Читайте также:
|
Не отдавай ее колхам к отцу увозить, о владыка!
В первый раз ошиблась она, дав волшебное зелье
Против бьпсов. Злом близкое зло исправляя, мы часто
Много ошибок творим. Она от отца убежала
1075 Грозного, гнева боясь ужасного. Я же слыхала,
Будто Ясон Эсонид ей дал великие клятвы,
Обещанье ввести ее в дом законной супругой.
Милый, вот почему ты сам добровольно не сделай
И его нарушителем клятвы и будь неповинен
1080 В том, что отец Эет в озлоблении дочку погубит.
Ведь к своим дочерям отцы чрезмерно ревнивы.
Что, например, учинил Никтей с Антиопой прекрасной?
Что претерпела Даная по воле отца беззаконной
В море открытом? Совсем недавно от нас недалеко
1085 Злобный Эхет две спицы вонзил в глаза дочери бедной;
Сохнет она из-за участи страшной в мрачной пещере,
Где постоянно теперь занята дроблением меди».
Молвила, так умоляя. Сердце его размягчилось
От речей супруги. И слово такое сказал он:
1090 «Без сомненья, Арета, сумел бы я и оружьем
Колхов изгнать, помогая героям девушки ради.
Но боюсь я нарушить закон справедливого Зевса.
Никого нет могучее колхов владыки Эета;
Стоит ему пожелать, он вдаль пойдет на Элладу.
1095 Вот потому надлежит нам так решать это дело,
Чтобы всем казалось лучшим решение наше.
Я не стану скрывать от тебя; я вот что придумал:
Если она еще девственна, будь ей отец повелитель;
Если же ложе с мужчиной делила, тогда я, конечно,
1100 Не отдам от мужа ее, и если младенца
Носит она во чреве, предать врагам не позволю».
Так он сказал, и тотчас сон его успокоил.
Ей же эта мудрая речь ударила в душу.
С ложа поспешно она поднялась и пошла по чертогам.
1105 Быстро служанки сбежались, к хозяйке своей поспешая.
Вестника вызвав к себе, его она вразумляет
Тайно внушить Эсониду сблизиться с девой-невестой
Тотчас, и не просить ни о чем Алкиноя владыку.
Ибо он сам рассудил, когда отправился к колхам:
1110 Если она еще дева, отдать ее отчему дому,
Если она уже разделила ложе с мужчиной,
То не позволит царь расторгнуть их брачные узы.
Молвила так, и того умчали быстрые ноги,
С тем чтоб Ясону отрадную речь возвестить от Ареты, —
1115 Речь о том, что решил Алкиной, богов почитатель.
Всех аргонавтов застал он у корабля при оружье.
Спать не ложились они, ожидая от города близко
В бухте Гилликской. Гонец им сказал не тая все известья.
Каждый в душе обрадован был словами такими.
1120 Тотчас они с вином и водой кратер для бессмертных,
Как надлежит, приготовив, алтарных овец притащили.
Девушке этой же ночью устроили брачное ложе
В той священной пещере, где когда-то Макрида,
Дочь Аристея, жила — того, который изделье
1125 Пчел и жир многотрудной оливы явил для народа.
Первой Макрида Нисейского Зевсова сына в Евбее
Абантидской на грудь приняла и медом смочила
Губы младенца сухие, когда из огня его вынес
Бог Гермес. Но Гера, заметив, прогнала Макриду
1130 С острова. В дальней пещере Макрида здесь поселилась
У феаков в стране, принеся им богатство и счастье.
Там аргонавты просторное ложе Ясону с Медеей
Начали стлать и сверху накрыли в честь им сверкающим
Ярко руном золотым, чтоб этот брак возвеличить.
1135 Нимфы, к белой груди прижимая, носили охапки
Разных цветов и, словно огонь, от них блеск разливался.
От золотых поясов горячим веяло светом.
Он зажигал в их очах желанную страсть, но, однако,
Каждой нимфе препятствовал стыд устремиться в объятья.
1140 Нимфы одни прозывались Эгея-реки дочерями,
По вершинам горы Мелитийской селились другие,
Третьи, насельницы рощ, из долин поспешали. Ведь Гера,
Зевса супруга, сама их послала во славу Ясона.
До сих пор пещера священная носит Медеи
1145 Славное имя, — в ней сочетали друг с другом их нимфы,
Ложе душистое им застелив. Остальные герои,
Ратные копья подняв, чтобы вражий отряд, налетевши,
Силу не применил бы, ветвями с листвой увенчали
Головы, и под лиру Орфея, звучащую громко,
1150 Начали петь гименей, перед брачным стоя покоем.
Не во владеньях царя Алкиноя хотелось Ясону
Брак заключить, но в доме отца своего, когда снова
Смогут вернуться в Иолк. Медея так же считала.
Вынудила нужда на чужбине справить их свадьбу.
1155 Ведь никогда нам, роду злосчастных людей, всей ногою
Не наступить на усладу, но для нас постоянно
Некая горькая скорбь с удовольствием вместе приходит.
Так и теперь на них в наслажденьях близости страстной
Страх находил, чем может закончиться суд Алкиноя.
1160 Эос, взошедшая скоро, своим божественным светом
Прочь отогнала по воздуху темную ночь. Рассмеялись
На островах берега и тропинки в долинах зеленых,
Где лежала роса. По улицам сделалось шумно.
Жители стали ходить по городу с места на место.
1165 Колхи вдали, на краю полуострова девы Макриды,
Ждали. Скоро пришел Алкиной, как условлено было,
Слово сказать о Медее. В руке подымал он
Скипетр судейский из золота весь, с которым уж многих
Правым судом он судил, разбирая тяжбы феаков.
1170 Вслед за ним толпой, одетые в ратные латы,
Лучшие из феакийских мужей поспешно шагали.
Женщины тут же гурьбой за стены пришли городские,
Чтобы взглянуть на героев. Жители сел услыхали
И устремились навстречу; Гера сама распустила
1175 Слух об этом повсюду. Один вел с собою барана,
Самого лучшего выбрав, другой притаскивал телку,
Третий амфоры ставил вина для смешенья с водою.
Дым и чад, всходящий от жертв, далеко поднимался.
Женщины, как и положено им, искусной работы
1180 Платья несли, золотые уборы и всякую роскошь,
Чем в народе пристало всегда украшать новобрачных.
Глядя на облик и лица славных героев, дивились
Женщины все, но больше других поражал сын Эагра.
Он под чудесные звуки форминги и собственной песни
1185 Часто сандалией такт отбивал красивой о землю.
Нимфы же в общий голос, когда вспоминал он о свадьбе,
Петь гименей начинали желанный, и сами порою
Без него, одни, запевали, кружась в хороводе.
Гера, все для тебя! Ты мысль вложила Арете
1190 Мудрый замысел царский тайно открыть аргонавтам.
Лишь он только сказал свое решенье прилюдно,
Эта свадьба, конечно, стала повсюду известна.
Свой приговор Алкиной продолжал повторять, как и раньше.
Ужас смертельный его не пугал, Эет был не страшен.
1195 Он полагал, приговор скреплен нерушимою клятвой.
И потому, когда поняли колхи, что битвы не будет,
Он приказал им теперь соблюдать либо это решенье,
Либо прочь увести корабли от страны и от порта.
Вот тогда, страшась угроз своего властелина,
1200 Колхи в союзники взять их стали просить Алкиноя.
Долго на острове у феаков они обитали,
До тех пор пока не пришли туда бакхиады,
Жившие раньше в Эфире, и там навсегда поселились.
Колхи тогда перешли на остров, напротив лежащий.
1205 А оттуда пришлось перейти в Керавнийские горы,
Где аманты, к нестеям и к городу именем Орик.
Все это через много веков, однако, случилось.
Так же еще и теперь мойр и нимф алтари ежегодно
У Аполлона Номия в храме имеют куренья.
1210 Те алтари в то время сама Медея воздвигла.
Много подарков минийцам дал Алкиной при отъезде.
Много Арета дала и еще подарила Медее,
В путь ее снаряжая, двенадцать усердных служанок.
В день седьмой аргонавты ушли с Дрепаны. Попутный
1215 Ветер подул, спокойный с утра. Гонимые ветром,
Мчались они вперед. Но еще не велела судьба им
Видеть Ахейскую землю. Им еще предстояло
Много всего претерпеть в пределах Ливийского края.
Вот уже позади остался залив Амбракийский,
1220 Вот и землю куретов они миновали под ветром
На парусах. И теснину прошли островов Эхин адских,
И уже, как казалось, увидели землю Пелопа.
Но внезапно Борей, подхватив со злобным порывом,
По середине моря Ливийского начал крутить их
1225 Девять дней и девять ночей, пока не вступили
В Сирт пловцы, откуда судам не бывает возврата,
Если в этом заливе насильно они оказались.
Мель там всюду. Всюду глубокие заросли ила,
А по зарослям тихо колышется пена морская.
1230 Рядом лежит кругом лишь песок, сколько в воздухе видно.
Там ни зверь никакой не идет, ни воздушная птица.
Их корабль приливом воды, что уходит от суши,
А потом переменной волной несется обратно,
К берегу жадно кидаясь, — вогнало в приморские мели;
1235 Часть лишь малая киля в воде у них оказалась.
Спрыгнули все с корабля, и увидевших горе настигло.
Только воздух был перед ними, земля расстилалась
Тоже как воздух и вдаль без конца простиралась равниной.
Ни водопоя, ни тропы, ни пастушьих загонов
1240 Где-то вдали; в неподвижном покое все пребывает.
Полный печали один задавал вопросы другому:
«Что нам сулит этот край? Куда нас примчали невзгоды?
Если бы мы, о пагубном страхе забывши, рискнули
Выбрать эти дороги сквозь ужасные скалы!
1245 Лучше было бы нам вопреки Зевесовой воле
Биться и гибнуть, но только за важное дело.
Нынче что можем мы сделать, если нас заставляют
Ветры, пусть и немногие, здесь оставаться впустую!
Сколь бесконечен пустынный край по земле распростертый?»
1250 Так говорили пловцы. Бессильный перед бедою,
Славный кормчий Анкей товарищам грустный промолвил:
«Губит, увы, нас доля ужасная, нет избавленья
От невзгод. Предстоит принять нам страшные муки,
В эту пустьшю попав; ведь только и вижу вдали я
1255 Топкое море кругом. Вода, в него проникая,
Снова и снова вбирается здесь песками седыми.
Наш священный корабль давно бы, конечно, разбился
В море, далеко от суши. Прилив обернулся спасеньем,
В миг последний сумев унести нас из моря на землю.
1260 А теперь корабль готов и в море, но влага
Плыть не дает и только мутится, чуть землю скрывая.
И потому говорю: у нас не осталось надежды
Дальше плыть и домой возвращаться. Другой, коли хочет,
Пусть покажет себя, пусть к тщетному сядет кормилу.
1265 Но не захочет Зевс блаженным днем возвращенья
Увенчать наконец усилия трудные наши».
Так говорил со слезами, и в скорби с ним соглашались
Все аргонавты, кто сведущи были в делах корабельных.
Оцепенели сердца их; покрылись бледностью щеки.
1270 Как, подобные призракам, души утратившим, кружат
В городе толпы людские, что ждут конца либо мора,
Либо ужасной войны иль внезапного страшного ливня,
Мрачного, смьвзшего разом труды воловьих упряжек,
Или когда кумиры богов источать начинают
1275 Пот кровавый и вдруг в храмах раздастся мычанье,
Или в полдень солнце ночь низводит на землю
С неба и яркие звезды опять пылают в Эфире, —
Так и герои теперь по берегу длинному в горе
Праздно везде бродили. Настало вечернее время.
1280 Горестно плача, прощались они, обнимая друг друга,
Думая, не миновать, что жизни придется лишиться,
Рано иль поздно упавши в пески. На сон уповая,
Все разбрелись и легли, закутав своими плащами
Головы. Так они провели без питья и без пищи
1285 Ночь и день напролет в ожидании смерти плачевной.
Девушки в стороне, толпой окружая Медею,
Плакали, словно бесперый птенец кричать начинает,
Если из горного выпал гнезда и один остается,
Или же как у холмов Пактола, текущего славно,
1290 Лебеди песню свою петь начнут, а вторить им будут
Вместе луг росистый и дивные струи речные, —
Так и они, разметав в пыли свои русые кудри,
Целую ночь напролет изнывали в жалобных стонах.
Все могли бы теперь навек распрощаться с жизнью
1295 И остаться бесславными и неизвестными в людях,
Подвиг мог напрасным стать для лучших героев,
Лишь пожалели бы их, в безысходности силы терявших, —
Все героини ливийские, мест хранители этих,
Те, что, когда явилась Афина из темени Зевса,
1300 Ей навстречу пришли, омытые в водах Тритона.
Ныне в полуденный час, когда уже солнце палило
Ливию всю, героини встали возле Ясона.
Сняли быстро руками с его головы осторожно
Пеплос, а он отвел свой взгляд и от них отвернулся —
1305 Стыдно было богинь. Но только один он их видел.
А они оробевшему ласково так говорили:
«О несчастный! Зачем столь беспомощен ты оказался?
Знаем мы, что пошли вы искать руно золотое,
Знаем о ваших трудах, и сколько вы претерпели,
1310 И на суше, и сколько на море вынесли бедствий.
Мы, богини, живущие здесь, мы — с голосом звонким,
Ливии мы героини, заступницы этого края.
Ну-ка встань! Не печалься более так в огорченье!
Всех остальных подыми! Когда для тебя Амфитрита
1315 Быструю Посидона сама отпряжет колесницу,
Матери вы тогда сполна своей отплатите,
Ради того, как трудилась она, вынося вас во чреве.
И в Ахейиду священную вы тогда и вернетесь».
Молвили так и внезапно исчезли там, где стояли;
1320 Голос с собой унесли. Ясон, кругом озираясь,
Долго сначала сидел на земле, а после воскликнул:
«Милость явите к нам, пустынь жилицы, богини
Чудные! Я не пойму возвращенья, какое сулите?
Нужно собрать друзей, чтобы им об этом поведать, —
1325 Может быть, тогда поймем мы ваши намеки.
Многих людей всегда совет бьвзает полезней».
Молвил, вскочил и начал друзей созывать громогласно.
Грязный от пыли, как лев, который ищет подругу,
По лесу зычно рыча, и его откликаясь рычанью,
1330 Всюду в горах далеко гудят лесные лощины,
А в открытом поле дрожат от страха коровы
И пастухи коров. Но этот крик аргонавтам
Зовом друга был, товарищей призывал он.
Быстро они собрались печальные к Эсониду.
1335 Он у стоянки Арго им, грустным, с девами вместе
Сесть приказал и стал им все говорить по порядку:
«Знайте, друзья! Передо мною унылым сегодня
Три богини явились. Были они покрыты
Шкурами козьими с верха затылка, и дальше по спинам
1340 И по бедрам. Они на девушек были похожи.
Над головой моей встали они и легкой рукою
Пеплос скинули мой, которым я покрывался.
Встать приказали мне и вас приказали заставить
Всех подниматься. Сказали, чтоб мать мы почтили родную
1345 Должной наградой за то, что она утомилась по чреве
С ношей тяжелой такой, ибо долго она нас носила, —
Лишь Амфитрита сама быстроходную ту колесницу
Отпряжет Посидона. Я же вовсе не в силах
Вещую речь их понять. Себя они называли
1350 Стражами и дочерьми, героинями Ливии края.
И хвалились, что доподлинно знают, что сами
Мы претерпели раньше на земле и на море.
Больше я их не видел, но некий мрак или туча,
Вдруг между нами встав, их скрыли от смертного взора».
1355 Так говорил он, и все, услыхав эту речь, подивились.
Тут величайшее чудо минийцам внезапно явилось.
Конь огромный из моря нежданно на берег прыгнул,
Мощный, шею высоко подняв с золотистою гривой.
Быстро с тела стряхнув обильную пену морскую,
1360 Со всех ног он унесся, вихрю подобный. Ликуя,
Так обратился тогда Пелей ко всем аргонавтам:
«Я утверждаю, что ныне руками милой супруги
Распряжена уже колесница подводного бога.
Нашей матерью, я полагаю, никто быть не может,
1365 Кроме Арго. Ведь этот корабль все время, во чреве
Нас сберегая, упорно терпел несказанные муки.
Мы же его, на плечах некрушимых с силою твердой
Возложив, понесем по той песчаной дороге,
Где перед нами сейчас промчался конь быстроногий.
1370 Он не сойдет в сухую землю. Следы нам укажут,
Я уверен, морской залив в каком-нибудь месте».
Он сказал, и всем понравилось слово такое.
Муз это повесть, я же пою, Пиеридам послушный,
И откровение это богинь я слыхал достоверно, —
1375 Будто бы вы, владык сыновья достославные сильных,
Силу и доблесть свою явив, сквозь пустынные степи
В Ливии свой корабль несли и все, что в нем было,
На плечах двенадцать дней и ночей непрерьвзно.
Кто бы поведать сумел про те несчастья и беды,
1380 Что они, непрерьвзно трудясь, во всем претерпели?
Подлинно были они от крови бессмертных, сумевши
Муку такую осилить, теснимые властной нуждою.
Вдаль несли они груз вперед до залива Тритона,
Радостно в воду вошли и с плеч могучих спустили.
1385 Долго затем, как бешеным псам, пришлось им рыскать
В поисках ключа, томясь, что добавилось жаждой
К прежним их лишеньям. И не были розыски тщетны:
К месту они подошли знаменитому, где ужасный
Змей Ладон еще вчера охранял золотые
1390 В поле Атланта плоды. При нем Геспериды резвились
С песней чудесной своей. А ныне чудовищный этот
Змей был Гераклом повержен и возле яблони брошен,
Только дрожал еще кончик хвоста. С головы же до темной
Был он спины неподвижен совсем и уже бездыханен.
1395 Лишь оставалась в теле его желчь гидры Лернейской
И гнездились в гниющих ранах присохшие мухи.
Близ него Геспериды, над головой своей русой
Белоснежные руки подняв, протяжно стенали.
К ним герои толпой подошли. Геспериды же тотчас
1400 Стали с их появленьем землей и пылью. Единый
Понял божье чудо Орфей и воззвал, умоляя:
«О богини разумные, светлые, милость явите!
О владычицы! Вы сродни богам ли небесным
Или земным, пустыни ли нимфами вас называют!
1405 Нимфы! Придите, о нимфы, священный род Океана!
К нам, молящим усердно, явитесь и покажите
Либо горный родник с водою, либо на суше
Из-под земли струящийся ключ, которым, богини,
Мы смогли бы унять непрерывно палящую жажду!
1410 Если же вновь морским путем придем мы в Ахейю,
Много тысяч даров вам дадим, как и главным богиням,
И возлиянья свершим и начнем пировать в благодарность».
Громко так говорил, умоляя. Они пожалели
Тех, кто страдал возле них. Из земли они вдруг прорастили
1415 Прежде всего траву, из травы протянулись все выше
Длинные ветви, потом побеги цветущих деревьев.
Вскоре, прямо встав над землей, они выросли к небу;
Тополем черным стала Геспера, Эрифеида
Вязом предстала очам, а Эгла — священною ивой.
1420 Из-под этих деревьев вышли они и свой прежний
Приняли облик. Дивное чудо! А Эгла героям,
Жаждой томящимся, молвила ласково слово такое:
«Знайте, что недавно в помощь большую в трудах вам
Тяжких прибыл сюда один негодяй, который,
1425 Жизни лишив хранителя-змея, взял золотые
Яблоки наших богинь и прочь ушел, нам оставив
Горе ужасное. Только вчера пришел сюда страшный
Муж, испугавший нас и телом, и дикостью вида.
Был он лют, и сверкали глаза под нахмуренной бровью;
1430 Был в шкуре огромного льва, недубленой и жесткой;
Ствол нерушимой оливы он нес и лук напряженный.
Стрелами и погубил он здесь чудовище это.
Прибыл он, как любой, кто пешим идет по дорогам;
Жажда его томила, он мчался по нашему краю
1435 В поисках влаги. Однако найти не дано ему было.
Есть скала здесь одна вблизи болота Тритона.
Знал ли он сам про нее, по внушенью ли бога какого
Пяткою он ударил по ней, и вода заструилась.
Тут он лег на грудь, уперся в землю руками
1440 И без конца пил из щели скалы, пока не насытил
Чрева глубокого, словно телка у водопоя».
Так она говорила. Они же, где Эглой указан
Был желанный родник, туда, веселясь, побежали,
Чтобы найти. Как возле узкого входа кружатся
1445 Трудолюбцы толпой муравьи или мухи, летая
Стаей над малою каплей сладкого меда, желают
Вместе к ней припасть, вот так герои минийцы толкались
Возле ключа у скалы всей толпой, веселясь непрестанно.
И, ликуя, один произнес, омочив себе губы:
1450 «Диво какое! Хоть был Геракл далеко, но спасенье
Нам, страдающим жаждой, смогло прийти от Геракла.
О, кабы мы могли его встретить здесь и сегодня!»
Молвил. Затем из собравшихся каждый взялся за дело,
Кто к чему был пригоден, тот с тем и собрался на поиск,
1455 Ибо Геракла следы уже под ветрами стерлись ночными
При движенье песка. Бореады вперед устремились,
Крыльям доверясь своим. Положась на проворные ноги,
В путь помчался Евфим, с ним Линкей, умеющий видеть.
Пятым отправился с ними Канф, а его призывала
1460 К этому поиску воля богов и природная храбрость;
Он от Геракла хотел узнать, где был им покинут
Полифем Элатид. Волновала забота о друге
Канфа, и ему хотелось подробных рассказов.
А Полифем, воздвигнув прославленный город мисийский,
1465 С думой о возвращенье искать Арго устремился
Вдаль по земле и дошел до страны приморских халибов.
Там его смертная доля настигла. И под высоким
Тополем белым еще и доныне видна та могила
Возле морских берегов. А Геракла в Ливийской пустыне
1470 Издали только и мог Линкей различить в отдаленье.
Ибо видел он так, как в дни полнолуния месяц
Виден, иль кажется людям, что увидали в тумане.
Он вернулся обратно к друзьям и сказал, что другому
Никому никогда не догнать уже больше Геракла.
1475 Также вернулись следом за ним Евфим быстроногий
И сыновья фракийца Борея с поисков трудных.
Канф, а тебя настигли в Ливии лютые Керы!
Их повстречал ты, сойдясь с пастухом при пасшемся стаде;
Он за своих овец вступился, когда ты решился
1480 Их для голодных друзей увести. Овец защищая,
Камень схватил и тебя он убил, ведь был он не слабым.
Звали Кафавр его, был он внук Ликорейского Феба
И Акакаллиды, девы стыдливой, которую Минос,
Дочь свою, привез в край Ливийский. Дитя Аполлона
1485 В чреве понесши, она родила прекрасного сына, —
Амфитемисом и Гарамантом его именуют.
Амфитемис сочетался затем с Тритонидою нимфой,
А она родила Насамона с могучим Кафавром.
Он и убил тогда Канфа, застав его в стаде овечьем.
1490 Но не сумел избежать расправы минийских героев
Сразу, как только они узнали о том, что случилось.
Тело же Канфа герои к себе унесли и в могилу,
Горько плача, зарыли и стадо с собою угнали.
В этот самый день и Мопса достиг Ампикида
1495 Жребий жестокий. Его не спасли прорицанья от горькой
Доли. Ведь нет никому избавленья от смертного часа.
Там в песках залегал, от полдневного зноя скрываясь,
Змей ядовитый, который первым не нападает
И не преследует тех, кто явно спасается бегством, —
1500 Но коли яд его черный отравит собою кого-то
Из живых существ, что земля плодородная кормит,
Путь того в Аид окажется локтя короче.
Пусть хотя бы Пэан (да простится мне слово прямое)
Станет лечить, коли змей коснется только зубами.
1505 Ибо когда богоравный Персей пролетал над землею
Ливии (мать называла Персея Евримедонтом),
Голову держа Горгоны с отрубленной шеей, —
Капли той черной крови, сколько их наземь скатилось,
Все они обратились той самой змеиной породой.
1510 Вот такому змею на кончик хребта наступает
Левой Мопс ступней. Вокруг икры и колена
Змей обвился и зубами тело царапнул. Медея
И служанки ее задрожали. Мопс ощупал
Рану кровавую смело; боль не была еще сильной, —
1515 О несчастный! Но в тело проникли забвенье и слабость,
А на глаза затем надвинулся сумрак глубокий.
Тотчас, припав к земле всем телом своим отягченным,
Стал коченеть он в бессилье. Друзья его обступили,
И между них Эсонид, потрясенные страшной бедою.
1520 Даже короткое время нельзя мертвецу находиться
Прямо под солнцем палящим: тело внутри разлагалось
Быстрым ядом, гниющие падали волосы с кожи.
Медные заступы взяв, глубокую стали могилу
Рыть поспешно герои. А после и сами и девы
1525 Волосы рвали себе. Погибшего смертию жалкой
Все поминали в слезах. Вкруг могилы с оружием трижды
Свой совершили обход и насыпали холм там высокий.
Веял Нот, когда на корабль они снова вступили.
Путь им искать пришлось, ведущий из вод Тритониды.
1530 Долго, не зная его, целый день провели неразумно.
Словно петляющий змей ползет путем искривленным,
Если палит его зноем луч раскаленного солнца.
Шумно он вертит туда и сюда головою, и очи
Искрам подобно огня, сверкают в неистовстве злобном;
1535 Трещины ищет в земле, чтоб скрыть свое тело от зноя, —
Так и Арго то сюда, то туда все время носился
В поисках годного для корабля озерного устья.
Долго вращался кругом. Но Орфей приказал им
Снять с корабля на берег большой Аполлонов треножник
1540 И посвятить его местным богам, чтоб домой возвратиться.
И они сошли и поставили Фебов подарок.
Тотчас им повстречался на юношу с виду похожий
Бог Тритон. Он, ком земли поднявши рукою,
Подал его героям в подарок с такими словами:
1545 «Вот, держите, друзья! Никак не смог бы дороже
Вам, попавшим сюда, подарка я предоставить.
Если найти пути из этого моря хотите, —
Их обычно ищут все люди, попав на чужбину, —
Я расскажу вам. Отец Посидон высокою властью
1550 Сделал когда-то меня знатоком этих вод и прибрежий.
Я здесь владыка поморья, коль слышали вы, чужеземцы,
Об Еврипиле из Ливии, столь богатой зверями».
Так говорил. А Евфим под ком свои руки подставил
С радостью и во ответ такое слово промолвил:
1555 «Если, герой, ты слыхал об Апиде и море Минойском,
То ответь на вопрос нам: ведь велика наша трудность.
Против воли своей мы явились сюда. Нас пригнали
Бури жестокие в ваши края и заморские страны.
Мы, изнуренные, наш корабль донесли до истоков
1560 Озера этого и не знаем теперь, где проходит
Путь морской, чтобы нам отъехать в Пелопову землю».
Так он сказал. Тот руку простер, вдали указав им
Море и близкий из озера выход, громко промолвил:
«Там есть в море проход, где тихо чернеет пучина.
1565 С двух сторон берега поднимаются белые в блеске.
А в середине, меж берегов, таится протока,
Через которую можно выйти в закритское море
И повести корабль в священную землю Пелопа.
Но, когда вам придется войти из озера в море,
1570 Вправо путь свой держите, идите к суше поближе,
И до тех пор, пока держаться вы будете суши,
Вбок клоня, безопасно будет плаванье ваше.
Так обойдете вы мыс. Друзья, отправляйтесь спокойно.
Пусть беда вас минует и не измучает тело!»
1575 Молвил так дружелюбно. Они на корабль свой вступили,
Страстно желая на веслах из озера выйти скорее.
Быстро помчались вперед. А Тритон в то время, треножник
Взяв большой, на виду у всех опускается в воду,
И уж никто не видит его. Вот так он и скрылся
1580 Вместе с треножником. Сердце героев тогда умягчилось;
Явно, некий бог к ним вестником добрым явился.
Стали они Эсонида просить овцу изготовить
Лучшую к жертве и промолвить отменное слово.
Он отобрал овцу, поспешно с кормы ее поднял
1585 Вверх, заколол и так произнес со смиренной молитвой:
«Боже, явившийся нам из дальних озерных пределов!
Будь ты Тритон, диво моря, иль Форком, или Нереем
Дочери, в море рожденные девы, тебя называют, —
Милостив к нам пребудь и даруй конец наших странствий!»
1590 Молвил, жертву разрезав с молитвой, бросает он в воду.
Бог тогда из пучины предстал, каким был от природы.
Словно коня быстроногого в круг просторный на играх
Муж направляет послушного, гривы косматой касаясь,
С ним и сам торопясь, а конь, гордо шею вздымая,
1595 Скачет и, резвясь, удила украдкой кусает,
А они, с двух сторон рта сверкая, звенят потихоньку, —
Так и Тритон, касаясь кормы, долбленое судно
Вел вперед и вперед. Был очень похож он по виду
От макушки, по спине, по бедрам и чреву
Дата добавления: 2015-09-10; просмотров: 78 | Поможем написать вашу работу | Нарушение авторских прав |