Читайте также:
|
Да бред какой! – пытался одёрнуть он себя, но червячок сомнения уже завёлся и всё точил его и точил. Грыз. Избавиться от него было теперь уже решительно невозможно.
«Бред»!.. Каждый думает, что бред! – мрачно возражал себе он. – Что у него жена особенная. А на самом деле… Все они одинаковые. Из одного теста слепленные. Вон и Надька говорит… А она сама оторва еще та! Себе подобных сразу видит… За версту чует. Да и водка эта проклятая пролилась! Как нарочно.
Воспоминание о так неудачно и не вовремя пролитой водке было почему-то для Алымова особенно мучительным. Он никак не мог отделаться от мысли, что это было неспроста. Какой-то знак свыше. Послание ему, дураку. Что жена у него – шлюха. Такая же, как и все остальные.
Алымов сердился на себя, что он так думает о собственной жене, причем фактически без всяких к тому оснований и, возможно, совершенно незаслуженно – но поделать с собой всё равно ничего не мог. Ревность раскаленными когтями терзала его сердце. И чем дальше – тем больше. Пламя ее разгоралось всё ярче, как будто его кто-то раздувал. Фу-у-у-у!.. Фу-у-у-у!..
Алымов метался, как тигр в клетке. Он изводил жену бесконечными вопросами, каверзами, подвохами; тайно рылся в ее карманах, сумочке, ящиках стола, подслушивал телефонные разговоры… – в общем, за чрезвычайно короткое время превратился в какого-то опереточного ревнивца.
Самым ужасным была неопределенность. И прямых улик измены, вроде бы, не было, но в то же время не было и полной и безусловной уверенности в верности супруги. Пару раз Алымов натыкался на какие-то странные пометки в ее записной книжке; как-то случайно подслушал ее разговор с неким неизвестным мужчиной (к сожалению, самый конец – собеседники как раз уже прощались), с работы она, по его мнению, иногда поздновато приходила… Да вот, собственно, и всё!
Короче, ничего конкретного. Никаких прямых улик! И тем не менее…
Всё как будто нарочно так подстраивалось, чтобы Алымова в постоянном напряжении держать. В подвеске. Дразнить его. Это доводило Алымова до исступления.
Ему, наверное, легче было бы, если бы он просто застал свою жену с любовником. Или даже с двумя!! Одновременно! (В своих безумных фантазиях и подозрениях он доходил и до этого!) Тут, по крайней мере, все ясно бы было. А так… Ни да, ни нет. Ни бе, ни ме. Ужас! Кошмар какой-то. Так и с ума сойти недолго.
Алымову стало уже казаться, что и в постели она ведет себя как-то иначе, по-другому (интере-есно!.. о-очень интересно!..); и слова какие-то новые постоянно употребляет (где это она, интересно, их нахваталась?! Она же не читает ничего!); и вообще что-то излишне весела последнее время, постоянно чего-то там щебечет и напевает (с чего бы это?.. а?.. тем более, что сам-то я все эти дни злой и угрюмый хожу, так что…).
В общем, не прошло и месяца, как Алымов дошел до точки кипения. До ручки! Он даже о самоубийстве стал подумывать. Не всерьез пока, конечно, но… Лиха беда начало!
Сначала змею эту задушить подколодную, а потом и самому!.. – все чаще и чаще приходило ему в голову. – Не верю я, что у нее никого нет! Не. Ве. Рю. Вот хоть убейте меня! Хоть на куски меня разрежьте!! Не может этого быть! Наверняка кто-то есть… Наверняка! Как и у всех у них. У баб этих проклятущих... Вон и Надькин дурачок, тоже, небось, думает, что он у нее первый и единственный... Ага, «первый», блядь! «Единственный»!..
Далее Алымов начинал себе во всех подробностях представлять, как этот кто-то заходит с его женой в спальню, обнимает ее,.. целует, ласкает,.. везде… Как они раздеваются… она снимает перед ним платье,.. блузку… остается в одном белье… потом снимает и бельё… как они ложатся затем голые в постель, как он… она… А-а-а-а!!! Сука! сука! сука! Шлюха!! Тварь!!!
____________________________
Так прошел еще месяц.
Алымов превратился в какую-то тень. В жалкое подобие самого себя. В семье всё шло к разводу. Ежедневные крики, ругань, скандалы, ссоры по любому поводу. Алымов то проклинал свою жену, обвинял ее во всех смертных грехах; то извинялся перед ней, каялся и просил прощения. Чуть ли не на коленях ползал. Он стал уже противен самому себе. Дальше так продолжаться не могло. Надо было что-то делать.
Может, и правда развестись? – с тоской думал он. – Всё равно это уже не семья, а название одно. Чего друг друга мучить!
Но развестись он тоже не мог. Он, собственно, хотел не развестись, а установить истину. Выяснить, изменяет ли ему его жена. Точнее, окончательно убедиться в этом. Поймать ее. Застукать! Это превратилось у него в какую-то манию. В фобию. В идею-фикс!
И чего он только не делал! Даже жучки специальные на рынке купил. Комнату прослушивать. Скрытую камеру в квартире пытался устанавливать. Из «командировки» неожиданно возвращаться.
Но всё было бесполезно. Жена была неуловима. И всё та же полная неопределенность! Ни да, ни нет!.. Вот приехал он, вроде, внезапно из «командировки» – и сразу же шасть в спальню!.. И вдруг слышит – дверь входная за его спиной тихонько хлопнула. Он назад, в прихожую – никого! На площадке – тоже ни души. Но он же слышал! Слышал!!.. А жена только глаза на него спросонья таращит! Ты что, больной?! Да тебе лечиться надо!
Или вот тогда, по телефону… Э-э!.. Да что говорить!
Алымов со злостью выкинул недокуренную сигарету.
В агентство, что ли, обратиться? – мрачно подумал он, заходя в какую-то забегаловку. (Дома он теперь практически не ел. Валя давно уже ничего не готовила. Когда тут готовить, когда скандалы одни целыми днями, рыданья-примиренья!.. Сумасшедший дом!) Есть, говорят такие. По уличению в супружеской неверности. Или как там это правильно называется!.. Заснимут всё на камеру и тебе потом в лучшем виде предоставят. Как твоя благоверная со своим хахалем в постельке кувыркается! Во всех позах. В фас и в профиль. После этого действительно впору будет повеситься.
Алымов с отвращением ткнул вилкой в какую-то сосиску.
– Здравствуйте, Александр Петрович! – внезапно услышал он чей-то голос, поднял глаза и от неожиданности чуть вилку из рук не выронил. Напротив него за столиком стоял его старый знакомый. Тот самый, со свадьбы. С которого, собственно, всё и началось. С его проклятой легенды. – Помните, мы с Вами на свадьбе Вашей сестры встречались? – мужчина с улыбкой смотрел на Алымова.
– Здравствуйте, – нехотя буркнул Алымов, опуская глаза и снова принимаясь за свою сосиску. Разговаривать ему совершенно не хотелось. Какие тут на хуй разговоры! Когда на душе кошки скребут. Прямо хоть в петлю!
– Послушайте! – вдруг обожгло его. – А помните, Вы тогда легенду эту рассказывали? Ну, про заколдованный замок, волшебника и всё такое прочее? Как еще там вино у всех проливалось?
– Конечно, помню, Александр Петрович! – улыбка мужчины стала еще шире. – А почему Вы меня об этом спрашиваете? – после небольшой паузы поинтересовался он.
– Да знаете… – Алымов замялся. Совершенно незнакомый, вроде, человек…
Внезапно ему вдруг нестерпимо захотелось выговориться. Облегчить душу. Поделиться своим горем хоть с кем-нибудь!
Может, посоветует чего!.. Утешит. Доброе слово скажет. А то, что незнакомый – даже лучше! Встретились – и разошлись. И вообще он слишком долго молчал. Варился в собственном соку.
И Алымова как прорвало. (Как того толстяка на свадьбе, – с горечью успел подумать он. – А я-то, глупый, тогда насмехался над ним!..)
– Знаете! – захлебываясь от нетерпения, начал он. – Я с того дня прямо сам не свой хожу! Только об этой Вашей легенде и думаю! Это у меня стало прямо кошмар какой-то, наваждение!.. А что, если и у меня жена тоже… – Алымов на мгновенье запнулся. Последние остатки стыда боролись в нем с острым желанием высказаться. Но остановиться он уже не мог. Он помедлил еще немного, потом внутренне махнул на всё рукой и открыл все шлюзы. Слова сразу же полились из него сплошным потоком, сталкиваясь и мешая друг другу.
– Ну, в общем, тоже… изменяет, – Алымов украдкой кинул быстрый взгляд на своего собеседника. Тот внимательно и сочувственно слушал. Это еще более ободрило Алымова и подстегнуло его к дальнейшим откровениям. Больше он не колебался.
– Что тогда?! А я, дурачок, хожу, ушами хлопаю и ей верю! В то время, как она… С каким-нибудь там!.. Как все те рыцари! Может, она прямо сейчас с кем-нибудь!.. Вот в этот самый момент!.. Я вот сосиску ем, а ее… Какой-нибудь хмырь!.. Такой же вот своей сосиской!! – Алымов грубо выругался и в бешенстве швырнул несчастную сосиску в стоящую рядом урну. После чего на некоторое время замолк, задыхаясь, хватая ртом воздух и пытаясь успокоиться.
– «Жесток гнев, неукротима ярость; но кто устоит против ревности?» – негромко процитировал мужчина.
– Что? – непонимающе уставился на него Алымов.
– Ничего-ничего! – успокаивающе заметил мужчина. – Пожалуйста, продолжайте, Александр Петрович, прошу Вас!
– Да… – собрался с мыслями Алымов – Я даже следить за ней начал, можете себе представить!? – с деланным смешком сообщил он своему собеседнику. Тот сочувственно покивал головой. – В карманах рыться, в сумочке,.. телефон подслушивать. В общем, на всё пошёл! На всё!! Сказал бы мне раньше кто, что я на такое способен – не поверил бы! Я вообще-то никогда особо ревнивым не был. А тут!.. Сам не знаю, что со мной случилось. Места просто себе не нахожу! Ни днем, ни ночью. Всё думаю, думаю… Представляю себе всё время что-то… С ума просто схожу!!! – забывшись, во весь голос закричал он и изо всех сил стукнул кулаком по столу.
Немногочисленные посетители забегаловки обернулись, и в маленькой кафешке на миг воцарилась тишина. Алымов немного опомнился.
– Черт бы всё это побрал! – уже тише горячо зашептал он, перегнувшись через стол, поближе к своему собеседнику. – Это просто невыносимо! – Алымов судорожно сглотнул и залпом выпил свой остывший кофе.
– Так это же, наверное, хорошо, Александр Петрович? – после паузы спокойно заметил мужчина.
– Что «хорошо»? – поднял на него глаза Алымов.
– Что результатов никаких, – так же спокойно пояснил ему его собеседник. – Значит, Ваша жена Вам верна?
– В том-то и дело, что ничего это не значит, – с горечью проговорил Алымов, по-прежнему уставясь в стол и пристально изучая его поверхность. – Ровным счетом ничего! Это значит только, что я не могу её поймать. Да и как её поймаешь!.. – с еще большей горечью воскликнул он. – Я вот читал тут в газете статью про супружескую измену. Про адюльтер. Что женщине в среднем 10 минут надо, чтобы изменить! Она это может сделать совершенно спонтанно и где угодно: в лифте, на работе, на лестнице. Просто так, под настроение. Из прихоти, по капризу!
Какой-то там парень написал, что ему жена его друга прямо в прихожей дала, пока муж вниз на лифте ехал, а они вдвоем с ней чуть задержались случайно при выходе из квартиры. Причем он и не ожидал от нее ничего подобного! Такой прыти. Дала – и больше никогда потом об этом не вспоминала. Как будто ничего и не было. И при встрече всегда морду тяпкой делала. О чем это, мол, Вы? Да как Вы смеете! Вам это всё приснилось. Тьфу!! – Алымов яростно сплюнул и в сердцах смахнул стаканчик в урну вслед за сосиской.
– Так что же Вы хотите, Александр Петрович? – негромко поинтересовался мужчина, с любопытством глядя на Алымова.
– Правды! – снова стукнул кулаком по столу тот. – Я хочу правды! Я хочу знать точно, изменяет мне жена или нет?
– А зачем? – с прежним любопытством осведомился мужчина. – Зачем она Вам?
– Кто? – с глупым видом переспросил Алымов.
– Ну, правда!.. – улыбнулся мужчина. – Зачем она Вам? Сейчас Вы ничего не знаете. Ну, допустим, узнаете, Вы что-то про свою жену. Вам что, лучше станет? Легче?
– Нет, подождите… – после паузы пробормотал сбитый с толку Алымов, с каким-то даже недоверием разглядывая своего удивительного собеседника. – Вы это серьезно? Как это «лучше» или не «лучше»!? Причем здесь это? А что, лучше быть обманутым? Делать вид, что ничего не происходит!?..
– А что, собственно, «происходит»? – хладнокровно возразил на это мужчина. – Жили бы себе и жили, как раньше! Зачем Вы вообще затеяли все эти детективные расследования?
– Как это «зачем»? – опять, как попугай, механически повторил вслед за ним Алымов и даже сам на себя разозлился. Что за чушь! Что за идиотский разговор!! – Я хочу знать: изменяет ли мне моя жена! – с растущим раздражением холодно отчеканил он. Над ним что, издеваются? – Чего тут непонятного?!
– Да, действительно, – пожал плечами мужчина. – Человек хочет разрушить свою собственную жизнь. Чего тут непонятного? Ладно, Александр Петрович! – помедлив немного, со вздохом продолжил он. – Попробуем с другого края.
Я Вам сейчас краткую лекцию по физике прочту. Вы не удивляйтесь, а просто выслушайте меня внимательно – и всё поймете.
Алымов молчал. Он вообще уже жалел, что пустился во все эти откровения.
Сочувствия ему, видите ли захотелось!.. – со злостью подумал он. – Вот и получай! Слушай теперь все эти бредни. Лекции по физике. Поделом тебе! Только лекций по физике мне сейчас и не хватало!
«Что значит измена какой-то там жены, дорогой Александр Петрович, с точки зрения вечности!? Когда в мире ежесекундно тысячи новых звезд рождаются и гибнут!.. Галактик! Плюньте Вы на свою жену! Пусть трахается с кем хочет! Хоть с инопланетянами. С негроидами и тау-китайцами. И прочими членистоногими. Делов-то!
Главное, чтоб Вы ничего не знали. И всё будет хорошо. Зачем Вам, в самом деле, портить собственную жизнь?»
Алымов театрально подпёр щёку рукой и с нарочито-скучающим видом приготовился «слушать».
– Так вот, Александр Петрович, – словно и не замечая демонстративно- вызывающего поведения Алымова, спокойно начал мужчина. – Согласно современным представлениям квантовой механики, реальности как таковой вообще не существует. В обычном, бытовом понимании. Существует только ее вероятностная картина.
С такой-то степенью вероятности она такая, с такой-то – другая, а с такой-то – третья. Вопрос: а какая она на самом деле? – некорректен в принципе. Нет никакого «на самом деле»! Есть только распределение вероятностей.
Алымов с нарастающим изумлением слушал. Что за ахинея! Что он несёт!?
– Да-да, Александр Петрович, именно так! – заметив реакцию Алымова, кивнул головой мужчина. – Именно так. Электрон с той или иной степенью вероятности находится в данный момент на одной из нескольких возможных, допустимых орбит. Всё! Большего человеку знать не дано!
Ваша жена в данный момент с той или иной степенью вероятности изменяет Вам или нет. Всё! Это и есть реальность. Вопрос: изменяет ли она Вам на самом деле? – некорректен в принципе.
– Что за бред! – взорвался Алымов. – А если я ее застукаю?!
– Вот! – назидательно поднял вверх палец мужчина. – В этом-то всё и дело! Основной квантомеханический парадокс. Кошмар классического разума. Вы можете, как Вы выражаетесь: «застукать» свою жену. Измерить орбиту электрона. И покончить с неопределенностью. И СОЗДАТЬ, таким образом, реальность. Именно СОЗДАТЬ! До этого ее не существовало. Было только вероятное распределение.
Так вот я Вам и советую подумать, Александр Петрович. Действительно ли Вы хотите СОЗДАТЬ такую реальность? Застукать свою жену? Сейчас этой реальности еще нет!
– Что значит «нет»!? – Алымов почувствовал, что он сейчас просто с ума сойдет от всех этих, блядь, парадоксов классического разума! – Так изменяется она ли или не изменяется?!
– Вероятностное распределение, Александр Петрович! – лукаво подмигнул ему мужчина. – Пока еще только вероятностное распределение! Реальности пока нет. Кошка Шрёдингера.
– Какая еще «кошка»? – потряс в тоске головой Алымов. (Господи! О чем мы говорим?! Может, я уже рехнулся? И это мой сосед по палате?)
– Ну, Александр Петрович!.. – укоризненно покачал головой мужчина. – Как же так? Образованный, вроде, человек!.. Кошка Шрёдингера, «приятель» Вигнера, множественные миры Эверетта… Знаменитые попытки оживить идею Феникса замкнутой объективной теории! Неужели не слышали?
Алымов устало покачал головой.
(Пошел ты на хуй! – безнадежно подумал он. – Что за мудак!.. Я ему про Вальку, есть ли у нее хахаль?! а он мне – множественные миры Эверетта!.. Я охуеваю!)
– Кошка Шрёдингера, – как ни в чем ни бывало весело продолжил свои объяснения мужчина. – Представьте себе черный ящик в котором сидит кошка. Там же находится радиоактивный изотоп… А, ну да!.. Ну, в общем, внутрь ящика случайным образом подается или не подаётся отравляющий газ. Если подаётся – кошка, естественно, умирает.
Так вот, пока вы не открыли ящик, вы не знаете, жива ли еще кошка или уже умерла. Она для вас одновременно и жива, и мертва.
Это и есть реальность. Пока Вы не застукали свою жену, Вы не знаете, изменяет она Вам или нет. Она одновременно и верна Вам, и не верна. Это и есть реальность.
Так стоит ли открывать ящик? А? Александр Петрович?
– Стоит! – упрямо качнул головой Алымов. – Я хочу знать правду!
– Не «знать»!.. – снова терпеливо пояснил мужчина. – А создать! Создать эту правду! Поймите Вы наконец! Соз-дать! Создать!! Пока ее еще нет! Ничего еще не случилось.
– Так изменяет она мне все-таки или нет? – тупо повторил Алымов.
– Ладно, – опять вздохнул мужчина. – У нас с Вам прямо какая то сказка про белого бычка получается. Хорошо, дам Вам еще один шанс. Последний! Итак: Ваша жена Вам НЕ изменяет!
При этих словах собеседника Алымов оторопело на него вытаращился. Такого поворота событий он совершенно не ожидал.
– Так… Так она мне… верна?.. – с недоверием переспросил он.
– ДА! – категорически подтвердил мужчина.
– Погодите-погодите!.. – подозрительно уставился на него Алымов. – А откуда Вы это знаете?
– Да уж знаю, Александр Петрович! – саркастически заметил мужчина. – Уж поверьте мне на слово!
– Нет, погодите!.. – в растерянности забормотал Алымов. – Что значит «поверьте»? Нужны же доказательства… факты какие-нибудь… Как это – «поверьте»!?..
– Ну, и какие тут могут быть факты? – иронически усмехнулся в глаза Алымову его собеседник. – Супружеской ВЕРНОСТИ? Неверности – понятно. Но какие могут быть доказательства верности?
Алымов мучительно задумался.
– Нет… Но так тоже нельзя!.. – в волнении задвигал он руками. – «Поверьте!.. Я знаю!..» Откуда Вы можете это знать?.. Может, Вы тоже ошибаетесь? – невнятно забубнил он.
– Иными словами, Александр Петрович, Вас этот вариант не устраивает? – спокойно констатировал мужчина, с интересом глядя на Алымова.
Алымов потерянно молчал. Он вдруг ясно почувствовал справедливость слов своего странного соседа по столику. Вариант невиновности супруги его действительно теперь уже абсолютно не устраивал. Слишком далеко он зашел.
Это была бы подлинная катастрофа! Крушение! Конец всего! Как это она невиновна!? А чем же он тогда всё это время занимался? Все эти подслушивания-подсматривания!?
Если невиновна она – значит, виновен он! Если она его не предавала – значит, он ее предал. Своими подозрениями. Ведь подозрение – это уже само по себе начало предательства. Не усомнись! Не потеряй веру! Иначе неизбежно потеряешь и любовь. Они умирают вместе. Они не могут друг без друга.
Человек может представить себе только то, на что он способен сам. Чем он лучше и чище, тем он наивнее и простодушнее. Тем его проще обмануть. Как князя Мышкина из «Идиота». Недаром легче всего обмануть ребенка. Тот вообще верит всему.
И ведь предупреждали же меня! – вдруг с ужасом осознал Алымов. – Тогда, на свадьбе. Я же всё это уже слышал… Что только предатель видит везде предательство. А изменник – измену, – он вытер внезапно вспотевший лоб. –
Да нет! Не может быть! Не может быть, чтобы она была мне верна! Не верю я в это! Не верю!! Это она меня всё это время предавала и обманывала! За нос водила. Изменяла. Она предательница, а не я! Она! она! она!
И ведь вино тогда пролилось! – неожиданно озарило его, и он с облегчением вздохнул. – Точнее, водка. Тогда, на свадьбе!.. Пролилась ведь!
– Вот это и есть множественные миры Эверетта, – с участием глядя на Алымова, негромко произнес мужчина. – Одна из попыток преодолеть квантомеханический парадокс предположением, что миров существует бесконечное множество. Есть мир, где Ваша жена Вам верна, есть миры, где она Вам изменяет. С одним любовником, с двумя, с десятью, с собакой, с кошкой… Вы в какой именно хотите попасть?
Алымов молчал. В голове у него была полная пустота. Вакуум! Всего одна только коротенькая мыслишка упрямо крутилась и крутилась там. Снова и снова,.. снова и снова!..
«Вино пролилось!.. Вино пролилось!.. Вино пролилось!..»
– Ладно, Александр Петрович, заболтались мы с Вами… – мужчина взглянул на часы. – К сожалению, мне пора. Всего хорошего. Приятно было побеседовать.
– Подождите, подождите!.. – ошеломленно окликнул его Алымов. (Как «всего хорошего»!? Так изменяет она мне все-таки или нет!!??) – А вино? Как же вино? Вино-то ведь у меня тогда пролилось?!..
– Да, действительно, – мужчина приостановился и повернулся к Алымову. – Вино пролилось. Но, видите ли, Вы неправильно поняли смысл легенды.
Вино у рыцарей проливалось не от того, что жены им действительно изменяли, а от того, что они сами в них сомневались. Это было испытание верой. Каждый рыцарь делал свой выбор, и именно с этого момента реальность для него начинала существовать. Каждый попадал именно в тот мир Эверетта, который он сам для себя выбрал. Согласитесь, это справедливо?
– И какой же мир выбрал я? – криво усмехнулся Алымов.
Мужчина, не отвечая, повернул голову, посмотрел куда-то в бок и ухмыльнулся. Алымов машинально проследил за его взглядом и вдруг вздрогнул, как от удара электрическим током. Мимо забегаловки шла смеющаяся парочка. Мужчина и женщина. В женщине он узнал свою жену.
Алымов, не помня себя, выскочил на улицу и бросился вдогонку. Пробежав всего несколько шагов, он понял, что ошибся. Женщина действительно была похожа на его жену. Даже очень. Но это всё же была не она. Не Валя.
Когда Алымов, тяжело дыша, вернулся к своему столику, там уже никого не было. Мужчина исчез.
___________________________
___________________________
И спросил у Люцифера Его Сын:
– Я тоже формирую сейчас реальность?
И ответил Люцифер Своему Сыну:
– Да. Разумеется. Будущего нет. Мы сами творим его. Каждый миг. Каждую секунду. Каждое мгновенье. Каждый получает именно то, во что он верит. «По вере вашей да воздастся вам».
СЫН ЛЮЦИФЕРА. ДЕНЬ 27-й.
И настал двадцать седьмой день.
И сказал Люцифер Своему Сыну:
– Новое всегда рождается на обломках старого. И процесс этот – болезненный.
РАЗРЫВ.
«С порога смотрит человек
Не узнавая дома.
Её отъезд был как побег,
Везде следы разгрома».
Б.Л. Пастернак «Разлука».
«Не вливают вина молодого в мехи
ветхие; а иначе прорываются мехи,
и вино вытекает, и мехи пропадают,
но вино молодое вливают в новые
мехи, и сберегается то и другое».
Евангелие от Матфея.
«Но пройдут такие трое суток
И столкнут в такую пустоту,
Что за этот страшный промежуток
Я до Воскресенья дорасту».
Б.Л. Пастернак
«Магдалина (II)».
Шилин открыл дверь и остановился в недоумении. Что-то было не так. Он даже не сообразил сначала, что именно. И только потом до него дошло. Черт! Наташиных вещей не было! Сапоги, туфли, куртка, дубленка – всё исчезло.
Шилин, ничего еще не понимая, но охваченный уже каким-то неясным предчувствием, с замершим сердцем, не раздеваясь быстро прошел в комнаты.
Ничего особенного, вроде… Кажется, нормально всё…
Он резко распахнул шкаф. Сердце стукнуло и остановилось.
Та же самая картина! Одни пустые вешалки. Ни платьев, ни юбок-кофточек – ничего. Голяк. Голый Вася!
Шилин беспомощно огляделся и тут только заметил большой белый лист бумаги, явно специально положенный кем-то на тумбочку, на видном месте. Он с усилием, на негнущихся ногах, подошел к кровати, тяжело опустился на нее и тихо, осторожно, с опаской, как какую-то ядовитую змею или сколопендру, взял лист в руки. Он уже понял, что случилось что-то страшное. И даже догадывался в глубине души, что именно. Но разум его пока еще отказывался в это верить.
Плавным, заторможенным движением сомнамбулы поднес он к глазам листок и медленно начал читать.
«Андрюша! – мелкий, бисерный, словно вечно спешащий куда-то почерк жены он узнал сразу. – Прости, но я ухожу. Я полюбила другого. На развод я подам сама. Наташа».
Шилин, все еще не веря, перечитал записку несколько раз, прежде чем окончательно уяснил наконец себе ее смысл. В голове шумело. Он чувствовал себя так, словно ему только что неожиданно звезданули изо всех сил по башке какой-то огромной суковатой дубиной. Или даже скорее мешком с песком. Такое же оглушенное состояние. Нокдаун.
То, что он только что прочёл, было невероятно! Невозможно! Немыслимо! Просто не укладывалось у него в голове!
Как это: «ухожу!.. развод!.. полюбила другого!..»?! Она же только сегодня утром завтрак мне готовила и на работу провожала!.. «Пока, котик!» А как только я ушел, сразу же вещи собирать начала?.. Так, что ли?
А ведь еще сегодня ночью!.. Или нет, сегодня ночью у нее как раз «голова болела». Как, впрочем, и вчера. И всю последнюю неделю. Или даже две. Черт, не помню!..
Но не в этом дело! Мы лежали вместе, обнимались, целовались… Ласкали друг друга… Как муж и жена. Как самые близкие на свете люди!
– Это ты ее ласкал! – ехидно подсказал Шилину какой-то насмешливый голос. – А она лишь нехотя позволяла тебе это делать. Из милости. Или по расчёту. Пока последние детали улаживала. Там… с этим своим новым любимым. Женщина же, как обезьяна. Никогда не отпустит одну руку, пока крепко не ухватится другой!
При мысли о своем таинственном сопернике Шилин тихонько зарычал и в ярости скомкал и отшвырнул записку.
Кто он такой!? Откуда он взялся!? Где она его вообще выкопала!!?? Так она с ним!!??.. Наташа!!!???…
Впрочем, вспышка бешенства быстро прошла. Осталось одна только боль. Вот она – осталась. И не проходила. Не отпускала ни на минуту!
Шилин внезапно почувствовал себя так, будто из него вынули душу. Какую-то очень важную ее часть. И в груди теперь осталась огромная зияющая пустота, которую решительно нечем заполнить. Ничто ее не может заполнить! Ничто в целом мире! Только ОНА. ОНА одна! Но ЕЁ не было. ОНА полюбила другого.
Это по-прежнему не укладывалось просто у Шилина в голове. Как она могла так поступить!? Как!? Предать его! Предать все эти семь лет. Просто так взять вот и перечеркнуть! Небрежно, одним махом. Словно ничего и не было. «Я полюбила другого» – вот и всё.
Невероятно! Какое-то неслыханное предательство!.. А он!?.. Как же он?!.. Неужели она о нем даже и не подумала? Как ему будет тяжело. Трудно. Он же любит ее! Любит!! А она…
Эти «а она!.. а он!..» Шилин в последующие дни гонял в голове до бесконечности. Повторял снова и снова, в разных вариантах. Вёл нескончаемые воображаемые диалоги со своей бывшей женой, убеждал ее, доказывал как дважды два, что она не права!.. что так нельзя!.. что порядочные люди!..
Но всё это было бесполезно. Реальная Наташа его не слышала, да и с воображаемой спорить, сказать по правде, было трудно. Все его страстные и неопровержимые логические доводы мгновенно разбивались в прах о ее короткое и безмятежное: «я полюбила другого». Этот простой и бесхитростный аргумент был в ее устах поистине неотразим!
И Шилин это прекрасно понимал. Возражать на него было нечего.
Ну, в самом деле! Как можно жить с человеком, которого не любишь?.. Зачем!?.. Из жалости?.. (При этой мысли Шилин закрывал глаза, стискивал зубы и болезненно стонал.) И если ты действительно полюбила другого, то вполне естественно…
Черта с два «естественно»!! – Шилин быстро вскакивал с кровати и в неописуемом волнении бегал по комнате. – Чего ж ты мне всё это время врала?! А?! Не вчера же ты с ним познакомилась? С любимым с этим со своим новым, ненаглядным!
Ну, сказала бы мне сразу: «Дорогой, я тебя разлюбила и больше жить с тобой не могу!». А то ведь сначала ТАМ всё уладила и устроила, а потом только уже и мне сообщила. Радостную новость. «Разлюбила, мол, извини!..» Ты что, только сегодня «разлюбила»!?
А всё это время с нами обоими, значит, сношалась? Обоих обслуживала? Днем у него сосала, вечером – у меня!? (Шилин останавливался. Мучительно мычал и бился головой о стену.) В жопу с ним трахалась!!??
Шилин некстати вспоминал вдруг, как какой-то его приятель рассказывал ему в свое время, как «одна его знакомая овца» просила его по телефону заскочить по дороге к ней в секс-шоп и купить там крем для анального секса. А когда он постеснялся это сделать, то его же потом и на смех подняла. Какой ты, дескать, несовременный!.. Лох!
Зато она-то наверняка современная! – Шилин сардонически усмехался. – Без проблем в любой магазин наверняка заходит и так прямо прилюдно и спрашивает: «Крема мне, пожалуйста, да побольше! А то меня сегодня в жопу, возможно, дрючить будут. Надо ж подготовиться», – Шилин с отвращением сплевывал.
Дата добавления: 2015-09-10; просмотров: 97 | Поможем написать вашу работу | Нарушение авторских прав |