Читайте также:
|
Едва расчищенная площадка среди зарослей борщевика. Всюду кучи мусора. Видно, что когда-то здесь была автобусная остановка, но потом в соответствии с программой по развитию автобусного сообщения в глубинке, её оптимизировали. Ломаная скамейка, за ней покрытая трещинами бетонная стена, на которой на санскрите из баллончика написано «Здесь был Васиштха». Время в ужасе бегает кругами, рвёт волосы, затравленно озирается, причитает.
Время: Ах! Бедная я несчастная! Куда же мне деться! Куда же мне спрятаться! Они везде меня найдут! Они убьют меня! Спасите, спасите! О, кто защитит несчастную слабую девушку!...
Останавливается. Прислушивается.
Время: Вот и они! Как быстро! Что же мне делать?! Что???
Суетливо мечется, пробует сунуться в борщевик, обжигается, после чего бросается в другую сторону. Неожиданно ловко перепрыгивает через скамейку и прячется за стеной.
Входят два гламурных подонка. Одеты в розовые рубашки, с циничными мордами, в руках у одного открытая бутылка виски, у другого – ведёрко с чёрной икрой.
1ГП: Ну и где эта прошмандовка?
2ГП: Откуда я знаю? Её никогда нет, когда надо.
1ГП: Да уж, зато когда не надо, не знаешь, куда девать.
Брезгливо осматривают скамейку, смахивают мусор, садятся.
1ГП: Ну и чего мы тут делать будем?
2ГП: Нахрена ты меня спрашиваешь? Вчера же всё обсудили.
1ГП: Значит, валить?
2ГП: Да, валить, мочить, гасить, урыть. Что угодно. Тут дело не в терминах, а в эффективности.
1ГП: Ты, как я погляжу, прямо эффективный менеджер!
2ГП: Да уж поэффективней некоторых.
1ГП: Ты это сейчас на меня, что ли намекаешь?
2ГП: А чего намекать-то – я прямо говорю.
1ГП: И чем же это ты меня эффективнее?
2ГП: Да я всем тебя эффективнее.
1ГП: Чем именно?
2ГП: Да всем. Всем!
1ГП: Нет, ты скажи. Начал говорить, так уж продолжай.
2ГП: И продолжу. Насчёт неё кто придумал? Ты, что ли?
1ГП: Нет, ты…
2ГП: Вот именно. Так что заткнись и подай-ка мне бутылёк.
Первый отхлёбывает из горла, передаёт второму. Тем временем сам морщится и столовой ложкой, жадно ест икру из ведёрка. Давится, кашляет.
1ГП: Запить-то нечем?
2ГП молча протягивает бутылку обратно.
1ГП: Да не, не вискарь. Запить бы чем. От пойла сушняк, эта хрень солёная…
2ГП: Хорош ныть! Икра ему солёная, пойло мокрое. Мы здесь для чего?
1ГП: Убить Время.
2ГП: Ну вот и не отвлекайся.
Видно, как Время на заднем плане в ужасе таращит глаза и прикрывает рот ладошкой, чтобы не закричать.
1ГП: А как мы тут убьём Время? Тоска же смертная. Я думал, клубняк какой будет, девки, танцы, лигалайз…
2ГП: (передразнивает) Девки, танцы… Ты что, совсем остатки ментального пространства прокурил?
1ГП: Жорж, ты это… Ты за языком-то следи немножко.
2ГП: А то чего?
1ГП: А ничего. Ты щас ментом-то кого назвал?
2ГП: (тяжело вздыхает) Ладно, Артур, проехали. Вернёмся к теме. Для того, чтобы убить Время прежде всего нужно что сделать?
1ГП: Найти Время!
2ГП: Вот именно! А где мы её ещё найдём, как не в такой глухомани. Знаешь, как тут Время тянется?
1ГП: Она у тебя прям гимнастка какая-то. Тоже мне, Алиена Кабановна нашлась.
2ГП: Ты, Жорж, как я погляжу, остроумен, когда от тебя это совершенно не требуется.
1ГП: А ты мне не начальник, чтобы требовать. Я сам себе решаю, что от меня требуется и когда.
2ГП: Ы-ы. Начинается… Вот только не надо этого мне ницшеанства! Достали уже все, яркие личности, злобные индивидуумумы, философы с отбойными молотками. От тебя не я требую, а структура момента.
1ГП: Какого ещё момента?
2ГП: Не того, про которого ты сейчас подумал. Структура текущего момента. Эта структура предполагает, что не Время фигнёй страдать. Нужно убивать Время – вот на чём мы должны быть сосредоточены.
1ГП: А, ты про это… Ну да, так бы и сказал сразу. А то несёшь пургу какую-то.
2ГП: Я думаю, вот мы как сделаем. Я с ней познакомлюсь, приведём к нам на хату. Потом я её отымею во все щели, а ты, когда буду кончать, разобьёшь бутылку об голову.
1ГП: Я те чего, десантник что ли?
2ГП: Да не об свою голову, балда!...
1ГП: Об твою что ли? Ну ты герр Захер Мазох.
2ГП: Хватит тут троллить, мы не на форуме. Ей голову бутылкой проломишь. Так чтобы ей было больно, а нам приятно. Мы же подонки, всё-таки. А весь процесс не забудь заснять на видео и на ютуб выкинуть. Так и назовём: «Подонки убивают Время».
1ГП: И насилуют
2ГП: Ага, и насилуем… Ну что, пойдём искать эту шалаву – где она тут потягивается, кошка драная.
Встают, долго плюются и сморкаются вокруг, высыпают какой-то мусор из карманов, пытаются ногами сбить скамейку – не выходит. Уходят, по дороге 2ГП вступает в чьё-то дерьмо и воет по матерному. Через некоторое время из своего убежища осторожно, озираясь выглядывает Время. Садится на скамейку, всхлипывает. Тушь течёт, сопли пузырями, в общем, ни разу не привлекательно зрелище.
С другой стороны сцены выходит Пространство. Он насвистывает какой-то мотивчик, то ли Укупника, то ли Рахманинова, в такт похлопывая себя хвостиком по ляжкам. Ест шаверму. Искоса смотрит на Время, но делает вид, что её не замечает. Подходит к ржавой табличке, на которой когда-то висело расписание, долго близоруко всматривается, снимает и протирает пенсне, снова надевает, смотрит… Пожимает плечами, подходит к скамейке, садится. Доедает шаверму. Не знает, куда бросить обёртку, хотя вокруг всё уже загажено. Кое-как сворачивает, засовывает в карман. Ёрзает. Поглядывает на Время. Видно, что ему хочется заговорить, но неудобно. Наконец, он решается.
П: Девушка, а автобуса ещё не было?
В: А?
П: Автобуса, я говорю, не было?
В: (мотает головой) н-нет… Я не знаю.
П: А вы давно ждёте?
В: Чего?
П: Я говорю, автобус давно ждёте?
В: Какой автобус? Вы о чём?
П: Ну это же остановка. Или я не прав…
В: (оглядываясь) Да, наверное.
Разговор не клеится. Время достаёт косметичку, платок, пытается как-то привести себя в порядок. Пространство встаёт и прохаживается бесцельно, то и дело спотыкаясь о всякий мусор и торчащие из бетона прутья арматуры.
П: Девушка, а расписание вы не подскажете?
В: Что?
П: Расписание автобуса. Я другой пиджак надел, всё дома осталось. Вот и не знаю, когда теперь рейсовый… Может, вы подскажете.
В: Я тоже не знаю.
П: Тоже не местная? Проездом здесь?
В: (шмыгает носом)
П: А я вот тут по делам отправился, думал, быстренько обернусь, туда-сюда, халтурка привалила… А тут глухомань, сам чёрт ногу сломит. Маршруты все поотменяли, как хочешь, так и добирайся… Вот.
Время прячет косметичку, смотрит на него исподлобья, но уже с некоторым любопытством.
П: Ни газет, ни сети, у местных что ни спросишь, так и норовят надуть. Если сказали тебе – идти направо, можешь смело идти налево, не ошибёшься. А один дед попался, так тот, когда я у него дорогу спросил, демонстративно монетку подбрасывать стал. «Вы, говорю, дедушка, что ж это творите?» А он мне отвечает: Я, мол, в школе, пока не закрыли, логику преподавал, так у меня были любимые загадки про индейцев, когда в одной деревне одни лжецы жили, а в другой одни правдорубы. Ну, там где миссионер должен был такой вопрос придумать, чтобы в любом случае узнать правильную дорогу.
В: (заинтересовавшись) И что?
П: А то. Этот старый хрыч пришёл к выводу, что единственный шанс у туземцев – это не держаться за правду или ложь, а отвечать случайным образом.
В: Он вам так дорогу и не сказал?
П: Сказал. Да толку-то от его ответов! Ещё и говорит: это, дескать, для меня вопрос метафизической важности. Каким образом ограниченное человеческое сознание может надуть божественную сущность, если бог все его шаги на тысячу ходов вперёд просчитывает? Только, говорит, делая случайный выбор, который не просчитывается.
В: То есть он вас за бога принял?
П: За лузера он меня принял. Я ему так и сказал: папаша, вы мне иррациональность и хаос не путайте! То, что вы пытаетесь выпрыгнуть за пределы своего рацио в область стохастических процессов, ещё ничего не значит. Вы тут пытаетесь познать непознанное и подчинить себе непознаваемое, а на самом деле сидите на копеечную пенсию и пьёте самогонку. Простое отрицание человеческой логики ещё не расширяет сознание, так что высший разум смотрит сейчас на ваши потуги и мерзко хихикает.
В: Ну, разве можно так! Он ведь старенький…
П: Ну и что? Старый человек должен быть мудр. Должен осознавать, что трудно бить бога.
В: Да, слышала. У меня на первом курсе даже книжечка такая была, хрестоматия по античной истории… Там на обложке Геракл Бахуса по лицу бил.
П: Ну вот, видите. А вы говорите – старец, старец. Завязли в своей логике, как черти в болоте… Кстати, не подскажете сколько время?
В (испуганно): А вы откуда меня знаете?
П (с недоумением): Я вас не знаю. А мы где-то встречались?
В: Вы сейчас меня по имени назвали.
П: Когда?
В: Ну вот, только что.
П: А что я сказал?
В: Вы спросили – «Сколько, Время»? Я, правда, так и не поняла, чего – «сколько»?
П: Так у меня часов нет. Я время не знаю, думал, у вас спросить.
В (с лёгким кокетством): Что же, можем познакомиться получше…
Пространство хочет что-то сказать, затем замолкает с раскрытым ртом, стоит так задумавшись. Хвост выдаёт бешенную мыслительную деятельность, выписывая причудливые эвольвенты в воздухе. Затем опускается по стойке смирно, рот расплывается в улыбке.
П: Вы? Это такая честь для меня.
В: Полно, бросьте.
П: Да нет, действительно! Я очень рад вас встретить
В: Не надо, не мучайте меня. Я самое несчастное существо в мироздании.
П: Быть того не может!
В (вздыхая): Может.
П: Как, и обладая всей это бездной, властью над жизнью и смертью, имея возможность никуда не торопиться и рано или поздно получать всё, что заблагорассудится…
В: Ах, оставьте! Это всё детские сказки! Никакой бездны, никакой власти. Меня все ненавидят и проклинают. А что я им сделала? Чем я заслужила такое отношение?
П: Ну, вас же всем так не хватает… Вы всем нужны…
В: Нужна, но слышу только оскорбления. Только стоны и плач бедолаг, которых куда-то гонят – на работу, на учёбу, на войну. Они никуда не успевают, потому что тем, кто гонит, нужно успеть потратить их жизни как можно быстрее, чтобы приняться за новых, а эти бедолаги проклинают небо и меня. Одни хотят меня сжать, другие растянуть – все эти вечные угрозы прокрустова ложа…А что я могу?
П: А молодёжь? Юноши и девушки? Счастливое Время, прекрасная пора…
В: Молодёжь??? Эти крепчающие звери с интернетом вместо мозга и кровью, отравленной алкоголем и гормонами. Вы представить себе не можете, до чего порой доходит! Сейчас вот здесь, до вашего прихода на скамейке сидели двое подонков и обсуждали, как бы меня изнасиловать и убить! А вы про какое-то «счастливое Время». Ах, бедная я бедная…
П: Но…
В: Что «но»? Что вы сможете положить на другую чашу?
П: Ну, например, было гм… было такое время, когда этих существ ещё не было. Да и в перспективе, я подозреваю, не долго им осталось.
В: Вы просто глупы!
П: Почему?
В: Неужели вы не понимаете, что я, Время, я едина. Я не могу жить ни прошлым ни будущим, ни настоящим. Это для вас неприятности могут иметь начало и конец. Мне даже этого не дано. Что происходит – происходит всегда
П: Понятно…
В: Да ничего вам не понятно. Вы вот тоже про часы, а ведь это почти сексуальное рабство, это вуайеризм. Каждое из этих устройств, не важно, из шестеренок или микросхем, это же средство, чтобы постоянно следить за мной. Подглядывать, обсуждать, смаковать подробности моей жизни. И я же ещё постоянно виновата. То меня им мало, то меня слишком много…
П: Ну.. может быть это немного некорректно, но такова уж мужская природа. От женщины всегда требуют соответствия каким-то вымышленным канонам.
В (вспыхивая): Канон, к вашему сведению, это японская богиня милосердия! А у вас нет милосердия, ни у кого! Вы звери. И чем вы, да вы, такой холёный, с хвостиком, лучше тех падонков?
П (смущаясь): Ну, там разное количество «н»…
В: Количество! Как же… Вас же ничего другое не интересует. Только количество, только больше, больше, больше! А вечность – она не вычисляется. Она безразмерна, она объемлет всё… Но где вам до неё. У вас же там кучка барахла на одну шмотку меньше чем у соседа – вот что главное, вот о чём нужно думать!
П: Да подождите вы, я ведь тоже… Я ведь…
Время резко встаёт, отмахивается от него.
В: Ах, отстаньте! Мужлан…
Входят пиарщеги «Единой России». Это те же подонки, только возмужавшие. Поверх розовых рубашек солидные пиджаки, на лацканах значки с портретом Путина. В руке у одного вентиль от газовой трубы, у второго – осиновый кол.
1П-щег: Так-так, что за шум, а драки нет?
2П-щег: Что обсуждаем, господа? Опять, наверное, власть ругаем, да? Правильно я говорю?
1П-щег: А что им ещё делать? Конечно, ругают. И автобусы-то в стране не ходят…
2П-щег: …и школы-то все позакрывали…
1П-щег: …и жители-то местные все необразованные…
2П-щег: …и самогонка-то палёная…
1П-щег: … и деньги-то все из страны вывозят…
2П-щег: Да ещё и свободу слова запрещают!
1П-щег: Да! Это ты самое главное назвал! Запрещают им, видишь ли, страну, которая их воспитала и вскормила, говном поливать во всеуслышание.
2П-щег: Да ты что, Никодим, неужели правда запрещают?
1П-щег: Нет, Иван, никто не запрещает. Выходи, поливай, насколько силёнок чахлых хватит.
2П-щег: А что же им тогда не нравится, Никодим?
1П-щег: А работа, Иван у них такая. Им деньги за это платят. За то, чтобы свою же Родину не любить.
2П-щег: Что, и много платят?
1П-щег: Нет, не много. Такой падали никто и никогда много платить не будет. Но им хватает. Вон, смотри, хвост уже отрастил.
2П-щег: И правда, хвост.
Подходит, осторожно двумя пальцами берёт Пространство за хвост. Тот выдёргивает, поднимается со скамейки
Пространство: Да вы что, с дуба рухнули! Чего вы ко мне привязались!
1П-щег: О, господин спрашивает – а чего мы к нему привязались? Что ему ответить?
2П-щег: А что тут ответишь? Тут отвечать нечего. Мы в России. Мы в своей стране. Мы конституцию соблюдаем. Нам бояться нечего. А вот он чего боится?
1П-щег: Да, ты чего так сразу забоялся-то?
2П-щег: В России законопослушным гражданам нечего боятся.
1П-щег: Да, боятся нечего. Законопослушным гражданам.
2П-щег: Вы же законопослушный гражданин?
1П-щег: Да?
2П-щег: Тогда вам бояться нечего. В России. У нас, конечно, не настолько цивилизованная страна, как Гейропа или Пендостан…
1П-щег: Ты что, Иван, нужно говорить «Великая Западная цивилизация».
2П-щег: А, ну да… Простите, чего ещё ждать от путинского холуя. Мы же тут, в сраной Рашке манеров не знаем…
1П-щег: Мы не настолько цивилизованные, чтобы сразу напалм на голову скидывать.
2П-щег: Куда уж нам…
Пространство: Что вам от меня надо?
1П-щег: Хы. Что нам от него надо… А что же ты, голубчик, нам начинаешь тут вопросы такие задавать. «Что нам надо?» Слышишь, а что же ты не задавался вопросами, когда хвостище вот этот отращивал?
2П-щег: Да, тогда, поди, не задавался. Отращивал да отращивал.
1П-щег: Вон, смотри, Иван, аж лоснится, хвостище-то.
2П-щег: Да, в плохой России-то, при «кровавой гебне» хвостище-то неплохо растёт.
Во время разговора Пространство пятится, пиарщеги наступают. Он становится за спинку скамейки и пытается отмахиваться от них.
Пространство: Оставьте меня в покое! Что вам нужно? Денег у меня нет.
Неожиданно вмешивается Время: Что вы к нему прицепились? Идите своей дорогой! Вас ещё самих проверить надо – может, тоже хвосты там прячете!
Пиарщеги поворачиваются друг к другу, какое-то время смотрят, затем прыскают от деланного смеха.
2П-щег: Слушай, Никодим, девушка хочет проверить, есть ли у тебя хвост?
1П-щег: Странно. Обычно у них девочки только девочками интересуются. А мальчики только мальчиками.
2П-щег: У кого – «у них»?
1П-щег: Ну, у них, в великой и единственно правильной западной цивилизации. На магистральном пути развития человечества.
2П-щег: А-а-а. На пути становления трансгуманизма.
1П-щег: Да-а-а-а… Трансгуманизма и ещё неолиберальных ценностей!
2П-щег (показывает на хвост): Таких, что ли, ценностей?
1П-щег: Таких в первую очередь. Ты что, не знал, что это высшая ценность?
2П-щег: Нет, Никодим, не знал.
1П-щег: Так знай, Иван. Завтра такие вот хвостатые с плакатами на площадь повыходят, хвост-парады будут проводить.
2П-щег: Ага, детей наших начнут растлевать.
1П-щег: Это уж обязательно. И не дай бог ты такого хвостатого тронешь – сразу визг начнётся, что ты его по хвостовому признаку дискриминируешь…
Пространство: Да идите вы к чёрту, вы что, борщевика обкурились?!
Пиарщики снова поворачиваются друг к другу, деланно смеются. В это время на сцену выходит Хипстер. С капибаррой на поводке.
Хипстер: О-о-о. Вот кого я давно искал…
1П-щег (оборачиваясь): Это чё ещё за клоун…
Хипстер: Вот кому я сейчас кровя-то информационной пущу…
1П-щег: Э, малец, ты, хорош баловать!
Достаёт айфон, фоткает пиарщиков, наступающих на Пространство и Время, потом отключается от происходящего и углубляется в общение с телефоном.
Второй пиарщег оборачивается, открывает рот
2П-щег: Ты, гад, как его проворонил?
1П-щег: А я чё? А это что?
2П-щег: Чё-чё… Хвост через плечо. Это ж отмороженный блоггер, пишет под ником «Дизельный карбюратор», у него в одном фейсбуке паблик на 500 тыс.
1П-щег: И чё?
2П-щег: И ничё! Доничёкались.
У Второго пиарщега пищит телефон в кармане. Достаёт, вытягивается по струнке:
2П-щег: Да, товарищ, майор! Отслеживаем, товарищ майор! Мы… Не… Постараемся… Да мы не ожидали, что он… Да… Хорошо! Так точно! Сделаем! Да! Служу Газпрому!
Опускает телефон. Бледнеет. Тут пищит трубка у первого. Достаёт, склоняется над ней.
1П-щег: Гляди, Иван…
2П-щег: Чего там?
1П-щег? На инстаграмме уже 5200 лайков.
2П-щег: Что? Где?
1П-щег: Да вот же.
2П-щег: Уй ё-ё-ё-ё, худо-то как.
1П-щег: Так и подписал?
2П-щег: Ага. «Расовая сегрегация на практике»
1П-щег: А на Фейсбуке чего?
2П-щег: Ща, погоди…
1П-щег: Да давай ты, уже быстрее!
2П-щег: Не дёргай меня. Это у этих вот, на курсах цэрэушных учат на скорость гаджетами пользоваться. А тут пока найдёшь чего куда твари буржуинские запрятали… Где же она
2П-щег: Ниже… Выше. Да стой, проехал опять. Да дай сюда, ты не умеешь!
1П-щег: Ты всё умеешь! Отдай, щас найду… Во! И пишет, и пишет.
2П-щег. А, ну да. «Сегодня российская власть в поисках внутреннего врага, образ которого должен отвлечь общество от плачевного состояния дел в экономике и правовой среде, наконец-то сделала следующий и вполне логичный шаг. Видимо, культивация гомофобии, ксенофобии, арахнофобии и клаустрофобии уже не приносят тот эффект, на который так рассчитывает сурковская пропаганда. Люди постепенно начинают прозревать. И вот уже современные нацисты нашли современных новых евреев. В качестве объекта преследования выступает сегодня наименее социально защищённая группа – носители хвостов. Люди, вся вина которых единственно в том, что у них количество позвонков на 7-10 единиц больше, чем у «расово чистых» членов «Единой России», вынуждены жить в непрерывном страхе и унижении. Сегодня наш корреспондент стал свидетелем вопиющего случая антропометрической дискриминации….»
1П-щег: Пипец…
2П-щег: Чего тут ещё. «… в то время, как близкие к кремлёвским кругам олигархи продолжают беззастенчиво… стагнация в экономике и прочная зависимость от потока сырьевых денег, который, однако, не может уже компенсировать даже на минимально необходимом уровне… самовоспроизводство коррупционной модели… ощущение скатывания к наиболее мрачным и кровавым периодам российской истории…»
1П-щег: Ах ты, гадёныш!
2П-щег: Гляди-ка, а комментариев-то. Вот я им сейчас…
1П-щег: Остынь, не читай. Комментариями сейчас сам товарищ майор занимается. Нам бы этого гада.
2П-щег: Когда успел-то?
1П-щег: А чего там успевать? У них стандартные заготовки из Госдепа присланы. Вставил вместо «геи» – «хвостоносцы» и все дела.
2П-щег: А ну, иди сюда, паскуда! Я тебе сейчас этот айфон… Вырастили креаклов на свою голову!…
1П-щег: Ты чего творишь! Он же на ютуб успеет скинуть.
2П-щег: Да мне похрен, хоть на твиттер с гугл-плюсом! До каких пор русские люди будут перед всякой дрянью трястись?! Чего мы их так боимся? Кучка таких уродов пишет, а другая читает! Сколько можно! Наболело уже у меня на душе, Никодим, сил больше нет. Дай я этого гада сейчас урою!
1П-щег: Ваня, Ваня, тихо…
Хипстер, чуя недоброе, поворачивается и неторопливо уходит. Пиарщеги срываются с места и бегут. Хипстер от них, уже со всех ног. Все скрываются за сценой. Слышны вопли, крики: «Не допустим для России югославский сценарий!», «Ракеты на Кремль!», «Путина в Чечню!», «Либералов в Гулаг!», удары по морде, снова вопли, какой-то странный рык, визги, чавканье. Потом всё стихает.
Время вздыхает, зачем-то достаёт платок, потом прячет обратно.
Время: Ах, как всё это гадко, пошло... Пошло…
Оба молчат. С той стороны, откуда убежала вся компания раздаётся клацанье когтей по бетону. Затем сбоку высовывает зелёная чешуйчатая морда с клыками, потом длинная морщинистая птичья шея. Потом выходит Вялоцараптор. Похож на мясистого ощипанного страуса, только покрыт чешуёй и ощетинился во все стороны когтями и клыками. Он ковыряет когтем в зубах и сплёвывает что-то вроде помятого куска айфона.
Раптор: Простите, не помешал?
Пространство: Нет-нет, что вы.
Раптор: Отлично. А то последнее время что-то совсем тут грустно стало. Поговорить не с кем. Все куда-то бегут, бегут… А как догонишь – инстинкт хищника берёт верх над цивилизованным существом. И это тоже печально.
П: Да, и не говорите.
Раптор: А вы бежать не собираетесь?
П: Нет, как видите.
Раптор: Ну и правильно. Куда тут убежишь-то? Пустошь кругом, бурелом, безлюдье. Кричи – никто не услышит
П: А вы уже всё проверяли?
Раптор: Конечно, и неоднократно. Вон, смотрите – это сабельный коготь. Он предназначен для того, чтобы выпускать кишки у жертвы из брюха. Один удар – и готово. Кератиновая оболочка особой формы, отличный эволюционный ход – сама затачивается за счёт постоянного роста. Правда, здорово?
П: Про эволюцию я бы, на вашем месте…
Раптор: Продолжайте-продолжайте. Я не обижаюсь. Эволюция обидна только для классов, видов и родов, а мы с вами индивидуумы. Так что кто здесь выживет, кого выживет – это уже зависит не от эволюции, а от других наук. Физики, например. Хотите узнать, какое давление этот коготь развивает при втыкании в кожный покров?
П: Не хочу.
Раптор: Ну и правильно. Что раньше времени себя расстраивать. Но вы же не будете меня осуждать? Вы же, судя по виду, люди разумные, не та шалупонь, что тут только что бегала и визжала. Вы же понимаете, что природа первична, а нам остаётся рисовать лишь теми красками, что она нам выдала?
П: Ну да, куда ж против природы…
Раптор: Вот и я про то. То, что мы называем «творчеством» не более, чем попытки ребёнка сложить разные домики из всё того же набора кубиков. И если все мои кубики будут одного цвета – не означает же это, что я должен оставить попытки?
П: Это как кубик-рубик для военных…
Раптор: Что, простите?
П: Ну, есть такая шутка, что у офицеров все грани кубика-рубика выкрашены в один цвет, а у прапорщиков они ещё и не крутятся.
Раптор: А это анекдот такой, да? В том смысле, что военные глупые и для них эта головоломка упрощается? Я вас правильно понял?
П: Да, совершенно верно.
Раптор: Знаете, я, пожалуй, не буду портить наше знакомство какими-то актами агрессии, но на будущее всё-таки хотелось, чтобы вы не принижали интеллектуальный уровень нашего диалога. Мне это не очень приятно.
П (вполголоса): Какие все обидчивые.
Раптор: И не нужно вот этого вот недовольного бурчания. Я вас прекрасно слышу. Дело здесь не в обиде. Просто цивилизованное существо от дикаря отличает понимание уместности того или иного стиля общения и умение их не смешивать. Я вам говорю о концептуальных вопросах, о природе вещей, о каких-то своих, принципиальных для меня переживаниях. А вы берёте только внешний образ – «кубики» – и отвечаете анекдотом, простите, не первой свежести. Если не хотите или не можете поддерживать беседу, так и скажите. Или у вас времени нет?
П (загораживая собой Время): Для вас – нет!
Раптор: Что, извините? Что вы сказали?
Время (отстраняя защитника и выходя наружу): Это я. Что вы от меня хотите?
Раптор: Поговорить.
Время: Ну так говорите нормально. А то здесь все только и делают, что говорят с каким-то подтекстом. Все такие из себя интеллектуалы, а сами только и думают, как бы других сожрать, запугать, насладиться чужой беспомощностью. Я не мышка, не надо со мной играть и запугивать. Хотите сожрать – жрите. Результат удивит, я гарантирую.
Раптор: О, смелая девушка! Смелый юноша, хоть и толстенький! Люблю таких. В смысле, смелых. Нет вкуснее, если ещё с соевым соусом и чесночком… Ладно вы, пошутить уже нельзя. Я просто проверял вас. На самом деле у меня к вам очень серьёзный разговор.
П: Опять насчёт кулинарных пристрастий или остроты когтей?
Раптор (морщится): Это уже не остроумно! Давайте к делу.
В: Мы вас слушаем.
Раптор: Только сосредоточьтесь, это очень важно!
В. и П: Слушаем!!
Раптор: Так вот, представьте такую ситуацию. Мы берём изречение «все боги чёрные». Делаем двойную логическую инверсию и получаем абсолютно тождественное ему высказывание «все не чёрные существа – не боги». Пока понятно?
В: Да… в общих чертах…. а зачем…
Раптор: Да вы слушайте, не перебивайте! Так вот, получается, что каждый предмет, который будет подтверждать второе изречение, станет подтверждением и первому. То есть, если я, например, обнаружу зелёного метаципленария, то он сам по себе будет подтверждать тот факт, что все боги чёрные. Правильно?
П: В: Наверное.
Раптор: Да не «наверное», а точно, здесь нет никакой логической ошибки!
П: И что дальше?
Раптор: А дальше вот что. Возьмите другое высказывание «все боги белые». Его можно тем же путём привести к изречению «все не белые существа – не боги». А это значит, что тот же самый зелёный метаципленарий с тем же успехом станет подтверждением высказывания «все боги белые». Так?
В (неуверенно): Так.
Раптор: Но исходные изречения-то противоречат друг другу! Так о чём же свидетельствует самим фактом своего существования зелёный метаципленарий?
В: А вы их видели?
Раптор: Кого?
В: Ну, этих самых… мета-ципленариев...
Раптор: Какое это имеет значение! Я говорю про глубокую аберрацию, которая присуща всему нашему логическому аппарату. Вот вы представьте себе зелёного метаципленария – что, глядя на него, вы можете сказать о цвете богов?
П: Вам бы с одним дедушкой в деревне на эту тему поговорить. Он когда-то логику преподавал. Лживые индейцы, честные миссионеры, боги не играют в кости и всё такое.
Входят Четвероякий корень закона достаточного основания (Q) и метаципленарий. Последний – высокий стройный юноша, покрытый разноцветными перьями, с клювом и крыльями.
Q (оглядывая собеседников): Ну что, Царапушка, опять к людям пристаёшь, парадоксами донимаешь? Да вы не беспокойтесь, он у нас хороший, добрый. Только нечисть всякую сильно недолюбливает. Он же у нас реликт, душа простая. Если поговорить не о чем, то и скушать можно. И то ведь правда, зачем такому-то человеку небо коптить, с кем и перемолвиться незачем? Только биосферу зазря пожирать.
Раптор морщится: Ладно, я сейчас. Что-то у меня живот прихватило.
Держась за пузо, скрывается за бетонной стеной. Оттуда слышится шуршание борщевика, бурчание, звуки исходящих газов. Смог стелется по земле. Звучит соответствующая мелодия Deep Purple.
Q: И какой только дряни не наестся! Анадысь мормоновца съел, прямо с книжками божественными. Потом так мучился, так мучился! Всё у него «Книга мормона» не выходила. Встала поперёк прямой кишки – и всё, ни туда ни сюда. Они ж там за экологию все борются, из пластика какого-то страницы делают. Вот так и живём. Западу – экология, а русский человек ложись да помирай.
П: Я так понимаю, про расписание автобуса вас тоже спрашивать бесполезно?
Q: Это почему же ещё?
П: Так вы же дорогу не захотели говорить. Логика, индейцы и всё такое.
Q: А зачем я вам должен что-то подсказывать? У каждого свой путь, и каждый сам его должен пройти.
П: Так вы что, социал-дарвинист? Считаете, что человек человеку волк?
Q: Нет, я как раз считаю, что человек человеку друг, товарищ и брат. А вот трудности – они закаляют. Так что я помог брату своему закалиться в борьбе с трудностями. Вы же всё равно дорогу нашли?
П: Нашёл, но…
Q: Вот видите, как чудно!
П: А как же эти ваши истории про логику и индейцев?
Q: Они имеют самое прямое отношение к тому, для чего вы все здесь собрались. Дело в том, что я исследователь. Я исследую иную логику, иррациональную, надчеловеческую. Нам доступна только одна система логики, все положения которой были детально разобраны по косточкам ещё Аристотелем. Но мир-то создан и существует по системе иной, божественной, если хотите. И оттого, что мы её понять не можем, и возникают все неприятности. Точно так же и весь числовой ряд состоит из чисел рациональных, которыми считают люди и иррациональных, которыми считают боги. Мы не можем обсчитать мир, как математическую головоломку, потому что не в состоянии найти структуру этих вот, вторых чисел. А они-то и являются базовыми константами мироздания. Например, «фи» – коэффициент золотого сечения, или «пи» – отношение длины окружности к её диаметру. Вы никогда не задумывались, почему такое простое по сути своей геометрическое соотношение выражается таким чудовищно сложным числом?
П: Задумывался. Решил, что вселенная не обязана быть простой.
Q: Вот именно. Для нас она непонятна и сложна. А для кого-то проста и самоочевидна.
П: И к чему вы пришли в своих изысканиях?
Q: К тому, что иррациональная логика должна быть вне Времени, как обычная логика – вне Пространства.
П: Вы что, хотите сказать, что у меня нет логики?
Q: Возможно. Судите сами, когда человек мыслит, ему не нужно пространство.
П: А как же круги Эйлера?
Q: Это же просто костыли для разума. Попытки пояснить абстракцию с помощью созерцаемых образов. А вот без времени не обойтись. Обе посылки силлогизма и вывод из них должны располагаться в строгой временной последовательности, иначе теряется всякий смысл. Вся логика человека зависит от времени, это неизбежно.
Пространство (искоса взглядывая на Время): Хм…
Q: И от этого все проблемы. Человечек ничего не может решить раз и навсегда, он переменчив и слаб, хотя может быть безусловно рационален в каждый отдельно взятый момент.
Время: То есть, вам тоже Время мешает?
Q: Мне – нет. Но вот в иррациональной логике, в логике богов времени быть не должно. Да и посудите сами, если существует причинно-следственная связь, то для чего нам нужно время? Есть исходное состояние, есть законы, по которым мир существует, поэтому можно узнать его положение в любой момент. И зачем ему при этом реально существовать? Для проверки своих же законов? Получается какая-то бессмысленная избыточность.
П: Так вы что же, хотите уничтожить Пространство и Время, чтобы понять мысли богов?
Q: Не скрою, такая мысль приходила мне в голову. Тем более, что вы оба – не более, чем категории моего разума. В реальности-то вас нет. Ни Пространства. Ни Времени.
П: А что же есть?
Q: Откуда я знаю? Вы мне весь вид загораживаете.
В: Хотите узнать, какие вещи сами по себе?
Q (морщится): Тоже мне задача! Я хочу мир пересобрать. Сложить его во что-то более комфортное, пусть даже из тех самых кусочков. Теперь Время у меня есть, Пространство есть. Осталось обрести божественную логику, познать иррациональное, и я сделаю то, что давно уже собирался.
П: И как же?
Q: Для этого мы здесь. И скоро мы все отправимся в путь – кстати, возвращаясь к вашему вопросу про расписание…
Из кустов выглядывает Вялоцараптор с кислой мордой, хочет что-то сказать, махает лапой и опять исчезает. Снова слышится кряхтение и бурчание.
Q: Траванулся, бедняжечка. Эх, тоже мне, санитар ноосферы.
П: Вы начали про расписание говорить…
Q: Правда, что ли? А что про него говорить-то. Отсюда автобус идёт только в один конец.
П: Это куда?
Q: В Теотиуакан, место, где люди становятся богами.
П: Так, а нам-то там что делать?
Q: Поедете со мной. Там места красивые. Силы поднаберётесь.
П: А вы, вообще, уверены, что ваш мир лучше будет? Этот хоть как-то ещё держится…
Q: Я ни в чём не уверен. Не думаю, что мы что-то потеряем. Этот мир – худший из возможных миров, так что, либо мы его доломаем, и тогда не жалко, не мир и был. Или сделаем что-то поприличнее.
П (тяжело вздыхает): Да, похоже вы сильно зациклились на этой идее… А метаципленарий с вами зачем?
Q: А у него там родственники. Навестить едет.
С другой стороны на сцену выходит Эльфийская царевна, она же Кикимора. Идёт понуро, вся кислая, непричёсанная, что-то бурчит себе под нос. Невесело оглядывает собравшихся.
Э-К: О, пионерский лагерь в турпоход собрался. То все по норам сидят, а сегодня прямо день посёлка…
Q: Привет, внуча!
Э-К: Привет, старых хрыч.
Q: Ай-я-яй, а ещё принцесса! Разве же можно так со старшими разговаривать?
Э-К: Тоже мне, знаток изящных манер. Раз сам из себя такой культурный, так какого ты хрена тут на мой возраст намекаешь?
Q: Я не намекал…
Э-К: Намекал-намекал.
Метаципленарий: Действительно, намекали.
Э-К: Защитничек подоспел! А ты-то куда собрался, чудо в перьях?
Пространство: Смотрите-ка, и тут продвинутая молодёжь. Не всех старина раптор догнал.
Метаципленарий: Почему вы так считаете?
Пространство: Грубит всем.
Метаципленарий: Это не грубость, а скорее стиль общения. Поживите на болотах, сколько она, ещё не так заговорите.
Пространство: Ну, уж не знаю…
Метаципленарий: Люди от одиночества становятся замкнутыми и некоммуникабельными. А потому очень часто маскируют своё смущение показной агрессией.
Э-К: Так, фрейды и фроммы доморощенные, хорош тут умничать. А то я и сама могу психоанализ провести, так что мало не покажется.
Метациленарий: Да, правильно говорят – не лезь глубоко в женскую душу. Ибо нет там дна и нет оттуда возврата…
Пространство, Q и Раптор из кустов хором заканчивают цитату: …там лишь сонмы демонов терзают ангела.
Э-К (фыркает): Так то в женскую! В человеческую!
Пространство: А вы, простите?...
Э-К: А я Кикимора.
Метаципленарий: Ну и зачем вам это самоуничижение? Вы же эльфийская царевна!
Э-К: Ну да. А я как сказала? Типичная эльфийка. Здесь же все люди образованные, Толкиена читали, поди.
Раптор: Я как-то толкиениста поймал. Ох и жёсткий был, падла! Едва от доспехов его очистил…
Э-К: Так что все знаете, что бывает с эльфами после длительной деградации.
Пространство: И что, простите?
Э-К: Что-что… У подружки спроси, она вроде потолковее тебя.
Время: Вы превратились в гоблинессу?
Э-К: Ох ты, господи, что ж вы все такие тупые-то! Ну какие здесь гоблины с орками, это же Россия. Здесь только нечисть всякая лесная. Вот я в Кикимору обратилась… уже… практически…
Пространство: Позвольте, а метаципленарии тут откуда???
Метаципленарий: Я так понимаю, сказку о Финисте – ясном соколе вам бабушка в детстве не рассказывала?
Пространство: Нет. Я и бабушку-то свою не помню.
Q: Сирота, что ль? А родители у тебя есть?
Пространство недобро прищуривается: А зачем они мне? И с какой целью вы интересуетесь?
Q: Так… из простого человеческого участия.
Пространство: «Участия». Скажите лучше – любопытства. Причём, любопытства нездорового, я бы даже сказал, подозрительного…
Раптор: У-у-у…. эк, вас, уважаемый…
Пространство: А что? Почему это я должен с вами всеми откровенничать? Всем от меня что-то нужно. Вся эта постоянная погоня за квадратными метрами, гектарами, оценка разных кусочков, каждого по своей цене… Вон богатенькие буратины даже звёзды с галактиками уже начали делить. Тут как-то невольно почувствуешь себя персонажем из книги Елены Молоховец.
Время внезапно разворачивается и бьёт его по морде: Вы подлец! Не могли сразу представиться!
Пространство: А с какой стати? Вы тоже визитки не раздаёте.
Время: Я скрывалась, меня убить хотели. Мне помощь была нужна. Как вы не поймёте!
Пространство: Это вам-то – помощь? Да вы нас всех переживёте!
Время: Это пошло! Подло! Да просто недостойно! А я откровенничала, душу перед вами раскрывала, а вы!... Вы!
Пространство: А что – «я»? Не нужно быть такой погружённой в себя. Ну, давайте, покажите всем, какая вы гордая, какая у вас сложная натура. Вы же этого хотите?
Q: Ребятки, не ссорьтесь! Вы нам всем нужны. Без вас никакого нового космоса не будет.
Пространство: Вот, видите? Даже этот старик и то сразу догадался. Потому что он, в отличие от некоторых, не страдает от терминальной стадии нарциссизма.
Время: Оставьте! Меня! Все!
Э-К: Девушка, прекратите вы эту истерику, смотреть тошно! Думала, сяду спокойно на автобус, да и уеду отсюда, куда глаза глядят. Подремлю в дороге. Нет, стоило собраться, как тут целый балаган. И ведь никого же годами не бывает... Ну что вы все за люди такие! Эх, ладно, поду я обратно в болото.
Разворачивается, собирается уходить. Метаципленарий догоняет её: Оставайся, не обращай на них внимания.
Сцена сосредотачивается на их диалоге. Остальные персонажи остаются где-то на заднем плане. Видно, что они спорят, беззвучно разевают рты в крике, размахивают руками.
Кикимора останавливает, поворачивается, долго смотрит на него хмуро, исподлобья.
Э-К: Ну останусь. И что? Кому-то лучше станет от этого?
Метаципленарий: Да, возможно.
Э-К: А этот автобус… Он действительно существует?
Метаципленарий: Конечно. Знаешь, я ведь тоже не всегда жил здесь. Там, давно и далеко отсюда меня чтили как Кецалькоатля, пернатого бога, высшее воплощение Солнца среди людей.
Э-К: Не дурно. А чего в нашу глухомань попал? Дауншифтинг? Решил для разнообразия побыть аскетом?
Метаципленарий: Нет. Я люблю роскошь и власть.
Э-К: Решил помедитировать? Себя искал?
Метаципленарий: Ещё чего не хватало! Медитация – это для слабых.
Э-К: Ты думал, что периоды активности и отдыха подобны вдохам и выдохам и их нужно чередовать между собой, чтобы достичь гармонии в мире и в себе?
Метаципленарий: Не-а. Вот об этом вообще как-то не задумывался.
Э-К (смотрит пристально): Выгнали, что ли?
Метаципленарий усмехается, молодецки поводит плечами: Кого? Меня?! Да это я их всех могу выгнать!
Э-К: А чего же ты тогда.
Метаципленарий: Да просто захотел так. А теперь назад хочу. Вот и всё. Поедешь со мной?
Э-К: А что я там делать буду?
Метаципленарий: А тут ты чего делаешь? Кстати, зовут тебя как?
Э-К: Алатиэль Тинувиэлевна. И не надо спрашивать, как это по-русски. Я сама не знаю.
Подходят к краю сцены, присаживаются, свесив ноги в темноту.
Э-К: Ты знаешь, эльфов постоянно идеализируют. И я до сих пор не могу понять – откуда эту дурь пошла. На пиарщиков они когда-то скидывались? Вот ты как эльфов представляешь?
Метаципленарий: Да никак. Мне созерцательный образ жизни не свойственен. Я предпочитаю действия.
Э-К: Хорошо тогда. А то все почему-то думают, что эльфы только играют на арфах, пишут стихи и неторопливо прохаживаются в белых одеждах среди хрустальных замков.
М: А что, не так?
Э-К: Ты что, тупой?! Конечно, не так. Ты хоть подумай, это же бессмертные твари. С каждым годом они всё больше трясутся за свою жизнь, становятся всё более трусливыми и жадными. Инстинкт продолжения рода заменяется инстинктом самосохранения… И на это накладывается всеобщая вялость и отупение. Все навыки, которые были необходимы для выживания, усвоены ещё сотни тысяч лет назад. Всё повторяется, ничего нового, ничего интересного. В итоге одни начинают копить деньги, другие ударяются в коллекционирование, третьи скупают недвижимость, четвёртые зарываются в какие-то подземные бункеры с замкнутой системой жизнеобеспечения. И всё это в постоянном страхе, что найдут, отнимут. В постоянном страхе за своё здоровье. В постоянном раздражении от того, что жизнь не стоит на месте и в ней появляется что-то новое. Один из моих кузенов, к примеру, работает директором фондового хранилища национального музея в Антверпене. Считается отличным специалистом. Его работа состоит в том, чтобы собирать как можно больше картин и скульптур в подвалы музея и любыми путями не допускать, чтобы их увидела широкая публика. Другой дальний сородич – член правления Раффшайзен-банка. Богатый, сволочь. У него уже столько денег, что он с ними что только не делает, они всё прирастают и прирастают. Как в той сказке про волшебный горшочек. А он их всё прячет, прячет. И чем лучше прячет, тем больше боится, что сам найти не сможет. Мерзкий тип, в общем… Дядюшка где-то в Непале, в одном из горных храмов. Его там монахи почитают за святого, а он им всё обещает раскрыть секрет вечной молодости, если ещё храмовых сокровищ раздобудут. Уже пять ярусов в глубину вырыли и всё забито золотом, вазами каким-то, кинжалами, сундуками гнилыми с каменьями. Вокруг скелеты, вонища, гадюки ползают – добро стерегут. Монахи пресмыкаются, руки ему целуют. А ему всё мало…
М: Да уж, ну и семейство у тебя…
Э-К: думаешь, я лучше?
М: Конечно, лучше!
Э-К: Чем же это?
М: Ты умнее. Тебе эти побрякушки не нужны.
Э-К: Да уж, умнее, сказал тоже. Мне уже давно ничего не надо. Сначала наслаждалась радостью деградации, теперь и это наскучило. Как думаешь, а что со мной станет в том месте, где люди становятся богами? Я же нелюдь.
М: Какая тебе разница? Съездишь, развеешься немного. Полетаем. Я тебе своё, так сказать, родовое гнездо покажу.
Э-К: А эти все?
М: А что – «эти»?
Э-К: Ну, Пространство, Время.. Дед дурной, возомнивший себя демиургом.
М: В жертву их всех! Разложим их на вершине великой пирамиды, вскроем груди обсидиановым ножом, вырвем сердца и шашлык сделаем!
Э-К: М-да… В сказке о Финисте – ясном соколе таких подробностей не было.
Входят сиамские близнецы Имплювий и Комплювий. Это реинкарнация съеденных Вялоцараптором пиарщегов. Поэтому они снова одеты в розовые рубашки.
И: Привет!
К: Привет!
И: Я Имплювий!
К: Я Комплювий!
Э-К: Здрасьте…
И: У вас есть Время?
Э-К: Да.
К: А Пространство?
Э-К: Да вон они, выясняют отношения. А вам зачем?
И: Для Алхимического брака!
К: Для Великого свершения!
И: Мы пошли!
К: Спасибо за помощь!
И: Ещё увидимся!
К: Не пропустите!
И: Все должны участвовать в Великом деянии!
К: Приходите, будет интересно!
Уходят.
Э-К: Что за дурдом сегодня. Прямо светопреставление какое-то. Жили в предбаннике вечности, а попали на проходной двор. Может, там по вашему календарю, метаципленарскому какие-то святые даты?
М: Календарь здесь не работает.
Э-К: А часы?
М: И часы.
Э-К: Что, вообще никакие?
М: Никакие.
Э-К: Даже Солнечные?
М: Нет. Солнца здесь никогда не бывает.
Э-К: А, точно. Всё забываю. Ну, а хоть клепсидру какую-то соорудить можно?
М: Бесполезно. Пока ОНА сама здесь, во плоти, мы никак не можем ни контролировать, ни измерить Время.
Э-К: Погоди, а как же мы тогда автобуса дождёмся?
М: С помощью Алхимического брака, как эти вот и говорили.
Э-К (отворачивается): Да ну вас всех. Только одно на уме. Какой, к чертям, брак? Они ж видеть друг друга не могут. И потом… Если они Время и Пространство, значит отец один.
М: Это будет ритуальный брак. Они создадут пространственно-временной континуум, где будут сплетены все возможные вселенные и все возможные варианты событий. Это и есть настоящий Теотиуакан, а не его проекция на Земле. Мы отправимся туда, а тебе останется только выбрать мир по своему вкусу.
Э-К (вздыхает): Тогда бесполезно. Я обязательно хрень какую-нибудь выберу.
М: Положись на меня. Я один из богов, а значит, владею божественной иррациональной логикой. И плохого не посоветую.
Э-К: А почему я должна тебе верить?
М: А что тебе остаётся? Сходи к этому толстячку с хвостиком. Может, он тебе что-то лучшее предложит.
Э-К: Вот уж нет. Ушки, хвостик. Только зверушек загадочных плодить мне не хватало.
М: Тогда пошли, готовить площадку.
Э-К: Эх, не нравится мне всё это…
Возвращаются на автобусную остановку. Там многолюдно. Всё поменялось. Прямо среди куч мусора сидят нагие омфалопсихиты и созерцают собственные пупки. Над каждым омфалопсихитом поднимается огонёк мерцающей ауры, в котором бешено мечутся картины мира людей: автомобили, витрины супермаркетов, женщины в мехах, нефтеналивные танкеры, заброшенные теплоцентрали, канализационные колодцы, накрытые для пиршества столы, вертолёты, фаллоимитаторы, глобусы, столешницы с вырванными ножками, мотки проволоки, упакованные в пластик куски мяса, хирургические инструменты, магнитофоны, рулоны рубероида…
Чуть поодаль горит костёр, за ним трое миноритарных акционеров Роснефти играют в ножички на раздевание. По всей поляне в священном экстазе носятся корибанты, за ними бегает вялоцараптор, ловит одного за другим, пожирает. Там и сям валяются откушенные ноги, уши, жасминовые тирсы, раздавленные черепа. Двое котов-декадентов пьют абсент, задумчиво напевая при этом: «То не ветер ветку клонит…»
Пространство и Время стоят плечом к плечу, на них наступают Имплювий и Комплювий с раскрытой священной книгой, старик Q, несколько размалёванных гуталином подростков с наколками «Ave Satan». Над всем этим шабашем кружат ававаксы. Иногда они пикируют, хватают то одного, то другого из присутствующих, вздымают над поляной и кидают вниз.
Э-К: Ничего себе, у них тут веселье! Старина Босх обзавидовался бы.
Старик, заметив им, машет рукой: Скорее сюда, мы как раз вас поджидаем!
Э-К: Да вам, похоже, и без нас весело.
И: Вы нужны для ритуала!
К: Для Мистерии!
И: Для свершения Алхимического брака!
К: Для творения нового пространственно-временного континуума!
И: Чтобы все мы смогли отправиться в то место, где люди становятся богами.
Метаципленарий: И что от нас требуется?
Q: Да у нас уже всё готово. Вот они упираются!
Время: И буду упираться! Я не вещь какая-нибудь, чтобы вы могли слепо использовать меня для своих экспериментов. Вы все нелюди, негодяи, вы же просто упиваетесь от того, что терзаете одинокую девушку!
Q: Вот вступайте в алхимический брак – и не будете больше одиноки!
Время: Вы мне здесь больше всех отвратительны! Уйдите, слышите, уйдите!
Пространство: Мне это всё тоже опротивело. Наши личные отношения – это не шоу для всеобщего просмотра. И уж тем более, я не буду участвовать в каких-то сомнительных ритуалах на потребу охлоса.
Время: О каких личных отношениях вы говорите, я не понимаю? С чего вы взяли, что я захочу быть вашей невестой?
Пространство: Слушайте, давайте не здесь…
Время: А почему бы не здесь?! Давно пора поставить все точки! Я больше не хочу иметь с вами ничего общего. Хватит! Отдельно Пространство, отдельно Время. И не думайте, я без ваших трёх измерений не пропаду.
Пространство: Ну, вообще-то восемнадцати. Три бесконечных и ещё 15 закольцованных.
Время: Обойдёмся без лекций по теории струн! У меня всего одно и его мне вполне достаточно. Подите прочь!
Тем временем старик что-то говорит на ухо Комплювию, Имплювий подслушивает
К: Да вы что, милейший, с ума сошли!
И: Совсем от старости лет нюх потеряли?
Q: Попрошу без оскорблений!
К: Мы вас оскорблять ещё и не начали.
И: А вот сейчас начнём.
К: Да, если ещё будете такую чушь молоть!
И: Как это вообще возможно? Они же не являются философскими категориями.
Q: Ну и что? Они же имеют право на счастье. А у основной парочки как-то традиционно не складывается, сами видите.
К: Да вы, бредите, уважаемый.
И: Сыграть брак Времени и метаципленария?
К: Вы бы ещё предложили скрестить круглое и март.
И: Блоху и интегрирование.
К: Рак желудка и параллакс галактики.
Метаципленарий, вклиниваясь в разговор: Слушайте, а она ничего. Куда симпатичнее этой, вон... Я, согласен.
Q: Ну, вот видите! Метаципленарий уже не против.
К: Да мало ли, что он не против!
И: Это научный абсурд!
Метаципленарий раздевает взглядом Время. Подходит к ней уверенной походкой.
М: Девушка, они к вам не пристают?
Время: Нет, благодарю вас.
М: Вы только скажите, если что-то не так. Я здесь, чтобы вам помочь.
Время: Как это здорово! Хоть один настоящий мужчина. Представляете, меня сначала меня хотели убить…
М: Кто же эти мерзавцы?
Время: Обычные подонки. Хотя нет, не обычные. Гламурные подонки. Вот. А теперь ещё хотели выдать замуж против моей воли. Звери, ничтожества!
М: Больше вас никто не посмеет тронуть. Это я вам гарантирую.
Время с опаской и внимательно смотрит на него. Метаципленарий подходит ближе.
М: Когда-то я был богом. Пришло время вернуть утраченное.
Хватает Время покрытыми перьями руками, та визжит, отбивается. Метаципленарий легко закидывает её на плечо, даёт отмашку старику, Имплювию и Комплювию: Начинайте! Ну!!
Время колотит его кулаками по спине, потом неожиданно начинает смеяться, изворачивается, кусает метаципленария за ухо. Время: Ах ты, дурашка!
Эльфочка стоит, опять потупившись, кусает губы. Сзади подходит Пространство, осторожно берёт её под локоток.
П: Знаете, я хотел сказать…
Э-К: Знаю. Я согласна!
П: О боже, Алатиэль, я ждал этого целую вечность…
Э-К: К чёрту вечности! Теперь ты мой. Давай, дед, крути свою шарманку, вези нас в Теотиуакан! Быстрее, скорее! К чёрту болото, к черту дни, часы и годы, к чёрту всё это ждать и догонять! Сделаем свой мир без этой шалавы!
П: Я подарю тебе все свои три измерения!
Э-К: Мне плевать на твои измерения! Мне нужен ты, сам, весь, и чтобы в тебе ничего больше не было, кроме меня.
П: Да, любовь моя…
Раптор, потирая пузо, подходит сзади к старику: Скажите, а откуда они-то знали друг друга?
Q: Получается, знали. Эльфы же Времени не подвластны, так что вариант получился неплохой.
Раптор: И что же будет, если обвенчать Пространство с Кикиморой, а Время с метаципленарием?
Q: Хорошо всё будет, не бойся. Нормально. Всё получится. Имплювий, Комплювий, начинайте!
Дата добавления: 2015-09-09; просмотров: 30 | Поможем написать вашу работу | Нарушение авторских прав |