Главная страница | Контакты | Случайная страница Автомобили Астрономия Биология География Дом и сад Другие языки Другое Информатика История Культура Литература Логика Математика Медицина Металлургия Механика Образование Охрана труда Педагогика Политика Право Психология Религия Риторика Социология Спорт Строительство Технология Туризм Физика Философия Финансы Химия Черчение Экология Экономика Электроника

Цивилизация в плену Аполлона и Афины.

Владислав Лебедько, Алёна Богданова

Современное общество – тугая тетива, на тонкой, напряженной волосине которой разворачиваются немыслимые сюжеты. Цивилизация опирается на две могучие доминанты – Сознания и Нормы, которые в рамках концепции Мифологического сознания мы персонифицируем как Аполлона и Афину.

На уровне социума доминанта определяет способы отношений, стратегий, взаимодействия всего со всем: внутреннего со внешним, внешнего со внешним, и внутреннего с самим же собой.

Аполлон – олицетворение сознания, рациональности, порядка и дистанции. «Благодаря» влиянию Аполлона, в большинстве современных наук объект воспринимается отдельно от субъекта, познаваемое – изолированно от познающего.

Ориентация на рациональный способ познания пронизывает все сферы социума, и даже психологию – «науку о душе». Подавляющее большинство учёных поддаётся соблазну исследовать психические явления и феномен души, дистанцируясь от неё – препарируя её и отделяя от самого себя, тем самым, утрачивая контакт с собственной Душой.

Трагедия аполлонического заключается в вырванности человека из общего контекста – в том, что он ощущает себя отдельно от пространства и его ритмов. Более того, современный человек, по большей части, наблюдает окружающую его действительность как абстрактный фильм, не осознавая степени своей включённости в происходящее. Невидимый экран слишком-аполлонического изолирует человека от жизни социума и от ощущения единения с пространством, с его сюжетами и событиями; отключает от телесности, интуиции и других способов взаимодействия с окружающим миром.

Афина – как она выражена в современном обществе – являет собой, прежде всего, соответствие норме. Уместно процитировать Дж. Хиллмана – в работе «Афина и Ананке» он рассмотрел это понятие ёмко и исчерпывающе:

««Норма» и «нормальный» являются производными от латинского слова поrmа, означающего буквально «наугольник», «плотницкий квадрат». Норма —технический, инструментальный термин для обозначения прямого угла; он используется в прикладной геометрии. Normalis означает «построенный по нау­гольнику»; normaliter — «по прямой линии, прямо». В XVI и XVII веках слово «нормальный» имело значения: прямоугольный, перпендикулярный, стоящий под прямым углом. Но уже смысл, вкладываемый в это слово в XIX столетии, отчетливо свидетельствует об изменении значения и приближении его к современному:

- нормальный как правильный, регулярный (1828);

- нормальная школа для подготовки учителей (1834);

- нормальный как средний — в физике;

- нормативный (1880);

- и нормальный в смысле обычного (1890).

Это последнее определение содержит в себе два различных значения, которые сливаются друг с другом:

1. Нормальный в статистическом смысле, то есть то, что является обычным, общепринятым, общераспространенным, часто встречающимся, регуляр­ным, а следовательно, предсказуемым или ожидаемым. Этот статистический смысл, если передать его графически, будет обозначаться падением в среднюю область гауссовской кривой, и, следовательно, связан со средним, обычным, центрированным. Слово «ненормальный» — при таком же количественном подходе — относится к тому, что является необычным, чрезвычайным, исключительным, отклоняющимся от нормы, несоответствующим, выпадающим, редким, эксцентричным, аномальным. Вкладывая в перечисленные слова статистический смысл, говорящие не подразумевают каких-либо других ценностей, помимо количественных. Необычный в данном случае означает просто редкий, не часто встречающийся.

2. Нормальный в идеальном смысле, то есть наиболее или наилучшим спосо­бом приближающийся к идеальному образцу, предустановленному образу или Vorbild (нем. Прообраз. — Прим. пер.) Этот образец может быть дан теологией (подражание Христу); философией (стоический человек, ницшеанский сверхчеловек); законом (гражданин); медициной (адаптация к окружающей среде); культурой и обществом (приверженность общепринятым законам). Для большей ясности изложения мы назовем этот второй вид нормальности качественным. Он, действительно, подразумевает ценностные суждения, поскольку близость к идеалу является здесь нормальной в похвальном смысле, а отдаленность от него — ненормальной, в порицательном смысле».

Получается, Афина, символизирующая норму, одним своим существованием порождает понятие «патологии». Чем сильнее и незыблемее позиция Афины – тем более патологично вынуждены выражаться другие олимпийцы. Архетипические исследования подтверждают, что чем тяжелее довлеет норма, тем отчётливее проявляется "нижний", теневой выплеск архетипических энергий.

Парадоксальным образом, в сфере духовного уже сложился некий эталон «проработанного человека», на который ориентируется большинство «искателей». Многие «духовные люди» считают своим долгом поучать других страждущих, навязывая советы и рекомендации, обучая, как избавиться от «проблем». Кухонные междусобойчики в подобных компаниях сводятся к тому, что каждый старательно выпячивает своё мнимое «психическое здоровье». Такая же ситуация царит и на множестве семинаров и тренингов «личностного и духовного роста» и иже с ними.

Желая соответствовать этому витающему в воздухе эталону, человек часто попадает в ловушку: создавая видимость «проработанности», он тем глубже прячет ужас тёмнейших уголков своей души, и тем более усугубляет разрыв между внешним проявлением и внутренней хаотической реальностью.

Сюда же, в сферу строгого соответствия норме, напрашивается сюжет о Полипемоне по прозвищу Прокруст (растягивающий) - греческом разбойнике, который жил возле дороги и заманивал путников в свой дом. Укладывая гостей на своё ложе, он отрезал ноги тем, у кого они оказались слишком длинными, и растягивал тем, кому недоставало роста.

Примечательно, что сам Прокруст, проиграв в поединке Тезею, вынужден был сам оказаться на месте своих жертв. По аналогии, Афина и Аполлон, невольно ставшие доминантными фигурами, сами попадают в "усреднённое значение" своей самореализации, и выражаются вовсе не в том объёме и не в той полноте, в которой могли бы. И их несвобода в контексте сложившейся ситуации не меньше, чем ограниченность других.

По большому счету, олимпийцам всё равно, как проявляться: у каждого из них есть способ в должном объёме вылиться в архетипическое пространство. Но в этом же пространстве "гуляет" чувство грусти от того, что люди, вписанные в масштабный спектакль, выбирают и реализуют лишь проявления «нижнего» слоя.