Читайте также:
|
Цель данного сообщения – ввести в научный оборот новую, достаточно редкую для среднерусских земель находку – резной белокаменный крест из подмосковного Звенигорода. Монументальный памятник, высеченный из мягкого известняка, был найден в 2013 г. в непосредственной близости от Звенигородского городища – кремля средневекового города. Происходит он с территории одного из древних посадских кладбищ, где при различных земляных работах уже неоднократно встречались разрозненные человеческие останки и фрагменты тонких белокаменных надгробий XIV–XVI вв. Крест дошел до наших дней в разбитом и неполном виде – полностью утрачена его верхняя часть, правая ветвь отколота, но без труда пристыковывается по линии облома. Нижний конец креста трапециевидный, расходящийся к основанию, боковые лопасти прямые. Для установки креста в паз пьедестала или плоской горизонтальной плиты в его нижней части сделан специальный прямоугольный шип. Размеры памятника: высота – 61 см; ширина – 47 см; ширина в основании – 35,5 см; толщина – 15,5 см. Лицевая сторона памятника тщательно обработана и богато декорирована трехгранно-выемчатой и плоскорельефной резьбой. По периметру края размещена орнаментальная рамка, составленная из заполненных крестами чередующихся квадратов, в средокрестии высечено изображение двенадцатиконечного креста (четырехконечный крест с дополнительными малыми перекладинами на всех ветвях) со слегка расширяющимися концами. В данном случае ключевой христианский символ основ мироздания акцентирован тем, что сделан в низком рельефе – мастерски вырезан оброном. Посреди чистого поля правой ветви глубоко и несколько небрежно процарапан прямой равноконечный крест. Рядом с ним – едва различимые граффити – мелкие рисунки или надписи. По всей видимости, нижнее расширение памятника следует рассматривать как голгофу – рисунок здесь дополняют два крупных косых креста и пятиугольная «горка» с приподнятой острой вершиной.
Иконография рельефно выполненного двенадцатиконечного креста, помещенного в центральной части композиции, была довольно широко распространена на Руси с XIV в. Так, например, аналогичный тип креста часто встречается среди образцов христианской металлопластики – крупных створчатых энколпионов и крестиков-тельников новгородского круга[1]. Два подобных изображения мы находим среди резного плетёного орнамента на знаменитом Людогощинском кресте 1359 г.[2] Симметричное, плоскорельефное изображение двенадцатиконечного креста, вписанного в круг, встречается и в декоре памятников архитектуры раннемосковского зодчества. Именно так декорирована деталь белокаменной аркады собора Чуда Архангела Михаила (1365 г.) Чудова монастыря Московского Кремля[3] (Г.К. Вагнер отнес эту деталь к аркатурно-колончатому фризу церкви Спаса на Бору (1329–1330 гг.))[4].
Известно, что большинство русских средневековых крестов по функциональному назначению являются намогильными. На наш взгляд, звенигородский крест также использовался в качестве намогильного памятного знака. Не случайно он украшен чисто московской орнаментикой, характерной для другого широко распространённого вида погребальных памятников – плоских белокаменных надгробий. Кстати, для датировки креста чрезвычайно важно наличие хорошо известного по могильным плитам Северо-Восточной Руси кресчатого элемента декора. Он составлен из квадратиков, образуемых графьей и разделенных диагоналями. В квадратные ячейки врезаны по четыре треугольника вершинами к центру, образуя равноконечные крестики. Такой прием резьбы бытует от начала XV до начала XVI века, наиболее распространен в последней четверти XV в.[5] Следует отметить, что подобный крестчатый рисунок был обнаружен в 2013 г. при реставрации Звенигородского Успенского собора (конец XIV в.) – здесь он был вырезан непосредственно при возведении памятника на внешней стене средней апсиды, на высоте около 6 м от уровня дневной поверхности.
По-видимому, первоначально звенигородский крест находился в наиболее сакрально значимом пространстве кладбища, где-то непосредственно рядом с деревянной церковью. Он выступал и памятником, отмечавшим место конкретного захоронения, и, возможно, маркировал один из старых родовых участков, где группировались погребения членов одной семьи. Но помимо того, что крест являлся намогильным символом, он мыслился еще и поклонным. Дело не только в том, что крест был сакрализован в гораздо большей степени, чем надгробие. Звенигородский монументальный памятник следует считать объектом поклонения на основании наличия одной чрезвычайно интересной и важной его особенности. Дело в том, что при внимательном осмотре креста на торце его правой ветви был обнаружен уникальный образец лапидарной эпиграфики. Надпись-граффити нанесена каким-то острым предметом без предварительной разметки, состоит из четырех строк. Буквы примерно равной высоты, процарапаны неглубоко и несколько небрежно, почерк типа полуустава, выносы и лигатуры отсутствуют, используется титло. По палеографическим особенностям надпись датируется XV в. Она сохранилась практически полностью, но из-за повреждений читается не совсем уверенно. Предлагаем свой предварительный вариант прочтения:
Крт // (пос)тавленъ // (е)сть свѣ(т) // ъ – «Поставленный крест есть свет».
Если граффити прочитано правильно, то перед нами не формализованный меморативный текст[6], характерный для русских надгробий XV–XVI вв. В данном случае это краткая похвала кресту, письменное напоминание человеку, что «сияющий как солнце Крест Господень побеждает царство тьмы, являет олицетворение победы над смертью». Таким образом, присутствие довольно необычной для средневековых русских крестов надписи указывает на то, что звенигородский памятник был не только связан с обрядом погребения (граффити всё же имеет отношение к теме смерти и воскресения), но рассматривался еще и как объект поклонения. Поскольку надпись нанесена не на лицевой стороне памятника, а на его боковине, то едва ли она задумывалась и была выполнена самим мастером-камнетёсом. Вероятно, её следует считать не первоначальной, а нанесенной в какое-то время на уже установленный вертикально и доступный для кругового обзора и свободного доступа крест. Находился ли он к моменту написания граффити на могиле или стоял в ином месте кладбища – мы не знаем, поскольку в культурном обиходе русского средневековья функция крестов, наделенных высоким знаковым статусом, со временем могла изменяться. По мнению А.А. Панченко, строгое разделение намогильных и поклонных крестов оправдано далеко не всегда. Так, в начале ХХ в. о древнерусских намогильных крестах в Тихвинском уезде Новгородской губернии сообщали следующее: «перед ними зажигаются восковые свечи, перед ними же преклоняют колени местные крестьяне и крестьянки, с горящими свечами в руках; матери, потерявшие детей, на эти каменные кресты одевают рубашки умерших, кресты украшаются полотенцами, ковриками из тряпок и т. д.»[7]. Нередко их перемещали на новое место, и уже во вторичном использовании они могли служить святынями, функционально тождественными другим почитаемым в народе объектам – родникам, священным деревьям, камням, часовням. «Кресты, поставленные над средневековыми погребениями, могли быть впоследствии перенесены в какое-либо иное место (в деревенскую часовню, к почитаемому источнику и т. п.). Таким образом, они превращались в поклонные. Вторичное использование старого надгробия с ритуальными целями вообще характерно для восточнославянской «кладбищенской культуры»[8]. И хотя звенигородский крест не покидал территории древнего погоста, всё же не исключено, что по прошествии какого-то времени после первоначальной установки на могиле его могли переместить в наиболее почитаемую зону пространства кладбища, например, к стенам церкви, используя там уже как объект общего поклонения. Тогда и могло появиться на теле креста оригинальное эпиграфическое пояснительное дополнение.
Археологическим изучением каменных крестов Москвы и Подмосковья исследователи занимались очень мало. Связано это с тем, что самих объектов исследования здесь выявлено пока довольно ограниченное количество. Корпус средневековых крестов столичного региона на сегодняшний день насчитывает около 15 экземпляров. Наиболее известные из них – крест митрополита Московского Ионы в Успенском соборе Кремля (XV в.)[9] и дмитровский Борисоглебский крест 1467 г.[10] Это хрестоматийные памятники, обладающие большими художественными достоинствами и потому заслужившие пристальное внимание искусствоведов. Они имеют сложные формы, богатые фигурные рельефные композиции и посвятительные тексты. Но все же большее распространение здесь получили простые каменные кресты с довольно скромным декором. Так, из самой Москвы происходят три таких памятника – два из церкви Сергия Радонежского в Рогожской слободе, и один из некрополя Данилова монастыря[11]. Два подписных креста-кенотафа XVII в. с севера области были опубликованы Ю.М. Золотовым[12]. Крест XV в. из окрестностей ст. Удельная упомянут в работе А.А. Формозова. Крест был найден еще в 1904 г. и стоял в поле, вероятно, на месте средневекового кладбища[13]. Чрезвычайно важна находка фрагмента подписного древнерусского креста из Ростиславля, подтверждающая существование традиции изготовления намогильных белокаменных крестов в Подмосковье уже в домонгольский период[14]. Интересен крест со средневекового погоста близ д. Рогачево (окрестности г. Бронницы), который недавно ввёл в научный оборот С.Е. Компанец[15]. Помимо перечисленных памятников, автору известен крест из Рузы[16] и два фрагментированных экземпляра из Звенигорода (один нами был опубликован)[17]. В НИОР РГБ среди старых снимков архитектурных памятников Москвы и окрестностей имеется фото пяти каменных крестов из Коломенского уезда[18]. Всё это указывает на то, что каменный крест – это сравнительно редкий, но отнюдь не уникальный для Московского края вид древностей. Ограниченное бытование этих памятников в пределах Московского княжества объясняется тем, что здесь господствовал другой вид каменных надгробий – горизонтально лежащая плоская известняковая плита. Подавляющее большинство намогильных крестов на московских и подмосковных погостах, вероятно, традиционно делалось из дерева, но наши знания о них в силу объективных факторов явно недостаточны[19]. Вот почему, с одной стороны, есть все основания надеяться на новые интересные находки каменных крестов как в ходе полевого изучения некрополей региона, так и при введении в научный оборот малодоступных фондовых материалов наших провинциальных музеев. С другой стороны, здесь не следует ожидать существенного увеличения количества памятников этого вида – все они у нас будут наперечет.
[1] Гнутова С.В. Новгородское медное художественное литьё (мелкая пластика) XIV-XV вв. Каталог. // Декоративно-прикладное искусство Великого Новгорода. Художественный металл XI-XV века. М., 1996. С. 402-404.
[2] Вагнер Г.К. От символа к реальности. Развитие пластического образа в русском искусстве XIV-XV вв. М., 1980. С. 122.
[3] Гращенков А.В. Архитектурные детали и фрагменты сооружений XIV- начала XX века. Каталог собрания историко-культурного музея-заповедника «Московский Кремль». М., 2010. С. 57
[4] Вагнер Г.К. Указ. раб. С. 77-78.
[5] Беляев Л.А. Русское средневековое надгробие. Белокаменные плиты Москвы и Северо-Восточной Руси XIII–XVII вв. М., 1996. С. 144.
[6] С известной долей вероятности начало надписи можно прочитать и следующим образом: «Крест поставлен на…», далее следует не поддающееся реконструкции имя. Но все же, мы придерживаемся первого варианта прочтения, поскольку каноническая формула требовала написания христианского имени погребенного.
[7] Панченко А.А. Исследования в области народного православия. Деревенские святыни Северо-Запада Росии. СПб., 1998. С. 183.
[8] Панченко А.А. Указ. раб. С. 182.
[9] Шеляпина Н.С. Надгробия митрополитов Киприана и Фотия в Успенском соборе Московского кремля // СА. 1973. № 4. С. 233-234, рис. 5
[10] Гаврилов С.А. Борисоглебский крест 1467 г. // СА. 1985. №2. С. 213-222.
[11]Беляев Л.А. Русское средневековое надгробие. Белокаменные плиты Москвы и Северо-Восточной Руси XIII–XVII вв. М., 1996. С. 283, 357.
[12] Золотов Ю.М. Каменный крест XVII в. со станции Жилево // СА 1960, №3. С.333-335; Золотов Ю.М. Памятный крест по стряпчем Пустошкине // СА. 1986. №1. С. 266-268.
[13] Формозов А.А. Исследователи древностей Москвы и Подмосковья. М., 2007. С. 90.
[14] Коваль В.Ю., Медведь А.Н. Новый памятник средневековой русской письменности Рязанской земли // РА. 2000. № 1. С. 194-206.
[15] Компанец С.Е. О происхождении каменного креста из Рогачево. Доклад на XXIV заседании семинара «Тверь, Тверская земля и сопредельные территории в эпоху средневековья» (Тверь, март 2012 г.) – http://russ-middle-age.livejournal.com/2012/04/04/
[16] До 2005 г. крест находился в старой экспозиции Рузского краеведческого музея в здании Покровского собора. По сообщению Л.С. Соколова, был обнаружен при земляных работах в районе расположения бывшего Георгиевского монастыря.
[17] Алексеев А.В. Церковные древности Звенигородской земли. Очерки церковной археологии. М.-Звенигород, 2008. С. 276.
[18] НИОР РГБ. Ф. 177. п. 55. д. 17.
[19] Беляев Л.А. Указ. раб. С. 26.
Дата добавления: 2015-02-16; просмотров: 146 | Поможем написать вашу работу | Нарушение авторских прав |
| <== предыдущая лекция | | | следующая лекция ==> |
| Как выжить с современной женщиной | | | УЗЕЛКОВАЯ МАГИЯ |