Российская империя в годы мировой войны

Из других этнических групп (а таковых по дореволюционной статистике насчитывалось более 80) значительной численностью обладали поляки (более 6,5% населения), евреи (около 5%), казахи (более 3%).

Незавершённость к началу 1914 г. модернизационных процессов и связанная с этим диспропорциональность экономической структуры - прежде всего между достигавшей в отдельных отраслях передового технического уровня промышленностью (но сосредоточенной лишь в нескольких основных центрах в европейской части страны) и сельским хозяйством, в основном продолжавшим использовать традиционные малопроизводительные технологии - делала экономику, а следовательно, и социальную ситуацию в империи уязвимой в случае большой и долгой войны.

Именно это и сыграло в конечном итоге решающую роль в катастрофе, которой обернулось для России участие в войне, начавшейся в августе 1914 г. и получившей впоследствии название мировой войны, а ещё позже - первой мировой войны. Однако справедливости ради надо принять во внимание, что масштабов назревавшего военного конфликта и его возможных последствий весной-летом 1914 г. не предвидели не только в Санкт-Петербурге, но и в Лондоне, Париже, Берлине и Вене. Политики и военные во всех этих столицах были уверены, что военные действия продлятся несколько месяцев, максимум - год.

К началу войны Россия обладала крупнейшей сухопутной армией в мире. Её численность составляла 1284 тыс. человек и превышала численность армий Германии и Австро-Венгрии вместе взятых. Мобилизационные ресурсы России была таковы, что позволяли в случае необходимости развернуть сухопутную армию, по-прежнему превышающую по численности суммарные армии основных противников.

Спецификой формирования русской армии было сочетание кадровой армии, на службу в которую каждый год призывалась примерно одна третья часть достигших призывного возраста (20 лет), и так называемого ополчения, к которому причислялись остальные призывники, проходившие военную подготовку на кратковременных сборах. Естественно, что уровень подготовки в кадровой армии был на порядок выше, чем в ополчении. Такое положение не играло особой роли в мирное время или в случае непродолжительной войны, не требующей значительного дополнительного пополнения армии. Однако в длительной войне, чреватой большими потерями личного состава, разрыв в уровнях подготовки неизбежно должен был сказаться.

В техническом отношении основные виды вооружения (стрелковое оружие, полевая артиллерия), которыми была оснащена русская армия, не уступали вооружению Германии. Более или менее значительный разрыв в пользу Германии существовал только в тяжёлой артиллерии: и в качестве, и в количестве. Так, русский корпус имел 108 орудий, в том числе 12 гаубиц, а германский - 160 орудий, из них 34 гаубицы. В России развивались новые виды вооружений, например, авиация, по количеству и качеству которой она также почти не уступала Германии.

Сравнительно слабым оставался российский военно-морской флот. Однако это отставание было не так принципиально важно, учитывая, что основные военные действия русская армия готовилась вести на суше, а германским ВМФ должна была бы противостоять не столько Россия, сколько Великобритания.

Реальной проблемой русской армии была её недостаточная мобильность, связанная с общей слабостью транспортной системы страны. В сравнении с Германией Россия обладала гораздо менее развитой железнодорожной сетью (мала была общая протяжённость железных дорог, они обладали меньшей пропускной способностью, недостаточным для нужд военного времени оказался парк локомотивов и подвижного состава). Практически отсутствовал автомобильный транспорт. В общей структуре перевозок чрезвычайно высок был удельный вес гужевого (на конной тяге) транспорта.

К началу войны русская армия обладала резервами боеприпасов, рассчитанными на 3-4 месяца активных действий, к которым и готовилось военное руководство. Этих запасов оказалось явно недостаточно и полностью разрешить эту проблему не удалось в ходе всей войны: нехватка патронов и снарядов постоянно ощущалась на фронте.

Военные планы России исходили из двух исходных предположений: во-первых, основной первоначальный удар Германии будет направлен против Франции, во-вторых, для полной мобилизации (а только она придаст необходимый уровень боеспособности русской армии) России понадобится не менее 40 дней.

Поэтому русский генштаб полагал, что в начальный период войны (первые 5-6 недель) Россия должна ограничиться оборонительными действиями и только по окончании мобилизации и развёртывания резервов перейти к активным действиям. Однако под давлением Франции начальник русского генштаба генерал Я. Г. Жилинский в 1913 г. был вынужден дать обещание начать наступление против Германии в Восточной Пруссии ещё до окончания полной мобилизации. Предполагалось, что русское наступление совпадёт с наступлением Франции на Западном фронте и это быстро решит исход войны в пользу Антанты.