Читайте также:
|
Одним из важнейших способов ускорить вступление крестьян в колхозы стала угроза раскулачиванием. В 1928 г. было запрещено государственное кредитование кулацких хозяйств. Кулачество было обложено повышенными налогами. Уже тогда многие зажиточные крестьяне, понимая, что спокойно вести хозяйство не дадут, стали распродавать имущество и уезжать в города. Именно тем, кто своевременно покинул деревню, удалось спастись.
В 1929 г. несколько раз предлагалось перейти к политике ликвидации кулачества. Но, поскольку кулачество еще обеспечивало значительную часть хлеба, особенно товарного, такая мера отвергалась как невозможная. И вдруг в декабре 1929 г. Сталин объявил: «мы от политики ограничения эксплуататорских тенденций кулачества перешли к политике ликвидации кулачества как класса». Вспомнив о прежних партийных решениях, разрешавших аренду земли и отвергавших раскулачивание, Сталин сказал: «Противоречат ли эти законы и эти постановления политике ликвидации кулачества как класса? Безусловно, да! Стало быть, эти законы и эти постановления придется теперь отложить в сторону… Впрочем, они уже отложены в сторону самим ходом колхозного движения в районах сплошной коллективизации».
30 января 1930 г. Политбюро (а не ЦК, как бывало обычно) приняло Постановление «О мерах по ликвидации кулачества как класса в районах сплошной коллективизации». Все кулаки были разделены на три группы: контрреволюционный кулацкий актив, наиболее крупные кулаки и все прочие. Зачисленные в первую группу подлежали немедленному аресту и отправке в места заключения. Организаторов контрреволюционных выступлений ждала смертная казнь. Вторая группа после раскулачивания подлежала выселению в отдаленные районы страны, третья — выселению за пределы колхозных земель. На практике в условиях проведения сплошной коллективизации судьба «наиболее крупных» и прочих кулаков чаще всего оказывалась одинаковой. Имущество раскулаченных поступало в распоряжение колхозов.
В доколхозной советской деревне существовало довольно глубокое расслоение. Отношения внутри деревни складывались на основе жесткого экономического диктата, чему способствовал ускорившийся в результате столыпинской реформы и революции распад традиционных общинных связей. В 20-х гг. известны случаи, когда за взятый в долг у богатого соседа мешок муки приходилось через три месяца отдавать два мешка. Таким образом ссудный процент достигал 400% годовых. За наем лошади на один день безлошадный крестьянин должен был отдать ее владельцу пуд зерна, или крестьянка отрабатывала пять дней на жатве.
В соответствии с Постановлением Политбюро от 30 января 1930 г. доля раскулаченных должна была составить в среднем 3–5% дворов. Однако давление на местные органы, «соревнование» по раскулачиванию привели к тому, что в целом по стране раскулачены были 12–15% дворов, а в некоторых местах — 20%. В 1930–1931 гг. раскулачиванию подверглись 568 тыс. семей, а в целом за период коллективизации — около 1 млн. (крестьянские семьи редко насчитывали менее 5 человек). Такого количества кулаков в деревне никогда не было. Следовательно, главный удар обрушился не на кулаков, а на трудовое среднее крестьянство.
Вопреки закону раскулачивание производились не судебными органами, а Советами. На местах были созданы специальные комиссии, состоявшие из представителей власти, ОГПУ, милиции, специально направленных в деревню рабочих-агитаторов («двадцатипятитысячников»), местных коммунистов и сельских бедняков. Они составляли списки кулаков и определяли, к какой категории кулачества относится та или иная семья. При этом нередки были злоупотребления и сведение личных счетов.
Формально кулаком мог считаться только тот, кто использовал наемный труд, но на практике в кулаки зачисляли просто наиболее крепких хозяев или упрямцев, не желавших вступать в колхоз. Для тех, кто по бедности никак не мог быть признан кулаком, но сопротивлялся коллективизации, был изобретен термин «подкулачник», позволявший сельскому «активу» творить совсем уж неограниченный произвол.
По Конституции 1936 г. спецпереселенцы получили гражданские права. Однако покидать места высылки им по-прежнему не разрешалось. В 1941 г. 930,2 тыс. человек все еще находились в спецпоселках. Отбывшие лагерный срок также возвращались на место поселения. Только после смерти Сталина они смогли стать свободными людьми.
Дата добавления: 2015-01-05; просмотров: 146 | Поможем написать вашу работу | Нарушение авторских прав |