Главная страница | Контакты | Случайная страница Автомобили Астрономия Биология География Дом и сад Другие языки Другое Информатика История Культура Литература Логика Математика Медицина Металлургия Механика Образование Охрана труда Педагогика Политика Право Психология Религия Риторика Социология Спорт Строительство Технология Туризм Физика Философия Финансы Химия Черчение Экология Экономика Электроника

Двойной дуализм советской экономики

Если попытаться теперь взглянуть на советскую экономику сквозь призму концепции К. Поланьи, то окажется, что для нее характерен двойной дуализм, сегменты которого образовывали не отдельные са­мостоятельные уклады, а единую систему (см. табл. 4). С точки зрения теории экономических систем в экономике СССР как в системе ин­ституциональной коррупции противостояли друг другу и дополня­ли друг друга четыре сектора:

1) легальная командная экономика (это плановое хозяйство опи­сывалось Г.Х. Поповым как "административно-командная система" и Я. Корнай - как "экономика дефицита");

2) легальная рыночная экономика (колхозные рынки, рынки потребительских товаров, словом, все то, что в классификации А. Каценелинбойгена называется "красным, розовым и белым рынками");

3) нелегальная рыночная экономика (неформальный сектор - все то, что в классификации А. Каценелинбойгена называется "серым, коричневым и черным рынками", а в теории Л. Тимофеева - соб­ственно "черным рынком");

4) нелегальная командная экономика ("клановый социализм"[23] -отношения, описываемые Л. Тимофеевым как "рынки должностей и привилегий, административно-хозяйственных согласовании и барте­ра", а С. Кордоиским - как "административные рынки").

Таким образом, в советской хозяйственной системе существова­ли не одна, а две параллельные командные экономики - легальная (выполнение плановых заданий) и нелегальная (получение нелегаль­ных личных благ и привилегий благодаря личным связям)[24]. Общим правилом было совмещение ролей: каждый государственный служа­щий участвовал не только в формировании плановых заданий и их выполнении, но и в обеспечении "своих людей" дефицитными жиз­ненными благами в обход официальных норм.

Предложенная интерпретация советской экономики позволяет несколько по-иному взглянуть и на постсоветское общество. Наивные либералы замечали в советской теневой экономике только третий сек­тор - нелегальной рыночной экономики, а потому полагали, что дос­таточно снять жесткие административные запреты и ограничения, стес­няющие хозяйственную гибкость (избавить его от давления первого сектора - легальной командной экономики), как Россия немедленно заживет "полной чашей". На самом же деле власть перешла в руки агентов четвертого сектора - нелегальной командной экономики, его действительно избавили от контроля со стороны первого из указан­ных секторов. В результате мы наблюдаем имитацию рыночного хо­зяйства при реальном сохранении основ командной экономики, но уже не централизованной (по типу обществ азиатского способа про­изводства), а децентрализованной (по типу феодальных обществ). У советского "общества светлого будущего" оказалась длинная тень: легальная командная экономика исчезла, но ее теневой двойник, как в сказке Г.-Х. Андерсона, пережил своего "хозяина".

[1] 'Тимофеев Л. Институциональная коррупция. М.: РГГУ, 2000; Кордонский С. Рынки власти. Административные рынки СССР и России. М.: ОГИ, 2000.

[2] Обзор работ по данной тематике, опубликованных за рубежом, см.: Латов Ю-Экономическая теория преступлений и наказаний ("экономические империалисты" в гостях у криминологов). - Вопросы экономики, 1999, №10.

[3] Назовем в качестве примера работы: по экономике коррупции (Полтсрович В. Факторы коррупции. - Экономика и математические методы, 1998, № 3; Левин М., Цирик М. Коррупция как объект математического моделирования, - Экономика и математические методы, 1998, № 3; Левин М., Цирик М. Математическое моделиро­вание коррупции. - Экономика и математические методы, 1998, № 4; Вишневский Р. Математическая модель экономики посредников. - Рынок ценных бумаг, 1999, № 3;

Кузьмицов Я. Тезисы о коррупции. М.: ГУ-ВШЭ, 1999); по экономике наркобиэнсса (Тимофеев Л. Наркобизнес. Начальная теория экономической отрасли. М.: РГГУ, 1998; Тимофеев Л. Наркобизнес как экономическая отрасль (теоретический под­ход). - Вопросы экономики, 1999, № 1; Тимофеев Л. Особенности экономического поведения наркозависимого потребителя (позитивный подход). - Вопросы эконо­мики, 2000, № 4); по рэкет-бизнесу (Радаев В. О роли насилия в российских дело- вых отношениях. - Вопросы экономики, 1998, № 10; Волков В. Политэкономия на-силия, экономический рост и консолидация государства. - Вопросы экономики, 1999, № 10); по теневой экономике в целом (Неформальный сектор в российской эконо­мике. М., 1998; Косалс Л. Теневая экономика как особенность российского капита­лизма. - Вопросы экономики, 1998, № 10; Кива А. Криминальная революция: вымы­сел или реальность? - Общественные науки и современность, 1999, № 3; Теневая экономика: экономический и социальный аспекты. М.: ИНИОН, 1999). Симптома­тично, что именно представители экономико-криминологического направления нсо-ипституционализма первыми в России смогли организовать выпуск своего перио­дического издания - реферативного журнала "Экономическая теория преступле­ний и наказаний" (издательство РГГУ).

[4] Grossman G. The "Second Economy" of the USSR. - Problems of Communism, 1977, Sept.-Oct., p. 25 - 40; Katsenelmboigcn A. Coloured Markets in the Soviet Union -Soviet Studies, 1977, vol. 29, No 1, p. 62-85.

[5] А. Кацепелинбойгеп написал свою работу до эмиграции в США. С русскоязычной ее версией можно ознакомиться по изданию: Кацепелинбойгеп А. Цветные рынки и советская экономика. - Советская экономика и политика, 1988, кн. 3, с. 5-83.

[6] "Если правительство и люди открыто поддерживают определенный вид рын­ка, - это легальная разновидность рынка. Такие рынки я буду обозначать ясными, светлыми цветами: красный, розовый, белый. Если народ признает какой-либо рынок, а правительству он нс нравится, по временами оно "закрывает на него глаза" (идет на компромисс), то такая разновидность рынка является полулегальной, и я буду обо­значать его серым цветом. Если люди (или хотя бы некоторые из них) признают какой-либо вид рынка, который запрещается правительством, то он является неле­гальным и будет обозначаться темными цветами - коричневым и черным" (Katsenelinboigcn A. Op. cit., p. 62).

[7] Первым и пока единственным обзором советологичсских концепций советской "второй экономики" остается опубликованная почти 15 лет назад статья С. Хавиной и Л. Супсрфип (Хавипа С., Супсрфин Л. Буржуазная теория "второй экономики". -Вопросы экономики, 1986, № 11).

[8] Ofcr G., Vinokur A. Private Sources of Income of the Soviet Urban Household. -Rand Corporation Report, R-2359-NA, Santa Monica, 1980.

[9] Witcs P. Die Paralleiwirtschaft; einc Einscatzung dcr systemwidrigcn Verhaltcns in Bcrcich dcr Wirtschaft under bcsondercr Berucksichtigung der UdSSR. Koln, 1981.

[10] Wiles P. The Second Economy, Its Definitional Problems, - The Unofficial Economy. Consequences and Perspectives in Different Economic Systems. Ed. by S. Alessandrini and B. Dallago. Gower, 1987, p. 21-33.

[11] См.: Теневая экономика. М.: Экономика, 1991.

[12] Об эволюции теорий развития "третьего мира" см. учебное пособие Р. Нурсс-ва "Теории развития", публикуемое в "Вопросах экономики" с № 4 за 2000 г.

[13] Сото Э. дс. Иной путь. Невидимая революция в третьем мире. М.: Catallaxy, 1995.

[14] Хотя по поводу понятийного аппарата еще не достигнуто единогласия, в науке утвердилось представление, что теневая экономика (совокупность экономи­ческих отношений, не отражаемых в официальной статистике и, как правило, связан­ных с нарушением закона) слагается из трех основных элементов: экономической преступности легальных фирм (экономическая, или "беловоротничковая" преступ­ность), производства обычных товаров и услуг незарегистрированными субъекта­ми (неформальная экономика) и производства запрещенных товаров и услуг неза­регистрированными субъектами (криминальная экономика). Самый крупный сег­мент ~ это, как правило, неформальная экономика.

[15] О полемике между сторонниками структуралистских (в духе К. Харта) и легалистских (в духе Э. дс Сото) подходов см.: Rakowski С.A. Convergence and Divergence in the Informal Sector Debate: A Focus on Latin America, 1984-1992. -World Development, 1994, vol. 22, No 4, p. 501-516.

[16] См.: Тимофеев Л. Я - особо опасный преступник. М.: СП "Вся Москва", 1990.

[17] Перуанского экономиста, конечно, можно понять: on создавал свой труд lie для того, чтобы обвинять национальную правящую элиту "третьего мира", а в на­дежде на действенную помощь предпринимателям-неформалам. Что касается оте­чественных интеллектуалов, то для них давно стало излюбленным занятием "сры­вать маски" с власть имущих. Такой разоблачительный "заряд", возможно, препятствуст выработке программ позитивных действий (истина в полном объеме далеко не всегда сиюминутно полезна), но он помогает без обиняков говорить горькие истины о реальном положении дел.

[18] Это качественное отличие советской коррупции от коррупции в странах с рыночной экономикой предопределяет трудность, а то и невозможность использова­ния для изучения экономики СССР стандартных моделей экономической теории коррупции, основанных на предположении о равенстве коррупционсра и коррумпи­рующего как продавца и покупателя.

[19] Быть может, интерпретация социализма Я. Корнаи отражает реалии стран Восточной Европы, культура которых отличается большим, чем в России, уважением к предписанным законом нормам, как бы ни казались они противоестественными.

[20] Помимо Л. Тимофеева и С. Кордонского схожую адмипистративпо-рьночную интерпретацию советской экономики предлагают и другие исследователи, в частно­сти: Павленко С.Ю. Неформальные управленческие взаимодействия. Постижение. М.: Прогресс, 1989, с. 190-202; Найшуль В.А. Либерализм, обычные права и экономичес­кие реформы.

[21] Portes A., Sassen-Koob S. Making It Underground: Comparative Material on the Informal Sector in Western Market Economies. - American Journal of Sociology, 1987, vol.38.Nol, p. 30-58.

[22] Polanyi К. Great Transformation, Chicago, 1944. С концепциями экономической антропологии, одним из основоположников которой стал К. Поланьи, можно ознако­миться по следующим изданиям: Бутинов Н.А. Американская экономическая антро­пология (формализм и субстантивизм). В кн.: Актуальные проблемы этнографии и современная зарубежная наука. Л.: Наука, 1979, с. 68-91; Глух Н.А. Сравнительная экономика К. Поланьи, - Вестник Московского университета. Серия "Экономика", 1997, № 3, с. 21-40; Шрадер X. Экономическая антропология. СПб.: Петербургское востоковедение, 1999.

[23] Данный термин взят по аналогии с используемым в работах российского социолога Л. Косалса термином "клановый капитализм", которым он характеризует постсовстскую Россию. См., например: Косалс Л.Я. Центр реформ - микроуровсиь. НГ-Политэкономия, 2000, 18 января (http:/ypoiitcconomy.ng.ru/rca!/2000-01-18/ 5_nucrolcvel.html.) В концепции Л. Косалса впервые четко сформулирована мысль о нерыночном характере институтов современного российского бизнеса. Эта точка зре­ния прослеживается и во многих иных работах. Например: Ковалев Е. Взаимосвязи типа "патрон - клиент" в российской экономике. - Неформальная экономика: Рос­сия и мир. М.: Логос, 1999, с. 125-137.

[24] Ранее в отечественной литературе уже предлагались интерпретации совет­ской экономики как хозяйственной системы, основанной на редистрибутивных прин­ципах, но при этом рассматривался только официальный, легальный сектор хозяй­ственной деятельности. (См.: Стариков Е.Н. Общество-казарма от фараонов до на­ших дпей. Новосибирск, 1996; Бессонова О.Э. Институты раздаточной экономики России: ретроспективный анализ. Новосибирск, 1997; Кирдипа С.Г. Институциональ­ные матрицы и развитие России. М.: ТЕИС, 2000.)