Читайте также:
|
§4. Концепция национальной идеи в рамках народничества
Народничество в истории русской мысли и общественно-политической борьбе играло очень серьезную роль, хотя не представляло собой единой теории. Отношение к национальному вопросу различных представителей народничества было весьма различным. Чтобы уяснить концепцию решения национального вопроса в рамках народничества в целом, имеет смысл сначала обратиться к исследованию позиции по данному вопросу отдельных представителей народничества.
В то время, как Н. Я. Данилевский работал над созданием своего труда "Россия и Европа", П. Л. Лавров писал "Исторические письма", которые вышли впервые в 1868 году. Темы, над которыми размышляет Лавров, – историософские. Национальный вопрос и тема нации вообще рассматриваются Лавровым в контексте его теории прогресса. Под "национальностью" Лавров понимает "исторический продукт природного и культурного развития, группу людей, имеющую один и тот же язык, разнящийся лишь оттенками наречий, особые психические наклонности, сходные привычки и предания". Как только национальность обособилась, она, как все живое, начинает борьбу за существование. "Последовательные поколения, – по словам Лаврова, – передают одно другому весьма простое стремление: защищай свое существование, сколько можешь; распространяй свое влияние и подчиняй себе окружающее, сколько можешь; поедай другие национальности физически, политически или умственно, сколько можешь. Чем энергичнее национальность, тем лучше она проводит первое требование. Чем она человечнее, тем более теряет значение для нее последнее. Историческая же роль ее определяется способностью влиять на другие национальности при сохранении собственных и чужих особенностей".[1]
Далее Лавров размышляет над тем, что такое дух народа: "Физические особенности, – пишет он, – сообщили ряду поколений, живущему под влиянием некоторой среды, неизбежное природное основание народности. Небольшое меньшинство из него, жившее исторически, создало ему культуру, которая распространилась в разной степени и в разных формах на различные слои народа и, в своем многоразличии, вошла в народные привычки, в народные предания. Время от времени появлялись личности, имевшие возможность действовать на меньшинство, а через него и на большинство. Эти личности вносили в прежние культурные формы новую мысль или изменяли некоторые культурные формы во имя другой культуры, иногда же производили эти изменения на основании новой мысли. В каждый момент своей истории народ в своей жизни представляет результат этих трех элементов: естественно-необходимого, исторически-привычного, лично продуманного. Их комбинация составляла и составляет народный дух.[2] Лавров задается вопросом, где истинный народный дух: в России Ивана Грозного, в византийской культуре или в России Петра Великого? Отвечает на этот вопрос ученый своеобразно: "Народный дух в данную эпоху есть дух критически мыслящих личностей данной эпохи, понимающих историю народа и желающих внести в его настоящее возможно более истины и справедливости". [3] Таким образом, никакого абсолютного, раз и навсегда данного народного духа не существует.
Аналогично размышляет Лавров над тем, что такое национальная идея. С точки зрения Лаврова, нет одной национальной идеи, которая бы пронизывала данную нацию на всем протяжении истории. Поскольку если бы такая идея была, она, например, должна быть присуща всем личностям данной национальности, "являться антропологическим элементом, присущим строю их мозга". Существование такой идеи следовало бы признать за национальностью, образовавшейся путем нарождения. Но, с точки зрения Лаврова, история не дает таких примеров. Далее Лавров отрицает отождествление национальной идеи и с особыми психическими наклонностями той или иной национальности. Лавров не считает возможным отождествлять национальность и личность. Доказывая свою мысль, он говорит: " В исторической жизни общества повторяются иногда по несколько раз явления, которые, при строгой аналогии, надо бы признать эпохами молодости и одряхления. Что касается до смерти исторических обществ, то естественной их смерти никто не знает, а знает лишь ряд убийств одних национальностей другими, так что даже вопрос, может ли историческая национальность умереть естественным путем, нельзя считать решенным".[4]
Еще более фантастичным считает Лавров передачу национальной идеи от одного поколения другому как осознанной традиции. Вне осознанной традиции национальной идеи остается допустить бессознательную передачу от одного поколения другому некоторого постоянного стремления, что Лавров считает неприемлемым, так как это не согласуется с историческими фактами. Рассматривая вопрос о евреях, Лавров спрашивает: неужели можно допустить, что одну и ту же идею представляют в истории пророки времен Иудейского царства, средневековые каббалисты, переводчики Аверроэса и современники Маркса? Лавров дает отрицательный ответ. С точки зрения ученого, "на основании общих психических склонностей и событий истории данная национальность в некоторую эпоху своего существования может сделаться, по характеру своей цивилизации, заметным представителем той или другой идеи и, следовательно, во имя этой идеи может занять определенное место в ряду прогрессивных или реакционных деятелей истории человечества ".
Таким образом, по Лаврову, национальность не есть, по своей сущности, орган прогресса, она может им лишь сделаться. Какова бы ни была идея данной национальности в данную эпоху, если национальность остается слишком долго представительницею одной и той же идеи, то неизбежно перейдет из прогрессивного деятеля в реакционные, потому что ни за одной идеей нельзя признать монополию быть вечно прогрессивной.
Уточняя понятие "национальная идея", Лавров подчеркивает, что "национальность сама по себе абстракт, и о ней можно говорить лишь метафорически, что она понимает или воплощает что-либо. В сущности, понимать и воплощать могут только личности, которые суть единственные деятели прогресса. Они лишь могут сделать национальность, к которой принадлежат, прогрессивным элементом человечества или придать ей реакционный характер". [5] Рациональный патриотизм поэтому должен заключаться в стремлении личности сделать свою национальность самым влиятельным деятелем человеческого прогресса, в наименьшей мере стирая при этом особенности ее национального характера.
Лавров рассматривает также связь национальности с политической формой ее существования – государством. Ученый обращает внимание на то, что столкновение национальностей происходит или в форме столкновения государств, или в форме борьбы внутри государства за его целостность и за сепаратизм. Далее Лавров рассматривает реализацию принципа национальностей, по которому одна национальность образует одно государство.
Во-первых, Лавров ничего страшного не видит в разделении государства не несколько самостоятельных частей, если этот процесс проведен быстро и сознательно. Гораздо опаснее для государства, по мнению Лаврова, долго длящиеся настроения сепаратизма. "Насилие, которое применяется против сепаратизма, – говорит Лавров, – скрывает и временно отдаляет опасность, но она еще более увеличивается для государства по мере увеличения в нем употребления насильственных мер. Растет взаимное раздражение граждан, что составляет худшее зло сепаратизма, кроме того, насильственные меры понижают человеческое достоинство и останавливают всякое развитие в обществе, которое к ним привыкает".[6]
Во-вторых, с точки зрения Лаврова, объединение всех представителей одной национальности обязательно в одно государство не является абсолютно прогрессивным принципом. Наоборот, Лавров полагает, что "раздробление национальностей на независимые государства гораздо более способствует прогрессу обществ, входящих в состав данной национальности, чем соединение всей нации, говорящей каким-либо языком, под законы одного государства". В пример Лавров приводит Бельгию и Женеву, для которых было лучше оставаться независимыми, чем входить во Французскую империю.
В-третьих, при вхождении в одно государство разных национальностей, возникает два естественных процесса. С одно стороны, это борьба отдельной национальности за государственную самостоятельность, с другой стороны, естественное стремление государственной власти сохранить единство государственного целого. По мнению Лаврова, при этом сталкиваются два естественных стремления, но вопрос о справедливости и прогрессе нисколько не связан нераздельно с тем или другим, так как и сепаратизм во имя принципа национальности, и стремление поддержать государственное единство могут быть явлениями прогрессивными в одном случае и ретроградными в другом. Решение вопроса зависит от совокупности обстоятельств. Лавров считает, что в этом противопоставлении права та сторона, которая поддерживает прогресс.
Что же такое прогресс, с точки зрения ученого? Отвечая на этот вопрос, Лавров подчеркивает, что прогресс есть всегда единство цели и средства. Минимум гигиенических и материальных удобств – необходимое условие прогресса; обеспеченный труд, при общедоступности удобств жизни – конечная цель, соответствующая этому условию. Потребность критического взгляда, уверенность в неизменности законов природы, понимание тождества справедливости с личной пользой – это условие умственного развития; систематическая наука и справедливый общественный строй – это конечная цель его. Общественная среда, благоприятная для самостоятельного убеждения, и понимание нравственного значения убеждения – это условие нравственного прогресса; развитие разумных, ясных крепких убеждений и воплощение их в дело – это цель его. Свобода мысли и слова, минимум общего образования – это условия прогрессивной общественности; максимум возможного развития для каждой личности – это цель общественного прогресса.
Таким образом, прогресс есть "развитие личности в физическом, умственном и нравственном отношении и воплощение в общественных формах истины и справедливости".
Лавров утверждает, что все условия прогресса пока не осуществимы ни для одного человека и ни одно из них не осуществлено для большинства.
Таким образом, теория прогресса Лаврова позволяет утверждать, что решение национального вопроса должно представлять собой стремление той или иной нации развиваться на основе принципов прогресса. Главной движущей силой прогресса нации является не народ в массе своей, а критические личности, высокоразвитые, нравственные, организованные. Чем больше в данной нации критически мыслящих личностей, имеющих сильные и самостоятельные убеждения, тем прогрессивнее данная нация.
Размышляя о роли прогресса в историческом развитии человечества, Лавров постоянно подчеркивает бесконечно высокую цену, которую приходится платить людям за каждый шаг вперед. "Дорого, – пишет Лавров, – заплатило человечество за то, чтобы несколько мыслителей в своем кабинете могли говорить о его прогрессе... Если бы счесть образованное меньшинство нашего времени, число жизней, погибших в минувшей борьбе за его существование, и оценить работу ряда поколений, трудившихся только для поддержания своей жизни, если бы все это сделать, то, вероятно, иные наши современники ужаснулись бы при мысли, какой капитал крови и труда израсходован на их развитие. К успокоению их чуткой совести служит то обстоятельство, что подобный расчет невозможен".[7] Лавров считает, что человек не властен над историей, но за грехи отцов каждое поколение ответственно настолько, насколько продолжает эти грехи. Главная ответственность человека – это ответственность перед потомством, ответственность за то, что данное поколение могло сделать и не сделало для улучшения жизни.
Важнейшим элементом прогресса является идеал. Национальным идеалом России, по мысли Лаврова, может быть только социализм, который создает благоприятные физические, нравственные и умственные предпосылки для всестороннего и полного развития личности. Говоря о России, Лавров пишет: "Настоящий экономический строй неправилен. Он неизбежно создает господство одних классов над другими. Он, в экономической конкуренции вызывает, упрочивает и узаконивает в человечестве элементы вражды между личностями, борьбы между группами и внутри групп. Он подавляет индивидуальное развитие миллионов людей, позволяя развиваться лишь немногим, но и тут искажая их развитие одним уже погружением их в войну всех против всех".[8]
В статье "Социализм и борьба за существование" (1875) Лавров разъясняет биологические, естественные основания социализма, отвергая тем самым упреки в противоприродной сущности социализма. В эволюционном процессе, с точки зрения ученого, всегда присутствовала не только борьба за существование, но и солидарность. "В природе, – утверждает Лавров, – орудием борьбы за существование общества является солидарность его членов... Среди птиц и млекопитающих стремление к эгоистическому наслаждению переработалось в самоотвержение за детенышей, за самку, за товарищей, и в борьбе за существование семьи или стаи победа обеспечена наибольшей силою аффекта, связующего особи силою любви, правда, животной, большей частью преходящей, но, тем не менее, вызывающей подвиги самопожертвования, вызывающей полное отречение от борьбы за существование против тех, к которым особь привязана".[9]
По словам Лаврова, подобно птицам и млекопитающим, человек вел не только борьбу за существование, но и за наслаждение. А между человеческими наслаждениями одним из высших является прочувствованная солидарность, солидарность любви. "Вся история, – доказывает Лавров, – полна безумными жертвами и геройскими подвигами прочувствованной солидарности, весьма часто неосмысленной, весьма часто обращенной на недостойные существа, но придающей громадную силу, непобедимую
энергию тому, кого аффект вел в бой за любимых людей. И в борьбе человеческих групп за существование та группа, члены которой были связаны самой прочной привязанностью, наиболее страстно прочувствованной солидарностью, имела значительное преимущество перед группами, которых связывали лишь привычка и предание. Любовь, связующая личности группы, была историческою силою для поддержания существования, для расширения благоденствия группы, ею скрепленной".[10]
В основе человеческой солидарности, по Лаврову, лежит чувство любви к другому человеку. Постепенно из этого процесса выделился самостоятельный элемент – любовь человека к отвлеченной идее. Человек стал воодушевляться идеями, полюбил идеалы. Человек стал способен жертвовать собою, оставлять привычки, побеждать личные аффекты и даже идти на смерть ради своих идеалов. Ради идеалов люди стали объединяться в группы, солидарность вышла за пределы семьи, личной дружбы и личной страсти. Солидарность есть та основа, на которой возможен социализм, общество более справедливое, чем все предыдущие.
Особая социалистическая нравственность должна закрепить смысл трудовой солидарности в общественном сознании. Человеку должно быть стыдно праздное наслаждение, преступно пользоваться благами без соответствующего труда. Позорно получать от общества более того, чем человек заслужил. По словам Лаврова, "человек должен отдать обществу все свои силы и довольствоваться от него лишь необходимым для своего существования и развития".
Для построения социализма в России, необходимо объединение критически мыслящих личностей в партию и пропаганда идей социализма среди народа. Самым сложным на этом пути, по Лаврову, является создание такой партии, при которой будет возможна сплоченность единомышленников, с одной стороны, и сохранение критической, независимой личности, с другой стороны. "Если раздор гибелен, предупреждает Лавров, – если уступки в привычном необходимы, если личности должны подчиниться общему делу, то столь же гибельны были бы уступки в существенном; столь же необходимо деятелям оставаться мыслящими личностями, не обращаясь в машины для чужой мысли... Конечно, победа невозможна без крепкого союза, без единства в действиях. Конечно, победа желательна для всякого борца. Но победа сама по себе не может быть целью мыслящего человека. Надо, чтобы победа имела какое-нибудь внутреннее значение. Важно не кто победил; важно – что победило. Важна торжествующая идея".[11]
Увеличение критически мыслящих людей в массе народа совершенно необходимо, с точки зрения Лаврова, так как только осознание народом своих интересов и солидарная их реализация позволит качественно улучшить его жизнь. Социализм, таким образом, есть основание самоорганизации общества, основание, которое постепенно делает ненужными принудительный механизм государственной силы. Социализм обязательно ведет к уменьшению политического элемента в обществе и увеличение элемента нравственного. Неотъемлемой ценностью социализма должно стать достоинство отдельной критически мыслящей личности, уважение людей друг к другу. Путь к социализму для России только один – это революция. По мнению Лаврова, "грядущая революция обещает быть кровавою и жестокою, но цель ее нравственна и она должна быть достигнута".
Выбор для России социализма в качестве идеала принципиален. Если Россия не пойдет в этом направлении, то, по Лаврову, она сойдет с пути прогресса, так как, "если нации напишут на своем знамени призраки минувшего, то их существование будет всегда непрочно и призрачно, несмотря на героизм личностей... Если нация скует себя с мумией безжизненных начал, то ни огромность территории, ни значительность материальных средств не дозволят ей прочного господства среди народов: ее мысль останется бесплодною, ее лучшие стремления будут поражены бессилием и ей придется подчиниться другим народам, так как лишь в истине и справедливости сила народов".[12]
Единственное средство для цивилизации быть прочной – это стремиться постоянно к тому, чтобы все большее и большее число лиц улучшали свое материальное, нравственное и умственное развитие, чтобы в обществе распространялись справедливые формы труда и ценилось в людях личное достоинство, выработанное на основе критики и веры. Уважение к традиции, к старине должно дополняться кропотливой работой по критическому исследованию прошлого. Национальная идея должна защищать не принципы национализма, а идеалы подлинного человеческого прогресса.
Итак, подведем некоторые итоги.
1. В парадигме национальной идеи, сконструированной на материале исследований П. Л. Лаврова, ключевым является понятие "прогресс". Каждая нация руководствуется только одной идеей – идеей борьбы за существование, которая передается из поколение в поколение. Но стремление нации к прогрессу делает необходимым в обществе существование социального идеала. Идеал конкретизируется через определение группы целей и средств.
2. Идеал для данной нации не может быть вечным, он всегда носит исторический характер и отражает насущные потребности общества в данную эпоху.
3. Идеал нации создается не народными массами, а группой творческих, критически мыслящих личностей, но воплощается в жизнь только при участии народа.
4. Национальный идеал России XIX века – социализм. Главными ценностями социалистического устройства жизни являются: труд, солидарность, свободная, творческая, критически мыслящая личность, возможность всестороннего развития человека. Средство реализации идеала в России – революция на основе широкой пропаганды идеалов социализма.
5. Политическая структура национального организма, государство должны быть устроены таким образом, чтобы предоставить входящим в него частям максимум самостоятельности для прогрессивного развития и самоорганизации.
6. Право нации на самоопределение, вплоть до отделения от государства, является столь же неотъемлемым, как и право государства на целостность.
7. На формирование всего идейного строя П. Л. Лаврова оказали мощное влияние взгляды Чернышевского, открытым последователем которого считал себя Лавров. Н. Г. Чернышевский, заявивший права жизни, утверждавший, что только жизнь умственная и нравственная истинно прилична человеку и привлекательна для него, всегда оставался для Лаврова идеалом.
Яркий представитель народничества, М. А. Бакунин в 1867 году, в Женеве выступил с известным докладом "Федерализм, социализм и антитеологизм", где изложил основные положения своей анархической программы. Как и Лавров, Бакунин считал, что единственным социальным идеалом России может быть социализм, но социализм должен быть анархическим, негосударственным и атеистическим. Основным, фундаментальным принципом анархизма Бакунина является принцип федерализма. Считая все современные государства по своей природе централизованными, военизированными, деспотическими, несмотря на конституции и республиканский строй, Бакунин выступал за уничтожение этой внутренней природы государства. Размышляя о перипетиях французской революции, Бакунин говорил: "Да, странная вещь эта великая революция, впервые в истории провозгласившая свободу не только гражданина, но и человека: став наследницей монархии, которую она убила, она воскресила в то же время отрицание всякой свободы – централизацию и всемогущество Государства".
Принцип федерализма предполагал самоорганизацию общества снизу вверх от "свободной федерации индивидов в коммуны, коммун в провинции, провинций в нации, наконец, этих последних – в Соединенные Штаты, сперва Европы, а затем всего мира". Принцип федерализма утверждал признание абсолютного права каждой нации, большой или малой, каждого народа, слабого или сильного, каждой провинции, каждой коммуны на полную автономию, то есть права свободного присоединения и свободного отделения от конфедерации. Бакунин рассматривал национальность как один из элементов федерации, права которой точно такие же, как права всех других ее элементов – не наций. Принцип национальности, провозглашавший право национальности на государственность, Бакунин отрицал. Право самостоятельной самоорганизации он признавал за любым элементом общества.
По мнению революционера, единство есть внутренняя цель развития всего человечества, поэтому человек осознав это, должен стремиться сделать это единство совершенным. "Единство есть цель, – утверждает Бакунин, – к которой непреоборимо стремится человечество. Но единство становится фатальным, разрушает просвещение, достоинство и процветание индивидуумов и народов всякий раз, как оно образуется вне свободы, или путем насилия, или под воздействием какой-либо теологической, метафизической, политической или даже экономической идеи".[13] Социалист Бакунин отрицает в экономике принцип частной собственности на средство производства, юридический принцип наследования, утверждая, что свобода без социализма – это привилегия, несправедливость, а социализм без свободы – это рабство и животное состояние.
Для доказательства противоположности свободы и государства Бакунин анализирует договорную теорию государства. Если, утверждает Бакунин, эта теория истинна, то в ходе создания государства люди, вступившие в договор, как раз пожертвовали свободой. "Чтобы обеспечить и сохранить безопасность, – пишет Бакунин, – люди жертвуют, отрекаются от большей или меньшей части своей свободы, и поскольку они жертвуют ею ради безопасности, постольку, становясь гражданами, они делаются рабами государства. Поэтому благо государства рождается не из свободы, а, наоборот, из отрицания свободы". [14] Церковь, обещая сделать людей нравственными, требует взамен от них свободы, так же поступает и государство: обещая безопасность, оно берет у граждан свободу. Любое государство всегда исходит из идеи о том, "что массы, будучи всегда неспособными к самоуправлению, во всякое время должны пребывать под благотворным игом мудрости и справедливости, так или иначе навязанным им сверху".
Неотъемлемой чертой социалистического мироустройства Бакунин полагает принцип атеизма. "Христианство, – утверждает он, – является религией par excellence именно потому, что она показывает и выражает самою природу и сущность всякой религии: систематическое и абсолютное обнищание, уничтожение и порабощение человечества в пользу божества... Если Бог – все, то реальный мир и человек – ничто. Если Бог – истина, справедливость и бесконечная жизнь, то человек – ложь, несправедливость и смерть. Если Бог – господин, то человек – раб. Неспособный сам отыскать путь справедливости и истины, он должен получить их, как откровение свыше, через посланников и избранников божьей милости". [15] По мнению Бакунина, любая религия основана на крови и опирается на идею жертвоприношения, где человек всегда является жертвой, а священник – палачом.
Духовное рабство как сущность любой религии, по мысли Бакунина, неизбежно ведет к рабству социальному и рабству политическому, заставляя людей презирать земную жизнь в ожидании небесного блаженства, представляя труд как проклятие. Сущность человека есть труд, поэтому для совершенствования человека необходимо сделать так, чтобы труд стал сознательным, свободным. Говоря словами Бакунина, "только посредством мысли человек приходит к осознанию своей свободы в производящей его природной среде, но только трудом он ее осуществляет". Работа начинает быть собственно человеческим трудом только тогда, когда направленная человеческим разумом и сознательной волей служит удовлетворению не только потребностей животной жизни, но и потребностей сугубо человеческих, связанных с его свободой. Быть рабом – значит быть вынужденным работать для другого. Следовательно, чтобы быть свободным, человек должен работать на себя, а труд и капитал должны соединиться. Только положительная наука, прочные и глубокие знания могут помочь человеку освободиться от созданного религией духовного рабства, научат его свободному и эффективному труду.
Большое внимание в работе "Государственность и анархия" (1873) Бакунин уделяет особенностям русского народного характера и роли государства в его формировании. В главном своем тезисе Бакунин утверждает, что Российское государство является врагом русского народа. "Мы, русские, – говорит Бакунин, – все до последнего человека знаем, что такое, с точки зрения внутренней жизни ее, наша любезная всероссийская империя. Для небольшого количества, может быть, для нескольких тысяч людей, во главе которых стоит император со всем августейшим домом и со всею знатной челядью, она – неистощимый источник всех благ, кроме умственных и человечески- нравственных; для более обширного, хотя все еще тесного меньшинства, состоящего из нескольких десятков тысяч людей, высоких военных, гражданских и духовных чиновников, богатых землевладельцев, купцов, она – благодушная благодетельница и покровительница законного и весьма прибыльного воровства; для обширной массы мелких служащих – скупая кормилица; а для бесчисленных миллионов чернорабочего народа – злодейка-мачеха, безжалостная обирательница и в гроб загоняющая мучительница". [16] Бакунин утверждает, что империя добровольно никогда не изменит своего отношения к народу. Для поддержания внутреннего единства и порядка на обширных территориях требуется огромное войско, многочисленная бюрократия, огромный официальный мир, содержание которого неизбежно давит народ. "Нужно быть ослом, – делает заключение Бакунин, – невеждой, сумасшедшим, чтобы вообразить себе, что какая-нибудь конституция, даже самая либеральная и самая демократическая, могла бы изменить к лучшему отношение государства к народу; ухудшить, сделать его еще более разорительным и обременительным – пожалуй... но освободить народ, улучшить его состояние – это просто нелепость!" [17]
В основании русского народного идеала, по Бакунину, лежат три принципа. Первый принцип – это всенародное убеждение, что земля, вся земля принадлежит народу, который трудится на ней. Второй принцип утверждает, что право пользования землей принадлежит общине. Третий принцип провозглашает общинное самоуправление, отдельное от государства. Кроме названных трех принципов, Бакунин выделяет еще четыре черты, которые омрачают и искажают русский народный характер. Эти черты следующие: патриархальность, поглощение лица миром, вера в царя, христианская вера, официально-православная или сектантская.
Главной отрицательной чертой русского народного характера является его патриархальность. "Патриархальность, – заявляет Бакунин, – то зло, которое исказило всю русскую жизнь, наложив на нее тот характер тупоумной неподвижности, той непроходимой грязи родной, той коренной лжи, алчного лицемерия и, наконец, того холопского рабства, которые делают ее нестерпимой. Деспотизм мужа, отца, а потом старшего брата обратили семью... в школу – торжествующего насилия и самодурства, домашней ежедневной подлости и разврата. Гроб убеленный – выражение отличное для определения русской семьи".[18] Определяя типы человеческих характеров, которые нарождаются в такой атмосфере, Бакунин продолжает: "Добрый русский семьянин, если он человек действительно добрый, но бесхарактерный, значит просто добродушная свинья, невинная и безответная, существо, ничего ясно не осознающее, ничего определенно не хотящее и делающее безразлично и тем будто бы не нарочно, почти в одно и то же время добро и зло. Привыкши повиноваться в семье, он продолжает гнуться по направлению ветра в обществе, он создан быть и остается рабом, но деспотом не будет. Если же человек с норовом и с огнем, он будет в одно и то же время и рабом и деспотом; деспотом, самодурствующим над всяким, кто будет стоять ниже его и будет зависеть от его произвола. Господа же его мир и царь".[19]
Община является естественным расширением семьи, поэтому в ней преобладает то же патриархальное начало, тот же деспотизм, та же несправедливость. Решения мира – закон, против которого никто не спорит. Торжествует радикальное отрицание личного права. Единственный, кто восстает против установившегося порядка вещей – разбойник. "Вот почему разбойник и разбой составляют важное явление в России", – полагает Бакунин.
Две отрицательные черты народного характера – поглощение лица миром и безграничная вера в царя – имеют, с точки зрения Бакунина, корень в патриархальности. "В мире,– пишет Бакунин, – право голоса имеют только старики, главы семейств. Неженатая или даже женатая, но не отделенная молодежь должна исполнять и повиноваться. Но над общиною, над всеми общинами стоит царь, всеобщий патриарх, отец всей России. Поэтому власть его безгранична. Каждая община составляет в себе замкнутое целое, вследствие чего – и это составляет одно из главных несчастий в России – ни одна община не имеет, да и не чувствует надобности иметь с другим общинами никакой самостоятельной органической связи. Соединяются же они между собой только посредством царя-батюшки".[20]
Государство, по мнению Бакунина, в России еще более уродует общину. Под его гнетом даже выборы внутри общины стали обманом, так как старосты, десятские, старшины превратились, с одной стороны, в орудия власти, с другой – в подкупленных слуг богатых мужиков-кулаков. В таких условиях разбой становится единственным выходом для лица и для целого народа.
Показывая, что государство враг народа, так как является его главным эксплуататором, Бакунин утверждает, что сам имперский принцип Российского государства противоположен русскому народному духу. Русский народ, утверждает Бакунин, не имперский по духу, в противоположность немецкому народу. "В немецкой крови, – пишет Бакунин, – в немецком инстинкте, в немецкой традиции есть страсть государственного порядка и государственной дисциплины, в славянах же не только нет этой страсти, но действуют и живут страсти совершенно противные; поэтому, чтобы дисциплинировать их, надо держать их под палкой. Свобода немца состоит именно в том, что он вымуштрован и охотно преклоняется перед всяким начальством... Немцы ищут жизни и свободы в государстве; для славян же государство есть гроб".[21]
Вспоминая историю Древней Руси, вольности Новгородской республики, Бакунин полагает, что только внешняя угроза заставила русских воспринять имперский принцип централизма, который тем не менее противоречит истинному русскому духу. Петровские реформы, онемечивание России, вызванное необходимостью отражать угрозы европейских государств, еще более укрепили имперский немецкий государственный принцип России. Теперь Россия мечтает о панславизме, опять-таки, исходя из основного своего имперского принципа.
Разбирая идею панславизма, Бакунин заявляет: "Славянские государственники говорят, что они не хотят одного великого славянского государства и желают только образования нескольких чисто славянских государств средней величины как необходимого залога независимости славянских народов. Но это мнение противно логике и историческим фактам, силе вещей, так как никакое государство средней величины существовать самостоятельно теперь не может. Значит, или славянских государств не будет, или будет одно громадное и всепоглощающее панславистское государство, С.- Петербургское".[22]
Рассматривая вариант превращения славянских государств в союз наподобие Соединенных Штатов Америки, Бакунин считает это возможным только при условии распадения России на отдельные государства. Но даже в этом случае идее панславизма не суждено сбыться, если будут в мире существовать такие государственные объединения как империи. Переход к подлинному федерализму в одной стране требует аналогичного действия и в других странах. Только при осуществлении этого процесса во всемирном масштабе возможен новый уклад жизни.
Таким образом, социалистическая революция, по Бакунину, может носить только всемирный характер. Делая вывод, Бакунин утверждает: "Передовые славянские люди должны, наконец, понять, что время невинной игры в славянскую филологию прошло и что нет ничего вреднее, народоубийственнее, как ставить идеалом всех народных стремлений мнимый принцип национальности. Национальность не есть общечеловеческое начало, а есть исторический местный факт. В настоящее время для всех стран цивилизованного мира существует только один всемирный вопрос, один мировой интерес – полнейшее и окончательное освобождение пролетариата от экономической эксплуатации и от государственного гнета. И славяне могут завоевать себе место в истории только в братском союзе с другими народами путем социальной революции".[23]
Бакунин яростно спорил с Марксом и Лассалем, утверждавшими необходимость образования рабочего государства, диктатуры пролетариата после социалистической революции. Бакунин спрашивал: "Что значит пролетариат, возведенный в господствующее сословие? Что значит народное управление?" – "Это означает управление огромного большинства народных масс привилегированным меньшинством", – отвечал он. "Но это меньшинство, – говорят марксисты, – будет состоять из работников". – "Да, пожалуй, из бывших работников,– подтверждает Бакунин, – но которые, лишь сделаются правителями и представителями народа, перестанут быть работниками и станут смотреть на весь чернорабочий мир с высоты государственной, будут представлять уже не народ, а себя и свои притязания на управление народом. Кто может усомниться в этом, тот совсем не знаком с природою человека. Это мнимое народное государство будет не что иное, как весьма деспотичное управление народных масс новою и весьма немногочисленною аристократиею действительных и мнимых ученых социалистов. Народ не учен, значит, он будет целиком освобожден от забот управления, целиком будет включен в управляемое стадо".[24] Конечно, Бакунин не согласен с такой перспективой. Оставаясь верным своим взглядам до конца, он порывает с Марксом и уходит из Интернационала.
Горячая вера М. А. Бакунина в народную инициативу, в возможность самоорганизации народа на началах социализма не была утопической. Факт существования кибуц в Израиле, причем основанных евреями, – выходцами из России – исторический факт. Известно, что И. Трумпельдор, герой русско-японской войны, – родоначальник движения кибуцы, прямо обращался к авторитету русского анархизма П. А. Кропоткину, последователю идей М. А. Бакунина, и считал его книгу "Хлеб и воля" практическим пособием по организации коммуно-анархического движения. В настоящее время в это движение вовлечено примерно 3% израильского населения (270 поселений, 125 тысяч человек), которое обрабатывает 38% всех сельскохозяйственных угодий страны. С 50-х годов в кибуцах начинает развиваться промышленное производство. Они располагаю 350 предприятиями, объем продукции которых составляет 7,5% всей промышленной продукции страны. Кибуцное движение располагает передовой системой обучения и мощной научно-исследовательской базой. [25]
Итак, концепция национальной идеи, соответствующая теории М. А. Бакунина, совершенно определенно может быть сведена к нескольким положениям. Попытаемся их сформулировать.
1.М. А. Бакунин как и П. Л. Лавров признает первенство общечеловеческой тенденции развития по отношению к процессу развития нации. Нация, в том числе русская, только тогда выразит себя наиболее полно, если примет участие во всенародном деле.
2. Фундаментальной ценностью национальной жизни, как и жизни любого другого социального организма, является свобода. Свобода не осуществима в централизованном государстве любого типа: демократическом, монархическом, парламентском, консервативном или либеральном. Социальный организм может существовать в пределах свободы только на основе самоорганизации снизу вверх, на основе коллективной, а не частной собственности. Принцип свободы не осуществим без принципа федерализма.
3. Любая нация, как самостоятельный социальный организм, имеет неотъемлемое право выходить и входить в состав федеративного государства. Права нации на самоопределение равны праву на самоопределение любой самостоятельной территории, входящей в государство. Нация как социальный организм, таким образом, не имеет никаких привилегий.
4. Русский народный идеал включает три принципа: принцип принадлежности земли народу, принцип общинного пользования землей и принцип общинного самоуправления.
5. Русский народный характер обладает негативными чертами, среди которых патриархальность, вера в царя, поглощение лица миром, православная христианская вера.
6. Имперская структура Российского государства не соответствует духу русского народа, который по природе своей, является народом анархическим, негосударственным.
7. Основная проблема национального бытия России заключается в разрушении, преодолении отрицательных черт характера при опоре на русский народный идеал. Вторая проблема – это приведение в соответствие структуры социального бытия с национальным анархическим духом русского народа.
8. Реализация идеи панславизма возможна только на основе принципа федерализма, при превращении всей Европы в Соединенные штаты через освобождение труда от эксплуатации и превращение каждого человека в действительно свободную, высоконравственную, творческую личность. Материальное, социальное освобождение человека невозможно без отказа от религии как основы духовного рабства и приобщения каждого к плодам и достижениям науки.
Мы рассмотрели наиболее типичные взгляды народников по национальному вопросу на примере творчества М. А. Бакунина и П. Л. Лаврова. Другие теоретики народничества Н. К. Михайловский, П. А. Кропоткин, П. Н. Ткачев придерживались сходных позиций.
В целом, концепция национальной идеи в рамках народничества имеет несколько опорных пунктов.
1. И Лавров, и Бакунин не идеализируют народ, относятся к русскому народу критически, без идолопоклонничества, они любят его искренне, но не слепо. Народ, его жизнь и судьба – в центре внимания народников. Но категория народа раскрыта у каждого специфически. У Лаврова содержание национального бытия народа раскрывается через категорию "прогресс", у Бакунина – через анархический принцип.
2. Народники отрицают наличие у русского народа особой национальной идеи, которая воодушевляет его на протяжении всей исторической жизни. Однако оба они признают в качестве народного идеала крестьянский социализм, центральным понятием которого является община. Оба соглашаются на признание факта существования особого русского народного характера, выраженного в психологических, нравственных, бытовых и духовных особенностях поведения.
3. И Лавров, и Бакунин признают народ в качестве инертного начала. Активность и сознательная борьба народа за свое освобождение возможна только при воздействии на него отдельных творческих личностей (Лавров) или через разрушение патриархального начала в общине через личный пример коммунаров – носителей принципа федерализма (Бакунин).
4. Для народников высочайшей ценностью является свобода личности, ее творческий характер, критический ум и стремление к полному и всестороннему развитию.
5. Несмотря на отрицание принципов анархизма Лавровым, государство не рассматривается народниками в качестве формы, воплощающей национальную идею. Бакунин вообще утверждал негосударственный характер русского народа, а Лавров считал, что по мере прогрессивного развития общества и с увеличением числа критически мыслящих, творческих личностей необходимость в государственном принуждении отпадет и государство отомрет естественным образом. При любых условиях демократическая, федеративная форма управления русским государством считалась народниками наиболее предпочтительной.
6. Народники, признавая православие в качестве отличительной черты русского народа, тем не менее выступали за отлучение народа от религии через пропаганду атеистического мировоззрения. Считая религию силой, порабощающей человека духовно, проповедуя свободу, народники выступали за нравственность и духовность, опиравшихся на естественную природную солидарность людей и их стремление к справедливости.
7. Решение национального вопроса для России народники видели в осуществлении социалистического крестьянского народного идеала путем революции. В этом они были абсолютными преемниками поколения шестидесятников, наследниками идей Н. Г. Чернышевского.
Таким образом, если Ф. М. Достоевский, В. С. Соловьев, Н. Я. Данилевский строили свои концепции, отвергая идеологию шестидесятников, народники, в том числе П. Л. Лавров, и М. А. Бакунин, напротив, развивали и продолжали их идеи. Русский нигилизм был на самом деле высоким жизненным идеализмом, и его сторонники, как и народники, принесли в жертву своему идеалу все личные блага, все личные чувства и мысли, отдали народу всю свою жизнь.
[1] Лавров П.Л. Изб соч.: В 2 т. М.: Мысль, 1965. –Т. 2. С. 163-164.
[2] Лавров П.Л. Указ. соч. С. 116.
[3] Лавров П.Л. Указ. соч. С. 118.
[4] Лавров П.Л. Указ. соч. С. 168.
[5] Лавров П.Л. Указ. соч. С. 173.
[6] Лавров П.Л. Указ. соч. С. 205.
[7] Лавров П.Л. Указ. соч. С. 81.
[8] Лавров П.Л. Указ. соч. С.258.
[9] Лавров П.л. Указ. соч. С. 370.
[10] Лавров П.Л. Указ. соч. С. 372.
[11] Лавров П.Л. Указ. соч. С. 126.
[12] Лавров П.Л. Указ. соч. С. 224.
[13] Бакунин М.А. Философия Социология Политика. М.: Правда, 1989. – С.21.
[14] Бакунин М.А. Указ. соч. С. 98.
[15] Бакунин М.А. Указ. соч. С. 43-44.
[16] Бакунин М. А. Указ. соч. С. 355.
[17] Бакунин М.А. Указ. соч. С. 356.
[18] Бакунин М.А. Указ. соч. С. 515.
[19] Бакунин М.А. Указ. соч. С. 516.
[20] Бакунин М.А. Указ. соч. С. 517.
[21] Бакунин М.А. Указ. соч. С.357.
[22] Бакунин М.А. Указ. соч. С. 141.
[23] Бакунин М.А. Указ. соч. С. 342.
[24] Бакунин М. А. Указ. соч. С. 483.
[25] Яссур А. Идеал Кропоткина и еврейское кооперативное движение // Вопросы философии. – 1994. –№ 4. – С. 164-168.
НАЧАЛО ВЕЛИКОЙ ОТЕЧЕСТВЕННОЙ ВОЙНЫ
Дата добавления: 2014-12-18; просмотров: 96 | Поможем написать вашу работу | Нарушение авторских прав |