Читайте также:
|
Было бы неверным отождествлять все формы взаимодействия ученых с властными отношениями, существующими внутри науки и вне ее. В науке есть громадный пласт отношений между учеными, который не поддается замутнению со стороны инстанций власти, – пласт отношений между учеными как равноправными партнерами исследования, диалога, обсуждения, соавторства и пр. В настоящее время все более ясным становится то, что одной из решающих характеристик науки является ее коммуникативная природа. Ни ход, ни результаты, ни субъекты познания не могут быть отторгнуты от той ситуации общения, в которой осуществляется научное исследование. Каждый элемент познавательного акта и его содержания пронизан, освещен контекстом коммуникационного взаимодействия. Познавательный акт обусловлен контекстом общения, где каждый участник коммуникации взаимоориентирован на общение, каждый акт коммуникации нагружен интенциональными смыслами, установкой на другое равноправное сознание. Наука "соткана" из множества живых диалогических нитей – как со своими современниками, так и со своими предшественниками. Научное знание оказывается направленным взаимодействием различных актов полагания смысла, его смысл, полагаемый в деятельности каждого из равноправных участников коммуникации, размещается на границе с другими смыслами, а взаимопонимание, достигаемое в диалогической коммуникации, есть нахождение на одной и той же исторической плоскости, где каждый предшественник становится современником и равноправным участником диалога. Участие в коммуникации ученых приучает их считаться с мнениями других, сообразовывать свое поведение и собственное мнение с позицией коллег, искать согласие, достигать общей точки зрения. Проникновение в научные коммуникации инстанций власти означает, что Некто позволяет решать и покорять одной своей волей, фактом наделения его властью. Для любого представителя административной бюрократии, осуществляющей власть в науке, даже консультация с теми, кто уполномочен и призван судить об обсуждаемых вопросах, оказывается разделом власти, что он с трудом может терпеть.
Мы уже отмечали, что научные общества принимали различные организационные формы. Академии в Италии были преимущественно группой единомышленников, находившейся под патронажем двора или какого-то знатного лица. Королевская Академия Франции была департаментом (Коллегией) в государственном аппарате. Королевское Лондонское общество было гораздо более открытым учреждением, которое руководилось собственным Президентом, однако его патроном на первых порах был все же король. Создание таких институциональных форм организации науки со своим Уставом, дисциплинирующими нормами вхождения и исключения членов общества, со своей структурой власти делало весьма устойчивой жизнь ученого, обеспечивало продвижение его по всей лестнице научной карьеры. Правда, и здесь нельзя не видеть различий между разными формами организации науки. В эпоху Возрождения все общество, в том числе и научное сообщество, делилось на нобилей и изгнанников. Первые пользовались доверием государя и поддерживали порядок, сложившуюся систему власти и существовавшие традиции. Изгнанники требовали изменений, изгонялись из общества. Надо отметить, что нобили и изгнанники не были разъединены пропастью. Многие нобили превращались в изгнанников. Такова судьба Макиавелли, Ф.Гвиччардини, впавших в немилость государя. Еще более трагична судьба Т.Мора, М.Сервета, Д.Бруно. Во всяком случае неформальное, дружеское общение единомышленников, выдвигавшееся в качестве регулятивного правила внутри академий, не создавало прочных, устойчивых отношений между учеными, не предполагало никаких гарантий для карьеры ученого, ни для его жизненной судьбы.
Итак, "незримая коллегия – это определенный тип коммуникации между учеными, коммуникации неформальной, осуществляющейся в переписке и ставящей целью обсудить свои работы, обеспечить приоритет, получать сведения об исследованиях других ученых. Казалось бы, в науке XX века, обладающей специализированными службами информации и развернутой системой коммуникации – от журналов до конференций и симпозиумов, от информационных компьютерных сетей до принтеров – эта форма коммуникации должна отмереть. Оказывается, она не только не отмерла, но, наоборот, развилась и занимает свое, причем важное место в системе коммуникации между учеными. Этот тип коммуникации существует в исследовательских объединениях и называется у разных историков науки по-разному – "невидимый колледж", "научная школа", "сплоченная группа", "социальный круг" и т.п. Неформальный характер общения между учеными – главная черта такого рода объединений. "В основе представлений о "невидимом колледже" лежит, видимо, то обстоятельство, что в каждом из наиболее активных и соревнующихся друг с другом научных направлений обнаруживается существование особой "внутренней группы". Входящие в такую группу ученые оказываются обычно в прямом контакте с каждым исследователем, который вносит весомый вклад в данное направление, не только на национальном, но и на международном уровне, включая все страны, где данное направление получило достаточное развитие. Основной состав группы собирается обычно где-нибудь в приятных местах на узких конференциях. Члены этой группы информационно связывают отдельные исследовательские центры. Они пересылают друг другу препринты и оттиски статей, сотрудничают в исследованиях. Эти лица составляют как бы ядро, объединяя всех более или менее известных ученых исследователей данного направления, они оказываются в состоянии контролировать финансирование и лабораторное обеспечение исследований как на местах, так и в национальном масштабе". В этих словах известного американского науковеда Д.Прайса обращается внимание не только на то, что в науке существуют неформальные коммуникации между учеными, но и на то, что в этой сети неформальных коммуникаций можно выделить ведущую группу ученых, объединенных не столько природой исследуемого объекта, сколько общностью методов исследования. Это – ядро, в которое входят наиболее продуктивные ученые, оказывающие наибольшее влияние на исследования в данной области и выбранными методами. "Ядерная группа" внутри "невидимого колледжа" вычленяется и с помощью социометрических методов науковедческого исследования, и с помощью библиометрических методов – взаимного цитирования и соавторства в публикациях. Наряду с "ядерной группой" существует и второй слой участников коммуникации – слой "посторонних", участие которых в коммуникации минимально. Ведущая исследовательница такого рода коммуникаций в науке – Д.Крейн выделила в научном сообществе "невидимые колледжи" по целому ряду параметров, в том числе по социометрическим пара метрам, переписке, обмену препринтами и оттисками, соавторству отношению "учитель-ученик", влиянию на выбор проблем и др.. Исследования сети неформальных коммуникаций в науке показали их различия в разных научных дисциплинах и вместе с тем выявили их громадную значимость в современной науке.
Феномен "незримой коллегии", отмеченный Р.Бойлем, превратился в феномен "незримого колледжа" – сеть неформальной коммуникации между исследователями, которая включает в себя межличностное общение, текущее сотрудничество, соавторство, руководство аспирантами и стажерами, воздействие на выбор проблем и методик, обмен письмами и препринтами, оттисками статей. "Незримая коллегия" и "невидимый колледж" – это один из примеров неформальной, межличностной коммуникации между учеными, которая выдвигалась ими в качестве альтернативы формальной, институциональной организации науки.
В неформальном общении в салонах и обществах не только сообщали последние литературные и научные новости, но и формировался дух заинтересованного научного искания, новые научные ориентации, воспитанные на культе знания, разума, опыта, эксперимента. Конечно, научная работа предполагала уединение, напряженный труд, сосредоточение усилий воли, мысли, воображения. Она проходила, естественно, за пределами салонов и свободного мнения в обществах. Но и без этого наука не может существовать; также, как без целенаправленного исследования.
Критика науки и ее включенности в систему власти в XIX веке осуществлялась с двух сторон – со стороны романтиков и со стороны ученых, принимавших деятельное участие в социальном институте науки, но недовольных формами общения, существовавшими в нем. Романтики, обратившие внимание на аналитичность, инструментальность, эмпиричность научного знания, на господство в науке духа пошлости и ростовщичества, подчеркнули коммуникативную природу творчества и познания. Так, согласно Ф.Шлегелю, всякое творчество есть "сотворчество", мир предстает как множество "я", высказывающихся, общающихся друг с другом, любовь, понимаемая как взаимообщение "я" и "ты", оказывается основой духовного существования и центральной темой философствования, поскольку даже в одиночестве мы размышляем как бы вдвоем, в любом высказывании скрыт диалог, разговор, собеседование. Ф.Шлегель, Новалис, Ф.Шлейермахер в соответствии с идеалам "сотворчества" выдвинули проект энциклопедии, объединяющей все науки и искусства. Таким изданием должен быть, по замыслу Ф.Шлегеля, его журнал "Европа", обнимающий все науки и искусства в "прогрессивно текучей форме", называемый им, также, как и Новалисом, современной Библией. Общение было понято как подлинный фундамент науки и оно обнаруживается как в спорах, так и в согласии, и даже в замкнутом одиночестве царит, по словам Гете, "чувство величайшей всеобщности". Однако, неприятие романтиками, да и Гете, ведущих концепций научного знания XVIII-XIX веков, их стремление возродить или магию, или символическую интерпретацию шифров природы, построить натурфилософию и новую религию привели к тому, что их идеи об универсальности общения прошли мимо ученых и стали импульсом в развитии и поиске новых форм общения в религиозных общинах, а не в научном сообществе.
Гораздо более плодотворными были импульсы, шедшие от самих ученых. В 1830 г. известный английский ученый Ч.Бэббидж выпустил книгу с примечательным названием "Размышление о закате науки в Англии", где обратил внимание на то, что утрачивается былая широта и универсальность ученых, возникает узкая специализация, затрудняющая взаимопонимание и достижение согласия, растет разобщенность и отчуждение между представителями различных научных дисциплин. Былое коммуникативное единство науки оказалось под угрозой, разрыв между наукой и образованием увеличивается.
Для преодоления всех этих противоречий и была создана в 1831 г. Британская ассоциация развития науки. Годичные собрания этой ассоциации, собиравшие большое число слушателей и проводившиеся каждый год в разных городах, были лучшей формой пропаганды науки, проверки ценности открытий, их оригинальности, ознакомления с особенностями научных методов, пробуждения любознательности у молодых людей, их личного приобщения к научным открытиям. Вместе с тем эти собрания сформировали идеал ценностно нейтральной науки, выработали новые критерии научности – единого индуктивного метода, медленной кумуляции индуктивных наблюдений, образ науки, редуцированной к физико-математическим наукам, отказ от соображений утилитарных ради науки как средства социально признанного самоутверждения и самосознания, достигаемых в процессе объективного исследования и общения в целях постижения Истины.
Однако, развитие науки пошло по другому пути – личное, живое общение между учеными было сдвинуто на периферию, принимало форму "невидимого колледжа" и возрастал удельный вес опосредованной коммуникации внутри научного сообщества. Эту тенденцию отметил Ф.Клейн, который, характеризуя науку XIX века, писал: "вместо прежнего живого личного общения между учеными возникает огромная литература, особенно периодическая, устраиваются большие интернациональные конгрессы и другие организации, стремящиеся поддерживать хотя бы внешнюю связь". XX век лишь усугубил эту ситуацию – опосредованность научных коммуникаций резко возросла, массив периодических изданий резко возрастает небывалыми темпами, сеть коммуникационных связей все более усложняется и запутывается, а включенность науки в систему власти приобретает невиданный размах, связь научного сообщества с технократией и политической бюрократией приобрели невиданный масштаб.
Заключение
Если подвести итог, то следует подчеркнуть, что наука представляет собой сложную систему, которая, будучи рассмотрена с коммуникативной стороны, включает в себя как формы самоорганизации и межличностного общения, так и формы институциональной организации и опосредованного общения. Односторонне делать акцент на науке как системе властных отношений, на включенность науки в систему власти, на властный характер идеологии овладения природой, ее эксплуатации. Но столь же односторонним оказывается и акцент на межличностных контактах ученых, межличностном общении внутри научного сообщества, на идеологии гармонии, союза с природой. Если технократизм делает акцент на сопряженность науки с системой власти, подчеркивает властные функции научного знания и науки как социального института, то романтическое, контрнаучное движение выпячивает другую сторону науки, а именно существование в ней малых групп, пронизанных отношениями солидарности и живого контакта между учеными. Заостряя одну из сторон жизни науки и научного сообщества, каждая из этих позиций выдвигает свой утопический вариант переустройства науки, строит специфический "образ науки". Этот "образ науки" весьма далек от реальной жизни науки, в которой воедино переплавлены различные уровни коммуникации – от межличностного контакта до властных отношений внутри научного сообщества. Эти уровни коммуникации, интерферирующиеся друг с другом, восполняют друг друга, образуют некоторую целостность, в которой каждый из них занимает свое, специфическое место и выполняет вполне определенные, но весьма значимые функции: одни – функции управления и инстанций власти, другие – функции самоорганизации и самоуправления научного сообщества. Лишь тоталитарная система власти стремится подавить и уничтожить существующие в науке механизмы самоорганизации и самоуправления, подменяя их бюрократически-командными методами организации.
Список литературы:
1. Култыгин В. П. Классическая социология / В. П. Култыгин. – М., 2006
2. Арон Р. Этапы развития социологической мысли / Р. Арон – М., 2007
3. История социологии в Западной Европе и США / под. редакцией Г. В. Осипова. – М., 2005
4. Фролов С. С., Социология / С. С. Фролов. – М: Логос, 2006
5. Гофман А. Б. Семь лекций по истории социологии / А. Б. Гофман. – М., 2006
Дата добавления: 2015-01-07; просмотров: 76 | Поможем написать вашу работу | Нарушение авторских прав |