Осенний вечер в Детройте был хмурым и дождливым. За городом, в окрестностях озера Эри по грязным дорогам трое мотоциклистов ехали к заброшенной электростанции. Это были молодая девушка с азиатскими чертами лица и короткими черными волосами, японец средних лет в черной одежде, длинные волосы которого были собраны в косу, и загадочный человек в круглых черных очках и кожаной бандане, нижнюю часть лица которого скрывал черный платок. Доехав до станции, они припарковали мотоциклы и через разбитое окно пробрались вовнутрь. Они знали о том, что на самом деле работа этой станции была возобновлена. Им также было известно, кто и в каких целях использует электроэнергию. Девушка и двое мужчин вошли в аппаратную и поприветствовали работника.
- Вход на базу открыт, - ответил тот, нажав несколько клавиш на пульте управления.
Пришедшие спустились в машинный зал, где стоял монотонный гул, и подошли к огромному люку на полу. Люк со скрежетом открылся. Японец достал фонарь и осветил лестницу, ведущую глубоко под землю. Он начал осторожно спускаться вниз, девушка направилась за ним, схватив мужчину за плечо, человек с закрытым лицом пошел последним, нажав на стене кнопку. Люк закрылся. Лестница вела к подземным коммуникациям. Люди прошли мимо множества бронированных дверей с кодовыми замками и детекторами отпечатков пальцев, пока не спустились к самой нижней двери этого секретного многоярусного подземного комплекса. Японец стал напротив тяжелой черной двери. Около двери располагался датчик движения, сканер отпечатков пальцев и диктофон. Японец положил свою правую руку на сканер.
- Кодовое имя? – запросил компьютер.
- Тремор, - ответил японец.
- Данные подтверждены.
Створки двери медленно раздвинулись и закрылись сразу, как только Тремор вошел. Девушка подошла к пульту и также положила на сканер правую руку.
- Кодовое имя?
- Тасия.
- Данные подтверждены.
Как только тяжелые створки двери захлопнулись за спиной Тасии, к сканеру подошел мужчина с закрытым лицом. Он снял с правой руки кожаную перчатку и прикоснулся к сканеру ладонью. На его руке не было живого места от шрамов и следов глубоких ожогов.
- Кодовое имя?
- Безликий, - глухим хриплым голосом ответил мужчина.
- Данные подтверждены.
Безликий уверенно шагнул сквозь дверной проем в длинный коридор, освещенный лампами дневного света.
- Пошли быстрее, - поторопил его Тремор.
В коридоре дежурили трое мужчин в бронежилетах и с автоматами Калашникова.
- Хой! – поприветствовал их Тремор. Охранники базы ответили ему кивком.
Тремор, Тасия и Безликий прошли в самый конец коридора к широкой черной двери. Около двери дежурили еще два охранника.
- Мы вернулись с задания, - объяснил им Тремор.
Один из охранников немного отошел от двери, пропустив пришедших к еще одному сканеру. Когда их личности еще раз были идентифицированы, охранник набрал на пульте у двери код и вошел в кабинет. Спустя минуту он вернулся, объявив:
- Он вас ждет.
Тасия, Тремор и Безликий вошли в просторный, отделанный дубом кабинет, где на стенах висели флаг «Черных драконов» и черное знамя с известным анархическим символом «А» в круге». В высоком кожаном кресле, на спинке которого висела волчья шкура, сидел Кэно и что-то просматривал на компьютере.
- Ну что, вы навели справки? – спросил он, взглянув на прибывших.
- Да, - уверенно отвечал Тремор. – Аарон Фьюри, он же Пилигрим – один из многих наркоторговцев из Нью-Йорка. Его шестерки, согласившиеся помочь нам за определенную плату, говорят, что он уже давно сотрудничает с «Красными драконами». Они помогут взять его, но... нужны еще деньги. Боюсь, у нас их нет...
- Я выдам любую сумму, - спокойно заявил Кэно. – Вам известно, что такое АЧК?
Тремор растерянно пожал плечами.
Кэно развернул монитор к нему, и Тремор взглянул на изображение черного креста, увенчанного кулаком.
- АЧК – это Анархический Черный Крест. Их герб означает: «Сила в единстве!» - слабые пальцы вместе образуют сильный кулак. В настоящий момент эту организацию возглавляет выходец из нашего клана – Джефф Картер. Их цели – ликвидация тюрем, помощь попавшим в беду анархистам, то есть оплата услуг адвоката или врача, медикаментов или хирургических операций и тому подобное. Но их основное занятие – это сбор средств с общественности. Эти средства они любезно предоставляют нам. Думаете, в наше время анархизмом мало кто интересуется? Как бы ни так! АЧК передает нам миллионы долларов. Это без выручки, которую мы получаем благодаря терактам. Так что денег у нас до черта! Мне нужны только гарантии. Кто этот ваш союзник?
- Мелкая шавка. Очень любит деньги и остальное его мало интересует. Когда возьмем Аарона Фьюри – пришьем этого малого. Зачем нам свидетели?
- Если вы уверены на все сто – действуйте. Я хочу выйти на их босса. Насколько вам известно, стая разбегается, когда погибает вожак. Так уничтожить их будет гораздо проще.
- Кэно, - прервал его Безликий. – Ты уверен, что нам стоит тратить время, деньги, силы и боеприпасы на войну с «Красным драконом»?
- Мы не сможем вести войну за анархию, пока эти прохиндеи целятся нам в спину! – злобно ответил вожак.
Тремор вздрогнул всем телом, посмотрев на лицо Кэно. Японец несколько раз перевел взор то на черную повязку на его правом глазу, то на живой левый глаз. Взгляд главаря переполняла злоба и какая-то звериная ярость.
- Завтра мы отправляемся, - объявил японец, нервно дергая молнию косухи. – В скором времени Пилигрим будет здесь. Мы всегда на связи, остаемся на той же частоте.
- Что ж, действуйте, - ответил Кэно. – Вы свободны.
Тремор вышел из кабинета, еще раз растерянно взглянув на лидера клана, Безликий следовал за ним. Тасия, прежде чем покинуть кабинет, подошла к Кэно и, опустив ворот его черно-красной кожаной жилетки, нежно погладила его рукой по спине, плечам и шее.
- Расслабься, дружок. Ты по-прежнему нервничаешь, как будто тебе всю ночь снился кошмар...
Кэно плотоядно лязгнул зубами и выхватил из-за пояса нож.
- Прикуси язык, детка. Иначе придется тебе его укоротить за такую дерзость.
Тасия ласково погладила его по руке, и он, похотливо улыбаясь, опустил нож.
- Ты плохой парень, но, - шепнула она ему на самое ухо, – ты мне нравишься, потому что ты сильнее всех...
Она направилась к двери и, уже собираясь идти, послала ему воздушный поцелуй. Главарь сделал вид, что не заметил этого жеста. Он просто открыл банку пива и влил все ее содержимое себе в горло.
- Да уж, Тасия. Все никак не можешь забыть, - прошептал он, облизывая сухие губы.
- Я кое-что принес тебе, дружище, - заявил Джарек, неожиданно войдя в кабинет. Кэно чуть было не подавился пивом и ударил кулаком по столу.
- Черт бы тебя побрал! Стучать надо!
- Я не шакал, чтобы на кого-то стучать, - огрызнулся Джарек, но тут же вновь сменил тон на весьма дружеский: - План системы безопасности базы.
Он кинул на стол диск.
- Я просмотрю чертежи несколько позже, - ответил Кэно. – Я только что отправил агентов на ответственную операцию...
- Безликого, Тасию и Тремора? – перебил его Джарек.
- Абсолютно верно. Что скажешь об исходе этой операции?
Джарек закрыл глаза, коварная ухмылка на мгновение исчезла с его лица, он перебывал в небывалом напряжении.
- Я полагаю... они справятся лучше, чем можно было ожидать, - заключил он.
- Что ж, тогда ждем подтверждений этому, - произнес Кэно, расслаблено развалившись в кресле, и открыл новую банку пива...
***
В бедном заброшенном квартале Нью-Йорка ночь выдалась неспокойной, впрочем, здесь было вполне привычно слышать вой полицейских сирен, выстрелы и крики. Трое байкеров – Тасия, Тремор и Безликий – припарковали мотоциклы около китайского кафе. Неказистая неоновая вывеска с изображением дракона в восточном стиле, двумя иероглифами и надписью «Golden Dragon», несомненно, ни за что не вызвала бы доверия к местной кухне.
- Знаете, что здесь написано? – усмехаясь, спросил Тремор и тут же сам ответил: - «Свиная тушенка». Эти придурки срисовывали иероглифы с банки китайской свиной тушенки компании «Golden Dragon» и малость промахнулись.
- Не могу поверить, что этот пройдоха Фьюри выбрал для встречи с клиентом такую загаженную забегаловку! – с отвращением бросила Тасия.
- Зато вряд ли кому-то придет в голову искать его здесь, - заключил Безликий. – Ну что, зайдем?
Они зашли в кафе. Тремор выбрал столик у двери, чтобы внимательно следить за всеми, кто войдет в помещение. Официантка – азиатская девушка в кимоно – приняла у них заказ.
- А кимоно у них, между прочим, японские, а не китайские, - продолжал критиковать заведение Тремор.
- Откуда ты так много знаешь про Китай, если ты из Японии? – поинтересовалась Тасия.
- Некоторое время я там жил и работал, - ответил японец и закурил. – А еще я очень сильно увлекаюсь культурой и историей стран Востока и в особенности историей ниндзя. Я считаю, что я был воином-тенью в прошлой жизни.
- С чего взял? – заинтересовался Безликий.
- Мне часто снится, как я, укрывшись в засаде, жду того, кого мне заказали – полководца Оду Нобунагу. Я стреляю. Дважды. Пули ударяются в панцирь, но не пробивают его. Я бегу, но попадаюсь. Меня очень долго пытают, а потом... подвергают жестокой казни: по пояс закапывают в землю, приносят пилу, надпиливают шею с двух сторон, а потом разрешают гражданам провинции отрезать любую часть моего тела. Толпа не расходилась три дня. На третьи сутки меня, все еще живого, распяли…
В этот момент дверь открылась и в ресторан вошел человек в кожаном пальто и темных очках. В его правой руке был черный дипломат с кодовыми замками. Он поправил уложенные гелем волосы и прошел мимо барной стойки к белой двери в конце зала. Когда человек скрылся за дверью, Тремор, Тасия и Безликий направились за ним. За дверью оказался коридор, в котором не было дверей, а только арки, завешанные шелковыми шторами с восточным рисунком. Неизвестный с дипломатом вошел в одну из комнат, у входа в которую стояли две японские девушки. Девушки поклонились мужчине и закрыли за ним шторы. Тремор хотел идти за ним, но японки преградили ему дорогу.
- Эй! Мы с ним! – пытаясь пройти, выкрикнул Тремор и неожиданно получил сильный удар кулаком в челюсть. Вторая девушка в прыжке пнула его ногой в грудь. Они сбросил японские кимоно и оказались в кожаных брюках и корсетах. Воительницы выжидали, застыв в боевых стойках.
Тремор также поспешил стянуть с себя косуху. Под ней были коричневые кожаные доспехи – кираса, наплечники и накладки на руки. Вокруг его груди была обернута цепь, увенчанная крюком. Тасия выхватила из-под своего длинного кожаного плаща две японские катаны, в руке Тремора сверкнули четырехконечные метательные звезды. Одна из девушек перехватила в воздухе руку Тасии и собиралась нанести удар ногой в печень, но искусная фехтовальщица увернулась, выкрутив ей руку, и пронзила сердце катаной. Тремор метнул четыре звезды во вторую воительницу, но та очень ловко уклонилась от них. Японец прыжком вскочил на ноги и выбросил цепь с крюком вперед, но воительница пригнулась, Тремор повторил маневр, но девушка перепрыгнула через цепь. Тут что-то неистово пронеслось перед его глазами – и его враг рухнул на пол с перерезанным горлом. Тасия улыбалась, поглаживая рукоять своей катаны. Тремор на миг отодвинул ширму и метнул в комнату оставшиеся звезды. Послышались крики и хрипы. В следующую секунду из-за ширмы начали стрелять. Не долго думая, Безликий выхватил из кармана косухи гранату и швырнул ее в комнату. Грянул взрыв, из зала послышались крики: «Тревога!», «Ложись!», следом раздался вой сигнализации.
- Ты идиот! – заорал Тремор, сворачивая цепь и вновь одевая косуху. – Все было так тихо, а теперь хозяева ресторана послали за фараоном! Чтоб ты сдох, пиротехник хренов!
Тасия вошла в комнату. В воздухе клубился дым, на полу лежали изрезанные осколками тела официантки в кимоно и четырех охранников в строгих костюмах и с пистолетами. По комнате разносился аромат разбитого кальяна, шелковые подушки и циновки на полу были залиты кровью. Около двух открытых дипломатов лежал в полуобморочном состоянии человек, за которым они и пришли сюда. Напротив него еще один мужчина - китаец в костюме-тройке с окровавленным лицом целился в них из пистолета, но Тремор всадил ему в руку железную звезду.
- Кто из вас Аарон Фьюри? – строго спросила Тасия.
- Пилигрим, что ли? – переспросил мужчина, выронив пистолет и корчась от боли. – Это он.
Тремор подошел к Пилигриму и пнул ногой тело. Фьюри застонал.
- Жив, родимый! – злобно ухмыляясь, сказал японец. – А ты-то что за птица?
- Йон Шао, - прохрипел китаец.
- Китайская мафия, - сказал Безликий. – Нам до него дела нет.
Он достал пистолет и оборвал мучения гангстера выстрелом в голову. Поле этого он достал еще одну гранату и швырнул ее в угол комнаты. Прозвучал еще один взрыв, в стене образовалась огромная дыра. Безликий выбежал из здания, нашел ближайший канализационный люк и отодвинул крышку. После он вернулся и помог Тремору затащить в люк Пилигрима. За ними спустилась Тасия, прихватив оба дипломата. Безликий закрыл крышку люка, достал и включил фонарь. Они стояли по колено в грязной зловонной воде. Тремор взвалил тело Аарона Фьюри на плечо и вместе с остальными стал изучать содержимое дипломатов.
- Да-а, операция самоокупилась, - проговорил он, глядя на новенькие зеленые купюры. – Что во втором?
- Скорее всего, наркота, - ответила Тасия. В дипломате были шприцы с какой-то мутной жидкостью.
Тасия достала рацию:
- Пантера вызывает Паука, прием!
- Паук на связи, прием! – ответил ей искаженный помехами голос Кэно.
- Рыба на крючке. Мы взяли его, - доложила она.
- Все чисто?
- Да. Мы даже не встретились с легавыми. И еще: мы изъяли у него некоторую сумму денег и неизвестный препарат.
- Слушай меня внимательно, - строго заговорил главарь, чеканя каждое слово, - мой приказ: ни за что – слышите? – ни за что не пробуйте эту дрянь! Усекли?
- Приказ понятен. Нам не нужно повторять дважды. Мы выдвигаемся на базу.
- Хорошо, - довольно ответил Кэно. - Пантера, прием окончен.
Тасия отключила рацию и взглянула на союзников.
- Как будем действовать?
- Я немного ориентируюсь в этих подземельях, - заявил Тремор. – Выйдем на поверхность подальше отсюда, а дальше... будем действовать по ситуации.
Полчаса путешествия по вонючим тоннелям канализации оказались до тошноты утомительными. У Тасии дико разболелась голова, Тремор курил, не переставая, Безликий держался относительно хорошо.
- Поднимаемся и ловим машину! – воскликнул, остановившись, Тремор. – Я больше не могу.
Они оказались в совершенно темном переулке среди бедных домов, окна на первых этажах были заколочены досками либо заложены кирпичом.
- Как ты собрался ловить машину, дорогой? – ехидно спросила Тасия. – Тебе не кажется, что трое людей в одежде, перепачканной дерьмом, с чемоданом денег и таким же чемоданом наркоты, которые еще и тащат за собой истекающего кровью хмыря, выглядят несколько подозрительно?
- Сейчас покажу, - спокойно ответил японец.
Он вышел на узкую дорогу и стал ждать. По дороге медленно ехал белый фургон. Тремор выставил вперед руку с поднятым большим пальцем. Фургон остановился, Тремор подбежал к двери. Молодой мужчина за рулем устало взглянул на него.
- Порошу, довезите меня до больницы! – с придыханием взмолился он. – Меня избили и ограбили! Умоляю!
- Ладно, садись, парень, - сжалился водитель.
- С удовольствием, - прошептал японец, выставив из-за спины руку с пистолетом. – Живо из машины! Руки за голову!
Мужчина испуганно выполнил требование. Тремор ткнул пистолетом ему в спину:
- Ну, пошел вперед!
Уведя водителя в переулок, японец отобрал у него ключи и, не церемонясь, пристрелил его. Безликий помог Тремору погрузить в фургон Пилигрима. Японец сел за руль, Тасия села рядом с ним, Безликий остался в кузове вместе с ее добычей. Тремор со всей силы нажал на газ. Он успел выехать из города до того, как въезды перекрыли, а полиция получила приказ останавливать всех с похожими приметами. В маленьком городишке они сделали остановку. Тасия немного перевязала раны Аарона Фьюри. Пилигрим не приходил в себя. Украв одежду у первых встречных, анархисты зашли в ближайший бар перекусить, - правда, Безликий забрал еду с собой и поел в машине, не желая показывать своего лица, - после чего они немного отдохнули в фургоне. Оставалось только вернуться на базу...
***
- Пилигрим… Аарон Фьюри… Я знаю: ты уже пришел в себя, - шептал Тремор, склоняясь над пленным. – Хотел с тобой по-хорошему, типа, ты уже и так ранен, а ты… Не хочешь говорить с нами – так мы заставим.
Аарон лежал на полу в мрачном подвальном помещении в одних штанах, Тремор взял жестяное ведро с водой и высыпал в него несколько пачек соли. Когда соль растворилась, ниндзя вылил содержимое ведра на израненное тело Фьюри. Пленник пронзительно закричал, из его глаз брызнули слезы, он лежал на полу, стонал, корчился и скулил.
- Ну что, еще подсолить? – язвительно спросил Тремор.
- Не-е-ет! Хватит!!! – взмолился Аарон Фьюри.
- Тогда говори: кто заказчик?
- Не знаю имя, знаю прозвище – Бог… - теряя сознание от боли, прошептал Пилигрим.
- Молодец, - похвалил Тремора Кэно, войдя в подвал. - Теперь избавь его от мучений и боли. Прикончи его – он более не нужен нам.
- Он только погоняло сказал… - удивился ниндзя. Кэно успокоил его:
- Этого достаточно. Настоящее имя мне известно – это Дагон.
Ниндзя выхватил из кармана метательное лезвие и всадил его в темя Аарона Фьюри. Все мышцы убитого расслабились, по полу побежала тонкая струя свежей крови.
- Дагон, - задумчиво повторил Кэно. – Известный гангстер… в прошлом. Он вполне может быть лидером клана. Что ж, прикончить его будет гораздо проще, чем я думал…
- У тебя есть план? – поинтересовался ниндзя.
- Именно.
- Какой?
- Скажу так: я знаю его слабость, - ответил Кэно.
- И что же это за слабость? – осведомился Тремор.
Кэно зловеще ухмыльнулся:
- Азартные игры.
***
Красочные неоновые огни одного из лучших казино города Нью-Йорк манили людей, как мифические девы сирены мореплавателей. Спиртное, карты и деньги были наркотиками во все времена, но современный мир создал из этого игорную индустрию, рубящую огромные деньги на неконтролируемом азарте игроков.
- Я вижу, Вы здесь впервые? – обратился охранник к только что пришедшим мужчине в дорогом костюме и рыжеволосой девушке.
- Да, - ответил мужчина с хитрым блеском в прищуренных глазах.
- Что ж, добро пожаловать.
Мужчина взял свою спутницу под руку и открыл перед ней дверь. В зале при ярком освещении ее длинное красное платье выглядело завораживающе, так играли свет и тень на каждой складке, и так алая ткань облегала ее прекрасную фигуру. Мужчина пригладил свою бородку и поправил черный с красными полосами галстук, прекрасно гармонировавший с бардовой рубашкой.
- Ну что, красавица Кира, бросим вызов теории вероятности? – спросил он.
- Давай, прорицатель Джарек, продемонстрируй на практике свои навыки, - ответила девушка.
Джарек купил фишки и пошел играть в рулетку. У стола толпились люди – многие уже сделали ставки. Он подошел к столу, закрыл глаза и напряженно сосредоточился. В уме ураганом проносились красные и черные цифры.
- Зеро! – выкрикнул Джарек, делая ставку.
Предчувствие не обмануло – выпало именно зеро.
- Играем на все? – хитро спрашивал Джарек Киру, приподняв правую бровь.
- Давай! – азартно воскликнула она. Джарек снова закрыл глаза на несколько секунд, напрягая все мышцы лица, отчего на висках проступили пульсирующие жилы.
- Зеро! – заявил он полным решительности голосом.
- Опять зеро? – послышались шепоты в толпе. – Это самоубийству подобно!
Как только выпало число, переговоры смолкли.
- Зеро, - объявил крупье. – Играете еще?
- Нет, я уйду с этими деньгами, - ответил Джарек.
- Может, еще разок? – попросила Кира.
- Нет, красавица. Иначе это затягивает.
- Значит, так ты использовал свой дар в молодости – карты, рулетка...
- Ну, еще подворовывал... Не изобрели еще такой замок, который я не открою.
- Не могу поверить, что лучший друг Кэно – отъявленный бандит.
- А что? Кэно сам бандит в прошлом. Да ну его – прошлое-то. Лучше перекинемся в карты с одним господином.
Взгляд Киры прошелся по всем картежникам, пока она не увидела лица того, за кем они сюда пришли. Мужчина лет шестидесяти в коричневом костюме с черной рубашкой и бежевым галстуком, лысый, но с темной бородой, лицо которого было крест-накрест изрезано старыми шрамами, а правый глаз был слепым, молочно-белым... Это и был сэр Дагон.
- Я отлучусь ненадолго, - шепнул Кире на ухо Джарек. – Подожди меня здесь.
Он зашел в туалет, запер дверь и открыл на полную мощность воду в умывальнике. Убедившись, что шум воды может заглушить слова, он достал мобильный телефон и набрал номер…
На улице стояли вряд три черных автомобиля. За рулем самого первого из них был Кэно. От нечего делать, он слушал новости по радио и покуривал сигару, когда услышал звонок своего телефона.
- Я слушаю, - шепотом ответил он.
- Здравствуй, папа, - поприветствовал его Джарек.
- Где ты?
- Я в игорном доме, - Джарек отвечал предельно осторожно. – Я сорвал джек-пот. Когда распишем пулю?
- Через полчаса, - сообщил Кэно. – А пока отыгрывайся. И еще: как там твоя невеста?
- Не волнуйся за нас, папа, - ответил Джарек и понизил голос так, что его шепот был едва различим на фоне шума воды и помех связи: - у нее есть козырь в рукаве.
Кэно отключил телефон.
- Ну что? – спросила его сидевшая рядом Тасия.
- Кира вооружена. Сэр Дагон на месте. Через полчаса атакуем.
Джарек вернулся к Кире с несколько взволнованным видом.
- Когда? – встретила его вопросом девушка.
- Через полчаса, - шепнул Джарек. – А пока я играю с Дагоном.
Он подошел к столику Дагона и решительно сел напротив гангстера. Здоровый глаз Дагона недовольно сощурился, правый слепой вообще не шевельнулся.
- Позвольте сыграть с Вами в покер, сэр? – хитро ухмыляясь, попросил Джарек.
- Отчего бы не сыграть? – коварно сверкнул зубами Дагон.
Принесли новую, еще запечатанную колоду карт. Джарек выбрал первого попавшегося из толпы наблюдателей и попросил его сдать карты. Игроки сделали ставки. Официантки принесли мужчинам виски за счет заведения. Началась игра. Один из подручных Дагона внимательно следил за ним и за Джареком, пока вдруг не сорвался с места и не подбежал к барной стойке.
- Что у него? – спросил второй подручный Дагона, снимая напряг белым вином.
- Не знаю. Он профессионал – карты ни разу не засветил! – в негодовании прошептал ему первый.
Джарек улыбался, его прищуренные глаза сверкали. Здоровый глаз Дагона нервно забегал.
- Открываемся? – спросил анархист, облизывая сухие губы.
- Да! – воскликнул сиплым голосом Дагон и начал одну за другой выкладывать карты на стол: - Четыре туза – каре.
Джарек щелкнул пальцами и начал открывать карты:
- Внимание, сэр: червовый король, трефовый король, бубновый, пиковый, джокер! Наивысшая комбинация - покер. Мне очень жаль – плакали Ваши денежки…
Дагон ударил кулаком по столу:
- Везунчик, да? Играем еще!
В этот раз Дагон сам сдавал карты, нервно мигая здоровым глазом. Кира следила то за его руками, то за руками Джарека. Она увидела, как ловко он прятал карты в рукав и менял их, когда было нужно.
- Флешь! – крикнул Дагон, открыв карты.
- Роял флешь! – бросил карты перед собой Джарек.
- Нет, ловкач! Уж я-то отыграюсь! – скрипя зубами, крикнул Дагон.
Он начал тасовать карты.
- Нет–нет, - остановил его Джарек, взяв колоду в руки и передавая ее Кире. – Пусть она сдаст.
Кира видела, как Джарек подменил верхнюю карту и подмигнул ей. Она перемешала карты так, что верхняя карта все равно осталась на своем месте. Анархист чуть заметно кивнул ей в знак одобрения и махнул головой, указывая, что первому надо сдать Дагону.
- Играем… - промолвил Джарек, глядя на часы. Оставалось всего семь минут.
Дагон пристукивал правой ногой. Джарек выдерживал паузу.
- Чего ждешь, гаденыш?! – прохрипел Дагон через пять минут, не выдерживая напряжения.
- Четыре десятки и пятерка. Каре.
Дагон начал открывать карты с небывалой уверенностью.
- Четверка и четыре валета... Стоп! – он прикусил губы, его белый глаз стал красным от прилившей к голове крови. – Три валета! И двойка... Конец...
Гангстер закрыл глаза, карты посыпались на пол. Вдруг он выбросил руку вперед схватил Джарека за ворот пиджака:
- Змееныш! Ты сжульничал!
- После того, как сжульничать хотел ты, - усмехнулся Джарек, как ни в чем не бывало.
Послышались выстрелы и звон разбитого стекла. В помещение ворвались люди с оружием. Их было около двенадцати. Впереди шел мужчина в кожаной куртке и с черной повязкой на правом глазу.
- Всем лежать! – командовал он, размахивая двумя модернизированными автоматами Калашникова. – Мы пришли за одним человеком! Не будете рыпаться – не пострадаете!
- А если все же будете, - добавил человек в темных очках с завязанным лицом и расстегнул свою косуху, под которой находился таймер и шашки динамита, - мы разнесем здесь все к чертовой матери!
- Все кончено, Дагон! – прокричал одноглазый, направляя на гангстера дуло автомата.
- Кэно! – радостно воскликнула Кира.
Подручные Дагона попытались схватить Джарека, но Кира выхватила из сумочки пистолет и тремя выстрелами уложила гангстеров.
- Охрана! – вскричал Дагон.
- О ней мы уже позаботились! – ответил Тремор, обматывая вокруг груди свою цепь, увенчанную окровавленным крюком.
- Отлично, Тремор! – крикнул Кэно. – Тасия, твой выход!
Девушка с короткой стрижкой метнулась к Дагону, ее длинный плащ выглядел черными кожистыми крыльями за ее спиной. В руках Тасии блеснули катаны, мечи рассекли воздух с протяжным свистом, по столу разлетелись брызги крови, на пол упала отрезанная голова сэра Дагона.
- Миссия выполнена! – довольно прорычал Кэно и позвал своих людей уходить из казино, оставив обезглавленное тело гангстера сидеть за игральным столом…
***
- Что произошло, что ты примчался в такую рань? – спрашивал Кэно Джарека. Лидер видел, что анархист был чем-то небывало обеспокоен – таким разозленным и взмыленным он не видел Джарека уже около года.
- Я был в Нью-Йорке, - нервно жестикулируя, отвечал Джарек. – В преступном мире смерть Дагона ничего не изменила. Ничего! Кто-то сменил его на посту лидера «Красных драконов» четыре года назад!
Кэно схватился за голову и прикусил губы.
- Это достоверная информация? – уточнил он, гневно сдвинув брови.
Джарек глубоко вздохнул и выговорил:
- Абсолютно.
Кэно что-то невнятно прорычал сквозь зубы и ударил кулаком по столу. Банка пива, стоявшая на столе, опрокинулась, и добрая часть ее содержимого вылилась на пол.
- Суди сам, - продолжал Джарек, - кому в кресле босса нужен старый маразматик, просаживающий круглые суммы в казино? Они выбрали кого-то иного: молодого прыткого проныру.
- А Пилигрим?
- Пилигрим просто не знал правды. Он – простая пешка в этой игре…
- В какой еще игре?! – недовольно выкрикнул Кэно.
Джарек встретился с ним взглядом:
- Игре в Бога. Аарон Фьюри, как и мы, думал об одном человеке с прозвищем Бог – о Дагоне.
Кэно задумчиво потер рукой вспотевший лоб:
- Ну, под этим именем Дагона давно знают контрабандисты, наркоторговцы, наемники…
- Именно наемники дали мне эти сведенья, - перебил его Джарек. – Старые связи, Скиталец.
Кэно, услышав это, переменился в лице, злобно оскалился и сжал кулаки, все его мышцы мгновенно напряглись.
- Никогда не называй меня так! – проговорил он с растущей злобой во взгляде.
- Тем не менее, под этим именем тебя еще помнят, - объяснил Джарек. – Корсар передавал тебе привет и желал долгих лет здравия…
Гнев Кэно моментально испарился, главарь насторожился:
- Ты говорил с ним? Тысяча чертей, что еще сказал тебе Корсар?!
- Дал наводку на еще одного известного в криминальном мире «Бога» - Тейвена. Поговаривают, он брат сэра Дагона.
- То есть, если я верно понимаю, не того «Бога» взяли? – уточнил вожак.
- Именно, - ответил Джарек.
Кэно задумался, глядя в потолок. Он пытался вспомнить:
- Так… Что нам известно о Тейвене? Бандит, лидер группировки «Blood bonds». Значит, забьем ему стрелку…
- А предлог? – удивился Джарек.
- Предлог банальный: «Не лезь не в свое дело». И возьмем его…
- Живым или мертвым?
Кэно недовольно глянул на Джарека:
- Что, шулер, последние мозги в карты проиграл? Кому нужен мертвый язык? Потому приказываю: действовать предельно аккуратно, Тейвена брать живым. Смекнул?
Джарек ухмыльнулся:
- Отчего же нет? Сделаем, отец.
Кэно остался доволен таким ответом…
***
Лидер «Blood bonds» был разозлен до предела с самого начала дня, когда маленький мальчик принес ему под двери дома посылку без обратного адреса – обычную картонную коробку, но что было в этой коробке! Тейвен распечатал коробку и тут же отпрянул от нее: ее содержимое распространяло по всей комнате страшное зловоние.
- Дохлятина какая-то! – проронил Тейвен, сдерживая рвотные позывы.
В коробке лежала мертвая птица – ворона со свернутой шеей и вскрытой брюшной полостью. Рядом была записка. Тейвену не оставалось ничего другого, как только прочесть:
- Сегодня в восемь вечера возле кафе «Golden Dragon». Не стоило совать нос не в свои дела.
- Стрела! – понял Тейвен. – Вот только бы понять, кому я перешел дорогу в этот раз…
***
До вечера он так и не смог найти ответа. Пришлось приехать на эту стрелку без малейшего ведома, кто же будет стрелять. Тейвен вышел из черного «Мерседеса», за ним вышли и стали рядом его телохранители. Тейвену хотелось курить, но он терпел лишь затем, чтобы не давать никому знать, что он нервничает.
Свет фар черного «Форда» разорвал темноту ночи. Из машины вышла рыжая девушка в черно-красном кожаном костюме и мужчина в коричневой кожаной жилетке, камуфляжных штанах и боевых ботинках бежевого цвета.
- Кто же вы, господа? – крайне удивленно спросил Тейвен.
- «Черные драконы», - ответил хриплый голос, и из машины вышел главарь – широкоплечий мужчина с черной повязкой на правом глазу, одетый в черную кожу. - Вы должны были слышать, сэр Тейвен.
- Кэно? Значит, ты прислал мне дохлую ворону? На тебя не похоже…
Живой, полный гнева глаз Кэно будто лазерный луч выстрелил в Тейвена:
- А что тебе известно обо мне?
Глаза гангстера, от уголков которых вверх и вниз отходили вытатуированные черные полосы, нервно забегали, он пригладил свою остроконечную бородку и спросил:
- Так чего ты хочешь? Чем я помешал тебе?
- Потом объясню, - бросил в ответ Кэно. – А сейчас я хочу драться с тобой!
- Драться? – не понял подхода Тейвен.
- Видишь ли, я верю в честный бой, - начал говорить Кэно, сбрасывая куртку. На нем была черная майка, кожаные штаны и ботинки с металлическими набойками. - Знаешь, один на один. Мужик на мужика, кулак на кулак. Как учил меня мой папочка. Выбирай: в рукопашную или, может, на ножах?
- В рукопашную! – крикнул Тейвен и скинул с себя плащ. Его одежда была черной, жилет и брюки были расшиты золотистыми восточными узорами.
Противники вышли вперед и пожали друг другу руки. Затем каждый отошел на несколько шагов. Тейвен разбежался и в прыжке выставил ногу вперед, но Кэно уклонился и ударил его ногой по ребрам. Гангстер упал на колени, но тут же вскочил, бросился вперед и быстро нанес Кэно три удара: по лицу, в грудь и в живот.
- Неплохо, - проговорил анархист, потирая рукой правую скулу.
- Ты дерзнул вызвать на поединок Бога! – грозно выкрикнул Тейвен.
Он бросил все свое тело вперед и плечом так ударил Кэно в грудь, что из его мускулистой груди вырвался какой-то нелепый хрип, сердце обезумело, он согнулся от боли и отпрянул назад.
- Ну, теперь ты меня разозлил, - скрипя зубами, уведомил его Кэно. – Поверь, и боги чувствуют боль!
Кэно бросился вперед, схватил Тейвена за горло, ударил в грудь, в живот, несколько раз отвесил ногой по и так поврежденным ребрам. Тейвен вцепился руками в руки Кэно, державшие его шею, и пнул его ногой в живот. Анархист отпустил Тейвена, но тут же ударил ногой с разворота. Гангстер поставил блок и кулаком дал Кэно по хребту. В этот момент стальная набойка ботинка Кэно врезалась в его колено, Тейвен застонал и упал. Кэно ударил его сверху ногой по хребту, потом кулаком в висок. Бог потерял сознание и ничком упал на асфальт.
- Грузите в машину! – приказал Кэно Кире и Джареку.
- Не смейте его трогать! – закричали телохранители Тейвена, выхватывая пистолеты.
- А вот этого делать я не советую, - проговорил сиплый голос. Из «Форда» вышел Безликий, все так же скрывающий свое лицо, и расстегнул косуху, демонстрируя динамит. – Убирайте пушки и валите отсюда, - приказал взрыватель, включая таймер. – Это не муляж – разнесет все к чертям собачьим!
Гангстерам пришлось выполнить требование. «Черные драконы» связали Тейвена по рукам и ногам и погрузили Бога в багажник.
- Игра окончена! – объявил Кэно, закрыл багажник, сел за руль и завел машину…
***
- Ну что? Раскололся? – строго спросил Кэно, спустившись в подвал. Тейвен был прикован наручниками к трубе, его лицо опухло от побоев, несколько зубов было выбито, кровь струилась из носа и изо рта ему на шею и грудь, на теле местами не было кожи.
- Ни в какую, - досадно развел руками Тремор.
Кэно потер руки и промолвил:
- Плохо работаешь, ниндзя. Отрезай ему ухо.
Тремор переступил через разбросанные по полу медицинские инструменты, взял нож и схватил Тейвена за ухо.
- А-а-а! Не-е-ет! – завопил Тейвен, когда ниндзя начал резать. – Умоляю, не надо!
Тремор убрал нож.
- Тогда говори, кем тебе сэр Дагон приходится? – угрожающе прокричал он.
- Брат я ему! Двоюродный брат! – сатанея от боли, стонал Тейвен.
Кэно улыбнулся.
- А что про «Красных драконов» и про их босса знаешь? – продолжал допрос Тремор.
Гангстер сощурил воспаленные глаза и посмотрел на ниндзя, а потом на Кэно с презрением.
- Я тебе брата и его клан никогда не сдам! – пренебрежительно прорычал он Кэно. – Хоть убей! Ничего тебе не скажу, циклоп проклятый!
- Безликий! – позвал Кэно. – Сэр Тейвен ведет себя невежливо! Разберись!
- Сейчас исправим, - сипло говорил Безликий, спускаясь в подвал. – Я как раз хотел испытать новый огнемет...
Глаза Тейвена наполнились неописуемым ужасом. Огонь будто заключил в смертоносные объятья его изувеченное тело. Горячие слезы покатились по его лицу вдоль татуировок, изо рта пошла кровавая пена.
- А-а-а!!! Хватит! Все скажу! – заорал он, срывая голос, в страшной агонии. – А-а-а! Не-ет!!!
- Достаточно, - скомандовал Кэно Безликому, подошел к Тейвену и схватил его за горло: – Говори, сволочь!
- У них новый лидер… - из последних сил выговаривал Тейвен слабым голосом, который периодически прерывали протяжные хриплые стоны. - Новый… А-а-а… Дагон ему, как себе, верил… Наркоту не Дагон, а он заказывал… А-а-а… Брат себя подставил, а его прикрыл…
Тейвен умолк и закрыл глаза, его голова упала набок. Кэно еще сильнее вцепился ему в шею.
- Кого «его», черт побери?! – закричал главарь в лицо гангстеру, тряся его за горло. – Говори, ублюдок! Говори! Кого? Падла, мразь, говори! Кого «его»?!
Тейвен открыл глаза, придя в сознание на одно-единственное мгновение, прежде чем умереть, и шепотом выговорил имя:
- Мавадо…
Мавадо
А небо — радость-и-бездна,
Но оно не дрогнет
От агоний молний,
Время не застынет
Черной смолой,
Мертвой листвой,
Если ты исчезнешь...
Сергей Маврин «Пусть настанет завтра»
Слова М. Пушкиной
«Все, кого не коснулось то, что отравило мою жизнь. Молитесь! Я уже не молюсь: меня это не спасет. Я умру. «Да, все мы не вечны», - скажут некоторые. Но я умру не в назначенный мне час... А если быть совсем честным, то... мне просто удается увернуться от косы смерти. Я уже мертв.
Я чувствовал это. Чувствовал давно, еще тогда, когда на корриде стоял наедине с быком, когда смотрел в глаза этого животного, в эти свирепые, бешеные, налитые кровью, но так похожие на человеческие глаза. И я махал красным лоскутом ткани перед самой мордой быка. И сейчас я делаю то же самое – дразню смерть...
Она настигнет всех. Вопрос лишь в том, как именно. Я хочу гордой смерти. Потому я играю с ней в эту жестокую игру. И еще: молитесь, молитесь, чтобы с вами не случилось того, что случилось со мной...»
Мавадо встал из-за стола и скинул со своих плеч черный кожаный плащ с кроваво-алой подкладкой, перебросил его через свою шпагу и начал изображать матадора, бьющегося с быком. Все его движения были отточены, резки, но красивы, как в танце пасодобль. Никто, увидев такую слаженность, четкость, силу и энергию этих движений, не допустил бы мысль, что этот человек с юных лет страдает от неизлечимой болезни.
Впрочем, именно эта болезнь определила его судьбу, однако Мавадо не всю жизнь был лидером гангстеров. Он был известным матадором. Это ремесло передалось ему по наследству от отца. Хотя при этом своего отца Мавадо никогда не видел. В прочем, тогда он еще не звал себя этим именем...
Его имя Андриан, фамилия - Мальвадо, что по-испански означает «злобный». Мать овдовела через полтора месяца после его рождения – его отца, опытного тореадора, убил бык. Много лет этот человек устраивал захватывающие и жуткие зрелища, но ведь если долго дразнить судьбу, то она расправится с тобой в два счета, когда ей насолят твои авантюры. Тореро умер мгновенно – рог быка переломил ему хребет. В десять лет, узнав правду, Андриан, сын молодой вдовы, взял себе зарок никогда не заниматься этим безумным делом. Все изменилось на тринадцатом году жизни, когда на него напал никому не известный недуг. Андриан стал чувствовать слабость, боль в груди, иногда доходило до потери сознания. В местной больнице ничего внятного не могли сказать, пришлось ездить по самым элитным клиникам страны. Его сердце еле билось, от остановки спасали лишь инъекции адреналина, но причину этого никто установить не мог.
- Мы впервые сталкиваемся с подобным, - говорил, сидя в палате у его постели самый известный в стране кардиохирург. – Не могу сказать, с чем это связано, но проводящая система его сердца задает ничтожно малую частоту сердечных сокращений. Только адреналин, вырабатывающийся в организме, заставляет его биться немного чаще. Поэтому он до сих пор жив, но для нормального самочувствия... этого недостаточно. Сделать что-либо с проводящей системой сердца навряд ли возможно. Даже если найдется способ повлиять на нее, операция будет очень рискованной. Единственный выход – повышать адреналин. Но что будет дальше – никто не может предсказать. Его сердце может остановиться в любую минуту.
Андриан знал, что делать. Есть множество способов поднять адреналин. Он выбрал тот, к которому нельзя привыкнуть – игру со смертью.
Андриан отрекся от данной матери клятвы и стал тореадором. Несмотря на молодость, Мальвадо делал значительные успехи. Тысячи людей вопили от страха, хватаясь за сердце, когда он бросал вызов разъяренному, неукротимому животному снова и снова, и снова... Став за семь лет мастером своего дела, он уже не ставил цель просто красиво убить быка – ему нравилось дразнить, ввергать в бешенство зверя порывистыми взмахами кроваво-красного плаща и обрывать его ярость в одно мгновение острой шпагой. Его любили, его выхода ждали, но слава ослабляет бдительность и чувство опасности. И это должно было случиться: бык поднял матадора на рога. Толпа содрогнулась от его яростного вскрика боли. Зверь буквально подбросил Андриана в воздух, вспарывая рогом его живот. Мальвадо упал, глаза ему засыпало песком, но он смог прикончить животное крутым взмахом и точным ударом шпаги. Клинок прошел между передними ребрами животного и пронзил сердце. Мальвадо закрыл глаза. Мужественный дерзкий и отчаянный матадор теперь находился при смерти: рогами бык вскрыл ему брюшную полость, переломал четыре ребра и разорвал внутренние органы. Андриану было необходимо срочное переливание крови и серьезная операция, благо, его вовремя доставили в больницу, где специалисты спасли его жизнь.
К несчастью, погоня за адреналином должна была на этом закончиться – по состоянию здоровья Мальвадо больше не мог быть матадором. Попытки сослаться на болезнь были тщетны: заявление: «Я смертельно болен! Я умру без адреналина!» - было расценено лишь как красивые слова фаната своего дела. Похоже, больше никого не волновала судьба известного тореро. И о том, что он, любимец публики, умрет в своем старом доме в бедном районе на окраине страны, вряд ли кто-то думал. Неужели никого не заденет эта смерть?
«Ты – как гладиатор в древнем Риме. Толпа любит тебя, скандирует имя своего кумира, пока ты силен, пока ты способен драться и побеждать. Если тебя убьют или просто покалечат - о тебе забудут. Ты уже не можешь развлечь толпу – и ты никому не нужен!
Этот мир каждый день видит сотни, тысячи, стони тысяч рождений и смертей. Знай – Земля не сойдет с орбиты от еще одной. Твоей. Чем ты лучше других? Мы все умрем. Ты не первый и не последний. Неизлечимая болезнь? Сердце? Кого ты этим удивишь? Да, и сейчас, в этот день, как и в любой другой день, на Земле кто-то родится и кто-то умрет...»
Он мог повторять это изо дня в день, но душа не мирилась со встречавшим его безразличием. Одному ему было известно, что он просыпается с мыслью: «Еще один день. Он наступил. Сердце бьется в груди. Я жив...» Да, каждый человек живет с осознанием того, что он рано или поздно окажется на смертном одре, но какую часть своей жизни мы отдаем таким мыслям? Десятую, сотую, тысячную часть? Никто не ответит точно, но Андриан Мальвадо отдавал теперь им весь остаток своей жизни. «Собрать оставшиеся деньги и ехать в США, искать там спасение...» Если бы он только знал, что этих денег не хватит даже на одно незначительное обследование. Чтобы добыть средства, Андриан пытался ограбить одну факторию в штате Нью-Йорк. Откуда было знать, что факторию контролирует какая-то банда гангстеров под названием «Красный дракон»? Он бы уже не вышел из рук бандитов живым, если бы не согласился стать одним из них. С 1984 года Мавадо, как американцы перековеркали его фамилию своим произношением, работал наемником «Красных драконов».
Строго соблюдающий кодекс чести и секретности, чтящий все традиции и законы группировки, не пугающийся ни черта, ни Бога, ни смерти, Мавадо был одним из лучших. В 1986 он возглавил клан «Красный дракон», ибо сэр Дагон верил ему, как себе. У «Красных драконов» было все, что ему нужно: деньги, связи, высокие технологии, база для исследований... У Мавадо появился шанс на спасение...
Все знали о его недуге. Но это не задевало его. Разработанная медиками клана терапия в 1994 году позволила ему жить дальше. Однако, угроза для жизни сохранялась. Смерть от остановки сердца была его приговором, это был только вопрос времени. Мавадо настоятельно рекомендовали беречь себя, но он уже никого не слушал. Страх перед гибелью он потерял с тех пор, когда только вышел на арену к быкам первый раз. За это время адреналин стал для Мавадо наркотиком. Он полюбил дразнить смерть.
«Что, скелетище с косой? Скажешь, я тебя достал? - говаривал он. – Так почему же не прикончишь меня? Кишка тонка? Хочешь свалить меня с ног – а я еще поживу... Я переживу многих своих врагов, зуб даю!»
Кроме игры со смертью у него была еще одна одержимость – «Черные драконы». Мавадо очень щедро платил за каждое новое слово, которое становилось известно об этой группировке «ренегатов», как называл их каждый второй «Красный дракон».
В этот день в кабинет Мавадо зашел один из его преданных подручных, выходец из Северной Кореи Хсу Хао.
- Мавадо, у нас есть но... – начал говорить он, но запнулся на полуслове, застыв в испуге на пороге. Мавадо кинул на пол свой плащ и шпагу и теперь сидел за столом в высоком кожаном кресле, закинув на стол ноги и приставив к виску револьвер.
- Тс-с-с! – Мавадо приложил палец к губам и нажал на курок. Осечка. Хсу Хао облегченно вздохнул. Мавадо ухмыльнулся и положил револьвер на стол, как ни в чем не бывало, обратившись к подручному:
- Да-да. Продолжай.
- Опять играешь в русскую рулетку? Ты с этим не шути! – заикаясь, пригрозил ему пальцем Хсу Хао. – А если ты застрелишься в один прекрасный день, что делать?
Мавадо истерически засмеялся.
- Ну, застрелюсь - и что? Все равно помирать! Не хочу сдохнуть от остановки сердца из-за того, что у меня никому не известная болезнь!
- У нас есть новости, - серьезно заявил кореец, когда Мавадо вытер слезы смеха. – Кэно катнул статью в анархистскую газетенку «Веселый Роджер». Статейка, конечно, какая-то панковская – с грязью и матерком, но она содержит тщательно продуманную теорию так называемого анархо-экстремизма. И знаешь, эта теория многих заинтересовала...
Мавадо снова идиотски захохотал.
- Ха-ха! «На него возлагают надежды»! «Он популярен»! И что? Скажешь, когда я приду прикончить его, эти цивилы станут передо мной стеной и скажут: «Стреляй в нас – а его не смей трогать!» Да они разбегутся во все стороны, как тараканы, доказывая, что они не с ним и это не их дело! Я убью его.
- Ты уже стыкался с ним и оставил Кэно в живых, хотя у тебя была возможность убить его! Весь клан до сих пор думает, как понять такое поведение с твоей стороны.
- О-о, все просто... Я люблю играть со смертью... После корриды адреналин стал для меня наркотиком, потому я играю в русскую рулетку. Если я не получу порцию адреналина, я начну нервничать, перестану спать, у меня начнется ломка...
- Какое отношение все это имеет к Кэно?
- Дослушай до конца! Я был матадором восемь лет. Много привычек я сохранил после корриды. Да, я живу по правилам корриды, а слово «матадор» означает «тот, кто убивает». К тому же, по некоторым версиям бык, часто чёрный, может быть интерпретирован как олицетворение смерти, что придаёт поединку характер ритуала. Человек против смерти! Это мой единственный способ жить. Вместе с тем, этика корриды требует от тореро относиться к быку как к другу, проявляя должное уважение к его силе и храбрости. Я уважаю Кэно. Знаешь, за что? Мы с ним похожи. Мы – лидеры подпольных организаций, мы оба идем к своей цели по трупам, и мы ненавидим друг друга. Один должен убить другого, чтобы его мечта сбылась. Как тореро, убивая быка, хочет получить награду и признание толпы, а бык, нападая на матадора, хочет продлить свою жизнь. Посмотри вокруг, Хсу Хао: весь мир – на арене! Но знаешь ли ты, что на корриде бык должен быть убит строго в определенный момент - в течение 10 минут после начала третьей терции. Если этого не произошло, тореро даётся первое предупреждение. Ты мне уже дал его. Через 3 минуты даётся второе предупреждение. Я дождусь второго. Мне так нравится злить того, кого я должен убить...
- Но если ещё через 2 минуты бык жив, то его уводят, чтобы оставить для следующей корриды или заколоть. Такое развитие событий является позорным для любого тореро, и ты это знаешь!
- Вот именно – знаю! И тебе нечего вмешиваться! Я сам знаю, когда мне убить Кэно! Уходи!
Хсу Хао ушел, громко хлопнув дверью. Мавадо поднял с полу свои вещи. Он взял со стола изображение герба «Черных драконов», дважды сложил его пополам и насадил его на шпагу.
«Отступники, - произнес он с ехидной ухмылкой. - Мы же найдем вас всех. Всех до единого. Вы пошли против нас, дали миру знать о нашем существовании, распространили о нас дурную славу. Нет, это, конечно, не смертельно, но, знаете ли, весьма неприятно. Вы заплатите за это. О вас ходят разные слухи, как и о вашем лидере – Кэно. Никто ведь точно не знает ничего о нем, да? Но мы уже встречались, Кэно. Я знаю о тебе все, я изучил твой стиль боя, твое поведение, твою философию... Ты ведь так хочешь уничтожить меня, мое присутствие не дает тебе покоя, мешает осуществить задуманное. Трудно жить под прицелом, жить, зная, что тебя ищут, жить жизнью отступника? Не жить гораздо проще, я дам тебе это понять. Мы еще встретимся с тобой, Кэно. Мы будем драться... снова... и снова... и снова...».
Дата добавления: 2015-09-11; просмотров: 91 | Поможем написать вашу работу | Нарушение авторских прав |