Читайте также:
|
К середине XX в. экономическая несостоятельность колониальной системы выявилась окончательно. Предоставление национальной независимости бывшим колониям и взаимовыгодное сотрудничество с ними отвечали и интересам стран-метрополий, так как последнее было значительно эффективнее примитивной эксплуатации.
Раньше других это поняли власти Англии, вскоре после второй мировой войны предоставившие независимость Индии и Пакистану, Бирме (Мьянме), Иордании, Цейлону (Шри-Ланке). В те же годы Франция признала независимость Сирии, Ливана и стран Индокитая. В 1949 г. обрела независимость Индонезия, где в течение нескольких лет шла партизанская война против голландского господства. Это стало началом крушения колониальной системы.
С получением независимости Малайей (1957) в Азии сохранились лишь незначительные колониальные территории. Но Африка продолжала оставаться в своем роде заповедником колониализма. В 50-е гг. лишь некоторые страны Северной и Западной Африки стали независимыми (Тунис, Марокко, Гана, Гвинея), однако в I960 г. наступил перелом. Франция, не выдерживавшая напряжения затянувшейся войны в Алжире, решила отказаться от своих гигантских владений - Западной и Экваториальной Африки. На их необъятных территориях возникло 11 независимых государств.
В том же году Бельгия предоставила независимость Конго (Заиру). В этом государстве наглядно проявился целый комплекс сложностей, характерных для молодых африканских стран. Вспыхнули беспорядки, переросшие в гражданскую войну на племенной основе. Началась массовая расправа местного населения с европейцами, и в страну снова были введены бельгийские войска. После нескольких лет политического и экономического хаоса в стране на долгие годы (1965-1997) установилась военная диктатура маршала Мобуту.
Трагедия Конго (Заира) не остановила процесса освобождения Африки. В марте 1962 г. Франции пришлось прекратить войну в Алжире и признать за ним право на независимость. В 1960 г. Англия предоставила независимость крупнейшей по населению стране континента - Нигерии. После свержения диктатуры тоталитарного типа в Португалии стали независимыми ее колонии - Мозамбик и Ангола (1975).
Уходя из стран Африки, бывшие метрополии стремились в той или иной форме сохранить там свое влияние. За влияние в этих странах боролись и другие государства, прежде всего обе сверхдержавы. СССР предпринимал попытки поставить под свой контроль Египет и Ливию, Эфиопию и Сомали, Мозамбик и Анголу; кое-где на время удалось установить прокоммунистические режимы. В Анголе, например, была развязана длительная гражданская война, в которой участвовали крупные воинские соединения, переброшенные с Кубы, и инструкторы из СССР и ГДР. США же предпочитали экономические формы проникновения в Африку, которые в целом оказались более действенными.
Особое положение сложилось на юге Африки, где в Южно-Африканской Республике (ЮАР) и Южной Родезии у власти стояло местное белое меньшинство, проводившее в отношении черных африканцев политику апартеида - открытой, законодательно закрепленной расовой дискриминации. В результате многолетней борьбы африканцев за свои права, а также нажима со стороны демократических держав Запада белые правители ЮАР и Южной Родезии вынуждены были отказаться от политики апартеида и пойти на проведение выборов при участии черного большинства. В результате в 1980 г. последнее пришло к власти в Южной Родезии (она стала именоваться Зимбабве), а в 1992 г. - в ЮАР.
В ряде стран Африки после завоевания независимости довольно успешно осуществляется модернизация, в других - этот процесс осложняется сохранением местной племенной розни, порой приводящей к гражданским войнам. Наиболее ' развитой страной континента остается ЮАР, где экономика была модернизирована по западному образцу еще до второй мировой войны. (Этому способствовало наличие в стране уникальных месторождений ценных полезных ископаемых - золота, платины, алмазов, урана, марганца, хромитов и т. д., а также возможность использования сверхдешевого труда коренного населения.) Однако в целом страны Африки по уровню экономического развития значительно отстают от ведущих индустриальных держав. Африка - последний крупный регион мира, в котором к концу XX в. не решены задачи модернизации.
В последние годы выявилась и другая проблема: в ряде африканских стран становятся все популярнее идеи афроцентризма, впервые сформулированные в США еще в конце XIX в. Афроцентризм проповедует превосходство черных африканцев (к ним причисляют и американских негров) над людьми с белой и желтой кожей и, по сути дела, является негритянским расизмом. Идеология афроцентризма уже не раз приводила к насилию над белыми в ряде стран Африки, а также в США.
34. Индия, Пакистан, Китай
На протяжении многих десятилетий Южная Азия, включая Индокитай, служила ареной столкновения политических и военных интересов многих стран, что объясняется важным стратегическим положением субконтинента, близостью богатого нефтью Персидского залива. Эксклюзивность ситуации в этом регионе дополнительно обусловлена рядом существенных факторов. Во-первых, непосредственным соседством трех ядерных держав: Индии, Китая и Пакистана – первые две из которых официально входят в т. н. мировой «ядерный клуб».
Во-вторых, принадлежностью этих стран к разным древним цивилизациям и религиям, наложившим свой отпечаток на мировоззрение населяющих их народов, на их самобытность и культурные традиции.
В-третьих, наличием постоянного очага напряженности между Индией и Пакистаном, Индией и Китаем вследствие неразрешенности пограничных проблем и взаимных территориальных претензий, становившиеся поводом для широкомасштабных военных конфликтов - пакистано-индийских (1947-1949 гг., 1965 г., 1971 г., 1999 г.) и китайско-индийских (1959 г., 1962 г.). И хотя «горячая фаза» конфликтов осталась в прошлом, никто не даст гарантий, что они в любой момент не вспыхнут вновь и с новой силой.
В-четвертых, нарастающим соперничеством между Индией и Китаем в торгово-экономической и военной сферах, их стремлением к региональному лидерству.
В-пятых, близостью этих стран к Афганистану и Ираку, в которых продолжаются боестолкновения между исламскими экстремистами, с одной стороны, и войсками НАТО и силами международной коалиции, с другой стороны, а также к Ирану, изоляции которого добиваются в первую очередь Соединенные Штаты и Израиль.
Существуют и другие менее значимые факторы, которые, тем не менее, также влияют на напряженность ситуации в этом регионе. Но даже перечисленных факторов достаточно для того, чтобы понять, что треугольник Индия – Пакистан – Китай требует к себе самого пристального внимания.
Проблемы Пакистана
В рассматриваемой тройке стран Пакистан занимает особое место. По большому счету, найти ключи к Исламабаду, это значит найти ключи к Афганистану, в большей мере влиять на ситуацию во всей Южной Азии вплоть до Персидского залива, на трансформацию Большого Ближнего Востока. Сделать это крайне сложно. Неслучайно существует пословица, «управлять Пакистаном все равно, что скакать верхом на тигре». С позиции Китая и Индии, Пакистан – наиболее проблемный сосед, от которого во многом зависит судьба региона.
Сегодня Пакистан столкнулся с тремя основными угрозами. Первая из них – талибанизация. Движение «Талибан», созданное в конце 70-х годов прошлого века при активном участии пакистанских спецслужб на американские деньги как ударная сила в борьбе с находящимся тогда в Афганистане ограниченным контингентом советских войск, по отношению к пакистанским властям долгое время вели себя достаточно миролюбиво. Они использовали территорию страны для подготовки боевиков, вербовки новых сторонников и т. д. Но это были афганские талибы. Пакистанские талибы (организация «Техрик-е талибан Пакистан») соорганизовались гораздо позже, в конце 2004 года, а в декабре 2007 года на базе этой организации было создано самостоятельное движение пакистанских талибов, выступившее за скорейшую исламизацию Пакистана, повсеместное введение законов шариата. Сначала ее центром стала территория свободной зоны пуштунских племен (СЗПП) в Вазиристане. Затем под давлением пакистанской армии ареал противостояния талибов и сил безопасности сначала переместился в племенную область Баджаур, а затем в округа Дир и Сват. Достигнутое перемирие между ними было в одностороннем порядке нарушено талибами, захватившими соседний округ Бунер в сотне миль от Исламабада. В ходе последовавшей вслед за этим войсковой операции основные силы талибов были частично уничтожены, либо рассеяны.
Эксперты отмечают, что угроза талибанизации Пакистана сводится, в основном, к пуштунскому фактору. Ибо, конечно же, хотя не все пуштуны талибы, но почти все талибы – пуштуны, что создает предпосылки для возможного объединения пакистанских и афганских талибов.
Вторая угроза тесно связана с талибанизацией – это исламизация. В рядах талибов воюет много афганцев и пакистанцев не из числа пуштунов, а также иностранцев (арабов, узбеков, чеченцев, уйгуров и т. д.), предпочитающих создание своих боевых исламистских групп. И хотя между исламистами в Пакистане нет единства, существуют многочисленные разногласия, это не мешает им при определенных обстоятельствах координировать свои усилия. При этом, что примечательно, они не ставят целью захват власти в стране, их вполне устроила бы атмосфера хаоса и неуправляемости, при которой сам народ призвал бы исламистов во власть, как это уже имело место ранее в Афганистане.
Третью угрозу для Пакистана представляет сепаратизм в Белуджистане. Он напрямую не связан с предыдущими угрозами, но, по мнению экспертов, на сегодня является наиболее реальной. С 1974 года белуджские националисты (в основном представители племени бугти) неоднократно поднимали восстания против центральной власти, в феврале 2008 года бойкотировали выборы и сейчас продолжают требовать либо полной провинциальной автономии, либо создания независимого государства.
Положение усугубляется наличием глубоких противоречий в среде пакистанской элиты, между основными политическими игроками – Пакистанской народной партией и Мусульманской лигой. Наметилась пока еще слабая тенденция снижения политической роли армии и всего силового блока, что не может не тревожить военную верхушку, привыкшую к доминирующему положению. В последнее время серьезной проблемой становится наркомания.
Все это дает основания экспертам прогнозировать в перспективе 5-10 лет наихудший вариант развития событий в Пакистане, связанный с потерей управляемости и неразрешимыми внутриполитическими конфликтами, результатом которых первоначально станет фрагментация государства и затем его распад на Свободный Белуджистан, Синд с центром в Карачи, Пенджаб с прилегающими к нему частями бывшего княжества Джамму и Кашмир и Пуштунистан («карта Петерса»). Этому может способствовать борьба американских и пакистанских спецслужб за контроль над наркотрафиком, стремление получить доступ к значительным энергетическим запасам углеводородного сырья, имеющимся в недрах Белуджистан, обеспечить контроль над строящимся стратегическим газопроводом Иран-Пакистан-Индия и портом Гвадар.
Такой сценарий возможен лишь в сочетании с сохраняющейся напряженностью в регионе как непосредственно вокруг Пакистана, так и в более широком ареале, включающем всю Южную и Центральную Азию.
Вряд ли мы найдем на этом субконтиненте государство, которое было бы заинтересовано в подобном развитии событий, поскольку распад Пакистана приведет к внутренней дестабилизации Китая, Индии, Ирана и других соседних стран. Возникнет реальная угроза утраты контроля над пакистанским ядерным арсеналом, который даже в условиях экономического кризиса продолжает наращиваться (по оценкам западных военных экспертов, сегодня он составляет 80 боезарядов).
Новым явлением последних лет стало охлаждение пакистано-американских отношений. Участились факты проникновения американских военных через афгано-пакистанскую границу под предлогом преследования талибов, ракетных и авиационных ударов по населенным пунктам и лагерям беженцев на территории Пакистана. Результатом этого стали рост в стране антиамериканских настроений, усиление позиции исламских фундаменталистов, частичный отказ Исламабада пропускать натовские военные грузы в Афганистан. Последовали резкие заявления о недопустимости переноса боевых действий войск США на пакистанскую территорию.
В свою очередь, американская сторона обвиняет Исламабад в потакании террористам из движения «Талибан», в утрате контроля над значительной частью территории страны, представляющую «смертельную угрозу» мировой безопасности (Хиллари Клинтон). Известно, что еще в 2009 году в США был разработан план вторжения в Пакистан и захвата его ядерного арсенала в случае возникновения угрозы прихода к власти «экстремистов». Не секрет, что подобная задача поставлена перед американскими спецподразделениями в Афганистане.
На этом фоне диссонансом прозвучало заявление официального представителя МИД Китая Цзян Юй о необходимости уважения суверенитета и территориальной целостности Пакистана. «Любое нападение на Пакистан – это нападение на Китай», - добавил дипломат. Китайский ультиматум был сделан в мае этого года во время визита пакистанского премьера Гайлани в Пекин, в ходе которого было достигнуто соглашение о немедленном и безвозмездном предоставлении Пакистану 50 новейших китайских многоцелевых истребителей. «Мы гордимся тем, что Китай наш лучший и самый верный друг, - заявил Гайлани при отъезде из Пекина, - «Пусть и Китай знает, что Пакистан всегда и во всем рядом. Когда мы говорим о дружбе, выше, чем Гималаи и глубже, чем океан, это реальность».
По мнению экспертов, сегодня Пакистан де-факто является главным «яблоком раздора» между США и Китаем на Большом Ближнем Востоке. Но если Китай сделал ставку на использование «мягкой силы», то Соединенные Штаты все больше склоняются к прямолинейной опоре на грубую силу, как это имеет место в Афганистане, Ираке и Ливии.
Индия: сдерживание соседей через альянс с США
У Индии также много проблем. Внутренние связаны с диспропорциями в экономическом развитии отдельных регионов страны, запредельной социальной дифференциацией индийского общества, с наличием межрелигиозных разногласий, нередко выливающихся в кровавые столкновения, с сепаратизмом.
Но главные угрозы Индии, как считают в Дели, исходят извне, с северо-запада (Пакистан) и северо-востока (Китай). Противостояние с Пакистаном продолжается уже более полувека, что подстегивает взаимную гонку вооружений, заставляет сконцентрировать на границе крупную группировку вооруженных сил. Индийское руководство убеждено, что Исламабад ведет непрекращающуюся тайную войну против Индии, активно поддерживает сепаратистов в штате Пенджаб, перебрасывает группы мусульманских экстремистов в штат Джамму и Кашмир.
Другим источником угроз для своей безопасности Индия традиционно считает Китай. Территориальные споры между этими странами не раз приводили к военным конфликтам. Дели озабочен продолжающимся сотрудничеством Китая и Пакистана в деле тайной реализации последним программы создания собственного оружия массового поражения, а также продажей Исламабаду китайского ракетного вооружения. Беспокойство вызывают наращивание китайского ядерного и ракетного потенциала, модернизация Китаем своей военной инфраструктуры на границе с Индией.
У определенной части индийской элиты сложилось мнение, что Китай проводит курс на создание кольца агрессии вокруг Индии. Дели настораживает стремление Китая наладить военные и дипломатические отношения с Бангладеш и, что более важно, с Мьянмой, где китайскими военными быстрыми темпами ведется строительство военно-морской базы близ г. Янгун. Кроме того, Пакистан предложил Китаю разместить военно-морские базы в порту Гвадар, расположенном в непосредственной близости от входа в Персидский залив на побережье Индийского океана, всего в 18 милях через Персидский пролив от Дубая. По оценкам военных аналитиков, этот порт является идеальным местом наблюдения за перемещением торговых судов и боевых кораблей, идущих из Персидского залива в восточном направлении, а также - в случае необходимости - может быть использован для защиты транспортных коммуникаций, по которым доставляются энергоносители на Дальний Восток. В пользу данного предположения свидетельствует, в частности, активное участие китайских специалистов в модернизации баз и стоянок подводных лодок ВМС Пакистана, которые могут быть использованы для захода китайских субмарин.
Аналитики К. Маккерас, П. Танеджа, Г. Янг считают, что конфронтация между Индией и Китаем во многом обусловлена их стремлением к региональному лидерству, которое основано на концепции национальной исключительности, традиционном стремлении к культурной экспансии и политическому доминированию в регионе. Южная, Юго-Восточная и Центральная Азия рассматриваются Индией и Китаем как рынки сбыта своих товаров и сферы приложения финансового капитала. Конкуренция между Китаем и Индией на азиатских рынках неизбежна.
На фоне негативно складывающихся индийско-китайских отношений можно прогнозировать создание в ближайшем будущем некоего союза между США и Индией, направленного против Китая. В Дели не исключат возможность в долгосрочной перспективе открытого китайско-индийского столкновения. Сближение с Соединенными Штатами рассматривается индийским руководством как способ нейтрализации Китая.
В свою очередь, по мнению британского журналиста Эдварда Льюса, США также нацелены на сближение с Индией. В Соединенных Штатах помнят, что именно Индия в 2001 году одна из первых поддержала планы администрации Дж. Буша по созданию системы ПРО. Еще в 2005 году официальный представитель Белого дома заявил о намерении США оказать помощь Индии в становлении ее в качестве одной из ведущих мировых держав XXI века. Тогда же в одном из отчетов ЦРУ отмечалось, что к 2012 году Индия выйдет на четвертое место среди стран-лидеров по совокупным показателям экономической, военной и технологической силы, она была названа «естественным союзником», тесное сотрудничество с которой будет способствовать «пролонгации американского могущества на десятилетия вперед». Именно США инициировали вопрос о включении Индии в «большую восьмерку», принятие ее в состав постоянных членов Совета Безопасности ООН, против чего резко выступает Китай.
Американцы с энтузиазмом смотрят на перспективы более тесного сотрудничества с индийской стороной. Во-первых, в администрации США считают Индию «самой большой демократией в мире». Во-вторых, в Соединенных Штатах удовлетворены ответственным обращением Индии со своими ядерными арсеналами, строгим соблюдением международных норм нераспространения ядерного оружия (отметим, что США подозревают Пакистан в передаче ядерных технологий государствам-изгоям). В-третьих, сотрудничество Индии и США стремительно развивается в военной сфере. Так, двумя странами проведены крупные совместные учения у индийско-китайской границы, организовано совместное патрулирование у берегов Индийского океана вплоть до Малаккского пролива близ Сингапура. Спецслужбами обоих государств налажено сотрудничество в рамках борьбы с террористической угрозой. В-четвертых, обе страны располагают резервами для развития торгово-экономических отношений между собой. В-пятых, в США выходцы из Индии (около 2 млн человек) представляют самую богатую и высококвалифицированную этническую группу.
Американские политики и высокопоставленные военные неоднократно высказывались за дальнейшее расширение НАТО путем присоединения Израиля, «готового помочь в борьбе с терроризмом», а также Японии, Австралии, Индии и Сингапура, отличающихся «хорошей властью», «военной готовностью» и «глобальной ответственностью». Если внимательно проанализировать это предложение, то становится ясно, что речь идет о планах трансформирования НАТО в глобальный антикитайский альянс, фактическое признание того факта, что мир идет к новой биполярности, в которой роль антагонистических полюсов уготовлена США и Китаю.
Стратегические замыслы Китая
Сложная, противоречивая внутриполитическая реальность Пакистана заставляет Китай пересмотреть свою геополитическую стратегию в отношении этой страны и Южной Азии в целом. Можно сказать, что сегодня между этими странами сформировался долговременный альянс, который, кроме того, помогает им выстраивать и свои международные отношения. И во многом Китай обязан своей открытостью к внешнему миру именно Пакистану.
По мнению экспертов, Пекин исходит из того, что под воздействием вовлеченности США в военные действия в Афганистане малозаметно, но неуклонно происходит ослабление американских позиций в Пакистане. Новое «уравнение» геополитических сил в Центральной Азии, видимо, зафиксирует ведущую роль Китая в данном районе. При этом китайская сторона прибегает к испытанному способу мягкого вытеснения соперника (в данном случае США) путем расширения внешнеэкономических связей. Если в 2008 году объем товарооборота между двумя странами составил 6,8 млрд долларов, в 2009 году – 7 млрд долларов, то в 2011 ожидается его удвоение до 15 миллиардов. Помимо этого, Исламабад рассчитывает на значительную финансовую помощь Пекина, а также на сотрудничество в энергетической области, прежде всего, в строительстве высокогорных гидроэлектростанций (с учетом опыта реализации проекта «Три ущелья» на Янцзы). Но и сам Китай заинтересован в Пакистане, являющемся своеобразным энергетическим коридором из Ирана и Ирака.
Верный своему главному стратегическому принципу «экономика определяет геополитику», Китай активно участвует в модернизации транспортной инфраструктуры Пакистана, решая при этом две стратегические задачи: обеспечение безопасной транспортировки энергоносителей по маршруту Персидский залив - Южно-Китайское море и ограничение влияния США в «чувствительных» для Китая регионах Среднего Востока, Южной и Центральной Азии.
Несмотря на протесты индийской стороны, Китай приступил к активному освоению находящихся под пакистанским контролем спорных территорий Джамму и Кашмира в рамках почти двух десятков масштабных проектов. Среди них разработка месторождения молибденовой руды, возведение гидротехнических сооружений, строительство мостов. Но самый значительный – проект прокладки железнодорожной ветки и шоссейной трассы протяженностью 750 километров через пустыню Каракорум. Реализация проекта позволит соединить крайние западные территории Китая – Синцзян-Уйгурский автономный район (СУАО) с побережьем Индийского океана, заселить этот проблемный район этническими китайцами, сведя на нет преобладание там мусульманского населения.
Пекин стремится к расширению своего военного присутствия на пакистанской территории путем открытия там своих военных баз. При этом, как отмечают эксперты, Китай преследует как минимум три стратегические цели: оказание военно-политического давления на Индию; ограничение влияния Вашингтона в Пакистане и Афганистане; непосредственное наблюдение за деятельностью «уйгурских сепаратистов» в СЗПП.
По информации газеты Times of India, Пекин сегодня является крупнейшим поставщиком вооружений Пакистану, активно участвует в модернизации пакистанского ядерного оружия и средств его доставки.
Помимо развития пакистано-китайского военного сотрудничества Китай рассматривает Пакистан как стратегического партнера в диалоге с набирающим силу исламским миром. Пекин никогда не забывает, что исламские экстремисты занесли Китай в список своих главных врагов. В частности, выступая как лидер исламского мира, Пакистан помог Китаю наладить связи с арабскими странами и другими мусульманскими государствами. А после жестокого подавления Китаем волнений в Урумчи в 2009 году пакистанское правительство приложило большие усилия для того, чтобы объяснить другим исламским странам, как Китай относится к этим событиям.
Пекин стремится к партнерским отношениям с Пакистаном еще и для того, чтобы чувствовать себя безопасно и спокойно в таких пограничных регионах, как Синьцзян и Тибет. Поскольку, не имея партнерских взаимоотношений с Исламабадом, добиться стабильности в Синьцзяне и Тибете Китаю просто не удастся.
35. Страны Латинской Америки
История стран Латинской Америки в XX в. насыщена многими масштабными и драматическими событиями. Завоёванная в XIX в. независимость открыла перед этими странами путь самостоятельного развития. Однако он не был лёгким. Здесь сказывались противоречия между индустриальным развитием и традиционным укладом, господствовавшим в помещичьих латифундиях; между олигархической властью крупных землевладельцев, предпринимателей и бесправным положением массы обездоленного населения; между утверждением в этих странах республиканского, конституционного строя и политикой единоличных правителей — каудильо (вождей) и др. Внутренние проблемы дополнялись внешними — зависимостью экономики стран региона от иностранных, в первую очередь североамериканских монополий; военно-политическим давлением, а нередко и прямым вмешательством США и т. д. Вследствие этих и других обстоятельств история стран Латинской Америки в XX в. оказалась наполненной множеством сложных, конфликтных событий, массовых выступлений, политических переворотов.
Латиноамериканские государства существенно различались между собой по уровню экономического и социального развития. Наибольшего продвижения в индустриальном развитии достигли Аргентина, Уругвай, Чили, Бразилия, Мексика. Здесь сложилась крупная промышленность, вырос многочисленный рабочий класс. Капиталистические отношения проникли в сельское хозяйство.
В другой группе государств (Перу, Эквадоре и др.) имелась лишь добывающая и обрабатывающая промышленность, значительную роль в экономике играло сельское хозяйство, где сохранялись патриархальные пережитки. Наиболее отсталыми являлись Гаити, Парагвай, ряд территорий Карибского бассейна. Это были аграрные страны с патриархальными отношениями, подавляющее большинство их населения жило в условиях бесправия и бедности.
По типу политических режимов страны региона также можно разделить на группы. Одну составили государства, в которых существовали относительно устойчивые конституционные режимы, развитые партийные системы, — Мексика (в ней на протяжении всего столетия действовала конституция 1917 г.), Колумбия, Уругвай, Коста-Рика. К другой группе относились страны, где в течение длительного времени господствовали диктаторские реакционные режимы (Парагвай, Гаити, Гватемала). Между этими полюсами находилась большая группа государств, в которых периодически происходила смена демократических и авторитарных, гражданских и военных правительств. В их числе были такие крупные и развитые страны, как Аргентина, Бразилия и др.
Изменчивость политической жизни в латиноамериканских странах объяснялась как названными выше противоречиями, так и неоднородностью социальных структур, недостаточной политической зрелостью большей части населения, слаборазвитыми партийными системами. Здесь действовали консервативные, либеральные и радикальные партии, но лишь немногие из них обладали значительной и устойчивой поддержкой населения. В этой ситуации роль главной политической силы, которая противостоит стихии, устанавливает порядок, нередко брала на себя армия.
Авторитет армии в латиноамериканских странах имеет определённые исторические традиции, поскольку в прошлом революционные армии под руководством революционных генералов вели борьбу за независимость своих стран. Весомые достоинства армии как политической силы заключаются в её способности быстро и организованно решить любую поставленную задачу. В истории Латинской Америки армия не всегда была лишь инструментом в руках политиков. Порой она сама делала политику. Это происходило тогда, когда представители военной верхушки брали на себя решение задач обновления общества, развития национальной экономики и т. п.
Попытки устранить существовавшие противоречия, преодолеть отсталость, подняться на более высокий уровень развития осуществлялись в латиноамериканских странах в основном двумя путями. Один из них состоял в проведении социальных и экономических реформ, другим был путь революций. И реформы, и революции служили поворотом в развитии. В них особенно ярко проявляли себя политические лидеры, движения, массы людей. Обращаясь к таким событиям, мы неизбежно задаёмся вопросами: перед каким выбором стояли люди, страна в той или иной сложной ситуации? Почему в одном случае проводились реформы, а в другом — вспыхивала революция? Ответы можно найти, рассматривая конкретные факты истории отдельных стран, приводимые далее в подготовленном нами материале.
Вторая мировая война и последовавшие за ней перемены вызвали к жизни новые явления и процессы и в латиноамериканских странах. В экономике это была импортзамещающая индустриализация (развитие собственного производства продукции и товаров, которые в годы войны не поступали из других стран). В ряде стран создавались новые для них отрасли промышленности: металлургическая, нефтеперерабатывающая, энергетическая, химическая и др. Развивалось производство строительных материалов. Расширялись предприятия лёгкой и пищевой промышленности. В ходе индустриализации усиливались позиции государства в экономике. В некоторых странах (Мексика, Бразилия и др.) на долю государства приходилось около трети всех капиталовложений в экономику.
Веяния времени сказались также в демократизации политической жизни в первые послевоенные годы. Этому способствовали как международная обстановка, так и рост численности и активности рабочих в ходе индустриализации. В 1944—1945 гг. в ряде стран были свергнуты диктаторские режимы и восстановлены демократические свободы. Пришедшие к власти правительства принимали меры для улучшения положения трудящихся. Но уже в конце 1940-х — начале 1950-х годов произошёл сдвиг вправо: в Перу, Венесуэле, Панаме, Боливии, на Кубе, в Парагвае установились военные диктаторские режимы.
Дата добавления: 2015-01-29; просмотров: 152 | Поможем написать вашу работу | Нарушение авторских прав |