Главная страница | Контакты | Случайная страница Автомобили Астрономия Биология География Дом и сад Другие языки Другое Информатика История Культура Литература Логика Математика Медицина Металлургия Механика Образование Охрана труда Педагогика Политика Право Психология Религия Риторика Социология Спорт Строительство Технология Туризм Физика Философия Финансы Химия Черчение Экология Экономика Электроника

Заговоры

Своеобразным видом обрядового фоль клора являютсязаговоры. Заговоры —это короткие прозаические устно-поэтические произведения, обладающие, по мнению их исполнителей, силой магического воз­действия.

Как известно, искусство на самых ранних ступенях своего развития имело не столько эстетическое, сколько утили­тарно-практическое значение. К такому типу искусства относятся и заговоры. Хотя заговоры и являются произведениями искусства, но их исполнителями не преследовались никакие эстетические цели. Их функции были чисто практическими: магическрй. силой слова вьзвать желаемое (хороший урожай, выздоровление, любовь и т. д.).

Публикация и изучение заговоров. Впервые образцы заговоров приводятся в сборнике И. П. Сахарова «Сказания русского народа» 1841. Затем небольшое количество заговоров публикуется в жур-лах «Отечественные записки», «Библиотека для чтения», в некоторых «Губернских ведомостях» и т. д. Некоторые заговоры приводятся А. Н. Афанасьевым в исследовании «Поэтические воззрения славян на природу» [т. 1, 1866).

Первым специальным изданием заговоров является сборник Л. Н. Майкова «Великорусские заклинания» (1869). В сборнике приводится 372 заговора. В примечаниях даются сведения о месте их записи или первой публикации заговоров, характере их исполнения. Сборник Л. Н. Майкова не утратил своего значения и до нашего времени.

В конце XIX и начале XX в. заговоры публикуются в различ­ных академических сборниках и журналах. Наиболее значитель­ной публикацией является собрание Н. Н. Виноградова «Заговоры, обереги, спасительные молитвы и пр.» («Живая старина», 1907, 1908, 1909).

В советское время заговоры почти полностью вышли из бытования и были записаны лишь в небольшом числе.

Научный интерес к заговорам первыми проявили представители мифологической школы —Ф. И. Буслаев и А. Н. Афанасьев. В заговорах они видели следы древнего религиозно-мифологического мышления. «Заговоры суть обломки; древних языческих молитв и заклинаний», — писал Афанасьев [5, 43]. А. А. Потебня и А. Н. Веселовскии привлекают заговоры при рассмотрении вопро­сов языка и стиля фольклора, связанного с древним поэтическим мышлением. Большой интерес к заговорам проявили русские поэты-символисты. А. Блок посвятил заговорам специальную статью, в которой глубоко раскрыл их большую и неповторимую поэтичность.

Самой значительной работой по заговорам является книга Н. Ф. Познанского «Заговоры» (1917). В ней рассматривается история собирания и изучения заговоров, дается определение жанра, ана­лизируются особенности содержания и художественной формы заговоров, устанавливается связь заговорных формул с различным! обрядовыми действами.

В советское время специфике заговоров посвящены работ Д.К.Зеленина, П. Г. Богатырева, А. М. Астаховой и др. Заговоры привлекаются при рассмотрении древних обрядов (А. Б. Зернова, и ранних периодов в развитии языка (Д. К. Зеленин). Особое внимание уделяется изучению поэтики заговоров, отражению в них особенностей древнего поэтического мышления. Наиболее ценной' в этом отношении является работа А. М. Астаховой «Художест­венная образность и мировоззренческий элемент в заговорах» (1964).

Исполнение заговоров. Нам точно неизвестно, как исполнялись заговоры в период их возникновения. Однако исследователи справедливо полагают, что первоначально заговоры произносились в качестве сопровождения определенных обрядовых действ. Здесь магическое значение имели и сами обрядовые действа, сопровождающие их словесные выражения. Следы такого исполнения заговоров дошли до XIX в. Так, например, из сборники заговоров Л. Н. Майкова (1869) мы узнаем о таких условия исполнения заговоров. По окончании жатвы ржи женщиныложились на полосу и несколько раз перекатывались, говоря «Жнива, ты жнива, дай ко мне силы на овсяную жниву». Прикосновение жниц к земле, по их мнению, способствовало пере ходу силы земли к ним. В заговоре «От засухи» мы находим такие выражения: «Выхожу я удал добрый молодец, я из ворот ворота, в чистое поле, заговором заговариваюся, на все четыре стороны кланяюся...». В связи с этим собиратель замечает: «Нередко случается, что крестьянин соединяет слова этого заговора с теми действиями, которые в нем упоминаются».

С течением времени заговорные обрядовые действа все более упрощаются, а во многих случаях почти совсем устраняются. По этому поводу А.Блок писал: «Встану», «пойду», «умоюсь» — так часто начинаются заговоры, и, очевидно, так делалось когда-то; с такими словами заклинатель входит в настроение, вспоминает первоначальную обстановку, при которой соткался заговор; но, очевидно, ему нет нужды воспроизводить эти действия, довольно простого слова; притом же это слово и не всегда выполнимо: «Оболокусь я оболоком; обтычусь частыми звездами», — говорит заклинатель».

Таким образом, заговорная обрядность постепенно разрушается и забывается. Однако некоторые элементарные действия при:полнении заговоров наблюдались собирателями в конце XIX — начале XX в. До недавнего времени сохранились незыблемьми условия исполнения заговоров. Они произносились в строго определенное время суток (на утренней или вечерней заре), в со­вершенно конкретном месте (около воды, в лесу, на перекрестке дорог), непременно полушепотом, скороговоркой.

При постепенном отмирании обрядового действа главенствую­щее положение в заговоре занимает слово. Заговор из синкретического (обрядово-словесного) искусства превращается в искусство словесное. Освободившись от сковывающих его обрядовых действ, заговор получает большое развитие, значительно расширяет свою тематику, разрабатывает свою специфическую поэтику.

Тематика заговоров. Тематика заговоров довольно разнообразна. Надо олагать, наиболее древними являются заговоры, связанные с 'хозяйственной деятельностью крестьян. Это упомянутый выше заговор, исполняемый во время жатвы, а также заговоры на хороший рост растений (зерновых), на то, чтобы высыхал лен, на успешное пчеловодство, на удачную охоту и рыболовство и т. п.

К этой группе заговоров тесно примыкают заговоры на другие Основные темы: различные свадебные обереги, заговоры от бессонницы, на хороший аппетит, чтоб пчелы не кусали, от блох, клопов, комаров и других насекомых, на приручение собаки и т. д.

Самую большую группу составляют заговоры лечебные (от зубной боли, от бельма, от ячменя, от боли в ушах, от золотухи, лихорадки, от грыжи, от сибирки, от чирья, от ушиба и т. д.). Эти заговоры часто произносились одновременно с применением различных средств народной медицины лечебные травы, мази, припарки и т. д.). Определенное действие. лечебных средств укрепляло веру в заговоры.

В особую группу выделяются заговоры любовного назначения,, называемые «присушки» и «отсушки».

В заговорах вообще, а в лечебных и любовных заговорах в частности наглядно проявилась такая черта раннего мышления, как необычайная предметная конкретность. Болезни и различные сложные состояния (любовь, тоска и т. п.) представлялись совершенно конкретными существами или предметами, которые можно изгнать, вынуть из человека или, наоборот, ввести в него, назвав в те или иные части его организма.

В последнюю тематическую группу заговоров, безусловно позднюю по своему возникновению, составляют заговоры социаль­ного содержания. Ярким примером социальных заговоров являются такие, как «От пули на войне», «На подход к властям или на умилостивление судей», «Чтоб оттерпеться от пытки», «Заговор на судей» и др.

В социальных заговорах ярко выражается общественное миро­воззрение народа, его гнев и ненависть к угнетателям. Например, заговаривающий грозится всех своих «супостатов» (царей и цариц, князей и княгинь, бояр и боярынь, всех приказных людей) «поймать, в руки взять, раскусить, выплюнуть и растоптать ногами».

Образы заговоров. Все образы заговоров по их происхождению и содержанию можно разделить на четыре группы. К первой группе относятся реально-бытовые образы, взятые из окружающей крестьянина действительности. Это предметы и явления природы (земля, поле, лес, зеленый луг, река, озеро, месяц, солнце, ветер), домашние животные (лошадь, корова, овцы), звери (волк, медведь, лиса, заяц), рыбы (щука, окунь, ерш, судак), постройки и предметы быта (дом, дверь, ворота, изгородь, тын, камень, замок, ключи) и т. д.

Но кроме этих реально-бытовых образов в заговорах можно встретить немало образов фантастических (морской царь, огненный змей, баба-яга, кощей бессмертный, чудесный конь, ведьма, чёрт, домовой и др.). Эти образы, надо полагать, возникли в заговорах под влиянием сказок в период, когда они, освободившись от обрядового исполнения, стали развиваться как жанр словесного искусства.

В пору господства христианской религии в заговоры проникают образы Христа, божьей матери, пресвятой богородицы, апостолов, архангелов, чудотворцев и т. п. Самыми последними в заговоры входят социальные образы: цари, князья, бояре, судьи и проч.

Уже названные виды образов говорят о большой специфике содержания заговоров. Однако специфика эта подчеркивается еще и тем, что в заговорах сильны элементы антропоморфизма: в виде антропоморфических образов выступают, например, различные болезни человека, его всевозможные душевные состояния. Примером может служить заговор от лихорадки, в котором различные симптомы этой болезни представлены в образах две­надцати послушниц Ирода: Трясеи, Огней, Ледеи, Хрипуши, Глухеи и т. д.

Специфика образной системы заговоров особенно ярко вы­ражается в том, что каждый образ в них употребляется в строго определенной магической функции. И в этой связи все образы заговоров совершенно отчетливо делятся на две группы: образы, избавляющие от бед, болезней, несчастий, и, наоборот, образы, причиняющие зло, вред и т. п.

Композиция заговоров. По композиции дошедшие до нас заго­воры представляют собой довольно пестрое явление. Можно предположить, что- наиболее древним видом построения заговоров является двухчастная форма. В первой части дается описание заговорного обряда, а во второй приводится сама заговорная формула, заканчивающаяся «закрепкой». Так, характерен заговор на хороший рост растений. Он начинается с описания самого заговорного действа: «Встану я, раб божий (имярек), благословясь, пойду помолясь из избы в двери, из дверей в вороты, в чистое поле, прямо на восток и скажу...» И далее после слова «скажу» идет уже сама заговорная формула: «Гой еси солнце жаркое, не пали и не пожигай ты овощь и хлеб мой (имярек), а жги и пали куколь и полынь-траву». И заканчивается эта заговорная формула «закреп­кой»: «Будьте мои слова крепки и лепки».

Однако такие двухчастные композиции в имеющихся публика­циях встречаются нечасто. С течением времени, в связи с отмираннем заговорного обряда, сокращается, а затем и совсем отмирает первая часть заговора, содержащая описание обряда. В зачинах многих заговоров мы обнаруживаем влияние христианской религии. Такие заговоры, как правило, начинаются словами: «Господи боже, благослови Христос!», «Во имя отца и сына и святого духа, аминь» и т. п.

«Закрепка», которой заканчивается заговорная формула, по мнению заговаривающих, служит для закрепления сказанного, повышения магической действенности заговора. «Закрепки» нередко строятся на принципе сравнения. И они также иногда испытывают влияние христианской религии. Вот пример такой «закрепки»: «Все мои слова, будьте благословенны, сильны и крепки, крепчае и жесточае и железа и булату, и вострого ножа, и ногтей орлиных, и всех моих сильных и крепких слов. Казанская богородица печать свою приложила златым своим перстнем. Всегда отныне и до веку. Замок камень. Аминь, аминь, аминь!».

Поэтический стиль и ритмика. В основе создания заговоров лежит принцип сравнения тех или иных явлений, образов или предметов. Необычно широкое употребление сравнений составляет их жанровую стилистическую специфику. Нередки случаи, когда в заговоре применяется не одно, а несколько сравнений. Так, в одной «присушке» заговаривающий молодец хочет, чтобы прису­шиваемая им девушка так сильно тосковала по нему, как тоскует«мать по дитяти, корова по теленке, кошка по котятам, утка по утятам и т. д.».

Иногда сравнения в заговорах переходят в гиперболы. Так, в одном заклинании заговаривающий пастух говорит: «И как сте­каются реки к окиану морю с тонучих гор, с дремучих лесов, со мхов и болот, и поточин, и с пахотных земель, и с лесных покосов, так бы приходил мой милой живот, крестьянский скот, сам с лесу домой».

Второй отличительней особенностью стиля заговоров является довольно частое употребление в них «сквозных эпитетов», которые служат средством усиления, подчеркивания и выделения основной мысли. Так, в заговоре, назначение которого «присушить» девушку, сквозным эпитетом является прилагательное «сухой». Вот отрывокиз этого заговора: «... у того у белого камня стоит сухое дерево, у того сухого дерева стоит сухой мужик, сечет сухое дерево и кладет на огонь. Коль скоро и круто разгоралось сухое дерево, так бы скоро и круто разгоралось сердце у рабы божией (такой-то) по рабе божием (таком-то)».

Для поэтического стиля заговоров характерно широкое употребление всевозможных повторов, которые в значительной мере обусловлены стремлением к максимальной детализации и конкре­тизации. Примером может служить заговор от змеиного ужаления: «Ты, змея Ирина, ты, змея Катерина, ты, змея полевая, ты, змея луговая, ты, змея болотная, ты, змея подколодная, собирайтесь у круг и говорите удруг, вынимайте нечистый яд от суставов, от полу­суставов, от жил, от полужил, от полупожилков, от тридевять су­ставов, от тридевять полусуставов, от черной шерсти, от белого тела, от чистой крови, от чистого сердца, от буйной головы».. В приведенном примере слова «сустав», «полусустав» и «полужилия» употреблены дважды, слово «змея» — шесть раз и предлог «от» —тринадцать. Эти повторы значительно усиливают выразительность заговора.

С особенностями синтаксиса, и прежде всего широким упо­треблением повторов, в заговорах связано своеобразие их ритмики. Ритм в заговорной прозе основан на чередовании определенных интонационно сходных речевых отрезков, чаще всего лишенных какой-либо соизмеримости (и по числу слогов, и по расстановке ударений). Но иногда в заговорах можно отметить и определенную соизмеримость нескольких рядом стоящих речевых отрезков, и даже рифму. Тогда перед нами — типичный раешный стих¹. Приведем пример из одной любовной «отсушки»:

На море на окиане,

на острове на Буяне

стоит столб;

на том столбе стоит дубовая гробница:

в ней лежит красная девица,

тоска-чаровница;

кровь у нее не разгорается,

ноженьки не поднимаются,

глаза не раскрываются.

Своеобразная ритмика заговоров заметно выделяет их из обыденной разговорной речи, подчеркивает интонационную не­обычность и тем самым увеличивает веру в силу их магического воздействия. Придавая большое значение интонационно-ритми­ческой организации речи в заговоре, А.Блок писал: «Ритмическое заклинание гипнотизирует, внушает, принуждает».

Из сказанного очевидно, что жанр заговора отличается ярким своеобразием как в своем назначении, так и в содержании и худо­жественной форме. А.М.Горький отмечал, что заговоры, как и другие виды старинного фольклора, играли большую роль в жизни древнего человека. В них, по определению Горького, выражалось «стремление древних рабочих людей облегчить свой труд, усилить его продуктивность, вооружиться против четвероногих и двуногих врагов, а также силою слова, приемом «заговоров», «заклинаний» повлиять на стихийные, враждебные людям явления природы» (Горький М. Собр. соч. М., 1953, т. 27, с. 300).'