Читайте также:
|
Применительно к производным в грамматике это означает, что они выражают своё грамматическое значение, отсылая нас к другому грамматическому знаку. Знаем ли мы точно, что из двух лексем «Hand» или «hantieren» является первоосновой, в ментальном лексиконе не всегда ясно. В грамматической сфере это не так. Релятивное отношение между производной и производящей грамматическими единицами строится предельно прозрачно. Тип отсылки определяется либо онтологически, либо дискурсивно, хотя в синхронии многие грамматические преобразования, предшествующие актуальному состоянию грамматического знака, представляют собой «затемнённые» смыслы. Поэтому процессуально важно учитывать не только исходные и результативные, то есть мотивирующие и мотивированные грамматические единицы как составляющие производного грамматического акта, но и тип отношений, который объективируется в ходе этого языкового акта, напр., дейктический, метафорический, конверсный, перифрастический и др.
Интерпретация производных грамматических форм в синхронии или диахронии – их реконструкция как актуального или исторического языкового процесса, как системно-языкового или же дискурсивного знака – является в настоящей диссертации особым методическим приёмом, который позволяет определить характер грмматической ПЕ, что будет показано ниже на функционировании отдельных разрядов ПЕ.
В соответствии со сказанным для ПЕ в грамматике релевантным является когнитивный механизм ОТСЫЛКА, который по праву можно отнести к механизмам ментального (ре)конструирования. Этот механизм понимается в ракурсе постулируемой в диссертации концепции как осмысление определенного значимого языкового или коммуникативного знания об одной сущности при его соотнесении (сопоставлении) со знанием о другой сущности и выявлении их смысловой взаимосвязи. Способность языковой единицы запустить этот механизм понимается как семантическое свойство ОТСЫЛОЧНОСТЬ.
Цель действия этого механизма - установление ОТНОШЕНИЯ ОТСЫЛОЧНОСТИ между двумя языковыми единицами. Если мы говорим о выражении отношений между языковыми единицами в целом, то это есть звено когнитивной операции «гештальтность восприятия», по У. Крофту и А. Крузу, в функциональном аспекте – это „Relation der Verweisung“ (отношение ссылки) [399, S.418]. Актуализация этого отношения путём указания на смысл одной единицы через смысл другой есть ДЕЙКТИЧЕСКАЯ ФУНКЦИЯ прецедентных грамматических единиц.
Определение дейктических отношений – это звено когнитивной операции «перспективизация», согласно концепции вышеназванных учёных. Кроме того, во многих ПЕ, это мы увидим на конкретных примерах позже, проявляется свойство выражать сравнение, в результате чего возникает отношение «фигура – фон». Таким образом, «отсылка» объединяет в себе звенья нескольких когнитивных операций и рассматривается в настоящем исследовании как самостоятельный когнитивный механизм.
Специфика действияэтого когнитивного механизма раскрывается через определённые операциональные понятия, такие как мыслительный образ, когнитивный приём, когнитивная проекция, когнитивная доминанта, дейктическая доминанта. В момент получения какой-либо информации в сознании Наблюдателя происходит сложный процесс её осмысления, предполагающий её сопоставление с системой разных видов пресуппозиций языкового сознания, которые существуют как в виде языковых / речевых артефактов, так и в виде особых представлений,подменяющих собой реальность / действительность. Они актуализируются Наблюдателем в момент адаптации новой информации и представляют собой когнитивные конфигурации первично закреплённых в языковом сознании событий и фактов. Таким образом, между представлением и реальным языковым событием обозначается когнитивная проекция.
Когнитивные проекции образуют широкий спектр смысловых единств, связанных на основе некоторой когнитивной задачи. Но эта задача не всегда может быть решена в пределах когнитивных проекций. Тогда решение когнитивной задачи текста переносится в область когнитивных доминант (В.А. Сулимов, Л.А. Фурс).
Когнитивные доминанты – это особые ментальные образования. Они отображают систему дифференцированных когнитивных конфигураций, произведённых индивидуальным языковым сознанием по модели «слово» - «текст». Когнитивные доминанты отражают «вертикальную» систему преобразований элементов текста через уровни языковой абстракции, выраженные словами широкой семантики, обобщающего характера, единицами видо-родовой семантики и др. В них происходит «грамматическая резервация» и наполнение смыслами трех когнитивных группировок: номинативной, предикативной и дейктической [236, с.45] и, соответственно, трёх видов доминант.
Дейктические доминанты указывают на текст, контекст, его элементы, Наблюдателя. Они имеют широкий спектр стилистических и синтаксических возможностей, главная из которых придание отсылочного, «вторичного» по логической предикации смысла высказыванию, создание речевой ситуации недосказанности, умолчания, двусмысленности [236, с.46]. Здесь высока роль личных, относительных и указательных местоимений, выполняющих субъектную или объектную функцию в семантической структуре предложения.
Действие когнитивного механизма «отсылка» отчётливо просматривается на ПЕ, базирующихся на повторе как языковом механизме. Он призван акцентировать внимание на отдельном семантическом признаке тематизируемого объекта, «включить» внимание Слушателя, отослать его к т. н. смысловому «праобразу», но в целом служит идее усиления (количественного или качественного нарастания семантического признака) воспроизводимого референта. Повторное обозначение грамматического референта обусловлено функцией и значением производящей грамматической формы, которая нуждается в дискурсе в коррекции (реинтерпретации). Решение этой языковой задачи выполняется в ходе переформулирования как когнитивного приёма, который служит для обработки текста и обеспечения динамики его построения (N. Coco, C. Fuchs, A. Ibrahime, G. Kleiber, C. Rossari) (ср. семантическую «мерцательность» Говорящего при смене пассив / актив и других грамматических синонимов в тексте).
Как отмечают учёные, в ходе переформулирования Наблюдатель моделирует восприятие дискурса, процесс его расшифровки [354; 469; 404; 305; 391]. В терминологии других учёных этот когнитивный приём предстаёт как речевое действие «рефразирование», «реформулирование» [369; 309], в ходе которого реализуется концепт «полифония», как это понимает М. Далмас. То есть Наблюдатель меняет перспективу высказывания (точку зрения, по У. Крофту), подтверждая идентичность упоминаемого предмета речи или дистанцируясь от его идентичности. Возникающее таким образом у Говорящего многообразие коммуникативного видения объекта в речи - («полифония») - напоминает вид ролевой игры, в которой «Говорящий охотно играет в одиночку» (М. Далмас). В этой связи не менее важным можно считать когнитивный приём концептуальное возвращение, который служит для обобщения и сохранения тематических рассуждений, тематической линии при ослаблении внимания к ней со стороны Наблюдателя.
Рассмотренные когнитивные приёмы являются разновидностью действия когнитивного механизма «отсылка» и по логике усматриваются в реализации коммуникативной перспективы текста, в рамках которой устанавливаются отношения между производящей и производной текстовой единицей, именуемые «дистанцированием» - „Distanzierung“ [309, S.114]. Эти отношения возникают в рамках синтаксического повтора (2.2.6). Производные единицы, которые его объективируют, указывают на постоянное присутствие Наблюдателя.
Продемонстрировать действие когнитивного механизма ОТСЫЛКА можно также на примере т. н. «отсылочных» слов: разного рода проформ, артиклевых слов, местоимений и др. Ср.: Anna bringt Wein mit. Das macht sie immer. Или: Wenn sie überhaupt kommt, bringt Anna Wein mit. Из примеров видно, что через дейктическую доминанту, выраженную местоимением sie, обозначается когнитивная проекция. Но, так как само местоимение не в состоянии однозначно передать смысл, оно отсылает Наблюдателя к информации в коммуникативной ситуации, которая наполнит его определённым смыслом и сделает его референтной единицей (через имя собственное Anna). Между местоимением sie иименем собственным Anna устанавливается отношение отсылочности.
Более подробно рассмотрим действие этого когнитивного механизма на примере неопределённого и определённого артиклей – маркёров дейктических доминант, а именно, в прагматической функции „выражение ожидания последующей информации Наблюдателем“ и его разрешение. Как правило, инструкция к поиску выполняется в области досягаемости контекста, который входит в т. н. «контекстуальную память» коммуникантов. Г. Вайнрих приводит в этой связи очень наглядный пример выполнения поисковых инструкций, которые, являясь зачастую противоположными (катафорическими и анафорическими) в рамках одного предложения реализуются артиклями [517, S.411]. Ср.: Ein Gespenst geht um in Europa – das Gespenst des Kommunismus.
Так начинается прецедентный текст «Манифест коммунистической партии» К. Маркса и Ф. Энгельса. Что означает «коммунизм», основной читательской аудитории хорошо известно, и это предпослано самим названием документа. Так обозначается когнитивная проекция декларативного знания, которым, предположительно, владеет Наблюдатель. Эта когнитивная проекция конфигурируется когнитивной доминантой и выражена определённым артиклем des (Kommunismus).
По-другому обстоит дело с именем Gespenst. Оно известно Читателю только как единица ментального лексикона, но не как смысловая единица контекста. Поэтому это имя стоит в начале текста с неопределённым артиклем ein (Gespenst) в катафорической функции, который выполняет прагматическую роль выражения ожидания появления информации, раскрывающей смысл лексемы Gespenst в данном контексте. Неопределённый артикль создаёт прецедент существования некоей сущности, о которой речь пойдёт позже и действует на Наблюдателя лишь как указание к поиску соответствующего эксплицирующего смысла. Тем самым создаётся определённая когнитивная проекция. Прагматическое ожидание разрешается детерминирующей именной группой das Gespenst des Kommunismus, которая выступает маркёром дейктической доминанты. В этом именном словосочетании определённый артикль das (Gespenst ) отсылает Читателя к первичному упоминанию этого имени в начале текста.
Действие когнитивного механизма «отсылка» можно наблюдать и в сфере синтаксиса, при функционировании синтаксических структур «с грамматическим значением референтного тождества» и др. грамматических единиц, что будет показано ниже (2.2.6), а также в лексической семантической сфере на примере выражения гипо-гиперонимических отношений. В действии когнитивного механизма «отсылка» проявляется великая текстосвязующая сила определённых разрядов ПЕ в грамматике.
В рамках когнитивного механизма «отсылка» рассматривается когнитивный механизм метафорического переноса, в основу которого положена когнитивная операция «сравнивать». Он относится к фундаментальным мыслительным процессам. Метафоризация как операция конструирования дала «жизнь» понятию «грамматическая метафора». Метафорический перенос – это когнитивный приём одного из путей грамматикализации. Его применение в синтаксисе и морфологии подробно изложено ниже (1.4.2.).
1.4. Грамматикализация языковых единиц
Ключевым понятием, исчерпывающим суть прецедентной грамматической единицы, является «грамматикализация» / «грамматизация», которое трактуется в лингвистике в нескольких методологических версиях. Отражение семантической ситуации в языковом сознании индивида осуществляется путём схематизации, т. е. грамматикализации в прямом смысле. Пропуская ситуацию через призму своего личного опыта и семантических связей, субъект присваивает ей определённые грамматические матрицы, которые он позже прикладывает как готовые трафаретные знаки на схожие семантические ситуации. Суть функционирования грамматической системы с когнитивной точки зрения исчерпывающе раскрыла Л.Г. Зубкова, заимствовав мысли о «духе народа в языке» у В. Гумбольдта. Она пишет, что ««в языковом мышлении должно существовать «некое преобладающее качество», обусловленное духом народа, способом его укоренения в действительности – нацеленностью его на воображение или анализ, на чувственное созерцание, внутреннее восприятие или отвлеченное мышление. Это преобладающее качество языка (его детерминанта), а значит, и духовное своеобразие народа, как показал В. Гумбольдт, полнее всего раскрывается в грамматике, а именно потому, что она состоит исключительно из интеллектуальных отношений»» [116, с.229].
В наши дни грамматическое направление, констатирует Е.С. Кубрякова, «призвано концентрировать внимание на рассмотрении «проблем так называемой грамматизации, как процесса длительного, и постепенного превращения особого класса лексических единиц в грамматические и – одновременно – как процесса становления самой грамматики» [158, с.6]. Таким образом, путь перерождения грамматических значений или выделение грамматических значений в рамках «скрытой» грамматики отражает вторую версию понятия «грамматикализация».
В этом смысле грамматикализация как своеобразная ритуализированная процедура предполагает для языковой единицы определённой грамматической категории два аспекта разрушения закономерности её свойств: семантический и структурно-грамматический. Грамматикализация как феномен семантического разрушения характерен в основном для служебных слов, но не только. Он связан с расширением интерпретационного пространства грамматической единицы, которое ведёт к изменению её формы (упрощение / сложность) и морфологической / синтаксической структуры [183; 2; 428; 429]. Этот процесс может приводить к т. н. «грамматическому идиоматизму», по О.И. Москальской, который понимается как невыводимость грамматического значения единицы из грамматических значений её составляющих [182; 263; 54]. Отсюда на шкале грамматикализации коррелируют такие семиологические показатели как «грамматическое» - «лексическое», «грамматическое» – «прагматическое», «синсемантичность» - «аутосемантичность» [265; 410; 409; 492].
Первый путь грамматикализации вызван постепенной утратой связи с первоначальной семантикой, полной или частичной нейтрализацией одного семантического отношения и возникновением закономерного выражения другого отношения. Это не означает, однако, что следов «первоначальной» семантики нельзя обнаружить в современном состоянии категории. При всей «эмансипации» от первичного мотива в грамматических категориях могут наблюдаться разные степени его сохранения [151, с.176].
Во втором случае во внимание берутся морфологические и синтаксические значения[5]. Показателем высокой степени грамматикализации морфологической единицы является высокая интеграция её конституентов и низкая продуктивность как прототипа (модели для последующего воспроизведения). Ступени морфологической интеграции могут проявляться:
- в дистанцировании конституентов на уровне разных пропозиций: auch dann, wenn; selbst, wenn; ungeachtet dessen, dass;
- в дистанцировании конституентов в пределах одной пропозиции: wenn…auch, wenn… schon; und…ergo; ungeachtet dessen dass; trotzdem dass;
- в контактном расположении конституентов (позиционной слитности): denn wenn; denn weil; und wenn; und somit; und wie gesagt; wenn auch;
- в слитном написании конституентов: wenngleich; wiewohl; andererseits; folgendergestalt; desgleichen;
- в утрате категориальных грамматических признаков: vorliegend, folgendes, bekannt, sogenannt.
Синтаксический аспект грамматикализации может означать функционирование языковой единицы в составе максимально интегрированных придаточных предложений. Релевантными при этом могут быть следующие моменты:
- утрата спрягаемого глагола: Wenn gleich krank, ging sie zur Arbeit [Brücken, 303];
- интерпозиция придаточного предложения: […] da wir, wie dargelegt, sehr wohl auf fiktive Situationen […] referieren können. [RL, 85];
- синтаксическая значимость грамматикализованной единицы в рамках одной пропозиции: Er geht gerade (ohne Gehstock). (предикативный атрибут) Gerade das möchte ich sagen! (модальная частица);
- синтаксическая значимость грамматикализованной единицы в рамках двух пропозиций: […] Und somit natürlich nichts weniger als identisch mit ihr. [Brücken, 400]; ср. также: davon ausgehend, daraus resultierend, so gesehen и др.;
- изменение позиции спрягаемого глагола: в предложениях с подчинительным союзом weil, с союзами концессивного значения: Auch wenn sie krank ist, sie geht zur Arbeit. [Brücken, 303]
- отсутствие знаков пунктуации: Moderner ausgedrückt besagt dies, dass […] [Brücken, 333]; ср. также: wie gesagt, wie erwähnt и др.
Согласно выводам учёных сложность формальной структуры, семантической и синтаксической полифункциональности находятся в обратно-пропорциональной зависимости [71; 321; 514].
Примером процесса грамматикализации, который обусловлен прагматическим фактором и отражает уровень имплицитности языковой формы, можно считать модус. Он наглядно реализует т. н. «потенциальную многозначность формы» (понятие Е.И. Шендельс [265, с.118]), характерную для «косвенных» грамматических значений. Модус служит одним из способов самоидентификации Наблюдателя в тексте и упирается в функционирование стереотипных лексико-грамматических форм:
Damit betonen wir, dass […] [KE, 454] Andererseits muss betont werden, dass […] [KE, 454] Betont sei jedoch, dass […] [Brücken, 334]
Приведённые примеры несут в себе разные модальные значения, объективирующие «самоорганизацию» Наблюдателя в тексте. Изъявительное наклонение betonen объективирует его речемыслительные операции и прагматическую референцию выделением важности информации; модальный глагол müssen выражает деонтическую модальность, сигнализирует необходимость выделения важной информации; в сослагательном наклонении betont sei заключено мягкое побуждение для выделения важности сообщаемого.
Эти стереотипные грамматикализованные структуры выражают одну из операций ментального конструирования, которая именуется «гештальтность восприятия» и регламентирует представление отношения между сущностями на «основе динамики силы». Грамматикализованные на уровне языка - betont sei - и грамматикализованные на уровне коммуникации как метаязыковые формы являются стереотипными встроенными модусными структурами - прецедентными грамматическими моделями - для рефлексии Наблюдателя.
Обратимся к истории вопроса. Всплеск штудийного интереса к процессам грамматикализации в немецком языке обозначился в 90-е годы прошлого столетия. Программными для теории грамматикализации стали работы отечественных и зарубежных учёных [182; 183; 263; 428; 429]. В коллективных монографиях на передний край выдвигается синхроническая перспектива этой языковой универсалии [376], её диахронический аспект [387, 377]. Двухтомное издание Э. Трауготт и Э. Кёнига [505], так же как и коллективный сборник научных статей В. Паглиуцы [448] содержат многочисленные исследования с описанием отдельных грамматикализованных единиц языка. Несомненными методологическими достоинствами обладает терминологический словарь по теории грамматикализации в трёх томах Д. Лессау [432]. Обстоятельное знакомство с процессами грамматикализации и актуальным видением вопроса можно получить и в других работах [317; 377].
Как показывает обзор лингвистических трудов, грамматикализация языковых знаков в узком смысле имеет диахронический и синхронический аспекты, в парадигматике и синтагматике. Грамматикализация в диахроническом аспекте предполагает извлечение новых грамматических знаков из лексических единиц, напр., становление вспомогательного глагола werden в форме Futur из полнозначного глагола в двн. uuerdan. Осмысление каузативного союза weil в синхронии происходит на основе лексической части существительного die Weile, имевшего в диахронии временнóе значение (анг. while) и переродившегося позже в каузативное значение союза [542, S.1550].
Грамматикализация в синхроническом плане проявляется в грамматических знаках, которые при определённой степени грамматической десемантизации выступают параллельно в различных способах употребления и имеют при этом разные лексические и грамматические значения. В этом смысле лингвисты различают «полную» и «неполную» грамматикализацию [317; 435]. Это видно на примере глаголов bekommen и haben, которые функционирует и как полнозначные глаголы, и как форманта при образовании пассива, а также адъективации причастий bekannt, bestimmt, eingehend (в значении вначале), прономинализации глаголов tun, machen и др. [398, S.417; 517, S.133].
Исходя из этого, определились два подхода: контекстуальный (context-model) [505], в нашем понимании, дискурсивный и когнитивный (transfer-model) [376]. В первом случае грамматикализация лексического знака вызывается специфическими языковыми контекстами, «сильными» в терминологии Е.И. Шендельс, которые вызывают переинтерпретацию знака, т. н. реанализ [265]. Если посмотреть на процесс адъективации определённого разряда причастий типа bekannt, folgend, а также коннекторов wo, bevor, also и др., то мы увидим, что процесс их грамматикализации обусловлен стереотипным синтагматическим контекстом (дистрибуцией), который разрушает их системные семантико-синтаксические связи с другими единицами [71; 321; 289].
Во втором случае задействованы когнитивные процессы, а именно, перенос грамматического значения (метафоризация). Примером такого вида грамматикализации может служить функционирование пространственных предлогов для выражения темпоральных отношений, напр., nach (unmittelbar danach) от локального предлога nach (nahe bei) [541, S.642], предлог vor [541, S.72]. Сюда же относится переосмысление семантики некоторых коннекторов, напр., wo, nachdem, weil (подробнее в 2.2.4.). Вопрос об объёме и пропорции семантико-синтаксической переинтерпретации и метафорического переноса единиц, подвергшихся грамматикализации, остаётся дискуссионным. Сегодня представлено немало мнений, свидетельствующих о том, что в грамматикализации задействованы оба процесса в зависимости от её стадии[6].
В рамках второй версии существует теория грамматически инициированного изменения (“Theorie des grammatisch initiierten Wandels”), или же теория естественного грамматического изменения (“Theorie des natürlichen grammatischen Wandels“) [529]. В ходе общего анализа работ по этой проблеме Н. Борецкий отмечает заметную тенденцию к развитию языковых явлений, обусловленную современным состоянием общества: формами бытия и мышления [292]. В. Лабов показывает это на примере эмпирических исследований, выделяя внутренние (ментальные) и социальные факторы, которые являются определяющими для процессов языковых преобразований [413]. В. Дреслер рассматривает основы естественного морфологического развития [324], а научный труд В. Мейертхалера и Г. Фридля является фундаментальным справочником по теории «естественности» изменений в грамматике [444].
Основная идея «теории грамматически инициированного изменения» сводится к тому, что результатом языковых преобразований является сокращение нагрузки на человека, связанной с его затратами на реализацию «языковой мощности». Эту нагрузку вызывают языковые структуры, требующие напряжённого процесса их запоминания, больших перцептивных, артикуляционных, а также интерпретационных затрат. Это согласуется в целом с принципом языковой экономии, который психологи-лингвисты объясняют экономией фонематических и физических затрат человека в потоке речи (А.А. Леонтьев). Некоторые языковые формы больше нагружают языковую способность человека по сравнению с другими и потому являются маркированными, то есть менее естественными.
Такими признаками маркированности согласно принципу морфосемантической прозрачности обладают формы, морфологическая структура которых имеет неоднозначную интерпретацию. В качестве примера можно назвать в немецком языке слабые глаголы в претерите. Только из контекста можно определить, идёт ли речь в словоформе machte о претерите изъявительного или же сослагательного наклонения, напр., Wenn sie könnte, machte sie es. Формы сильных глаголов, напротив, являются морфо-семантически полностью прозрачными, то есть немаркированными, так как в них сразу опознаётся конъюнктив II, ср., käme, ginge, stände (stünde) и др.
Таким образом, маркированные формы становятся менее стабильными для пользователя языка и менее защищёнными от преобразований, чем немаркированные. Именно поэтому первые являются объектами языковых изменений и заменяются менее маркированными, на которые уходит меньше физических и интеллектуальных сил по распознаванию их грамматической формы. Как результат, для пользователя языка предпочтительнее т. н. würde-Form в Konjunktiv II, ср., Sie würde es unbedingt machen, wenn sie dazu Zeit hätte. Принцип естественного грамматического изменения обнаруживается и при употреблении грамматической формы пассива состояния. У. Энгель отмечает уверенную тенденцию к стабильности пассива состояния как более «экономичной» формы (редукция вспомогательной формы, имплицированная агентивность) по сравнению с пассивом действия [333, S.133].
Вместе с тем, пассив состояния некоторых глаголов, напр., kämmen, anziehen и т. п. приобретает «новую» маркированность. Их формы ist gekämmt / angezogen, производные от пассива действия wird gekämmt / gezogen, могут интерпретироваться как «рефлексив состояния» (Zustandsreflexiv) – форма, производная от перфекта актива возвратных глаголов hat sich gegämmt / angezogen. То есть синтаксически эти формы одинаковые, а смысл разный.
Поэтому грамматическая система языка постоянно поддерживает потенциал для последующих изменений. Интересной в этой связи предстаёт концепция «градации отмеченности» Н. Хомского, постулирующая пределы отклонения грамматической формы от нормы (первообраза) [265]. Этот процесс понимается в лингвистике также как девиация. Девианты – это языковые явления, которые нарушают то или иное правило путём отклонения от стандарта и могут проявлять при этом алогичность, парадокс (курьезность формы и семантики). Иррегулярностям в грамматике на материале немецкого и английского языков посвящены специальные исследования (Д. Лакофф, Л.А. Нефедова, Ф. Планк, В. Флейшер). Учёные подчёркивают, что не последнюю роль в этом процессе играют внешние факторы, такие как языковой контакт или языковое нормирование, а также коммуникативные потребности, которые вызывают распространение морфологических новшеств. Некоторые из них объясняются диалектальным употреблением вспомогательных глаголов в Perfekt: на севере Германии - Ich habe gestanden; на юге - Ich bin gestanden [325, S.122]; стилистически маркировано употребление временных форм Präteritum и Perfekt [512, S.148]. О подобных явлениях грамматикализации говорят в своих работах и другие лингвисты [529; 324]. При этом речь не идёт о нарушении грамматичности, которую некоторые лингвисты принимают за грамматикализацию [447, S.141-142].
В лингвистике «грамматикализация» понимается ещё и как «субстантные обобщения» при представлении глубинных структур предложения, то есть вторичной репрезентации семантики предложения в виде номинализаций [251, с.149]. Кроме того, как «грамматикализованные» единицы рассматриваются девербативы типа «бег», которые причисляются к «особым глагольным формам» [258, с.47-89]. Обоснование этого вывода можно подкрепить и на примере немецкого языка, хотя и в диалектально маркированой форме, напр., Ich bin (einen Brief) am Schreiben. Er ist am Lesen. [512, S.148]. Эта форма маркирует производную грамматическую семантику – аспект (длительность- Progressive), ср. также в английском языке (He is reading vs. he reads).
Представленные пути и аспекты грамматикализации языковых единиц являяются предпосылкой для разработки в рамках диссертации концепции грамматической прецедентности и специальной области когнитивной грамматики – прецедентной грамматики.
1.4.1. Метафорическая грамматика vs грамматическая метафора
В свете вышесказанного грамматические структуры являются схемами концептуализации действительности, и с легкой мысли Е.И. Шендельс [265] их называют сегодня «своеобразной метафорой» [161, с.55]. Идеенесущей для метафорической грамматики предстает теория «телесности» П. Дина, последователя Д. Лакоффа [312]. Суть теории заключается в том, что опыт обращения человека со своим телом или его частями в пространстве является мотивационным базисом для возникновения метафор, т. е. схематизация этого опыта служит для переноса его на абстрактные понятия. Так, «прямостояние» человека и соответствующие этому отвесные лестницы, дома при абстрагировании от конкретных образов формируют схему вертикали, по которой цены могут «повышаться» или «понижаться», напр., Preise rauf- / runtergehen; die Temperatur steigt an / sinkt, die Heizung auf -/ abdrehen. Отклонения в весе тела от нормы фиксируются нашим сознанием как Über- / Unter gewicht. Всё, что связано с «увеличением» по схеме вертикали идёт «вверх», с «уменьшением» - «вниз» [389, S.261].Такая «платформа» для понимания активируемого языковым знаком содержания имеет у Р. Лэнекера обозначение „ground“ [109, с.69], которая, в том числе создаёт возможность для существования концептуальных метафор в грамматике.
Дата добавления: 2015-09-10; просмотров: 82 | Поможем написать вашу работу | Нарушение авторских прав |