|
Читайте также: |
А на чердаке ждал сюрприз! Причем не из тех, после которых заиками становятся, а очень‑очень приятный: в мое отсутствие пушистый твир, продолжил хозяйничать, и теперь на чердаке была не только кровать, но и письменный стол. Малыш умудрился собрать его из обломков. Я четко видела – каркас и ящики совершенно разные. Но разве это имело значение?
Пушистик придвинул стол к одному из окон, кстати, тоже совершенно чистых. И над ними теперь висели карнизы, а на одном даже гардины появились.
От такой трогательной и невероятной по объему работы я чуть не расплакалась. Прислонилась спиной к двери и смотрела, смотрела, смотрела… не в силах отвести взгляд.
Из счастливого оцепенения вырвал тихий писк:
– И‑и‑и?
Твир, как оказалось, прямо у моих ног сидел. Маленький такой, пушистый, с большими‑пребольшими глазами. Только теперь в его взгляде не голод застыл, а немой вопрос и беспокойство.
Я улыбнулась, а малыш вдруг опустил глазки и как будто скукожился.
– Что случилось?
И тут до меня дошло – я слишком долго стояла и молчала. И вряд ли по моему лицу можно было определить реакцию.
– Ты что? Решил, будто мне не понравилось?
Твир откатился в сторону и замер, не поднимая глаз. Ну, точно.
– Эй!
Я шагнула к нему, и хотя комочек честно попытался отскочить – поймала и прижала к груди. Какой же он теплый!
– Спасибо, – выдохнула я. – Спасибо, маленький…
Слезы все‑таки проступили. Я громко хлюпнула носом, и тут же услышала откровенно придушенное:
– И‑и‑и‑и! И!
Блин.
– Извини, малыш. – Я разжала руки, и твир прытко соскочил на пол. – Просто мне на самом деле очень приятно.
– И‑и‑и?
О чем он спрашивал, увы, не поняла. Зато вспомнила об украденном из столовой пирожке, который все это время благополучно лежал в кармане.
– Будешь? – извлекая заначку, хитро спросила я. – Кажется, он с повидлом.
– Д‑а‑а! – пропищала тварюшка, мгновенно оживившись.
Я же чуть не выронила и без того помятую выпечку. Мне ведь не показалось! Он действительно сказал «да»!
– Слушай, малыш, а ты что же… говорящий?
Шарик не ответил, ему вообще не до разговоров стало. Шустро выхватив из моих рук пирожок, он самозабвенно зачавкал. Зато наш третий чердачный житель, ворчливый и бесполезный, проснулся.
– Да, твиры иногда разговаривают, – сообщил он.
– Здорово! – восхитилась я.
Однако призрак из зеркала этих эмоций не разделял.
– Даша, не корми его больше, – сказал он. – Притворись, что не замечаешь, и твир сам уйдет.
Монстр не ехидничал, как обычно, а был очень серьезен. Поэтому я не огрызнулась и просто спросила:
– Почему?
– Пока твир маленький, ему легко прятаться. Но если будешь продолжать его кормить, то твир начнет расти и станет слишком заметен.
Так. Интересно.
– Если ты так печешься о судьбе этого малыша, то почему вчера промолчал? – хмуро уточнила я. – Почему не позволил мне отогнать его от бутербродов?
– Потому что вчера он был слишком голоден, – после долгой паузы признался монстр. – Вчера он умирал.
Черт!
Я взглянула на чавкающий на полу клубочек, и сердцу стало больно.
– А сегодня он не умирает?
– Сегодня нет. Еды, которой ты ему принесла, хватит на пару месяцев жизни. Поэтому сделай вид, что ты его не знаешь, и все. Он спрячется, и беспокоить не будет. А лучше просто прогони.
В этот миг меховой комочек поднял на меня глаза, и я четко поняла: хоть режьте, хоть бейте, а прогнать не смогу. И решительно мотнула головой.
– Нет.
Монстр недовольно закряхтел, а твир как будто улыбнулся. То есть я не видела его рта, но чувствовала – зверек радуется.
– В таком случае, советую сделать все, чтобы на этом чердаке никто, кроме тебя, не появлялся, – ворчливо порекомендовал призрак. – Потому что здесь присутствие твира очевидно. Хотя… кому ты нужна?
Я не обиделась. Я насторожилась! Да, я иномирянка и вроде как прокаженная по местным меркам, но за вчерашний день на пороге моего убежища побывали трое магов. Трое! Мне действительно есть о чем беспокоиться.
Резко развернувшись, я спешно задвинула щеколду. Она была большой, массивной и выглядела надежно. Жаль только, ключа, чтобы запирать комнату снаружи, когда ухожу, нет: в момент заселения мне не до того было, а комендант тоже, видимо, не вспомнил. Мы же ругались тогда и к ректору ходили.
В самое ближайшее время надо будет обязательно заглянуть к коменданту и решить этот вопрос. И запираться на щеколду всегда! Вот только переступила порог – сразу заперлась.
– И‑и‑и? – с тревогой пропищали рядом.
– Все хорошо, – с улыбкой ответила я. – Теперь точно все хорошо.
Ага, за исключением одного момента: нужно найти информацию по твирам, чтобы понять, как эти существа переносят телепортацию. Потому что я не имею права оставить малыша в этом ущербном мире.
Кстати об ущербности…
Стоило мне сделать шаг от двери, в дверь постучали. Я ни секунды не сомневалась в личности гостя, и ни капли не удивилась, когда стук повторился, а снаружи донеслось:
– Даша, это Каст!
Сказано было с такой интонацией, будто ко мне король пожаловал или император этой их соседской империи.
Интересно, рыжий за мной шел или все‑таки бежал? Представила пижона, который, подобрав красную мантию, мчит по мрачному коридору, сверкая тонкими волосатыми ногами в несуразно больших ботинках, и тихо прыснула. Потом скользнула взглядом по щеколде, пожала плечами и направилась к столу. Нет, не открою. Нам с Кастам говорить не о чем.
Но не успела сделать и трех шагов, как дверь задрожала: это парень за ручку дернул, и неслабо так. И когда рыжий понял, что тут вообще‑то заперто, то натуральным образом взбесился.
– Даш‑ша! – В его голосе была не просто угроза, меня обещали казнить и поглумиться над трупом. – Даш‑ша, открой немедленно!
Нормально, вообще? То есть если ли бы я не задвинула щеколду, этот пижон просто так вошел бы, не дожидаясь разрешения? А если бы я в этот момент из ванной выходила? Или переодевалась?
Нет, теперь я дверь запирать буду всегда!
– Даш‑ша!
Дверь задрожала опять. Рыжий, как и раньше, дергал за ручку, и отступать не собирался. А я не собиралась открывать! И не только из‑за твира, который шустро укатился под одну из значительно уменьшившихся груд хлама, а просто потому, что Каст вел себя как форменный хам!
В подтверждение этой мысли, из‑за двери рыкнули:
– Открыла! Быстро!
Ага. С женой своей в таком тоне говорить будешь.
Но вслух это высказать я не решилась, мне вообще с каждой секундой все страшнее делалось. Дверь‑то уже дрожала, ходуном ходила, а щеколда в стальном пазу дребезжала. И глядя на это, мелькали панические мысли – выдержит ли вообще?
А потом меня припечатали ультиматумом:
– Не откроешь – выжгу эту дверь к гхарну!
И я как‑то сразу поняла: парень не шутит. Возьмет и сожжет. Сердце мгновенно ухнуло в желудок, по спине побежал холодок.
– Даш‑ша!
– Не ори на меня! – закричала я.
Каст затих, и дверь дергаться перестала. А я судорожно размышляла: вот сейчас этот ненормальный осуществит свою угрозу, и что тогда? Монстр из зеркала сказал – один взгляд на чердак, и любому магу станет ясно, что здесь живет твир. Но я не могу позволить этим гадам обнаружить моего пушистика.
– Зачем ты пришел, Каст?
– Поговорить, – прошипел рыжеволосый.
Я вдохнула поглубже, мысленно пожелала себе удачи и ответила строго:
– Нам не о чем разговаривать.
– Дверь открой, – выдержав очень неприятную паузу, отозвался парень.
– Нам с тобой не о чем разговаривать! – повторила уже смелее.
И тут же вздрогнула, потому что снаружи донеслось:
– Отойди. А то задену ненароком.
Реплика адресовалась мне, и стало ясно, что Каст действительно не отступится. Сердце сжалось в комок, нервы натянулись струнами.
Я молниеносно стянула с себя балахон, отбросила его в сторону и подтянула майку так, чтобы декольте позаметнее стало. Сказала прежним, предельно строгим тоном:
– Не дури, Каст. Я открываю!
И открыла…
И сразу же шагнула навстречу злющему, как потревоженная змея, пижону. Спину при этом держала прямо, чтобы грудь на фоне остальной фигуры не потерялась. Подбородок задрала – это уже для того, чтоб в морду наглую посмотреть, и зубами заскрипела так, что самой страшновато стало.
Но маг мое желание поговорить на пороге или, в идеале, на лестнице, не оценил. Он шагнул навстречу, жестко ухватил меня за талию, и буквально затащил внутрь. Развернулся, причем вместе со мной, и захлопнул дверь. А потом прижал меня к этой самой двери и, нависая огненной скалой, спросил:
– Это у меня‑то собственного мнения нет?
Бли‑и‑ин! Неужели он так сильно от той реплики завелся?
Но брать свои слова назад я все равно не собиралась. Пасовать тем более!
– Каст, будь добр, держи дистанцию.
Я уперлась ладонями в его грудь, и парень, кажется, лишь сейчас сообразил, что делает и в какой позе меня держит.
Он не отскочил, но руки убрал довольно спешно. Сверкнул черными глазищами, мотнул головой и процедил:
– Ладно, этот вопрос временно отложим. Сначала ты объяснишь, как тебе удалось призвать пульсар.
– Откуда ты знаешь? – искренне удивилась я.
– Я много чего знаю, – сказал Каст, и такие неприятные нотки в его голосе прозвучали…
Отчаянно пытаясь скрыть свой страх, я вновь вздернула подбородок и улыбнулась.
– Так вот почему ты караулил меня в коридоре. А я‑то думала…
– Не ерничай, – процедил рыжий. – Так как ты это сделала?
– Понятия не имею, – со вздохом ответила я.
Да, обороты пришлось сбавить, потому что стычка с Кастом ни к чему хорошему не приведет.
– Врешь, – парень нахмурился.
А я помотала головой и опять вздохнула. Я играла так, что даже Станиславский поверил бы! Куда уж какому‑то недоэльфу?
– Допустим, – неохотно согласился он. – Тогда просто объясни: что ты делала, что в этот момент представляла.
– А тебе зачем? – не удержалась от нового вопроса я.
– Ты первая иномирянка, которой подобное удалось, – помедлив, ответил Каст.
Было в этой ситуации что‑то мутное. Ну неужели ему, уроженцу Полара, действительно есть дело до какой‑то иномирянки? Может быть, у Каста другой мотив? Но какой?
Правда, озвучивать подозрения я не стала, ибо необходимо было как можно скорее избавиться от парня. Желательно до того, как тот вздумает обернуться и заметит изменения, произошедшие на чердаке.
– Каст, я на самом деле не знаю. – Теперь мой голос звучал очень тихо. Я даже потупилась, как бы признавая превосходство рыжего.
А он… наконец‑то заметил декольте!
Я на свои формы и раньше не жаловалась, а тут и вовсе обрадовалась щедрому дару матушки‑природы. И, заодно, поняла, что мужчины Полара ничем не отличаются от наших, когда видят перед собой третий размер груди. Но так как парень мог опомниться в любой момент, сразу перешла к делу:
– Извини за то, что наговорила тебе в коридоре. – Да, сдаваться я не собиралась, и раскаяния не чувствовала, но ради твира решила пойти на мировую. – Просто я… мне… не очень сладко в вашем мире.
Каст отвлекся от декольте и посмотрел в глаза. По красивым тонким губам скользнула мимолетная улыбка.
– Я так и понял. Проехали.
Он отступил, освобождая меня из условного плена, а я украдкой выдохнула и бочком‑бочком… с улыбкой приоткрыла дверь. И хотя я старалась держаться дружелюбно, моя улыбка однозначно намекала: вали отсюда!
Каст понял. Ухмыльнулся. Кивнул и шагнул в проем, но…
Черт, черт, черт! Он все‑таки обернулся! Я видела, это было сделано без какого‑либо умысла. Простая случайность. Фатальная, блин, случайность!
– Та‑ак, – протянул Каст, мгновенно переменившись в лице. – Та‑ак.
А дальше все. Играй и улыбайся, сколько хочешь, но ничего не изменится.
Рыжий вновь решительно закрыл дверь, окинул чердак придирчивым взглядом и констатировал:
– Тут живет твир.
Щелчок пальцами, и в воздухе появилась небольшая огненная клетка, а сам Каст присел на корточки и позвал:
– Цыпа‑цыпа‑цыпа…
– Нет! – не выдержав, воскликнула я. – Нет тут никакого твира!
Мне подарили улыбку. Коварную и нахальную.
– Цыпа‑цыпа‑цыпа, – шаря взглядом по ближайшей к нам куче хлама, вновь позвал братец‑«эльф».
– Каст, прекрати!
– Даша, ты не понимаешь. – Маг искренне забавлялся, и это чувствовалось. – Твиры – низшие существа. Они опасны. Они подлежат уничтожению.
– И чем же они опасны?
– Чем? – Рыжий поднялся на ноги, повернулся ко мне и резко посерьезнел. – Да всем. Хорошо откормленный твир перекусывает человеческую руку за секунду, как соломинку. Я уж не говорю о яде, и прочих неприятных моментах вроде шипов и когтей.
Что?!!
Я перепугано сглотнула.
– О, вижу, ты не знала, – усмехнулся Каст.
Нет. Помесь крокодила с гиеной об этом даже не заикнулась. И теперь мне кажется… что кто‑то мне нагло врал, причем это, как ни неприятно, не рыжий пижон!
Но упоминать о призраке из зеркала все равно не хотелось. Поэтому я упрямо помотала головой, и только. А маг продолжил:
– Голодные, истощенные твиры, такие маленькие, такие милые. И знаешь… так нравятся глупым девочкам…
Блин! Кажется, я начинаю паниковать!
– И девочки так их любят…
Все ясно. Меня раскусили. И, похоже, хотят шантажировать. Что ж, подыграю. Да, подыграю, потому что не хочу отдавать твира просто так, даже не попытавшись разобраться. К тому же, этот маленький «И‑и‑и» мой единственный друг. Не отдам! Ни за что!
– Каст, пожалуйста, не трогай его, – жалобно попросила я.
Губы парня растянулись в ухмылке, от которой внутри все похолодело. Я ждала условий сделки, понимая: мне эти условия не понравятся. Но рыжий поступил умнее.
– Это будет наш маленький секрет, – гадко улыбаясь, сообщил он. – Очень маленький, очень пушистый, с большими‑пребольшими глазами. Да, Дашунь?
– Да, – выдохнула я обреченно.
– Так, и что там касательно наличия у меня собственного мнения?
Улыбка Каста стала еще шире и противнее, но желание плюнуть ему в рожу я все‑таки сдержала. Сказала лишь:
– Ты очень крут, Каст. И очень независим.
Маг удовлетворенно кивнул. Потом щелкнул меня по носу, вновь мазнул взглядом по декольте и вышел. Веселый и радостный, как… как… сволочь!
– Значит, твиры не опасны? – едва закрылась дверь, прошипела я в зеркало. – Значит, они не кусаются?!
Поверхность стекла пошла рябью, и мое отражение со слегка всклокоченными пшеничными волосами, сменилось знакомой жуткой образиной.
– Я не говорил, что они не кусаются. И да, они не опасны… когда истощены.
Ага, вот и разгадка. Мы просто кое о чем умолчали. Случайно, ага.
– А в остальном? – продолжила выпытывать я. – Ты же слышал слова Каста. Скажи мне – это правда?
– Правда, – буркнула помесь гиены с не пойми чем. – Твиры сильные, ядовитые, коварные. И именно поэтому подлежат истреблению.
– Та‑ак. – Я прищурилась. – В таком случае, почему этот твир живет на чердаке, а не на кухне, где можно стащить еду? Или на природе, где наверняка полно зверушек, которых можно поймать и сожрать?
– Твиры не едят сырого мяса, – как‑то виновато прозвучало в ответ. – А на кухне и в столовой установлены ловушки. В нашем мире во всех домах такие ставят, как у вас на крыс и мышей. Поэтому он жил здесь.
В это время глазастый пушистый комок вылез из‑под кучи мусора, уселся в трех шагах и застыл в ожидании. Покорный и даже пофигистичный. Я обернулась, подарила ему натянутую улыбку, и вздрогнула, когда призрак спросил:
– И что ты будешь делать теперь?
– Кормить, разумеется! – грозно рыкнула я.
Монстр в зеркале замер и вытаращил глазюки.
Пушистик тоже заметно удивился. Но твир говорить не мог, поэтому спросил монстр:
– А почему? Он ведь и впрямь опасен. И когда он вырастет…
И все. Я взорвалась. Видимо, накопилось.
– Слушай, ты, интриган фигов! – Я грозно ткнула в зеркало пальцем. – Я понимаю, что похожа на дуру, но не до такой же степени! Ты посмотри на пушистика? Просто посмотри на него! Это опасный хищник?!
– Он вырастет…
– Знаю! – перебила я. – А еще я знаю, что агрессии без причины не бывает! Я вижу, как тут относятся ко мне, и понимаю: была бы твиром, я бы им сама все пооткусывала!
– Ты хочешь сказать, что…
– Да! Я хочу сказать, что убеждена – мы с пушистиком сможем договориться. В моем мире многие люди держат опасных животных, и ничего. А твир, как я понимаю, не просто животное. Он умеет говорить, следовательно, он разумен! Ты думаешь, два разумных существа не смогут найти общий язык?
Монстр шумно сглотнул, хотя, казалось бы, чем там глотать? Призрак ведь.
Я же опять пальцем в зеркало ткнула и рыкнула:
– А теперь ответь на еще один вопрос. Почему ты сначала сказал не трогать твира, а потом приказывал мне пойти в ректорат и во всем сознаться?
Призрак потупился, вызывая жгучее желание схватить что‑нибудь тяжелое и все‑таки грохнуть это зеркало. Останавливало лишь то, что зеркало было единственным, не считая маленького прямоугольника, который висел в ванной, над умывальником.
– Мы тебя проверяли, – наконец, со вздохом призналась ехидна крокодилистая. И глазюки прикрыла, и голову в чешуйчатые плечи втянула. – Хотели посмотреть, чем на добро ответишь.
– Мы?!
Я бросила гневный взгляд на комок меха, а тот…
Эта маленькая зараза поднялась на тонких ножках, развернулась и опять побежала прятаться в кучу хлама. Бежала неуверенно и качаясь, потому что… да потому что пирожком обожралась! Но глядя на этот демарш, злиться я уже не могла, губы сами собой растянулись в улыбке.
– Вот вы заразы, – констатировала я тихо. – Банда.
Крыть этим двоим было нечем, так что никто не спорил.
Единственное – меня спросили:
– Даша, а почему ты так разозлилась?
– Потому что предупреждать надо. Выставили меня полной дурой перед этим пижоном, – буркнула я с досадой.
– А тебе важно его мнение?
Удивительно и невероятно, но сказать четкое «нет» я не смогла.
Когда страсти улеглись, я вновь попыталась сесть за учебники. Обе стопки пушистый малыш уже перетащил к столу, книги ждали и манили. Но не тут‑то было.
Едва я принялась разбирать стопку учебников для средней школы, тонконогий интриган выбрался из укрытия и важно посеменил в мою сторону. Поскольку я все еще сердилась, этот маневр проигнорировала. А твир остановился в двух шагах, выждал с пару минут и, поняв, что так моего внимания не добиться, принялся подпрыгивать на месте.
Я сделала вид, что не замечаю, но меховой шарик упорствовал. Он прыгал все выше и быстрее, а потом заголосил:
– И‑и‑и!
Это было забавно и так искренне, что просто взять и отмахнуться не могла. К тому же любопытство пробрало: что ему, мохнатому, надо?
– Что? – вслух спросила я, притворяясь строгой и непримиримой.
– И‑и! И‑и‑и! – повторил пушистик и попрыгал вглубь чердака.
Конечно, я поняла, что твир зовет за собой, но прощать эту парочку интриганов вот так, сразу, не собиралась. Стоило немного поломаться, чтобы не думали, что я такая отходчивая. А то вообще на шею сядут.
Твиру пришлось повторить свой маневр трижды, и только потом я со стоном поднялась, буркнула «ладно» и пошла за ним. А вот дальше начались странности…
Малыш привел меня в угол чердака, самый темный и пока еще грязный, и запрыгал вокруг… ну, даже не знаю, как это назвать. В принципе, шкаф. Но слишком узкий для обычного платяного шкафа в старинном стиле и какой‑то странный. К тому же, у него отсутствовали дверцы.
– И‑и‑и!
Шарик откатился в сторону, а я, проследив за твиром взглядом, обнаружила резную деревяшку, которая сильно походила на дверцу от этого самого шкафа. Потом твир метнулся в другую сторону, и среди сваленного на чердаке хлама, я заметила вторую.
– Ну и? – спросила у твира.
Мелочь мохнатая совершила еще один прыжок, закатилась под шкаф, а выкатилась вместе с небольшим продолговатым предметом. Сей предмет немедля был положен мне под ноги. Нагнувшись, чтобы его рассмотреть, я обнаружила, что это отвертка, с обломанной деревянной ручкой.
Хм…
– И‑и‑и! – подпрыгнув на добрых полметра, воодушевленно сообщил шарик.
Я нахмурилась и одарила твира скептическим взглядом. Было совершенно ясно – малыш предлагает мне заняться ремонтом шкафа. Но почему? Ведь всю остальную мебель твир чинил сам. Не знаю, как ему, при подобном строении тела и мизерной массе это удавалось, но ведь удалось же. А что не так с этим шкафом?
Последний вопрос задала вслух, но ответом мне стало все то же воодушевленное:
– И‑и‑и!
Очень информативно.
– Ладно. Попробую, – буркнула я, поднимая с пола отвертку и отправляясь за первой из дверок. – Но не уверена, что получится.
Вообще, заниматься шкафом не хотелось совершенно. Во‑первых, я с инструментами не дружу, как‑то не приходилось по жизни – девушка ведь. Во‑вторых, шкаф мне совершенно, абсолютно не нужен – вещей‑то нет. В‑третьих, у стола учебники лежат, а учебники – это знания и магия, плюс, возможность утереть нос некоторым противным и вернуться домой.
Но за дело я все‑таки взялась, потому что было стыдно отказать твиру. Он же такой маленький, и столько всего сделал сам, без помощников… И еще, как мне помнилось, твир сродни нашему домовому. Стало быть, для него важен уют и порядок места, в котором обитает.
Наверное, твир и раньше бы уборку сделал, но был слишком истощен. А, может, жил в грязюке еще и потому, что иначе бы его обнаружили. А так как теперь есть я, и это моя территория, которая запирается на замок (кстати, надо все‑таки стребовать с коменданта ключ), то можно и разгуляться.
Как бы там ни было, я ухватилась за первую деревяшку и потащила ее к шкафу. Тяжелая, блин! Килограммов… много. Потом, кряхтя, ворча и потея, дотащила вторую. Твир, тем временем, раздобыл где‑то кучу то ли болтиков, то ли винтиков и приволок мне. А после этого я начала собирать шкаф. Точнее, прикручивать дверцы к болтающимся на каркасе петлям.
Первые полчаса я держалась. И даже помнила о том, что я – девочка приличная, то есть матом не ругаюсь. Но терпение, как ни странно, оказалось не безграничным. И через те самые полчаса мне стало глубоко плевать и на воспитание, и на все остальное.
Да, это был мат! Громкий, отборный, изобретательный! Он посвящался, прежде всего, болтикам и дверцам, которые никак не желали прикручиваться, но потом моя фантазия пошла дальше, так что досталось всем. И миру этому ущербному, и фон Глуну, который меня сюда притащил, и ректору с комендантом, и сокурсникам. А уж как я вспоминала Каста…
Урод напыщенный. Сволочь рыжая. Пижон доморощенный. Шантажист!
Вот чего он ко мне прикопался? По какому поводу? Понимаю, если бы Дорс именно его, рыжего, к потолку подвесил! Так ведь нет! Каст от диверсии моего гостя не пострадал. А дальше… Ну какое ему дело до моего пульсара?! И чего он так завелся от слов какой‑то иномирянки, от которой его воротит? Нафига дверь ломал? И…
– И‑и‑и! – Это уже не твир, а я. От отчаяния.
Чтобы я еще хоть раз взялась за отвертку или приблизилась к разобранной мебели? Да ни за что!!!
И все‑таки я справилась.
Это было долго, трудно, нудно, практически невозможно, но я смогла. Вытирая пот со лба и осматривая кривовато, но все‑таки повешенные дверцы, сказала:
– В первый и последний раз.
– И‑и‑и! – в этом нечленораздельном писке слышалось согласие. Или меня уже глючить от усталости начало?
Опустившись на пол, я отдышалась и только после этого обратила внимание на одежду. В запале борьбы со шкафом о ней вообще не думалось, а теперь…
– Бли‑ин! Да что за невезуха! – простонала я.
Увы, работа сборщиком мебели на пользу внешнему виду не пошла. Как и вчера – я была жутко грязной.
Ну вот. Снова придется идти на ужин в мантии. Хотя… если вспомнить, что у меня всего один комплект одежды, то какая разница, в чем идти? Все равно буду выглядеть нищенкой, на фоне расфуфыренных местных жителей.
– О чем печалишься? – вырвал из тяжких раздумий ехидный зазеркальный монстр.
– Переодеться не во что, – сообщила я очевидное.
– Да ла‑адно?! – протянул призрак.
И столько изумления в голосе, будто действительно не знает. Будто моих утренних танцев вокруг чистой одежды совсем‑совсем не видел.
– Слушай, я понимаю, что тебе весело, но хотя бы немного такта прояви, – раздраженно процедила я.
– А что я такого сказал? – вновь изумился монстр.
А мохнатик, который в сборке шкафа фактически не участвовал и совсем не устал, с искренней радостью запрыгал вокруг меня. И глядя на это, я вдруг поймала себя на мысли, что… в общем, плохо физический труд на мой характер влияет. Кровожадной становлюсь.
– Нет, и все‑таки, – снова заговорило страшилище. – Что тебя не устраивает в твоем гардеробе?
Можно было не отвечать, но я сорвалась:
– Его отсутствие! Нет у меня вещей! Вообще нет!
Повисла недолгая пауза, а потом призрак вкрадчиво уточнил:
– А в шкафу смотрела?
И я поверила. Сразу, безоговорочно, как последняя дура! Вскочила, распахнула самолично прикрученные створки, а там… кукиш.
Последовавший за этим делом ржач, который даже маленький твир поддержал, не разозлил, а откровенно обидел.
– Сволочи вы, – тихо сказала я.
Как ни странно, меня услышали и даже смеяться перестали.
– Теперь закрой шкаф, закрой глаза и представь, что бы тебе хотелось в шкафу увидеть, – посоветовал призрак.
И хотя его голос звучал очень серьезно, я уже успела убедиться в актерских талантах этого заразы. Поэтому просто захлопнула дверцу и пошла в ванную.
Не дошла. Буквально через три шага меня нагнал возглас:
– Даш, ну ты чего?!
Чего‑чего… второй раз попадаться на одну и ту же шутку я не намерена.
– Даша, я не шучу! – заубеждал призрак. – Просто шкаф так устроен. Нужно хорошо понимать, что ты хочешь из него извлечь, и тогда все будет.
– Ага. Конечно, – не останавливаясь, буркнула я.
– Даша…
Я бы ни за что не вернулась к пыльному антиквариату, если бы к монстру не присоединился твир.
– И‑и‑и! – сказал шарик. – И‑и‑и!
Прозвучало это очень жалобно, а когда я обернулась, столкнулась со взглядом таких огромных и таких честных глаз…
– И‑и‑и, – повторил шарик на ножках тихо.
– Хочешь сказать, что в этот раз не врете?
Малыш поднялся на лапках и начал раскачиваться из стороны в сторону. Типа нет.
Мысленно проклиная свою доверчивость и глупость – а как еще назвать трудовой запал, в результате которого я вся перепачкалась? – подошла к шкафу. Послушно закрыла глаза и вообразила огромный пушистый банный халат. Представляла настолько детально, насколько могла. А открыв тяжелые старинные створки…
Короче, несмотря на писклявые заверения твира, я не верила. До последнего. Поэтому, увидев висящую на перекладине вешалку с халатом, нервно сглотнула и снова закрыла шкаф. Может если закрыть, глюк развеется?
Но когда открыла шкаф снова, халат никуда не исчез. Он был дьявольски материален!
– Ну ничего себе… – выдохнула я ошарашенно. – Вот это я понимаю, магия.
– Угу, магия, – согласилась ехидна из зеркала.
– И‑и‑и! – радостно поддержал твир.
А я вдруг поняла:
– Ты не мог починить этот шкаф самостоятельно, потому что он магический?
Пушистый малыш закивал.
– Вау!
Вытащив из шкафа халат и перекинув его через руку, я опять дверцы шкафа закрыла. Зажмурилась сильно‑сильно, и вообразила любимые джинсы, любимую же футболку с изображением двух свившихся хвостами котиков, и кроссы.
И – о чудо! Все появилось! Все!
Радостный визг мог сотрясти весь замок до основания, но я вовремя прикусила язык. Так что визжала тихо, но качественно.
– Мои! Мои любимые джинсики! А! Кроссы! Маечка! Я больше не нищенка!
– Твои? – вклинился монстр. – У‑у, какая порядочная девочка.
Он говорил тихо, но я расслышала. Замерла, обернулась к зеркалу и вопросительно приподняла бровь.
– Поясни, пожалуйста.
– А что тут пояснять? – хмыкнул тот. – Преобразовать воздух в материю довольно сложно, этим на практике никто не занимается. А в остальном: если где‑то что‑то появилось, значит, где‑то что‑то пропало. Соображаешь?
Я сообразила.
– То есть, если я представлю вещь, которая принадлежит не мне…
– То она тоже появится в шкафу. А там, где она находилась раньше – увы, ничего не останется, – подтвердил догадку призрак.
Тут же закрыв шкаф, я вообразила еще одни джинсы, с бисерной вышивкой и блестками. Эти джинсы я помнила о‑очень хорошо!
И они тоже появились. Только в отличие от моей одежды и халата, на котором ценник болтался, были очень мятыми и слегка заношенными.
– Хм… Даш, а это что? – удивился монстр.
Я обернулась и радостно продемонстрировала ехидне свое приобретение.
– Какие‑то не очень красивые, – сообщил тот. – И не новые.
Ага. Это сейчас они некрасивые, и вышивка кажется убогой. А в десятом классе, когда я дала «поносить» джинсы Алиске, они были волшебными! Но Алиска, зараза, их загуляла, и так и не отдала. Я два месяца за ней ходила с требованием вернуть. Страдала, даже плакала. И с тех пор ни с кем одеждой не менялась, а с Алиской вообще не разговаривала.
Так что плевать на помятость, главное – я все‑таки их вернула!
– Кстати, а этот шкаф только на одежде и обуви специализируется? – налюбовавшись потерей, спросила я.
– А тебе что, золото и бриллианты нужны? – вернулся к ехидной манере разговора монстр.
– Ну…
Нет, сказать этого вслух я не могла, однако, если честно, и впрямь не отказалась бы от пары колечек. Понятно, что это воровство, но… я же совсем без денег. А жить без денег, особенно в совершенно чужом месте и среди враждебно настроенных незнакомцев, стремно.
– Нет, не золото, – нашлась я. – Мне еще тетради нужны, средства гигиены. В общем, много всего.
– Увы, не получится, – отрицательно покачал головой призрак. – Только одежда и обувь.
А не расстроюсь! Потому что и это очень‑очень неплохо!
Вот в таком, суперском настроении я и отправилась в ванную, чтобы умыться и переодеться в чистое. Правда, почти тотчас была остановлена вопросом:
– Ты действительно собираешься идти на ужин в этом?
– Ну да, – недоуменно подтвердила я. – А что?
Монстр тяжко вздохнул.
– Слушай, я, конечно, в справочники и советчики не нанимался, но делать этого все же не рекомендую. Ты думаешь, этот шкаф просто так разобрали и на чердак бросили?
Я задумалась.
Если где‑то что‑то появляется, значит, где‑то что‑то пропадает. Я – иномирянка, я об одежде из своего мира думала. А будь я уроженкой Полара, о чем бы помечтала? В общем, с причинами, побудившими магов разобрать шкаф, все понятно.
– У тебя нет вещей, – продолжал монстр, – об этом все знают. Если придешь в другой одежде, возникнут вопросы. Про шкаф с ходу никто не вспомнит, но рано или поздно догадаются, или вообще обыск на чердаке устроят. И тогда ты останешься и без шкафа, и без твира.
М‑да… перспективка безрадостная.
– Спасибо, – сказала я. – Ты прав. Будем маскироваться!
Пришлось снова вернуться и опять воспользоваться волшебным шкафом. Через минуту в руках у меня были юбка и майка, аналогичные тем, которые я столь неосмотрительно испачкала. И новая упаковка колготок.
А что? А почему нет? Буду ходить в одежде, похожей на ту, в которой пришла в этот мир. Пусть думают, что я по‑прежнему нищенка, мне не жалко. Тем более что выпендриваться мне тут не перед кем.
Кракозябр зазеркальный в справочники по‑прежнему не нанимался, однако снова помог.
Не знаю, откуда, но ему было известно, когда именно начинается ужин, и вместе мы вычислили момент для визита к коменданту. А едва все маги Огня свалили кушать, я, воспользовавшись тем, что в башне никого не осталось, забежала к «нашему уважаемому Вирселю» и раздобыла ключ. После чего, заперев чердак, с чистой совестью отправилась в столовую.
Вчера мне уже удалось познакомиться с местной модой – она была необычной, но не слишком. Принципиальное отличие от нашего мира оказалось только одно: коротких юбок тут не носили, минимум – на ладонь ниже колен. Я прекрасно понимала, что опять буду выделяться (вернее – буду выделяться всегда, потому что мне предстоит ходить в «одной и той же» одежде), но комплексовать по этому поводу и не думала.
Ну да, ворона. Да, белая. И что? Зато у меня ноги красивые! Есть, что показать!
И стыдно не будет совершенно – простите, в моем мире все так ходят, а ваше поларское целомудрие мне до кисточки.
Именно с таким настроем я вошла в огромную, наполненную запахами еды столовую. Гордо и независимо взяла поднос, прошлась вдоль стеклянного прилавка и направилась за единственный пустующий столик. Собственный.
Зона отчуждения? А, плевать! Зато не нужно толкаться локтями с соседями и слушать чужое чавканье.
Я держала маску независимости и пофигизма, но по сторонам все‑таки искоса посматривала. И, наблюдая за реакцией окружающих, стоило больших усилий сдерживать лучистую улыбку! Да‑да, длина моей юбки незамеченной не осталась, и произвела небольшой, но фурор… среди парней. Слюни они, конечно, не пускали, но смотрели очень заинтересованно. У некоторых даже рот приоткрылся, а кое‑кому прилетел подзатыльник от подруги.
Последнее было особенно приятно – да, мелкая, но все‑таки месть! Причем чужими руками.
Жаль только, наслаждаться общим вниманием мне выпало недолго…
– Куда прешь?! – внезапно донеслось откуда‑то сзади.
– Тебя не спросил! – прошипели в ответ.
Я, как и все, обернулась, и сразу же забыла и про вкуснейшее жаркое, и о десерте с компотом. Ибо там, в проходе, рядом со стеклянным прилавком, встретились двое. Огонь и вода. Каст и Дорс.
Не знаю, кто кого задел, но это было уже неважно.
– Надо же… – протянул Дорс. – Целое лето прошло, а ты все такой же тощий прыщ.
Водники и некоторые из магов земли и воздуха, заулыбались, кто‑то даже хихикнул. Я тоже улыбки не сдержала, потому что на фоне широкоплечего Дорса Каст и впрямь казался несколько тонковатым.
– Надо же… – подражая голосу противника, протянул рыжеволосый. – Целое лето прошло, а ты по‑прежнему носишь с собой собачью мочу? – Каст кивнул на пояс Дорса, где, как я уже знала, пузырек с водой находится.
Теперь улыбались огневики и, опять же, кое‑кто из магов земли и воздуха.
– Что? Жажда мучает? – с хищной улыбкой спросил «синий». – Так я не жадный, я налью.
После этих слов, по моему разумению, Дорс должен был потянуться за оружием, то есть за водой. Но он этого не сделал. Каст, впрочем, тоже не спешил призывать огонь, а стоял и с вызовом смотрел на мага Воды.
Остальные студиозусы просто сидели и наслаждались шоу. Разве что женщины, которые на раздаче были, поспешили убраться подальше и дружно помчались к небольшой двери, которая, судя по всему, вела на кухню.
– Нальешь? – тем временем продолжил язвить рыжий. – А я думал, тебя уже вылечили от недержания.
– Зато тебя, как понимаю, лечить даже не пробовали, – парировал водник. – Что, прыщ? Безнадежен, да?
А в следующее мгновение они сцепились. Как обычные склочные мальчишки, без магии, врукопашную. Дорс банальнейшим образом схватил «эльфа» за грудки, Каст ответил тем же.
– Урою! – прорычал «синий».
– Попробуй! – с кривой улыбкой, выплюнул Каст… и взмыл в воздух!
Не сам, разумеется, а с подачи Дорса. Перелетел через ближайший стол, рухнул на пол, но тут же подскочил и ринулся на водника. Я не думала, что рыжему удастся свалить более крупного противника, но после неслабого удара в челюсть и ловкой подножки Дорс все‑таки покачнулся.
А потом начался он – классический мужской мордобой!
Хук справа, хук слева, истошный женский визг. Дорс уворачивается, Каст теряет равновесие, но выравнивается и отскакивает. Дальше ход Дорса – тот шире и тяжелее, но, разумеется, не такой ловкий. Дорс тоже промахивается, но по инерции пролетает вперед и напарывается на стол.
Визг повторяется. К нему добавляются ожесточенные крики и звон разбитой посуды. Студиозусы в красных и синих балахонах, окончательно позабыв об ужине, вскакивают с мест, сжимают кулаки и летят к месту событий. Поединок двух парней грозит перерасти в нечто поистине масштабное! Но…
– А ну прекратили!!! – Этот рык заставил содрогнуться даже мирного зрителя в моем лице. – Остыли! Оба!
Из уст профессора фон Глуна, огненного, в общем‑то, мага, предложение остыть звучало не очень логично, но жуть как страшно. Дуэлянты недоделанные резко отскочили друг от друга и замерли, нервные и крайне недовольные вмешательством Глуна в драку.
А тот стремительно приблизился. И, глядя на прямую спину, резкие движения и выражение холодного бешенства на профессорском лице, я пришла к выводу, что со мной Глун общался очень даже вежливо.
– Что вы себе позволяете, господа студенты? – леденючим голосом процедил брюнет. – Или забыли, что драки в академии запрещены?
Оп‑па. Интере‑есно.
– Мы без магии… – попытался оправдаться Каст.
– А мне начхать! – взревел Глун. – В деканат, быстро!
Реплика была обращена именно к магу Огня, над Дорсом Глун точно был не властен. Но на водника тоже управа нашлась: буквально через несколько секунд в столовой еще один препод объявился – бородач в синей мантии.
– Опять?! – прошипел бородатый, обращаясь к Дорсу. – Учебный год только начался!
Хм. Кажется, я эти слова уже слышала.
– Быстро за мной!
«Синий» скорчил недовольную гримасу, но подчинился и поплелся за бородачом к выходу.
Надо отметить, что вопреки ожиданиям продолжения всеобщей потасовки, спокойная атмосфера воцарилась в столовой практически сразу после их ухода. Из чего я сделала вывод: Дорс и Каст давнишние противники. Но это ерунда. Гораздо важнее другое – кажется, у меня появился сообщник. Он об этом, конечно, еще не знает, но точно не откажется.
И, судя по тому, что Дорс совершил только одну диверсию в общаге огневиков, приглашение, которое давала я, разовое. Интересно, а безлимитные приглашения бывают? Наверное, бывают, вопрос только в формулировке.
Что ж, держись общага. Скоро тебе будет ой как несладко!
Дата добавления: 2015-09-11; просмотров: 66 | Поможем написать вашу работу | Нарушение авторских прав |