|
Читайте также: |
Филипп с Диком Найтингейлом, двумя чернокожими из лагеря и сотней Гура-Занка должен был обследовать северо-западный берег и острова. В числе двух черных был и Гумра, разведчик со слухом шакала. Никто не мог лучше его распознавать шумы и угадывать, чем они грозили.
Когда он ложился, приложив ухо к земле, пространство открывало ему свои тайны. Он различал на расстоянии тяжелый шаг вепря или еще более тяжелую поступь носорога; он не смешивал крадущихся шагов пантеры и шакала; он распознавал приближение страуса, жирафа, даже питона, гораздо раньше их появления, и по крикам, шепотам, шумам безошибочно определял природу существ и вещей.
Один из сыновей Орла командовал воинами Гура-Занка. Его звали Варцмао-Питон, потому что он умел ползать подобно пресмыкающемуся и долго мог оставаться в воде.
Выйдя до восхода луны, под бледным мерцанием звезд воины следовали вдоль берега, огибая его. При слабом свете звезд черные тела казались еще чернее. По временам Гумра ложился на землю, или Варцмао безмолвно исчезал в чаще. Прошел час, а никакого следа присутствия Коренастых не было видно. Они без сомнения знали о преследовании. Быть может, они отступили в пустыню, быть может, расставляли ловушки.
Филипп прислушивался и всматривался. У него был такой же тонкий, даже еще более тонкий слух, как у Гумры, но он едва начинал разбираться в загадках африканской ночи.
– Гнусная штука! – ворчал Дик Найтингейл. – Как они хотят драться впотьмах? Они ни за что не найдут сразу больше одного-двух этих гадин, да и те предпочтут скорее умереть, чем говорить.
Дик был добрый малый, честный и храбрый, но он любил крылатое словцо. Хотя он говорил шепотом, Филипп остановил его:
– Лучше помолчать!
– Черт бы их побрал! – выругался тот. – На расстоянии шести ярдов волк и тот меня не услышит… К тому же мы окружены неграми.
Это было довольно верно. Питон поддерживал вокруг белых и черных союзников подвижный кордон Гура-Занка.
Он не хотел подвергать их неожиданности, не столько из-за них самих, сколько из-за их оружия, которое должно было привести к быстрой победе.
– Все-таки будем молчать! – настаивал Филипп. – И успокойтесь, Дик. Я не думаю, что Гура-Занка рассчитывают сражаться впотьмах… как и Коренастые, конечно. Будьте уверены, что если они идут, так не без основания!
Дик замолчал, и экспедиция продолжала свои однообразные вылазки. Земля всюду тщательно просматривалась.
Гумра, угадывавший, что руководило союзниками, часто слушал, нет ли какого шума в глубине земли… Пустыня не была безмолвной. По временам слышался вой шакала, какой-то рев, крик отчаяния загнанного травоядного, стон лягушек в тростниках и водяных кувшинках. Все было таинственно, опьяняюще и страшно. Сомнительный победитель, человек, овладел только малой частью дикой земли, и среди ночной тьмы он был во чреве непобедимой силы.
Сердце Филиппа билось с невыносимой быстротой не от страха: все его мысли были только о Мюриэль. Она мерещилась ему в сиянии озера, в туманностях звезд.
– Луна восходит! – пробурчал Дик Найтингейл.
Ущербная, красная, как цветок мака, еще полутемная, но с каждой минутой становящаяся все более яркой, она начертила на озере светлую реку, и лягушки приветствовали хозяйку ночи заунывным хором.
Авангард Гура-Занка остановился. К нему примкнули разведчики. Из сотни глоток вдруг раздался неистовый военный клич. В продолжение четверти часа смутно виделись только летящие камни. Те, что были пущены из чащи папируса и трав, метили в Гура-Занка, которые отвечали, бомбардируя прикрытие острыми камнями.
– Так значит, Коренастые там? – спросил Дик, потрясая кулаками.
Это была еще не настоящая битва. В силу дальности расстояния, метанье оставалось безрезультатным… Засада Коренастых не удалась. Они рассчитывали напасть на Сыновей Звезд врасплох, но разведчики раскрыли их козни.
Теперь противники медлили начинать бой: острия стрел у тех и других были отравлены ядом; прежде чем произвести опустошение у неприятеля, нападающий сам понес бы ослабляющие его потери.
Хорошо знавший это Варцмао не спускал глаза с папируса. Коренастые оставались невидимыми, одни, скрывшись за кустиками, другие – под прикрытием скалистых изгибов. Время от времени военачальник испускал рев, повторяемый воинами с такой силой, что удивленные обезьяны переставали кричать.
У тех и других было одинаковое терпение, как и ненависть, безграничная ненависть, начало которой терялось во тьме рас… Если Гура-Занка, более горячие, не начинали массового нападения, так это потому, что они знали численное превосходство врага и преимущество его позиции.
Сверх того, у Коренастых были лодки, как донесли разведчики, и это обеспечивало им отступление по озеру.
– Так может месяц продолжаться! – ворчал Дик Найтингейл. – Проклятые трусы эти дикие!
– Не думаю, – почти строго ответил Филипп. – Это очень мужественные расы.
В глубине души ему так же не терпелось, как Дику. Он расположил свой маленький отряд под прикрытием холма.
Но если бы Коренастые отважились на массовую атаку, черные стрелки, вероятно, ответили бы нерешительными залпами. Это были очень неважные вояки, да и у самого Дика был неуверенный прицел.
– Двинутся ли когда-нибудь наши обезьяны? – воскликнул Дик.
Десятка три Гура-Занка двинулись тесными рядами к берегу. Они испускали страшные крики и не переставая ругали Коренастых… Можно было подумать, что они бросятся на приступ. Туча камней взметнулась из папируса.
Но отряд уже остановился, все еще вне пределов досягаемости. Маневр был ясен: Варцмао искушал противника приманкой легкой победы… Чтобы усилить искушение, остальным воинам он велел отступить.
– Слушай! – скомандовал Филипп. – Ружья на прицел!
– Они не выйдут! Куда там! Это кролики, а не вояки.
Но Филипп давал точные инструкции своим стрелкам.
Гура-Занка продолжали держать себя вызывающе.
Авангард был теперь очень узким. По меньшей мере семьсот шагов отделяли его от главного отряда, а извилистый берег позволял Коренастым провести фланговую атаку, комбинированную с нападением с фронта. И так как вдобавок на их стороне было численное превосходство над Гура-Занка, у них были большие шансы победить.
Сердце Филиппа неистово билось. Ему казалось, что от того, какое решение примут Коренастые, зависела судьба Мюриэль. Охваченный лихорадкой, забыв о чудовищной опасности и неведомых ужасах, он видел ее как живую.
Как во сне, воображение рисовало картины… Среди папируса, трав и утесов не обнаруживалось никакого движения, но грубые голоса Коренастых отвечали на вопли Сыновей Звезды. Затем наступила короткая тишина. Вдали на озере двигалась флотилия челноков. Она приближалась.
Цепь скал скрыла ее из виду.
– Подкрепление! – заметил Дик… – Дело может разыграться горячее!
Варцмао поднялся на холм. Несомненно, он колебался: позиция авангарда становилась трагичной. Но у него уже не было времени дать приказ к отступлению. Страшный рев возвестил атаку. Она была неистовой. Два отряда, по меньшей мере по восемьдесят человек каждый, наступали плотной массой. Наступавшие сбоку, очевидно, хотели отрезать отступление Гура-Занка.
– Стреляй! – приказал Филипп.
Туча пуль осыпала фланговый отряд, в который Филипп целил в первую очередь: в один момент пало семь-восемь человек.
По какой-то оплошности их разведчиков, Коренастые не подозревали присутствия белых: принятые Варцмао меры предосторожности обманули их. Храбрые, как бульдоги, перед привычным, хотя бы и отравленным оружием, они были смущены вмешательством громыхающих машин. Многие помнили битву в лесу, когда в одно мгновение Коренастые потерпели непостижимое поражение. Случайно у стрелков оказалась чудесная позиция, и Коренастые валились гроздьями.
Из левого отряда неслись жалобные стоны. Авангард Гура-Занка обрушился на правую колонну, гораздо менее левой подверженную огню. Варцмао и его люди бежали быстро. Коренастые бросались из стороны в сторону. Объявший их мистический ужас лишал сил. Подобно афинянам в Хиронее, они обезумели от паники и позволяли убивать себя, не сопротивляясь. Дубины Гура-Занка разили их дюжинами, в то время как пальба Филиппа и его людей продолжала наполнять ужасом темные души…
Вскоре повсюду победа была на стороне Гура-Занка, и можно было прекратить стрельбу. Один Филипп продолжал методически стрелять. Несколько Коренастых сделали последнюю попытку сопротивления, но были раздавлены яростной атакой. Это была беспорядочная, страшная бойня, примитивное избиение, в котором побежденный уступает таинственному жребию битв и, ожидая смерти, даже не пытается возмущаться против нее.
Если на берегу Тразименского озера погибло тридцать тысяч римлян, то на берегу озера Дикого погибло более сотни Коренастых. Из уцелевших одни забились в чащу кустарника, другие бросились в дюжину челноков, причаленных к берегу, и отплыли вдаль.
Победители захватили другие челноки, на каждом из которых могли поместиться десять человек… Варцмао решил очистить видневшиеся вдали острова, на которых, очевидно, думали укрыться бежавшие.
В один из челноков сели Филипп, Дик Найтингейл и лагерные стрелки.
Дата добавления: 2015-09-10; просмотров: 30 | Поможем написать вашу работу | Нарушение авторских прав |