Читайте также:
|
Правовий статус особи (індивіда) – це сукупність суб’єктивних прав, свобод та юридичних обов’язків особи, що законодавчо закріплюються та гарантуються державою і реалізуються у відносинах цієї особи з іншими людьми, їх групами, державою в цілому
Носіями індивідуального правового статусу є фізичні особи, тобто громадяни України, іноземні громадяни особи без громадянства. За загальним правилом, встановленим ст. 26 Конституції України, іноземці та особи без громадянства, що перебувають в Україні на законних підставах, користуються тими самими правами і свободами, а також мають такі самі обов’язки, як і громадяни України, за винятками, встановленими Конституцією, законами чи міжнародними договорами України. Для позначення носія індивідуального правового статусу в українському законодавстві найчастіше використовуються терміни “громадянин”, “фізична особа” “усі”, “кожний”, “ніхто”, “жодний”, а також використовуються безособові форми – наприклад, ч. 2 ст. 14 Конституції України зазначає, що право власності на землю гарантується; ч. 3 ст. 15 Конституції України вказує, що цензура заборонена та ін.
Суб’єктивні права і свободи особи – це певні соціальні можливості особи, що зумовлюються рівнем розвитку існуючих у суспільстві відносин, законодавчо закріплюються державою та забезпечуються засобами державного впливу
Юридичний обов’язок особи – це встановлена законодавством та гарантована державою міра необхідної поведінки особи
[1] П. 3 ч. 2 ст. 18 Закону України “Про судоустрій України”, який передбачав створення Касаційного суду України, втратив чинність як такий, що суперечить Конституції України, згідно з Рішенням Конституційного Суду від 11.12.2003 № 20-рп/2003.
Этнические процессы на территории Чечни в предгуннский период.
2. Эпоха Великого переселения народов: появление на Кавказе гуннов, савиров, аваров, тюркютов, болгар, хазар.
Появление на Кавказе арабов и начало арабо-хазарского военного противостояния.
Участие нахских племен в арабо-хазарских войнах и их взаимоотношения с Грузией.
Алано-хазарские противоречия и гибель Хазарского каганата
Походы русов на Кавказ и появление половцев в предкавказских степях.
Сведения письменных источников об Алании.
Первый поход монголов на Северный Кавказ.
Начало планомерного завоевания Северного Кавказа. Гибель Алании.
Сведения о сасанах и другие данные о борьбе чеченцев против монголо-татарских завоевателей.
Превращение Северо-Восточного Кавказа в арену военных столкновений улусов Джучи и Хулагу. Военно-политическая активность нахов в золотоордынскую эпоху.
Поход Тимура против Сим-сима в 1395 г. и его последствия.
1. Этнические процессы на территории Чечни в предгуннский период. В первых веках нашей эры перестают упоминаться названия различных сарматских племен, обитавших на Северном Кавказе, что связано, скорее всего, с их ассимиляцией. Очевидно, что взаимоотношения кочевников с местными племенами были в целом мирными, поскольку первые аланские городища возникают в центральной и северо-восточной части Северного Кавказа. Самые крупные из них: Моздокское, Алхан-Калинское, Али-Юртовское, Серноводское, Горячеисточненское, Виноградное. Позже, нахские племена составляли если и не преобладающую, то, во всяком случае, значительную часть населения государственного объединения алан.
На территории современной Чечни в предгорной зоне сохраняются традиции позднекобанской культуры, правда, с появлением сарматских элементов в материальной культуре. Вместе с тем, характер культуры плоскостных районов настолько унифицируется, что уже сложно судить об этнической принадлежности тех или иных предметов материальной культуры. В ряде местностей выявлены общие кладбища, где с грунтовыми могилами кавказцев соседствуют катакомбные захоронения сармато-алан.
2. Эпоха Великого переселения народов: появление на Кавказе гуннов, савиров, аваров, тюркютов, болгар, хазар. Гунны. Сложившаяся на Северном Кавказе относительно стабильная ситуация, когда доминирующее положение здесь занимают аланы, представлявшие собой не один народ, а единое название для разноплеменного союза, было нарушено в кон. IV в. н.э. вторжением гуннов. Гунны стояли во главе крупного союза кочевых племен, сформировавшегося в III в. до н. э. на территории северного Китая и Монголии. В 371 г. н. э., потерпев в Средней Азии поражение от племен табгачей, основные массы гуннов двинулись на запад и, увлекая за собой встречные племена, хлынули в Восточную Европу и на Северный Кавказ.
Переправившись через Волгу, гунны столкнулись с племенами алан, живших в междуречье Волги и Дона: «гунны, вторгнувшись в земли тех аланов... многих перебили и ограбили, а остальных присоединили к себе по условиям мирного договора...» (Аммиан Марцеллин). Затем разделившись на две орды, гунны двинулись дальше на запад. Основная часть направилась через низовья Дона к северному Причерноморью. А другая направилась на Северный Кавказ. Пройдя через всю территорию региона с востока на запад, эта часть орды воссоединилась с основной ордой, идущей северным маршрутом.
В 395 г. гунны и другие связанные с ними кочевники Северного Кавказа, перейдя через Кавказские горы, вторглись в персидские владения в Закавказье. Захватив огромное количество пленных и другой добычи, гунны через Дербентский проход вернулись на Северный Кавказ. Территория Прикаспия к северу от Дербента теперь именуется в древних летописях «Царством гуннов», хотя в его состав входили и другие кочевые народы, а также местные кавказские племена. Этот район превращается в постоянный очаг военной угрозы для Закавказья, так как гунны неоднократно совершали отсюда грабительские набеги на Кавказскую Албанию, Грузию и Армению.
Вторжение гуннов на Северный Кавказ сопровождалось разрушением множества равнинных и предгорных поселений и истреблением большого количества населения. Существенно изменилась политическая и этническая карта региона. Погибло Боспорское царство, восточное Приазовье полностью подпало под контроль кочевников. На рубеже IV – V вв. готы-тетракситы, переселившиеся из Крыма, захватили часть Черноморского побережья Тамани, изгнав отсюда керкетов.
Существенно изменилась демографическая ситуация и на Центральном Кавказе. Избегнувшие гуннского погрома аланы переселяются на правый берег Терека и в верховья Кубани. Как указывалось, в этих районах уже существовала смешанная культура ираноязычных поселенцев и коренных кавказских (в основном нахских) племен. Кроме того, аланское население появляется и в горной зоне, в основном в районах, прилегающих к главным перевалам, ведущим в Закавказье – Дарьяльское ущелье и Клухорский перевал. Во всяком случае, здесь появляются характерные для алан катакомбные могильники. Одновременно к предгорьям Центрального Кавказа проникают и отдельные гуннские племена. При этом важно отметить, что отсутствие единства внутри разных гуннских племен создавало благоприятные условия для быстрой интеграции пришельцев гуннов с племенами, уже обитавшими на территории Северного Кавказа.
Быстро возникают и так же быстро прекращают свое существование разного рода племенные союзы, часто лишь по традиции именуемые еще «гуннскими». Не случайно уже в эпоху шахиншаха Шапура II (309 – 379 гг.) появляется термин «хазары» – для обозначения гуннов Северо-Восточного Кавказа. На Северо-Западном Кавказе и в Северном Причерноморье в V в. складывается союз тюркоязычных кочевников – болгар. Однако отдельные группы болгар жили и в других районах Северного Кавказа. Так, согласно сирийской хронике Захария Ритора севернее Дербента живут берсилы, далее называются еще тринадцать кочевых народов, обитающих в «пределах гуннских», в том числе угры, савиры, болгары, аланы, авары, хазары, эфталиты и т. д., все они «живут в палатках, существуют мясом скота и рыб, дикими зверьми и оружием». Причем здесь же есть указание на то, что у алан и болгар есть также и города.
Некоторые сведения о кочевых племенах Северо-Восточного Кавказа содержатся в армянских исторических хрониках. При этом термин «гунны» носит в них явно собирательный характер, объединяя помимо гуннов и другие «народы Севера», включая горские. Историческая хроника Егише, написанная в V в., к северу от Чора (Дербента) помещает племя гуннов-хайландуров (оногуры). Их страна тянется по равнинам до Дарьяльского ущелья – «Аланских ворот». Об этом гуннском племени армянские источники сообщают, что у хайландуров существовала царская власть и «царский род» (племенная знать), представители которой приняли христианство.
Другой армянский историк – Фавстос Бузанд, рассказывая о попытке родственника армянского царя Санатрука захватить армянский престол, указывает, что на его стороне в решающей битве у Ошаканской скалы «аланы и маскуты, гунны и другие племена». По свидетельству того же автора, гунны и аланы были призваны армянами для нападения на иранское войско при царе Аршаке I (350 – 367 гг.). Таким образом, армянская историческая традиция ясно и недвусмысленно отражает процесс этнополитического взаимодействия различных этносов Северо-Восточного Кавказа в кон. IV – 1-й пол. V в.
Из «Истории» Мовсеса Хоренаци видно, что во 2-й пол. V в. в стране гуннов, лежащей за Дербентскими воротами, определились относительно четкие племенные объединения болгар, берсилов (басилов) и хазар. О хазарах в связи с событиями этого периода говорит и «История» грузинского летописца Джуаншера Джуаншериани. Примерно в 455 г. на Грузию, пройдя через Дарьяльское ущелье, напали племена «овсов». В ответ грузинские войска, к которым примкнули «цари Кавказа» (отряды горных племен), в свою очередь прошли Дарьяльское ущелье и на равнине, на берегу Терека, встретились с объединенными силами овсов и их союзников хазар. После недели, прошедшей в мелких стычках, последовало сражение, в котором победу одержала грузинская коалиция.
Таким образом, грузинские источники, так же как и армянские, указывают на наличие взаимосвязей и взаимодействие различных этнических сообществ Кавказа. При этом положение населения предгорной и горной зоны Северного Кавказа достаточно запутанно. Видимо, в зависимости от складывающейся ситуации, они то действуют совместно с кочевыми племенами Предкавказья, то оказываются в составе противостоящих им коалиций закавказских государств. Впрочем, проведение такой политики связано с тем, что, будучи в военном отношении слабее своих соседей, кавказские племена старались в этот период войн и потрясений выйти из него с наименьшими потерями, сохраняя при этом независимость.
Гуннский союз просуществовал недолго и распался вскоре после смерти своего выдающегося вождя Аттилы в 453 г. С его фактическим распадом вновь обостряется борьба за лидерство между разнородными племенами кочевников. В кон. V в., согласно сведениям Мовсеса Хоренаци, отряды болгар появляются в Закавказье, что связано с какой-то смутой, происходившей в степях между Черным и Каспийским морями. В то же время на Северо-Восточном Кавказе появляются тюркоязычные племена савиров, которые отодвинули на запад племена утигуров и кутригуров.
Таким образом, к кон. V в. предкавказские степи контролировались различными племенными союзами тюркоязычных кочевников, значительной составляющей которых выступали также и ираноязычные кочевые группы. Территорию предгорий занимало смешанное оседлое население с довольно значительным процентом собственно кавказского элемента. На Северо-Западном Кавказе в предгорьях преобладают джики-адыги, среди которых расселялись остатки сармато-аланских племенных групп. Горные районы и предгорные равнины Центрального и Северо-Восточного Кавказа (за исключением Дагестана) занимали предки чеченцев и ингушей, которых источники того времени чаще всего называют дзурдзуками.
Интересно, что исторические хроники того времени отмечают наличие городов на Северо-Восточном Кавказе: «За воротами (т. е. за Дербентом) [живут] бургары со [своим] языком, народ языческий и варварский, у них есть города, и аланы, у них пять городов. Из пределов Даду (т. е. Дагестана) живут в горах, у них есть крепости» (Захарий Ритор). Наличие городов в этом регионе подтверждается и другим автором того времени – Феофилактом Симокаттой, который пишет о городе Бакаф. Существование в предгорьях и равнинах Северо-Восточного Кавказа городов еще раз подтверждает тезис о сохранении здесь оседлых кавказских племен.
Савиры. В 1-й пол. VI в. на Северо-Восточном Кавказе усиливается племенной союз савиров, предпринявших ряд набегов на Закавказье.
Практически все источники того времени указывают на многочисленность савиров, которые выставляли армию в 100 тыс. человек. При этом савиры выставляли в поход тяжело вооруженную конницу.
Авары. В 50-х гг. VI в. на Северном Кавказе появляется новая группа тюркских, монгольских и угро-финских племен во главе с аварами. Первоначально савиры встретили аваров богатыми дарами, видимо не надеясь одолеть их в открытой борьбе. Авары заключили союз с аланами и при их поддержке подчинили своей власти прежде всего болгар. Затем при посредничестве аланского царя Сарозия авары заключили союз с Византийской империей и напали на савиров и берсилов. Вероятно, под ударом аваров племенной союз савиров распался, а часть их бежала в Закавказье, на территорию Албании. Другая часть савиров присоединилась к аланам. Интересно, что сваны называют тюркоязычных карачаевцев и балкарцев термином «савиар», а Дигорское ущелье называлось раньше Сафариком – «Савирово ущелье». В горах Чечни отмечено ущелье Сибри Iин. Видимо, савиры стали одним из первых тюркских этносов, обосновавшимся в горах Северного Кавказа и положившим начало формирования тюркоязычных северокавказских народов.
Часть савиров, обосновавшаяся на северо-востоке Предкавказья, оказалась тесно связанной с хазарским племенным объединением. Причем, связь эта оказалась настолько прочной, что хазары включили позднее эпоним савиров в свою генеалогию, а соседние тюркские племена впоследствии нередко будут называть хазар савирами.
Однако в 560 – 561 гг. авары покидают Северный Кавказ и перебираются в придунайские степи, где создают Аварский каганат.
Тюркюты. В 566 г., почти сразу вслед за уходом аваров, в Предкавказье появляются племена тюркютов, которые первоначально обосновались на всей приморской части Северо-Восточного Кавказа. Здесь ими были разгромлены племена беленджеров и хазар.
В 582 – 583 гг. они попытались, впрочем безуспешно, через Кавказ прорваться на территорию Византии. К лету 589 г. начались военные действия между Западно-Тюркским каганатом и Ираном. Однако и на этот раз тюркютов постигла неудача, и, пройдя Дарьял, они вскоре повернули обратно. Интересно, что в военные действия тюркютов оказались вовлеченными и народы Северного Кавказа – дзурдзуки, овсы, дидойцы и др., которые были наняты грузинским правителем Гуарамом на греческие деньги и которые произвели опустошение в персидских владениях в Азербайджане вслед за тюркютами том же 589 г.
Болгары. В 630 г. Западно-Тюркский каганат, в состав которого входили и степи Северного Кавказа, распался, а вспыхнувшая в том же году война между кутригурами и аварами ослабила влияние последних в районе Причерноморья. В результате в Приазовье и на Северо-Западном Кавказе усиливается болгарский племенной союз. Однако и он просуществовал недолго. Какие-то внутренние противоречия и постоянные нападения хазар, которые усилились на Северо-Восточном Кавказе, привели к его распаду. При этом часть болгар, ведомая ханом Аспарухом, перекочевала на Дунай (примерно в 679 г.). Существует мнение, что болгарский племенной союз охватывал всю территорию Северного Кавказа, включая и царство берсилов в Дагестане, и именно болгары приняли на себя первый удар арабских мусульманских войск в восточном Предкавказье. Несмотря на то, что первое арабское наступление было отбито, болгарское объединение было настолько ослаблено, что не смогло уже противостоять натиску хазар.
Хазары. Во всяком случае, к кон. VII в. хазары уже прочно закрепились по всему Северному Кавказу, в том числе и в Приазовье и нижнем течении Кубани.
Вероятно, быстрому возвышению племенного объединения хазар в немалой степени способствовал союз, заключенный ими с аланами – «так как царство алан [было] сильнее и крепче всех народов, которые [жили] вокруг нас.... И был ужас [божий на народах, которые] кругом нас, так что они не приходили [войной] на Хазарское царство».
Столицей хазарского государства стал город Семендер, который большинство исследователей помещают в окрестностях Махачкалы. Известно, что Семендер служил основным пунктом сбора хазарских войск при походах в Закавказье, поскольку отсюда открывался прямой путь на Дербент.
Таким образом, с IV по VI вв. на территории Северного Кавказа возникает ряд больших племенных союзов кочевников. Все они просуществовали недолго и быстро распались, однако появление в регионе больших масс кочевого населения и опустошительные набеги, сопровождавшие Великое переселение народов, оставили глубокий след в социально-экономическом развитии народов Северного Кавказа. Существенно изменилась и этническая ситуация – началась тюркизация отдельных областей Кавказа. Несмотря на краткость существования больших племенных союзов, их постоянное возникновение свидетельствует о процессе формирования здесь раннеклассовых обществ. Ускоренному развитию этой тенденции в кочевых сообществах в немалой степени содействовало и наличие постоянных контактов с оседлым земледельческим населением, населявшим предгорную зону.
Как отмечают археологи, большинство городищ VII – VIII вв. Центрального и Северо-Восточного Кавказа расположены в зоне предгорий, на стыке плодородных равнин с невысокими лесистыми хребтами, имеют мощные фортификационные сооружения. Многие из них возникают вновь или устраиваются на старых заброшенных городищах I тысячелетия до н. э. Вряд ли подобные факты можно объяснить внешними или политическими причинами. Причину нужно искать, прежде всего, в процессах внутреннего развития аланского общества, в VII – IX вв. уже ставшего на путь феодализации.
Гнездовое расположение городищ отмечено на территории Кабардино-Балкарии, Северной Осетии и Чечни. Так, огромное Алхан-Калинском городище можно смело назвать столицей, центром среди десятков небольших аланских поселений в Терско-Сунженском междуречье. Вызывает также интерес тот факт, что археологи обнаружили на этом городище необычно большое количество культовых курильниц – свыше 200, в то время как предыдущие раскопки на 26 аланских поселениях дали всего 52 курильницы.
Помимо вторжения все новых кочевых орд, ситуация на Северном Кавказе на протяжении V – VI вв. осложнялась еще и постоянным соперничеством здесь двух великих держав того времени – Византии и Ирана. В годы правления двух императоров Юстина I (518 – 527 гг.) и Юстиниана I (527 – 565 гг.) Византия прочно закрепилась в Северо-Восточном Причерноморье и Приазовье.
В свою очередь, иранские шахи в IV – VI вв. продолжили свою традиционную политику, направленную на овладение всем Восточным Кавказом.
3. Появление на Кавказе арабов и начало арабо-хазарского военного противостояния. Интересно, что период возвышения Хазарского каганата совпал с появлением в Закавказье первых арабских отрядов. Арабы не встретили сколько-нибудь серьезного сопротивления на территории Кавказской Албании. Пройдя через всю страну, арабы без боя заняли Дербент и вышли к границам «страны Баланджар» (Беленджер). По данным ат-Табари, Беленджер представлял собой целое царство, где имелось много городов. Первым проник в эту страну арабский полководец Абдуррахман ибн Раби`а. Произошло это в 652/3 г., когда арабы углубились в страну Беленджер на 200 фарсахов. Вторым достиг этой страны брат Абдуррахмана ибн Раби`а – Салман. Правда, в сер. VII в. арабы, поглощенные борьбой на других направлениях, ограничились этими, скорее, разведывательными походами. Их активность на Северном Кавказе вновь возрастет только спустя почти 70 лет – лишь в 721/2 г. начнется поход на север от Дербента полководца аль-Джарраха ибн Абдаллаха аль-Хакими, закончившийся, по сведениям ат-Табари, аль-Якуби и ибн аль-Асира, захватом Беленджера.
В конце первой четверти VIII в. арабы прочно укрепились в районе Дербента и предприняли ряд удачных походов на север, подвергнув при этом разрушению и Семендер (аль-Байда – «Белый»), и расположенный в 50 км от него Беленждер. Поэтому новая столица Хазарии строится севернее обоих этих пунктов. Новая резиденция хазарских каганов переносится на Терек, вероятно, в район ст. Шелковской, где археологами исследовано крупное городище хазарской эпохи.
В период с VII по XIII вв. нахские племена оказались вовлеченными в орбиту политики соседних, более сильных государств. При этом нахи, входившие в состав Хазарии, Грузии и Алании, играли довольно заметную роль в политической жизни этих государств. Традиционное переплетение противоречивых интересов действовавших на Северо-Восточном Кавказе государств оказалось еще более осложнено и запутанно в сер. VII в. появлением на политической арене исламского фактора. На протяжении VIII и 1-й пол. IX вв. социально-экономическое и политическое положение народов Северо-Восточного Кавказа определялось во многом напряженным арабо-хазарским противостоянием.
Интерес арабов и хазар к этому региону определялся не только его естественными богатствами (плодородными землями, пастбищами и т. д.), но и другими экономическими и геополитическими факторами. Здесь пролегал северный маршрут Великого шелкового пути, к контролю над которым стремились арабы и который во что бы то ни стало хотели сохранить за собой хазары. Здесь же находились важные в стратегическом отношении кавказские проходы, открывавшие дорогу с севера в Закавказье и, наоборот, из Закавказья на север и в Восточную Европу. К тому же, внешняя политика первых халифов во многом определялась идеологическим фактором, требовавшим распространить ислам на все доступные страны.
Арабо-хазарское противостояние приобрело столь бескомпромиссный характер во многом еще благодаря и постоянному вмешательству Византии – главного противника распространения ислама на страны Восточной Европы. Византийские императоры систематически оказывали помощь хазарам, стремясь максимально ослабить Халифат и вернуть былую гегемонию на Ближнем Востоке.
Как уже указывалось, первые арабо-хазарские столкновения произошли в середине VII в. Предпринятая тогда арабами попытка пробиться в глубь Северо-Восточного Кавказа закончилась неудачей, но им удалось достаточно прочно закрепиться в Албании и овладеть Дербентом. Обладание Дербентом позволяло в случае необходимости быстро достичь центров Хазарии, в том числе столицы государства. Опасная близость врага в конечном итоге послужила причиной переноса хазарской столицы из района современной Махачкалы на Терек, а затем и дальше – на нижнюю Волгу.
Дербент был захвачен арабским полководцем Хабибом ибн Масламой, вероятно, в 70 г. х. (689/90 г.), а в 701/2 г. арабы подчинили своей власти большую часть Закавказья, где создали новую административно-территориальную единицу Арабского халифата – провинцию «Армения».
Впервые аланы и их соседи подверглись нападению арабов в период правления халифа Усмана (644 – 656 гг.). Перечисляя ряд областей Грузии, с которыми полководец Халифата Хабиб ибн Маслама заключил мир, аль-Балазури называет и «жителей Баб-Алана». Мир был заключен на условии уплаты дани (харадж). Рядом с «жителями Алана» названы санариты и дуданиты (дидойцы). Аланы, однако, опираясь на старые связи с Византийской империей, видимо, вскоре разорвали мир. Под 662/3 г. ибн аль-Асир говорит о походе арабов на алан и «румов», который привел к поражению союзников. Несмотря на поражение, аланы продолжали оказывать арабам сопротивление, и Византия по-прежнему рассчитывала на них в своей борьбе с арабами в Закавказье.
В 723/4 г. аль-Джаррах, командовавший вооруженными силами Халифата в Закавказье, через Дарьяльское ущелье вторгся в «страну алан», причем вернулся обратно в Закавказье через Дербентский проход (аль-Баб). Но через год, согласно данным аль-Якуби, аль-Джаррах вынужден был повторить свой поход против алан и обложить при этом местное население подушной податью (джизья).
В 727/8 г., по сообщениям аль-Якуби, Маслама вновь вторгся в пределы Алании и установил контроль над Баб-Аланом (т. е. «Аланскими воротами» – Дарьяльским ущельем), где был оставлен арабский гарнизон. Установление контроля над Дарьяльским ущельем позволило аль-Джарраху на следующий год осуществить новое вторжение на Се-верный Кавказ и занять хазарскую столицу. Но, несмотря на достигнутые успехи, арабам не удалось сокрушить мощь Хазарии.
В 30-х гг. VIII в. военные действия между арабами и хазарами вновь активизировались. В 730/1 г. хазары, пройдя через горные проходы Кавказа, вторглись в Азербайджан и дошли до Ардебиля, где войска аль-Джарраха были разбиты, а сам он погиб. Как сообщают арабские авторы, инициатором хазарского вторжения являлся грузинский «малик», который оказывал им всяческое содействие. Усилия его не пропали даром – вскоре арабы вынуждены были вывести из Грузии свои гарнизоны.
Но новый правитель Армении (куда входили также районы северного Азербайджана и Грузии) Марван ибн Мухаммад не собирался так легко сдавать свои позиции в Закавказье. Начиная с 732/3 г. он совершил по крайней мере шесть походов против хазар. Он изменил тактику своих предшественников, которая позволяла хазарам отступать вглубь степей и не приводила к их полному покорению. Во время первого похода Марван собрал огромную армию и напал на Хазарию одновременно с двух сторон, решив взять хазар в своеобразные «клещи». Одна часть его армии двинулась из Дербента на север через приморскую территорию Дагестана, а основные силы прошли «через долину Баб-Алан». Можно предположить, что арабам удалось достичь какого-то соглашения с аланами и горными нахскими племенами, контролировавшими этот проход. Обе части арабской армии встретились у Семендера, оставленного хазарами, которые поспешно отступили на север. Бросившийся в погоню Марван настиг противника у реки «ас-Сакалиба» (локализовать не удается, возможно, Дон), где хазары потерпели поражение. Однако аль-Балазури пишет об этих событиях несколько по-другому. По его версии, арабское войско действительно выступило в поход двумя частями через Дербентский проход и «со стороны Аланских ворот». Однако до решительного сражения с хазарским войском, по версии аль-Балазури, на этот раз не дошло: «Передают, что когда хазарский великий хакан узнал о числе людей, с которыми Марван вторгся в его страну и об их вооружении и боевых силах, сердце его дрогнуло и наполнилось страхом; поэтому, как только Марван, очутился близко от него, послал к нему посла с предложением выбрать между исламом и войной, он ответил: «Я принимаю ислам, пришли мне человека, который бы наставлял меня в нем». Марван так и сделал, и хакан принял ислам и подружился с Марваном, который оставил за ним власть в его области».
Версия аль-Балазури кажется сомнительной в той ее части, где говорится о принятии ислама хазарским каганом. Последние, как известно, до самой гибели Хазарии продолжали исповедовать иудаизм. Правда, среди подданных кагана было немало мусульман. В частности, ислам исповедовала отборная часть хазарской армии – так называемые «аль-арисийа». Однако нельзя исключить, что принятие ислама частью населения Хазарии началось еще во время первых походов арабских отрядов, и это нашло отражение в сообщении аль-Балазури.
В 736/7 г. под предводительством Марвана ибн Мухаммеда арабы опять проникли в земли, подконтрольные хазарам «со стороны Аланских гор». Путь Марвана проходил вдоль предгорий в сторону Каспия до Семендера. Таким образом, арабские войска вновь обрушились на территорию восточной Алании. Поход, несомненно, привел к разрушению «городов и замков» страны и к этническим перемещениям.
Результатом походов Марвана были значительные перемены на Северном Кавказе. Именно после этих событий разгромленный каган перенес свою резиденцию в устье Волги, по древнему названию которой новая хазарская столица стала именоваться Итиль.
4. Участие нахских племен в арабо-хазарских войнах и их взаимоотношения с Грузией. В 763/4 г., в период правления халифа Абу-Джафара аль-Мансура, хазары вторглись в арабское наместничество Армения и нанесли поражение наместнику провинции Язиду ибн Усайду ас-Сулами. В это же время цанары изгнали из Дарьяльского ущелья арабский гарнизон, открыв тем самым для себя удобное сообщение с родственными нахскими племенами и равнинами Северного Кавказа. Когда наместник не смог восстановить ситуацию собственными силами, он вызвал дополнительные войска из Сирии, Джазиры и Мосула, но и они были разбиты цанарами. Только большим напряжением сил арабам удалось стабилизировать здесь обстановку. Но для этого им пришлось прибегнуть к чрезвычайным мерам: освобождать из тюрем заключенных и зачислять вместе с ними в армию рабочих и строителей. Пытаясь закрепиться в Закавказье и создать надежный заслон на пути вторжений хазар на юг, арабы начали интенсивное строительство крепостей и опорных пунктов с поселением в них колонистов из внутренних районов Халифата. Источники говорят, что Язид вновь «завоевал Баб-Алан и разместил там гарнизоны из солдат, записанных в диване (т. е. получающих содержание из государственной казны)» (аль-Балазури), ему же приписывают такое жестокое поражение цанар после этого, что те были вынуждены платить большую поземельную подать.
Но на этом неприятности для арабских наместников в Закавказье, связанные с цанарами, не закончились. Когда в очередной раз «заволновались санарийцы в Армении… Абу-Джафар послал туда правителем Хасана ибн Кахтабу, который вступил с ними в бой, но ничего не мог поделать. Об этом, а также об их большом числе, он сообщил Абу-Джафару, и тот отправил ему на помощь амира Исмаила ал-Хариси с двенадцатью тысячами воинов. Встретившись с санарийцами, амир вступил с ними в ожесточенный бой, который продолжался несколько дней, после чего Бог даровал мусульманам победу над ними и он (амир) перебил в один день шестнадцать тысяч из них» (аль-Якуби). Тот же аль-Якуби сообщает о другом восстании, произошедшем в период наместничества Хузаймы ибн Хазима ат-Тамими, который для подавления восстания в Грузии и Санарии «отправил против них армию, но они уничтожили ее…». Санары, которых пришлось изгнать из их страны, чтобы добиться покорности, снова восстали при наместнике аль-Аббасе ибн Зуфаре аль-Халили – «он сразился с ними, но не мог их одолеть» (аль-Якуби).
В течение десятилетий арабы были не в состоянии привести к покорности санаров, которые, очевидно, не без поддержки своих северокавказских соседей представляли постоянный источник тревог для арабских наместников на территории Грузии.
В кон. VIII – нач. IX вв. некогда единая Грузия переживала период феодальной раздробленности. Наследственная царская власть, давно уже ставшая условной была упразднена арабами в 775/6 г., когда правитель Картли (основная часть Восточной Грузии, в каковую входили еще Кахетия, Эрети и Гардабани) Нарсе бежал через Дарьял в Хазарию, на Северный Кавказ, где и скончался. В центре страны, со столицей в Тбилиси, сложился арабский эмират – мусульманское государство, враждующее с Арабским халифатом. В Грузии умножилось мусульманское население, но местная картлийская знать еще сохраняла свои позиции. К востоку и югу от Тбилисского эмирата располагались вассальные Халифату грузинские земли Кахетии, Эрети и Гардабани; к западу – западногрузинские и причерноморские земли, являвшиеся зоной противоречий между Халифатом и Византийской империей.
В этих условиях случилось так, что зачинателями широкого движения за восстановление независимости Грузии выступили цанары (санары, санарийцы, санариты) – нахоязычные племена, жившие в нагорной части Кахетии. Основной район их проживания приходился на современные Ахметский, Казбегский и частично Душетский районы совр. Грузии. В грузинских источниках средневековья и нового времени нагорная часть Кахетии именовалась Цанарским ущельем (Хеви Цанаретиса), позже она стала именоваться просто Хеви. В пределах Хеви считался и Дарьяльский проход. Кроме того, имеется ряд данных античного и средневекового времени, позволяющих толковать этноним цанары (санары) как в узком (как одно из нахских обществ Закавказья), так и в широком смысле, если к кахетинским цанарам причислять и нахское население Дарьяла (цона – осетинское название мохевцев-бейни, а весь район от Дарьяла до сел. Коби осетины называют Сœна, кроме того, это же имя – древнеосетинское название горы Казбек), верхней части течения Аргуна («Хона/Сона»), а также нахов Тушетии (цова-тушин). По мнению некоторых российских и армянских ученых, область «Хона/Сона» охватывала всю центральную часть Главного Кавказского хребта, по обе стороны – между Дагестаном и Сванетией.
Надо отметить, что этноним «санары» впервые упоминает еще Плиний Секунд. По его сведениям, санары жили в районе Дарьяльского ущелья и далее к югу от него. «Армянская география» VII в. указывает, что горные проходы Аланский и Целканский находятся в земле цанаров (цанарк). Рядом с ними живут туши (предки совр. тушин) и двалы. Другое издание «Армянской географии» уточняя эти данные, называет основным местом расселения цанаров более узкий район – центральную часть Кавказского хребта, где-то в районе Казбека и верховьев Терека. Тот же источник приводит аланское название цанаров – целканы. Этот же этноним встречается и в грузинской хронике «Об обращении Картли», где целканы упомянуты вместе с пховельцами, мтиульцами и чарталийцами, живущими по реке Чарталис-хеви.
Этноним «санары» встречается и в анонимной персидской рукописи X в. «Худуд аль-алем». В этом источнике страна санаров, протяженностью в 20 фарсахов, помещается между Тифлисом и Шеки, а Абу-ль Хасан Али аль-Масуди царство Санария помещает между пограничной областью Тифлис и крепостью Аланские ворота. Он же сообщает, что царь санаров носит титул корискус, а сами санары – христиане.
Налоговый и административный гнет в Халифате особенно усилился в период правления династии Аббасидов. В различных районах Грузии возникают очаги недовольства. Цанары, не желавшие платить подати арабам и страдавшие от захвата ими зимних пастбищ на равнине, раньше других начали борьбу против иноземных захватчиков.
В источниках 50-х гг. VIII в. впервые было отмечено, что из повиновения арабам вышли в Грузии некие цанары, жившие в горах. Как уже говорилось выше, в период наместничества в Закавказье Язида ас-Сулами (759 –769 гг.) цанары организовали арабам мощное сопротивление, достигшее большого размаха.
В правление халифа Харуна ар-Рашида (786 – 309 гг.) новый наместник Закавказья начал свою деятельность с коварства: чтобы запугать и ослабить Грузию, он пригласил к себе большую группу эриставов и мтаваров («люди власти») и неожиданно перебил их всех. Это вызвало немедленное восстание в Картли и в Цанарети, из чего следует, что среди казненных мтаваров были и старшины цанаров.
Против цанаров направляется целая экспедиция, но войско Халифата было жестоко разбито. Последующие попытки арабов покорить цанаров также были неудачны. Видимо, значительно возросшее население, наличие руководящей верхушки и, вероятно, помощь собратьев с севера позволяли цанарам смело выступать против великой державы средневековья, какой являлся Арабский халифат.
Политическая активизация цанаров привела к выделению Кахетии в самостоятельное княжество в последней четверти VIII в. (Теперь арабы всю территорию Кахетии стали называть Санария (Цанария). Ее укреплению способствовали и социально-экономические факторы: здесь строились города, развивалась торговля, усиливалось влияние христианской церкви.
Следует отметить, что цанары Кахетии рано приняли христианство; в VI в. в Кахетии была учреждена Целканская епископская епархия, куда входили и цанары. Богослужение велось на грузинском языке, что способствовало процессу постепенной картвелизации нахов-цанаров. Епископ назначал в сельской местности старост для ведения церковных дел, называвшихся хорепископами. Эта должность превратилась впоследствии в наследственную и почетную, став, в конце концов, достоянием одной цанарской семьи.
Один из членов этой семьи, успешно возглавлявший антиарабскую борьбу, был провозглашен мтаваром (правителем) Кахетии. Молодая цанарская династия сумела объединить все районы Кахетии. В результате утверждения цанарской династии звание «хорепископ» вошло в титулатуру правящего дома, став символом величия – «великий хорепископ цанар». Византийцы именовали кахетинских князей «архонт (начальник, правитель) цанаров».
Своего наивысшего могущества Кахетия достигает в правление цанарского мтавара Григория (Григола) Великого (787 – 827 гг.). Он продолжает политику объединения Кахе-тии, а затем приступает к объединению других областей Грузии. Так, он присоединяет на западе небольшую область Кухети (располагалась между Картли и Кахетией), на юге – богатую область Гардабани.
Установив союзнические отношения с Тбилисским эмиратом, Григорий Великий разворачивает наступление на север и запад, стремясь овладеть районами Картли, не входящими в эмират. Здесь он встретил сопротивление арабов и местных феодалов. Преодолев его, он захватывает стратегически важный путь через Дарьяльское ущелье и всю Шида-Картли (Внутренняя, или Верхняя Картли); здесь же он присоединил Двалетию, населенную нахским племенем. В своих походах на запад Грузии Григорий Великий дошел до Ташис-Кара (вход в Боржомское ущелье).
Кахетинский князь искусно пользовался противоречиями между халифом и тбилисским эмиром, помогая последнему в его борьбе за независимость.
По существу Григорий Великий превратил Кахетинское княжество в самое сильное государство Закавказья нач. IX в. Однако, цанарская династия на нем и закончилась. После его смерти, по неизвестным нам причинам, правление в княжестве переходит к другой династии – знатному роду из Гардабани. Но традиция была настолько сильна, что в после-дующих арабских, армянских и византийских источниках Кахетию продолжали именовать Санарией (Цанарией).
В период правления халифа аль-Мамуна (813 – 833 гг.), видимо, вскоре после смерти Григория Великого происходит новое мощное выступление цанаров против захватчиков. После того, как они разбили войска наместника Армении, халиф вынужден был прислать на Кавказ нового правителя во главе армии, в которую были включены заключенные из тюрем Ирака. «Тогда Халид (новый наместник) двинулся против них (санаров), упорно сражался с ними в Джурзане, обратил их в бегство и захватил их скот, а потом предложил им заключить мир, что и состоялось... Но не прошло много времени, как они восстали… с ними поднялись и кайситы (вполне возможно, что это нахоязычные кисты – предки кистинцев), и взбунтовались против Халида» (аль-Якуби).
В 40-х гг. IX в., во время правления халифа аль-Васика (842 – 847 гг.), цанары вновь стали инициаторами восстания против Халифата. Причем их союзниками по-прежнему выступали тбилисские эмиры. Случайно или нет, по времени это восстание также совпало с восстанием в районе Дербента: «цари гор и Баб аль-абваба захватили соседние области, и власть султана ослабела» (аль-Якуби).
Впоследствии восстания происходили также в различных районах Грузии, Армении и Азербайджана. С целью подавления этих выступлений Багдад направил на Кавказ громадную армию в 120 тыс. чел. В 851 – 853 гг. халифское войско, возглавляемое Бугой аль-Кабиром, подвергло разгрому Армению, южную и западную часть Грузии, взяло Тбилиси, где союзник цанаров – эмир Исхак ибн Исмаил – был взят в плен и казнен.
Стремясь взять под контроль стратегически важные проходы в ущельях Кавказа, Буга поднялся в горы к северу от Тбилиси, где был намерен подчинить двалов, алан, собственно цанаров и цовцев (тушин). Нахское население Кавказского хребта, названное в арабских источниках цанарами, а в грузинских хрониках мтиулами (горцами), сначала выдало заложников в знак покорности.
Однако, когда завоеватели двинулись в горы, цанары пожертвовали ими и предпочли сражаться. Цанарское ополчение, несмотря на огромное неравенство сил, приняло сражение: Буга «двинулся на санарийцев, – говорит арабский писатель аль-Якуби, – сражался с ними, но они разбили его и обратили в бегство».
Катастрофу усугубил обильный снегопад, в результате которого «погибло бесчисленное множество воинов сарацинских», утверждает грузинская хроника «Картлис цховреба». Это поражение усилило политический кризис в Халифате и ускорило процесс освобождения Грузии и нахов-цанаров от арабского владычества. Кроме того, положение центральных властей Халифата осложнялось еще и тем, что восстания в Закавказье сопровождались вторжениями хазар, как это было, например, в 796/7 и 799/800 гг. Поход Абу-Мусы аль-Буги против алан и хазар в 856 г. был, видимо, последним в череде бесконечных походов против непримиримых врагов арабских завоевателей на Кавказе.
Можно думать, что упорная борьба цанаров с арабами в Закавказье, которая, несомненно, поддерживалась аланами, дзурдзуками и другими соседними племенами, представляла собой одно из звеньев в цепи антиарабской политики Хазарского каганата. Не случайно аль-Балазури, рассказывая о деятельности Язида ибн Усайда ас-Сулами на посту наместника Армении, в одном ряду помещает три события – завоевание Баб-Алана, поражение цанаров и попытку Язида породниться с «царем хазар», предпринятую им по указанию из Багдада (60-е – нач. 70-х гг. VIII в.).
Исходя из немногочисленных сведений, относящихся к истории арабо-хазарских взаимоотношений в IX в., можно заключить, что в это время даже все слабеющий Хазарский каганат продолжал в районе горного Кавказа противоборствовать также слабевшему Арабскому халифату. Известно, что во время восстания в 50-х гг. IX в. цанары, проживавшие недалеко от Дарьяльского прохода, под угрозой карательной экспедиции со стороны халифского наместника, направили послов к «царю» хазар, византийскому императору и таинственному «сахибу ас-Сакалиба» («владыка славян»?). В целом можно по всем данным полагать, что IX в. был периодом, когда народы Кавказа стали постепенно освобождаться и от власти хазар, и от власти арабов.
5. Алано-хазарские противоречия и гибель Хазарского каганата. С кон. IX – нач. X в. аланы и их правители развили ярко выраженную антихазарскую деятельность. Значительную роль в этом сыграла Византия, переживавшая в эту пору политический подъем и видевшая в Алании потенциально сильного союзника в борьбе против хазар и печенегов. Ближайшим союзником алан в борьбе с хазарами было царство Сарир, правитель которого, по словам ал-Масуди, «совершает нападения на хазар и одерживает победы…».
Заинтересованная в ослаблении Хазарии и в создании блока из союзных или вассальных народов на подступах к своим границам, Византия ведет в Алании сложную дипломатическую игру, пытаясь при помощи насаждения христианства и богатых даров направить алан против хазар. В сочинении императора Константина Багрянородного «Об управлении государством» специально отмечено, что «хазары, боясь нападения алан, будут вынуждены соблюдать мир» в отношении византийских владений в Восточном Причерноморье.
О роли Алании в международных отношениях X в. можно составить представление, если учесть, что аланский царь именовался «духовным сыном» византийского императора и ему обычно посылались грамоты с золотой печатью достоинством в два солида. Аналогичных печатей удостаивались только правители Руси, Болгарии и Абхазии. В византийском списке государств восточного Причерноморья Алания занимала третье место после Армении и Грузии, а вслед за ней шли Абхазия, Хазария и Русь.
Сближение Византии и Алании нашло отражение и в принятии христианства правящей верхушкой алан. Считается, что христианизация Алании произошла примерно в 901 – 907 гг., в период первого патриаршества Николая Мистика, патриарха Константинопольского. Но попытки насадить среди алан христианство неоднократно предпринимались, по всей видимости, и раньше, но особого успеха они не имели. Надо полагать, что среди причин этого не последнее место занимало и противодействие хазар, правящая верхушка которой приняла иудаизм и, не исключено, также предпринимали меры для внедрения его среди алан. На это указывает письмо хазарского еврея, который отмечает, что в войне хазарского «царя» Вениамина с византийскими союзниками «турками» (огузами), «пайнилами» (печенегами) и «асиями» (асами) «только царь алан был подмогою для хазар, так как часть их тоже соблюдала иудейский закон (выд. нами – С. Д.). Эти цари все воевали против страны хазар, а аланский царь пошел на их землю и нанес им (поражение), от которого нет поправления, и ниспроверг их господь пред царем Вениамином». Исходя из этого сообщения мнение о том, что принятие христианства правящей верхушкой Алании состоялось в период первого патриаршества Николая Мистика, ставится под большое сомнение.
Однако, восточные авторы подтверждают христианское вероисповедание аланских царей. Видимо, обращение аланских правителей произошло во второе патриаршество Николая Мистика (912 – 925 гг.), «когда христианство в Алании сделало большие успехи, охватив не только социальную верхушку, но и народ». Все это, однако, не означало, что Алания полностью подпала под византийское влияние. В своей внешней политике аланские цари руководствовались прежде всего собственными интересами и не колеблясь выступали против единоверной Византии, если это диктовалось политической необходимостью. Выше мы уже приводили пример, когда в царствование кагана Вениамина (ок. 913 г.) Византия составила коалицию «из асиев, турок и пайнил» для войны с Хазарией. В этой войне аланский царь выступил на стороне Хазарии.
Естественно, что независимая политика аланских царей и их постепенное сближение с Византией приводили к столкновениям и с самой Хазарией. Свидетельством усилившегося византийского влияния на Аланию является алано-хазарская война 932 г., закончившаяся, однако, самыми негативными для Византии последствиями. С помощью нанятых «царем» хазар Аароном тюрок-огузов хазары победили алан и взяли их «царя» в плен, после чего каган заставил его отречься от христианства и выгнать из страны «епископов и священников, которых византийский император раньше им (аланам – С. Д.) прислал». Вот что пишет по этому поводу современник тех событий: «Во дни царя Аарона воевал царь аланский против хазар, потому что подстрекнул его греческий царь (император Роман Лакапин – С. Д.). Но Аарон нанял против него царя турок, так как тот был (с ним дружен), и низвергся царь аланский перед Аароном, и тот взял его живым в плен. И оказал ему (царь большой почет) и взял дочь его в жены своему сыну Иосифу. Тогда (обязался) ему аланский царь в верности, и отпустил его царь Аарон (в свою землю)». Как видим, плененному аланскому царю в Хазарии оказали большой почет, и выглядит он в этом контексте не рядовым вассалом, а равным среди равных, союз с которым хазарский каган решил скрепить династическим браком.
В этой связи можно, предположить, что отречение царя Алании от христианства носило формальный характер, да и каган больше был заинтересован в высылке из страны греческих священников, в которых он справедливо видел «византийское лобби» при дворе своего соседа. Однако дальнейшее общее ослабление Хазарии, надо полагать, позволило аланским правителям забыть о неприятных для них условиях мира с каганом. Во всяком случае, армянские источники сообщают, что в правление Арменией Абаса (928 – 957 гг.) произошло нападение абхазов и сарматов (т. е. аланов), вышедших из земли по ту сторону Кавказских гор. Поход против Армении, судя по всему, был инспирирован византийской дипломатией, потому что армянам было выставлено требование не освящать свои церкви по канонам армянской григорианской церкви.
6. Походы русов на Кавказ и появление половцев в предкавказских степях. О том, что успех хазар в борьбе за Аланию был недолгим и об усилении Алании свидетельствуют, в частности, самостоятельные действия алан во взаимоотношениях со странами Закавказья. О дальнейшем ослаблении каганата говорит, в частности, и крупное вторжение в Закавказье, предпринятое совместными силами русов, алан и лезгов в 943/4 г. Это был далеко не первый крупный поход русов в Закавказье. Первое нападение произошло еще во времена правления ширваншаха Саид-Хасана ибн Зайда (864 – 884 гг.). При этом маршрут продвижения дружин русов в Закавказье всегда пролегал через земли хазар – каган, по свидетельству арабских источников, например аль-Масуди, как правило, беспрепятственно пропускал их через свои владения при условии передачи ему определенной части захваченной в Закавказье добычи. Правда, не всегда полюбовное соглашение между русами и каганом соблюдалось. Тот же ал-Масуди рассказывает, что возвращавшиеся из похода 913 г. русы были истреблены мусульманской гвардией кагана. Сам каган не смог предотвратить нападение на русов, но все же успел предупредить их об этом.
Особенность похода русов 943/4 г. в том, что теперь к ним примкнули аланы и лезгины. Русы снова приплыли на кораблях и, поднявшись вверх по Куре, захватили город Барда.
В 965 г. произошел поход русского князя Святослава против хазар, который затронул и территорию Северного Кавказа. После разгрома волжской столицы каганата – Итиля, войска русов направились в земли алан и касогов: «И град их и Белу Вежю взя и ясы победи и касогы». Таким образом, через каких-то 20 с лишним лет после совместного похода на Барду отношения русов и алан-ясов круто изменились, и недавние союзники стали врагами. Впрочем, есть мнение, что в каспийских походах под именем русов участвовали в большинстве своем скандинавские варяги-викинги. Есть также мнение, что появление дружины Святослава на Кавказе было связано не столько с необходимостью покарать возможных союзников главного врага. Святослав видел основную цель своего похода в сокрушении могущества Хазарии, а для этого следовало подорвать основы экономического могущества этой степной державы. Святослав попытался даже оставить свою администрацию в крупнейших городах Хазарии. На большей части хазарской территории это не удалось, зато на Таманском полуострове и в степях Подонья (округ города Саркел – Белая Вежа) было создано Тмутараканское княжество.
Как известно, большую часть своих доходов хазарские каганы получали со сбора торговых пошлин, а необходимые для жизни государства припасы, по словам Константина Багрянородного, получали по большей части с Кавказа, от алан и касогов. Очевидно, разоряя земли алан и касогов, Святослав сознательно стремился надолго, если не навсегда, подорвать основы экономического благосостояния Хазарии.
Падение Хазарского каганата, в орбиту политического влияния которого продолжительное время входила и Алания, привело к значительному возрастанию политической роли аланских царей. Последнее обстоятельство не ускользнуло от внимания византийской дипломатии. Еще в период существования каганата Алании отводилась значительная роль в планах византийских императоров по созданию сложной системы противовесов в пестрой мозаике племен и государств Причерноморья. Стратегическая цель византийской дипломатии состояла в том, чтобы гарантировать собственные интересы в этом регионе, играя на противоречиях между существующими здесь государствами. Византийско-аланское сближение, по всей видимости, действительно имело место. По крайней мере, аланы (гуаланы), наряду с датчанами и русами, были в числе союзников византийцев, когда в Х в. ими были захвачены итальянские области Апулия и Калабрия. Кроме того, не исключено, что аланские отряды участвовали в походе войск императора Василия II Болгаробойцы в Италию (1025 г.).
Другое направление политической активности алан – Закавказье. Как свидетельствует грузинская хроника «Картлис цховреба», мтавар Кахетии Квирике III (1010 – 1029 гг.), воспользовавшись занятостью грузинского царя Георгия, отложился и попытался подчинить соседние горские народы, назначив им правителей. Против него через земли дзурдзуков и глигвов (территория нахов) выступил аланский царь Урдуре, войска которого, выйдя в Кахетию, успели изрядно опустошить ее, прежде чем кахетинцам удалось нанести аланам поражение и изгнать из своей страны. В этом походе погиб и сам Урдуре.
Здравомыслящему и непредвзятому исследователю трудно представить, чтобы нахские племена, проявлявшие, как показано выше, самое активное участие в военно-политической жизни раннесредневековой Грузии, были совершенно инертны в этом плане в отношении своих исконных земель в предгорно-плоскостной зоне Северо-Восточного Кавказа, входившей в состав Восточно-Аланского царства со столицей в Маасе (Магасе).
В 1032 г. аланы, видимо, заключили какой-то союз с русами и серирцами для совместного похода в Закавказье. Хроника «Тарих Баб ал-абваб» сообщает об этом: «Серирцы и аланы, заключив соглашение, совместно напали на Ширван и взяли силой Йазидийа. Там и в других местах Ширвана они убили свыше 10 тысяч человек и оставались в стране 10 дней, копая землю и извлекая деньги и имущество, которые жители там спрятали». Однако газии Дербента под предводительством эмира Мансура ибн Маймуна заняли горные проходы и при возвращении алан и их союзников обратно, нанесли им поражение. Спастись удалось только небольшому отряду, в котором находился правитель алан. «На следующий год русы, подкрепленные аланами, вернулись с целью мести в аль-Баб, но у Караха были отбиты раисом Хайсамом ибн Маймуном».
Известно, что аланского царя с правителем Серира связывали давние союзнические отношения, которые, по свидетельству аль-Масуди, закреплялись династическими браками. К тому же, по сведениям мусульманских источников, обе династии исповедовали христианство. Поэтому совместный поход алан и серирцев в Закавказье с целью грабежа не вызывает удивления. В данном случае непонятно, какие именно русы присоединились к кавказским союзникам.
Аланы, по крайней мере, еще два раза, в 1062 и 1065 гг. вторгались в Закавказье. После нападения 1062 г. предместья Гянджи были обнесены оборонительными стенами. Возможно, что эти нападения алан на территорию Азербайджана были инспирированы грузинами. Грузинские летописи сообщают, что грузинский царь Баграт IV пригласил аланского царя Дургулеля с 48-тыс. войском для нападения на Гянджу. Возвращаясь из этого похода, аланы получили приглашение от Баграта IV в Кутаиси, где для них был устроен двенадцатидневный пир, а Дургулель, которого грузинские летописи называют «Великим», и сопровождавшие его «все князья Овсетии» (Алании) получили богатые дары.
Возможно, что именно при этом царе Алания достигла пика своего влияния. По крайней мере, если исходить из того факта, что Дургулель прибыл в Кутаиси через территорию абхазов, про которых еще Масуди говорил, что они находятся в подчиненном положении по отношению к аланам, можно сделать вывод, что аланский правитель свободно передвигался на значительной территории Кавказа. При этом, что немаловажно, Дургулеля сопровождали «все князья» Алании.
Вообще, аланы в хрониках того времени упоминаются, как правило, в связи с их участием в каких-либо военных действиях. Так, в объединенном походе византийцев и армян против двинского эмира принимает участие отряд Константина Аланского, одного из византийских вассалов. Аланы состояли в войске византийского императора при сражении с сельджукским султаном Алп-Арсланом возле Манцикерта в 1071 г. В том же веке аланы приглашались византийцами для борьбы с восставшим франкским вассалом Урзелием.
В следующем веке аланские отряды воевали на стороне византийцев против западноевропейских крестоносцев, пытавшихся обосноваться в разных областях Восточной Римской империи. Впрочем, надо думать, что в большинстве случаев это были наемники, воевавшие за плату. Тем не менее, византийские императоры придавали большое значение сохранению союзнических отношений с Аланией, о чем говорит указ императора Алексея Комнина, присоединившего Сотириупольскую епархию в Абхазии к Аланской епархии.
В сер. XI в. в восточноевропейских степях появилась новая волна кочевников – кипчаков, известных в русских летописях преимущественно под названием «половцы». Впервые русские летописи упоминают их в связи с событиями 1055 г. Вскоре обширные степи, от границ Древней Руси и Венгрии на западе и до хорезмийских владений на востоке, обрели новое название – Дешт-и-Кипчак.
Источники тех лет ничего не говорят о том, как складывались отношения между кипчаками, аланами и другими народами Северного Кавказа. Надо думать, что в этом случае обошлось без больших войн и стороны довольно быстро разграничили свои территории. Граница кипчакских владений на Северном Кавказе, по мнению большинства исследователей, проходила по линии современных городов Армавир – Пятигорск – Калмыцкие степи. Причина столь миролюбивого отношения кипчаков к народам Северного Кавказа, по всей вероятности, объясняется тем, что у них, как говорится «под боком», был гораздо более привлекательный объект для грабительских походов – страны Восточной Европы и, прежде всего русские княжества. Набеги половцев на Русь значительно облегчались еще и тем, что погрязшие в междоусобицах князья, зачастую сами приглашали половцев к участию в походах против своих соперников.
Зимние кочевья кипчаков находились в предкавказских степях, но именно сюда выгонялись зимой многочисленные стада из предгорий Кавказа. В этом случае все стороны оказались заинтересованы в сохранении мирных отношений, позволявших соблюдать экономические интересы каждой из сторон. Вероятно, кипчакские ханы, кочевья которых время от времени становились объектом нападений русских дружин (см. «Слово о полку Игореве») и которые достаточно спокойно чувствовали себя лишь в степях Предкавказья, значительно удаленных от Руси, вовсе не горели желанием открывать здесь «второй фронт». Об устойчивом мире на Северном Кавказе говорит хотя бы факт появления на реке Сунже алано-половецкого города Севендж (Свиндж) со смешанным населением.
Вообще, кипчаки почти не проявляли повышенной активности на южном направлении, если не считать тех случаев, когда их привлекали в качестве союзников правители кавказских государств. Так, грузинский царь Давид IV Строитель (1089 – 1125 гг.) в 1118 г. пригласил 40 тыс. кипчаков вместе с их семьями для борьбы с сельджуками. При этом, чтобы гарантировать безопасный проход половцев через земли алан, по предложению грузинского царя, отправившегося специально для этой цели на переговоры в Аланию, стороны обменялись заложниками. Здесь надо отметить, что укреплению позиций алан перед лицом потенциальной кипчакской угрозы во многом способствовало наличие тесных грузино-аланских связей. Эти связи постоянно поддерживались заключением династических браков. Так, грузинский царь Георгий III был женат на дочери аланского царя Худдана, а вторым мужем царицы Тамары стал аланский царевич Сослан.
Дата добавления: 2015-01-05; просмотров: 126 | Поможем написать вашу работу | Нарушение авторских прав |
|