Читайте также:
|
исключающим вменяемости Комментарий к статье 22
1. Комментируемая статья впервые в российском законодательстве закрепляет норму о совершении преступления лицом с психическим расстройством, не исключающим вменяемости.
Данная норма не использует понятие "ограниченная вменяемость", которое иногда трактуется как некое промежуточное состояние между вменяемостью и невменяемостью. Способность осознавать фактическое и социальное значение своих действий (бездействия) в конкретном случае и руководить ими либо существует, либо нет. Если лицо, имеющее психические аномалии, признано вменяемым, то этот вопрос решен однозначно: субъект вменяем, способен отвечать за вину, а не "способен, но...". Если бы эти лица относились к так называемой промежуточной группе, то они не охватывались бы общим понятием вменяемости как предпосылки уголовной ответственности. Границы понятия вменяемости определенны и отнюдь не ориентируют на бесконечное исследование степени развития интеллекта, степени способности к волевым усилиям и деталей их проявления в конкретном поведенческом акте. Для констатации вменяемости необходимо и достаточно выяснить способность к осознанно-волевому поведению в тех пределах, в которых подготавливается, принимается и реализуется решение об общественно опасных действиях (бездействии): осознание конкретной цели, вреда, который принесет ее реализация, и готовность к соответствующему поведению несмотря на запрет; целенаправленный выбор средств и их использование с учетом ситуации. Здесь не требуется выяснение наличия высокого уровня интеллекта и воли или способности к прослеживанию всех ближайших и отдаленных последствий и т.д. При решении вопроса о вменяемости выясняется базовый уровень интеллекта и воли. Иными словами, минимально значимый уровень, который в полной мере присущ в рамках конкретного поведенческого акта любому вменяемому субъекту, имеет он психические аномалии или нет.
2. Влияние психических расстройств (аномалий) на психическое состояние лиц, совершивших действия, запрещенные уголовным законом, относительно которых они были признаны вменяемыми, может быть различным: у этих лиц могут быть изменены пороги чувствительности, эмоциональной устойчивости, способности к осознанному самоконтролю, обострены такие черты личности, как отсутствие эмпатии, склонность к самовзвинчиванию и пр. В процессе совершения общественно опасных действий у них возможны проявления расторможенности влечений, повышенной внушаемости, "извращений характера" и пр., что оказывает влияние на способность в полной мере осознавать фактический характер и общественную опасность своих действий, руководить своими поступками, проявлять самообладание. Многие из них отличаются низким уровнем общих знаний, бедностью и примитивностью интересов, несформированностью моральных норм, неразвитостью мышления и пр. Но этот низкий уровень психической деятельности сочетается с наличием достаточной способности критически оценивать соответствующие действия, понимать их противоправность и наказуемость. УК требует при назначении наказания учитывать личность виновного, в том числе обстоятельства, смягчающие и отягчающие наказание (ч. 3 ст. 60). Влияние расстройств психики применительно к конкретному деянию субъекта, если они способствовали выбору и реализации данного варианта поведения, как раз и принадлежит к сфере личностных особенностей, которые требуется выяснять.
3. В контингенте лиц, направляемых на экспертизу в связи с возникшими сомнениями во вменяемости, доля лиц, признанных вменяемыми, но имеющих выраженные психические расстройства, составляет около 65%. Нередко данные о распространенности психических аномалий в среде преступников интерпретируются и как доказательство их большей распространенности по сравнению со всем населением. Эта гипотеза достаточно вероятна, так как при прочих равных условиях криминальный срыв лица с аномальной психикой может встречаться чаще. Но это только гипотеза, поскольку сопоставительных исследований распространенности психических аномалий в законопослушной среде, насколько нам известно, не проводилось.
4. Значение психического расстройства, не исключающего вменяемости, состоит в его "привязанности" к конкретным общественно опасным деяниям. Необходимо выяснить, влияют ли и как именно на подготовку, принятие и реализацию решения о преступлении аномалии психики, характер и выраженность которых недостаточны для того, чтобы признать их обладателей невменяемыми относительно этого деяния.
5. Нельзя отождествлять безответственного душевнобольного, в отношении которого возможны лишь меры безопасности, и лицо с психическими дефектами, но ответственное за свое поведение, в отношении которого требуется наказание в пределах ответственности и меры безопасности (медицинского характера) в пределах влияния психического расстройства на поведение. Механизм связи психического расстройства, не исключающего вменяемости, с преступным поведением и внешне сходной связи психических расстройств с опасными действиями невменяемых различен по самой природе. При невменяемости поведение обусловлено в решающей степени именно болезненным расстройством, при вменяемости же решающим в детерминации поведения (преступления) является адекватная связь с внешним миром, искаженное отражение действительности не может носить здесь глобального или грубого характера. Фактические связи предпринимаемых действий (бездействия), вероятные последствия должны осознаваться правильно.
Поведение и мотивация вменяемых лиц с психическими расстройствами обусловлены прежде всего психологическими, а не психопатологическими закономерностями. Поэтому в рассматриваемых случаях надо исследовать наличие и влияние последних на обычные механизмы осознанно-волевого поведения.
6. Медицинский (психиатрический) критерий, взятый изолированно, как правило, не предопределяет выводов о вменяемости-невменяемости (см. комментарий к ст. 21). Точно так же медицинская (психиатрическая) характеристика психического расстройства субъекта, признанного вменяемым, не предрешает вывод о том, что это расстройство существенно сказалось на конкретном поведенческом акте. Медицинский диагноз - сигнал о такой возможности. Проявилась ли она и насколько существенно в механизме конкретного преступного поведения - это самостоятельный вопрос.
7. Факт вменяемости должен рассматриваться как установленный на предшествующем этапе исследования, хотя в принципе не исключается возможность в результате детализированного изучения влияния психического расстройства на конкретное деяние поставить вопрос о необходимости повторной экспертизы вменяемости.
8. Введение в УК 1996 г. самостоятельной нормы об уголовной ответственности лиц с психическими расстройствами в рамках вменяемости означает, что одно из обстоятельств, существенных для индивидуализации ответственности и наказания (как и для реабилитации личности не только в социальном, но и в медицинском плане), выделено в силу специфичности из общих перечней. На этих лиц распространяется общий подход к индивидуализации ответственности и наказания: учитываются все значимые факторы, относящиеся к деянию, его мотивации и последствиям, личности. Но здесь вводится и дополнительный фактор: влияние психического расстройства на принятие и реализацию решений вменяемым лицом. Такой подход известен как отечественному, так и зарубежному законодательству. Например, § 21 УК ФРГ хотя и не предписывает обязательного смягчения наказания в рассматриваемых случаях, но разрешает такое смягчение. Статья 392 УПК РСФСР специально выделяла из общего перечня обстоятельств, подлежащих доказыванию (в материальном законе, к сожалению, не было до 1996 г. адекватной нормы), невозможность несовершеннолетнего полностью сознавать значение своих действий в силу умственной отсталости. Наконец, укажем, что ст. ст. 104 и 110 УК 1960 г. выделяли состояние сильного душевного волнения как основание для существенного смягчения наказания, хотя это же обстоятельство было предусмотрено п. 5 ст. 38. Очевидно, что такой подход законодателя позволяет привлечь внимание правоприменителей к соответствующим обстоятельствам, требующим исследования и оценки именно с позиций психологии. Создается и возможность детальнее описать основные признаки соответствующего обстоятельства и предусмотреть его учет при назначении не только наказания, но и мер медицинского характера. Конечно, возникает и опасность того, что данное обстоятельство будет рассматриваться изолированно от других обстоятельств, индивидуализирующих ответственность и наказание по упрощенной схеме: "меньше вменяемости - меньше наказания". Но эта опасность может быть нейтрализована, если подчеркнуть, что суд не должен предустановленно рассматривать факт аномалии как безальтернативное доказательство ее влияния на механизм поведения, а обязан исследовать этот вопрос, используя не только психиатрические, но и психологические профессиональные познания. Если же не выяснено место психического расстройства (в рамках вменяемости) в формировании и реализации конкретного преступного поведения, уголовно-правовая оценка судьей и следователем факта ее наличия как смягчающего обстоятельства будет недостоверной. Кроме того, и здесь вновь нужны профессиональные познания специалистов - необходимо установить не только факт влияния аномалии на поведение (качественная характеристика), но и степень этого влияния в ряду других мотивообразующих факторов.
9. Правовое урегулирование ситуаций, связанных с возможностью влияния на преступление психических расстройств вменяемого субъекта, в виде отдельной нормы определяется спецификой рассматриваемых ситуаций:
а) надо устанавливать не только наличие психического расстройства, но и проявлялось ли оно в конкретном поведении;
б) соответственно, в отличие от других обстоятельств, перечисленных в законе в качестве смягчающих, рассматриваемое обстоятельство может быть либо смягчающим, либо нейтральным.
10. С введением в уголовный закон этой нормы возникает необходимость в изучении, систематизации и анализе конкретных психических расстройств, значимых в рассматриваемых случаях. С учетом психологического механизма влияния на конкретное поведение к их числу можно было бы отнести ярко выраженные акцентуации характера, длящиеся депрессивные состояния (естественно, в рамках вменяемости), зависимость от наркотиков, алкоголя, азартных игр, т.е. необходимо исходить из реально существующих аномалий интеллекта, воли, эмоций, проявляющихся в момент деяния.
11. Психическое расстройство может быть несущественным для детерминации конкретного преступления. Например, симптомокомплекс возбудимых психопатов характеризуется эмоционально-аффективными расстройствами, которые могут иметь важное значение для ситуативного насильственного преступления, но не сказаться на механизме должностного, хозяйственного и т.п. преступлений.
12. Влияние психических аномалий на поведение в типичных или предвидимых ситуациях в большинстве случаев заранее известно субъекту или должно быть известно. Поэтому целенаправленный самоконтроль может во многих случаях предотвратить попадание в определенные опасные ситуации; игнорирование же субъектом значимости для него такого самоконтроля может нейтрализовать смягчающее значение влияния психического расстройства на конкретное преступное поведение.
13. Часто наблюдается негативное развитие линии поведения от менее тяжкого к более тяжкому поступку, от единичного поведенческого акта к их системе, если такое поведение представляется для личности приемлемым, удовлетворяющим, т.е. не имеющим отрицательных для нее последствий. И наоборот, социальная, правовая и медицинская профилактика, основанная на адаптации к системе общественных отношений и выработке навыков ответственного поведения, нередко оказывается удачной: лица с психическими аномалиями не совершают правонарушений.
14. В целом удельный вес лиц с аномалиями психики среди убийц почти на треть ниже, чем в контрольной группе. Причины рецидива в их среде в большинстве случаев также обусловлены социальным отчуждением или влиянием негативной среды, а не решающим значением психического расстройства как такового.
15. В конкретном преступлении вменяемого субъекта с психическим расстройством в предмет доказывания с обязательным участием экспертов (психолога и психиатра) должно включаться выяснение того, повлияло ли это расстройство (аномалия) на принятие и реализацию решения о преступных действиях, явилось ли оно причиной существенных затруднений в произвольно-волевом поведении субъекта. Вывод о наличии или отсутствии существенной связи в данном случае - результат использования специальных знаний. Наличие психического расстройства в рамках вменяемости является своего рода сигналом для проведения соответствующей экспертизы.
16. Опираясь на выводы комплексной психолого-психиатрической экспертизы, следователь, суд, сопоставляя эти материалы со всеми сведениями о личности и поведении обвиняемого, могут исследовать важный для индивидуализации ответственности субъекта с психическим расстройством в рамках вменяемости вопрос:
стремился ли он уменьшить осознаваемый риск преступного поведения, сопротивлялся ли попаданию в провоцирующие ситуации, где высока вероятность проявлений аномалий в поведении; стремился ли уйти от развивающегося конфликта или решать его в приемлемых формах, воздерживался ли от алкоголя и пр.
17. Часть 1 комментируемой статьи требует учета влияния психического расстройства на механизм конкретного преступного поведения. При этом необходимо не только оценивать наличие и степень затруднений в осознанно-волевом поведении в связи с психическим расстройством, но и значимость данного обстоятельства во всей совокупности обстоятельств, влияющих на характер и степень ответственности.
18. Определенным пробелом представляется формулировка ч. 2 о необходимости учета наличия психического расстройства при назначении наказания и мер медицинского характера.
19. Практическое использование психологических знаний при дифференциации и индивидуализации ответственности лиц с психическими аномалиями в рамках вменяемости во многом зависит от позиции надзорных судебных инстанций. Они могут последовательно ориентировать практику на необходимость устанавливать наличие этих аномалий не вообще, а в момент совершения инкриминируемого деяния, на недопустимость автоматического вывода об ограниченных возможностях осознанно-волевого поведения без исследования механизма конкретного поведения. Наконец, с помощью специалистов-психологов и психиатров надзорные судебные инстанции могли бы в своих постановлениях и определениях ориентировать следователей и судей относительно специфики влияния психических аномалий на типичные ситуации совершения преступлений различных видов.
20. Принципиальное значение имеет в этой связи позиция Верховного Суда РФ по делу Т. В приговоре суда первой инстанции утверждалось, что преступление совершено "вне какого-либо расстройства душевной деятельности", и в подтверждение этого была сделана ссылка на акт экспертизы по другому делу 15-летней давности. Верховный Суд отменил приговор, указав, что оценка психического состояния субъекта должна производиться относительно конкретного времени и конкретного деяния, а не "вообще" или "раз навсегда" (см.: Обзор практики Верховного Суда РФ по рассмотрению дел в кассационном и надзорном порядке в 1992 году // Бюллетень Верховного Суда РФ. 1993. N 6. С. 12).
Статья 23. Уголовная ответственность лиц, совершивших преступление в состоянии опьянения Комментарий к статье 23
1. УК 1996 г. снял предустановленную трактовку состояния опьянения (одурманивания) как обстоятельства, по общему правилу отягчающего наказание. Теперь правоприменитель может оценивать значение опьянения (одурманивания) в сочетании с данными о содеянном и личности, что представляется психологически адекватным. Состояние опьянения может действительно отягчать вину. Например, если человек знает о присущих ему агрессивных стереотипах поведения в нетрезвом виде, но продолжает в больших количествах употреблять алкогольные напитки. Вместе с тем в некоторых случаях (например, когда лицо принимает алкоголь впервые и не вполне осведомлено о последствиях или же в алкогольное опьянение лицо приведено путем обмана, принуждения) речь может пойти о смягчении ответственности или даже об освобождении от нее (ст. 40; п. "е" ч. 1 ст. 61 УК).
2. Психологические исследования показали, что состояние опьянения, начиная с легкой его степени, реально влияет на психическую деятельность субъекта, отмечается снижение способности критического отношения к своему поведению, качества интеллектуальных операций. Физиологическая основа здесь - отравление организма, в том числе интоксикация центральной нервной системы. По мере возрастания дозы алкоголя все более расстраиваются функции, связанные с переработкой информации, ориентацией во внешней среде и ее осмыслением. Затем нарушаются сенсорные процессы, как и эмоциональная оценка своих действий. Наконец, в случае сильного опьянения возможна утрата способности к целенаправленным двигательным актам, осмысленной речи и пр.
Действие алкоголя очень индивидуально в зависимости от состояния здоровья, возраста, частоты и дозы употребления, временных функциональных состояний организма, ситуации, в которой происходит употребление алкоголя. Поэтому нельзя исключить, что дальнейшее развитие уголовного законодательства приведет к более дифференцированной оценке вариантов возможного влияния алкоголя (одурманивания) на принятие и реализацию решения о преступном поведении.
3. Оценка патологического опьянения и(сключительного состояния - кратковременного психотического расстройства) является частным случаем, значимым при решении вопроса о невменяемости (см. комментарий к ст. 21). В качестве признаков этого состояния, позволяющего сделать вывод о неспособности субъекта осознавать свои действия и руководить ими, рекомендуется оценивать (в комплексе) наличие психомоторного возбуждения, нецеленаправленности действий, их внешней безмотивности, неадекватности окружающей действительности, последующего глубокого сна, запамятования и ряда других, включая перенесенные накануне астенизирующие патогенные факторы.
4. Перспективным представляется и участие психолога в выяснении мотива принятия алкоголя субъектом, совершившим общественно опасное деяние. Мы видим здесь четыре типичные ситуации, влияющие на степень ответственности:
а) принятие алкоголя для облегчения совершения предумышленного преступления;
б) принятие алкоголя для получения удовольствия, причем субъект, зная особенности своего характера и специфического действия на него алкоголя, представляет себе возможные последствия, но игнорирует их;
в) ситуация аналогична предыдущей, но связана не с осознанно-равнодушным отношением к возможным последствиям, а с легкомысленным отношением к ним или нежеланием задуматься о них;
г) принятие алкоголя случайно, по ошибке или впервые, в результате принуждения и пр.
Представляется, что в первом случае можно говорить о прямом умысле, во втором - о косвенном, третья ситуация может свидетельствовать о преступной неосторожности в отношении последствий своих действий и, наконец, четвертая - об отсутствии вины.
Глава 5. ВИНА
Дата добавления: 2014-12-20; просмотров: 37 | Поможем написать вашу работу | Нарушение авторских прав |