После конфликта вокруг «Солидарности» у Иванцова остались напряженные отношения с Говоровой, и в конце концов они пришли к выводу недопустимости нахождения друг друга на руководящих должностях. Также, уже не помню, на каком именно основании, у Иванцова возник личный конфликт с Костроминой (вступившей в «Оборону» в августе и уже тогда довольно активной), которую он также заподозрил в нечестности и беспринципности. Также у Иванцова обострился конфликт с Еремеевым, который существовал, может, еще с 2007-го, поскольку это были очень разные личности, в т.ч. для Еремеева во многом была неприемлема иванцовская неформальность, а для Иванцова – еремеевский национализм (к которому тот со временем обращался все больше); и, конечно, оба были очень конфликтны и упрямы. На том же основании возник у Иванцова конфликт и с Разливским, который к тому же был довольно авторитарен. В конце концов Еремеев и Разливский, с одной стороны, и Иванцов с другой, начали ставить вопросы об исключении друг друга из организации. Также у Разливского ухудшились отношения с Пивоваровым и Мухиным (и до того не очень хорошие), поскольку НДС масштабно привлекало на конференцию «Солидарности» людей со стороны. Сохранялись напряженные отношения с Разливским и у меня (но с Еремеевым они были вполне поначалу нормальны).
С другой стороны, в противостоянии Иванцова с Говоровой, Костроминой, Разливским, Еремеевым и др. Пивоваров (а до начала весны и я) защищал Иванцова (которого начали обвинять в неадекватности). В то же время я до начала весны выступал против постановки вопроса об исключении за национализм Еремеева и Разливского, поскольку считал умеренный национализм вполне приемлемым.
Иванцов, между тем, начал активно привлекать в организацию своих единомышленников (т.е. неформалов, анархов и т.п.), в том числе, в организацию вступил Андрей Рязанов. Хотя он привлек и сравнительно немного людей, тенденция вызвала серьезные опасения у его оппонентов, поскольку Иванцов и так вел себя тогда довольно авторитарно, скандалил, требовал исключений, не желал учитывать мнение оппонентов, и в случае создания им значительной группы поддержки это могло обернуться весьма серьезными последствиями.
Существовали и другие противоречия. Так, Аркадий Чаплыгин вместе с Олегом Мухиным попытались инициировать сотрудничество с городским уполномоченным по правам человека Михайловым, но, поскольку этот бывший депутат-единоросс был для своей роли совершенно неадекватен и зачастую нес всякую чушь, организацией этот план был отвергнут. Также споры вызвал предложенный Аркадием план по привлечению финансовых средств через проведение уличных акций в защиту предпринимателей, в котором Иванцов усмотрел намерение проводить акции за деньги.
В общем, разрастался какой-то многосторонний и запутанный клубок противоречий. Некоторое сплачивающее воздействие, впрочем, оказало разоблачение ряда шпионов из прокремлевских структур (в частности, связанных с нашистами) в начале февраля 2009 г., о котором ниже. Так что на несколько досрочных выборах в КС 15 февраля (вызванных тем, что один из разоблаченных и исключенных шпионов – Бынкин – был членом КС, а координаторы Николай Соломонов, вступившая в «Яблоко» Ксения Вахрушева и Олег Мухин уже практически не участвовали в работе) серьезных потрясений не было. Иванцов был переизбран ответственным секретарем, в новый КС вошли Мария Говорова, Константин Данилин, я, Дарья Костромина
Сергей Разливский. Ревизором остался Евгений Ольховик.
Правда, возник конфликт из-за замены Мухина на Андрея Сошникова (один из организаторов «Политграмоты», вступивший в организацию в феврале 2008 г.) на должности пресс-секретаря, который поддержали Иванцов, я, Ильинский (активист «Яблока», вступивший в «Оборону» в июне 2008 г.) и др. Но против категорически были Пивоваров, Говорова и Чаплыгин. Дополнительную сложность создавало то, что Сошников в противоположность Мухину совершенно не хотел пиарить себя (желая как участник «Политграмоты» оставаться нейтральным в информационном пространстве) и потому взял на себя только написание и распространение пресс-релизов. За это Чаплыгин даже упрекнул его в дармоедстве, после чего Сошников полностью отказался от материального вознаграждения, пожертвовав его на нужды организации. Ситуация была урегулирована после того, как приглашение журналистов на акции и их комментирование было поручено организаторам акций (в результате чего, наконец, была прекращена практика, когда работают все, а пиарится в основном пресс-секретарь, что было одной из моих целей в 2008 г.), для чего пресс-служба обязалась распространять их контакты и делиться с организаторами контактами прессы.
Тем не менее, уже в конце февраля Иванцов развернул конфликт с новой силой. Во-первых, он попытался добиться на ОС 28 февраля полной переориентации организации с политической активности на исключительно гражданскую. Также он выражал недовольство КС за несоблюдение процедуры согласования решений с активом, и опять начал требовать вывести из КС Говорову, а также Костромину. Кроме того, он был недоволен активностью организации, особенно слабой поддержкой его инициатив вроде участия в неделе борьбы против ксенофобии. Не найдя поддержки в своих конфликтных инициативах, Иванцов заявил о своем отказе от должности ответственного секретаря, а затем и о выходе из организации (на деле, впрочем, продолжив участвовать в разборках).
После этого, в начале марта ответственным секретарем назначили меня (хотя я к этому тогда не стремился, а уговаривал вернуться Иванцова, но другие члены КС его возвращение не поддержали, после чего он и вышел из организации), нового координатора вместо меня доизбрать так и не удалось. Иванцов, между тем, начал работать над созданием собственной организации – Молодежной Правозащитной Группы (МПГ), привлекая к этому и сочувствующих активистов «Обороны». При этом, возник конфликт вокруг использования для этого штаба «Обороны», поскольку ряд координаторов (Говорова, Костромина, Разливский) были после случившегося против этого. Иванцов на отказ в согласовании обиделся и проигнорировал его. В результате произошла совершенно идиотская история с так называемой девочкой Оксаной, активистской МПГ, которая, отдыхая в штабе после одной ночной акции, в знак протеста против управляющего Россией фашистского режима выжгла сигаретой свастику на российском флаге в ночь на 19 марта.
Пожалуй, моей самой серьезной ошибкой опубликовать информацию об этом в рассылке, а лучше было бы просто оперативно добиться покупки нового флага и дожечь старый, а описать событие разве что в папке «совершенно секретно» с пометкой «опубликовать через 100 лет». Потому что после этого в организации началось такое Безумие, которое я не мог себе до этого и вообразить.
Прежде всего с ума сошел, разумеется, Еремеев, который уже долгое время с фанатизмом требовал, чтобы на каждой оппозиционной акции было как можно больше российских флагов, и этот флаг специально для этой цели был принесен им. Он не просто потребовал исключения из организации всех причастных к делу, но также и организовал через знакомых белогвардейцев (есть в Питере такие) возбуждение на девочку Оксану уголовного дела по статье 329 УК (осквернение госсимволики). Последнее вызвало огромное возмущение у Пивоварова (который назвал Еремеева стукачом), Мухина, меня и многих других, тем более что активистов организации, контакты которых Еремеев сдал оперативникам, начали вызывать на допросы и возникла угроза проведения следственных мероприятий в штабе. Сошел с ума и Разливский, который помог Еремееву возбудить дело и вообще добивался привлечения девочки Оксаны к ответственности в форме ее торжественного растерзания.
После этого целым рядом активистов, включая меня, был поставлен вопрос об исключении Еремеева и Разливского. Но многие выступали и категорически против исключения (Говорова, Костромина, Чаплыгин, Ольховик, Ильинский и др.), полагая, что обращение к органам в данном случае приемлемо. Актив разделился примерно поровну, в итоге сначала на внеочередном ОС 28 марта был исключен Разливский, зато оставлен Еремеев, потом я инициировал переголосование в рассылке (поскольку решение было несправедливым, т.к. Еремеев нес большую ответственность), которое отменило решение об исключении Разливского, но исключило Еремеева.
После этого наступила очередь сходить с ума уже для людей, которые раньше рассматривались как столпы адекватности и взвешенности суждений. В наибольшей степени эта злая участь постигла Аркадия Чаплыгина, который вообразил, что существует заговор Иванцова и МПГ против него, инспирированных «Солдатскими матерьми» (с которыми у Чаплыгина давний конфликт в связи с тем, что он занимается защитой призывников на коммерческой основе). Иванцов, как считал Чаплыгин, привел уже привел достаточное для захвата власти в организации количество единомышленников (в число которых Аркадий записал даже Дениса Осипова, довольно своеобразную личность, который, впрочем, неоднократно высказывался против Иванцова и совсем с другой позицией). Историю с девочкой Оксаной Аркадий воспринял как чуть ли не сознательную провокацию. Впрочем, затем произошла попытка помириться с Иванцовым, но Иванцов сразу после нее в нарушение договоренностей опять использовал штаб вместе со своими соратниками по МПГ, что настолько разозлило Аркадия, что он, не добившись в конце апреля исключения предоставившего им доступ в штаб Рязанова, сам вышел из «Обороны». Урегулировать конфликт не помогло даже организованное мной ежедневное ночное дежурство в штабе. Впрочем, например, Пивоваров тогда воспринял это не как умопомрачение, а как выход из организации по первому попавшемуся поводу, поскольку у Аркадия возникли финансовые проблемы в связи с экономическим кризисом. Возможно, Аркадий решил просто полностью переключиться на «Правое дело» (лидеры которого, впрочем, переругались практически сразу после учреждения партии, и ничего из этого проекта до сих пор не вышло), вместе с ним на него переключились Тимур Шамсутдинов, Сергей Анохин и некоторые другие, тогда уже не игравшие особой роли в работе.
В итоге всего этого организация лишилась финансирования, а значит и штаба, многие активисты прекратили свое участие в ней. Многие тогда (в том числе Мария Говорова) основным виновником произошедшего считали Иванцова, я предлагал Иванцову и Рязанову добровольно на время полностью отказаться от участия в организации, чтобы был хоть какой-то шанс урегулировать ситуацию, но они отказались, более того, Иванцов решил восстановить членство в организации, а Рязанов, который вскоре полностью участвовать в организации прекратил, и вовсе полагал, что в потере финансирования и штаба нет никаких проблем; уход Аркадия их в чем-то даже удовлетворял, поскольку они, в свою очередь, подозревали его в желании подчинить организацию своему контролю. Пытаться заставить их уйти оказалось совершенно бессмысленным, поскольку Чаплыгин не хотел вполне вероятного в этом случае (по крайней мере, были такие угрозы) выноса конфликта в публичную сферу. Моя идея организовать по примеру МПГ другую близкую «Обороне» организацию, к которой бы перешло финансирование и штаб, также не получила поддержки.
В общем, когда к июню дым сражений (или безумия) окончательно развеялся, опять, как и к концу 2006 г., обнаружилось, что делить больше решительно нечего, а надо спасать то, что еще осталось. После понимания чего все конфликты прекратились естественным образом.
Дата добавления: 2014-12-23; просмотров: 91 | Поможем написать вашу работу | Нарушение авторских прав |