонил собой, словно прикрывая от всего вокруг. Словно… защищая? В этот момент Лили смогла протянуть руку и сорвать капюшон и маску с человека перед ней. Посмотрела — и вскрикнула.
— Мисс Поттер! Лили!
Она открыла глаза и испуганно озиралась. На нее смотрела соседка по парте и весь остальной класс. По проходу между столами стремительно двигалась профессор Вектор.
— Мисс Поттер, все в порядке? Почему вы кричали?— мягко спросила преподавательница Нумерологии.— Может, вам нужно в больничное крыло?
— Нет-нет,— запротестовала Лили, встряхиваясь, чтобы отогнать свой сон.— Я просто… заснула, простите.
Вектор с подозрением посмотрела на студентку и, видимо, решив, что все действительно в порядке, отправилась назад к доске, где раскладывала какую-то формулу на числа.
— Профессор,— Лили подняла руку.— Можно мне выйти?
— Да, конечно. Вам точно не нужна помощь?
— Нет,— девушка поспешно взяла сумку и покинула класс под сочувствующие взгляды сокурсников. Она пересекла коридор и в изнеможении прислонилась к подоконнику, чувствуя, как до сих пор бешено бьется сердце. Она заснула на Нумерологии — одно это было пугающим. А сон… Там впервые появился какой-то странный пес с грустными глазами — синими, откуда-то знакомыми глазами, человеческими глазами! И Джеймс, который был с этим псом. И впервые ей удалось сорвать маску со своего загадочного защитника из снов. Уж лучше бы она этого не делала. Потому что это лицо…
— Поттер, ты чего тут?
Лили буквально отпрянула, уронив сумку и чуть не упав. Малфой тут же в один прыжок оказался рядом с ней и поддержал ее. Лили выдернула свой локоть из его рук и отошла на безопасное расстояние.
— Малфой, ты, что, преследуешь меня?— накинулась она на слизеринца. Скорпиус поднял бровь, слегка насмешливо глядя на девушку.
— Конечно. Я был уверен, что ты будешь возле уборной для мальчиков,— фыркнул он, указав головой на дверь недалеко от того места, где они стояли.— Дай, думаю, взгляну на Поттер, которая подглядывает в замочную скважину за парнями.
— Зачем ты преследуешь меня? Что тебе нужно?— вдруг почти шепотом спросила Лили, прижимая руки к горлу, словно ей было трудно дышать.
— Поттер, у тебя мания преследования?— осторожно осведомился Скорпиус, медленно приближаясь к ней.— Что ты несешь?
— Я больше не могу, оставь меня в покое,— попросила она,— я больше не хочу… зачем?!
Малфой вовремя схватил ее за плечи — Лили собиралась развернуться и кинуться прочь. Схватил, чтобы встряхнуть, чтобы потребовать объяснений той чуши, что она несла. Схватил ради конкретной цели.
Но второй раз рядом с этой девчонкой потерял эту цель в тот момент, когда заглянул в ее глаза. Утонуть в этой волне горечи мог бы любой, но только не Скорпиус Малфой. Он просто рывком прижал ее к себе, крепко обнимая одной рукой, а второй гладя ее по рыжей голове. Она не билась, не сопротивлялась, просто застыла, уткнувшись лицом в его плечо.
Сколько раз за эти дни он уже обнимал ее? Неужели теперь это его крест — быть рядом с этой потерянной в своем разбитом мире девчонкой? Ведь раньше... раньше она была веселой, вечно что-то делающей, смелой... А теперь — просто девчонка, которая, кажется, потеряла саму себя...
— Мистер Малфой…
Они оба вздрогнули от знакомого голоса. На последней ступени лестницы стоял профессор Лонгботтом. Он не сразу понял, кого же обнимает слизеринец, но Лили резко отстранилась от Малфоя, и Невилл уронил горшок с каким-то растением, что нес в руках.
— Простите, профессор,— пролепетала девушка и все-таки пустилась прочь по коридору, словно за ней гнались разъяренные кентавры. Скорпиус поджал губы, сделав самое невинное выражение лица перед растерянным профессором Травологии.
— Мистер Малфой, идите в класс.
Скорпиус кивнул, развернулся и пошел вверх по лестнице, лишь через пару минут вспомнив, зачем вообще выходил в коридор. Чертыхнулся и отправился назад.
На полу, возле окна, осталась лежать сумка гриффиндорки. Малфой прошел мимо с самым малфоевским выражением лица,— хватит с него! — но, видимо, что-то внутри Скорпиуса Малфоя уже не подчинялось его воле. Наверное, это влияние Поттера, раздраженно подумал слизеринец, стиснул зубы и подхватил вещи Лили Поттер.
Что ж, он потом сорвет раздражение на ее братце за то, что эта семейка перекраивает из нормального слизеринца очередного гриффиндорца с их долбанным благородным принципом «помоги ближнему».
А пока он стоял посреди коридора с чужой сумкой в руках и не знал, как с ней поступить. Скорпиус Малфой не знал, что делать!
Держитесь, Поттеры, это вам так просто не пройдет!
Дата добавления: 2015-09-12; просмотров: 64 | Поможем написать вашу работу | Нарушение авторских прав |
|