Читайте также:
|
В семантических пресуппозициях отражается лексическое знание. Они привязаны к лексическому значению отдельных слов и выражений и отражают эксплицитно невыраженную часть смысла языковой единицы. Так, если сказать: Mein Sohn hat es geschafft, das Visum nach Deutschland zu bekommen, то через форму hat es geschafft идет дополнительная информация о хлопотах, каких-то сложностях, связанных обычно с получением визы, потому что значение лексемы es schaffen, etwas zu tun включает в себя состояние озабоченности и затруднений по поводу преодоления чего-либо.
Референтные и семантические пресуппозиции позволяют Говорящему привносить в утверждение определенные факты и сущности как данность, которая не развёртывается эксплицитно. Пресуппонированные таким способом сущности сохраняются в высказываниях, даже если меняется коммуникативный тип предложения.
Из специальной литературы известны т. н. прагматические пресуппозиции (и их неотъемлемая часть – пропозиция), которые определяются как: 1) представление Говорящего о контексте; 2) общие, или фоновые знания; 3) уместность / успешность высказывания [144, с.103]. Данный вид пресуппозиций В.Н. Телия определяет как эмпирические пресуппозиции: «отношение, базирующееся на эмпирическом знании о возможном соположении вещей и разумных практических действиях человека» [239, с.171].
Здесь следует сделать существенное дополнение. Х. П. Грайс строго дифференцировал первый вид пресуппозиции,отделив от неё конверзациональную импликатуру [366, P.45]. Конверзациональные импликатуры являются пропозициональными составляющими в интерпретациях высказывания. Они не относятся к главной пропозиции предложения, но на основании определённого общего опыта по знакомым контекстам они могут быть выведены из предложения, что, правда, случается не всегда. Чтобы понять смысл сказанного, представим себе следующую коммуникативную ситуацию. Две подруги (студентки) спокойно гуляют в парке. Вдруг одна из них произносит: Давай перейдем на другую сторону аллеи. Немка (преподаватель по немецкому языку) идёт навстречу. Чтобы эти два предложения оказались когерентными, второе предложение должно послужить основанием для оправдания предлагаемого действия, выраженного в первом предложении. Подвигнуть подругу к переходу в другое место могло бы следующее знание:
1) Когда пропускаешь без причины занятия, то это чревато нежелательными последствиями.
2) Обычно в этот день избегают встречи с преподавателем, чтобы не объясняться по этому поводу.
3) Для этого лучше всего своевременно уклониться от этой встречи, то есть перейти на другую сторону аллеи.
Этот имплицитный ресурс знаний, заимствованный у нашего опыта, будет прагматической пресуппозицией. У Г. Фреге эти пресуппозиции понимаются как логические, являющиеся «молчащими предположениями» (допущениями), которые в объективном языке эксплицитно формулировать нецелесообразно [353]. Это т. н. «прагматическая логика» (термин Х. Фатера). В ходе коммуникации партнеры всегда и взаимно предпосылают определённое общежитейское или специальное знание, исходя при этом из совместного опыта, общепринятых оценок, общего канала информации.
В русле когнитивной семантики прагматические пресуппозиции являются воплощением фоновых знаний человека, которые входят в ассоциативное поле какой-либо сущности через ментальный опыт и создают определённые ментальные репрезентационные пространства, напр., домен [421, P.147]. Они истолковываются как пресуппозиция знания или«актуальная когнитивная парадигма», которая заставляет Наблюдателя искать иную версию интерпретации – систему иных смыслов, более или менее верифицируемых с точки зрения истинности / ложности данного высказывания [236, с.42].
С когнитивной точки зрения все пресуппозиции в контексте данного исследования упрощённо можно свести к двум видам: 1) обусловленные знанием по предшествующему опыту (аналогичной коммуникативной ситуации); 2) обусловленные знанием о языковом знаке как элементе системы. Здесь могут быть задействованы разные когнитивные механизмы, прежде всего, инференция.
1.6. Концепт и категория как форматы знания
Тип когнитивного моделирования языкового знания во многом предопределяется уровнем языковой системы, который отражает это знание. Исследованию единиц представления знания посвятили свои труды в разное время многие отечественные и зарубежные лингвисты (Р. Абельсон, А.П. Бабушкин, А.Н. Баранов, Ф. Барлетт, Л. Бирнбаум, Н.Н. Болдырев, М. Джонсон, Я.Л. Мей, М. Минский, Л. Талми, У.Л. Чейф, Р. Шенк, Ч. Филмор).
Мысль о необходимости изучения способов хранения информации всегда была в центре внимания когнитивистов. Со временем эти способы предстали в сложных репрезентационных единицах. Знание может резервироваться в долговременной памяти в виде разных когнитивных структур: фрейма [445], рецепта [522], скрипта или сценария [476; 474], схемы, гештальта [500; 397][10], а также разных типов концепта: рамки, понятия, чувственного образа, мыслительной картинки, концепта-гиперонима, концепта-инсайта [23; 37].
«Эти структуры знаний могут быть определены как общие концепты (понятия), репрезентирующие объекты, лица, ситуации, события, результаты событий, действия, и результаты действий» [282, P.1]. Они представляют собой пакеты информации (хранимые в памяти или создаваемые в ней по мере надобности из содержащихся в памяти компонентов), которые обеспечивают адекватную когнитивную обработку стандартных ситуаций [69, с.8].
В отечественной когнитивистике ведущим понятием становится концепт – как одна из распространённых верифицируемых моделей осмысления фрагментов действительности и языковой категоризации. В традиции когнитивистов представлять концепт как структурированную ментальную единицу, которая объективируется языковыми формами или выражена невербально. В рамках когнитивно-дискурсивной парадигмы знания концепт понимается как «единица ментальных и психических ресурсов нашего сознания и той информационной структуры, которая отражает знание и опыт человека; оперативная содержательная единица памяти, ментального лексикона, концептуальной системы и языка мозга (lingua mentalis), всей картины мира, отраженной в человеческой психике» [532, с.90].
Разработанная Н.Н. Болдыревым типология концептов учитывает характеристику концепта с точки зрения структуры и содержания. Структурная типология строится на принципах организации концептов и включает конкретно-чувственный образ, схему, представление, понятие, фрейм и др. Для данного исследования актуальной является корреляции терминов понятие – концепт. Она строится на двунаправленности этих ментальных сущностей. С одной стороны, концепт заключает в себе понятие, а, с другой, базируется только на этом одном понятии, то есть имеет «элементарную структуру» и поэтому соответствует имеющему хождение в лингвистических трудах термину концепт-понятие [105].
Определим релевантность корреляции когнитивных сущностей концепт – категория. Как ментальные организационные единицы с функцией хранения знаний о мире концепты позволяют экономично перерабатывать субъективные единицы опыта путем распределения знаний по классам согласно определённым признакам. Для ориентации в мире человек должен распределять диффузные множества раздражителей по инвариантным объектам, которые, в свою очередь, объединяются в классы эквивалентных частей этого множества. Идентичность и эквивалентность, полагает М. Шварц, отражают фундаментальные принципы в категоризации мира. Принцип идентичности позволяет нам узнавать какой-либо объект в разное время и в разных пространствах как одну и ту же сущность. Принцип эквивалентности позволяет узнавать два объекта на основании их общих свойств как две сущности, два экземпляра, принадлежащих к одному и тому же классу [482, S.88]. Тем самым, концепт является когнитивной сущностью, сопредельной с категорией.
С этим трудно не согласиться. Ведь концепты, которые репрезентируют индивидуальные объекты, являются особыми, или индивидуальными. Те же, которые хранят информацию о целых классах объектов, представляют собой типовыеконцепты, или категории [393]. Поэтому не всякие категория и концепт сопоставимы. Степень абстрагирования увеличивается по ходу движения от концепта к категории; в корреляции двух важнейших когнитивных сущностей концепт – категория последняя является ментальной оперативной единицей более высокого порядка. Сказанное подтверждается мнением, согласно которому «концепты лежат в основе формирования категорий, которыми оперирует человеческое сознание» [415; 260]. Эта мысль созвучна с мнением А.Л. Шарандина, что «всякая языковая категоризация концептуальна по своей природе, будучи связанной, прежде всего, с понятиями» [259, с.233]. «Это означает, что признаки и характеристики, формирующиеся в сознании человека в виде тех или иных концептов, не ограничиваются одним конкретным объектом, а распространяются на определённые классы объектов» [40, с.94].
Выделенная структура концепта «прецедент» является «логическим скелетом» этой категории, базовой когнитивной основой класса лингвистических объектов. Таким образом, речь идёт о «типовом» концепте - категории, в терминологии Р. Джекендоффа [394], или «общем» концепте, по И. Энгелькампу [333, S.23-25].
Отталкиваясь от трёх основных уровней категоризации, базового, суперординатного и субординатного, категория ПЕ считается суперординатной, так как базируется на конститутивных признаках обобщающего характера [466; 416; 41]. Как формат знаниякатегория ПЕ является «концептуально-простой» (термин Н.Н. Болдырева). Касательно характера знания, репрезентируемого этой категорией, для данного исследования релевантно языковое знание, заключённое в грамматических значениях языковых форм, грамматических и лексико-грамматических категорий и разрядов, которое может определяться, в том числе в рамках т. н. «скрытой грамматики» [253; 134].
Но так как в русле предпринятого исследования речь идёт о вторичной категоризации грамматической семантики, то есть интерпретативной семантике, то в поле зрения попадает также знание модусного характера, заключённое в этих формах. В системе языковой категоризации в целом рассматриваемая категория представлена двумя видами категорий: грамматическими и модусными и отражает два типа языкового знания: грамматическое и оценочное[11].
При этом следует ещё раз подчеркнуть мысль Н.Н. Болдырева, что «категория – это знание и класса объектов и того общего концепта, который служит основанием для объединения этих объектов в одну категорию» [40, с.94]. Таким образом, в рамках данного исследования концепт следует понимать в целом как единицу восприятия, осмысления и категоризации действительности и абстрактных миров в его разных формах бытования.
Любое знание рождается в процессе концептуализации и категоризации окружающего мира. Языковое (грамматическое) знание не является исключением. Оно есть результат осмысления языковых единиц, языковых форм и категорий, грамматических структур, их значений и функций. В языковом знании отражается сложнейшая концептуальная система человека. Оно может быть представлено в трёх его типах: вербализованное знание (ментальный лексикон), знание, сформированное онтологией языка (знание собственно языковых форм, их значений и категорий – грамматическое знание) и знание языковых единиц и категорий внутриязыкового характера, которые служат целям смысловой интерпретации, реинтерпретации и могут вызывать процесс перекатегоризации языковых единиц [40].
Языковое знание как инструмент «общения и обобщения» предполагает его конвенциональность, разделённость членами того коллектива, который является носителем конкретного языка. Вместе с тем, каждого члена этого коллектива отличает индивидуальность языкового знания, которая очерчивает «определённую конфигурацию коллективного знания в плане его объёма, содержания и интерпретации» [40, с.94] и отражает индивидуальность процесса познания.
Важно понять, что каждая языковая категория, по Н.Н. Болдыреву, представляет собой форму языкового сознания и формат знания особого типа – языкового знания. Форма языкового сознания имеет свой прототип в виде конвенционального наименования для определённого концепта (через номинативные средства языка) [40, с.92].
Для категории ПЕ формой материализованного сознания выступает слово «прецедент». Прототипом этой языковой категории является прецедентная единица с набором типологических характеристик для класса лингвистических объектов.
1.7. Типы прецедентов. Прецедентная единица
Обратимся далее к анализу языковой репрезентации исследуемого концепта - слову «прецедент». Само понятие(лат. praecedens – предшествующий) трактуется как «поведение, решение в определённой ситуации, при определенных обстоятельствах, рассматриваемое как образец для действий или решений в аналогичных ситуациях, обстоятельствах» [535, с.316]. Основная задача лица, ссылающегося на прецедент, обосновать аналогию между новой ситуацией, о которой идёт речь, и фактическим обстоятельством, ранее имевшим место (там же). В самостоятельном рассмотрении само понятие «прецедент» и его применение традиционно нуждались в праве, где они фигурировали на контроверзе «было – не было». Система прецедентов позволяет сочетать необходимую стабильность и преемственность какой-либо существующей практики с внесением в неё необходимых изменений в соответствии с меняющейся социальной ситуацией. Существенным является сам принцип анализа прецедента, а именно, разграничение его «необходимой основы» и «попутно сказанного» [53].
Употребление термина «прецедент» выходит за рамки филологии. Сегодня он активно внедряется в ментальное и культурно-языковое пространство, где ему находится широкое или узкое толкование в зависимости от его принадлежности к той или иной понятийной парадигме. Д.Б. Гудков одним из первых перенёс концептуальный объём «прецедента» из сферы юриспруденции на область лингвистики и представил его в виде образцового ментального, языкового и речевого факта, который служит моделью для воспроизводства сходных фактов, то есть обладает императивностью [92]. «Прецедент» имеет также социальный акцент и понимается как «определённый ассоциативный комплекс, значимый для определенного социума и регулярно актуализирующийся в речи представителей этого социума»[240, с.30]. Как «феномен первичного образца» он закрепился в лингвистическом дискурсе [137].
Прецедентность в этой связи понимается, вслед за М.Я. Дымарским, как«отсылка к прецеденту» [106, с.54]. Языковые единицы, которые наделены этим когнитивным признаком, называются прецедентными. Таким образом, прецедентность - это признак отношения производности (отсылочности), т. н. презумптивности (понятие Г. Васнера [514, S.373]) между двумя языковыми знаками, а в рамках данной концепции как когнитивный категориальный признак языкового знака. Прецедентность является семантическим определением для категории ПЕ, которые традиционно понимаются как обозначения прецедентных феноменов.
Однако «далеко не каждый феномен, обладающий прецедентностью, может быть назван прецедентным феноменом. Основным отличием прецедентных феноменов от прецедентов иных типов является то, что первые оказываются связанными с коллективными инвариантными представлениями конкретных «культурных предметов», национально детерминированными минимизированными представлениями последних» [92]. В языке и дискурсе регулярно встречаются актуализаторы «прецедентов иного типа», «прецедентов актуального употребления», которые соотносятся с пресуппозициями не историко-культурного знания, а с «общеязыковыми средствами (словами, словосочетаниями, предложениями) в сходных или иных ситуациях общения» [236, с.44]. Прецеденты такого типа стоят ближе к толкованию прецедентности как «наличия в тексте элементов предшествующих текстов» [224, с.7]. Из сказанного следует, что «прецеденты иных типов», в отличие от прецедентных феноменов, основываются на языковом знании и не только на знании коллективном, но и знании индивидуальном (ср. авторские окказионализмы типа глокая куздра).
Мы рассматриваем прецедентыв широком смысле, среди которых фигурируют не только прецедентные феномены,но и «прецеденты иного типа». Прецеденты второго вида представляют для предпринятого исследования специальный научный интерес. Отсюда, прецедент понимается как коллективно или индивидуально детерминированное на языковом или коммуникативном уровне представление об определённой сущности, актуально-значимое в сознании его носителя. Под актуальной значимостью подразумевается соотнесённость представления с планом прошлого, настоящего и планом будущего.
Таким образом, мы отходим от традиционного понимания классифицирующего признака «прецедентность» для «культурных скреп» (Л.И. Гришаева) и переносим этот когнитивный признак на языковые факты. В свете сказанного авторская дефиниция гласит: Прецедентная единица – это языковой элемент, который объективирует определённый когнитивный контекст, раскрывающий его генетическую связь с языковым и / или коммуникативным прецедентом (прототипом), и имеет статус производности - выступает либо производным, либо производящим языковым знаком.
При этом прецедентность языковой единицы должна рассматриваться на уровне значения, формы и функции языковой единицы. Функция в когнитивном аспекте рассматривается как способность языковой единицы к воспроизведению прецедентного смысла.
Исходя из данного определения, концептуализация прецедентного знака возможна в двух проекциях: системно-языковой и дискурсивной. Первая проекция намечается связью прецедентного знака с языковым прецедентом, который может быть лексическим и / или грамматическим. Вторая когнитивная проекция обозначается связью прецедентного знака с коммуникативным прецедентом, который может быть также лексическим и / или грамматическим [12]. При этом следует различать прецедентность языкового знака в синхронии и диахронии, в парадигматике и синтагматике.
Отталкиваясь от постулата «значение есть концепт, связанный знаком» [188, с.57], легко увидеть, что в концепт-понятие «прецедент» как знак наивной концептуализации входят два субконцепта: иметь прецедент (идентифицировать, «найти в прошлом сходный случай») и создать прецедент («дать повод для подобных случаев в будущем») [536, с.586]. Из этого становится очевидным следующее: Этот «стереотипный образно-ассоциативный комплекс» структурируется не только способом обращения к «прошлому» опыту / знанию, но и способом актуального обретения слушателем нового, неизвестного, оригинального или нестандартного представления какой-либо сущности, явления, события, факта или вещи.
Как известно, денотаты, с которыми соотносятся языковые знаки, могут быть материальными и идеальными. Применительно к грамматическому знанию данная логическая основа сохраняет свою актуальность и будет показана в гл.II при рассмотрении конкретных грамматических явлений.
Понятие «прецедент» по аналогии с понятиями «тема», «идея», «термин» является моделью научного знания, которая структурирует одновременно другую когнитивную модель - концепт. Рассмотрим детально внутреннюю структуру концепта «прецедент».
Два вышеприведённых значения «прецедент» интерпретируют лексическое значение, за которым стоит идеальный, неопределённый денотат «прецедент». Объём его когнитивного пространства для класса ментальных объектов состоит из двух концептуальных сфер (двух субконцептов), которые образуют базовый слой концепта,в которомпроецируются«основные принципы бытия» и «форма познания действительности», как уже сказано выше, с его субконцептами иметь прецедент и создать прецедент в ракурсе модусов «ретро» и «про». Лексическое значение слова «прецедент» выступает единой концептуальной основой всех способов его дальнейшего осмысления и реализует его репрезентативную связь с соответствующим концептом. Эта связь, пишет Н.Н. Болдырев, представлена в словарной дефиниции как определённая содержательная характеристика концепта, репрезентируемого данным словом. Именно за счёт этой связи и на её основе данное слово может передавать другие характеристики концепта, изначально не представленные в словарной дефиниции, то есть формировать и передавать различные смыслы в конкретных условиях общения. Само лексическое значение слова лишь активизирует соответствующий концепт, а его дискурсивные характеристики конфигурируют передаваемый смысл, указывая на то, какая часть концептуального содержания задействована в общении [39, с.21].
В терминологии Р. Лэнекера, это отвечает понятиям «база» и «фон» для «домена» [421, S.147]. Так как рассматриваемый концепт не является «базовым» (основным), а «абстрактным доменом» (термин Р. Лэнекера [425]), то в нём имплицируется потенциальный образно-мыслительный «фон» языковой единицы «прецедент», который направлен на постоянное уточнение объёма обыденного понятия, конфигурацию актуального смысла и образует внешний слой концепта.
Но особенность концепта «прецедент» заключается в том, что он обнаруживает амбивалентную природу, потому что разные области знания, научные подходы и установки имеют свои объекты в этой когнитивной зоне (прецедент в сфере религии, юриспруденции, лингвистики, истории и др.). Поэтому он принимает форму когнитивной матрицы (термин Н.Н. Болдырева [41, с.47]).
В этом смысле семантика слова «прецедент» напоминает термин, «матрёшку» (понятие А.Н. Андреева), который изменяет свои границы, то есть принимает в свою варьирующую часть систему логико-ментальных операций, формирующих и отражающих «логические взаимосвязи и взаимопереходы» ментальных и информационных объектов, которые фигурируют в разных научных и житейских сферах (о деривационной активности концептуального фона в структуре концепта «прецедент» см.: [86, с.25-37]).
Способ представленных там автором ментальных репрезентаций, информационно упакованных в форму научных определений для прецедентных явлений, отражает принцип «векторности» в языке (термин В.Г. Костомарова), а именно, их совокупность представляет собой определённый «конструктивно-стилевой вектор», проявляющийся в отборе и построении в данном случае научных дефиниций в лингвистике. Эта часть концепта заполняется ментальными репрезентациями сущностей с когнитивным признаком «прецедентность», которые лингвистически выражены «отсылочными статьями» (термин Я. Эбнера) [327, S.306], например, аспекты прецедентности, виды прецедентнности, прецедентная единица и др. Да и сами дефиниции являются ПЕ (цитациями).
Эти понятия образуют внешний слой концепта и имеют выход в областьязыкового ЗНАНИЯ, называемую лингвистикой, точнее грамматикой. В других случаях это может быть история, литература, искусство, живопись, наука. ПЕ каждой области знания объективируют свои прецеденты: нестандартные явления, «громкие» имёна, открытия, изобретения, гипотезы, теоремы, концепции, факты и др. В каждой концептуальной области в зависимости от характера комбинации прецедентно-релевантных признаков, степени их национальной и социальной значимости, известности, популярности, воспроизводимости, оригинальности можно выделить свои ПЕ. В нашем случае мы говорим о прецедентных единицах в грамматике.
Рассмотренный принцип структурирования концепта «прецедент» напоминает структуру концепта «термин», которую предложил французский учёный И. Жантийом. По идее ученого, «означаемое» расщепляется в отличие от формулы Ф. де Соссюра на две семантические части – означаемое-концепт (обыденное понятие, представляющее собой лексикографическое определение) и означаемое-концепт (содержание конкретно означающего термина) [146]. Первая часть означаемого соответствует, в нашем понимании, базовому слою концепта; вторая - внешнему слою концепта. Таким образом, концепт «прецедент» сродни концепту «термин». В концептах подобного рода понятия выстраиваются как «терминологическая цепочка», «пучок», «матрёшка» или системный блок терминов, где сущность более высокого порядка проясняется через сущность более низкого порядка» [3, с.152].
Рассмотрим далее категориальные характеристики ПЕ, которые «оязыковляют» структуру концепта «прецедент». Принадлежность языковой единицы к той или иной категории определяется по определённым критериям, а именно, форме, функции и значению. З начение ПЕ определяется фактитивностью знанияо событии, предмете, образе, его качестве или свойстве. Прецедентное значение, в том числе грамматическое, рассматривается как пресуппозиция существования языковой единицы (грамматической формы), то есть её производность.
По форме ПЕ не являются однородными. Каждый уровень строения языка, каждая его подсистема вносят свой вклад в образование ПЕ. Для ПЕ в грамматике – это производные грамматические формы и средства, которые складываются в каждой языковой системе.
Языковая функция ПЕ заключается в выражении производного (грамматического) значения через производную (грамматическую) форму или средство, но не только. Она понимается также как воспроизведение грамматической единицей прецедентного смысла высказывания.
Прагмакоммуникативная функция заключается в способности ПЕ быть средством передачи Наблюдателем информации и носителем его интенции.
Когнитивная функция ПЕ заключается в хранении «грамматических» когниций (системных или коммуникативных), другими словами, в отсылке к языковому первообразу (лексическому, грамматическому, коммуникативному). Они служат единицами осмысления и измерения жизненных и интеллектуальных ценностей человека, преобразованных в его языковую компетенцию (грамматическая метафора, поговорка или просто сложное слово).
Таким образом, прецедентность языковой единицы может заключаться в её форме и/или значении, а также функции. При этом важно иметь в виду, что между производной формой и производным значением нет сильных обратимых логических связей. Всякая прецедентная форма ведёт к формированию прецедентного значения, но не всякое прецедентное значение вызывает изменение формы. Так, транспозиция форм инфинитива (laufen – der Lauf), синтаксической позиции коннекторов (aber - Aber:…; also - Also: … и др.), формы пассива в форму статива (es wird gebaut – es ist gebaut) вызывает перекатегоризацию грамматического признака (процессуальность – предметность; процесс – результат; тема - рема). Переосмысление же на уровне текста наречий hier, oben или модальных глаголов mögen, wollen, коннекторов weil, wo к изменению грамматической формы не ведёт. Вместе с тем, переосмысление отдельных структурных компонентов языковых единиц вызвало преобразование многих грамматических форм в диахронии (nach dem ← nachdem; trutz dem ← trotzdem), да и в синхронии тоже (auf der anderen Seite ← andererseits, auf folgende Weise ← folgenderweise и др.).
1.8. Виды прецедентности
Лексический прецедент, выраженный зафиксированным в ментальном лексиконе знаком, отражает лексический способ воспроизведения прецедентного смысла и порождает лексический вид прецедентности производного знака, напр., Wolkenkratzer (Wolken + kratzen); Infragestellen (in Frage stellen)[13].
Рассмотрим когнитивную сущность этого вида прецедентности. Номинация в производных словах связана со значением исходного слова, а потому считается вторичной, отсылочной и сложной. Категориальным признаком производных слов является номинативная релятивность. Она, в свою очередь, есть результат когнитивной континуальности, потому что понимание всякой новой семантической ситуации предполагает попытку найти в памяти знакомую, сходную ситуацию [69, с.8]. Таким образом, производные являют собой тип отражения знания, который в лингвистике называют вторичной репрезентацией. Под этим лингвисты подразумевают языковое представление уже известного концептуального содержания в косвенной форме, а именно, за счёт использования вторичных языковых средств [34; 22].
Процесс осмысления новой ситуации отражается в значении прецедентной лексемы. В этой связи Е.С. Кубрякова замечает, что «свойство двойной референции производного знака – отсылать к действительности и к языку – должно быть осмыслено с когнитивной точки зрения как способность человека характеризовать новое знание через уже имеющиеся, комбинировать готовые и отработанные структуры знания в целях выражения нового» [154, с.407].
Е.С. Кубрякова замечает далее, что созданию каждой новой единицы номинации предшествует высказывание об обозначаемом [149, с.36]. Поэтому рассуждения о деривационной ономасиологии предвосхищают трактовку словообразования на синтаксической основе. Положение о том, что правила номинации по своим истокам синтаксичны и что между синтаксисом и словообразованием нет жёстких границ, признаётся многими учёными (Г.О. Винокур, Е.С. Кубрякова, В. Флейшер, У. Энгель и др.).
Соглашаясь в целом с единодушием лингвистов по поводу онтологической связи грамматики и словообразования, мы, тем не менее, отграничиваем вслед за О.Б. Полянчук, грамматическое значение от словообразовательного [205, с.20]. Под словообразовательным значением понимается деривационное значение как компонент значения слова (там же, с. 18). Грамматическое значение – «это абстрагированное от лексических словарных значений и формализованное реляционное значение» [147, с.149]. В лексеме грамматическое значение является чисто категориальным и облигаторным. В производной единице оно свидетельствует о категориальном сдвиге, что не всегда имеет место в словообразовательном значении.
Дата добавления: 2015-09-10; просмотров: 90 | Поможем написать вашу работу | Нарушение авторских прав |