Читайте также:
|
В 1936 году были расстреляны и кремированы в Донском Ричард Пикель и Андрей Мусатов. Но больше всего перестреляли поэтов летом 1937 года. Почти все они до ареста получили образование в Литинституте, возглавляемом Брюсовым; ко времени ареста, несмотря на молодость, многие были членами Союза советских писателей и людьми для читающей публики небезызвестными. Так называемым «новокрестьянским поэтам» было предъявлено обвинение «в творческой близости к кулацкому поэту» Есенину. В марте 1937 года расстреляли Ивана Филипченко, в мае и июне 1937-го — Юрия Островского и Бориса Кушнера. Борис Кушнер, ярый приверженец советской власти, упрекал Давида Бурлюка, Василия Каменского и даже Владимира Маяковского «в недостаточной политической активности», то есть был более фанатичен, чем сами фанатики-большевики (очевидно, это и сгубило его).
13 июля 1937 года расстреляли Симона Виталина, а 16 июля — еще семь поэтов; обвинение — «террорганизация, высказывания намерения убить Сталина». Это были поэты: Иван Васильев, Михаил Герасимов, Михаил Карпов, Иван Макаров, Павел Васильев, Тимофей Мещеряков, Владимир Кириллов.
|
| Павел Васильев |
Поэта Павла Васильева современники считали не менее талантливым, чем Есенин, и очень многого от него ожидали:
Тяжелый мед расплескан в лете,
И каждый дождь — как с неба весть.
Но хорошо, что горечь есть,
Что есть над чем рыдать на свете.
Нетрудно представить, какое впечатление произвело на чекистов другое стихотворение Павла Васильева, отрезавшее все пути к дальнейшему творчеству и самому существованию поэта.
Ныне, о муза, воспой
Джугашвили, сукина сына.
Упорство осла и хитрость лисы
совместил он умело.
Нарезавши тысячи тысяч петель,
насилием к власти пробрался.
Ну что ж ты наделал, куда ты залез,
расскажи мне,
семинарист неразумный!
Дата добавления: 2015-09-10; просмотров: 40 | Поможем написать вашу работу | Нарушение авторских прав |
| <== предыдущая лекция | | | следующая лекция ==> |
| Однажды, когда Блюмкин демонстрировал пачку заполненных ордеров на арест, Мандельштам выхватил их и разорвал на мелкие кусочки, рискуя при этом быть побитым или даже убитым. | | | Такое не простили бы никому. И вот — арест, обыск, Лубянка, Лефортово, допросы, признания. И если бы хоть сразу убили, а то ведь перед этим 6 месяцев мучили. |