Читайте также:
|
Исходя из постулата о единстве и единственности, т.е. бесконечности Бытия с всеобщностью субъект-объектных отношений в нем, познание Бытия любым субъектом-объектом можно определить как процесс и результат (причину и следствие) его взаимодействия со всем прочим сущим, реализуемый в любой момент этого взаимодействия в виде совокупности изменений субъекта-объекта, т.е. в виде образа Бытия, который условно может быть разделен на осознанную (знание) и неосознанную (вера) стороны.
Говоря о познании как об отражении Бытия любым субъектом-объектом, мы тем самым определяем и индивидуальное, и общественное познание, поскольку любой индивид есть одновременно и сообщество его частей (элементов), а любое сообщество есть одновременно и соответствующий индивид.
В этом едином процессе восприятия Бытия можно, разумеется, выделять любые его стороны и даже именовать "познанием" только одну из них, например, относить к познанию только "расширение, уточнение и углубление знаний о Бытии". Но при этом нужно как-то определять и все то, что в таком случае к "познанию" не относится, т.е. как-то определять восприятие Бытия в виде "непознания(!?)". Так стоит ли умножать сущности?..
Поскольку любое проявление Бытия – это субъект-объект, любое его изменение есть в то же время отражение им всего прочего сущего, в котором условно могут быть выделены осознанная и неосознанная стороны отражения. Но это означает, что любое изменение любого проявления Бытия есть одновременно и познание им этого Бытия.
Как уже говорилось, мировоззрение или осознание веры в соответствующее устройство мира – это способ дифференциации в нем собственного Я субъекта, осознающего себя в Бытии, и его же не-Я, т.е. всего остального сущего (внешней среды этого субъекта, окружающего его мира и т.п.). Но, поскольку любая дифференциация, выделение чего-то из всеобщности Бытия есть осознание этого "чего-то", мировоззрение есть одновременно знание о Бытии.
Вера и знание – антиподы, поскольку никакое знание принципиально невозможно без логики (осознание чего-либо непременно связано с логикой сознания или языка субъекта), а любая вера принципиально не поддается логическому обоснованию (любая попытка логически обосновать любое мировоззрение рано или поздно приводит к явным или неявным утверждениям, которые могут быть обоснованы только этой же верой). Кстати, о логике. Широко используемое сочетание "формальная логика" предполагает наличие логики неформальной, напр., "диалектической". Но, как уже сказано выше, сочетание "диалектическая логика" некорректно, поскольку оно совмещает несовместимые категории – логику и диалектику. Иначе говоря, любая логика, т.е. логика любого сознания, может быть только "формальной", поскольку основной ее принцип – исключение противоречий в суждениях. Именно это должно происходить, когда мы пытаемся "объяснять" диалектику, т.е. противоречивость Бытия. Однако никакие логические объяснения не могут устранить сам принцип Бытия – единство, взаимообусловленность противоположностей. Заменяя одни логические конструкции, в которых обнаружено противоречие с осознаваемой реальностью, другими логическими конструкциями, которые это противоречие "снимают", мы не устраняем и даже не объясняем саму противоречивость Бытия, принятую как данное. Мы только корректируем его осознанный образ, т.е. как бы выбираем такие координаты осознанного Бытия, в которых просто нет места "снятому" противоречию.
Будучи антиподами, и вера, и знание, тем не менее, невозможны друг без друга. Более того, они определяют друг друга, поскольку и вера, и знание – это стороны единого процесса познания, дифференциация которых столь же условна, как условно деление восприятия (мышления) на осознанное (сознание, разум, рассудок) и неосознанное (интуиция).
С оговоркой на эту условность можно рассматривать веру как итог интуитивного восприятия бесконечности Бытия, а знание как итог осознания любой конкретики Бытия (содержание осознанного образа любого конкретного проявления Бытия вплоть до совокупности всех конкретных объектов, осознаваемых субъектом).
Ни собственный язык любого субъекта, ни, соответственно, любой язык общения в силу своей принципиальной ограниченности не в состоянии полно и точно передать диалектику отношений интуиции и сознания, их взаимообуславливающую противоположность. Именно поэтому приходиться мириться с высказываниями типа "интуиция – это априорное (доопытное) знание", "интуитивная дифференциация" и т.п., которые отнюдь не отражают диалектику познания, хотя и содержат явное противоречие (интуиция – это никак не знание, это его альтернатива, и поэтому никакая дифференциация, будучи осознанием различий, строго говоря, не может быть интуитивной).
Вера, осознанная как дифференциация Я и не-Я, определяет характер любого знания, т.е. то, как будет дифференцироваться, осознаваться любая конкретика Бытия, выделенная в не-Я. Но и сама вера осознается только на базе всей суммы знаний о Бытии, т.е. соответствующий осознанный образ дифференциации Я и не-Я возникает только в связи с содержанием всего осознанного образа Бытия во всей его конкретике (в связи с содержанием всех осознанных образов объектов, с которыми субъект-Я взаимодействует в процессе своей целенаправленной самосохраняющей деятельности).
Поскольку осознание – неотъемлемая сторона восприятия, любое знание об объекте невозможно без веры в это знание, без уверенности субъекта в правильности (истинности, справедливости, объективности, соответствии реальности и т.п.) этого знания, т.е. правильности понимания сущности объекта, соответствующих законов его бытия и самой логики всех этих осознанных построений. Этот аспект, кстати, четко прослеживается в семантике. Знать что-либо – значит верить в правильность соответствующей информации.
Иначе говоря, любое знание явно или неявно формируется только на основе какого-то предельно общего представления о мире, т.е. на основе веры, хотя напрямую, непосредственно этой верой не определяется. В свою очередь, любая вера возникает только в связи с каким-то конкретным образом Бытия, т.е. на основе знания о нем, хотя точно так же непосредственно из этого знания не вытекает. Именно поэтому занятия любой наукой совместимы с любой верой, т.е. и с атеизмом, и с верой в любых богов.
И вера, и знание определяют целенаправленную самосохраняющую деятельность субъекта, т.е. характер его отношений с окружающим миром, характер взаимодействия с объектами внешней среды. Но и сами они, в свою очередь, определяются этим взаимодействием, являясь его исходами. Иначе говоря, бытие любого объекта-субъекта определяется его верой в конкретное устройство мира и его знаниями об этом устройстве, но одновременно определяет и эту веру, и эти знания.
Отношение к вере и знанию (или, как уже говорилось, к интуиции и осознанному мышлению) как к обязательным и равноценным сторонам познания Бытия любым субъектом – необходимое условие восприятия диалектики Бытия.
Любое "ущемление прав" одной из сторон – прямая дорога к метафизике в концептуальной основе соответствующих построений.
Так, преувеличение роли веры, т.е. интуиции – это основа идеализма любого толка, т.е. любого варианта толкования первичности идеального Бытия. И поскольку формирование любого осознанного образа неизбежно связано с какой-то конкретизацией отражаемого (пусть даже предельно общей, типа Я и не-Я), "первичная идея" неизбежно ассоциируется с некоей сущностью, творящей Бытие, включая и "осознавшего" это субъекта. При этом совершенно не важно, в какой ипостаси "является" субъекту указанная сущность – в виде ли "Господа Бога", в виде ли "Абсолютной Идеи"… В любом случае перед ним – нематериальный, непостижимый рассудком, существующий вне и независимо от его сознания Творец всего сущего.
С другой стороны, преувеличение роли знания, т.е. сознания в восприятии реальности – основа материализма в любом его варианте, т.е. в любом варианте толкования первичности материального Бытия. При этом материализм, как альтернатива идеализма, казалось бы, должен быть принципиальным атеизмом.
Да, действительно, любой идеализм – это, как ни крути, вера в Бога, пусть и названного как-то иначе.
Да, действительно, материализм – это альтернатива идеализма.
Однако, стоит задуматься, следует ли из этих посылок принципиальный атеизм материализма.
Прежде всего, обратим внимание на то, что альтернативность материализма и идеализма – только в решении "основного вопроса философии". Если же сравнивать их безотносительно указанного вопроса, то принципиальное различие сменится принципиальным сходством – антидиалектичностью, необходимо вытекающей из представления о первичности (изначальности) одной из сторон Бытия.
В самом деле, признание первичности духа или материи – это автоматическое признание безусловности деления всего сущего на обладающее "вторичным" и лишенное его (соответственно, безусловность появления в Бытии "вторичного" и безусловности причины, породившей "вторичное".
Однако еще основателями "научной философии" при анализе философских концепций, отнесенных ими к "метафизическому (механистическому) материализму", вполне наглядно и убедительно было показано, что любая безусловность деления материального Бытия по любому признаку несовместима с диалектикой Бытия и, более того, при своем логическом развитии рано или поздно приводит к необходимости признания конечности материального мира и, соответственно, его возникновения из "ничего", что, по сути, ничем не отличается от признания сотворения мира Всевышним.
Но одно дело – критика оппонентов, а другое – критический анализ своих собственных построений. Классики "научной философии" предпочли не заметить того, что их "диалектические" постулаты (включая постулат о бесконечности единственного и единого материального мира) находятся в прямом противоречии с метафизикой (антидиалектикой) самой постановки "основного вопроса философии", любое решение которого необходимо предполагает безусловность деления Бытия.
Действительно, признавая сознание продуктом (итогом) развития материи, усложнения форм ее движения, необходимо признавать безусловность этого развития (усложнения) и вводить какую-то начальную точку его, скажем, "праматерию".
Но "праматерия", как исходная точка развития материального мира, либо сама должна возникнуть из "нематерии" (т.е. из "ничего", поскольку Бытие, в котором еще не "рождено" сознание, исчерпывается материальным миром), либо существовать вечно в каком-то неизменном состоянии до момента начала своего развития.
И первое, и второе, по сути, ничем не отличаются от вмешательства каких-то нематериальных, потусторонних сил, т.е. от актов Божественного творения и произвола Божия.
Так что и "научная философия" ведет в итоге к Богу, в какие бы "диалектико-материалистические" одежды он ни был облачен.
Итак, любая антидиалектика (метафизика) философских постулатов рано или поздно приводит к необходимости признания каких-то потусторонних, сверхъестественных сил, порождающих и определяющих все сущее. И как бы ни были названы эти силы, по сути своей – они все тот же Всевышний.
Т.е. любая метафизика и, соответственно, любой материализм, так же как любой идеализм в итоге является теизмом, какими бы атеистическими декларациями ни декорировалась эта вера в Господа Бога (термин "теизм" использован здесь как синоним любой религиозности, хотя специалисты по истории религии могут счесть это не вполне корректным, т.к. термин уже связан с конкретным религиозным направлением. Но уж больно хорошо соответствуют друг другу "теизм", как любая вера в любых Богов, и "атеизм", как отрицание любых богов).
Атеизмом же (на деле, а не на словах) может быть только мировоззрение, на деле основанное на вере в диалектику Бытия.
Дата добавления: 2015-01-30; просмотров: 177 | Поможем написать вашу работу | Нарушение авторских прав |