Я собиралась притвориться, что у меня отравление. Или невыносимая головная боль. Приступ паники. Нет, правда, все, что угодно, лишь бы не спускаться к завтраку.
Но потом я вспомнила слова Максона о том, как это важно - в нужный момент надевать на лицо маску храбрости. Я не была в этом сильна, но это лишь подстегнуло мое намерение спуститься. Быть может, хотя бы тогда он отнесся бы ко мне с чуть большей серьезностью.
В надежде хоть немного сгладить вину за вчерашнее, я попросила своих горничных одеть меня в самое скромное из всех платьев, что можно было найти у меня в гардеробе. Одна эта просьба освободила меня от дальнейших расспросов с их стороны. Это платье частично скрывало шею и горло, а его рукава доходили почти до локтей, что было большой редкостью, учитывая теплый Анджелесский климат. Оно было цветастым и милым, совершенно не таким, как то, что было на мне прошлым вечером.
Я не смела даже взглянуть на Максона, когда вошла в столовую, но, по крайней мере, я сделала это с поднятой головой.
Когда я, наконец, подняла на него глаза, он наблюдал за мной, ухмыляясь. Он положил в рот очередной кусок своего завтрака и подмигнул мне. Я снова втянула голову в плечи и притворилась, будто меня очень заинтересовало содержимое моей тарелки.
– Я смотрю, ты сегодня в нормальной одежде, – фыркнула Крисс.
– Я смотрю, ты сегодня в чудесном настроении.
– Что это, черт возьми, вчера такое было? – прошипела она.
Я устало вздохнула.
– Я не хочу ссориться, Крисс. Просто оставь меня в покое.
На долю секунды мне показалось, что она может сказать что-нибудь еще, но в итоге, видимо, она решила, что я попросту не стою таких усилий. Она выпрямила спину и продолжила есть. Если бы прошлым вечером меня ждал успех, я могла бы, по крайней мере, достойно принять последствия, а так я даже не могла напустить на себя побольше гордости для отвода глаз.
Я осмелилась еще раз взглянуть на Максона. Он больше не смотрел в мою сторону, но все же я заметила, с каким трудом он подавляет самодовольную ухмылку. На этом моему самообладанию пришел конец. Я уже собралась упасть в обморок или, схватившись за живот, выбежать из столовой, но тут в комнату вошел слуга. Он внес конверт на серебряном блюдечке и, поклонившись, вручил его королю Кларксону.
Король взял письмо и быстро пробежался по нему глазами.
– Чертовы французы, – пробормотал он. –Прости, Эмберли, кажется, через час меня ждет самолет.
– Снова проблемы с торговым соглашением? – тихо спросила она.
– Да. Я думал, мы все уладили в их прошлый визит. В этом вопросе нам нельзя идти на уступки, – он встал и, бросив свою салфетку на стол, направился к двери.
– Отец, – позвал Максон, поднимаясь со своего места. – Разве мое участие не требуется?
Меня тоже поразило, что король, поднявшись, не рявкнул своему сыну, чтобы тот следовал за ним, учитывая, что обычно он так и поступал. Вместо этого, он повернулся к Максону уже у выхода и, смерив его холодным взглядом, резко произнес:
– Когда научишься вести себя так, как подобает истинному королю, тогда и будешь допущен к вопросам, находящимся в королевской компетенции, – с этими словами, он покинул комнату.
Максон остался стоять еще на пару мгновений, пораженный и оскорбленный тем фактом, что его отец счел возможным усомниться в нем на глазах у всех нас. Он взглянул на мать и снова опустился на свой стул.
– Признаться честно, так я только рад, что не придется и на этот раз лететь вместе с ним, – сказал он, пытаясь обратить всю неловкость момента в шутку. Королева вежливо улыбнулась, а мы сделали вид, будто ничего не заметили.
Остальные девушки быстро закончили свой завтрак и, извинившись, удалились в Женскую комнату. Когда в столовой остались лишь я, Элис и Максон, я снова взглянула на него. Мы одновременно потеребили наши мочки, и это вызвало у нас обоих улыбку. Когда Элис, наконец, ушла, мы встретились в средине стола, не обращая внимания на суетившихся вокруг официантов и горничных.
– Это я виновата, что он не берет тебя, – выпалила я.
– Возможно, – поддразнил он. – Но поверь, это не первый раз, когда он пытается поставить меня на место, и у него в голове есть с миллион причин, которые, как он думает, дают ему повод так поступать. Я бы не удивился даже, если бы узнал, что единственным его мотивом сегодня была спесь. Он не хочет терять контроль, а чем ближе я к окончательному выбору невесты, тем ближе моя коронация. Хотя, мы оба прекрасно знаем, что он никогда окончательно не отступит на задний план.
– Ты мог бы с таким же успехом отправить меня домой. Он все равно никогда не позволит тебе выбрать меня, – я все еще не рассказала Максону о том, как его отец, загнав меня в угол посреди коридора, угрожал мне расправой сразу после того, как Максон уговорил его позволить мне остаться. Король ясно дал мне понять, что не хочет, чтобы кто-то узнал об этом разговоре, и я не желала лишний раз переходить ему дорогу. Но в то же время, я ненавидела себя за то, что скрывала это от Максона. – Кроме того, – добавила я, скрещивая на груди руки, – после вчерашней ночи, вряд ли ты все еще хочешь, чтобы я осталась.
Он прикусил губу.
– Прости, что я засмеялся, но серьезно, какой еще реакции ты ждала?
– О, у меня была уйма вариантов, – пробормотала я, все еще пристыженная. – Какая же я дура, – я зарылась лицом в свои ладони.
– Прекрати, – мягко сказал он, притягивая меня к себе. – Поверь, я чудом вчера сдержался. Но ты не такая.
– Но разве мне не следует такой быть? Разве это не должно со временем стать частью наших отношений? – всхлипнула я, прижимаясь к его груди.
– Разве ты забыла ту ночь в убежище? – спросил он, понизив голос.
– Нет, но ведь мы тогда думали, что прощаемся.
– О, это могло бы стать незабываемым прощанием.
Я отстранилась и хлопнула его ладонями по груди. Он рассмеялся, довольный, что ему удалось снять напряжение, нарастающее между нами.
– Давай забудем об этом, – предложила я.
– Хорошо, – согласился он. – К тому же, нам нужно кое над чем поработать.
– Правда?
– Да, и, коли уж мой отец в отъезде, это самое подходящее время, чтобы продумать план наших действий.
– Хорошо, – согласилась я, радуясь, что, несмотря ни на что, он хочет включить меня в свой новый проект.
Он вздохнул, и это немного насторожило меня.
– Ты права. Отец никогда тебя не одобрит. Но есть кое-что, что может заставить его смириться с моим выбором.
– И что же?
– Мы должны сделать тебя всенародной любимицей.
Я закатила глаза.
– Так вот над чем ты хочешь поработать? Максон, да этого никогда не будет. Я видела результаты опроса в одном из журналов Селесты. После того, как я попыталась спасти Марли, люди едва на дух меня переносят.
– Мнение народа переменчиво. Не позволяй одной неудаче заставить тебя опустить руки.
Я все еще думала, что это безнадежно, но что я могла сказать? Если это был наш единственный шанс, мы должны были попробовать.
– Ладно, – согласилась я. – Но, говорю тебе, это не сработает.
С коварной ухмылкой на лице, он приблизился, чтобы подарить мне долгий глубокий поцелуй.
– А я говорю - сработает.
Дата добавления: 2015-02-16; просмотров: 68 | Поможем написать вашу работу | Нарушение авторских прав |