Читайте также:
|
Море влекло нас с детства, но жизнь сложилась так, что мы* погрязли в земных делах. Друзья и однокашники, став моряками, ходили на Кубу, штормовали в ревущих сороковых, а мы отводили душу в байдарочных походах, шастая по камышам и перекатам. Как-то на верхневолжских озерах к нашей “RZ” подошла белокрылая “Мева”. Мы впервые увидали ее вблизи. Сравнение оказалось не в пользу байдарки.
“Мева” дала возможность выйти на большую воду. Летом 1972 г. состоялась проба сил: мы обошли по кругу Онежское озеро. 22 дня имели дело со шквалами, штилями, штормами, - со всем многообразием великолепного Онего. Поклялись в верности парусу самому Онежскому бесу. Получили и награду – уникальный диплом “Катеров и яхт” за плавание по Онежскому озеру без мотора.
Поход проходил по маршруту Медвежьегорск - Челмужская коса – о. Хэд – Вороний остров – Кижи – о. Василисин – мыс Бесов Нос – мыс Муромский – Андома - мыс Петропавловский – мыс Самбо – Шокша – Петрозаводск.
Несколько выдержек из путевого дневника.
24 июля. Мурманским поездом прибыли в Медвежьегорск. Город маленький, особых гор не видно, медведей нет, много машин и магазинов. На нас, навьюченных с ног до головы, глазеют аборигены. Топаем на городской пляж, что слева от порта. Распаковав “Меву” приступаем к сборке. Капитан начинает с того, что роняет в песок барашек от крепежного винта и долго его ищет, тем не менее, часа через три яхта к походу готова.
Ветра нет. На веслах проходим километра три и останавливаемся по левую сторону Медвежьегорской губы у небольшого лесочка. Вечереет. Накидываем на гик тент, залезаем внутрь “Мевы” – теперь это наш дом.
25 июля. Ширина губы – около 5 км. Берега усеяны валунами. Идти надо на юг, а ветер южный. Очень хочется скорее на большую воду. Ведь главная цель похода – испытать и судно и себя!
Перегруженная “Мева” лавирует тяжело, идем медленно. Огибая мыс Горлов Наволок, въехали в буруны, выбрались с трудом.
Надо бы остановиться, но берег плохой – камни. Метров двадцать по щиколотку в воде тащим “Меву”. Протекторы на днище поставить не успели, теперь дерем оболочку. Устраиваемся на ночлег. Капитан таскает дрова, боцман уходит в лес и возвращается с двумя сыроежками и букетиком ягод.
На следующий день шлепаем по крупной волне. Свежая погода весьма способствует усвоению приемов управления парусным судном. Лихо подходим к острову Бычок. Рога этого “бычка” – уютная закрытая бухточка с пляжем из белого песка. Единственное население острова – утиный выводок, удирающий в камыши.
Идем на полуостров Оровский. Боцман садится за руль, на всех парусах выходит из гостеприимной бухты и… немедленно поворачивает обратно: на открытой воде 5- балльный ветер так наваливается на паруса, нагоняя страх на неопытных мореходов, что мы возвращаемся брать рифы…
Цепь островов оборвалась, идем в бейдевинд открытым “морем” наперекор волне и ветру. В широких бухтах, разделенных небольшими мысочками, отличные пляжи. На одном из них разводим костер. Дров – навалом, горят как порох. Тащишь бревнышко по песку, а он поет под ногами.
27 июля. С утра дождь, все же отчаливаем и с попутным ветром идем вдоль берега. В деревне Пигматка, крупной – если верить картам, лишь несколько домиков. Бухточка прикрыта крошечным молом. На огромных остроносых дощатых лодках сидят рыболовы и таскают одну рыбину за другой. Боцман, глядя на эту картину, не выдерживает и требует срочно встать на якорь. Якорь был сделан тут же из нескольких железок, скрученных проволокой. Пока рыбачим, усиливается ветер. Сматываем удочки, берем рифы. До левого берега километра два, справа тянутся острова, отсутствующие на карте…
Шквал застает нас посреди бухты. Ветер рвет паруса, трещит мачта. Убираем грот, – помогает мало. Стаксель пытается сломать мачту пополам, но стоило сдернуть его, как мы тут же теряем управление; короткие злые волны лупят в левый борт, швыряя “Меву” как попало. Снова приподнимаем стаксель, держа и шкот и фал в руках, уваливаемся и, подгоняемые волнами, летим к ближайшему островку. Прибрежный камыш стелется по воде, гнутся и гудят сосны.
Выбросившись на берег и придя в себя, укрываемся от ветра и жарим рыбу.
30 июля. “Мева” бодро лавирует напротив Кижей. Видны все 22 главки несколько покосившейся Преображенской церкви. Берег встречает шумом и многолюдьем. Боцман пристраивается к очереди у киоска с сувенирами, капитан же оказывается вовлеченным в конфликт. Выясняется, что по Кижскому погосту нельзя ходить без билета, босиком и в шортах. Нельзя причаливать к берегу вообще… Капитан отступает к своему судну, теснимый блюстителями порядка.
Уходим в тихий заливчик на соседнем острове, намечаем дальнейший маршрут. Предстоит большой переход через все озеро.
С утра, обойдя с севера о. Большой Климецкой, выходим в заливы Малое Онего. Впереди, очень-очень далеко, среди гребней волн мелькает черточка; судя по карте, это о.Василисин. До него около 40 км – расстояние для нас непривычно большое.
Голубое-голубое небо! Плещется целый океан чистейшей, холодной, приятной на вкус воды. Идем часов пять, устали. На ходу меняемся местами. К Василисину подходим в сумерках. Берега живописные – скалистые, крутые, пристать некуда. Обойдя остров на веслах, находим какую-то расщелину, загоняем туда “Меву’.
Подходит девушка с тремя собаками; на острове метеостанция, хозяева – Барковы зовут нас в гости и устраивают царский прием с баней.
2 августа. Вчера весь день бродили по сказочному, с вековыми соснами острову.
Осмотрели “Меву”. Оболочка ее сильно потерлась, по стрингерам висят лохмотья; из тента выскочили скрепки. Кое-как наводим порядок. К сожалению, самое слабое место – стыки мачты кардинально усовершенствовать не удается.
Идем на Бесов нос. До него 25 км, а ветер ослабевает. По пути навещаем о. Михайловец; здесь развалины поселка и рухнувший пирс. Полный штиль. Гребем. Над Бесовым носом стелется дым, кружится красный вертолет: горит лес. Подойдя к берегу, предлагаем свою помощь, но на нас смотрят недружелюбно, говорят, что лес подожгли туристы.
3 августа. Затушенный было пожар снова раздуло. Мы подтаскиваем шланги, сбиваем пламя с кустов и деревьев, поливаем водой дымящийся мох…
4 августа. Бес – хозяин здешних мест, в два с половиной мера ростом, выбит на красноватом полированном временем граните в окружении множества как древних так и современных наскальных рисунков. Познакомились с секретарем пудожского отделения общества охраны памятников, развешивавшим на деревьях плакаты с призывом беречь петроглифы. Он мечтает о создании здесь филиала Кижского музея.
Природа необычайна. Особенно впечатляет пейзаж Пери-носа: из берегового обрыва торчат скалы-мысы, напоминающие голову и лапы громадной черепахи. Ходим от мысочка к мысочку, копируем загадочные рисунки, заодно пробавляемся черникой.
В сумерках держим путь к островам Гурия. Ветер свирепеет с каждой минутой. Капитан собрался было заложить галс между островами, но передумал и повернул к берегу. С риском врезаться в скалы, удачно выбрасываемся на полоску пляжа. Над нами на высоком обрыве, наклонившись, угрожающе раскачиваются, вот-вот рухнут, огромные березы.
Рано утром, решив перебраться на острова Гурия, отделяемые от нас не более чем километром штормящего озера, приступаем к одной из самых неприятных водных процедур – преодолению полосы прибоя при сильном навальном ветре. Волна, накатываясь на мелководье, закручивается, рушится вперед, норовит всей своей массой ввалиться в кокпит. Грести против ветра трудно, волны крутят нас как хотят. Как удалось одолеть все это – непонятно.
Насквозь промокшие с трудом добираемся до острова, но вылезти на берег даже с подветренной стороны оказалось делом еще более сложным – отвесные каменные стены, волны с грохотом взлетают высоко по расщелинам. Наконец, нащупав ногами какую-то трещину, вползаем вверх по скользкому гранитному лбу и выволакиваем за собой “Меву”. Она полна воды. Капитан вытряхивает воду из своей трубки, раскладывает по камням раскисший табак. В полиэтиленовом пакете плавают карта, дневник и “Школа яхтенного рулевого”.
Рядом, между островами, торчат черные зубы – камни, у которых то и дело вспениваются столбы брызг. Здесь и собирался было впотьмах проскочить капитан!
Рисунков на острове мы не нашли и, спустив со скалы лодку, пошли ночевать на берег. Ветер все сильней, высота волны 1,5-2 м, но мы уже сидим на твердой земле и пьем чай с черничным вареньем.
Шторм, видимо, надолго. Что же делать? Замечаем, что волны опрокидываются метрах в десяти от берега; тогда, чтобы не терять времени, решаем бурлачить “Меву” по этой прибрежной свободной от пены полоске воды. Тащим лодку как бычка на веревочке; ее безбожно болтает и захлестывает, даже поставленный тент не помогает. Устав окончательно, останавливаемся, и используя “Меву” как заслон от ветра, разводим костер. Песок летит как снег в метель, занося только что обнаруженные на пляже медвежьи и волчьи следы, хрустит на зубах. На озере жуткая волна. А рядом шумит дремучий лес, непроходимый бурелом; мощные деревья выворочены с корнем. Несмотря ни на что, капитан заваливается спать, исходя из принципа: кому суждено утонуть, того волки не съедят. Эта философия явно оправдывает себя. Боцман всю ночь сжимает в рукоятку ножа…
6 августа. Судя по карте, впереди должен быть Муромский поселок, а у нас нет хлеба и подмокли спички. Находим, однако, лишь развалины старого монастыря. На заброшенном кладбище на могиле основателя монастыря святого Лазаря растет малина. Собираем ее, поминая добрым словом муромских монахов, оставивших после себя стол сладкую память.
Шторм кончился. Подсушив шмотки, залатав обнаруженную в оболочке “Мевы” дырку, покидаем Муромский мыс и идем на Андому.
Вечереет, ветра нет. Идем на веслах, утешаясь рассуждениями о пользе гребли. На полпути, когда стемнело, подул ветерок. "Мева” резво пошла в бакштаг. Темень такая, что не видно собственных парусов. Около полуночи открылись зеленые створные огни. То, что влетели в устье Андомы, заметили только по исчезновению волны и качки. Чернеют силуэты домов, длинные баржи.
7августа. На другом берегу стоит крейсерский швертбот “Кузен Бенедикт”, гик его украшен предметами дамского туалета. Это земляки – москвичи, двое мужчин и три женщины. Они нервничают: надо успеть дойти до Москвы через два десятка шлюзов, а времени очень мало. То ли дело наш “пароход”; его можно за час разобрать и с комфортом везти с собой в купе поезда!
Долго болтаемся без ветра на траверзе Андомского маяка, любуясь панорамой. Андомский мыс, наверное, самый красивый на Онежском озере. Берег крутой, обрывистый, красно-коричневые скалы, заросшие малиной и крапивой; в воде большие камни. Купаемся, загораем, лазим за ягодами по откосу.
Ветер, как и ожидалось, появился лишь после захода солнца. К Петропавловскому маяку подходим в двенадцатом часу ночи. Освещая себе путь фонариком, пытаемся причалить к высокому берегу, сплошь заваленному валунами. “Меву” вытащить из воды никак не удается, ее бьет о камни. Не спим, сидим у костра, пьем чай.
В три часа утра начался рассвет. Туман. Пользуясь затишьем, решаем совершить 25 километровый прыжок через Свирскую губу на мыс Самбо. Определяемся, находим курс по компасу и отправляемся в неизвестность. Через полчаса земля исчезла из вида, кругом одна вода. Ветер окончательно скисает, “Мева"; чтобы хоть немного стабилизировать лодку, полностью выдвигаем шверт. Сняв одну из передних банок, боцман, свернувшись калачиком, засыпает. Через час смена вахты. Теперь, передав управление, укладывается капитан, но просыпается от сильного толчка в бок и вскакивает, чуть не перевернув “Меву”: прямо на нас идет здоровенный сухогруз “Волго-Дон”, а ветра по-прежнему нет, хода тоже…
Какой-то остряк придумал наворачивать “Меве” на весла барашки; сейчас вот нет ни одной секунды на их отвинчивание! Спасает лишь то, что по лени своей на одно из весел кто-то из нас не навернул барашек; капитан лихорадочно отгребает с пути “Волго-Дона”, судно проходит в трех метрах, нас отбрасывает в сторону поднятая им волна. Не успей мы увернуться, раздавили бы, не заметив! Сон как рукой сняло.
10 августа. Ветер порывистый, крутит как вздумается. Пересекаем широкую бухту напротив Шелтозера. Свежеет, убираем стаксель. На очередном переходе от мыса к мысу, а мысов здесь множество, попадаем в очередной шквал. Ветер норовит закинуть “Меву” на камни, капитан с трудом удерживает ее на курсе. На таком ветре грот даже в 4,5 
великоват! Когда мы курсом крутой бейдевинд, зарываясь в волну, проходим выступающую каменную косу, боцман мечтает только о береге – любом береге, чтобы отсидеться! Но на берегу, не прошло и десяти минут, появилось желание идти дальше. Зарифленный грот стоит плохо и почти не тянет, зато можно не бояться за мачту!
На следующее утро боцман в течение двух часов пыталась отойти от берега. Капитану надоела эта бестолковая лавировка, он сел за руль сам, намереваясь преподать урок парусного дела, но кончилось тем, что мы перешли на весла. Вечером высадились на вытянутом полуострове напротив Шокши. Когда стемнело, к нашему огоньку подошли на моторке местные рыбаки – вепсы. Познакомившись с туманным объяснением целей нашего путешествия, они высказались в том духе, что все это здорово, только лучше бы мы ловили рыбу! Воистину, каждому – свое.
12 августа. Обнаружилась течь. Выбрасываемся на берег, разгружаем “Меву”, переворачиваем; ничего страшного, отошла заплата, поставленная раньше. Заделали дырку как положено.
Магазин в Шокше порадовал широтой ассортимента. Есть все. Пришлось купить боцману новые резиновые сапоги (делать этого не стоило: раньше она не стеснялась лезть босиком в холодную воду, а теперь появилась забота – не набрать в сапоги воды!).
Из Шокшинской губы выходим против сильного ветра. Несем все паруса, лихо лавируем не без риска лишиться мачты. Выйдя, уваливаемся, расставляем паруса “бабочкой”. Сзади нас нагоняют огромные длинные волны, “Меву” слегка водит, но идет она бойко.
По берегу на расстоянии 2-3 км один от другого торчат мысы; мы то приближаемся к суше, то удаляемся от нее. Боцман, заложив стаксель шкот, ведет записи в тетради, поглядывая на карту. Вдруг карта вырывается из рук, боцман хватает ее зубами, - резкий порыв ветра ударяет с носа, ветер как-то мгновенно заходит на 
. Озеро вскипает, навстречу мчится стадо бешеных пенных гребней. Это шквал, который мы прозевали. А на мачте полная парусность! Все ходит ходуном, паруса вырываются из рук, но стаксель удается снять неожиданно быстро. Чуть-чуть подрабатывая растравленным гротом, хватая ветер лишь его нижним углом, мы пытаемся ускользнуть с пути шквала. Мачта гнется дугой, волны летят через борт, но проходит буквально несколько минут, и мы оказываемся под защитой мыса.
С берега картина впечатляющая: озеро бурлит, хлещет дождь. Мы, как говорится, вовремя смылись!
14 августа. Погода немного улучшилась, однако даже в нашей бухте сильная волна; навальный ветер прижимает к берегу. Пытаемся на веслах обогнуть мыс, за которым открывается прямая дорога в Петрозаводск, каких нибудь 30 км. Все руки в мозолях, а удается отгрести всего лишь на несколько сотен метров. Стоит на мгновение поднять весла, тут же сносит назад. Так и не выбрались, пока шторм не кончился. А через час ветер исчез вообще.
Снова идем на веслах. Появляются первые признаки цивилизации: пляж с зонтиками, шоссе. С берега доносится треск мотоцикла, звуки радио…
Дата добавления: 2015-09-10; просмотров: 27 | Поможем написать вашу работу | Нарушение авторских прав |