Студопедия
Главная страница | Контакты | Случайная страница

АвтомобилиАстрономияБиологияГеографияДом и садДругие языкиДругоеИнформатика
ИсторияКультураЛитератураЛогикаМатематикаМедицинаМеталлургияМеханика
ОбразованиеОхрана трудаПедагогикаПолитикаПравоПсихологияРелигияРиторика
СоциологияСпортСтроительствоТехнологияТуризмФизикаФилософияФинансы
ХимияЧерчениеЭкологияЭкономикаЭлектроника

Глава двадцать восьмая. Разговор

Читайте также:
  1. CЛОВА И ВЫРАЖЕНИЯ К РАЗГОВОРНЫМ ТЕМАМ.
  2. В любой стране необходимо проявлять уважение к старшим. Именно они должны первыми начать разговор. Когда старшие по возрасту люди входят в помещение, следует встать.
  3. В развитии татарского народно-разговорного языка можно наметить три известных нам исторических периода.
  4. В разговорной речи не присутствует ________ лексика.
  5. Глава 1. Разговоры с живыми
  6. Глава 8. Разговоры.
  7. Глава III: Разговор с отцом
  8. Глава восьмая. Как начинать выступление
  9. Глава восьмая. Простодушный отправляется ко двору. По дороге он ужинает с гугенотами
  10. ГЛАВА ВОСЬМАЯ. РАЗГОВОР МЕЖДУ ЧИТАТЕЛЕМ И АВТОРОМ

 

Коул скакал вперед, прижимая к себе статуэтку. Его мысли полностью путались. В голове стояла картинка, как из посоха Мирпуда вылетела красная магия, летящая в него. И его учитель пожертвовал собой, чтобы спасти своего ученика от неминуемой смерти. И теперь он совсем один. Раньше, когда мастер Райман был рядом, Коул чувствовал себя более уверенно. Теперь же он предоставлен самому себе, что не могло не беспокоить его. Конечно, его мучили угрызения совести, что он оставил госпожу Джесси одну против Мирпуда, и что-то подсказывало молодому воину, что Кон-Сай не сможет справиться с этим загадочным магом. Впрочем, главное выполнено – Монолит скоро будет возвращен, Верховный Иерарх будет доволен, и жизнь наладится... насколько это будет возможно после гибели его учителя.

Про себя Коул пытался примерно рассчитать, за сколько он доберется до Ландара. При условии, что у него будет лошадь на смену, если старая выдохнется, при остановках только на еду и сон – тогда ему потребуется всего-то полторы-две недели пути.

Тигр задумчиво посмотрел вперед. Может, на границе Меровии с Граальстаном ему получится получить себе кого-нибудь в сопровождение – тогда путь до столицы будет несколько более приятным, хотя сейчас Цепному казалось, что слово "приятный" не применимо к его путешествию никоим образом.

Пока он ехал в раздумьях, пошел дождь, который этим летом шел слишком редко. К счастью, в этот момент Коул все еще ехал сквозь лес, под кронами деревьев, и на него капли воды практически не попадали. Немного ослабив крепления доспеха, чтобы свежий воздух охладил ему грудь, молодой тигр понесся дальше, неся в лапе Монолит Силы.

Ехать с Кон-Сай, даже молчащей и не представляющей никакой угрозы для тебя – то еще удовольствие, поверьте мне. Даже присмирев, волчица все равно пугала меня своим внешним видом. Ее красные глаза внимательно смотрели вперед, как будто что-то или кого-то выискивая на дороге впереди.

Не выдержав долгого молчания, я немного приостановил коня, дождавшись, пока охотница не поравняется со мной:

– Джесси, так скажи мне, зачем вы все пытались поймать меня и Вейлин? Ну хорошо, по ее поводу я более-менее понял – она украла из Цитадели очень ценный артефакт, который был позарез необходим Ордену для нормального существования. Но я? Зачем я вам нужен? Я не причинил вам никакого вреда, не пропагандировал идеи, подрывающие архианство, не угрожал намерениям Ордена.

Охотница потерла голову, поправив свои пышные волосы:

– Я знаю немного, Мирпуд. После того, как мы уехали из Кенсана, я связывалась пару раз с Верховным Иерархом, чтобы сообщить ему о ходе преследования. Отец Бойдул рассказывал о том, что ваше наличие представляет какую-то угрозу для религии, но он он никогда не сообщал подробнее, чем именно вы опасны. Я скорее воспринимала этот факт как должное, и не задавала лишние вопросы.

– Но тогда это в высшей степени странно.

Джес пожала плечами:

– Я сказала все что знала, Мирпуд.

После паузы волчица снова заговорила:

– А как вы собираетесь заставить Орден заплатить за смерть вашей возлюбленной? Конечно, вы мой хозяин, и я должна подчиняться вам, но что может сделать один маг против тысячелетней системы религии? Прихожане верят Верхному Иерарху, и если он скажет, что вы представляете угрозу – за вами никто не пойдет.

Я погрузился в раздумья. А ведь она права. Я один. Вейлин нет в живых, Анри с Лассой остались в Мариссе, да и не до меня им сейчас. Кто мне может помочь? Мастер Гимеон? Но он в Ландаре, и до него сотни миль пути и две недели путешествия. Конечно, можно попробовать мыслесвязь, но вряд ли она работает на таком далеком расстоянии. Рассел? Он остался в Мариссе и, наверное, будет продолжать охранять Анри. Бирн мне тоже не поможет – он простой селянин, пусть даже и старейшина деревни. Перебрав еще несколько имен, я понял, что моим единственным помощником осталась Джесси. Конечно, наличие Кон-Сай под лапой – это весомое преимущество, но даже мы вдвоем не сделаем многого. Чтобы подорвать доверие к Иерарху, нужно, чтобы прихожане перестали верить в идеи, которые пропагандировал Бойдул, как глава архианства. А вероятность того, что это произойдет, стремится к нулю.

Ну давайте подумаем. Пусть скажу я в какой-нибудь деревне, что Иерарх плохой. Пусть даже в обличие Судьи. Иx что тогда? Да ничего. Ну испугаются меня – но не больше. Это не поколеблет всеобщих убеждений, которые насаждались религиозной пропагандой в течение тысячелетия.

Решив на время наплевать на неприязнь к охотнице, я обратился к ней:

– Джес, как можно разрушить взгляды обычных зверей на религию?

Кон-Сай оперлась обеими лапами на шею своей кобылки и подняла на меня красные глаза:

– Нет смысла разрушать взгляды на религию, Мирпуд. Религия сама по себе – вещь очень хорошая и нужная. А вот подорвать доверие к тому, кто являет собой символ религии, будет лучше и эффективнее, да и проще.

Подорвать доверие не к религии, а к отдельным личностям. Действительно, это лучше. Но как бы это осуществить...

В голове всплыла история, которую нам рассказывал один преподаватель в вузе по поводу того, как однажды обрушили очень крупный банк, привлекая к этому всего лишь с десяток человек. Система была очень простой – в разных частях города встречались два "друга" (а на самом деле – подставные люди), и громко рассуждали о том, что банк (назовем его "Банк А") "вот-вот рухнет, нужно срочно забирать оттуда деньги" и прочее. Естественно, это не было правдой – Банк А был очень сильной организацией с минимальными рисками. Но этот разговор "между собой" был произнесен в разных частях города – и люди в панике повалили в Банк А забирать свои вклады, поверив рассказам. Как вы знаете, если из любого банка попробовать вытащить все деньги (в данном случае – выдача денег вкладчикам), то он рухнет. Так и случилось с Банком А – всего-то десять человек обрушили очень сильную кредитную организацию. А все почему? Правильно, люди склонны верить слухам.

А что, такую же тактику применить здесь? Я вновь обратился к охотнице:

– Джесс, кто назначает служителей Ордена в церквях?

Волчица бодро ответила:

– Если говорить о Святилищах в Ландаре, то этим может заниматься и Иерарх. Иначе же это делают его представители в других городах или деревнях, если там есть Святилище.

– Хорошо, то есть так или иначе в сознании прихожан укрепилось то, что все идет от Верховного Иерарха, так?

– В принципе, так и есть.

– А что если мы заставим сомневаться в тех, кто представляет религию в деревнях и малых городах?

Джес элегантно вытащила кинжал и стала подчищать себе коготки:

– И как вы это сделаете, Мирпуд?

Я усмехнулся:

– Ты мне в этом поможешь.

 

Охотница удивленно подняла ушки:

– Я?

– Ну конечно. У меня есть идея, которую я не смогу исполнить в одиночку без твоей помощи. Мы приходим в деревню, где есть Святилище. В нем мы заходим в церковь и объявляем, что по приказу Ордена мы должны задержать служителя, потому что он объявлен еретиком. Ведь для Ордена еретичество – одно из самых тяжких преступлений, так?

Волчица кивнула:

– Конечно. Причем не просто одно из, а самое тяжкое.

– Тогда все будет как нельзя лучше. Приходит Кон-Сай, которую все боятся, вместе с магом, и арестовывает служителя Ордена. У прихожан паника. Сначала они просто испугаются. Но мы продолжим делать это в разных местах, слухи об этом будут распространяться во все стороны, и звери задумаются. Если по приказу Ордена начинают арестовывать служителей Ордена в Святилищах по обвинению в еретичестве, так может, и в самом Ордене засели еретики, которые теперь так заметают свою причастность к назначению преступников на должность служителя? Чем большее количество служителей будет арестовано тобой по обвинению в еретичестве – тем больше будет посеяно сомнений в умах прихожан. Так они придут к мысли, что сам Иерарх может быть нечист на лапу. Так постепенно доверие к нему будет подтачиваться, и скоро он не будет пользоваться такой поддержкой, как раньше.

Самочка убрала кинжал в ножны:

– Предположим, вы посеяли таким образом сомнения. Но этого мало. Остается два вопроса. Куда девать этих служителей? То... существо, что было на вашем месте в лесу, обещало убивать каждого служителя без сожалений. Неужели вы, будучи в нынешнем состоянии захотите их лишать жизни? Лично монахи не виноваты – они не решают, каким путем идет религия. Их цель – всего лишь доносить слово Арханиса до прихожан. Не думаю, что ради этого их стоит убивать. И второй вопрос. А что дальше? Даже лишив поддержки отца Бойдула среди прихожан, вы не сможете его победить просто так. В Ландаре он почти неуязвим. Тем более, сейчас он получит Монолит Силы – и тогда к нему вернется неограниченная власть. Даже имея меня в качестве союзника, вы неминуемо проиграете.

Я вздохнул:

– Ответ на первый вопрос прост. Поработи их и заставь идти их прочь, рассказывая по пути прихожанам, что их обвиняют в еретичестве, и это правда. Либо же просто угрозами заставь их покинуть Граальстан. В общем, придумаем. А по поводу второго...

Я достал из капюшона спящего Эйнара и положил его на плечо:

– Придется переманивать сомневающихся прихожан следовать моим словам.

Глаза Джесси расширились:

– Судья?

Я невесело усмехнулся:

– Да, в лесу во мне второй раз за последнее время очнулся Судья. И именно Судья объявил войну Священному Ордену, а не Мирпуд В'арф.

 

Кон-Сай смотрела на волка широко раскрытыми глазами. Еще в Кенсане она видела в этом странном менестреле какую-то сущность, которую назовешь не только магией, но и как будто его внутренней…энергией?. А теперь... Ощущение того, что он Кон-Сай, не покидало ее и сейчас. Так почему же ей не удалось его поработить? Почему она стала его рабыней, а не наоборот? А осознание того, что он Судья, еще больше запутывало ситуацию. В Ордене всегда опасались Судей. За прошедшее тысячелетие их было около десятка, и пусть не каждый из них был очень опасным противником, но каждого из них было непросто уничтожить. Поэтому появление Судьи было для Ордена тревогой. Джесси не знала, осведомлены ли в Ландаре о том, кто есть Мирпуд. Возможно, отец Бойдул подозревал, что волк не просто менестрель, которого нашел патрульный отряд, но по-настоящему в Цитадели заволновались только после побега перебежчицы-Проклятой, когда еще выяснилось, что сбежал и ученик главного гарнизонного мага. Конечно, тогда посылали разыскные отряды, чтобы найти сбежавшего ученика, а вместе с ним и еще троих зверей, но им не удавалось этого сделать. И только после того, как Джесси заметила Мирпуда, поиски стали более конкретными и направленными. Волчица чувствовала, что должна повиноваться Мирпуду, раз он смог сделать ее своей рабыней, но какой-то островок внутри нее взывал к выполнению поставленной Бойдулом миссии.

 

Не дождавшись ответа от Джесси, я вновь погрузился в мысли, теребя гриву Зогмо’са между лап. В голове был приблизительный план, что я хотел сделать. Но меня начали разбирать сомнения. Зачем мне это все? Даже если я начну ту войну, что провозгласил Судья, что мне это даст? Вейлин из мертвых это не воскресит, щемящее чувство одиночества тоже никуда не денется. Что толкнуло меня обсуждать с Джесси план действий? На секундочку, еще пару часов назад она была готова если не убить меня, то по крайней мере сделать своим рабом. И только чудо неизвестного рода спасло меня от столь печальной участи.

Мыслями я вернулся к дневнику. В нем автор перечислял положения архианства и иногда цитировал «Слово Арханиса». Благодаря этому я более-менее представлял, что представляет собой архианство как религия. Может, причина моих мыслей о сокрушении Бойдула лежит в этом? Когда я только появился в этом мире и узнавал какие-то факты о архианстве, то она казалась мне какой-то версией христианства (точнее, католического христианства). Но уже рассказ Лассы в стенах Святилища на границе с Меровией поколебал мои убеждения, а потом уже и чтение дневника укрепило меня окончательно в мысли, что архианство имеет мало общего с христианством.

Особенностью веры в Арханиса было то, что в истинном архианстве, которое заложил еще Ягмур (а может даже и Гизлен Бартранди, тут мне уже неведомо), Арханис не являлся Богом в том смысле, который мы привыкли вкладывать в это понятие. Иисус Христос был Богом (ладно, пусть даже сыном Бога, суть не меняется), Арханис же им не являлся. Он олицетворял собой скорее доброго духа и защитника Мира Спокойной Воды. При жизни он был самым простым зверем, как Бирн или лар Фархад. В нем не было ничего особого, кроме того, что он отрешился от мира и постигал его сущность. И даже его «смерть», а точнее переход в статус защитника не изменил ничего. Да, у него появилась сила, чтобы побеждать зло в невидимой войне на Небесах, но только временно. Легизмунд всегда был силен, и он уравновешивал добро в этом мире. С таким же успехом и мастер Гимеон мог стать защитником этого мира, как и Арханис. На этом и зиждилась религия – архианская паства не есть рабы Божьи, а скорее подопечные Арханиса. Он был для них не карающей десницей, которая наказывала за неподчинение себе, а помощником, который мог прийти на помощь в трудной ситуации. Именно в этом и заключался смысл первоначального архианства – почитание Арханиса, но не раболепный страх перед ним. Именно в этом пункте нынешнее архианство принципиально отличалось от прошлого. Что я видел в реальности? Еретичество тяжко каралось, инакомыслие не допускалось, все боялись попасть в лапы охотниц, таких как Джесси или погибшая Янка. Религия добра превратилась в религию страха. Наверное, именно поэтому я решился что-то поменять.

Вспомнились и измученные «разбойники», которые были под началом Себастьяна. Вспомнились их разговоры о взимании неимоверных налогов в пользу «скромного» Ордена. Одна из отличительных черт изначального архианства – оно было религией скромности. То, что Орден требовал от прихожан, он же выполнял и сам. Требовал быть скромными в жизни – и сам таким был. Так у паствы не было ощущения, что Орден прикрывается громкими фразами о добродетели, а сам не являет собой пример для подражания.

Конечно, были и другие отличия. Вроде бы по отдельности они не сильно бросались в глаза: ну отличается религия – и пусть отличается, ведь все меняется, тем более в течение тысячелетия. Но все вместе являло собой принципиально другую религию, в которой от старой осталось только название, имя того, кому поклоняются прихожане, да какие-то наработки от старого архианства, вроде Кон-Сай.

В связи с этим меня в последнее время занимал вопрос, на который я пока не мог получить ответа в дневнике: кем на самом деле был Ривелино и откуда он взялся.

 

Мои мысли текли вокруг предстоящего. Снова я задался вопросом: что делать с монахами?. Ладно, их можно прогнать или убить. Но может, кого-то стоит поставить вместо них? Но кого? Идеально было бы оставить тех, кто мог бы обработать прихожан, чтобы они меньше верили в Бойдула. Но как это сделать? Конечно, паства будет слушать, что ей говорят, но они же примут только монаха, а не простого зверя с улицы. Значит, нужно искать именно служителя, причем такого, что донес бы до прихожан истину о происходящем, да еще так, чтобы бросить тень на Бойдула.

В голове всплыло загадочное словосочетание, которое произносил Ягмур в моем видении. Лига Справедливости. Организация, которую монах оставил после себя, чтобы они противостояли новым веяниям в архианстве. Может, она существует и по сей день? Наверняка в Ордене знают об этой организации и могли приложить усилия к тому, что ее ликвидировать. Эх, слишком мало шансов, что она есть и спустя тысячелетие. Но вдруг?.. А если у кого и спрашивать, то только у Джесси.

Я обернулся к волчице:

– Ты знаешь что-нибудь о Лиге Справедливости?

Подумав, охотница тряхнула гривой:

– Слышала. Еретическая организация, которая борется против идей Ордена, причем еще со времен первого Иерарха.

Я навострил ушки:

– Так она есть и сегодня?

Волчица подняла красные глаза:

– К сожалению, да. За десять столетий Ордену так и не удалось разгромить ее. Постоянно выживала какая-то часть ее членов, которые возрождали ее вновь и вновь.

Мое сердце забилось чаще:

– А что представляет собой эта Лига сегодня?

Волчица ответила:

– Мне нечасто доводилось с ними сталкиваться. В основном всю информацию о них мы получали из Ландара. Они говорили, что в Лиге состоят еретики, которые пропагандируют идеи запрещенного архианства магистра Ягмура. Как будто у них даже есть монахи, которые хранят все заповеди, оставленные первым Иерархом перед исчезновением.

Я взял охотницу за плечо:

– Джесс, это очень важно. Мне нужно узнать от тебя о местоположении любого логова Лиги по пути в Ландар. Это очень важно.

Волчица печально покачала головой:

– Простите, Мирпуд, но я не могу сказать. Я попросту не знаю этого.

Я в отчаянии ударил себя кулаком об бедро. Проклятый дери, как же все оборвалось, даже не успев начаться! Если Джесси не знает этого, то не знает и никто. Хотя… Кажется, я знал, кто мог мне помочь. Правда, приходилось молиться, чтобы все получилось.

 

Начал накрапывать противный мелкий дождь. Самая его мерзость заключалась в том, что он пытался забить в каждую складку одежды, буквально вымораживая изнутри, хотя на улице стояло лето и было тепло. Кроны над нами смыкались в некоторых местах, но не везде. К счастью, в лесу было достаточно места, чтобы остановиться и переждать дождь. Я дал короткий знак Джесси и повел Зогмос’а в сторону ближайшего дуба, росшего возле лесной дороги. Охотница без слов поехала за мной и спешилась с лошади, стоило только мне слезть со своего коня. Конечно, наше временное пристанище было не витиеватой елью, но крона дуба была достаточно густой, чтобы скрывать нас от противных капель дождя. Разводить костер я не решился, хотя становилось все холоднее. Все-таки огонь пришлось бы разжигать бы слишком близко к стволу дерева, иначе бы его затушил накрапывающий дождь. А дуб в этой реальности горел, как и всякое дерево, не считая витиеватой ели.

Плотнее запахнувшись в плащ, я сгреб по себя листья, удивительным образом опавшие с дуба, хотя они были вполне зелеными. Так стало немного теплее, и я сосредоточился на вызове. Джесси попыталась что-то мне сказать, но я молча показал ей кулак, призывая молчать. Волчица с полуслова мой намек и приглушила звук.

 

Связи не было очень долго, я и начинал терять терпение. Кажется, я или разучился пользоваться мыслесвязью, либо на таком расстоянии она не работала.

Внезапно в голове раздался знакомый, но уже подзабытый голос:

– Я слушаю тебя, ученик.

Я мысленно воскликнул от радости:

– Мастер, вы отозвались!

Гимеон крякнул:

– Да не ори ты так, а то голова болеть начинает. Где ты находишься?

Я огляделся вокруг, немного задержавшись взглядом на Джесс:

– Я в лесу, где-то в Меровии, не так далеко от границы с Граальстаном.

Варан хмыкнул:

– Неплохо ты сумел связаться со мной за несколько сотен миль. Не каждому это удается. Я так полагаю, с тобой много что произошло за этот месяц, пока я тебя не видел?

Я вспомнил про Вейлин и сжал кулаки, прижатые к морде. Я забыл, что все мои мысли прекрасно передавались по мыслесвязи. Голос Гимеона потеплел:

– Мне очень жаль, что ты потерял Вейлин. Твои мысли работают быстрее твоего языка, и я уже знаю все, что было между вами. Я очень надеюсь, что тебе хватит сил пережить эту потерю.

Я шепнул вслух, но очень тихо:

– Спасибо.

Джесси подняла голову:

– Мирпуд, вы что-то сказали?

Я помотал головой и вернулся к разговору с наставником:

– Мастер, мне нужна ваша помощь. Мне больше некого просить.

Ящер опять начал говорить ленивым, вальяжным тоном:

– Я тебя внимательно слушаю.

Я рассказал ему почти все, что произошло со мной за то время, что прошло с нашего последнего разговора еще в Ларотийском лесу, после изгнания духа эцхеде из Лассы. Так как мысли у меня «рассказывались» намного быстрее, чем я рассказал бы то же самое вслух, мой рассказ не занял долго времени.

– Мастер, так вот в чем проблема. Судья дал клятву уничтожить Орден. Вообще я не собираюсь нести ответственность за то, что говорил Судья, потому я Мирпуд, а не Судья, и то, что обещает Судья, он и должен выполнять. Но я хотел бы разрушить Орден, пусть без таких репрессий, что обещало мое альтер-эго. Я каким-то образом пленил напавшую на меня Кон-Сай, и теперь она следует за мной, не отходя ни на шаг, готовая выполнить любой мой приказ. Мастер Гимеон, что вы знаете о Лиге Справедливости? Я должен услышать все, что вы можете мне рассказать.

Настала долгая пауза. Очень долгая. Я уже начинал подозревать, что наставник либо прекратил связь, либо сеанс мыслесвязи просто нарушился не по нашей воле. Но и тут я ошибся. Голос варана раздался, словно в небытие:

– Стало быть, ты узнал то, что должен был узнать. Теперь, когда ты хочешь получить ответы на все вопросы, я готов тебе их дать. Раньше я не мог этого сделать, потому что мне хотелось, чтобы ты до всего дошел сам. Дай мне подумать, с чего бы начать… Хм, ладно, задавай свои вопросы, я постараюсь дать на них ответ.

– Что вы знаете о Лиге Справедливости?

– Это организация, основанная отцом Ягмуром после того, как власть в Ордене захватил Ривелино. Целью Лиги было сохранить от уничтожения идеи первичного архианства таким образом, чтобы в будущем можно было восставить ту религию, что была изначально.

– Это я более-менее понял еще раньше. Мне интересно другое. Та Кон-Сай, что я пленил, говорила, что эта Лига существует и сегодня, но как подпольная организация, и за тысячелетие она не было уничтожена, хотя Орден пытался сделать это на протяжении веков. Это правда?

– Да, она сказала правду.

– Мне нужно найти хотя бы одно логово Лиги.

В голосе Гимеона послышалась неприкрытая заинтересованность:

– И что ты хочешь сделать?

– Мастер, мы планируем при помощи подлога убирать из деревень по пути следования в столицу монахов Святилищ, якобы по приказу Верховного Иерарха. Но вместо убранных монахов можно поставить тех, кто будет нести в народ идеи правильного архианства – так получится донести до паствы идеи первичной религии.

Раздалось шумное сопение:

– Идея, конечно, интересная. Но у меня к тебе вопрос, ученик. Чего ты хочешь добиться сменой монахов? Только доносить идеи правильного архианства не есть решение проблемы. Рано или поздно в Ордене прознают о том беспределе, что вы собираетесь учинить вдвоем. Ваше рвение похвально, но его недостаточно. Каков твой план?

– Если начать устранять монахов во многих деревнях по подозрению в еретичестве, то паства может начать думать, что это не просто так. Монахов же назначают сверху, так? И по идее, при назначении должны были следить, чтобы монахи были верными религии. А если начинают массово убирать монахов по подозрению в еретичестве, то это может бросить тень на самого Верховного Иерарха по принципу «Если он позволил еретикам доносить Слово Арханиса, может, он и сам еретик?»

Гимеон захохотал:

– Ой, уморил ты меня, ученик! И ты надеялся, что эта затея обернется успехом?

Впервые за все время я смутился:

– Что-то не так?

Ящер перестал хохотать и начал говорить серьезным голосом, без капли ленивости:

– Именно, что не так. Ты думаешь простой сменой монахов посеять сомнения в Иерархе? Глупейшая затея. За тысячелетие религиозная пропаганда здорово поработала с паствой. Наоборот, твое рвение сменить мнимых еретиков только укрепит доверие к религии. Они будут думать: «Если Иерарх так относится даже к своим соратникам и готов признать, что он допустил промах и назначил еретика монахом – значит, он хороший Иерарх, который ради правильной религии готов наказывать даже своих соратников». Теперь ты понимаешь, почему твоя идея как минимум смешна, а как максимум глупа?

Я поник:

– Но это было единственной надеждой хоть как-то победить Орден. Пока я не могу этого сделать, потому что все за Иерарха и никто не пойдет за мной, какие бы идеи я ни пытался провозгласить и какие бы хорошие цели я ни преследовал. И теперь мне даже нечего придумать.

Гимеон задумчиво протянул:

– У тебя есть вариант поведения, который получится, если ты Судья.

Я поднял ушки:

– И какой же?

– Ты хотел дискредитировать только Иерарха, не так ли? А я предлагаю тебе заставить всех разувериться в самой религии.

– Мастер, вы предлагаете еще более невероятный вариант. То я хотел ослабить одного зверя, теперь же вы хотите, чтобы я ослабил всю систему до основания.

Варан усмехнулся:

– На самом деле, только кажется, что опорочить религию тяжелее, чем опорочить ее главу.

– Мастер Гимеон, перестаньте говорить загадками.

– Видимо, ты меня не поймешь просто так, и мне придется рассказывать тебе вообще историю о том, как вообще появилось архианство того вида, что ты знаешь сегодня. Возможно, так ты познаешь больше, чем можешь себе представить. Если ты в лесу, лучше развели костер, потому что рассказ даже мысленно будет не самым коротким.

Я поднял глава на Кон-Сай, потирающую плечи:

– Разведи костер и приготовь что-нибудь.

Джесс коротко кивнула и достала из сумки огниво. Я вернулся к разговору:

– Слушаю вас.

И мастер начал свой рассказ…

 

– Ты знаешь все о том, как создавался Орден. Надеюсь, тебе попал в лапы дневник, из которого ты мог почерпнуть информацию.

Я ошарашенно спросил:

– Откуда вы знаете о дневнике?

Гимеон усмехнулся:

– Я расскажу тебе позже. А пока слушай. Ты знаешь, с чего все началось. Но появление Ривелино было окутано тайной. Он появился словно из ниоткуда. Все о нем знали малость – что он обычный монах откуда-то из Меровии, причем непонятно, из какого города. Больше о Ривелино не знал никто, да и он не рассказывал о себе. Вначале можно было подумать – ну появился очередной монах, и что в нем такого? Но у него было две черты, которые в итоге и привели к расколу. Он обладал просто феноменальной харизмой и умел убеждать других в своих взглядах. Ты наверняка знаешь то, что отличало религию, созданную еще Бартранди. И те взгляды, которые начал пропагандировать Ривелино, отличались от нее. Он хотел, чтобы религия стала догмой, своеобразным законом для всех, чтобы архианство боялись и уважали, беспрекословно подчиняясь ее постулатам. Это шло в разрез с тем архианством, которое хотел нести Ягмур. Основатель церкви подозревал, что Ривелино – не просто монах. Талин думал, что новенький пришел повернуть религию в принципиально другом направлении, и задача Ягмура – не допустить этого. Более того, Ягмур подозревал, что Ривелино – Темный Всадник.

Я спросил, ничего не понимая:

– Кто?

Вместо ответа Гимеон продолжил:

– Не только Арханису поклонялись в то время. И у Легизмунда были свои почитатели, которые называли его божеством и пытались разными способами принести его власть в мир. И называли их Темными Всадниками. С ними боролись еще с тех пор, как темные твари потерпели поражение при Низмурской Впадине. Гизлен был неглуп и понимал, что уничтожать самого Легизмунда бессмысленно, да и опасно – его должен был сдерживать Арханис, и без Легизмунда нарушился бы баланс добра и зла. Поэтому боролись с его приспешниками здесь, чтобы немного ослаблять его в борьбе с Арханисом. Так о чем это я? Да, Ягмур подозревал, что Ривелино – Темный Всадник, и его действия – не просто провозглашение более строгой религии, а попытка превратить архианство если не в веру Легизмунда, то, по крайней мере, внести что-то из взглядов Темных Всадников в ткань архианства. И, как мне кажется, это у него получилось, причем отлично. Постепенно заменялись какие-то отдельные положения религии, она постепенно трансформировалась. По отдельности каждое изменение было мизерно, но эти мизерные детали за много столетий сделали из архианства неизвестно что. И теперь религия архианства напоминает во многом верования Темных Всадников – паства боится религии до дрожи в коленках и боится пикнуть хоть слово против, потому что тогда их объявят еретиками. Заработок паствы идет по большей части на церковный налог, оседающий в казне Ордена. Впрочем, за этот месяц с лишним ты мог сам видеть, что есть архианство. К счастью, можно сказать одно – Ривелино преуспел в своем деле, но новую религию он смог насадить только в Граальстане. В Меровии и Паруссии новые веяния тормозились, принималось не все, и в итоге то архианство, что есть в этих двух землях, не столь сильно отличается от исходной религии, как нынешнее архианство в Граальстане. Конечно, новые и новые Иерархи, плененные идеями их потомков, старались, чтобы религия была едина во всех трех землях, чтобы везде были одинаковые законы, одинаковые постулаты, одинаковые сборы. Но максимум, чего добился Орден – сделать церковный союз с Орденами двух других стран. Этого оказалось недостаточно, чтобы привить новые веяния в религии соседним странам. Да, Граальстан из-за этого спорил с Меровией и Паруссией, но в Ландаре сидели может и сумасшедшие, но не идиоты. Они понимали, что священный поход против несогласных по вопросам религии стран полностью дискредитирует новую концепцию архианства и только настроит паству против Ордена. Да и Лига Справедливости приложила усилия, чтобы не дать распространиться новому архианству по Меровии и Паруссии. Жаль только, что в Граальстане их усилия не увенчались успехом.

Я задал вопрос:

– Мастер, как мне известно по одному из видений, Чойг-Ма’л изначально были личной верной гвардией Ягмура. Почему же они согласились стать под знамена Ривелино и последующих Иерархов?

– Не все перешли на сторону Ривелино. Большая часть Цепных, не согласившихся присягнуть новому Иерарху, попросту вырезали. Оставшиеся воины начали набирать новичков в свои ряды – и так Цепные стали личной гвардией уже нового Иерарха. Я тебе скажу даже больше… Кон-Сай, Чойг-Ма’л и Иерарх образуют своеобразный треугольник, значение которого весьма велико. Они образуют так называемую фигуру меч-магия-защита. Иерарх для охотниц или цепных – не просто Иерарх. Он то, что дает им силы жить. Пока жив Иерарх – они чувствуют его, и это дает им спокойствие. По неизвестной причине и Кон-Сай, и Чойг-Ма’л чувствует своим телом факт того, жив ли Иерарх, а точнее его магия. И в Ордене с древних времен действует правило: удел Иерарха – сражаться против магии, то есть, быть магией против магии, удел Цепного – сражаться против меча, то есть быть мечом против меча, удел охотницы – помогать и тем и другим, противостоя злой магии и сражаясь с мечом, направленным против Иерарха.

– А у Лиги Справедливости есть свой Иерарх?

– Нет, у них не Иерарх. Его называют Главный Хранитель. Именно он отвечает за сохранность всех знаний старой религии. Обычно им ставили, конечно же скрытно, одного из тех зверей, что имел достаточно большой вес в столице, чтобы он мог знать хоть что-нибудь о планах Ордена против Лиги.

Я вздохнул:

– Было бы идеально встретиться с Хранителем. Может, он дал бы какой-нибудь дельный совет. Кто, как не он может знать обо всем, если вы сами говорите, что он должен быть так или иначе связан с Орденом.

Гимеон усмехнулся:

– Я могу тебя немножко порадовать. Я знаю Главного Хранителя. Более того, я с ним знаком всю свою жизнь.

Мое сердце забилось чаще:

– И где же он находится? Как с ним можно поговорить?

Казалось, варан выдержал театральную паузу, после чего произнес:

– Ты разговариваешь с ним в данную секунду.

 

Сказать, что я был поражен – это не сказать ничего. Гимеон – Главный Хранитель Лиги Справедливости??? Я был в учениках у главного зверя по сохранению старых учений? Но как? Почему? Он же говорил, что не связан с Орденом! Он всего лишь главный гарнизонный маг! Армеец!

Я забыл, что все мои мысли передавались. Маг начал подхихикивать:

– Ловко же я тебя провел месяц назад. Ты думал, что мой статус – всего лишь маг, пусть и сильный, но ты не знал ничего более.

Я нашел в себе силы начать «говорить»:

– Но мастер, вы же сами говорили, что не связаны с Орденом!

– Формально я сказал правду. Армия не очень связана с Орденом, поэтому моя связь с религией минимальна. Но ты не учел одну вещь – я главный гарнизонный маг. А это значит, что в Ордене могут обращаться за моей помощью, если она им потребуется. И я не рассказал еще один важный факт. Когда-то я был монахом Ордена, в молодости.

Я с каждой новой репликой я больше впадал в ступор. На мой немой вопрос ответил Гимеон, правда ответил вопросом:

– Неужели ты думал, что я просто так учил тебя управляться с зеленым спектром твоей магии? У меня он тоже есть, и как всякий обладатель такого спектра, я был монахом. Но в итоге я решил, что это не мое, да и должность Хранителя требовала не быть в гуще событий – вот я и ушел. Но знания не пропали никуда. Не может носитель зеленого сектор пользоваться им в полной мере, если его не обучали монахи или же те, кто владеет таким знанием, полученным когда-то от монахов.

После паузы Гимеон добавил:

– Ты спрашивал, откуда я знаю про дневник? Я его тебе подбросил. Конечно, у меня не был велик шанс, что ты его купишь, но ты это сделал. Тот мышонок, Джиллиан, подал тебе книгу потому, что я попросил это сделать через логово Лиги в Кенсане. И от этого маленького мышонка зависело все. Тот дневник, что ты держишь – непростой. Он был у каждого Главного Хранителя, и лишь Судьи, появляющиеся в этом мире, читали его, чтобы получить информацию о прошлом. Как ты думаешь, кто автор этого дневника?

– Я подозреваю, что его писал зверь, максимально приближенный к Ягмуру, потому что там описывались моменты, которые простому служке не сообщили бы. Ягмур доверял автору дневника.

Голос наставника произнес с ехидцей:

– И после этого ты еще не догадался, кто автор записей?

Я задумался, и после паузы произнес, хлопнув себя по лбу:

– Дарсар! Ну конечно же он! Как я раньше до этого не додумался!

– Именно он. Этот дневник писал Дарсар, и его с огромным трудом удалось найти после исчезновения талина и сохранить, потому что Ривелино искал любые записи, которые могли пролить свет на то, куда исчез Ягмур. И то, что ему в лапы не попал дневник – это просто чудо. На сами записи было наложено заклятие, которое сохраняло их от уничтожения, поэтому дневник выглядит относительно свежим, хотя ему около тысячелетия. Я так понимаю, ты его спокойно читаешь?

Я замялся:

– Ну… да.

В голосе звучала нескрываемая гордость:

– Тебе удалось самому расшифровать архаичный священный. Ты действительно истинный Судья. Только ему под силу понимать и читать тексты на древнем языке, не считая еще нескольких живущих в этом мире зверей, коих можно пересчитать по пальцам обоих лап, если не одной.

Я провел лапы над костром, который уже давно был зажжен Кон-Сай, а я только в тот момент обратил на это внимание:

– Так что мне делать, мастер? Вы мне так и не сказали, как можно дискредитировать религию.

Гимеон вздохнул:

– Я могу сказать тебе только примерно. Я говорил, что еще Ягмур подозревал Ривелино в принадлежности к Темным Всадникам. У меня есть подозрения, что сегодня архианство есть религия не Арханиса, а религия Легизмунда, хитро замаскированная под прежнюю. У меня нет доказательств этого – и тебе надо их найти, если они существуют. Очень жаль, что ты потерял Монолит, потому что он мог бы помочь тебе. Этот артефакт очень занимательный. Да, он опасен в неумелых лапах, но будучи принадлежащим Судье, он дает ему возможность видеть то, что нельзя увидеть обычным способом. Не спрашивай меня, что это значит конкретно. Я знаю, что он может тебе помочь. Но как – знаешь только ты. Даже Главному Хранителю неведомо все то, что знает истинный Судья. Если Монолит окажется у Бойдула, он станет почти неуязвим, потому что артефакт дает силу многим процессам, протекающим внутри Цитадели. Большим я не могу тебе помочь, пока что. Максимум – предупреждать тебя о том, какие меры может предпринимать Орден по твоей поимке, но пока я не знаю ничего. В столице относительное затишье, но наверняка после прибытия Коула вместе с Монолитом все изменится. Конец связи, ученик. Береги себя.

Наступавшая в голове пустота свидетельствовала, что на этот раз Гимеон точно прекратил сеанс мыслесвязи. Джесс подняла глаза, видя, что я сдвинулся:

– Мирпуд, я сделала чай и немного хлеба с мясом – поешьте.

Я погладил урчащий живот. Да, еда бы не помешала. Вытянув задние лапы, и грея их у огня, я взял протянутую кружку и ломоть хлеба с подвяленным мясом. Бутерброд был не очень вкусным, но питательным. Чай же на вкус оказался какой-то горьковатый, но в тот момент мне было абсолютно фиолетово.

 

Время клонилось ко сну, а ночевать в лесу меня не прельщало. Обсудив свои дальнейшие действия с Джесс, мы поехали дальше по лесной дороге, пытаясь найти что-нибудь, подходящее для ночлега. Кон-Сай я оповестил о разговоре с мастером, и, кажется, она без пререканий приняла новый план действий.

Лес постепенно перешел в поля, которые постепенно уже начали золотиться. Вдоль дороги все чаще стали попадаться снопы сена. Рассудив, что до ближайшей деревни ехать еще порядочно, а останавливать хоть где-то нужно, я двинул к ближайшему стогу, который стоял в идеальной позиции позади других стогов, сгрудившихся группой, и его не было особо видно с дороги. Волчица сразу же встала, подобрав кинжалы. Я осмотрел ее стройную, но поджарую фигуру:

– И ты не будешь спать?

Джесси бросила:

– Высплюсь и по дороге. Мирпуд, вам надо отдохнуть после того, что произошло. Я посторожу, чтобы ночь была спокойной.

В глубине души я не очень доверял ей. Даже беспрекословное подчинение, которое она демонстрировала весь прошедший день, не уменьшало малой тревоги внутри. Однако же иного выхода у меня не было. Спать действительно хотелось. Пустив Зогмо’са к стогу, я зарылся в сено. Запах подсушенной травы и тепло внутри стога действовали на меня убаюкивающе, отправляя в крепкий сон. А Кон-Сай продолжала стоять, следя за дорогой и поигрывая парными кинжалами в лапах.




Дата добавления: 2015-01-30; просмотров: 101 | Поможем написать вашу работу | Нарушение авторских прав

<== предыдущая лекция | следующая лекция ==>
Глава двадцать седьмая.| Глава двадцать девятая. Главный Хранитель

lektsii.net - Лекции.Нет - 2014-2025 год. (0.169 сек.) Все материалы представленные на сайте исключительно с целью ознакомления читателями и не преследуют коммерческих целей или нарушение авторских прав