Читайте также:
|
I
Евреи пробрались к народам и племенам нынешней южной России в незапамятные времена. Задолго до основание Русского Государства они до того уже усилились в царстве хазарском, что успели обратить в свою веру когана хазарского и вельмож.
В X веке последний коган хазарский Иосиф писал еврею Хаздаи-ибн–Шапруту,[560]бывшему в то время министром в Кордове, (куда был перенесен из Вавилонии национальный еврейский центр). Письмо это сохранилось. Из него видно, что иудейство проникло в хазарское государство при когане Булане около 735 года, в все преемники Булана уже носили еврейские имена.[561]
В результате получилось, что вскоре могущественное царство хазар как-то незаметно, без серьезных потрясений, распалось и исчезло.
Святослав, великий князь Киевский, отец святого Владимира, почти беспрепятственно прошел в 969 году со своей дружиной все это царство, разорил Белую Вежу и благополучно возвратился в Киев, а затем стал брать дань с вятичей, которые дотоле платили дань хазарам. Вскоре после этого царство хазарское исчезает из истории.
Между тем, несколько десятков лет перед этим огромные дружины русских, чтобы пробраться волоком к Каспийскому морю для нападения на Персию и Хиву, не смели без дозволение коганов хазарских вплывать в устья Дона, а покорно дожидались позволения на пропуск от властелина Хазарии.
Своим падением царство хазарское обязано исключительно евреям.
В это время являются евреи со своей религиозной пропагандой и в нашем Киеве, где тогда уже существовала особая «жидовская улица».
Как известно, евреям не удалось обратить в свою веру великого князя Владимира Святого; но самое поселение их в Киеве, смелость, с какой они обратилась к великому князю, предлагая ему принять иудейский закон, а равно и то влияние, какое они имели в последствии в древнем Киеве, может служить лучшим доказательством тому, что русские славяне приняли их дружелюбно, без всякого против них предубеждения и если впоследствии народ вооружился против евреев и стал их гнать из киевской Руси, то очевидно причиною тому были не хозяева, а гости, сумевшие вскоре сделаться невыносимой тяготой для хозяев. В течение XI и XII веков произошло в Киеве несколько жидовских погромов, не считая пожара жидовского квартала в 1124 году; происходили эти погромы в следствии экономического гнета со стороны евреев, державшихся особняком, как бы во враждебном населению лагере, из которого они выходили в мир только для торговли и ростовщичества.
При корыстолюбивом Великом Князе Святополке-Михаиле евреи свободно жили в Киеве, но по смерти его киевляне расправились с ними по-своему, а преемник Святополка, Владимир Мономах. побуждаемый общей ненавистью к евреям за совращение ими христиан в иудейство, выслал их всех из пределов своего государства.
Однако они снова вскоре появляются в Киеве, что видно из того, что сюда приезжают известные евреи-путешественники Вениамин Тудельский (около 1170 года) и раввин Петахия (около 1180 года), которые странствовали якобы с целью описание рассеянных по всему свету еврейских общин, но в действительности являлись эмиссарами национального еврейского центра. Посредством таких посланцев, все евреи Европы в даже частью Африки и Азии были невидимо для самой массы евреев, соединены в одно целое и все важные общественные дела еврейского народа направлялись по указанию этого центра через главных раввинов и далее через кагалы.
Андрей Боголюбский покровительствовал евреям. Это его и погубило: еврей Офрем Моизич организовал против него заговор и убил его.
Во время татарского ига евреи являются в роли сборщиков дани, которую они собирали с присущей им жестокостью.[562]
После татарского погрома присутствие еврейского народа сильно заметно в разных городах Волыни, Червонной Руси, не говоря уже о Польше. По своим торговым делам евреи из Киева и Польши, (где поселились они еще в конце XI века), достигают в XIV веке и Великого Новгорода, в котором дают начало известной «ереси жидовствующих».
Она приняла такие размеры, что в 1490 году был созван церковный собор для обсуждения способов борьбы с этой ересью, из постановлений этого собора и посланий новгородского архиепископа Геннадия сущность учения жидовствующих выясняется в следующем виде: «они отвергали Святую Троицу и Божественность Иисуса Христа, Его воплощение от Пресвятой Девы Марии, Его Воскресение и Вознесение, не почитали святых угодников, мощей и икон, позволяли себе оскорбительные насмешки над ними; не соблюдали постов, отдавали предпочтение Ветхому Завету перед Новым, праздновали Пасху по-иудейски и субботу вместо воскресенья».[563]
Всем известно, какие волнения вызвали евреи Схария, Исаак и другие и к каким крутым и мерам пришлось прибегнуть для прекращения дальнейшего распространения разлагающей ереси. Однако это движение только остановили, но не искоренили, как увидим далее.
После этого евреям было запрещено въезжать в Россию.
«Жидам ездити в Россию, — говорил царь Иоанн Грозный, — с торгами не пригоже, для того, что от них многие лиха делаются, что отварные зельи привозили в Россию и христиан от христианства отводили».[564]
Но вскоре настало смутное время, и евреи вновь появляются и даже много способствуют раздорам.
«Легенда о том, — говорит еврей Рывкин, — что второй самозванец был евреем из казаков имела свое оправдание, ибо среди казаков в то время действительно было немало евреев».[565]
Даже кроткий царь Алексей Михайлович неоднократно изгонял евреев из Москвы, а при высылках из Могилева приказал конфисковать все «жидовские дворы».
Того же направления в смысле недопущения евреев придерживались и в XVIII веке. Петр Великий, наиболее прогрессивный государь, и тот не решался впустить евреев, сознавая, что потом их не выживешь; а раз они окрепнут, то порабощение народа неминуемо. «Я хочу видеть у себя, — говорил Петр, — лучше народы магометанской и языческой веры, нежели жидов: они — плуты и обманщики. Я искореняю зло, а не распложаю его. Не будет для них в России ни жилища, ни торговли, сколько о сем ни стараются и как ближних ко мне не подкупают».
«Однако, пользуясь веротерпимостью государя, евреи все таки самовольно приезжали в Россию».[566]
Во все последующие царствования, вплоть до Екатерины II замечается то же осторожное отношение к евреям. Их не только не впускают, но если они куда-либо и проникают вопреки закона, тотчас издают указы об их выселении.
Имеется указ императрицы Екатерины I от 26 апреля 1727 года следующего содержания: «О высылки жидов из России»:
«Сего апреля, 20 дня, Ее Императорское Величество указала — жидов как мужского так и женского полу, которые обретаются на Украине и в других российских городах, тех всех выслать вон из России за рубеж немедленно, и впредь их ни под каким образом в Россию не впускать; и того предостерегать во всех местах накрепко. А при отпуске их смотреть накрепко ж, чтоб они из России за рубеж; червонных золотых и никаких российских серебряных монет и ефимков отнюдь не вывезли, а буде у них червонные в ефимки, или какая российская монета явится, и за оные дать им медными деньгами.
Дан в верховном тайном совете».[567]
Государыня Елизавета Петровна еще определеннее высказывалась по этому вопросу: «Жиды в нашей империи под разными видами жительство свое продолжают, отчего не иного какого плода, но токмо, яко от таковых имени Христа Спасителя ненавистников нашим верноподданным крайнего вреда ожидать должно. В виду сего повелеваем: всех жидов мужеского и женского пола, какого бы кто звания и достоинства ни был, с объявлением указа, со всем их имением, немедленно выслать за границу, и впредь оных, ни под каким видом в нашу империю ни для чего не впускать, разве кто из них захочет быть в христианской вере греческого исповедания, то таковых крестя, жить им позволить, только из государства уже не выпускать» (указ прав. сенату, 2 декабря 1742 года). Когда же сенат сделал представление о неудобстве этой меры для торговли, то на сенатском докладе мудрая императорша 16 декабря 1743 года написала следующую резолюцию: «От врагов Христовых не желаю интересной прибыли!»[568]
Около этого времени, т. е. в середине XVIII век в России неожиданно проявляет свои действия вполне организованная секта жидовствующих (субботников), находящаяся в преемственной связи с жидовствующими XV века. Более двух столетий таилась эта секта, «стараясь во избежании преследований, держаться как можно более замкнуто, не порывать открыто с православием и не вести пропаганды, которая обратила бы на них внимание власти… На официальных допросах сектанты убежденно показывали, что «их вера ведется издревле» и что родоначальниками ее был Схария и его последователи».[569]
Эта отрицавшая Христа организация предназначалась для совращения простого народа; для высших же слоев общества возникает в то же самое время другая известная нам организация — масонство, в котором члены-христиане бессознательно работают в пользу евреев.
Не безызвестная по своим трудам о масонстве Т. Соколовская пишет: «в моих архивных поисках мне удалось найти страничку; оказавшуюся в соседстве с протоколом основание тайной ложи. Эта любопытная драгоценная страничка тем более интересна, что изложенное в ней объяснение мне встретилось только один раз среди сотен просмотренных масонских бумаг. Вероятно это было тем сокровенным документом, который не давался братьям для списания, хранился у высших начальников и в случае грозившей опасности или при приближении смерти предавался огню… Там сказано, что Христос есть во всем, т. е. Христос может быть и в христианине, и в последователе иудейской религии, и в язычнике. Поэтому христианами должны называться не только те, которые приняли христианское крещение, но и все, имеющие в себе Христа».[570]
Таким образом, хотя масоны говорили, что принимают в свою среду только христиан, но не объясняли, кого они под христианами подразумевают.
Благодаря масонским проповедям «веротерпимости» число сторонников еврейства среди петербургских чиновников постепенно увеличивалось.
Через несколько дней по воцарении Екатерины II сенат поднес ей «единогласную» резолюцию о разрешении евреям приезда в Россию.
Императорша приказала отложить этот вопрос, а со временем, несмотря на сильное влияние масонско-философских учений XVIII века, разрешила евреям селиться только в безлюдных степях Новороссии и Тавриды. После раздела Польши, Екатерина дозволила бывшим там евреям остаться на прежних местах, но во внутренние губернии России не впустила их.
Императорша также вовремя обратила внимание и на главную опору евреев — масонов, представлявших, как мы уже видели, государственную опасность. При ней явные масонские ложи были закрыты.
II
Совершенно иное направление замечается в XIX веке, когда мы беспечнее стали относиться к еврейскому вторжению.
В 1803 году Император Александр, воспитанный на масонском принципе «веротерпимости», разрешает вновь открытое существование масонства. Вследствие этого евреи вновь получили возможность возобновить свою деятельность во всех слоях русского общества. На ряду с «лихорадочной масонской деятельностью»[571](1803-1822), по всей России возникают жидовствующие ереси (в Московской, Саратовской, Орловской, Тульской, Екатеринославской и других губерниях).
Наконец вся эта подготовительная масонско-еврейская работа разрешается кровавым декабрьским восстанием 1825 года, основанным, как известно, на возмутительном обмане.
Правда, евреи тут не участвуют открыто: за них действуют друзья их — масоны; как и во Франции в 1789-93 годах. Но дело в том, что по «конституции», составленной декабристом-масоном Пестелем, евреям даровалось полное равноправие и учреждался в Росси великий еврейский синедрион».[572]
В этом — ключ к декабристскому движению, как и ко всем прочим подобным «движениям», в чем мы уже неоднократно имели возможность убедиться.
Между прочим, за несколько лет до масонского бунта 1825 года, а именно в 1821 году, вековой еврейской тайне грозила опасности, быть обнаруженной.
В декабре этого года в Варшаве правительством случайно были перехвачены два письма из Турции на имя одного варшавского еврея.
Содержание этих писем до того показалось подозрительным Великому Князю Константину Павловичу, что он немедленно лично отправил в Петербург следующую «конфиденциальную в секретную записку» для передачи в собственные руки Государю: «на днях доставлены мне два письма из Константинополя, адресованные одному еврею, жителю Варшавы. Из их содержания, заключающегося в прилагаемой при сем копии, явствует, что они написаны лицом той же национальности, исполняющим, вместе с четырьмя другими евреями, какую-то миссию в Святой Земле»…
Вот эти письма:
1. Константинополь. 24 сентября 1821 года….
«Я приеду к месту моего назначения и лично расскажу вам все, что вам надлежит знать. Кто сеет со слезами, будет пожинать с радостью…Не смею более писать; у меня нет «Кезера»… (примечание переводчика: слово «Кезер» никем не могло быть переведено).
2. Одесса. Ноябрь 1821 г.
….Прибыл наконец в Одессу с четырьмя другими эмиссарами, из коих один — Катрейль из Вильны. Т. е. новости, которые он везет возродят, по его словам, радость и надежду в сердцах верующих. Царство народа еврейского уже недалеко, а иерусалимская молодежь и жители Иерусалима помогут нам возродить Сион. Шлю привет всем князьям израильским»…
Когда автор этих писем, Соломон Плонский, прибыл в Варшаву, он был арестован и при нем найдено много загадочных бумаг. По поводу всего этого императорский комиссар, сенатор Н. Н. Новосильцев, писал в феврале 1822 года Государю:
«Совокупность этих писем доказывает, что у евреев, рассеянных среди всех наций, существует род тайного правительства, состоящего из раввинов, сборщиков святой земли, старшин и др. К ним можно причислить влиятельных евреев разных стран, носящих титул «Князей израильских» (князей пленения?)…
С некоторых пор в Палестину уходит много денег из всех стран, а особенно из тех краев, где живет наиболее многочисленная часть еврейства… Вследствие этого, в Азии создаются тайные агенты, разведывающие о всех странах Европы, которые при случае легко могут превратиться в неуловимых для нас шпионов. В настоящее время евреи, по-видимому, весьма преданы туркам, владеющим святою землей. Они уверяют, что султан разрешил им восстановить их синагоги…
Таким образом евреи всех стран, в том числе и польские, пребывающие в большом количеств в Палестине, самостоятельно вошли в переговоры с турецким правительством, не прибегая к посредству тех законных правительств, под опекою которых они живут. Подобная привязанность евреев к туркам, от которых они ожидают восстановления своей родины, граничит с некоторой неверностью по отношению к государям тех стран, в которых они родились, и при известных обстоятельствах эта неверность легко может превратиться в измену. В Одессе две тысячи евреев поддерживают постоянные письменные сношения с палестинскими и вероятно также с константинопольскими евреями, которые служат им посредниками. Не следует ли опасаться, что эти две тысячи евреев превратятся в опасную армию шпионов, если им представится случай продать свои услуги туркам?»[573]
Еврейство произвело громадное усилие дабы замести все следы и порвать все нити этого грозившего расстроить их вековые планы дела. Несмотря на все старания следственных властей пролить свет на это дело, они очутилась в замкнутом еврейском тупике и тайна еврейства надолго еще была сохранена.
Почти одновременно с разрешением открытого существования масонства, Александр I в 1802 году повелел образовать также особый «комитет о благоустройстве евреев». «Душой комитета был уже тогда восходящий Сперанский, по инициативе коего вызваны были, в качестве «сведущих людей» еврейские депутаты из западных губерний».[574]Евреи вообще многим обязаны масону Сперанскому, бывшему тогда директором канцелярии министра внутренних дел Кочубея: «Сперанский был предан евреям через известного откупщика Переца, которого он считался приятелем и жил в его доме».[575]Характерная подробность: декабристы считали его одним из двух кандидатов в члены временного правительства.[576]
В составе вышеупомянутого комитета был и министр юстиции Г. Р. Державин, который представил обстоятельную записку об «обуздании корыстных промыслов евреев», приложив к ней целый проект реформ: уничтожение кагалов во всех губерниях, заселенных евреями, отмена всех кагальных сборов и ограничение наплыва евреев известным процентным отношением к христианскому населению. Видно, что Державин понял, в чем заключается сила еврейства, как политической величины и на какой почве надлежало бороться с ним.
Но, конечно, поняли смысл проекта и сами евреи, и поэтому тотчас же кагалы и «предводители городов» начали сходиться повсеместно в чрезвычайные собрания и решили отправить в Петербург депутацию, дабы предупредить всякие нововведение, а на «поддержки» ассигновать миллион рублей.
Насколько удачно действовала депутация от еврейских кагалов, можно судить по последствиям. Проект Державина не только не был принят, но наоборот, новое положение о евреях 1804 года еще более усиливает и укрепляет обособленность еврейских общин на русской почве.
Кагалы укрепляются и получают самостоятельность в делах судебных, финансовых, полицейских и воспитательных. В 1872 году законодательство идет далее и предоставляет самим еврейским обществам выбор и поставку рекрутов. Кагальные заправилы могли сдавать в рекруты даже в зачет последующих наборов каждого члена своего еврейского общества, который уклоняется от исполнения требований кагала.
В тридцатых годах прошлого столетия из национального еврейского центра исходить новый пароль: временно прекратить обособленность евреев и стремится приобщить их к культуре окружающих их народов, т. е. стремиться к так называемой «ассимиляции» евреев. Немедленно же эмиссары еврейского правительства начинают разъезжать по всем странам, и повсюду всем правительствам внушается следующая мысль: следует решительно покончить с еврейской обособленностью, следует давать им общее образование, слить их с коренным населением, а затем предоставить им полное равноправие.
Между прочим распоряжение тайной еврейской силы встретило некоторое противодействие со стороны многих раввинов; но еврейские правительственные агенты смело вступают с ними в борьбу. Мы видим, как иностранные евреи Монтефиоре, Кремье, Лилиенталь и др. ездят в Россию, осматривают еврейские школы, входят даже в сношение с русским правительством и искусно внушают ему, что школа создаст нового человека, что при правильном просвещении все евреи обратятся в «русских Моисеева закона», и т.д.
Под влиянием этого направления, русское правительство в 1835 году «утверждает равноправие евреев по образованию в черте еврейской оседлости, т. е. евреям, кончившим курс гимназии, открыли все высшие школы».[577]Издается также новое положение, которое стремится обратить кагал в правительственное «ведомство» и тем в сущности только усиливает его. По этому положению кагалы являются посредниками между правительством и еврейским «сословием». На кагалы возлагается обязанность исполнения всех предписаний начальства, сбор и расходование сумм, собираемых с евреев. На раввинов возложена обязанность следить за чистотой обрядов богослужение (хотя, казалось бы, какое дело государству, насколько часто исполняют евреи свои обряды богослужения), вразумлять евреев в истинном смысле их законов, и проч.
Между прочим подобное возложение духовных функций на раввинов является сплошным недоразумением, вызванным глубоким незнанием христианскими правительствами еврейского быта. Раввин у евреев отнюдь не духовное, а светское лицо. Духовными лицами евреев являются когены и левиты, но в настоящее время они состоят как бы за штатом в ожидании восстановления храма в Иерусалиме, и вообще у них до этого времени никакой церковной службы не полагается, а в синагогах происходят лишь общественные моления. Исполнение же всех обрядов и треб, до службы в храме не относящихся, лежит, всецело на обязанности каждого еврея-мирянина. Таким образом христианские правительства глубоко ошибаются. — во-первых, полагая, будто духовные требы у евреев исполняются духовенством, и, во-вторых — возлагая исполнение этих треб на раввинов, как на духовных лиц».[578]
Это свидетельство особенно важно, ибо исходит от хорошо посвященного в тайны еврейской жизни и затем обращенного в христианство еврея, каким был Иаков Брафман.
III
В 1840 году, все еще под влиянием господствовавшего относительно еврейской политики направления, благоприятные евреям «мероприятия» не прекращаются. Образуется под председательством министра государственных имуществ графа Киселева, «комитет для определения мер преобразования евреев», который постановил ввести у евреев общее неталмудическое образование, уничтожить совершенно кагалы, учредить должности так называемых «казенных» раввинов, которые, получая казенное жалование, являлись бы правительственными чиновниками, комитетом была выработана еще одна мера, продиктованная благоразумием и здравым смыслом, а именно: разделить евреев на два разряда — «полезных» и «бесполезных»: к первому отнести купцов, ремесленников и земледельцев и предоставить им некоторые льготы; ко второму же разряду отнести всех евреев, не имеющих постоянного производительного, способствующего к общему богатству и благу занятие и подвергнуть их тройному рекрутскому набору и другим ограничениям.[579]
Поставленный комиссией напоследок, пункт этот, как самый необходимый, был перенесен Государем в первую голову.
Однако евреи, среди которых оказалось бы 50 процентов «бесполезных», деятельно воспротивились этому разделению их на разряды и чинили такие затруднения, что разбор их на категории так и не удалось произвести. Прочие же предположения комитета были осуществлены: в 1844 году повсеместно (кроме Курляндии и Риги) были официально уничтожены еврейские кагалы, а евреи были подчинены городским и уездным управлениям на общем основании, «коробочный сбор» был передан в городские думы и ратуши, но обязанности кагалов по получению этого сбора все-таки возложены были на еврейских же сборщиков податей, а в 1845 году даже был восстановлен особый сбор с «шабашовых» свечей на содержание еврейских училищ. В 1845 году последовало открытие еврейских школ по определенной системе, причем особые раввинские училища имели гимназический курс. Для поощрения евреев к образованию, для них сократили срок военной службы с пятнадцати до десяти лет».[580]
В 1852 году евреям предоставлено право иметь свои особые цехи.
Подать взималась с евреев отдельно от христиан, причем евреям дозволено было устраивать свои собрания, центром которых являлись синагоги. Еврейский суд (бет-дин) продолжал по-прежнему действовать на основании талмуда. Метрические книги оставались в руках раввинов.
Таким образом евреи, не лишаясь прежней кагальной организации, которая хотя и была формально уничтожена, но фактически сохраняла свою силу, получали вместе с тем возможность и даже насильно принуждались русским правительством пользоваться русским образованием и следовательно получали сопряженные с окончанием его права.
«В 1859 году объявлено обязательным образование для еврейских детей купцов и почетных граждан. Задавшись книжной мыслью, что школа создает нового человека и непременно русского, правительство ввело обязательное обучение для еврейской буржуазии. Стоило еврею кончить курс университета, и он получал право поступление на службу по всем ведомствам в право занятия торговлей и промышленностью во всей России.
Пользуясь этим правом, евреи выводили с собою в местности вне черты еврейской оседлости целые еврейские колонии под видом членов семьи, слуг приказчиков, конторщиков».[581]
Эта недальновидная политика вскоре дала соответствующие результаты.
«С шестидесятых годов раздался общий ропот: евреи обирают, эксплуатируют все прочие сословия; они завладели живым капиталом страны и почти всеми домами ее городов и местечек; они захватили в свои руки торговлю в низвели ее до нижайшей степени мелкого торгашества; они вытеснили иноверных ремесленников и до безобразия довели ремесленный промысел, и т. д. — все эти обвинения громом раздались по всему пространству нашего отечества и в 1866 году еврейский вопрос обратил на себя всеобщее внимание. Но тут же сами евреи, а с ними вместе и многие либералы, не опровергая самых обвинительных фактов, сейчас же пустили в ход обыкновенные громоотводы: «дайте евреям эмансипацию, и они перестанут жить исключительно для своего сепаратистского заколдованного царства; распространите между ними русский язык, старайтесь их акклиматизировать, разредите их по всему Государству, чтобы они не были так плотно скучены и все пойдет на лад. Тогда не только еврейского вопроса, во и самих евреев не будет; они станут истыми русскими Моисеева закона»…
«Слова эти, — замечает А. Брафман, — перепечатанные без изменения из первого издания «Книги Кагала» в 1870 году, являются верными и в 1881 году».[582]
Увы! Они являются еще более верными и в 1910 году. До сих пор крепко держится убеждение, что евреи представляют собою не отдельную национальность, а лишь религиозную группу «русских Моисеева закона». Убеждение это основано на глубоком незнакомстве с еврейским бытом. В настоящее время еврей И. Бикерман поясняет, что «ложное представление о том, что еврейство не народ, не нация, а вероисповедная группа, родилось вследствие желания еврейских руководителей слиться с европейской культурой (ассимилироваться); это являлось лишь временной мерой, а теперь, когда ассимиляция уже отчасти осуществилась, — еврейство снова может сказать: еврейская нация существует!..»[583]
Таким образом в настоящее время евреи уже не считают нужным долее скрывать существование единой мировой еврейской нации, но в шестидесятых годах это тщательно ими отвергалось, и они притворялись самыми верноподданными российской державы.
Благодаря этому им тогда удалось достигнуть многого:
«Евреи, пробывшие в первой гильдии десять лет, получили право приписываться в русское купечество по всем городам вместе с членами их семейств и приобретать недвижимое имущество.
Приписанным к купечеству евреям предоставлена была возможность содержать, у себя приказчиков-евреев же. В Москве целые кварталы перешли в руки евреев…
Наконец, в 1865 году фактически упраздняется черта оседлости предоставлением права евреям механикам, винокурам, пивоварам и вообще мастерам и ремесленникам проживать повсеместно в Империи».
Все наиболее изворотливые евреи тотчас же записались в мастера и ремесленники, и заполонили торговые и промышленные города. Мало занимаясь ремеслом, евреи захватили в свои руки все спекулятивные и биржевые дела, комиссионерство, продажу вина и водок, сбыт контрабандных и краденых товаров, и т. д., а главным их занятием явилось ростовщичество в самых широких размерах».[584]
Вследствие этого народ, не находя защиты против евреев у законных властей, начал расправляться с ними самосудом: начались еврейские погромы, из которых самый замечательный был в 1871 году в Одессе.
* * *
Злодейское покушение 1 марта 1881 года подготовлено и организовано евреями.
Еврейская организация; выполнившая руками изменников-христиан адское дело, возникла в 1876 году в Лондоне; во главе ее стояли «русские евреи» Либерман, Гольденберг, Цукерман и др.[585]
Капиталы были собраны ими громадные. Еще за год до преступления «в секретном циркуляре министерства внутренних дел» от 6 апреля 1880 года, за №1460 было изложено, что по полученным в III отделении собственной Его Величества канцелярии сведениям, в члены всемирного еврейского кагала, учрежденного с целями вполне враждебными для христианского населения, поступили все евреи– капиталисты, внося более или менее крупные денежные взносы, что евреи имеют в своих домах кружки для сбора пожертвований в пользу кагала и оказывают материальную поддержку революционной партии».[586]
В основанных и питаемых евреями тайных организациях «Земля и Воля», «Народная Воля», и др. среди христиан вращались евреи Яровчик, Гольденберг, Натансон, Айзик Арончик, Аптекман, Геся Гельфман, Аарон Зунделевич, Лейзер Цукерман, Фриденсон и др., распространяя внушения, получаемые ими, конечно, от центрального еврейского правительства.
Это центральное еврейское правительство умеет направлять свои удары не хуже любого полководца, ибо конечно злодейское убийство 1 марта нанесло России потерю несравненно более тяжелую, чем проигрыш сражения в открытом бою с честным противником![587]
IV
В чем же заключается сила евреев? — На этот вопрос нам сто лет назад ответил Наполеон I: «сила евреев, — сказал он, — заключается не в них самих, а в их организации».[588]
Организация евреев в России это — кагал, ведущий, как мы видели уже, свое начало почти с самого момента еврейского рассеяния.
Кроме центрального международного более или менее тайного правительства, каждая еврейская община издавна имела свое местное управление, так же более или менее тайное, в зависимости от отношения к ним христианских государств.
«Каждая община, — пишет Брафман, — получала от главного центра даиона (судью), который назначал двух старшин (зекейним) и совместно с ними составлял местное судилище (бет-дин).
Кроме бет-дина во главе каждой местной общины находился еще комитет из семи парнесов (попечителей); который заведовал всеми административными и хозяйственными делами общины…
Для изучения нынешней организации еврейской общины в России и во всем мире нет надобности обращаться к древней и средневековой истории евреев, ибо эта местная организация нисколько не изменилась.
Местные комитеты продолжают жить и бодрствовать над жизнью евреев, но только под названием кагалов».
«Кагалы, — по словам Державина, — управляя двоякой пружиной власти, т. е. духовной и гражданской, в руках их утвержденную, имеют великую силу над их народом. Сим средством содержат они его по–видимому рассеянное общество, их политическое тело не токмо в неразрывной связи и единстве, но в великом порабощении и страхе».[589]
Нам возразят, что то было в эпоху Державина, а ведь теперь кагалы повсюду уничтожены с 1884 года.
На это мы ответим словами другого обращенного еврея Алексеева (Вульфа Шахновича), который пишет:
«Некоторые современно-образованные евреи силятся уверить посредством печати русское общество, что кагал ныне не существует, и что не должно верить тому, что пишут враги евреев против злоупотреблений кагала. Мы же, будучи близко знакомы с жизнью евреев, свидетельствуем по совести, что кагал благополучно живет и диктаторски управляет Израилем».[590]
Епископ Никандр Херсонский говорит в своем пастырском поучении: «Религия — основа крепкого еврейского духа. Более или менее тайная — явная религиозная организация (кагал) это — та могучая многосильная машина, которая движет миллионы еврейства к тайно намеченным целям. Только слепец может не видеть, как страшна, как грозна эта сила! Она стремится ни более ни менее, как ко порабощению мира! И знающие, подумайте, что в последнее столетие она сделала ужасающие успехи, опираясь на европейский либерализм, на равноправность перед законом и т. п. Она больше и больше, теснее и теснее спутывает миллионы иноверцев; а своими она правит, как машиной. Все евреи в существе как один человек. Мы либерально рассуждаем полезно или вредно запретить базары по праздникам. А тайная еврейская сила говорит своим: «не сметь! чтить субботу! чтить закон отцов! закон дает жизнь в силу еврейству!» и посмотрите, ни один еврей не смеет выехать в субботу из Николаева в Херсон или в Одессу. Железнодорожные поезда пусты, а пароходство между этими великими городами вовсе прекращается. Странно и обидно для христианского народа и такого великого царства как наше! Но какова чужеродная сила! И как она смела и решительна. Эта сила религиозная, исходящая из религиозной организации кагала».[591]
Вот что говорил двадцать лет назад православный пастырь с чисто гениальной прозорливостью.
Еврейская община представляет собой в настоящее время систему правильно организованных учреждений с совершенно ясным разграничением между ними власти. Учреждения эти, соблюдая теснейшую связь между собой, как части одного целого, распадаются на:
1. административные,
2. судебные,
3. духовные,
4. учебные и
5. союзные.
Совокупность всей власти, высшая власть общины, сосредоточена в руках «асифа» — общего собрания всех полноправных членов общины, называемых «морейне», т. е. таких, которые получили талмудическое образование. Из этого уже ясно, что управление еврейской общины носит аристократический характер, ибо не получивший талмудического образования считается лицом неполноправным и, как плебей, не принимает участие в общем собрании общины — «асифа».
Дела, подлежащие обсуждению «асифа», решаются по большинству голосов, но решение «асифа» подписываются не всеми участвующими в собрании лицами, а лишь семью «тубами», т. е. семью почетными членами общины…
Кагал, как национальное еврейское правительство, сменившее собой местные комитеты, лелеет в себе одну основную заботу, заботу чисто-национальную, в которой заключается альфа и омега настоящего и будущего иудейства: сохранение иудейства в его неприкосновенности — это является политическим догматом и руководящим принципом деятельности кагалов всех времен и во всех странах… Строго сообразуя свои действия с этим основным догматом; кагал тем не менее совершенно ясно усвоил себе одно положение, продиктованное ему историей иудейства: что иудейство живет поныне не внутренней мощью, а внешней силой, строгой организацией, и что когда отнимется у еврейского народа его сильное национальное правительство, то иудейство перестанет существовать и обратится в исторический термин…[592]
Для предотвращения этого, кагал прежде всего заботится сплотить евреев в тесный замкнутый круг и по своему усмотрению направлять их силы то в ту, то в другую сторону, как требуют того интересы еврейства и личные его выгоды. Опираясь на талмуд, кагал сковывает евреев разными обрядами, направленными исключительно к тому; чтобы обособить израильское племя от других народов и чтобы поработить этих последних, поставив их в денежную экономическую зависимость от еврейского племени. Всего этого достигает кагал деспотическою властью, неусыпной заботой и прилежанием: он зорко следит за каждым шагом в жизни евреев и за всем тем, что делается внутри ли еврейства или предпринимается даже иноверным правительством, по отношению к жизни евреев, и тщательно обсуждает каждый жизненный вопрос в своем управлении с членами…
Кагал имеет свое управление, известное под именем «хедер–гакогол», представляющее высшее собрание, причем здание для этой цели строится на общественные суммы. Близь этого здания помещается «бет-гакнесит» — синагога и «бет-дин» — талмудическое судилище, возле которого группируются другие кагальные учреждения, в роде зданий братств.[593]В состав кагала входят разные братства и другие лица, как–то: раввин, судья, «софрым» — писцы. Глядя на кагальную территорию и на весь его синклит, невольно воскликнешь: вот живой памятники древнего синедриона, живущий под покровительством кагальной республики!
«Личные распоряжения и постановления кагала обязательны для каждого еврея. Если еврей служит по выбору при нееврейском судебном месте, то он обязан решать подсудные ему дела не по внушению совести или государственных законов, а по внушению кагала. Нет таких государственных законоположений, которые стали бы выше кагала, и именно потому, что кагал действует во имя талмуда, а тот в свою очередь поддерживает власть кагала. Так талмуд в одном месте учит: «закон царский — закон обязательный для еврея, но это постановление касается исключительно личных выгод государей, что же касается решений судебных и административных органов, то оно никоим образом не может быть обязательным для евреев». В другом месте талмуда говорится, что у евреев «государи это — раввины».[594]
«Кагал распоряжается в своем районе не в виде скромного общественного управителя известной местности, а как князек в своем владении… По правилам талмуда о «хезкат-ишуб» (т. е. о власти кагала над территорией и населением) власть кагала простирается далеко за пределы всех прав какого-либо частного общества. Нееврейские жители кагального района со всем своим имуществом являются здесь, так сказать, государственной или казенной собственностью кагала,[595]которую он продает по частям своим еврейским жителям, или вернее (как это сравнивает один из компетентнейших авторитетов талмудического законодательства равви Иосиф Кулун), каким-то «свободным озером», в котором только тот еврей может ставить сети, который приобрел на это право от кагала. На основании «хезкат-ишуб» каждый иногородний еврей, желает ли он поселиться в каком-либо новом месте, открыть ли торговлю, заниматься ли ремеслом и проч. — напрасно будет опираться на права, которые ему предоставлены местными государственными законами. Всякие такие права при власти кагала становятся или совершенно излишними, или нужны только для формы: ни один такой пришлец не может ограничиться ими при реализации своих полномочий, а должен войти в предварительную сделку с местным кагалом…
«Считая нееврейское население своего района, как мы выше видели, своим озером, кагал продает евреям части этого странного имущества, на крайне странных началах. Долгом считаем предупредить, что непосвященным в кагальные таинства этой продажи может показаться многое непонятным, Начнем поэтому с примера: кагал, на основании своих «собственных прав, продает еврею X. дом, который по государственным законам составляет неотъемлемую собственность нееврея Y. Спрашивается, конечно, какая же здесь выгода для покупателя? Полученный им от кагала купный акт разве может поставить его к обозначенному в этом акте имуществу в те отношения, в которых каждый владелец находится к своей собственности?
Y. ведь не уступит своего дома ради того только, что дом продан кагалом. И ведь нет у кагала власти, чтобы принудить его к уступке!?
Что же, спрашивается, приобрел покупатель? — В ответ на эти весьма резонные вопросы скажем следующее: с заключением купчей крепости, еврей X. получил от кагала на имущество христианина Y. «хазака» — власть, в силу которой ему одному предоставлено право, без малейшего препятствие или конкуренции со стороны других евреев; стараться овладеть этим домом, как в купных актах сказано: «какими бы ни было средствами». Раньше же окончательного овладения еврея домом, «хазака» предоставляет ему исключительное право нанимать этот дом от настоящего его хозяина, заниматься в нем торговлей, давать деньги в рост хозяину и прочим нееврейским жителям оного и эксплуатировать их.[596]
«Но бывают случаи, когда кагал продает в эксплуатацию еврею только лиц, но без недвижимого имущества; это называется «меропие».
Вот слова закона относительно этого чудовищного права: «если человек (т. е. еврей, — христиане не люди, а животные!) имеет в своей эксплуатации нееврея, то в некоторых местах запрещается другим евреям входить в сношение с этим субъектом и делать подрывы первому; но во всяких других местах вольно каждому еврею иметь дело с этим лицом, давать ему деньги в заем, устраивать подкуп и обирать его, ибо имущество нееврея все равно, что «гефкер» (свободное), в кто им раньше овладеет, тому оно и принадлежит».[597]
«Кто знаком с жизнью христианского населения с.-з. и ю.-з. края, — говорит Брафман, — тот знает, что нет там христианина, нет такого учреждения, нет и такой крестьянской общины, при которой не состоял бы какой-нибудь еврей: фактор, шинкарь или перекупщик; он всегда сумеет втереться, сделаться сначала необходимым, а впоследствии и неизбежным; но ни отдельному лицу, ни учреждению, ни общине не известен тот факт, что это в начале как бы случайное и в последствии упорное вмешательство еврея в дела и жизнь их, основано на праве, купленном данным евреем у кагала с условием исключительного бесконкурентного со стороны других евреев им пользования».[598]
«Жид и его кагал — все равно, что заговор против русских!» — воскликнул лет тридцать назад Ф. М. Достоевский.
V
«Издавна, — пишет Алексеев-Шахнович, — существует в еврейских общинах российской империи кагальный налог, известный под именем «коробочного сбора», который взимается с евреев за употребление кашерного мяса. Сбор этот самим кагалом предназначается в пользу государственной казны, для пополнения разных недоимок с евреев, в действительности же большею частью поступает в казну талмудического царства — на разные потребности самого еврейства, в интересах его национальных, кагало-административных и экономических целей. Чтобы поставить эту частность как следует, кагал позаботился устроить в каждом местечке и городе еврейской оседлости скотобойни и сделал постановление, чтобы каждое животное в них зарезанное непременно оплачивалось налогом: сумма этого налога весьма значительна, и каждый бедняк, съедающий фунт мяса, чувствует его тягость…» «Известно, что по талмуду еврею дозволяется употреблять только то мясо, которое было зарезано шохатом — еврейским мясником и им признано годным к употреблению; всякое другое мясо считается «треф» — скверным и приравнивается к «невели» — падали.
Теперь стоит представить, что тот или другой еврей, по легкомыслию ли своему или по равнодушию к вере, поел трефного мяса, нарушил закон талмуда, дело принимает оборот серьезный, — тогда он может навлечь грех на весь Израиль, и вот чтобы отвлечь кару и от всего народа, кагал признал нужным взять под свою охрану еврейские скотобойни, наблюдая чтобы «святые» талмудические правила о «кашере» в точности были соблюдаемы. Дело это поставлено предусмотрительно: чтобы придать своим распоряжениям больше веса и заставить каждого еврея, даже и неблагонадежного, в точности исполнять их; кагал не только лично от себя за ним наблюдает, но и устроил так, что и русские власти принуждены приходить к нему на помощь. Странное это на вид явление объясняется таким образом: не доверяя себе и своим личным средствам в деле охранения столь важного по его практической стороне вопроса в опасаясь, как бы кто-нибудь из оштрафованных за нарушение «кашера» не стал искать защиты и правосудия у местных властей и законов, кагал постарался найти точку соприкосновения своих интересов с интересами государства, подвел устав о «кашере» под эгиду русских законов и обеспечил его силой этих законов. Это было не трудно сделать. Требовалось только указать правительству, что коробочный сбор от «кашера» может служить дополнительной и облегчительной статьей в деле взыскание повинностей с евреев, и больше ничего.
Этот маленький изворот со стороны талмудической политики приобрел для «кашера» место в своде русских законов (см. Уст. о Подат., ст. 281. прил.: п. 1, 8, 53, 57). и вот «кашер» имеет теперь обязательную силу для еврея в России не только по талмуду, но и по государственным законам, а наблюдением за аккуратным исполнением оного занимаются вместе с кагалом и местная полиция, и местные власти. Теперь «кашер» — эта главная ограда талмудического знамени — уже не опасается ни внутреннего, ни внешнего врага.
Если бы читатель поинтересовался знать, насколько поддержка «кашера» принесла действительной пользы правительству в финансовом отношении, мы посоветовали бы искать ответа в следующих цифрах, выражающих недоимку, числящуюся на евреях: по Виленской губернии числилось 293,865 рублей, а по Минской — 841,097 рублей!
Но возможен протест против него в среде самого еврейства?
Возможно заявление личных неудовольствий со стороны тех лиц, которые сами несут тяготы «кашера» и сами же от него терпят?
О, кагал сумеет сдержать всякого протестанта в проучить его так, что тот едва ли захочет идти в другой раз против кагала и его излюбленных агентов.[599]
Чтобы убедиться наглядно до какой степени кагал умеет, где нужно, отождествлять свои собственные интересы с предполагаемыми интересами государства, достаточно указать, что в Своде Законов, т.V, уст. о Подат., прил. к ст. 281, п. 10, говорится: «вспомогательному сбору подлежат:
1. известный процент с дохода от отдачи в наем принадлежащих евреям домов, лавок и амбаров;
2. известный процент:
а) с продажи вина в корчмах и шинках, содержимых евреями;
б) с содержателей водочных и пивоваренных заводов у частных владельцев, и проч.»
«Пределы, до которых кагал, в силу этой статьи, может простирать свою власть на евреев, совершенно неуловимы даже для самого опытного юриста. Стоит припомнить, что при сборах и налогах кагал обыкновенно придерживается круговой поруки, чтобы видеть, что всякий еврей-промышленник стоит так сказать под обухом кагала; кагал может его совершенно ограбить посредством полиции и местная власть ему не поможет, потому что грабеж уже получил законный вид.
Нужно ли после этого удивляться, если облеченный такою силою со стороны как талмуда, так и русского законодательства, кагал властвует в своем районе безраздельно и творит все, что ему угодно? Теперь станет понятным, что выражение: «кагал есть государство в государстве», не пустая фраза!»[600]
«Если после всего сказанного относительно «кашера» и поддержки его со стороны русского закона, — говорить Брафман, — мы возвратимся к вопросу о значении отдельных сумм со свечного и коробочного сборов в руках кагала, то мы неизбежно придем к следующим непреложным выводам: путем поддержки со стороны русского законодательства еврейских отдельных сборов и налогов и передачи их в ведение самих евреев:
1) поддерживается на русской территории национально-еврейское правительство — кагал;
2) правительство это, став между русским законом и еврейской массой, устраняет с одной стороны действие общих русских государственных законов на жизнь еврейской массы, а с другой — насильственно развертывает над ней знамя закона еврейского национального;
3) ограждая иудейство от действия законов русских, оно тем не менее заставляет русское правительство играть грустную роль исполнителя наказаний над теми евреями, которые осмелятся не исполнить хоть маловажного кагального постановления».[601]
«В общих собраниях еврейской общины «асифов», из которых выделяются кагал и бет-дин, правом голоса пользуются, как было выше указанно, только «морейне», т. е. благородные, а таковыми признаются только лица, получившие талмудическое образование. В силу такого порядка вещей, еврейская община в настоящее время, как и во времена саддукеев и фарисеев, представляет собою два резко разграниченных класса людей: класс управляющих, патрициев, к которым относится весь кагальный и бет-динский персонал и который весь — «морейне», и класс управляемых, плебеев, к которому принадлежит остальное еврейское население и который титулом «морейне» не отмечен. Само собою разумеется, что в то время как первый имеет за собою все права и власть и таким образом все выгоды обеспеченного положения, — второй является нищенствующим и бесправным парием. Вся тяжесть государственных повинностей падает на один лишь низший класс, на беззащитных плебеев, так как при существующей системе их отбывания по круговой поруке, распределение всякой повинности совершается в кагальной избе, где заседают исключительно патриции– морейне».
«Если мы укажем на такой многозначительный факт, что между десятками тысяч евреев, попавших в ряды русской армии в продолжении почти пятидесятилетнего отбывания евреями рекрутской повинности не попался ни один талмудист-патриций, то вряд ли нужно приводить еще доказательства, что и остальные государственные повинности, налоги и поборы ложатся под гнетом деспотического кагала невыносимой тяжестью на еврейского плебея».[602]
Разумеется, что для обеспечения своих «морейне» от воинской повинности кагал принужден прибегать к различным ухищрениям, из которых главным является утайка настоящего числа душ еврейской общины. Брафман подробно и документально разоблачает эту систематическую утайку.[603]
VI
«Еще в составь кагало-талмудического царства входить «бет-дин» — суд, который пользуется большим покровительством кагала.
Кагальный талмудический суд существует в каждой еврейской общине и заменяет для современных чад Израиля суд государственный. «Бет-дин» рассматривает все дела евреев, и несмотря на то, что не облечен никакой государственной властью, судит евреев на совершенно диктаторских правах — решительно и без апелляции, и так строго, как едва ли другой какой суд.
Вот несколько параграфов из талмудического свода законов «хошен-гамишпот», трактующих именно об этом предмете: «воспрещено (еврею), говорится здесь, судиться в суде нееврейском, и в нееврейских судебных учреждениях. Это запрещение не теряет своей силы даже и в таких вопросах, по которым нееврейские законы сходны с еврейскими, и если бы даже обе стороны желали предложить свое дело суду нееврейскому. Нарушающий это запрещение есть злодей; самый же поступок признается равным хулению, поношению и наложению руки на весь закон Моисея».[604]
«При подобных случаях «бет-дин» имеет власть наложить на отступника «нидуй» и «херем» и не снимать их с него, пока он не освободить своего противника от нееврейской власти. Этому наказанию подвергается и тот, кто держит сторону отступника, и даже тот, кто употребил бы нееврейскую власть на принуждения еврея к самому еврейскому суду — бет-дину (без предварительного на то разрешение бет-дина)».[605]
Но кроме «нидуя» (исключение из местной общины) и «херема» {исключение из всего Израиля); бет-дин располагает еще гораздо более существенными способами воздействия.
Хошен-гамишпот во 2 статье говорить: «Бет-дин имеет власть наказывать плетью не подлежащего наказанию плетью, убивать не подлежащего смертной казни, не с целью нарушения закона, а для поддержание его согласно требованию времени». И вот на основании слов закона кагал приговаривает ослушника к смерти {"карет» — искоренению), а исполнение своего приговора поручает особому агенту; известному под именем «тайного преследователя».
«Тайный преследователь» дает торжественную присягу никогда и никому в мире не открывать, что когда-либо был «тайным преследователем» и никому на свете не потворствовать, но действовать согласно данной ему кагалом инструкции. Последнее и страшное слово этой инструкции гласит: «в роковой час пусть разразится над ним (оглашенным) его несчастие!»[606]
Одним из самых ярких примеров таких казней, случайно получившим огласку; является громкое «ушицкое дело» 1838-40 года, когда подобным образом кагал казнил двух евреев, донесших русским властям об утайке кагалом ревизских душ и подделке документов. Вот дословное извлечение из Именного Высочайшего указа:
«Генерал-Аудиториат, рассмотрев дело нашел: что евреи Оксман и Шварцман убиты единоверцами их за донос об утайке еврейскими кагалами значительного числа душ по ревизии: злодейство это произведено в виде законной казни, по приговору собственного их судилища, состоявшего большею частью из почетных евреев и старшин города Новой Ушицы, которые были первыми виновниками допущенного по ревизии подлога… Убийцы приняли предложение старшин беспрекословно и убили доносчиков почти всенародно, так что один из них схвачен ими и умерщвлен в синагоге во время молитвы, а другой убить на дороге»…[607]
Вот как расправляется кагал со своими подданными!
«Однако прежде чем приступить к окончательному расчету со строптивым субъектом, — говорит Брафман, — бет-дин пускает в ход запасное оружие: такой субъект наказывается руками нееврейской власти на основании следующей комбинации: обыкновенно еще до разбирательства дела в бет-дине по существу, бет-дин связывает тяжущихся подписями на вексельных и гербовых бланках. Если одна из сторон не пожелает подчиниться решению бет-дина, то на бланке ее, заранее подписанном, бет-дин пишет все, что ему угодно; с этим вынужденным документом, получившим законную форму, бет-дин разрешает еврею, в пользу которого решено дело, обратиться в суд нееврейский с иском против еврея, не подчиняющегося решению бет– дина…
Но в случае, если по каким-либо обстоятельствам, бет-дин предварительно не связал тяжущихся подписями на бланках, то тогда практикуется комбинация другого рода. Составляется и подписывается председателем суда, раввином и двумя судьями (даионами) постановление о том, что такие-то два лица добровольно избрали их посредниками своего свора и что подписавшимися, по выслушиванию прений, постановлено то-то и то-то Такого рода постановление якобы третейского суда выдается еврею, выигравшему процесс, для представления его в суд нееврейский против еврея-ослушника.
Из всего сказанного совершенно ясно, что не слепой верой в совершенство бет-динского правосудия поддерживается в евреях рвение к бет-дину, а системой строгих карательных мер…
Если же еще вспомнить, что бет-дин находится под высоким покровительством кагала и что исполнителем решений, постановляемых бет-дином, в конце концов является тот же кагальный тайный преследователь, то станет совершенно понятно, что бет-дин, играя роль судебного органа в еврейской общине, приведение в исполнение своих решений поручает уже кагалу. Таким образом кагал и бет-дин являются двумя органами взаимно друг друга дополняющими и поддерживающими. Сама история этих двух учреждений совершенно тождественна, равно как тождественны и те меры, которыми они ограждали себя в тех случаях, когда существованию их грозила серьезная опасность. На польском сейме 1788 года кагал, приговоренный к уничтожению, продолжил свое существование под фирмою «сборщиков податей»; бет-дин же избежал опасности, назвавшись в Польше скромным именем «суда полюбовного», а у нас — недоступным для внешнего посягательства иноверческих законов — именем «суда духовного».
Из всего же сказанного о бет-дине совершенно ясно, что название «полюбовный» и «духовный», коими они и поныне маскируются в официальном мире иноверческих властей, настолько же идут к «бет– дину», насколько они пошли бы к нашим мировым или окружным судам».[608]
«В продолжении восемнадцативекового странствования евреев по всему миру еврейские учреждения неоднократно вольно и невольно меняли свой внешний облик. Но перемена формы и названий никогда не производила существенного изменения в их духе в ни на волос не отклонила их от раз навсегда намеченной цели. Для интересов иудейства важно лишь одно: ему надо иметь в каждой еврейской общине отдельный, обеспеченный местной властью центр. Подобные учреждения евреям, как мы выше видели, всегда удавалось устраивать под предлогом взимания с евреев податей в пользу местного правительства. Если это достигнуто, то употребить, уже полученную от правительства власть для своих целей, законных или незаконных, не составляло затруднения для представителей иудейства…
К величайшему сожалению и несмотря на систематическое указание опыта, до сих пор ни одно правительство, где жили и живут евреи, не уяснило себе того важного обстоятельства, что создание официального посредника между правительством и еврейскою массою для взимания ли государственных податей или иной государственной цели, создает, под именем кагала (или сборщиков податей, или как иначе), еврейскую национальную власть, которая управляет самой жизнью евреев, которая в продолжение более двух тысяч лет будит дух еврейского народа и ведет его по тому пути, который делает евреев вредными гражданами для приютившего их государства и народа!»[609]
В заключении остается лишь добавить, что, кроме всей этой внешней организации, у русских евреев по-видимому имеется еще внутренняя тайная национальная организация, о которой в следующих туманных выражениях упоминает еврей Шимон Аскенази: «эта организация, существующая испокон веков, всегда была крайне интимной; она была известна одному только еврейскому обществу, хотя впрочем действовала параллельно и в единении с явными кагальными властями, признанными правительством… она не перестает функционировать и поныне».[610]
Эта «интимная» организация и есть организация международной тайной еврейской силы!..
VII
«На присягу евреи вообще смотрят, как на великое и святое дело; самая мысль о присяге наводит уже на иного ужас, и он готов на всякую сделку с противником, лишь бы избежать присяги. Однако этого общего положения нельзя распространить на те случаи, когда еврей имеет дело с христианином…
Так существует у евреев убеждение, основанное на талмудических постановлениях, что если при совершении обряда присяги они наденут чужую шапку и произнесут присягу двоедушно, т. е. на словах скажут одно, а в сердце будут думать другое, то присяга уже не имеет значения; другие считают, что если к присяге их призовет чиновник, то присяга также недействительна; третьи полагают, что можно отделаться от присяги, если произносить имя Бога другие именем: т. е. вместо «Иегова» произнести «Элоим», или «Адонай». Наконец большинство евреев убеждено, что если присягать перед «торой» — сверток Пятикнижия — сделавшейся «посель», т. е. негодной (например, стерлись некоторые буквы), то и присяга будет негодной. А надо заметить, что таких свертков в синагоге не мало; евреи сохраняют их одинаково в киоте со всеми другими»…[611]
Еще в VI веке мудрый император Юстиниан постановил не допускать евреев даже в свидетели против христиан на суде,[612]очевидно он знал трактат «баба-гама», л. 113 а.
Однако если все формальности будут соблюдены до тонкости и еврею с этой стороны невозможно будет нарушить присягу, то существуют еще различные индульгенции, совершенно освобождающие еврея от данной им присяги; даже если она дана им с соблюдением всех предписаний его закона. Индульгенции эти суть:
1. «Кол нидре», судный день или день очищения — самый важный и самый торжественный праздник у евреев. Открытие этого праздника, совершающееся накануне вечером и составляющее самый торжественный его момент, состоит в чтении параграфов индульгенции «код нидре», посредством которой представители общины, со свитками Пятикнижия в руках, разрешают евреям от имени Бога все их присяги, клятвы, обеты и т. п., как прошлого, так и будущего года.
2. «Гофорат-недорим» это — индульгенция, к которой еврей может прибегнуть сам лично, независимо от общей индульгенции, для очищения совести от присяг, клятв и т. п. В таком случае, по его просьбе, три еврея, безразлично кто бы они ни были, садятся и образуют «бет-дин», суд. Перед этим судом желающий очистить свою совесть читает формулу «гофорат-недорим», которой он отказывается от всех данных им присяг, клятв, и т. п. и просит о снятии с него их обязательной силы; повторившему чтение три раза суд трижды отвечает: «разрешено тебе и дело кончено».
3. «Мессират-медоа» уничтожает присягу предварительно ее исполнения, этот акт уничтожает силу даже письменных документов. Он состоит в следующем: чтобы, например, развод, который еврей намерен дать своей жене, или запись для обеспечения той или другой сделки, или присяга, которую он намерен принести, не имели для него ни малейшей обязательной силы, до совершения акта или до дачи присяги еврей говорит двум свидетелям, что присяга, разводная или запись, которую ему предстоит дать, будет фиктивной, маневром, вызванным обстоятельствами.
В силу этого предварительного заявления, в силу этой «мессират–медоа» еврей уже смело, без зазрения совести, дает ложную присягу».[613]
Вообще в отношениях своих к христианам евреи только себя считают людьми, прочих же неевреев, в особенности «гоев», т. е. христиан, считают животными. Вот что предписывает талмуд, и чему они повинуются:
«Добро гоев не принадлежит никому: оно принадлежит первому проходящему еврею». (Пфефферкорн, «Dissert Philosophiques», стр. 11).
«Гой, укравший у еврея хоть грош, должен быть предав смерти». (тр. «Иебамот», л. 47 в.)
«Но еврею разрешается обокрасть гоя». (тр. «Бабатез», л. 111 в.)
«Если еврей судится с неевреем, то решайте дело в пользу вашего брата, а гою скажите: того требует ваш закон, (это в том случае, если еврейской общине удалось ввести благоприятные Израилю законы в данной стране). Если же еврейство не обладает могуществом в этой стране, или если судья нееврей, то беспокойте гоя интригами до тех пор, пока еврей не выиграет своего дела». (тр. «Баба-гамма, л. 118 а)
«Бог велит брать с гоя лихву, ибо мы должны ему вредить, даже когда он полезен. Если гою нужны деньги, то еврей должен так его запутать, чтобы он не мог иначе заплатить, как продав свое имение» (тр. «Сефер-мизв», 7а. 4)
«Следует убивать самого честного среди гоев» («Тозоафот», 1, а).
«Проливающий кровь гоев угоден Богу» («Ниддерас-бамидебар-раба», стр. 21)[614]
После всего этого, нас уже не может удивить циническое признание самих евреев о своих отношениях к христианам, сделанное недавно еврейской газетой «Рассвет». По словам этой газеты, еврей когда унижается перед христианином, делает это вовсе не из беспринципности, а «в этом есть большая доза презрения. Еврей прошлых поколений унижался перед пурицем, внутренне считая его настолько ниже себя, что заискивание перед ним не может унизить настоящего человека. Он всегда считал пурица человеком низшей породы, с капризами которого он считался так же, как с норовом капризного коня, а себя он считал членом избранного народа. Гордость, честь, общественные принципы и т. п. имеют свои пределы в лице того общества, той группы, которую человек признает равной себе.
Оскорбление холопа не бесчестило рыцаря и он с ним на дуэли не дрался; стыдливая римская матрона раздевалась в присутствии невольника.
Событие последних годов не способствовали увеличению в сердце еврея чувства уважение к русскому обществу. Они нам показали, насколько мы (евреи) нравственно и культурно выше тех, которые распоряжаются нашей судьбой. Они нам показали, что, несмотря на литературу, университеты и прочие атрибуты европейской культуры, русское общество глубоко некультурно, лишено воли и общественного инстинкта. Еврейский юноша вырабатывает себе, помимо своей воли, определенное отношение к тому обществу, с которым приходится сталкиваться. Он даже не испытывает ненависти к своим притеснителям. Он привыкает смотреть на них, как на одушевленные предметы, в отношениях со которыми вовсе не применимы правила, выработанные человеческим общежитием. Для того, чтобы судить о принципности и нравственной устойчивости англичанина; нужно его видеть в Лондоне пли Манчестере, а не судить о нем по его отношению к туземцу Индии или египетскому феллаху. Тот молодой человек, который подкупает русского чиновника и способствует порче государственной машины, потому, что он на своей шкуре, научился не уважать русских законов, у себя дома весьма дисциплинирован и подчиняется правилам того общества, к которому он принадлежит».
Талмуд прямо предписывает евреям кощунствовать и глумиться над христианской верой. Например, из судебного следствия о кишиневских беспорядках 1903 года выяснилось, что в Кишиневе, до возникновения погрома, евреи глумились над обычаем вербной субботы, камнями разбивали св. иконы. Подобные действия имеют целью подорвать в народе уважение к святости его веры и ослабить его религиозное чувство. Евреи систематически при всяком удобном случае стараются поколебать авторитет духовенства, внимательно следя за мелочами его интимной жизни и придумывая самые грязные клеветы, лишь бы унизить его в глазах народа. Яркий пример этого представляет недавнее оклеветание и поношение всеми невозможными способами отца Иоанна Кронштадтского.
Случаев кощунства евреев над христианскими святынями бесконечно много. Приведем один из тысячи:
В м. Замброве евреи разгромили и превратили в груду развалин христианское кладбище. «Своды склепов были разрушены, обломки кирпичей, падая внутрь могил, разбивали крыши гробов, где кости скелетов, кирпичи, обломки досок — все перемешалось в одну массу. В часовне на кладбище они побили стекла, св. Распятие же, помещавшееся на дверях часовни, повесили кощунственно головою вниз».[615]
Дата добавления: 2015-09-10; просмотров: 73 | Поможем написать вашу работу | Нарушение авторских прав |