Читайте также:
|
Список литературы
Вместо введения:
Специфика международной ситуации после холодной войны
После 1985 года мир переживает удивительную эволюцию. Возникло и стало реальностью понимание взаимозависимости всех происходящих в мире процессов. Место ценностей, из-за которых разворачивались основные баталии на международной арене и внутри отдельных стран, заняли мир, свобода, права человека, социальная защищенность, демократия. В одночасье рухнули концепции и подходы, казавшиеся незыблемыми. При этом, изменилась не только политическая картина мира. У огромных масс людей в разных странах окрепло чувство глобальной общности, солидарности, общего интереса, человеческой близости. Неудивительно, что стремительное изменение глобальной ситуации, развал биполярной системы и отход на второй план идеологических аспектов привели в некоторое замешательство ученых, специализирующихся на политических прогнозах.
Теперь им необходимо не только объяснить причины, повлекшие за собой формирование новых политических реалий после «холодной войны», но и предложить новые подходы и концепции, на основе которых можно было бы проследить динамику развития международных отношений в изменяющемся мире Мировая политика и международные отношения, с.111
3. Сценарии развития международной ситуации после II Мировой войны предложены в работах двух известных американских ученых Ф. Фукуямы и С. Хантингтона. Рассмотрим каждую из этих теорий подробнее.
I Концепция «конца истории» Ф. Фукуямы
Фрэнсис Фукуяма - известный американский политолог и геополитик. Получил степень бакалавра в Корнеллском университете (штат Нью-Йорк), затем -- степень доктора политических наук в Гарвардском университете. В 1979--1980, 1983--1989 и 1995--1996 работал сотрудником департамента политических наук в исследовательском центре Rand Corporation (Калифорния). В 1981--1982 и 1989--1990 являлся сотрудником отдела политического планирования госдепартамента США, где сначала специализировался на Ближнем Востоке, а затем на Европе. В настоящее время Ф. Фукуяма работает профессором Школы углубленных международных исследований (SAIS) при Университете Джона Хопкинса, а также директором программы международного развития SAIS и председателем редакционного совета журнала «Американские интересы».
Теория «конца истории» Ф. Фукуямы была сформулирована в западном контексте в конце 1980-х гг., когда западное сообщество уже уверилось в своей победе в «холодной войне». Приход к власти в Советском Союзе реформатора Горбачева только укрепил уверенность Запада в советской слабости, что дало толчок к появлению теорий, отражающих правильность применения западных моральных, политических и экономических стандартов в отношении окружающего мира. Одной из таких теорий и стала концепция Ф. Фукуямы.
В своей нашумевшей работе «Конец истории» он выдвинул тезис о полном разрешении лежавшего в основе «холодной войны» конфликта двух идеологий - либеральной демократии и коммунизма. Коммунизм потерпел поражение в этом противостоянии, что поспособствовало появлению новых перспектив для торжества демократических принципов во всем мире Мировая политика и международные отношения, с.111.
Особый интерес по этой тематике представляют работы: «Конец истории?» (1989 г.) и «Конец истории и последний человек» (1992 г.), которые могут рассматриваться не только как попытка дать критическое описание коммунистическому типу общества и показать все преимущества демократического, благодаря которому произошли существенные изменения в странах социалистического лагеря, но и как прогноз на будущее. Опираясь на интерпретации конца истории Гегеля и Кожева, Фукуяма приходит к выводу, что либерализм и либеральные институты, такие как главенство закона, представительская демократия и рыночная экономика приобретают универсальное значение.
Фукуяма теоретически выразил и политически обосновал убежденность в отношении будущего после завершения «холодной войны». Анализируя процессы реформ в СССР и КНР, изменения в интеллектуальном климате этих двух стран, отмечая перемены в других регионах, Фукуяма делает вывод: произошедшие изменения есть не просто конец «холодной войны» или окончание какого-либо послевоенного периода - наступает конец истории, как таковой… Конец истории, по Фукуяме, выливается в «окончание идеологической эволюции человечества и универсализацию западной либеральной демократии, как окончательной формы человеческого правления» Ф. Фукуяма, Конец истории, с.2.
В соответствии с фукуямовской теорией, незападные сообщества в этом смысле являются лишь будущей проекцией западных ценностей. Акцент в «Конце истории» сделан именно на «исчерпанность» систематических альтернатив Западу, ведь именно Запад, по мнению автора, в сегодняшнем мире остается сообществом с превосходящим остальные своим авторитетом и своей моралью Российская наука международных отношений, с.78. Именно поэтому западные ценности подлежат глобальному распространению, вне зависимости от того, приветствуется это другими акторами международной системы или нет. Таким образом, своей теорией Ф. Фукуяма подтвердил свою приверженность ценностям лишь одного из существующих сообществ - западного. Посему, неудивительно, что концепция «конца истории» подверглась критике как идеалистическая и несколько упрощенная Мировая политика и международные отношения, с.112
4. Не меньшие по накалу дискуссии вызвала статья другого американского политолога С. Хантингтона - «Столкновение цивилизаций».
II С. Хантингтон и теория «столкновения цивилизаций»
Самюэль Хантингтон -- известный американский полито-лог и геополитик. В настоящее время он является профес-сором Гарвардского университета и директором Института стратегических исследований им. Джона Олина при Гарвард-ском университете. С. Хантингтон -- автор многих заметных работ по теории демократии, демократизации международных отношений, внешней политике США, геополитике и гло-балистике. В 1993 г. вышла в свет его статья «Столкновение цивилизаций», которая вызвала большой резонанс в геополитической науке.
В своей работе Хантингтон заметил, что мировая политика сегодня вступает в новую фазу, а посему, возникает огромное количество версий относительно того, какой облик она приобретет: будет ли это конец истории, возврат к традиционному соперничеству между нациями-государствами, упадок наций-государств под напором разнонаправленных тенденций -- к трайбализму и глобализму.
Основная идея теории Хантингтона заключается в том, что в зарождающемся мире основным источником конфликтов будет уже не идеология и не экономика, а культура. Эту тенденцию Хантингтон иллюстрирует ярким примером роста экономических связей между Китайской Народной Республикой, с одной стороны, и Гонконгом, Тайванем, Сингапуром и заморскими китайскими общинами в других странах Азии -- с другой. Вот так, с окончанием холодной войны общность культуры постепенно вытесняет идеологические различия. При этом, нация-государство остается главным действующим лицом в международных делах, но наиболее значимые конфликты глобальной политики будут разворачиваться между нациями и группами, принадлежащими к разным цивилизациям. Доминирующим фактором мировой политики, при этом, станет столкновение цивилизаций. А линии разлома между ними -- это и есть линии будущих фронтов. Такие конфликты неизбежны, считает автор «столкновения цивилизаций», и тому есть несколько причин. Прежде всего, это географический фактор, а также идентичность цивилизаций, соседство которых приводит к их противостоянию и даже конфликтам между ними. Эти конфликты обычно происходят на стыке или аморфно очерченных рубежах цивилизаций. Иногда эти конфликты можно предвидеть исходя из логики развития и взаимодействия цивилизаций.
Облик мира, по мнению Хантингтона, будет в значительной мере формироваться в ходе взаимодействия семи-восьми крупных цивилизаций. К ним относятся западная, конфуцианская, японская, исламская, индуистская, православно-славянская, латиноамериканская и, возможно, африканская цивилизации. Самые значительные конфликты будущего развернутся вдоль линий разлома между цивилизациями. И причин тому несколько.
Прежде всего, различия между цивилизациями, основу которых составляет религия, наиболее существенны; эти различия складывались столетиями, и они куда сильнее, чем различия между политическими идеологиями. Во-вторых, усиливается взаимодействие народов различной цивилизационной принадлежности, что ведет как к росту цивилизационного самосознания, так и к пониманию различия между цивилизациями и общностью в рамках своей цивилизации. В-третьих, возрастает роль религии, причем последняя нередко проявляется в форме фундаменталистских движений. В-четвертых, ослабевает влияние Запада в незападных странах, что находит выражение в девестернизационных процессах и усиленном поиске собственных «корней». В-пятых, культурные различия менее подвержены изменениям, чем экономические или политические. «В бывшем Советском Союзе, - замечает Хантингтон, - коммунисты могут стать демократами, богатые превратиться в бедных, а бедняки - в богачей, но русские не смогут стать эстонцами, а азербайджанцы - армянами». Ну и наконец, в-шестых, как отмечает политолог, усиливается экономический регионализм, неразрывно связанный с цивилизационным фактором: в основе многих экономических организаций и интеграционных группировок лежит культурно-религиозная схожесть Мировая политика и международные отношения, с.113
5.
Несмотря на осознание уникальности каждой цивилизации и признание их прав на самоопределение, Хантингтон не сомневается в верховенстве западных ценностей и морали. Однако, он понимает, что западным державам в современном мире придется считаться с их интересами, а посему Западу необходимо сделать ряд важных выводов:
1. противоречия между цивилизациями важны и реальны;
2. цивилизационное самосознание возрастает;
3. конфликт между цивилизациями придет на смену идеологическим и другим формам конфликтов в качестве преобладающей формы глобального конфликта;
4. международные отношения, исторически являвшиеся игрой в рамках западной цивилизации, будут все больше девестернизироваться и превращаться в игру, где незападные цивилизации станут выступать не как пассивные объекты, а как активные действующие лица;
5. эффективные международные институты в области политики, экономики и безопасности будут складываться скорее внутри цивилизаций, чем между ними;
6. конфликты между группами, относящимися к разным цивилизациям, будут более частыми, затяжными и кровопролитными, чем конфликты внутри одной цивилизации;
7. вооруженные конфликты между группами, принадлежащими к разным цивилизациям, станут наиболее вероятным и опасным источником напряженности, потенциальным источником мировых войн;
8. главными осями международной политики станут отношения между Западом и остальным миром;
9. политические элиты некоторых расколотых незападных стран постараются включить их в число западных, но в большинстве случаев им придется столкнуться с серьезными препятствиями;
10. в ближайшем будущем основным очагом конфликтов будут взаимоотношения между Западом и рядом исламско-конфуцианских стран Хантингтон, С. Столкновение цивилизаций, с.3.
Западу, по мнению Хантингтона, необходимо, принимая во внимание все вышеуказанные обстоятельства, следовать следующим направлениям:
1. укрепление сотрудничества и единства в рамках собственной цивилизации, прежде всего между Европой и Северной Америкой;
2. интеграция в состав Запада стран Восточной Европы и Латинской Америки, чья культура близка к западной;
3. поддержание и расширение сотрудничества с Россией и Японией;
4. предотвращение разрастания локальных межцивилизационных конфликтов в полномасштабные войны между цивилизациями;
5. ограничение роста военной мощи конфуцианских и исламских стран; поддержка представителей других цивилизаций, симпатизирующих западным ценностями и интересам;
6. укрепление международных институтов, отражающих и легитимизирующих западные интересы и ценности, и привлечения к участию в этих институтах незападных стран Хантингтон, С. Столкновение цивилизаций, с.4
6.
Таким образом, становится очевидно, что Хантингтон отдает Западу приоритет в процессе придания новых очертаний послевоенному миру. Однако он не отрицает, что западный мир столкнется с новыми вызовами, суть которых будет состоять в различиях между западной и незападными цивилизациями. Западная цивилизация, по мнению ученого, является одновременно и западной, и современной. Незападные цивилизации попытались стать современными, не становясь западными. Но до сих пор лишь Японии удалось добиться успеха в этом нелегком деле. Незападные цивилизации и впредь не оставят своих попыток обрести богатство, технологию, квалификацию, оборудование, вооружение -- все то, что входит в понятие "быть современным". Но, при этом, они постараются сочетать модернизацию со своими традиционными ценностями и культурой. От Запада, считает Хантингтон, потребуется более глубокое понимание фундаментальных религиозных и философских основ других цивилизаций. Он должен будет понять, как люди этих цивилизаций представляют себе собственные интересы, и найти элементы сходства между западной и другими цивилизациями. Только так можно будет свести к минимуму конфликты между цивилизациями. Ибо в обозримом будущем не сложится единой универсальной цивилизации. Напротив, мир будет состоять из непохожих друг на друга цивилизаций, и каждой из них придется учиться сосуществовать со всеми остальными. В противном случае, неизбежны межцивилизационные конфликты, свидетелями которых мы являемся в настоящий момент. Именно по этой причине идеи Хантингтона сегодня имеют особенную ценность, и, хочется верить, что они найдут применение во внешнеполитических курсах западных стран.
III «Конец истории» и «столкновение цивилизаций»: точки соприкосновения и различия
Итак, мы познакомились с концепциями двух влиятельных американских геополитиков - Ф. Фукуямы и С. Хантингтона, и рассмотрели важные аспекты и особенности каждой из этих теорий. Теперь обратимся к главной цели нашей работы: проведем сравнительный анализ двух концепций. И, в первую очередь, рассмотрим общие черты этих теорий.
Прежде всего, концепции «конца истории» и «столкновения цивилизаций» роднит стремление их авторов предсказать будущее политическое устройство в мире после «холодной войны». Обе теории явились первыми попытками охарактеризовать, обосновать события, связанные с окончанием советско-американского противостояния. Концепции «столкновения цивилизаций» и «конца истории» предлагают варианты нового миропорядка, в условиях, когда ценности, имевшие вес в биполярном мире, утратили свое значение.
Так, например, обе теории предполагают отказ от идеологии в многополярном мире. Фукуяма уверен, что на смену конфликту идеологий непременно придет осознание и применение незападными государствами западных ценностей. Хантингтон, в свою очередь, говорит о том, что на смене идеологии придет культура, которая вытеснит идеологические различия. Также обе теории носят этноцентричный характер. Они основаны на признании превосходства Запада, его культурной исключительности. И Хантингтон, и Фукуяма уверены, что идеи либерализма - это лучшее, что создал цивилизованный мир, а посему - либеральные принципы и институты должны найти применение и в других, непросвещенных странах, «погруженных во мрак невежества». Мессианские идеи, несомненно, присутствуют в обеих теориях, с одним лишь отличием, что оптимизма и эйфории по поводу будущего либерализма в незападных странах в идеях Хантингтона куда меньше, чем в фукуямовских.
Сходной оказалась позиция двух авторов и в отношении нашей страны: ни Хантингтон, ни Фукуяма не учли специфики ее исторических традиций. Для Фукуямы неприемлема была сама мысль, что у каждой страны - и уж тем более такой крупной, как Россия - свой путь модернизации, свое самосознание и свои темпы перемен Российская наука международных отношений, с.89-90. Что касается Хантингтона, то он пренебрег евразийской идентичностью и спецификой географического положения России. Оба американских ученых явно недооценили тот факт, что интересы России простираются не только на Европу, но и Азию, благо ей это позволяет ее положение на карте мира.
Еще одним важным обстоятельством является тот факт, что обе теории имеют одну и ту же характерную черту - они отмечают «упадок уровня историчности» Российская наука международных отношений, с.85. Концепции конца истории - это отражения глубокого общественного кризиса, острых социальных противоречий, требующих кардинальных преобразований, решительных революционных действий, которые бы вели от «конца истории» к постистории. Теории конца истории остро ставят перед всеми исследователями вопрос о нашем будущем, требуют поиска путей кардинального решения социальных проблем, стремятся определить идеал, высшую цель, возвышенные, перспективные идеи, устои постисторического свободного общества. Без решения этих задач любое общество не может нормально функционировать.
В качестве еще одного сходства можно привести и то обстоятельство, что обе теории были восприняты критически. Теорию Ф. Фукуямы раскритиковали за излишний оптимизм в отношении западного будущего. Действительно, прошедшие после окончания «холодной войны» годы не дают оснований для оптимизма, которым пронизана работа американского политолога Международная политика, с.111-112
8. Фукуямовская эйфория в данном случае есть не что иное, как результат осознания далеко не очевидной победы Запада в противостоянии с коммунистическим лагерем. Что же касается концепции «столкновения цивилизаций», то и здесь не обошлось без критики. В качестве довода некоторые ученые приводили тот факт, что отношения России с братской Украиной и православной Грузией в последнее время далеки от идеальных. Напротив, отношения с отличными от нашей страны по религиозному компоненту - Азербайджаном или Узбекистаном - складываются куда как успешнее. Соответственно цивилизационные рамки в данном случае смещаются. Кроме того, религиозный фактор - не та составляющая, которая определяет отношения России с другими цивилизациями, ввиду ее многоконфессиональности. Таким образом, идеи Хантингтона в отношении нашей страны если и применяются, то с трудом, что дало повод некоторым ученым подвергнуть работу Хантингтона критике.
Теперь обратимся к различиям. Как уже было сказано, концепции Хантингтона и Фукуямы, сходны в главном - они несут в себе этноцентрическое предубеждение в отношении окружающего мира и в то же время имеют ряд принципиальных отличий. В отличие от Фукуямы, Хантингтон убежден, что Запад уникален как цивилизация, но, тем не менее, не универсален. Автор теории «столкновения цивилизаций», как и Фукуяма, является убежденным приверженцем западных ценностей, однако определяет их как локальные, а не универсальные, а посему не считает необходимым их повсеместное распространение за пределами первоначальных цивилизаций. Хантингтон не видит причин верить в то, что остальной мир адаптируется к западным ценностям. Напротив, он предсказывает, что эти ценности находятся в опасности, и утверждает, что Запад должен стремиться к дальнейшему укреплению своей мощи в целях эффективного обеспечения собственной защиты.
Хантингтон также обращает внимание на опасные тенденции в мировой политике: рост этнических конфликтов, угроза со стороны Ирака, демографические и иные опасности на африканском континенте. Сохранение этих проблем ставит под сомнение способность Запада обеспечить безопасность и стабильность в мире Российская наука международных отношений, с.82. Незападный мир ныне таит в себе гораздо больше опасностей, чем это было в период биполярного устройства. Однако концепция «конца истории» практически не затрагивает ни одну из этих проблем, поскольку основывается на принципе «бесконфликтности» Международная политика, с.112, которая, по мнению Фукуямы, должна воцариться в мире после окончания «холодной войны». Таким образом, Ф. Фукуяма, выдвинувший идею мировой «бесконфликтности», посчитал, что либеральные принципы не просто восторжествуют: согласно его логике, они должны повсеместно применяться, не встречая никаких препятствий на своем пути. Хантингтон в этом смысле менее оптимистичен: он считает, что путь демократии в незападных странах не будет таким легким, как это кажется на первый взгляд. По этой причине Хантингтон подверг критике взгляды Фукуямы и в качестве противовеса выдвинул собственную алармистскую теорию «столкновения цивилизаций».
Разница во взглядах двух ученых становится очевидна при анализе их отношения к исламскому фундаментализму. Фукуяма рассматривал религию и национализм как один из существенных вызовов либерализму. Религиозный вызов, по его мнению, заключается в развитии мусульманского и христианского фундаментализма, которые расширяют свое влияние в условиях духовной пустоты и безличия либераль-ного «общества потребления» Ф. Фукуяма Конец истории, с.5
9. Однако в мире, где давным-давно восторжествовало светское общество, теократия занимает весьма скромные позиции. По-прежнему сильны они только в исламском мире. Националистические же движения, по мнению Фукуямы, не составляют серьезной конкуренции либерализму в силу своего одностороннего подхода, не учитывающего по-литического и социально-экономического аспектов обществен-ной организации и сводящие все многообразие жизни к тре-бованию независимости. Таким образом, исламский блок, по мнению Фукуямы, является единственным, но не самым существенным препятствием на пути восторжестования либерализма. Слегка изменила оптимистические настроения ученого война в Ираке, сопровождавшаяся всплеском исламского радикализма. Но и здесь Фукуяма выразил убежденность в том, что выход из проблемы агрессивного фундаментализма существует: нужно только перестроить исламское общество, изменить его институты, добиться секуляризации и либерализации мусульманской религии. Инструменты реализации этого плана США, похоже, ищут до сих пор.
Иная позиция у С. Хантингтона. Хантингтон, в отличие от Фукуямы, считает, что в обозримом будущем не сложится единой универсальной цивилизации. Напротив, мир будет состоять из непохожих друг на друга цивилизаций, и каждой из них придется учиться сосуществовать со всеми остальными. В этом, пожалуй, заключается главное различие двух концепций: Хантингтон не идеализирует либерализм, хотя и является его приверженцем. Хантингтон, как и Фукуяма, уверен в том, что западные ценности являются приоритетными, однако он не выдвигает идею их повсеместной применимости, напротив, он отмечает тенденцию девестернизации незападных цивилизаций, например, «уход в регионы» Японии или Индии.
Таким образом, концепция «столкновения цивилизаций» С. Хантингтона и теория «конца истории» Ф. Фукуямы, стали первыми попытками предугадать развитие мира после Второй мировой войны. Поскольку обе теории носят прогностический характер, неудивительно, что они имеют множество различий. Авторы, исходя каждый из собственной точки зрения, предлагают свой вариант развития событий. Однако между этими двумя работами есть и точки соприкосновения, определенное сходство. И определяется это сходство одним обстоятельством: Запад вышел победителем в «холодной войне», посему, развитие ситуации должно, по мнению авторов, проходить именно по западному сценарию.
Дата добавления: 2015-01-12; просмотров: 452 | Поможем написать вашу работу | Нарушение авторских прав |