Главная страница | Контакты | Случайная страница Автомобили Астрономия Биология География Дом и сад Другие языки Другое Информатика История Культура Литература Логика Математика Медицина Металлургия Механика Образование Охрана труда Педагогика Политика Право Психология Религия Риторика Социология Спорт Строительство Технология Туризм Физика Философия Финансы Химия Черчение Экология Экономика Электроника

Используйте юмор

Юмор любит любая аудитория. Шутки хорошо запоминаются, они поднимают престиж оратора, располагают к нему аудиторию, снимают усталость и напряжение. Однако юмор – очень тонкое оружие в руках оратора, и надо уметь им хорошо пользоваться.

Нельзя превращать ваше выступление целиком в юмористическое – если только оно не относится к жанру развлекательных выступлений. Юмор должен использоваться в меру.

П. Сопер отмечает, что лучший юмор в публичном выступлении – это оригинальный, то есть свой собственный. Конечно, не каждый оратор способен к такому юмору; но эффективен и заимствованный юмор, следует только делать ссылку на автора шутки или анекдота.

Можно ли начинать выступление с шутки? Нет. Д. Карнеги рекомендует по крайней мере три минуты не допускать никаких шуток: «Юмор должен быть глазурью на торте, шоколадом между слоями торта, но никак не самим тортом».

Веселое настроение аудитории, возникающее в результате использования оратором юмора, может быть создано за счет:

– ссылки на местные условия, особенности;

– ссылки на ситуацию выступления;

– ссылки на замечания предыдущих ораторов.

Д. Карнеги рекомендует оратору шутить в свой адрес – это всегда располагает к нему аудиторию.

Использование шутки – лучший способ подавления враждебных выпадов против оратора: «что сделалось смешным, не может быть опасным» (Вольтер).

Ф. Снелл сформулировал для ораторов ряд правил «рассказывания смешных историй». Вот они.

1. Рассказывайте только то, что хорошо знаете.

2. Ваша шутка должна быть понятна всем присутствующим.

3. Шутка должна развивать тему вашей речи.

4. Шутка должна быть короткой.

5. Не пользуйтесь старыми остротами – хуже всего, если аудитория скажет «Старо!».

Перед большой аудиторией избегайте пикантных шуток и подробностей. В узком кругу такие шутки допустимы, но в окружении большого количества незнакомых людей многие слушатели чувствуют себя от таких шуток неловко.

Не делайте больших пауз для смеха и аплодисментов.

Таковы основные общие правила и приемы эффективной аргументации. Соблюдение их даст оратору возможность повысить эффективность своего убеждающего воздействия на аудиторию, обеспечит доступность и запоминаемость сообщаемой информации.

ΙΙΙ. Заключение речи

Рекомендации, которые риторика дает по части заключения, предпо­лагают прежде всего рассматривать заключение как одну из частей в соста­ве целого. Этот, на первый взгляд самоочевидный, акцент в действительно­сти оказывается далеко не праздным. Уже на ранних этапах становления риторики было замечено: говорящий, успешно справившийся с введением и благополучно одолевший основную часть, нередко был склонен считать: дело сделано, настало время расслабиться. Как реакция на подобного рода установку и возник в риторике долгий, по временам прерывавшийся, но всякий раз вновь и вновь затеваемый спор о так называемом "элегантном финале" сообщения.

Суть этого спора была как раз в том, до какой степени может говоря­щий позволить себе "отпустить поводья" в преддверии окончания речи. «Отпустить поводья» -значит оставить в стороне содержательные аспекты речи и дать себе волю отыграть тот или иной красивый прием - именно как "элегантный финал", безотносительный наконец к предмету сообщения.

Таким "элегантным финалом" могла быть шутка, не касающаяся темы, цитата, переводящая разговор в другую плоскость, самохарактеристика, демонстрирующая, например, скромность оратора, образ, по касательной соотнесенной с речью в целом, обрывание речи на полуслове как заранее продуманная акция и т. д., то есть весь спектр релевантных по отношению к теме тактик.

Существовало мнение, что чем резче контраст между корпусом речи и финалом, тем глубже впечатление, производимое оратором на публику. Мнение это базировалось на том, что, завершив основную часть, оратор тем самым снимал с себя ответственность за "руководство слушателями" и должен был продемонстрировать, что слушатели отныне остаются один на один с содержанием речи, в то время как автор уже стоит в стороне. (Реци­див этой точки зрения то и дело возникает в современном искусстве, осо­бенно в кино- и театральном искусстве, где время от времени становятся популярными либо "пристегнутые", то есть нарочито отдельные сцены в финале, либо так называемые "открытые" заключительные сцены, создаю­щие у зрителя впечатление незаконченности целого).

Подобного рода тактика, однако, не имела слишком много привержен­цев: генеральная линия в решении заключения как части композиции всегда предполагала так называемый "целесообразный финал" в противо­поставлении "элегантному финалу". Сущность целесообразного финала составляла опять-таки идея релевантности заключения по отношению к теме.

Стало быть, на этапе заключения оратору следовало все еще нести на себе ответственность за слушателей. Более того, он должен был как бы по­строить мост между основной частью и заключением, не только не оставляя слушателей один на один с содержанием речи, но напротив, помогая им "выйти" из речевой ситуации в нужном оратору направлении.

Будучи наукой нормативной, риторика и по отношению к заключению выработала некоторые конкретные типы целесообразного финала. Типов таких предлагалось три, в соответствии с ними заключение могло строиться как:

• суммирующее.

• типологизирующее,

• апеллирующее.

Суммирующее заключение определялось как подведение итога и формулирование выводов. Это заключение синтетическое.

Данный тип заключения предполагал ретроспективный ход говоряще­го: ему следовало вернуться к важнейшим пунктам основной части и по­строить заключение как напоминание о них.

Суммирующее заключение, развернутое на предмет сообщения, в соот­ветствии с риторической традицией определяется как заключение, воспроиз­водящее схему события. Необходимость в этом иногда может ощущаться весьма остро - особенно в тех случаях, когда основная часть построена фабулярно, то есть не в соответствии с линейной схемой.

Типологизирующсс заключение - это в классическом определении заключение, ставящее сообщение в перспективу или вводящее фон для лучшего его понимания. Перед нами, таким образом, аналитический тип заключения.

Типологизирующее заключение требует знания аналогических приемов. Ведь соотнести содержание сообщения с другими сообщениями как раз и означает построить своего рода аналогию.

Стало быть, типологизирующее заключение вовсе не предполагает пря­мого (хотя и лаконичного) пересказа основных положений сообщения, не предполагает оно и возврата к структуре сообщения. Поэтому собственно событийная сторона дела как бы остается за порогом основной части. К ней говорящий уже не возвращается. Может показаться, что типологизи­рующее заключение поэтому менее "выгодно", чем суммирующее: возни­кает впечатление, что автору приходится добровольно отказываться от того, чтобы расставить все точки над "i" во имя, например, "всего-навсего" аналогии!

Однако впечатление это ошибочное. Типологизирующее заключение является отнюдь не менее мощным средством атаки слушателя, чем заклю­чение суммирующее. Дело в том, что у типологизирующего заключения есть, кроме прочих, одна очень сильная сторона: в отличие от суммирую­щего, оно дает слушателям еще один шанс понять сообщение. Разумеется, тем из них, кто еще не понял его или понял не до конца. Тем же, у кого на сей счет нет сомнений, типологизирующее заключение тоже способно принести немалую пользу: оно - опять же в отличие от суммирующего за­ключения - углубляет представление о предмете, показывая его с новой (и часто неожиданной) стороны.

Апеллирующее заключение - в отличие от суммирующего (синтетического) и типологизирующего (аналитического) — представляет собой спо­соб эмоционально покинуть речевую ситуацию.

Если иметь в виду, что под апелляцией понимается обращение (apellatio в переводе с латинского и есть обращение), то заключение этого типа предполагает в соответствии с рекомендациями риторики прямое воззва­ние к чувствам слушателей. В практике судебных речей это адвокатское заключение типа: "Я признаю, что мой подзащитный виновен, я не могу отрицать этого, но давайте подумаем о том, не найдется ли в наших сердцах немного сочувствия и к нему, уже достаточно сильно наказанному самим собою. Пусть бросит в него камень тот, кто сам без греха!"

В чем преимущества апеллирующего заключения? Прежде всего в том, что оно, как никакое другое, сокращает дистанцию между говорящим и слу­шающим. Апеллирующее заключение есть в этом смысле мощное средство интимизации сообщения, то есть приближения его к адресату. Это точка со­общения, в которой наиболее желательно единство взглядов того, кто дела­ет сообщение, и того, для кого оно делается.

Остается лишь сказать, что право свободного выбора одного из типов заключения в каждом конкретном случае принадлежит исключительно говорящему: точных рекомендаций, касающихся того, когда и какой из типов предпочтителен, от риторики ждать не приходится.

Дело в том, что каждый из типов вполне может "работать" примени­тельно к любому сообщению. Важно лишь понять, чего именно добивается говорящий в конкретной речевой ситуации. Нет типа заключения, который в том или ином случае было бы "запрещено" использовать, как нет и иде­альных типов заключения для сообщений о конкретных объектах.

Заканчивая эту главу, хочется еще раз напомнить о том, что «не существует универсальных правил построения публичного выступления, композиция будет меняться в зависимости от темы, цели, задач, стоящих перед оратором, от состава слушателей. Для оратора план должен быть фарватером выступления, основой структуры публичной речи. Следует помнить, что интересные, захватывающие речи — это прежде всего результат тщательно продуманного плана, удачного построения речи»

Вопросы к практическому занятию

1. Что такое вступление? Какие задачи решаются на этапе вступления? Виды вступления. Общие рекомендации по написанию вступлений.

2. Характеристика основной части. Элементы основной части.

3. Какие функционально-смысловые типы речи вы знаете? Расскажите о них.

4. Как построить речь-рассуждение по классическому образцу (строгая хрия, искусственная хрия)?

5. Основные методы изложения материала.

6. Понятие аргументации.

7. Способы аргументации.

8. Правила и приемы эффективной аргументации.

9. Функции и виды заключения.

Практические задания

1. Как вы думаете, почему, говоря о диспозиции, М. В. Ломоносов использует сопоставление с военным искусством? Обоснуйте свой ответ.

"Расположение есть изобретенных идей соединение в пристойный порядок... Правила об изобретении и украшении управляют соображение и разбор идей; предводительство рассуждения есть о расположении учение; которое снискателям красноречия весьма полезно и необходимо нужно, ибо что пользы есть в великом множестве разных идей, ежели они не расположены надлежащим образом?

Храброго вождя искусство состоит в одном выборе добрых и мужественных воинов, но не меньше зависит и от приличного установления полков. И ежели в теле человеческом какой член свихнут, то не имеет он такой силы, какою действует в своем месте".

М. В. Ломоносов. Краткое руководство к красноречию

2. На чем основано построение описания двух таких разных поэтов? Какие принципы риторики описания использует М.И.Цветаева в своих высказываниях?

Текст №1.

Если бы надо было дать Бальмонта одним словом, я бы не задумываясь сказала: "Поэт".

Не улыбайтесь, господа, я бы не сказала так ни о Есенине, ни о Мандельштаме, ни о Маяковском, ни о Гумилеве, ни даже о Блоке. Ибо в каждом из них, кроме поэта, было еще нечто, большее или меньшее, лучшее или худшее, но еще нечто...В Бальмонте же, кроме поэта, нет ничего. И потому, когда его домашние на вопрос о нем отвечают: "Поэт спит", - или "Поэт вышел за папиросами", - в этом нет ничего смешного или претенциозного, ибо именно поэт спит, и сны, которые он видит, - сны поэта, и именно поэт, и никто другой вышел за папиросами, в чем не усомнился бы ни один лавочник, увидев его у прилавка.

На каждом бальмонтовском жесте, слове - клеймо - печать - звезда - поэта...То, что так часто принимают за позу, есть лишь природа поэта, странная обычному человеку (...), как, например, носовые "an" и "en" Бальмонта.

Да, Бальмонт произносил их иначе, чем другие, да, его an и en имеют тигриный призвук, но он не только произносит их иначе, он и шагает иначе, он весь - иной...

Посадка головы? Но так ее посадил ему Господь Бог. Не может смиренно нести голову человек, который в двадцать лет сказал:

Я вижу, я помню, я тайно дрожу,

Я знаю, откуда приходит гроза.

И если другому в глаза я гляжу -

Он вдруг - закрывает глаза.

Отсюда - взгляд Бальмонта, самое неустрашимое, что я видела в жизни...

М. И. Цветаева (Из выступления на вечере по поводу пятидесятилетия литературной деятельности Бальмонта)

Текст № 2.

Брюсов (...) был сплошным берегом, гранитным. Сопровождающий и сдерживающий (в пределах города) городской береговой гранит - вот взаимоотношение Брюсова с современной ему живой рекой поэзии. За городом набережная теряет власть. Так, он не предотвратил ни окраинного Маяковского, ни ржаного Есенина, ни (...) небывалого, как первый день Творения, Пастернака. Все же, что город, кабинет, цех, если не иссякло от него, то приняло его очертания.

М. И. Цветаева (Из очерка "Герой труда" (записи о Валерии Брюсове))

3. Опишите ваш любимый предмет домашнего обихода сначала как неодушевленный ("бездушный"), а потом как одушевленный. Подготовьте устное выступление.

4. Выделите все части хрии. Определите вид хрии. Дает ли следование риторической схеме возможность для проявления творческой свободы автора? Докажите.

Рождение стихотворения

Происхождение отдельных стихотворений таинственно схоже с происхождением живых организмов. Душа поэта получает толчок из внешнего мира, иногда в незабываемо яркий миг, иногда смутно, как зачатье во сне, и долго приходится вынашивать зародыш будущего творения, прислушиваясь к робким движениям еще не окрепшей новой жизни.

Что же надо, чтобы стихотворение жило, и не в банке со спиртом, как любопытный уродец, не полужизнью больного в креслах, но жизнью полной и могучей, - чтобы оно возбуждало любовь и ненависть, заставляло мир считаться с фактом своего существования? Каким требованиям должно оно удовлетворять?

Я ответил бы коротко: всем.

В самом деле, оно должно иметь: мысль и чувство - и без первой самое лирическое стихотворение будет мертво, а без второго даже эпическая баллада покажется скучной выдумкой, - мягкость очертаний юного тела, где ничего не выделяется, ничто не пропадает, и четкость статуи, освещенной солнцем; простоту - для нее одной открыто будущее, и - утонченность, как живое признание преемственности от всех радостей и печалей прошлых веков; и еще превыше всего этого - стиль и жест.

Одним словом, стихотворение должно являться слепком прекрасного человеческого тела, этой высшей ступени представляемого совершенства... Такое стихотворение самоценно, оно имеет право существовать во что бы то ни стало.

Н. С. Гумилев. Письма к русской поэзии.