Читайте также:
|
28. Периферическая теория эмоций Джеймса-Ланге и её экспериментальные проверки. Теория Кеннона-Барда.
Уильям Джеймс предложил совершенно иной подход к этой проблеме. По его мнению, важнейший аспект эмоции — это то, что делает человек под ее влиянием. Если нам страшно, мы убегаем; если мы переживаем горе, мы плачем. Общепринятым было считать, что поведение вызвано эмоциями. Джеймс перевернул все с ног на голову и заявил, что причинная связь в действительности обратная: мы боимся как рез потому, что мы убегаем
Согласно теории Джеймса—Ланге, субъективно переживаемая эмоция — это просто осознание нами наших собственных внутренних реакций на ситуацию, вызывающую гнев или страх. Мы видим опасный объект (например, собирающегося напасть на нас динозавра),это вызывает соответствующие телесные реакции (убегание, сильное сердцебиение); осознание этих реакций и есть эмоция (в данном случае — страх). Однако далеко не все эмоции можно так легко развести только на основании различия в физиологических реакциях. И этот факт, в совокупности с рядом аргументов Кеннона относительно скорости протекания симпатических реакций, заставил современных исследователей усомниться в том, что только наше поведение само по себе является причиной переживаемых нами эмоций.
ТЕОРИЯ ЭМОЦИЙ КЕННОНА - БАРДА - утверждает, что эмоции суть результат переработки сигналов, поступающих в мозг из среды внешней и внутренней. Переключаясь в таламусе на нервные пути, одновременно идущие к коре мозга головного и к внутренним органам, эти сигналы порождают эмоции и сопутствующие им органические изменения.Эта теория выступает как альтернатива теории эмоций Джемса - Ланге.
В эксперименте (при рассечении нервных путей между внутренними органами и корой головного мозга) им было установлено, что при исключении физиологических проявлений субъективное переживание все равно сохраняется.
При этом Кеннон отметил два существенных обстоятельства. Во-первых, физиологические сдвиги, возникающие при разных эмоциях, бывают весьма похожи друг на друга и не отражают их качественного своеобразия. Во-вторых, эти физиологические изменения развертываются довольно медленно, в то время как эмоциональные переживания возникают быстро, то есть предшествуют физиологической реакции.
Кеннону также удалось показать, что искусственно вызванные физиологические изменения, характерные для определенных сильных эмоций, не всегда вызывают ожидаемое эмоциональное поведение. Все это позволило ему заключить, что эмоции возникают вследствие специфической реакции центральной нервной системы и в частности — таламуса.
Таким образом, по Кеннону, схема этапов возникновения эмоций и сопутствующих ей физиологических сдвигов выглядит так: раздражитель --> возбуждение таламуса --> эмоция --> физиологические изменения.
В более поздних исследованиях, выполненных в середине 30-х П. Бардом, было показано, что эмоциональные переживания и физиологические сдвиги, им сопутствующие, возникают почти одновременно. С этим уточнением такая трактовка эмоционального переживания получила название теории Кеннона—Барда и в качестве альтернативы теории Джемса—Ланге сегодня представлена во всех источниках по психологии эмоций и чувств
Кэннон и Бард ошибались, указывая на таламус как на нервный центр
эмоций. Как говорилось раньше, с эмоциями связаны лимбическая система, гипоталамус и другие
неврологические структуры. Тем не менее, большинство современных теоретиков разделяют
точку зрения Кэннона–Барда, согласно которой эмоции берут начало в подкорковых структурах головного мозга.
29. Теория атрибуции возбуждения С. Шехтера и Дж. Сингера и её экспериментальные проверки.
Стенли Шахтер считает, что люди устанавливают различия между альтернативными
эмоциями, рассматривая ключевые признаки ситуации. Согласно Шахтеру, переживание эмоции зависит от двух факторов: 1) автономного возбуждения и 2) когнитивной интерпретации этого возбуждения. Шахтер предполагает, что если вы испытываете висцеральное возбуждение, то для того, чтобы объяснить его, вы обследуете свое окружение. Если вы попали в автомобильную пробку, то, скорее всего, назовете свое возбуждение гневом. Если вы сдаете важный экзамен, то, вероятно, обозначите его как тревожность. Если же вы празднуете свой день рождения, то, скорее
всего, назовете его весельем.
Шахтер разделяет положение теории Джеймса-Ланге, согласно которому эмоции являются следствием возбуждения. Но вместе с тем, он разделяет положение теории Кэннона-Барда, согласно которому разные эмоции вызывают неразличимые паттерны возбуждения. Он примиряет эти точки зрения, утверждая, что для обозначения и различения конкретных эмоций люди рассматривают внешние, а не внутренние сигналы. По существу, Шахтер предполагает, что человек думает следующим образом: «Если я возбужден, а ваше поведение выглядит оскорбительным, то я должен быть в гневе».
Хотя двухфакторная теория получила поддержку, исследования обнаружили и некоторые накладываемые на нее ограничения. Ситуации не могут штамповать эмоции в любое время в точности одинаковым образом. Пытаясь объяснить возбуждение, человек выходит за рамки непосредственной ситуации. Он может учитывать воспоминания о прошлых событиях. Наконец, ошибочное восприятие эмоций, дающее обоснование двухфакторной теории, по-видимому, происходит преимущественно в новых ситуациях, при умеренном возбуждении. Следовательно, эмоции не столь пластичны, как это первоначально предполагала двухфакторная теория.
Неверная атрибуция возбуждения. Чтобы проверить свою основную гипотезу, Шехтер и Сингер провели считающийся сейчас классическим эксперимент, в ходе которого испытуемые ощущали возбуждение, но не знали вызывавшую его причину. Им вводили вещество, которое, как они полагали, было витаминной добавкой, но в действительности это был раствор адреналина. Некоторым испытуемым сообщалось о реальном воздействии этого вещества, другим давалась ложная информация.
Им говорили о том, что могут иметь место побочные эффекты, типа онемения или покалывания. После введения препарата испытуемые располагались в комнате, ожидая того, что, как они считали, будет проверкой зрения.
Фактически, основной эксперимент осуществлялся как раз в этой комнате ожидания: к испытуемому подсаживался подставной участник, которого представляли как второго испытуемого, а экспериментатор наблюдал за происходящим через одностороннее окно. В ряде случаев у испытуемого пытались вызвать злость: подставной испытуемый был угрюм, раздражителен и в конце концов устраивал в комнате скандал. В другом случае ситуация благоприятствовала эйфорическому состоянию: подставной испытуемый вел себя легкомысленно и был полон энтузиазма; он бросал в окно бумажные самолетики, крутил хула-хуп, пытался поиграть с настоящим испытуемым в баскетбол тут же сделанным из бумаги шариком. После пребывания в этой комнате испытуемых просили описать свое эмоциональное состояние (Schachter and Singer, 1962).
Авторы полагали, что те испытуемые, которые получили правдивую информацию относительно физиологических последствий инъекции, будут менее эмоционально реагировать на происходящее, чем те, кто не знал о этом эффекте. Проинформированные испытуемые, считали исследователи, будут (и совершенно обоснованно) приписывать тремор и покраснение воздействию введенного препарата, а не внешней ситуации. И наоборот, ничего не знающие о растворе адреналина участники эксперимента должны будут решить, что их внутренние реакции вызваны какой-то внешней причиной, а именно приподнятым настроением либо, напротив, угрюмостью и раздражительностью своего запарника. Благодаря этой внешней атрибуции их эмоциональное состояние будет вполне соответствовать контексту окружения — эйфорическому либо раздражающему. Результаты исследования в общем и целом подтвердили эту гипотезу. Дезинформированные испытуемые, попавшие в эйфорические условия, испытывали более выраженную радость, чем их коллеги, знавшие об эффекте инъекции препарата, и были более готовы к тому, чтобы присоединиться к сумасбродным действиям напарника. В ситуации стимулирования злости результаты были сходными.
Дата добавления: 2015-09-11; просмотров: 234 | Поможем написать вашу работу | Нарушение авторских прав |