В конце концов МакГиннесс откинулась на спинку кресла, стоявшего в ее по-спартански оборудованной каюте, и приказала себе расслабиться. Она провела больше часа, подключившись через компьютер к основной системе станции, но то, к чему имелся доступ, не представляло для нее интереса. Ей требовалось совсем другое. Хотя, если быть полностью откровенной с самой собой, она не представляла точно, что именно ей требовалось. Наверное, какие-то фамилии и цифры, доступ к которым возможен только при наличии секретного кода. Скорее всего, нужна пластиковая карта с кодами. Но где ее взять? Не исключено, что, если у нее будет свободное время, она найдет пароль, если, конечно, будет знать, в каком месте искать. Или что именно искать. Может, это совсем и не пластиковая карта, а что-то еще.
МакГиннесс вздохнула и уставилась на пустой экран персонального компьютера очень старой модели. Она училась работать на более новых моделях. А это было сколько там лет назад?
Целых пятнадцать? Черт побери. Если бы тогда кто-то сказал ей, где она окажется через пятнадцать лет, она смеялась бы до слез. Или, не исключено, расплакалась бы. Специалист-системщик третьего класса, дававшая на экзаменах сто пятьдесят правильных ответов за час, создававшая программы для судебной медицины... И через пятнадцать лет она все еще в десантных войсках, сидит на плохо оборудованной научной станции в отдаленном уголке Вселенной и пытается раскопать какие-то секреты.
МакГиннесс задумчиво закусила губу. Она не шпионка. Ей не следовало сюда приезжать, тем более заново вербоваться. Срок ее службы истек полгода назад. Она могла бы навсегда расстаться с армией.
“Только если я не докопаюсь до сути того, что здесь произошло, кто сделает это вместо меня?!”
Вот именно. Никто не сделает. И она могла бы спокойно жить дальше, а не пытаться найти правду.
Что, черт побери, происходит на этой проклятой станции? Если бы она не приехала сюда, то жалела бы об упущенной возможности всю оставшуюся жизнь. Она считала бы, что предала свои воспоминания и свою любовь.
Женщина потрясла головой, не желая думать о том, зачем она попросила назначения именно на “Безымянную”. Она прибыла сюда, чтобы выяснить, что же скрывает доктор Чёрч. Следует отбросить эмоции в сторону. Не исключено, что Чёрч или Тавес допустят какой-то просчет, может, положат не туда документ или что-то, доставленное сюда контрабандным путем. Она все время должна быть наготове, в напряжении, не расслабляться. Она должна внимательно следить за происходящим и, конечно, использовать свои знания, полученные при изучении судебной медицины. Что-то обязательно подвернется.
Но пока придется ждать. Терпение никогда не числилось среди ее добродетелей, но ей требовались какие-то доказательства для того, чтобы отправиться к Креспи. А пока не произошло чего-то экстраординарного, она не в состоянии решить, с чего начать.
МакГиннесс снова вздохнула и встала. До совещания оставался еще целый час. Скоро она узнает о своих обязанностях и сможет приступить к работе. Может, стоит заскочить в комнату отдыха и задать кое-кому несколько вопросов...
Внезапно компьютер запищал, и на экране появилось несколько строк. МакГиннесс склонилась вперед и нахмурилась.
“Всем сотрудникам немедленно занять свои рабочие места. Нарушен режим секретности в вольере К-4. Категория 07”.
Она почувствовала, как что-то внутри у нее сжалось. Она пока не уполномочена ни на какие действия, однако если она просто подойдет к одному из пультов управления станции...
МакГиннесс схватила свою временную карту, удостоверяющую личность и обеспечивающую доступ в ряд помещений, и направилась к двери. Наверное, надеяться не на что, так скоро по крайней мере, но не исключено, что именно сейчас она найдет ключ к разгадке тайны, произойдет какое-то событие, в результате чего ее мятущаяся душа обретет покой, а Пол Чёрч потерпит сокрушительное поражение.
---
Чёрч позволил чужому заглотить половину убитой им свиньи, а затем с неохотой еще раз пустил электрический ток, чтобы успокоить чудовище. Чёрч любил наблюдать за тем, как они едят, за проявлениями неподдельного наслаждения и откровенного удовольствия, которое они получают, одержав победу.
Два вооруженных до зубов техника заползли в проход и убрали то, что осталось от свиньи, ни на секунду не сводя глаз с растянувшегося на полу чудовища.
- Нельзя допускать, чтобы он много ел в ослабленном состоянии, а то может умереть, - объяснил Чёрч.
Креспи казался заинтересованным, но вид у него все равно был упрямый, он плотно сжал зубы и выглядел как капризный маленький мальчик, намеренный ни в коем случае не сдаваться.
“Это скоро изменится, - подумал Чёрч, наблюдая за полковником. - Он станет совсем другим”.
- Вы обратили внимание, Креспи, что он не просто убил свинью, а как бы полностью погрузился в нее. Испуганная жертва привлекает чужих. Они разрывают
несчастное существо на мелкие части, а не приканчивают одним ударом. Я не считаю это игрой, но чужие определенно наслаждаются, убивая.
Креспи сглотнул, потом кивнул. Он чувствовал себя несколько неуютно, что расстраивало Чёрча, потому что такое эмоциональное состояние влияло на мыслительный процесс ученого. Сам Чёрч давно успешно справился с подобной проблемой - несколько десятилетий назад. Иногда с эмоциями бывает сложно совладать, но истинный ученый всегда сможет от них абстрагироваться, чтобы докопаться до великой правды. По крайней мере Креспи в состоянии вникнуть в суть происходящего, а это уже кое-что... Для начала.
В лабиринт вошли два техника. Они ждали, пока чудовище не пошевелится. У одного в руках был автомат, второй оказался не вооружен.
Чужой тихо шипел, потом с трудом начал подниматься на ноги, медленно поворачивая свою длинную голову из стороны в сторону.
Чёрч попытался снова включить Креспи в игру:
- Попробуете отгадать, кого он атакует на этот раз?
Креспи колебался несколько секунд, потом откаш лялся и высказал предположение:
- Вооруженного?
Креспи не успел произнести это слово, как чужой уже бросился на человека с автоматом. Он действовал быстро и молча. На лице мужчины появился панический страх. Сидящим у экрана это выражение могло показаться даже комичным. Как и обычно, сработали датчики, существо ударили электрическим током, и оно черной грудой рухнуло на пол.
Чёрч казался довольным.
- Отлично, доктор! - похвалил он Креспи. - Чужой всегда нападает на того, кто, как он чувствует, представляет угрозу. Я провел сотни подобных экспериментов с дюжинами таких существ и еще ни разу не наблюдал отклонения от этого правила.
Креспи раздраженно посмотрел на него:
- Сотни экспериментов? С дюжинами существ? То, что вы сейчас говорите, подобно признанию, Чёрч.
Чёрч вздохнул про себя и ничего не выражающим взглядом посмотрел на Креспи. Неужели этот полковник не понимает, свидетелем чего он является? Только за допуск к участию в подобных исследованиях масса людей готова убить кого угодно, а он изображает стойкого оловянного солдатика, в точности выполняющего приказы группы начальников-параноиков. Ограниченность Креспи выглядела патетично и довольно сильно раздражала. Ну почему он ставит себя в такие рамки?
Креспи несколько секунд выдерживал его взгляд, потом нахмурился и отвернулся:
- Ладно, давайте на некоторое время оставим эту тему. Вы наблюдали несколько довольно простых типов поведения. Но в чем смысл повторных экспериментов?
“Ну наконец-то”, - подумал Чёрч.
- Это не повторные эксперименты, - принялся за объяснения Чёрч. - Я постоянно меняю лабиринт и устанавливаю все новые и новые датчики. Я собираю данные для общего обзора. Я скажу новое слово в биоанализе.
Чёрч перевел взгляд на экран. Коппер и Вагнер зашли в коридор, в котором лежал чужой. Чудовище только-только начинало двигаться.
- Теперь вы увидите кое-что весьма интересное, Креспи, - продолжал Чёрч мягким голосом. - Ни один из людей, находящихся в лабиринте, не вооружен, однако тому, что идет сзади, был введен специальный препарат, который усиливает чувство неуязвимости, укрепляет волю и ускоряет мыслительный процесс.
И на самом деле Коппер выглядел так, словно был готов сожрать упавшее чудовище. Человек шел, высоко подняв голову, расправив плечи и даже слегка оскалившись, словно только и ждал, чтобы чужой пошевелился.
- Как вы видите, Креспи, второй мужчина не принимал никаких препаратов и не выпил ни капли алкоголя. И он напуган до смерти. Смотрите внимательно.
Чужой снова начал медленно подниматься с пола и двигаться по направлению к двум мужчинам. Чудовище приостановилось на какую-то долю секунды - и прыгнуло на Вагнера, который истошно закричал и поднял вверх одну руку, словно пытаясь остановить ею атаку.
На этот раз ни один датчик не сработал.
---
Креспи смотрел, как чужой прыгает... “Черт побери!!!”
Ну где этот проклятый электрический ток? Чудовище уже почти дотянулось до трезвого и перепуганного до смерти Вагнера и было готово разорвать его на части.
Шаг вперед сделал Коппер, находившийся под воздействием наркотического вещества, и уставился на приближающееся чудовище так, словно намеревался прикончить его своим взглядом. Визжащая тварь протянула вперед одну лапищу, растопырив когти, но больше ничего не сделала. Остановилась. Замерла.
И только в этот момент наконец сработал датчик. Сбитый электрическим разрядом, чужой свалился на пол.
Чёрч был крайне возбужден. Казалось, что он готов прыгать до потолка.
- Вы видели? Вы видели? - повторял он.
Креспи отвел взгляд от экрана, где в этот момент Вагнера и Коппера выводили из лабиринта два других техника. Вагнер, которого чужой чуть не убил, дрожал, как лист на ветру.
- Я не могу точно определить, что именно я видел, - ответил Креспи.- Существо уже начало атаку, а потом... словно изменило свое решение.
- Не совсем так. Вначале оно бросилось на испуганного человека. Чудовище заставила остановиться сила воли второго десантника, находящегося под воздействием наркотического вещества.
Чёрч принялся ходить по лаборатории, заложив руки за спину.
- Чужие общаются друг с другом с помощью телепатии. Они чувствуют страх у животных. Моя рабочая гипотеза заключается в том, что они в состоянии физически “видеть”, что находится в мозгу человека, но не могут понять людей.
Креспи пожал плечами:
- Не исключено, конечно, что все так и есть, но...
- Что “но”? Вы только что стали свидетелем того, как чужой заколебался во время атаки. Вам доводилось когда-либо раньше слышать о подобном? Человек
под воздействием определенного наркотического вещества силой воли приказал чудовищу остановиться, и оно остановилось!
Чёрч прекратил курсировать по лаборатории и встал прямо напротив Креспи. Полковник внезапно заметил то, что упустил раньше: в глазах пожилого доктора горел огонь, свидетельствующий о глубоком уме и вдохновении. Такой огонь бывает только у гениев. Или у сумасшедших.
- Полковник Креспи, эксперимент, свидетелем которого вы стали, а также другие, ранее проводившиеся мною, говорят о том, что человек силой своей воли
может влиять на действия осл абленного чужого, правда, он должен находиться в экзальтированном состоянии.
Чёрч замолчал. Наверное, он хотел, чтобы Креспи хорошо усвоил только что сказанное. Неожиданно полковник начал воспринимать происходящее гораздо менее объективно, чем ему хотелось бы. “Неужели подобное возможно?” - подумал он.
- Если то, что вы утверждаете, правда, - начал Креспи, но не закончил фразу: он заколебался. - Значение...
Чёрч улыбнулся.
- Если это правда, то я это докажу, - заявил он. - Эти исследования начались совсем недавно... Только подумайте, Креспи: чужие одним нажатием кнопки превращаются в послушных щенков, логова становятся зоопарками.
Внезапно улыбка сошла с лица Чёрча, и он опять посмотрел на Креспи ничего не выражающим взглядом.
- Но насколько неясно и запутанно для традиционного исследования, не правда ли? Рискованно, беспорядочно, неубедительно, может, даже аморально. Есть глубокий потенциал для неправильного использования.
Чёрч с невинным видом отвел взгляд и добавил:
- И даже исследователи высшего ранга, совмещающие научную работу с разведдеятельностью, прибывают, чтобы выяснить все, что только удастся разузнать.
- Вы это о чем? - спросил нахмурившийся Креспи.
Чёрч проигнорировал вопрос и сам обратился к полковнику:
- Я думаю, что нам, наверное, прямо сейчас стоит ввести вас в базу данных биосканера.
Креспи молчал. Его уже постарались каким-то образом использовать, правда, он еще не смог толком разобраться, каким именно. Однако ему предлагают стать одним из участников исследования. Ему было тяжело даже просто наблюдать этих чудовищ, а каково будет оказаться вовлеченным в эти эксперименты? Он сможет здесь работать?
Внезапно в памяти всплыло мертвенно-бледное, красивое лицо Кейди Траск, такое, каким оно было в последнее мгновение перед тем, как навсегда исчезнуть во тьме, перед тем, как ее изувечили и убили чудовища в той пещере. Креспи вспомнил запах расплавляемых скал, застилающий глаза дым, несколько недель, которые потребовались ему для поправки здоровья, долгие беседы с психиатром, ночные кошмары, ненависть к самому себе, для преодоления которой потребовались годы, и, наконец, осознание того, что он был не в состоянии сделать больше, чем сделал...
Так он сможет участвовать в этих исследованиях?
А он может себе позволить не участвовать?
Это по-настоящему большая и важная работа. Она должна изменить всю его жизнь. Чёрч, конечно, странный тип, но его исследования необычны, они возбуждают, и, самое главное, они потенциально смертельны для чужих. Адмиралу Пикману следует послать рапорт с описанием исследования телепатических способностей чудовищ. Это в общем-то нельзя назвать ложью. Просто не вся правда.
Но какая опасность! Будет ли Чёрч с ним полностью откровенен, привлечет ли он его ко всему, чем занимается?
Креспи решил получить ответ на один интересующий его вопрос, после чего он примет решение: соглашаться или нет.
- Сколько человек погибло во время проводимых вами исследований?
Чёрч улыбнулся. Его глаза продолжали светиться этим странным внутренним светом.
- Все зависит от того, кого вы об этом спросите.
“Он что, издевается надо мной?”
- Я спрашиваю вас.
Чёрч, не колеблясь, встретился с ним взглядом:
- Ни одного.
Креспи несколько секунд изучал его лицо, глубокие морщины вокруг все замечающих глаз. Потом медленно кивнул.
- Я с радостью буду работать вместе с вами, доктор, - заявил Креспи.
Чёрч широко улыбнулся и кивнул в ответ.
- Отлично,- сказал он.
К ним быстрым шагом подошла молодая женщина. Ее каблучки громко стучали по отполированному полу. На ее лице выражалось беспокойство, брови были нахмурены.
- Простите, доктор Чёрч, - обратилась она к пожилому доктору неуверенным дрожащий голосом, - был ли куда-то переведен объект из вольера К-4?
- Переведен? - переспросил Чёрч.- Нет.
Женщина, по форме которой становилось ясно, что она работает патологоанатомом, с беспокойством закусила губу.
- Тогда что-то не так, сэр, - сообщила она, глубоко вдохнула воздух и сглотнула. - Дверца в вольер К-4 открыта, а чужого там нет.
Глава 9.
Не моргнув глазом, Чёрч уточнил:
- Вы уверены?
Женщина кивнула:
- Да, сэр. Мы искали...
Чёрч не дослушал ее ответ, а широкими шагами отошел от монитора, по которому они вместе с Креспи наблюдали за экспериментами в лабиринте. По пути Чёрч отдавал приказы. Креспи последовал за ним. Он находился в замешательстве... Но ведь подобное просто не могло случиться, ведь всюду же встроены системы,
делающие побег невозможным, мониторы, датчики... Если только кто-то специально не выпустил чудовище из его вольера.
От этой мысли все внутри у Креспи похолодело.
-...внимание. Уильяме, займитесь системами слежения. Бриггс, поставьте в известность адмирала Тавеса и...- Чёрч внезапно замолчал, быстро оглядываясь.-
Вебстер, проверьте весь личный состав.
Со всех сторон слышалось “есть”. Чёрч взбежал по ступенькам на обзорную площадку, а затем спустился к охраняемому входу. Креспи догнал его, когда пожилой доктор отдавал приказы охране.
- Плотно закройте двери. Вызовите подкрепление. Необходимо взять под контроль все выходы из лаборатории.
- Есть!
Чёрч почти бежал, Креспи трусцой следовал за ним. Они миновали множество поворотов и изгибов, пока наконец не оказались в диспетчерской. Креспи не мог подавить в себе чувство страха, ожидая за каждым поворотом увидеть чужого - длинного, черного и жаждущего крови...
Креспи потряс головой, чтобы избавиться от этой мысли, и увеличил скорость, чтобы не отстать от Чёрча. Ему казалось, что все случившееся в этот день нереально. В это невозможно поверить. Все произошло слишком быстро. Вначале на него нахлынули воспоминания о том, что он пережил много лет назад в той пещере, потом он наблюдал за настоящим чужим, а затем осознал то, что он, Креспи, хочет работать здесь и заниматься всем этим...
- Нет, конечно, не этим - не гоняться за смертоносными чудовищами по коридорам станции. Он не желает никогда больше участвовать в охоте на них, никогда, нигде... Исследования - это, конечно, другое дело.
Чёрч что-то говорил, пытаясь объяснить:
-...невозможно, но мы готовы ко всему, даже к невозможному. К каждому чужому прикреплен датчик, так что это лишь вопрос времени...
Чёрч замолчал, потому что они еще раз завернули за угол и вошли в какое-то помещение. Стены были уставлены небольшими экранами, за которыми внимательно следило несколько сотрудников с озабоченными лицами.
Креспи заметил Шэрон МакГиннесс, стоящую за спиной одного из сидящих мужчин. Она так крепко держалась за спинку его стула, что у нее даже побелели костяшки пальцев. МакГиннесс резко дернулась, когда в комнате появились Креспи и Чёрч.
- Доложить обстановку! - приказал Чёрч.
Из переговорного устройства послышался голос:
- Доктор Чёрч, местонахождение всего личного состава известно, за исключением лейтенанта Мортенсона.
Чёрч подошел к одному из мониторов.
- Найдите Мортенсона хоть какой-то камерой, - велел ой. - Я сейчас попытаюсь выследить чужого.
Креспи провел рукой по волосам и с беспомощным видом огляделся. Сам он был не в состоянии ничего предпринять. Ему показалось, что МакГиннесс чувствует себя точно так же. Он на секунду встретился с ней взглядом и заметил в нем разочарование. Они смотрели в глаза друг другу лишь какую-то долю секунды, а потом снова повернулись к экранам.
- Доложить обстановку! - заполнил помещение громовой голос адмирала Тавеса, ворвавшегося в диспетчерскую с красным от возбуждения и гнева лицом.
Чёрч поднял руку, жестом прося Тавеса замолчать. Эффект был мгновенным, что еще раз подтвердило подозрения Креспи: здесь командует Чёрч, несмотря ни на какие воинские звания.
Чёрч показал на три красные точки на экране, разделенном на квадраты.
- Вот это чужие, остающиеся в своих вольерах, - объяснил он.
Потом Чёрч перевел взгляд на самый нижний монитор, который включился, пока доктор говорил.
- А, вот и Мортенсон. Что, черт побери, он делает?
Креспи посмотрел на монитор через плечо Чёрча.
Худощавый мужчина средних лет в рабочем комбинезоне склонился над кипой костюмов, подлежащих санобработке. Чёрч усилил звук. Креспи услышал, как Мортен-сон что-то напевает себе под нос.
Чёрч перевел взгляд на верхний экран. Одно изображение быстро сменялось другим: попеременно включались разные камеры, установленные на станции.
- А вот и моя маленькая собачка. Оставить это изображение!
Чёрч показал пальцем на красную точку:
- Вот и нашли беглеца.
“В соседнем помещении с Мортенсоном!” - пронеслось в голове у Креспи.
К Чёрчу обратился сидевший слева от него лаборант:
- Мне связаться с Мортенсоном, сэр?
Чёрч покачал головой:
- Я все сделаю сам. Чужой находится в двадцати ярдах от него. Если Мортенсон запаникует, то исход окажется плачевным. Причем все закончится в две секунды. - Чёрч протянул руку вперед и нажал на одну из клавиш: - Мортенсон, говорит полковник доктор Чёрч.
Если бы наблюдавшие за экранами не знали всех обстоятельств происходящего, реакция Мортенсона показалась бы им смешной. Он резко дернулся и огляделся по сторонам, уронил на пол инструмент, который держал в руках. Он явно был напуган.
Наконец Мортенсон взял себя в руки, посмотрел на ближайшую к нему камеру и ответил:
- Да, сэр? Я слушаю вас, доктор Чёрч.
Чёрч заговорил спокойным твердым голосом:
- Прошу вас немедленно пройти в компрессорную в блоке SJ-12.
Мортенсон явно смутился.
- Прямо сейчас, сэр? - уточнил он.
- Да, незамедлительно. Вы должны быть там через шесть секунд.
За своей спиной Креспи услышал, как Тавес бормочет себе под нос:
- Что этот полудурок делает с костюмами?
Изображение на экранах начало меняться: попеременно включались другие камеры - по мере продвижения Мортенсона по слабо освещенному коридору. Он шел быстрым шагом. Мортенсон находился на одном из нижних уровней станции, занятом в основном складскими помещениями. Мортенсон спешил, но не выглядел испуганным.
Креспи чувствовал, как быстро бьется его сердце. Он ни на секунду не отводил взгляда от изображения мужчины на экранах. “Если бы Мортенсон только мог предположить...” - подумал Креспи, но в этот момент техник оказался в компрессорной и обратился к камере, висевшей на уровне его глаз прямо за дверью:
- Я в компрессорной, сэр. Что дальше?
В уголках рта Чёрча появилась улыбка.
- Прекрасно, Мортенсон. Теперь, пожалуйста, плотно закройте за собой дверь и заприте ее.
Мортенсон на секунду отвел взгляд от камеры. В диспетчерской послышался звук поворачивающегося замка.
Креспи почувствовал, что всеобщее напряжение вокруг него начало спадать. Он сам выдохнул воздух, только в этот момент осознав до конца, что он все это время сдерживал дыхание.
- Да, сэр? - снова обратился к Чёрчу Мортенсон. - Что-нибудь еще?
Чёрч откинул голову назад.
- Да, - ответил он. - Скажите спасибо. Вы легко отделались.
Мортенсон нахмурился:
- Простите, сэр, но я вас не понимаю.
К экрану подошел Тавес и заорал:
- Говорит адмирал Тавес. Что, черт побери, вы делали с этими проклятыми костюмами? Они пойдут на санобработку.
Мортенсон, казалось, уменьшился в размере, отшатнулся от камеры и ответил с дрожью в голосе:
- Заменял фильтры, сэр.
- По чьему приказу?
- На станции такой порядок, сэр. На этот раз указание их заменить поступило на мой компьютер. Что-нибудь не так?
Креспи взглянул на пунцового от злости Тавеса, а потом снова перевел взгляд на экран. В кризисной ситуации адмирал потерял контроль над собой. Его трясло от гнева.
Внезапно Креспи резко дернулся и в ужасе уставился на экран.
По нему двигалась красная точка.
Ее увидели все находившиеся в диспетчерской.
Она внезапно появилась прямо за спиной ничего не подозревающего Мортенсона.
- Боже,- прошептал Креспи.
Сбежавший чужой висел вниз головой, наверное ухватившись за какую-то высоко расположенную трубу, до которой не доставала камера. На экране показалась его блестящая голова, затем ужасные зубы, вперед вытянулась изогнутая черная лапища...
Первым закричал Чёрч, к нему подключились остальные, сидевшие в диспетчерской:
- Мортенсон, уходите оттуда!
Техник пока ничего не подозревал. Худощавый мужчина с тонкими чертами лица развел руками, как бы извиняясь, и обратился к камере:
- Но, сэр, я только что...
Он не успел закончить фразу, не смог ее закончить: на его горле оказались острые когти, черная лапа обвила его шею и подняла Мортенсона с такой легкостью, с какой человек поднимает перышко.
Из горла у Мортенсона вырвался сдавленный крик, он не осознавал, что с ним происходит и кто тянет его к своим выдвигающимся челюстям.
Крик внезапно оборвался: это второй ряд зубов чудовища выдвинулся вперед и впился в черепную коробку бедняги. Изображение исчезло с экранов: объектив камеры залило кровью.
Все новые и новые струи крови заливали объектив, за красной завесой чувствовалось какое-то движение.
Работали челюсти, что-то пережевывая, иногда причмокивая. Собравшиеся в диспетчерской пришли в ужас.
Чёрч отключил звук, отвел взгляд от красного экрана и сказал тихим голосом:
- Хаукс и Стокдейл, одевайтесь в защитные комбинезоны и займитесь чужим.
- Что там делал Мортенсон? - злобным голосом заговорил Тавес, лицо которого стало мертвенно-бледным. - Про какой заведенный на станции порядок он говорил, черт побери?
Чёрч внимательно посмотрел на него и ответил:
- Сэр, то, что Мортенсон там делал, теперь уже имеет второстепенное значение.
Креспи тошнило. Тощнота подступала к горлу. Он с трудом сдерживался. Чёрч говорил спокойным голосом, в нем практически не чувствовалось напряжения. На экране можно было только смутно разобрать огромные зубы, большая часть объектива до сих пор была покрыта кровью.
Тавес повернулся к двери. Обычная бравада постепенно возвращалась к нему.
- Чёрч, я жду отчета о случившемся у себя на столе к восьми ноль-ноль завтра.
- Есть, - тихо ответил Чёрч совершенно равнодушно. Потом он снова повернулся к экрану и какое-то время наблюдал за неясными очертаниями за красной пеленой.
Наконец он вздохнул и обратился к одному из сотрудников, надевшему специальный защитный комбинезон:
- Блейк, вы и...
МакГиннесс сделала шаг вперед. Чёрч посмотрел на нее.
- Кто вы? - спросил доктор.
- Шэрон МакГиннесс, сэр. Я только сегодня прибыла на станцию.
Чёрч приподнял одну бровь, потом в его взгляде что-то изменилось, словно он узнал ее.
- МакГиннесс...- медленно произнес Чёрч.
То, что промелькнуло у него в глазах, почти сразу же исчезло.
- Блейк, вы и МакГиннесс проверите, что чужой снова заперт. Необходимо отгородить блок SJ-12.
Чёрч перевел взгляд на сидевшего перед монитором крупного чернокожего мужчину:
- Уильяме, закрывайте лабораторию. Охрана должна перейти к вольерам.
- Есть.
Чёрч стоял несколько секунд, глубоко задумавшись, приложив одну руку к подбородку. Его плечи опустились, лицо казалось вытянутым и осунувшимся. Креспи почувствовал к нему симпатию: доктор сделал все, что мог, но этого оказалось недостаточно. Креспи не хотелось бы сейчас оказаться на месте Чёрча.
Доктор поднял голову и посмотрел на Креспи.
- Встретимся в лаборатории через восемь часов, - заявил он. Чёрч, видимо, хотел сказать что-то еще, но передумал, повернулся и медленно пошел прочь.
Он выглядел побитым, человеком, который потерял все.
- Хорошо, - ответил Креспи. - Я буду у себя в каюте.
Чёрч вяло махнул рукой через плечо и покинул помещение.
Креспи остался в диспетчерской. Он был в состоянии депрессии, чувствовал себя неимоверно усталым. Он посмотрел на часы и вздохнул. Еще не прошло и двух часов с того момента, как он ступил на борт станции, а случилось уже гораздо больше, чем за последние два года его работы на Земле!
Внезапно у него появилось ощущение, даже уверенность, что ему не следовало прилетать сюда, что он сглупил, согласившись на выполнение задания, о котором практически ничего не знал. Он с ностальгией вспомнил транспортный корабль, доставивший его сюда, на борту которого он находился еще сегодня утром. Тогда он еще не был здесь, на “Безымянной”. Тут что-то определенно не так. Совсем не так.
“Спокойно, Креспи, - приказал внутренний голос. - Все уладится. Просто сегодня один из твоих плохих дней”.
Вот для кого день точно оказался плохим, так это для лейтенанта Мортенсона. А Креспи лишь пребывает в отвратительном настроении, и ему требуется пойти куда-то и расслабиться.
Креспи вздохнул и отправился искать свою каюту.
---
МакГиннесс быстро шла по тускло освещенному коридору, ее сердце учащенно билось в груди. Она произносила про себя номера кают, которые миновала, молясь, чтобы Креспи был у себя.
“Восемьдесят пять, восемьдесят семь, вот, наконец, восемьдесят девять”.
Она остановилась перед его дверью и набрала воздуха в легкие. Придется действовать очень осторожно, нельзя сразу же выдавать обвинения, которые она не в состоянии неопровержимо доказать. То, что она знает в глубине души, и то, что она может стопроцентно доказать, - две разные вещи.
Она еще раз набрала воздуха в легкие, затем нажала на звонок. После небольшой паузы из переговорного устройства послышался голос Креспи:
- Да?
- Это лейтенант МакГиннесс, сэр.
- Заходите, МакГиннесс.
Креспи сидел в углу небольшого выцветшего дивана, стоявшего у стены. Она быстро огляделась. Каюты начальства были побольше, с несколькими дополнительными предметами мебели, но в общем-то тоже похвастаться нечем. Не будешь с восторгом писать домой о новой обстановке.
- Я могу сесть, сэр?
Креспи кивнул, вялым жестом показывая на диван. Он был бледен, видимо еще полностью не отошел от зрелища смерти Мортенсона.
- Я думал, что вы отправились на место несчастного случая, - заметил он.
МакГиннесс села рядом с ним, откинула волосы назад, поправила прическу.
- Мы провели предварительное расследование. Теперь там работают уборщики.
Креспи внимательно посмотрел на женщину, наверное уловив напряжение у нее в голосе.
- Нашли что-нибудь? - поинтересовался он.
Датчик, прикрепленный к сбежавшему чужому,
был частично деактивирован. Ножом. Мы обнаружили
датчик в комнате, где находятся различные выключате
ли. Совсем не в том месте, где содержали чужих.
Креспи уставился на нее, потом опустил голову на руки и прошептал:
- О Господи!
- В генераторной мы увидели, что трубы, где пряталось чудовище, смазаны каким-то составом, - продолжала МакГиннесс, - по запаху напоминающим феромон, который, как известно, привлекает этих тварей.
Креспи не поднимал головы.
- Не уверен, что хочу слушать дальше, - пробормотал он.
- Дальше будет хуже. Мортенсону в самом деле было приказано заняться этими костюмами.
“Боже!”
Креспи, нахмурившись, посмотрел на нее. Она прямо встретила его взгляд.
- И дверь вольера тоже была открыта специально.
- Вы хотите сказать, что это преднамеренное убийство...
- По крайней мере выглядит именно так, сэр.
МакГиннесс ждала, наблюдая за тем, как недоверие полковника сменяется решительностью. А потом Креспи задал вопрос, который МакГиннесс так надеялась услышать:
- Вы в состоянии разобраться с кодами доступа к приказам по станции и найти соответствующие приказы в главном компьютере?
Она немного помедлила, не желая показывать свою полную готовность. Здесь требовалось немного хитрости. Ей было необходимо, чтобы Креспи попался на приманку, потому что без него она оставалась в полном одиночестве.
- Мне нужно, чтобы мне дали соответствующие полномочия...
Креспи кивнул, приняв решение, не моргнув глазом:
- Я приказываю вам, МакГиннесс. Это конфиденциально. И постарайтесь, чтобы вас не поймали. Отчитывайтесь только передо мной. Вы меня поняли?
- Да, сэр.
- Пусть это будет наш маленький секрет, - сказал он, и в уголках его губ появилась улыбка.
МакГиннесс поняла, что разговор окончен. Она встала и вышла из его каюты. только оказавшись в коридоре, она позволила себе улыбнуться.
Капкан расставлен.
Чёрч даже не догадается, откуда ему нанесут удар.
---
Пол Чёрч медленно кивал, наблюдая за тем, как Креспи заканчивал разговор с МакГиннесс.
- Пусть это будет наш маленький секрет, - слабо доносился до Чёрча его голос.
Что-то, наверное, случилось с микрофоном: звук слишком тихий. Наверное, стоит его заменить. Чёрч проследит за этим.
Когда МакГиннесс вышла из каюты Креспи, Чёрч откинулся на спинку стула в своем кабинете, продолжая кивать головой. Чёрч предполагал, что полковник пойдет на что-то подобное. Он удивился бы, если бы Креспи - или кто-то еще из его подчиненных - не начал бы своего собственного расследования. Вопрос в том, как этим воспользоваться. На этой стадии они еще ничего не знают, нет необходимости беспокоиться о том, у кого в руках козыри. Однако любая информация всегда очень кстати. Чёрч просто решил отложить в памяти увиденное.
Конечно, секрет. Уж Чёрч-то точно его никому не откроет.
Глава 10
Чёрч закрыл глаза и вспомнил, что происходило тогда, много-много лет назад. Сколько секретов хранит его память!
На борту их было девять человек, а если считать Джудит, то даже десять. Конечно, он считал Джудит, несмотря на то что она представляла собой искусственно созданную особь. Чёрч потерял невинность благодаря Джудит и сильно любил ее лет с двенадцати. Основным предназначением Джудит на корабле было удовлетворение сексуальных потребностей экипажа. Она также была запрограммирована, как ботаник, и даже развела на борту “Инкунабулы”, их корабля, небольшой садик. И Джудит обычно готовила еду всему личному составу.
Экипаж состоял из Джейсона и Люсиан Чёрч, его родителей; Тейлора, Хьюетта и Джохансона, членов команды, выполнявших всю тяжелую работу; а в последний, самый счастливый месяц жизни Пола Чёрча, к ним добавились также Квентин и Луиза Кларк, ученые, и их дочь Ребекка. Ребекка была красивой девушкой, наверное, гораздо более симпатичной, чем Джудит, которая, казалось, никогда не менялась и не старела, как никогда и не отвечала Полу взаимностью. Ребекка была только на два года старше Пола, и создавалось впечатление, что она практически в такой же степени заинтересовалась им, как он ею. Он начал о ней мечтать...
Итак, их было десять во время блаженно-счастливого полета на планету РЛВ-1289, где находилось довольно крупное поселение. Эту планету не так давно колонизировали. Кларки планировали там остаться, а остальные собирались продолжать путь. Родители Чёрча осваивали новые места во Вселенной, куда потом прибывали земляне. Правильнее будет сказать, что они превращали колонизированные планеты в места, пригодные для обитания: помогали зародиться растительности и животным различных видов. “Выполняем за Бога его работу”, - частенько говорили они сыну, потом смеялись и обменивались взглядами, полными любви и привязанности друг к другу.
До РЛВ-1289 планировалась только одна остановка: требовалось забрать кое-какую информацию из базы данных на небольшом спутнике, открытом лет пятнадцать назад. Пол с нетерпением ждал этой посадки, надеясь, что им с Ребеккой удастся ускользнуть от других, уединиться и прогуляться вдвоем по созданному человеком Раю, может, поделиться секретами друг с другом. Пол хотел стать ученым, даже получил в девятнадцать лет небольшую стипендию от правительства для изучения иммунизации. Его родители так им гордились! Он был молод, полон надежд, страстно хотел быть любимым... Идеалист, не знавший ответов на многие вопросы.
И, с Божьей помощью, они сели на эту планетку.
---
Люсиан Чёрч не переставала хмуриться.
- Ты уверен, что это безопасно? - то и дело спрашивала она отца Пола после того, как они заметили, что на посадочной площадке стоит неизвестный им
космический корабль.
Джейсон Чёрч пожал плечами. В его голосе слышалось легкое напряжение:
- Думаю, что все в порядке. Мы же в любой момент сможем снова взлететь, правда?
Он улыбнулся жене, постаравшись ее успокоить, и снова повернулся к пульту управления.
- Всем пристегнуть ремни, - приказал он. - Садимся.
“Инкунабула” прошла сквозь атмосферу и опустилась рядом с нужной им станцией, как и планировалось изначально, в нескольких сотнях метров от неизвестного корабля. Джейсон Чёрч был превосходным пилотом, пассажиры практически не почувствовали толчка, когда они коснулись поверхности.
Пол и остальные люди, участвовавшие в полете, отстегнули ремни, встали со своих мест и потянулись. Ребекка нервно улыбнулась Полу, он улыбнулся в ответ, стараясь выглядеть гораздо спокойнее, чем на самом деле себя чувствовал.
Эта планета находилась далеко от основных путей, по которым пролегали дороги космических кораблей, поэтому Пол разделял беспокойство своих родителей: здесь они не должны были никого встретить. Более того, когда их приборы определили, что возле станции стоит неизвестный корабль, Джейсон Чёрч послал сигнал - и не получил никакого ответа.
Пол услышал, как мать Ребекки'с опаской поинтересовалась у своего мужа:
- Контрабандисты?
Ученый покачал головой:
- Не знаю, любимая. Надеюсь, что нет.
Отец Пола направился к люку, встал перед ним, повернулся к остальным и натянуто улыбнулся:
- Джудит, давай сходим и посмотрим, кто там. А вы все пока побудете на корабле. Мы скоро вернемся.
Люсиан Чёрч снова нахмурилась, потом кивнула. Пол почувствовал облегчение. Джудит была сильна, как трое членов экипажа, и обладала лучшей реакцией. Она сделает все от нее зависящее, чтобы остальные никак не пострадали, если, конечно, вообще нужно чего-то опасаться.
Джейсон Чёрч и Джудит покинули “Инкунабулу”. Дверца люка за ними плотно закрылась. Пол с другими астронавтами собрались у пульта управления и стали наблюдать за удаляющимися фигурами по небольшому экрану.
Было трудно представить, что в таком красивом месте может случиться что-то ужасное. Полу уже довелось побывать на дюжине планет и лун, подобных этой, но вид нового мира, никоим образом не испорченного и не испоганенного человеком, поражал его каждый раз с новой силой. Программы под общим названием “Генезис” просто поразительны, а его родители - специалисты в своем деле, потому что каждый их проект создает потрясающую зелень, излучающую жизнь, дикую природу, еще не покоренную человеком.
Отец Пола и Джудит подошли к неизвестному кораблю. Он относился к “Классу 9”, причем одной из старых моделей. Трап был спущен. Джудит начала первой подниматься по нему, за ней последовал Джейсон.
Они появились вновь всего через несколько секунд. Отец Пола жестами показывал находящимся внутри “Инкунабулы”, что все в порядке. Они все дружно вздохнули с облегчением. Пол почувствовал, как Ребекка схватила его руку, крепко сжала, а потом отпустила. Пол слегка покраснел, понял, какие теплые чувства он к ней испытывает...
“Тебе давно пора повзрослеть!” - сказал он сам себе.
Он улыбнулся Ребекке, надеясь, что покраснел только слегка и она этого не заметила. Ему скоро должен был исполниться двадцать один год, а он ведет себя как подросток. Да, Ребекка первая девушка, с которой ему довелось общаться с момента достижения половой зрелости (конечно, не считая Джудит), но тем не менее надо быть умнее.
Джейсон Чёрч махал находившимся на корабле, чтобы они выходили из “Инкунабулы”. Пол почувствовал, как сильно бьется сердце у него в груди. Ему нравился тот образ жизни, который приходилось вести, - полеты, путешествия с места на место, - но он все равно страшно любил ходить по твердой поверхности планет. С этим ничто не может сравниться. Ничто. Обычно они останавливались где-то всего на час или два, какое-то время гуляли вокруг места посадки, дышали настоящим воздухом - единственные люди на всей планете.
Но вот как будет на этот раз? Они тоже единственные? И куда делись пилоты того, второго корабля? Странно все это.
Джош Хьюетт, самый старший из членов экипажа, открыл шкаф с оружием и роздал полдюжины автоматов, стреляющих иглами, поражавшими жертву электрошоком. Пол взял один, чувствуя легкое возбуждение, - может, все-таки удастся поучаствовать в схватке? Конечно, никакой схватки не будет, потому что их просто никогда не бывает, но он позволил себе пофантазировать, представил, как он уничтожает противников и спасает Ребекку от участи значительно хуже смерти...
- Дорогой, ты идешь? - послышался голос его матери, которая уже стояла у люка и улыбалась сыну.
“Боже, она просто цветет от счастья”, - подумал Пол.
Ребекка переводила взгляд с Люсиан Чёрч на Пола и самодовольно улыбалась. На ее смуглом симпатичном лице появилась ухмылка - мать разговаривает с сыном, как с маленьким мальчиком.
“Черт побери!” Пол кивнул матери и постарался выглядеть достойно - как настоящий ученый, хотя чувствовал себя в этот момент мальчиком лет девяти.
- Да, мама. Я сейчас выпью сока и присоединюсь к вам.
Мать кивнула, затем направилась вниз по трапу. Ребекка последовала за ней. Пол пошел к холодильнику.
На борту остались он и Тейлор, который копался в одном из ящиков - наверное, искал свои вонючие сигары, без которых он жить не может. Тейлор насмешливо посмотрел на Пола и поинтересовался:
- Присмотрел себе подружку?
Пол нахмурился.
- Заткнись, дурак, - ответил он. - По крайней мере, ею мне не придется ни с кем делиться.
Тейлор невинно улыбнулся.
- Но Джуди не возражает, - заметил он. - Почему ты решил, что Ребекка не даст никому, кроме тебя? И почему ты так уверен, что она еще не давала?
Пол попытался принять суровый вид, но ему это не удалось. Он расхохотался. Через несколько секунд Тейлор присоединился к нему.
Пол взял банку сока и направился к трапу. Стояла великолепная погода, наверное, была вторая половина дня, в холодном воздухе Пол почувствовал...
Вначале он не разобрал, что именно. Он нахмурился, принюхался. Что-то гниет? Может, недавно пронеслась буря и что-то погибло? Но все равно запах какой-то странный, нетипичный для гниения чего-либо, существующего в таких мирах. Уж точно не растение.
- Эй, ты уйдешь когда-нибудь или мне тебя под толкнуть? - послышался за спиной голос Тейлора.
Тейлор стоял у выхода из люка, положив в рот незажженную сигару.
- Уйду, - пробормотал Пол и быстро сбежал по трапу вниз.
У него почему-то пропало желание обмениваться шутками, и он не мог объяснить, почему именно. Он не торопясь пошел к остальным, которые стояли кучкой у станции, откуда должны были забрать нужный пакет.
Пол читал в учебниках истории о том, что такое Рай, о том саде, из которого предположительно вышли первый мужчина и первая женщина. Несомненно, авторы того описания представляли что-то подобное месту, в котором сейчас находился Пол: богатое дарами природы, чистое, как новая мысль, мечта, ставшая реальностью, легкие приятные фантазии, появляющиеся перед пробуждением. Это и есть Рай, более совершенного человечество не придумает.
Но нужно опасаться змея...
Пол улыбнулся своему пессимизму. В любом идеале он видит что-то темное.
Его отец ввел нужный код и ждал, чтобы машина выдала из базы данных то, что требовалось. Джейсон Чёрч разговаривал с Кларками, когда подошел Пол.
-...никого. Похоже, что корабль оставили по меньшей мере два года назад. Я сужу по количеству пыли. Кстати, очень много запасов провизии.
Луиза Кларк скрестила на груди руки. Она определенно нервничала.
- Может, они все заболели? Заразились и умерли здесь. Вы чувствуете запах? Я обратила на него внимание, когда мы только вышли из нашего корабля. Похоже на запах плесени, что-то органическое. Но не исключено, что это разлагаются трупы.
- Я тоже почувствовал запах, - признался Пол. - Он кажется несколько необычным.
Джейсон Чёрч взял в руки выданный машиной пакет и заметил:
- Теперь у нас есть то, за чем мы здесь останавливались. Наверное, нам лучше стартовать. Свяжемся с Компанией, когда снова войдем в радиус действия приборов, сообщим им об этом корабле. В наши обязанности не входит проверка того, как он здесь оказался и что делает.
Отец улыбнулся Полу, а потом заговорил громче, чтобы слышали все остальные:
- Сегодня никаких пикников, друзья. Мне очень жаль.
Остальные члены экипажа притворно застонали, но Пол почувствовал облегчение внутри. Лучше побыстрее улететь отсюда. Странный корабль с необычным запахом все испортил. Им с Ребеккой придется подождать.
Внезапно какой-то странный шум прервал ход мыслей Пола. Он застыл на месте, как и все остальные.
В напряжённой тишине кто-то лязгал зубами. Это был какой-то животный звук, его точно не мог воспроизвести человек. Но Полу никогда не доводилось встречать зверей, издающих что-то подобное. Да здесь и не должно быть никаких животных.
Потом они услышали, как металл ударяется о металл. Но это был не работающий механизм, а кто-то живой...
- Что, черт побери... - заговорил Тейлор за спиной у Пола.
За станцией двигалось что-то черное, причем необычайно быстро. За первым чудовищем показалось второе, потом еще и еще - где-то около дюжины. Они появлялись быстрее, чем успевали их считать.
Ребекка закричала, показывая на них пальцем. Но их уже увидели все собравшиеся.
Чужие. Пол слышал о них, как и все остальные члены экипажа.
Джохансон приготовил свой автомат, но он окажется бесполезным, если слышанное ими об этих чудовищах - правда.
Пол резко повернулся и посмотрел на их корабль, который внезапно показался ему таким далеким. Вокруг него сгрудились три или четыре черных ужасных монстра.
Квентин Кларк прокричал имя своей жены. Пол повернулся назад и увидел, как одно из чудовищ приблизилось к ним, схватило Луизу Кларк и прижало к себе изогнутыми лапищами.
Пол услышал грохот автомата, потом кто-то еще начал стрелять. Но чужие совсем не пострадали, они злобно кричали что-то высокими голосами.
Словно по чьей-то команде, все чудовища заорали одновременно и бросились вперед, к людям, хватая всех подряд. Ужасные хвосты рассекали воздух позади и ударялись о землю, поднимая вверх облака пыли.
Пол истошно закричал, попытался бежать.
Юношу сгребли черные холодные лапы и прижали его сопротивляющееся и извивающееся тело к себе.
Пол понял, что они обречены. Их ждет ужасная, мучительная смерть, чужие разорвут их тела на части и напьются их крови...
---
Чёрч открыл глаза.
“Но нам не повезло тогда, - подумал он. - Смерть не наступила мгновенно. Ее пришлось слишком долго ждать”.
Глава 11
Тело Мортенсона обмыли и приготовили к последнему ритуалу. Тонкий мягкий пластик покрывал большую часть его лица, но даже маска не могла скрыть ужасной правды: от нижней части головы практически ничего не осталось. “Она, - подумал Креспи, по коже которого пробежали мурашки, - сейчас, наверное, переваривается в желудке у того чудовища, слава Богу, запертого в своем вольере”.
Труп лежал на катафалке. “Молния” погребального мешка заканчивалась прямо под носом Мортенсона. Вокруг собралась небольшая группа людей. Пришло всего несколько человек.
“По крайней мере, мешок застегнут почти до глаз, - пронеслось в голове у Креспи, - а то смотреть было бы вообще невозможно”.
Креспи пожалел, что согласился присутствовать на прощании, потому что даже после того, как над телом поработал медик, лейтенант выглядел ужасно.
Креспи чувствовал себя изможденным. Было только девять утра. Он не сомкнул глаз ночью, хотя лег относительно рано. Вчера, сразу же после ухода МакГиннесс, позвонил Чёрч и отменил назначенную встречу в лаборатории, объяснив это тем, что ему потребуется много времени для подготовки отчета Тавесу. Креспи с трудом заставил себя проглотить ужин и отправился спать. Лицо Мортенсона стояло у него перед глазами - таким, каким оно было в последние секунды жизни. Креспи снилась льющаяся кровь. Казалось, что все его сновидения в ту ночь окрасились в красный цвет.
По Чёрчу же нельзя было сказать, что он засиделся допоздна в предыдущий вечер. Он стоял рядом с катафалком, склонив голову, но плечи его были расправлены, а глаза не казались заспанными.
В помещение вошла МакГиннесс и, не привлекая к себе внимания, встала рядом с несколькими техниками, собравшимися на прощание. По поведению присутствующих невозможно было определить, был ли кто близок с Мортенсоном. Креспи переводил взгляд с одного на другого, но не видел ни слез, ни подавленности. В холодном воздухе нижней палубы, отведенной в основном под складские помещения, чувствовалось напряжение.
Креспи знал, что в штате исследовательской станции священника нет, и предположил, что адмирал Тавес навряд ли решит выступить с прощальным словом, так что полковник совсем не удивился, когда Чёрч откашлялся и заговорил:
- Не могу сказать, что я близко знал лейтенанта Мортенсона. Буду откровенен: я никогда и не стремился к этому. Я думаю, вы все согласитесь, что мы были очень разными.
Чёрч немного наклонился вперед и положил одну руку на бледный лоб покойника.
- Говорят, что два человека отличаются друг от друга даже в большей степени, чем особи животных. Я полностью согласен с этой точкой зрения. Однако
я хочу добавить, что мы с Мортенсоном также были и похожи. Нас объединяло то, что делает нас всех братьями: мы - люди.
Чёрч взялся за кольцо на “молнии” и застегнул ее до упора. Треск пластиковых зубчиков казался очень громким в погруженном в тишину помещении.
- Если бы когда-нибудь мы с Мортенсоном попробовали сравнить наши биографии, - продолжал Чёрч, - то нашли бы много общего: желание познать мир в
детстве, трудности переходного возраста, страдания первой любви...
Чёрч с серьезным видом посмотрел на застегнутый погребальный мешок.
- Теперь в Мортенсоне не осталось ничего человеческого. Он не получает удовлетворения от работы, не испытывает радости, но в то же время не впадает в
отчаяние и... не знает, что такое страх. Его останки будут сброшены в космос. Мне нечего больше сказать, за исключением последнего: прощай!
Кто-то из собравшихся вокруг катафалка кашлянул. Чёрч снова склонил голову на несколько секунд, а потом посмотрел на одного из двух медиков, стоявших рядом.
- Отвезите тело к мусорному люку, - приказал Чёрч.
Креспи нахмурился. Собравшиеся начали расходиться.
“Ничего себе прощание, - подумал Креспи. - Надеюсь, что меня ждет нечто большее, чем это. И настоящее захоронение, а не выброс в открытый космос”.
Адмирал Тавес сделал шаг вперед и поднял руку.
- Прошу прощения, - сказал он, - доктор Чёрч, Мортенсон подписал документ, в котором дал согласие в случае смерти на использование своих внутренних
органов в научных целях. Я полагаю, его тело следует оставить на борту станции, приняв меры, чтобы труп не начал разлагаться...
Чёрч покачал головой:
- В этом нет необходимости, адмирал. К тому же, протокол требует, чтобы любой умерший...
Тавес вытянул один толстый палец вперед и заорал на Чёрча:
- Вы еще собираетесь учить меня моей работе, черт побери?!
- Простите, сэр, - с невозмутимым видом ответил доктор, ни капли не смутившись.
Креспи наблюдал за происходящим, с любопытством ожидая, когда Тавес отступит. Креспи не сомневался, что именно так оно и будет: отступит Тавес, а не Чёрч. Вопрос только в том, каким образом.
Адмирал хмурился несколько секунд, потом махнул рукой, как бы благосклонно разрешая Чёрчу действовать на свое усмотрение:
- Это ваше дело, Чёрч. Я просто подумал, что этот тупица хоть после смерти может принести какую-то пользу. Боже, хоть когда-то должен же быть от него
толк.
- Я считаю, что погребение в открытом космосе со всеми воинскими почестями является тем, что требуется в данном случае, - заявил Чёрч.
Тавес развернулся, направился к двери и, выходя, бросил через плечо:
- Как хотите, черт побери. Можете даже его задницу напичкать бриллиантами, если вам так хочется.
Чёрч повернулся к медикам и кивнул:
- Отвезите его к мусорному люку. Я все сделаю сам.
- Есть.
Чёрч повернулся и заметил Креспи.
- Очень мило с вашей стороны, полковник, что вы тоже решили прийти.
Креспи чувствовал себя очень неуютно, не зная, что ответить.
- Мне показалось, что я должен присутствовать на
прощании, - наконец выдавил он из себя.
Чёрч внимательно посмотрел на него, словно ждал, что Креспи скажет что-то еще.
- Вы произнесли хорошую речь, - добавил полковник.
- О, вы так считаете? - В уголках рта Чёрча появилась усмешка, но его глаза горели каким-то странным светом, словно он находился не на прощании с усопшим, а на некоем веселом мероприятии.
У Креспи создалось впечатление, что Чёрч смеется про себя. В результате полковнику стало еще больше не по себе.
Иногда смерть, свидетелем которой невольно становишься, вызывает весьма странные чувства. Креспи устало улыбнулся Чёрчу, считая, что старшему по возрасту можно простить некоторые странности. Вероятно, доктор винит себя в случившемся, наверное, вообще не спал в эту ночь...
Чёрч посмотрел на часы.
- Мы не сможем сейчас приступить к работе в лаборатории. Мне нужно время, чтобы разобраться кое с какими вопросами. Почему бы вам пока не отдохнуть немного, Креспи?
- Спасибо. Я как раз хотел заглянуть в спортзал. Пожалуйста, дайте мне знать, когда я вам понадоблюсь.
- Хорошо, я вам позвоню.
Когда Креспи вышел из помещения, в котором простились с телом лейтенанта Мортенсона, рядом с ним оказалась МакГиннесс.
- Полковник Креспи, - обратилась она к нему, - я могу обсудить с вами?..
Креспи кивнул.
“Боится сказать что-нибудь не так”, - усмехнулся он про себя. А вслух он сказал:
- Конечно, МакГиннесс.
Покидая нижнюю палубу, Креспи оглянулся и заметил, что Чёрч смотрит им вслед. Доктор улыбался. Наверное, он решил, что Креспи с МакГиннесс направляются или в его, или в ее каюту, чтобы уединиться. Было бы неплохо, если бы у Чёрча сложилось такое впечатление. Конечно, МакГиннесс симпатична, умна, но...
“Кстати, старик, - сказал Креспи сам себе, - она даже очень симпатична. Ты уверен, что хочешь пойти именно в спортзал, а не...”
Креспи улыбнулся этой мысли.
Они покинули нижнюю палубу и поднимались на следующую. Улыбка быстро сошла с губ полковника. На борту станции погиб человек. Кто-то на “Безымянной” знает почему. И МакГиннесс нужна Креспи именно для того, чтобы выяснить, кто преступник.
---
МакГиннесс отвела Креспи в столовую, которая в этот час была практически пуста. В помещении находилось не больше дюжины техников и вспомогательного персонала, пахло растворимым кофе.
МакГиннесс показала на иллюминатор у дальней стены. Они остановились перед ним и посмотрели на черную вечную ночь за стеклом.
- Здесь нам никто не помешает, - сказала женщина.
Креспи кивнул.
Несмотря на то что МакГиннесс уже приняла решение, она чувствовала, что у нее вспотели ладони, а сердце часто бьется в груди. Она раскопала слишком много всякой информации: глубоко залезла в чужое грязное белье, или в дерьмо, кому как больше нравится это называть. Сейчас ей необходимо все передать Креспи: чтобы он как можно скорее оказался в курсе дела. Но он также должен знать, почему она занимается всем этим.
МакГиннесс вздохнула, посмотрела в иллюминатор, и ей вдруг не захотелось ни с кем делиться своими секретами. Последнее время ею двигало желание докопаться до правды, только оно одно заставляло ее жить дальше, преодолевая горечь утраты любимого человека. Сама она никогда не зашла бы так далеко, все ради погибшего Дэвида. Это желание разобраться в случившемся стало ее единственным лекарством от душевной боли.
Когда МакГиннесс подписывала контракт, согласившись лететь на “Безымянную”, она понимала, что истинная причина ее желания попасть сюда все равно когда-то всплывет, вероятнее всего, в разговоре с Креспи, потому что именно его послали искать скелеты, спрятанные в шкафах на этой станции. МакГиннесс считала Креспи честным человеком, преданным своему делу офицером, но ее мотивы сильно отличались от тех, что двигали им. А в результате он может отстранить ее от того, чем она начала заниматься.
Креспи ждал, когда она наконец заговорит.
МакГиннесс сделала глубокий вдох, попыталась встретиться с ним взглядом и поняла, что не может посмотреть прямо в глаза Креспи.
- Я выяснила несколько весьма неприятных вещей, сэр, - наконец начала она, - однако, перед тем как открывать их вам, я считаю своим долгом объяснить
вам причину, почему я решила заниматься всем этим, так сказать, копаться в чужом грязном белье.
Креспи нахмурился, но ответил тихим голосом:
- Продолжайте.
- Когда мы еще находились на корабле, доставившем нас на эту станцию, вы поинтересовались, почему я сама попросилась на “Безымянную”. Я ничего вам не
ответила, но у меня была причина. Я хотела оказаться именно здесь. Вас послали сюда на замену Дэвиду Ленноксу. Он был... моим женихом.
МакГиннесс смотрела в пол, не желая встретиться взглядом с Креспи.
- Мы познакомились пять лет назад, за два года до того, как его послали на “Безымянную” в качестве помощника Чёрча. Он несколько раз обращался к ко
мандованию с просьбой перевести его в другое место, но приказ так и не пришел...
Она замолчала, расстегнула карман на рукаве форменной рубашки и достала хранящуюся у нее фотографию, на которой они были изображены вместе с Дэвидом. МакГиннесс не помнила, сколько лет назад был сделан этот снимок. Шэрон протянула ее Креспи, прекрасно понимая, что он там увидит: молодого широко улыбающегося офицера, обнимающего счастливую Шэрон Мак-Гиннесс, сильно отличающуюся от той, которая в настоящий момент стоит рядом с Креспи. На лице девушки на фотографии нет следов, оставленных болью и печалью, нет синяков под глазами. В последнее время она сама не всегда узнает свое отражение.
Креспи принялся внимательно изучать фотографию. Он нахмурил лоб, выражение лица стало суровым.
- Дэвид отправил мне закодированное послание, но до меня дошла только часть его, - быстро заговорила МакГиннесс.- Через некоторое время после этого мне сообщили, что он умер от сердечного приступа - здесь, на этой станции. Затем кто-то вломился ко мне в квартиру. Воры забрали все, что Дэвид когда-либо посылал мне, даже... - Шэрон замолчала, не в силах продолжать, потом, глубоко вздохнув, закончила: -...любовные письма. Я хочу, вернее, я должна узнать, что здесь произошло. Для меня это крайне важно.
Итак, она объяснила ему, почему попросилась сюда, несмотря на боль, которую вызвали воспоминания. Однако, рассказав все до конца, МакГиннесс почувствовала облегчение. Она так долго носила все это в душе, что казалась одержимой даже себе самой. Креспи должен понять, как трудно находиться в полном неведении и как важно начать активные действия, докопаться до правды, узнать, что же все-таки происходит на “Безымянной”, независимо от последствий для себя лично и от того, чего это будет тебе стоить.
Креспи долго молча смотрел на нее. МакГиннесс ждала. Она чувствовала себя гораздо спокойнее, чем предполагала перед началом разговора. Дэвид, наверное, гордился бы ею.
- Ленноксу не следовало посылать вам закодированных посланий, - наконец заявил Креспи тихим злым голосом. - Это было глупостью. Но еще большую глупость совершаете вы, прилетев сюда и лично пытаясь раскопать какие-то факты.
МакГиннесс была ошарашена. Пять минут назад она ожидала подобного ответа, даже уже смирилась с тем, что получит его. Но, черт побери, неужели Креспи не слышал ни слова из того, что она говорила? Неужели он не понял, что она хотела донести до него? Ее мотивы обоснованны. И вообще, как Креспи смеет судить о ее мотивах, в то же время приказывая ей заниматься тем же самым, но для себя лично? МакГиннесс разозлилась, покраснела, на лбу появились капельки пота, она с трудом сдерживалась, чтобы не закричать.
- Я уже покопалась в чужом грязном белье для вас, полковник, не забывайте об этом! - вспыхнула женщина. - Вас интересует то, что я нашла, или вы предпочтете и дальше восседать на троне, поджидая, пока ваш друг и приятель Господь Бог сбросит интересующую вас информацию вам на колени?
Креспи сжал кулаки, краска прилила к его щекам.
- Пожалуйста, говорите потише, - попросил он.
МакГиннесс огляделась вокруг. Никто из находившихся в столовой не обращал на них ни малейшего внимания, даже не поднял головы. Ее гнев прошел так же быстро, как и нахлынул.
Креспи разжал кулаки, отвернулся от МакГиннесс и посмотрел сквозь иллюминатор в черноту космоса.
- Я...- пробормотал он.- Простите, лейтенант. Что вам удалось выяснить?
Женщина откинула со лба волосы, вздохнула и заговорила через несколько секунд:
- Во-первых, я не нашла приказ по станции, в соответствии с которым этого чужого выпустили из вольера. Для доступа к большей части секретной информации нужно знать несколько довольно сложных кодов. Я не уверена, что мне удастся добраться до каких-либо фактов. Методом тыка здесь ничего не добьешься. Во-вторых, истории болезней всех членов экипажа изменены. Я не
в состоянии определить почему, пока не буду знать кода доступа к этой учетно-отчетной документации.
Креспи нахмурился и наклонился поближе:
- Вы смогли выяснить, сколько членов экипажа погибло?
МакГиннесс кивнула:
- Возьмитесь рукой за стену, чтобы не упасть. Тридцать четыре за последние три года.
У Креспи округлились глаза.
- Это невозможно! - воскликнул он.
- Как бы мне этого хотелось, полковник.
- Практически по человеку в месяц! Но сюда прилетает только один транспортный корабль в год. Каким же образом прибывают люди на замену?
МакГиннесс скрестила руки на груди и продолжала отчет:
- Скорее всего, они прибывают на трех не включенных в график кораблях. Это продолжается уже пять лет. Информация о них есть в главном компьютере
станции. Следовательно, все, что здесь происходит, одобрено в верхах.
Креспи был потрясен. Увидев выражение его лица, МакГиннесс подумала, что все-таки не зря старалась.
- Сучий сын, - прошептал Креспи.
- Вы хотите, чтобы я продолжала совершать глупости, пытаясь добраться до учетно-отчетной документации?
Креспи с трудом взял себя в руки и посмотрел в глаза стоявшей напротив него женщине.
- МакГиннесс, - обратился он к ней, - простите мне те слова. Да, конечно, продолжайте.
- Спасибо, сэр.
Креспи кивнул и понял по ее мягкому тону, что она тоже просит у него прощения.
- Наверное, нет необходимости напоминать вам, чтобы вы были осторожны, - добавил полковник. - Но если вас все-таки поймают, можете рассчитывать на
мою помощь.
МакГиннесс выдохнула воздух. Она была благодарна Креспи, хотя, конечно, не собиралась ему этого показывать. До этой минуты она не понимала, какую тяжелую ношу ей приходится нести одной. Она также боялась, что ей не разрешат попробовать найти ответы на интересующие ее вопросы. У Дэвида не было семьи. Только она... За иллюминатором появилось что-то непонятное, какие-то очертания проплыли под ним. МакГиннесс посмотрела вниз и воскликнула:
- Господи!
Это оказался погребальный мешок.
- Мортенсон, - прошептала женщина.
Креспи вслед за ней выглянул в темноту.
Дата добавления: 2015-09-10; просмотров: 57 | Поможем написать вашу работу | Нарушение авторских прав |
| <== предыдущая лекция | | | следующая лекция ==> |
| Пролог. | | | СЦЕНАР1Ш СПОРТИВНОГО ПРАЗДНИКА |